— Каратель… ты… — пуля обрывает его на полуслове.
Мне вновь приходится уворачиваться. На том, месте, где я только что стоял взрывается фонтанчик асфальта. Еще в прыжке, в обороте вижу целящегося в меня из карабина СКС стрелка. Оба взведенных пистолета выплевывают по две пули. Дистанция 236,23 сантиметра, сейчас все мои способности работают на пределе. Потрачено девять патронов. Осталось по одному патрону- я знаю технические характеристики оружия этого мира. Но вспышка у дульного среза говорит о том, что враг нажимает на спусковой крючок одновременно со мной. Свет быстрее пули, и в этом мое спасение. Мозг хладнокровно выдает цифру 0,32 секунды. У меня почти треть секунды, чтобы уйти с траектории пули. Я не могу уворачиваться от пуль, но могу сдвинуться с ее пути. Сантиметра достаточно. Десять миллиметров, отделяющих жизнь от смерти. Однако эти сантиметры стоят мне тысяч микроразрывов в мышечных тканях и работающих не грани разрушения связок. Противник падает, но остаются еще четверо. Две пули, две цели, и затворные рамы обоих пистолетов остаются в крайнем заднем положении. Отбрасываю мешающие куски бесполезного теперь железа. В руку сама соскальзывает рогатка. Осталось еще двое врагов. У них здесь принято впятером ходить? И структура такая же. Один стрелок и четыре обычных бойца. Такой же прикид из бутика, расположенного на ближайшей свалке. Два стальных подарка отправляются в путь, но не доходят до своих целей. Нападающие походя прикрываются небольшими овальным щитами из тех же покрышек. И делают они это легко и непринужденно. Вот теперь у меня действительно проблемы. Мое преимущество скорость и реакция. Дистанционного оружияя лишен, двигаюсь как черепаха. Единственное преимущество могучий интеллект и быстрая реакция. Но мне с ними не научный диспут вести.
Стою как раз рядом с поверженным ранее арбалетчиком. Арбалет, к сожалению не заряжен. Тяну из заплечных ножен этого неуча шашку. Вопреки моим ожиданиям она великолепно сбалансирована и по виду, сделана отличной стали. У второго трупа изымаю ятаган. Здесь качество оружия соответствует окружающей нас местности.
До моих врагов еще восемь метров и я осматриваю место предстоящей схватки. Предметы, столбы, даже лежащие трупы можно применять в качестве препятствия, чтобы снизить им маневренность. Обе виселицы и даже печально висящая в ней жертва учтены мной в будущих раскладах. Я уже рассчитал свой путь и предполагаемую схему движения нападающих. По мере сражения планы будут корректироваться. Все зависит от уровня их мастерства. К сожалению они зашли со стороны солнца. Мне оно не помеха, но могло бы их слепить. И здесь неудача. Еще больше напрягает явное умение оставшейся пары работать в команде. Это больше, чем два индивидуальных соперника.
Но ребят тоже ждет торжественный прием. Сюрприз я им не преподнесу: количество валяющихся тел говорит этим волкам обо мне многое.
Я приготовил оба клинка. Вряд ли они знакомы со словом «амбидекстр», но сегодня они оценят на себе все прелести работы с двумя клинками. Сила, скорость и численное преимущество против филигранности, чудовищной реакции и точного расчёта в сочетании со слабостью, черепашьей скоростью, и нулевой выносливостью.
Осталось два метра.
— Эй, именем второго смотрящего третьего подземного уровня, Новика Седого приказываю вам назваться!
Трюк с откровенной белибердой действует лишь отчасти. Они не остановились как вкопанные, но властный тон подействовал: пробил даже заряженный на бой разум бойцов. Расстояние сократилось до метра двадцати сантиметров, делаю резкий режущий выпад. Смог зацепить только ногу одного и то не сильно. Второй уклонился. Ятаган не очень хорош в фехтовании, только в рубке. А вот шашка порадовала. Оба издали страшный вопль и набросились на меня, беря в клещи.
Что можно о них сказать. Очень опытные бойцы. Отличные физические данные: мощь скорость, реакция. Слаженность в работе. Но при всем том — самоучки. Значит у меня есть шанс.
Ложный выпад в сторону здорового и, не глядя наношу новый порез подранку. Едва успеваю убрать голову от пролетевшего сантиметре тесака. Используя лежащие трупы в качестве лабиринта отодвигаюсь к месту казни. Помогает, но немного. Уже хорошо: добился того, что они двигаются с разной скоростью. Есть шанс разъединить их. Но они не идиоты и прекрасно знают в чем их сила. А вот брошенный мной пистолет на земле. Выпад на здорового обеими клинками и пока он отбивается щитом и своим тесаком, носком ноги отправляю пистолет ему в шею. Он рефлекторно пытается прикрыться щитом и тут же получает хороший порез правого предплечья. Пара минут и рука будет не в состоянии держать меч.
Проходя мимо лежащей пленницы шашкой рублю пластиковые стяжки на ногах и руках и жестом киваю, мол проваливай. Она что-то мычит в ответ: рот заклеен скотчем. Двигаюсь дальше.
Нападающие, несмотря на ранения еще полны сил и не собираются отступать. За все время эти странные терминаторы не сказали не слова.
— Эй, кабаны, кого из вас первым на шампур пустить. Тебя? — я делаю выпад на хромого, тот его парирует щитом. Движения у обоих замедляются, но и я тоже не в форме, — или тебя?
Второй не так расторопен и получает вторую рану, на этот раз начинает кровоточить икроножная мышца. Но ни один из них не дает себя втянуть в пустой разговор.
А вот долгожданная виселица, на нее у меня особые планы. Мои передвижения организованы так, что висельник оказывается между мной и хромым подранком. Не глядя за спину рублю веревку, привязанную к столбу. Веревка скользит через перекладину и тело падает прямо на врага. Короткий укол в шею. Четыре ноль в мою пользу. Но этой заминкой пользуется его напарник иделает свой выпад. Шашку сметает с моей руки. Удар настолько силен, что отсушенная рука бессильной плетью повисает вдоль тела, а самого меня отбрасывает на столб. Но и противник вложил в этот удар все силы. Из раненной руки выпадает меч.
— Ты труп, — рычит он и бросает в меня свой щит, которым меня сносит с ног. Едва успеваю встать и тут же уклониться от несущейся а меня туши.
— А ты у нас говорун, оказывается, — пытаюсь еще больше вывести его из себя, — иди сюда, говорливый кабанчик, шампур ждет тебя.
На этот раз он снова молчит, а я замечаю странный блеск в его глазах. Со всей возможной черепашьей скоростью дергаюсь вправо. Молния бьет в то место, где мгновение назад стояло мое тело. Еще разряд. Одежда на плече испаряется. Хорошо до кожи не достало. Еще один разряд выбивает фонтан осколков из асфальта. Я оказываюсь совсем близко от врага и когда он только начинает выдавать очередной разряд я делаю выпад в сторону мага но немного по касательной и отпускаю его. Одновременно с моим движением молния бьет в середину ятагана. Концентрированный поток электронов движется по кратчайшему пути через проводник, с ролью которого прекрасно справляется стальной ятаган, к месту, в котором в настоящее мгновение имеется колоссальный дефицит электронов. То есть к магу, только что избавившемуся от этих самых электронов. Получив их обратно, он обугленной, дымящейся тушей валится на землю. Не читал про случаи когда кому- либо удалось устроить короткое замыкание магу молнии.
А вот теперь надо думать как отсюда уносить ноги. Времени прошло всего ничего, а сытый, насквозь контролируемый мир аристократической Москвы кажется безумно далеким.
А это сюрреалистическое место продолжает удивлять. Несмотря на весь произведенный нам шум гостей не предвидится может перебитые мною головорезы были чем-то вроде местных полицейских нарядов. И теперь следует ожидать тяжелую кавалерию. Надеюсь не в буквальном смысле. А теперь делаем ноги. Не буду жадничать. За трофеями новую вылазку сделаю. Подбираю оба пистолета, из кармана бывших владельцев извлекаю три снаряженных магазина и перезаряжаюсь. Телефоны на этот раз не трогаю — нет времени. Оглядываюсь и вижу, что спасенная занимается весьма непристойным для девушки делом. И делает это с таким энтузиазмом, что мне становится не по себе. Никогда, ничего подобного не видел в своей жизни. Она с деловым видом тесаком о уществляет контроль всех поверженных мною аборигенов. Принципиально правильный подход, но деловитость и спокойствие обескураживают. Ни дать ни взять забойщик на мясокомбинате. Как раз закончила со своим кровавым занчтием и направилась в мою сторону.
Один пистолет я оставил. В этой аномальной зоне всего можно ожидать. Особенно от девицы, которая вместо того, чтобы помочь или на крайний случай сбежать буднично режет людей словно домашнюю скотину. И которую перед этим едва не угостили пеньковым галстуком.
Останавливается передо мной, я молчу, жду продолжения. Издалека я ошибся в возрасте девицы. Ей нет двадцати, лет шестнадцать максимум. В трущобах люди быстрее взрослеют. Если отмыть, причесать, покрасить и одеть по человечески получится очень эффектная красотка. Лохматая, в царапинах, лямку майки испачканной в крови, по пути сюда она стянула на плечо. Явно решила смутить пацана, было бы еще чем смущать. Со своим ростом, на взрослого никак не тяну, да и голос…
— Какой интересный мальчик, — она делает движения, которые, по ее представлению должны выглядеть привлекательно для мужского взгляда. Нет, конечно, не лишена задатков, присущих каждой женщине с рождения, но расти ей еще и расти в этом направлении, — и что забыл мальчик из приличной семьи в Сахаре.
Она желает движение головой, также призванное выглядеть эффектно. Полное впечатление, что я наблюдаю некачественно сделанную на коленке программу. Моя Симона со товарищи более естественно себя ведут, несмотря на то что им сутки от роду.
— А мама знает где ее мальчик играет? — в глазах … впервые не могу прочитать человека. Как прочитать мимику сумасшедшего?
— Мальчик попал в плохую компанию…
— Долго будешь кривляться? — измененным голосом спрашиваю я.
— О-о! Какой нетерпеливый!
Здесь, ничего полезного не узнаю. Единственный живой абориген в моем распоряжении страдает на голову.
— Проваливай, ты меня задерживаешь, — с этими словами я попытался ее обойти.
— О! Мальчик любит грубо! — с этими словами она направила к моей шее окровавленный тесак, — я мог…..
Лежа на земле с приставленным между шейными позвонками клинком она не прекращает говорить.
— Я поняла, мальчик не любит грубо, мальчик любит жестко.
Немного давлю, больно, но без крови.
— Где все?
Не стал дожидаться очередного упоминанияо мальчике и проехался кончиком шашки по болевым точкам. Рвущийся наружу крик я заблокировал. Знаю что очень больно. А нечего мне в шею остро отточенным железом тыкать.
Вновь пробегаюсь кончиком шашки по нужным точкам.
— Говорить готова?
— Да пошел ты…
— Не готова… — делаю вид, что начинаю акупунктуру заново.
— Готова, готова, буду говорить!
— Будешь дурочку, строить или будешь хорошей девочкой?
— Хорошей! — даже сейчас она пытается опять паясничать, но очень болезненный удар по самой большой мышце приводит ее в чувство, — спрашивай!
— Где люди, почему так пусто?
— Никто не придет!
— Дальше! Клещами из тебя тянуть надо? — новость, что прием гостей откладывается порадовала.
— Так война идет между Митяйскими и Смирновскими. Все по норам сидят. Дураков нет. — мне стала ясна причина пустых улиц. Кто такие Митяйские и Смирновсике пока не интересно, понятно, что местные группировки.
— А две последние группы кто такие?
— А ты и в самом деле городской мальчик. Я думала пошутить, а это правда. Ты две звезды унасекомил. Одни Митяйские, вторые Смирновские. Рейнджеры! Полные отморозки, с обоих сторон. Что теперь будет!
— Мне их бояться надо? — пора впустую болтать. Если появилась возможность некоторое время вдумчиво помародерить, то следует немедленно этим заняться. — собирай трофеи!
— Я одна? А помочь девушке, — она дернула плечом, на этот раз без игры, что выглядело привлекательнее, чем ее прежние кривляния.
— Я посторожу, у вас тут принято со спины подкрадываться. Не теряй время. Или жмуриков боишься?
— На понт не бери, начальник!
— Тогда шустрее лапками шевели, сам я в это время подобрал карабин и конфисковал четыре снаряженные обоймы. Сразу стало спокойнее.
— Зовут то тебя как, чудо?
— Меня не зовут, я сама прихожу, если захочу.
— Имя хоть есть у тебя?
— А тебе зачем?
— Как знаешь…А кто твои друзья? — я кивнул на первых аборигенов, пострадавших от моего визита.
— Крысы, они под Смирновым ходят.
— А ты с напарником Митяйская?
— Нет, мы Кроты, сами по себе, нас не трогают. А этот вообще с Крыма.
— А каратель кто такой?
— Каратель? Ни разу не слышала, — она не лжет, к сожалению. Поймал бы этого трущебного снайпера, еще раз прибил бы, на этот раз особо болезненным способом. За кого меня принял убитый стрелком пленник? Меня, в маске, в очках и надвинутой на лицо кепкой. Моя одежда свободная, скрывает особенности телодвижения. Единственный демаскирующий признак походка и общая моторика. Даже обычный обыватель способен узнать другого человека со спины. Что уж говорить от госте с юга, имевшего дела в Сахаре. Я в горячке боя снял контроль над движениями и шел к пленнику своей обычной походкой. Или что вероятнее, убитый сбежал в Москву и подумал, что его выследила организация, исполнителей которой называют «карателями». Преступники любят громкие названия. Ассасины, чистильщики, киллеры, ликвидаторы, каратели.
— А он к кому приехал?
— Я его вообще не знаю. Но слышала у Митяйскиие с Мишей Симферопольским скентовались. Может он по этому делу. Делить как будет? — она показала на растущую кучу трофеев.
— Телефоны рации, все мои, патроны тоже. Ножи я сам выберу. Остальное по понятиям. Знаешь как?
— Не обижай, начальник! Я тут все знаю!
— Не дуйся, Чудо! Шевелись.
— Я не Чудо!
— Мне без разницы.
— Готово! — она показала на трофеи разбитые на две неравные кучи. На моей стороне лежали телефоны, три рации, кучка золотых и серебряных цепочек и звеньев от цепей. Зато ее улов больше напоминал настоящую свалку. Сюда попали все доспехи, каски, обувь, более- менее чистая одежда. Ножи она сложила отдельно, помня о моем условии. На лице я не увидел следов обмана. Поделила честно.
— Чудо, ты как все унесешь?
— Дай мне в долю две рации и телефон.
— Можно я наших вызову? — предательства внамерениях нет, поэтому киваю. Онаберет самый совоеменный телефон из имеющегося барахла, косясь на меня взглядом. Я с усмешкой киваю. Надо же. Я в маске и в очках, а она прекрасно распознала усмешку.
— Малек, это я. Все нормально живая. Собирай наших. Берите мешки, и бегом сюда. Нет никого. Чисто. Где, где! Умерли все!
— эй, Чудо, а что здесь телефон не блокируется если хозяин поменялся?
— А зачем, кидай цапки на счет и разговаривай.
— Покажи, как цепки кидать и счет проверить.
Она продемонстрировала как проверить баланс.
— Цепки только у менял в лавке.
— А телефоны не блокируют, когда узнают, что хозяева… умерли.
— Конечно нет! Чтобы зарегистрировать телефон в городе надо кучу золота отвалить или органами рассчитаться. И не спалиться.
— Тогда в темпе проверь балансы, — мои пляски со сканированием пальцев первых трех встреченных в Сахаре аборигенов оказались перестраховкой. Оказывается те не такие уж и бомжы были. Телефон здесь роскошь.
— Что проверить?
— Цепки на них есть? Если нет выписывай номер. Все трубы заворачивай в фольгу.
— Какой-то ты мутный мальчик. Все у тебя не как у всех.
— Ты даже не представляешь как.
В это время, воровато озираясь по сторонам, подошли девять детей от десяти до четырнадцати лет. Трое девочек и шесть мальчиков. Чумазые и оборванные они испуганно, но в тоже время с восторгом оглядывали место боя.
— Хабар, в мешки и в нору! — отдала команду Чудо.
Я убрал свертки фольги в один из своих рюкзаков. Они вместе с самокатом так и лежали на земле, дожидаясь меня. Три ножа и пистолет поместились в другом. Карабин пришлось вместе с патронами отдать Чуду. Мне его некуда девать.
— Слышишь, Чудо, надеюсь глупостей не наделаешь.
— Глупые здесь долго не живут.
Подумав, я достал из рюкзака обратно пистолет и две обоймы.
— Держи, если понадобится, возьму взаймы.
Ребятня с восторгом смотрела на оружие, а в глазах девушки, в первый раз появилось, что-то, похожее на благодарность. За спасение жизни благодарности я не дождался, а вот за пистолетик… Опять загадочная женская душа.
— Ласка, мы пошли! — сказал четырнадцатилетний подросток, после того, как чумазая банда быстро разобрала трофеи. Причем этот парень забрал себе завёрнутый в пластиковый мешок карабин. Рядом с ним стояла девчонка, тоже примерно моего возраста со взведённым арбалетом.
— Идите!
Постоянно на нас оглядываясь, они быстро скрылись из вида.
— Пошли… Ласка, проводишь меня, и поговорим заодно.
Она молча последовала за мной.
— Ласка, ты поняла, что со мной иметь дело выгодно?
— И опасно.
— Напомни кого сегодня вешать собирались?
— Поняла, дальше что.
— А если поняла будь на связи. Понадобишься — найду. Твоя задача слушать и делать. Для чего понимаешь?
— Понимаю, если выживем, поднимемся.
— Подумай: шансов выжить больше со мною или без меня?
— Одинаково. Но с тобой сытнее, богаче и жизнь не за просто так отдадим.
— Правильно понимаешь. Кстати, а что за номера ты вытворяла поначалу?
— Не обращай внимания, это нервы.
— Проехали. Не повторяй.
— Не буду. А как тебя звать? Если что.
— Я тоже сам прихожу. Называй меня Рассом. Мы дошли, дальше я сам. Иди.
— До свидания… Расс.
— Удачи, Ласка.
***
Я мягкой замшевой тряпочкой в очередной раз проводил по поверхности шашки. Не удержался и тоже прихватил ее с собой. Как оказалось не зря. Шашка оказалась новоделом, но это именно тот случай, когда новое означает качество. Прекрасная сталь. Великолепное сочетание твёрдости и мягкости. Она оставляла зарубки даже на нержавейке, но при этом не была хрупкой. Упругая, великолепно сбалансированная. Идеально изготовленная рукоять. Технологии двадцать первого века в оружии девятнадцатого. Хорошая кавказская или казацкая шашка не уступает а, пожалуй, и превосходит разрекламированную японскую катану.
Как ни странно, простое поглаживание этой совершенной в своей смертоносности полоски стали помогало мне лучше концентрироваться. Сейчас я перепрошивал трофейные телефоны через напульсники. После прибытия в магазин, я один раз выглянул в торговый зал, чтобы продемонстрировать свое присутствие. Как оказалось зря. Едва унес ноги. В магазине случился очередной ажиотаж. По сети разошлись вирусные ролики о моих Созданиях. Желающих пообщаться с виртуальными дивами и Романом становилось все больше. В итоге Марина придумала провести в Сети аукцион за право доступа в магазин, чтобы отвадить толпу зевак, которые ничего не собираются покупать, а желают всего лишь поглазеть на новую диковинку. Но результат оказался неожиданным. Было разыграно восемь билетов. Выручка от их продаж превзошла вчерашнюю выручку от продажи товарных остатков. И сейчас первую четверку победителей обхаживали мои электронные создания. Делали они это мастерски, во всяком случае, выражения лиц победителей были более, чем довольные. Прямой эфир о каждом из них набирал по всей планете зрителей со скоростью лесного пожара. В нескольких кадрах я тоже засветился. Не думаю что мне понадобится подобное алиби. Добрался я без приключений, нигде не засветился.
Покинуть магазин не получится пока на улице толпа ожидает выхода команды Симоны. Дело в том, что по сценарию они встречают гостей у входа в магазин. В первый свой выход они поприветствовали толпу зевак, что тоже вызвало к жизни новое явление: ожидание выхода. Балкончик надо им организовать как у Папы Римского. Удивила меня моя программа. В сущности это не более чем модернизированная Cozmo, но эффект потрясающий.
Сижу, полирую сталь, и радуюсь своему возвращению в благополучную Москву. Среди этого пусть жестокого, но рая даже не верится что час назад всего в десятке километров отсюда я участвовал в средневековой битве, и только вот эта полированная сталь напоминает мне о произошедшем. И груда перепрограммированныхобшарпанных смартфонов, лежащих пластиковом пакете.
Девятнадцать кусков пластика с безнадёжно устаревшим железом, но с очень убийственным для искусственного интеллекта двоичным кодом.
План на сегодня перевыполнен: магазин развивается, разведка боем прошла успешно, закладки подготовил, душ принял, чтобы смыть с себя следы боя. Владимир с Рустемом на раз учуют запах пороха.
Можно включать телефон. Имитацию занятости пора завершать. Хотя почему имитацию- я на самом деле был занят причем весьма интенсивно.
Включаю телефон и пока он готовится к работе, гадаю, сколько пропущенных звонков сейчас высветится. Но этого я не успел выяснить, так как раздался звонок матери.
— Адам! Что ты опять творишь?
— Что случилось, мама?
— Включи телевизор!