11. Враги рода Те-Танга и утомление души
Я с опаской вошёл к комнату для приёма пищи. Что если отец Самирана окажется таким же проницательным, как мама?
Похар Те-Танга способен на сложные интриги и договорённости, он отмазал меня от работы в коровнике, заодно и сосватал дочь мясного барона. Этот якобы «простой садовод» не так уж прост, каким прикидывался.
Похар Те-Танга сидел на лектусе, которого вчера в комнате не было. Я вспомнил, как несколько часов назад наёмники в ультра коротких туниках протыкали и рвали копьями тела гостей, лежавших на таких же лектусах во дворце Карехи. В животе заворочалась тошнота, но уже не так сильно, как раньше. Видать — привыкаю.
При звуке моих шагов Похар вскочил с лектуса и бросился ко мне. Схватив за плечи, тряханул:
— Сынок, слава Создателям — ты невредим! Дошёл слух, что наёмники напали на Вакарангу Карехи?
— Слух? — поразился я. — Там была такая бойня, что о ней должен кричать весь город! Половину всех гостей просто поубивали!
— Садись и рассказывай, — приказал отец, падая на лектус.
Я догадался, что должен сесть не рядом, а на пол, напротив отца.
Я рассказал, что Вакаранга Карехи пообещал Виви в жёны, при условии, что приму род Те-Танга. Описал, как Карапу Карехи унаследовал титул мясного барона, буквально перешагнув обезглавленный труп отца. Поведал о том, что старший из рода Хатт пообещал сохранить договорённости о союзе родов Карехи и Те-Танга, а заодно пообещал избавить меня от трудовой повинности и оплатить долги.
— Рабб Хатт — мудрейший из людей, — кивнул Похар Те-Танга. — надеюсь, у Карапу Карехи хватит ума, чтобы слушать его советы. А у нас с тобой хватит ума принять его помощь.
— Отец, если вы всё понимаете, то не могли бы объяснить, почему род Кхарт нанял наёмников? И если всем известно, что за убийством Вакаранги Карехи стоят они, то почему небесные стражи ещё не арестовали их всех? Или они боятся трогать опасных наёмников, предпочитая хватать мальчишек вроде меня в храмах?
— Ха-ха, — улыбнулся Похар. — Ты с каждым днём становишься всё мудрее и мудрее.
— Расту над собой, — склонил я голову.
— Тут вот в чём суть, сынок. Если Карехи привлекут Кхарт в судилище Прямого Пути, то будут сравнены их обвинение и правда. Но тогда все узнают, что Карехи начали войну родов, уничтожив почти всех озарённых рода Кхарт.
— То есть рода предпочитают воевать друг с другом без участия Прямого Пути?
— Нет, не так. Если один род начнёт толкаться на Всеобщем Пути, смещая другой род на обочину, применив для этого силу, то обиженный род ответит такой же силой.
— Но разве не лучше послать врага в Прямой Путь?
— Лучше. Но это будет проявлением слабости. На силу нужно отвечать силой, а не сравнением правды. Рода воюют между собой с помощь убийства, интриги и подкупа, а не в Прямом Пути, как лавочники или мастеровые.
— Мне немного страшно, отец.
— Чего же?
— Нет ли у твоего рода таких же смертельных врагов? Не желает ли кто-то уничтожить Те-Танга?
— Ха-ха… — ответил отец, но при этом совсем невесело нахмурился. — Ещё недавно ты был глупым ребёнком, а теперь задаёшь взрослые вопросы.
Похар Те-Танга замолчал. Пришла Служанка и поставила межу нами поднос с коробочками еды и два кувшинчика.
— Те-Танга не самый сильный, но и не слабый род, — начал папа Самирана. — Наши старшие несколько раз занимали места в Совете Правителей, решая судьбу полёта Дивии. У нас были враги, которые, как и мы, боролись за место в Совете. На протяжении нескольких поколений Те-Танга и вражеский род противостояли друг другу. Однажды это противостояние привело к настоящей родовой войне, как у Карехи и Кхарт.
— Ваше противостояние дошло и до убийств? — спросил я.
— Борьба за власть всегда доходит до убийств.
Отец отпил из кувшинчика. Продолжил:
— Те-Танга и наши враги не имели столько денег, чтобы купить армию наёмников. Поэтому наши озарённые и наши воины бились с их озарёнными и их воинами. В большой родовой битве, случившейся в старом доме Те-Танга, который был в Третьем Кольце, полегло много наших и много врагов.
Снова замолчал, поглядывая на меня, словно раздумывал, нужно ли рассказывать?
— И… кто победил? — спросил я. — Надеюсь, наши?
— Когда сталкиваются два равных по силе и моральному праву рода, то есть только два исхода: или оба рода сходят на обочину Всеобщего Пути, обескровленные в войне… или идут вместе, заключив мир.
— Те-Танга заключили мир с врагами? А как назывался враждебный род?
— Разве ты не догадался?
— Саран? — воскликнул я. — Врагами Те-Танга был род Саран?
— Вообще-то, я думал, что твоя мама давно всё тебе рассказала.
— Ты же помнишь, каким я был раньше. Было плевать на все рода, лишь бы поиграть со светом…
— Ты научился смеяться над собой? Это признак мудрости.
Отец сделал ещё глоток из кувшинчика:
— Я знаю, о чем ты и твоя мать всё время шепчетесь, — сказал отец. — Например, сегодня утром.
— А мы шепчемся? — как можно невиннее спросил я.
— Мадхури Саран втягивает тебя в свою семью, в своё сословие. Хочет сделать из тебя очередного целителя.
У меня отлегло от сердца. Я уж подумал, что он услышал наши разговоры о переселении душ и о Дивии, закопанной глубоко в землю.
— Разве быть целителем плохо? — спросил я.
Отец воздел руки к потолку, явно готовый к этому вопросу:
— Будто городу нужен ещё один Возвращающий Здоровье! В Дивии уже плюнуть некуда, чтобы не попасть в очередного лекаря, напичканного одинаковыми озарениями. Да они скоро сами начнут калечить людей, лишь бы было кого лечить!
Я невольно улыбнулся. Весёлый папашка у Самирана.
— Смерть Вакаранги Карехи немного сбила нас с Пути, — продолжил отец, — Но если Рабб Хатт вразумит дурачка-наследника, то ты женишься на Виви ещё до окончания учёбы в Доме Опыта.
— Но для этого я должен стать Те-Танга? — уточнил я.
— Конечно, не Саран же, — усмехнулся отец. — Почти все рода, связанные с целительством недолюбливают производящих пищу. Да и вообще всех.
— Почему?
— Чванливость целителей проистекает из того, что их озарения нужны всем. Даже если ты и здоров, как буйволы Карехи, то ты можешь заболеть, подхватив заразу, принесённую низкими торговцами. Можешь сломать ногу, неудачно пролетев на «Крыльях Ветра». Можешь даже съесть протухшее озарённое мясо или выпить грязную воду, после чего получишь не усиление Линии Тела, а только понос и рвоту. Из-за этого, сынок, сословие Возвращающих Здоровье считает себя самым важным предназначением.
— Но это не так?
— Конечно же нет! — возмутился Похар Те-Танга. — Любые предназначения важны, иначе Двенадцать Тысяч Создателей не стали бы их творить.
Мне отчаянно не хватало информации по этому миру. Все эти чёртовы рода, сословия предназначения и отношения между ними. Но расспрашивать отца — вызвать подозрения. Пришлось сделать вид, что мне всё понятно.
— Если я приму род Те-Танга, то это оскорбит маму и род Саран, не так ли? — уточнил я.
— Ещё как оскорбит, — довольно ответил отец. — Саран рассчитывают, что твои целительские озарения усилят их род в сословии Возвращающих Здоровье. Но после твоей женитьбы на дочери рода Карехи, мы сможем оскорблять их хоть каждый день, они не посмеют ответить.
Расценив моё молчание, как согласие, Похар Те-Танга негромко сказал:
— Сам понимаешь, что нужно скрывать наш с тобой Путь от всех Саран?
— Конечно, отец, — торопливо подтвердил я.
Взмахом руки, отец показал, что мне можно идти:
— Если Рабб Хатт взял на себя оплату твоих долгов и провинностей, то уже через несколько дней ты отправишься в Дом Опыта. И ты уже знаешь, что там делать.
Я поднялся на ноги:
— Кстати, отец, если я начинаю быть мудрым, то не мог бы ты запилить мне… то есть сделать дверь в мою комнату? Надоело, что все входят без спросу. Ведь я уже не ребёнок.
— А ты обещаешь, что…
— Обещаю.
— Но Служанка сказала мне, что ты снова трогал себя?
— Это вышло случайно. По старой памяти.
Отец кивнул:
— Поверю тебе на этот раз. Пришлю человека из моего сада. Он вернёт жизнь листьям и веткам твоей комнаты.
Я абсолютно не понял, что он сказал, но почтительно склонился:
— Спасибо.
Кажется, Похар Те-Танга был не прочь возродить родовую войну. Ради того, чтобы его сын стал Те-Танга, готов пожертвовать и своей женой. Я не знал, насколько это в обычаях Дивии?
Но и прекрасная Мадхури Саран тоже не прочь возродить войну. И всё зависело от того, чью сторону я выберу. И выбор обязательно настроит против меня какой-либо из родов.
А я совершенно не понимал, какая из двух зол — лучше? Может, мне вообще начать свой род? Но не настроит ли это против меня и Саран и Те-Танга?
Зато догадался, почему у меня вместо фамилии обозначение «сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран». Вероятно, одно из следствий договора. Но где можно узнать историю их войны? Даже если спрошу у мамы Самирана, она расскажет версию выгодную её роду.
Слишком мало данных для принятия решений! Я до сих пор не понимал, что такое предназначение, откуда берутся грани и куда они уходят. А предназначение оказывает сильное влияние на жизнь дивианцев. Вон, старший сын мясного барона, растерявший грани, был презираем даже стражниками. И только внезапное убийство отца и остальных наследников сделало его…
Ого!
А что если Карапу Карехи, этот Убийца Травы, замешан в убийство отца? Он мог подсказать наёмникам слабые места в защите дворца. Он вообще мог незаметно провести их в родовые владения! И Вакаранга Карехи подозревал сына в предательстве. Поэтому и держал его подальше от себя!
Я отогнал эти размышления.
Даже если Карапу и повинен в смерти мясного барона, то меня это не касалось. Я не хотел жениться на Виви Карехи. По крайней мере до тех пор, пока не увижу в этом выгоды для себя, а не чьих-то там родов и сословий.
Но я так же не хотел принимать жизнь, которую пророчила Самирану его прекрасная мама. Лечить «большой человек», как назвала богатых пациентов Служанка? Нет уж. Играть в доктора мне было скучно даже в детстве.
Мои цели на ближайшее время обозначились: узнать как можно больше о Дивии, при этом избегая принимать чью-либо сторону в родовых замесах.
Но что мне делать прямо сейчас? Вызовут ли меня снова в Прямой Путь, чтобы снять обвинение в грязном колдовстве или это произойдёт как-то иначе?
Или вот вопрос: что есть грязное колдовство? Почему наказание за него было не столь страшным, как, например, наказание за отрицание величия Дивии?
Что такое Ветроломы и почему наёмники-бодибилдеры живут там? Как работает экономика Дивии? Как, блин, работает сама Дивия? Что такое Совет Правителей и почему для главы рода престижно получить место в нём? Как живут низкие царства? В каком времени я вообще нахожусь? Неужели и вправду — сотню тысяч лет назад?
Все эти вопросы порождали новые вопросы, не считая самого первого: как я тут оказался?
Раздумывая над всем этим я смотрел в окно.
Храм Движения Луны выглядел таким же безжизненным. Если По дорогам и лестницам между домами ходили слуги или дивианцы в туниках и халатах. Но возле храма — никого. В непривычно ровных, почти квадратных окнах храма не заметно движения. Летающие экипажи, приземлявшиеся на площадки у соседских жилищ, ни разу не приземлились возле храма. Может, он вообще заброшен?
Высунувшись из окна, я попытался разглядеть соседние жилища. Кто там живёт? Поддерживают ли родители Самирана отношения с ними?
Как строят дома в Дивии? Например, это жилище и соседние как бы встроены в скалы, возвышающиеся в разных частях Дивии. Вписывание архитектуры в окружающую — свойственно древним цивилизациям.
Кстати, само наличие скалистой вершины в центре летающей тверди вызывало вопросы. Не создаёт ли она лишний вес? Или, быть может, скала наоборот работает чем-то вроде противовеса, удерживая твердь в горизонтальном положении, типа, как киль у яхты?
Вглядываясь в причудливые башни далёких домов, я одновременно ощутил азарт и страх. Мне хотелось ринуться на исследование города, но при этом вдруг забоялся выйти из комнаты!
Что если над улицами города носятся наёмники в масках с горящими глазами и протыкают всех копьями? Или насылают на свои жертвы призрачных орлов?
Я припомнил, как один из этих орлов вырвал клювом глаз у гостьи — эта молодая женщина истошно завопила, каталась по окровавленным одеялам на полу, опрокидывая кувшинчики, пока второй орёл не вцепился ей в шею. После этого женщина прекратила кричать, а только хрипела, а из её шеи бил какой-то ненатуральны розовый, почти мультяшный фонтан крови. Блин, будто я знаю, как выглядит натуральный фонтан крови?
Воспоминания о мясорубке вызвали тошноту.
— Самиран… — послышался тихий голос за спиной.
Я обернулся. В арке стояла мама Самирана. Она как-то бессильное привалилась к арке спиной и с испугом смотрела на меня. В одной руке она держала квадратную корзинку на широком ремне. Одета в толстую и длинную накидку, наглухо закрывавшую её тело.
— Мама… — вдруг искренне сказал я, будто она и на самом деле моя мама. Ещё и всхлипнул.
Скатившись по наклонной стене, сел на пол.
Отбросив корзину, мама тут же оказалась возле меня. Её тёплые заботливые руки ощупали мой лоб, шею и грудь.
— Повреждений Линии Тела нет, — бормотала она, проводя осмотр. — Линия Духа хаотична… Бег крови чистый… Варение пищи… Ты ел озарённую еду?
Я кивнул.
Мама продолжила осмотр — положила обе руки на область сердца. Помедлила так, вероятно, считала пульс. Потом снова переместила руки на мою голову, охватив виски.
— О, Создатели, — воскликнула она. — У тебя безумное смятение духа! Служанка!
Появилась Служанка и тут же, без приказала, достала из большого сундука матрас и постельное бельё.
— Самиран, — продолжила мама Самирана. — Твой дух поражён. Тебя беспокоят воспоминания о жестокости наёмников?
— Кажется… да. Ты уже знаешь?
— Весь город говорит об этом. Как только услышала, сразу побежала домой. Многие выжившие гости Вакаранги Карехи бьются в припадках, похожих на твой. Наёмники предварили своё нападение озарением «Смятение Духа».
Мама помогла мне дойти до расстеленного на полу матраса.
— Я не хочу спать! Я не смогу… Кровь… Много крови… Меня тошнит, мама.
— Ложись, — приказала она, силой вдавив меня в матрас. — Ты не мой сын, но ты, оказывается, всё-таки душа человека, а не усмешка грязного демона.
— Я сам не знаю, что я такое… — всхлипнул я.
Тёплые ладони мягко прошлись по моему лицу. Я уснул.
Спал без сновидений. Проснувшись — сразу побежал в туалет.
Вокруг дырки в полу лежал новый, благоухающий венок. С наслаждением помочившись, вернулся в комнату. Она была погружена в синий сумрак. На стене светился круглый плафон, похожий на светлячка. Внутри него билось синее, похожее на газовое, пламя.
Выглянул в окно.
Небо чистое, тёмно-синее, с розовой подсветкой. Горизонта не видно из-за домов и скал. Похоже на раннее утро. Как обычно — чертовски холодно. В соседних зданиях светились овальные окна или горели синие фонари у входных арок. Только Храм Движения Луны возвышался тёмным, безжизненным пятном.
Вернулся в комнату и сразу заметил нововведение — арку закрывала плотная стена из листьев и толстых веток. Наконец-то дверь запилили.
От вчерашней слабости и испуга осталось только воспоминание. Не знаю, помогло ли мне лечение мамы Самирана, но образы умирающих, эхо их стонов и стоп-кадры внутренностей, вываливающихся из вспоротых животов больше не вызывали тошноты.
Наоборот, очень хотелось есть и пить.
Я даже застыдился. Надо быть сильнее. Нельзя падать в обморок от каждого мертвяка. Пусть я и плохой историк, но знал, что древний мир был жесток. Это в двадцать первом веке можно прожить изнеженным хикканом, не выходя из квартиры, окружив себя игровыми консолями, розовыми пони и доставочной пиццей.
Кроме того…
Листья и ветки в арке зашуршали и раздвинулись. Вошла мама Самирана. Одета в тонкую и лёгкую ночнушку. Волосы прикрыты таким же лёгким платком. Лицо заспанное, но со следами тревоги.
— Я уже обрадовался, что никто не будет врываться ко мне без спроса, — сказал я.
Прекрасная Мадхури Саран молча подошла и положила руки на мой лоб.
— Линия Духа больше не дрожит, — сообщила она через несколько секунд.
— Ага, знать бы ещё что это за Линия такая.
Мадхури опустилась на пол и села, поджав ноги, пришлось сесть напротив. Эх, как я скучал по нормальной мебели. Могу ли я обзавестись лектусом? Или он не положен мне по иерархии?
— Что задумал Похар Те-Танга?— прямо спросила Мадхури Саран. — Я знаю, что он в сговоре с Вакарангой Карехи, с этим вонючим мясником.
— Думаете, нам именно об этом надо говорить в столь ранний час? — спросил я.
— Нет, но я должна знать.
— Вы должны знать, что я ничего не понимаю в жизни Дивии. Вместо того, чтобы расспрашивать меня о том, что мне непонятно, вы должны научить меня тому, что знал Самиран.
Мадхури Саран тяжело вздохнула:
— Если ты навсегда поселился в теле моего сына, то убью тебя без объяснений. Ты не принадлежишь нашей жизни.
— И всё-таки я здесь. И у меня есть грани, которые, как я понял, весьма ценятся.
— «Ценятся», — презрительно повторила Мадхури. — Грани нельзя оценить, ибо они — дар Создателей. Как и вечный полёт Ди…
Я поморщился:
— Давайте без вот этого вот пафоса. Создатели-шмоздатели и прочий вечный полёт. Я знаю, чем он закончился. Сейчас мне нужно знать, как работает ваша система? Что показывает Внутренний Взор? Почему Внутренний Голос иногда лезет с пояснениями, а иногда отвечает, что между нами непонимание?
На лице Мадхури Саран выразилось смятение.
— Но я… я не знаю… я не умею учить основам… Их все знают с детства…
Вероятно, мои вопросы походили на то, если спросить у врача-терапевта в больнице, как работает система избирательного права или попросить описать структуру взаимоотношений в Министерстве Чрезвычайных Ситуаций и его взаимодействие с аппаратом президента.
Я смягчился:
— Просто помогите мне понять что тут к чему.
— Я не могу за одно утро научить тебя всему, чему Самиран учился всю жизнь, — ответила мама Самирана.
— А придётся, если хотите моего содействия против интриг своего любимого мужа.
Мадхури Саран задумчиво прикусила нижнюю губу и скосила глаза в сторону, размышляя. Начинающаяся заря, отразившись от потолка, подсветила левую сторону её лица розовым, правая ещё утопала в утренней синеве.
В этом освещении она была особенно прекрасна.
Поймав мой взгляд, Мадхури Саран торопливо одёрнула ворот ночнушки. Потом стянула с моего матраса одеяло и накрыла себя.
— Я попробую, — сказала она. — Но не знаю с чего начать. Будет лучше, если ты будешь задавать вопросы.
Вопросов у меня было множество, но я брякнул совершенно неожиданный:
— А почему вы не мёрзнете? Я сейчас околею от холода, а вы ходите почти голая. И вообще, почему одни дивианцы кутаются в шубы, а другие рассекают по воздуху в одних крошечных чёрных туниках?
Мой вопрос вызвал неподдельное удивление у Мадхури:
— У кого есть озарение «Закалка Тела», тому не страшны внешняя стужа или жар.
— Где брать озарения? Могу ли я так же? И крылья чтобы тоже были? А как запускать орлов? А буйволов? Как лечить раны? Как варить озарённое мясо? И можно ли его жарить? Как…
— Ох, чужеземец, мне кажется, ты так ничего не поймёшь. Давай я попробую рассказать тебе о Дивии так, как мне рассказывали в детстве.
— Давайте.
— Начать надо с главного — с дара Двенадцати Тысяч Создателей.