У меня захватило дух. Не только от высоты, но и от увиденного.
Архитектура Дивии казалась одновременно неуловимо знакомой и одновременно совершенно чужой.
В одних зданиях угадывались ступенчатые своды и или круглые башни, похожие на строения майя. Где-то возвышались колоссальные мандиры, чьи стены покрывали многочисленные статуи и иероглифы.
А вот тот же храм Двенадцати Тысяч Создателей, который я успел ухватить взглядом, больше походил на древнегреческие общественные здания, с колоннами и портиками.
При этом город не казался скоплением противоречивых архитектурных стилей, тяготел больше к древней архитектуре востока. Цвета стен в основном нежно-голубые, но встречались и яркие пятна красного или золота. Особенно на зданиях с раскрашенными скульптурами.
Окна. Много окон. Сводчатые, стрельчатые, круглые — какие угодно, кроме строго квадратных и прямоугольных. Все углы сглаженные, закруглённые. Стекла в окнах встречались редко. Большей частью все окна закрыты резными решётками или занавесками, которые свободно развевались на ветру, показывая убранство помещений.
Трудно сказать, насколько многолюден город. Все улицы закрыты кронами деревьев. Зато в воздухе оживлённо.
Мимо нас пронеслась ещё парочка крылатых стражей без груза, поэтому летели быстрее. Промелькнуло несколько летающих экипажей, похожих на длинные кареты. Они двигались так быстро, что я не успел толком рассмотреть.
В редкие просветы между домами удалось увидеть даже что-то вроде линии горизонта, покрытой дымкой или облаками. Но то, что город летел — можно не сомневаться. Высоту выдавало небо: глубоко синее, с небольшими пятнышками перистых облачков. Такое можно видеть из иллюминатора самолёта.
Время от времени по улицам города вдруг пробегало плотное облако, накрывая всё туманом и волной зверского холода. Если бы не облегающее термобельё, — те самые трусы и майка, что сохранились на скелете, — я бы отморозил себе всё на свете.
…
Трусы и майка под туникой — это хорошо, но я всё равно мёрз. Вдобавок плащ мой оторвался и улетел. Теперь стало холодить и спину.
А небесный стражник Илиин не спешил доставить меня на судилище.
Он несколько раз бессмысленно облетел какое-то высокое здание, украшенное головами смеющихся драконов. Дождался, когда на нас налетело шальное облако и покрыло меня изморозью.
— Н-н-н-наказываете м-м-меня за п-преступ-пление? — прокричал я сквозь шум ветра.
— Ты догадливый.
— А если я умру от холода? Не станете ли вы сами преступником?
— Таким грязесосам, как ты, путь в смерть неизбежен, — ответил Илиин.
Но через минуту начал снижение. Кажется, ментовской произвол в Дивии не приветствовался.
Лавируя между ветками деревьев, Илиин опустился на площадку перед куполообразным зданием, похожим на приземистую мечеть. Над её куполом висело несколько экипажей. Рассмотрев их я убедился — да, они напоминали летающие кареты.
Светлые крылья небесного мента рассыпались на треугольники и исчезли.
— Руки на плечи, — напомнил Илиин. После чего пошёл по дороге к зданию, на шаг впереди меня.
У меня была мысль сбежать. Но куда? Я тут ничего и никого не знал. Не стоило усугублять побегом наказание за преступление, которого я не совершал.
Я покорно шёл за Илиином, разглядывая здание местной ментовки. Или прокуратуры. Или сразу — тюрьмы? Чёрт их знает.
Круглые проёмы здания не имели никаких дверей. Над каждым проходом выпуклые иероглифы:
ПРЯМОЙ ПУТЬ
Сочетание иероглифов-закорючек и то, во что они складывались в моём представлении в «Прямой Путь», было весьма противоречивым.
— Посторонись, брат! — раздалось сверху.
Илиин отошёл к обочине, утаскивая меня за собой. Двое стражников, в таких же доспехах, как у Илиина, приземлились впереди нас. Их крылья рассыпались на светлые треугольнички и растаяли.
— Извини, брат, — крикнул Илиину один из стражей, — одурманенного схватили.
Они тащили мужчину в тунике совсем как наши менты, закрутив ему руки за спину. Задержанный был мускулист и огромен. Из-под разорванной туники выпирали мышцы. У него была окладистая чёрная борода и красное от напряжения лицо.
Упираясь в тротуар мощными ногами, задержанный орал, брызжа слюной:
— Пус-с-с-стите, я имею право! Имею! А вы — нет! Пус-с-с-стите! Идите своим Путём на…
— Ещё один любитель грязи напиться, — покачал головой Илиин, давая коллегам провести пьяного мужика. — И куда мир летит?
Мы прошли в одну из круглых дверей здания Прямого Пути, Илиин втолкнул меня в пустую комнату, которая отделялась от предыдущей только дощечкой, что-то вроде шлагбаума.
Я огляделся. Кроме меня в комнате ещё трое.
Тот пьяный мужик сидел на полу и что-то бормотал, прикладывая к тунике оторванный лоскуток.
Немолодая женщина, одетая в длинный цветной и полосатый халат, похожий на таджикский. На голове у неё чалма, с вуалью, закрывающей половину лица. Женщина держалась подальше от нас.
Третий заключённый — парень лет шестнадцати-семнадцати. Он с любопытством смотрел на меня, явно желая пообщаться.
Подошёл другой небесный стражник и хлопнул Илиина по плечу:
— Расправляй крылья, брат. На Отшибе Гаруджа замечены беглые низкие.
— Вооружены? — спросил Илиин.
— Мы не знаем. Готовься к схватке, возьми копьё.
Илиин ушёл, увлекаемый стражником. Мне даже стало как-то немного грустно без него.
— Что хочу, то и пью! — выкрикнул пьяный мужчина, продолжая разговор с воображаемым собеседником. — Если не знаете, зачем нужно пить вино, то зачем осуждать? Вино даёт мысли. Вот так-то вот! А вы говорите: «Грязь, грязь». Сами вы грязь.
От его рассуждений женщина в вуали вздрогнула и подбежала к перегородке:
— Я требую перевести меня в другую комнату. Я не могу находиться рядом с морально низкими пьяницами. Стража? Вы меня слышите? Я буду жаловаться в Совет Правителей!
Но небесные стражники проигнорировали женщину в лучших традициях худшего ментовского участка. Один страж нарочито громко спросил другого:
— Брат, а ты был вчера на кулачном состязании, наши против воинов?
— Не, брат, — ответил стражник. — Наши победили?
— Продули девять боёв из двенадцати.
— Ну, ничего, скоро могучий Илиин Раттар подлечит колено и вернётся в строй.
Не обращая внимания на угрозы женщины в вуали, стражники отошли от барьера.
Сделав несколько глубоких вдохов, я закрыл глаза и спиной отошёл к стене. Скатился по ней и сел на холодный каменный пол.
Я пытался быть спокойным, пытался разобраться в происходящем. Но это уже слишком. Кажется, юноша по имени Самиран был не шибко умён, его мозг не развит, поэтому моё сознание не справлялось с обработкой происходящего на его слабеньком «железе».
Полчаса назад я светил фонариком на древний труп, размышляя, каким это образом огромный город оказался закопанным на непостижимой глубине? Один из узбекских специалистов, геолог, исследовал город до моего прибытия. Он смело датировал эти развалины десятками тысяч лет до нашей эры. То есть город был построен в эпоху до зарождения цивилизаций, по классификации современной науки. Хотя… какой науки? Тут город летающий! Что скажешь на это, наука?
Мне хотелось разодрать себе виски, вскрыть череп, чтобы выковырять себя из этого тела. Мне хотелось выть и кричать…
Но ведь это не моё поведение?
Неужели гормоны юноши повлияли на мой характер? Что если я буду всё больше и больше становиться им, теряя себя?
Ещё сильнее зажмурил глаза.
Мне надо успокоиться.
Но как тут успокоиться, когда сердце заколотилось, а по лбу потёк пот?
— Твоя Линия Духа находится в беспокойном колебании, — встревоженно сказал Голос. — Это отражается на твоём телесном здоровье.
— Заткнись, заткнись, — бессильно прошептал я. — Просто заткнись.
Не знаю, сколько я так просидел, наблюдая цветные круги, бегающие в темноте моих сомкнутых век. Пульс восстановился, пот перестал течь.
Я снова ощутил холодный ветер.
Надо заметить, Дивия была холодным местом, везде ветер и сквозняк. Дивианцы — закалённые ребята. Интересно, как у них с заболеваемостью простудой? Или же они все лечатся магией, поглаживая друг друга ладонями?
Хорошо, хорошо… я постепенно возвращаюсь к привычному ходу мыслей, Я всё ещё я. А не юноша из летающего города, из-за которого я залетел в эту просторную и хорошо проветриваемую камеру предварительного заключения.
Итак. Если всё это не моя затяжная галлюцинация, то пора привыкать. Надо изучить культуру Дивии, обычая, законы и порядки. С законом я уже столкнулся.
Всё хорошо, всё хорошо.
Я всего лишь попал на летающий город цивилизации далёкого прошлого, о которой нам ничего не известно. Так бывает. Мир полон чудес. Я…
— Самиран, — гаркнул над моим ухом стражник. — Сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран.
Открыв глаза, я поднялся:
— Здесь.
— Что? — удивился стражник. — А где тебе ещё быть?
— А я же говорю, он одержимый, — вмешалась женщина в вуали. — Ему не место среди нас.
Стражник поманил меня пальцем к барьеру:
— К тебе родители, грязный колдун.
— Ах, он ещё и грязный? — воскликнула женщина. — Такой молодой? Теперь я точно пожалуюсь, что вы меня держите рядом с ним.
— Уважаемая, — повысил голос стражник. — Отойдите от барьера!
Моя сокамерница утихла и отошла.
К барьеру подошли двое.
Красивая женщина с высокой причёской вьющихся тёмно-коричневых волос. Одета в тунику из лёгкой ткани, обута в сандалии с высокой шнуровкой. На вид ей лет тридцать, стройная, длинноногая. Не верилось, что у неё пятнадцатилетний сын. И этот сын — я.
Мужчина оказался менее изящным: толстоватый, лысоватый, при этом буквально запакован в шубу из белого меха. Ему не хватало чёрных очков и трости с брильянтовым набалдашником, чтобы походить на сутенёра из американских комедий того времени, когда над неграми ещё можно было шутить.
— Бедненький мой мальчик, — сказала мама Самирана.
Её тёплая ладонь легла на мою щёку. Вторая ладонь — на шею. Я мгновенно ощутил пульсацию тёплой энергии, расходящуюся от её рук по моему телу.
Мать отдёрнула руки и воскликнула:
— Они тебя били?
— Немного.
Мать развернулась к стражнику:
— Какое моральное право вы имели бить моего сына?
Стражник изумился:
— Госпожа, между нами непонимание. Никто его не пальцем не тронул. Уважаемый страж Илиин поймал Самирана на грязном колдовстве. У нас всё по закону, есть все доказательства и свидетельства потерпевших.
— В теле моего сына следы сильных повреждений и неумелого лечения озарением «Мягкие Руки», — заявила мама Самирана.
— Госпожа, ваши ветреные обвинения могут пойти вам во вред. Мы честные стражи, мы не бьём прирождённых жителей Дивии. И вообще, сначала докажите, что стражник Прямого Пути нанёс ему какие-либо увечья.
— Мама, всё нормально, — осмелился сказать я. Хотя от слова «мама» меня чуть не вывернуло.
— Да, Мада, путь с ними, — сказал вдруг отец. — Грязное колдовство — серьёзное обвинение для мальчика. Оно отразится на нас. Самиран только-только встал на свой Путь, ещё не выбрал даже родовое имя, а уже наступил в дерьмо.
Мама Самирана с высокомерием посмотрела на папу:
— Не знаю, как грязное колдовство сына отразится на твоём садоводстве, но на моём пути целительницы уже отразилось. Люди скажут, что я создаю кристаллы, воруя грани у мёртвых. Но я готова отдать все свои достижения на пути к свету ради сына. Готов ли ты?
— Не будем спорить, кто к чему готов, — добродушно согласился отец, склонив голову. — Хотя я простой садовод, но знаю, что на первый раз грязное колдовство не наказывается строго. Я бы сам всыпал плетей нашему бездельнику, чтобы он навсегда забыл как воровать грани.
И я снова понятия не имел, о чём они все говорили. Но понял, что грязное колдовство принесло мне много граней. Ещё бы знать, что эти грани мне дают? Могу ли купить себе большой дом с бассейном, летающий экипаж или хотя бы крылья, как у Илиина?
Отец подошёл ко мне и через барьер похлопал по плечу:
— Не ожидал от тебя такой низости, сынок. Когда же ты свернул не туда?
— Я бы тоже хотел это знать, — честно ответил я. — С радостью вернулся бы назад.
— В любом случае, Самиран, ты впервые на суде, — продолжил отец. — Если правда на твоём пути, то всё будет хорошо.
К барьеру подошёл стражник и провозгласил:
— Подозреваемая по имени Мата Дивиата из сословия Меняющих Смыслы, Обвинения и Правда ждут твоего присутствия.
Женщина с вуалью, подошла к перегородке.
— Нет нужды выкрикивать моё имя вслух, — обижено сказала она.
— Закон для всех одинаков, — ответил стражник, пропуская её за барьер.
— Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран! — выкрикнул другой стражник. — Обвинение и Правда ждут твоего присутствия.
Стражник поднял барьер и пропустил меня.
Стражник провёл меня по пустому коридору, потом мы долго поднимались по широкой винтовой лестнице.
Навстречу несколько раз попались другие стражники, которые вели других арестованных. Я с любопытством осматривал каждого собрата по несчастью, пытаясь понять его преступление.
Люди разные. Молодые и старые. Одни одеты легко, как я, другие наоборот — кутались в толстые халаты или шубы, как папа Самирана. Одни не носили никаких головных уборов, другие носили что-то похожее на тюрбаны или круглые шапочки, смотанные из нескольких слоёв ткани.
Женщин было меньше, чем мужчин. Но особого отношения к женщинам я не заметил. Они не покрывали лицо и не вели себя подобострастно по отношению к мужчинам. Вероятно, в Дивии существовало столь редкое для древнего мира равноправие полов. Даже среди небесных стражников встречались женщины.
Некоторые заключённые держали руки крест-накрест на груди, обхватив ладонями плечи. Запястья связаны тонкой белой верёвкой, петли которой обматывали шею, заходили за плечи и как-то смыкались на спине. Немного напоминало японское извращение связывания верёвкой. Но многие шли, как я, без всяких пут.
Один раз навстречу попался здоровенный силач, одетый в чёрную тунику, настолько неприлично короткую и настолько открытую, что можно запросто предположить, что мужика взяли за нарушение общественных приличий.
Его сильные руки скованы железными обручами, к которым приделана толстая цепь. Один стражник тянул цепь, а второй подталкивал мужика копьём в спину. Третий стражник, вооружённый полупрозрачным топориком из неизвестного материала, шёл рядом.
Вокруг тела арестованного летали разноцветные обручи цвета. Это выглядело бы даже прикольно, если бы каждый оборот обруча не причинял мужику явную боль: он плотно сжимал губы и хрипел, сдерживая стоны.
Мой стражник толкнул меня в сторону, чтобы уступил дорогу.
Тихо постанывающего мужика провели мимо нас вниз по лестнице. Один из цветных обручей едва не коснулся моей руки, отчего я тоже ощутил болезненные покалывания в теле.
— Опасный преступник? — спросил я.
— Один из главарей шайки «Сильные Телом», — охотно ответил стражник. — Обвинили-таки, мерзавца. Долго же он избегал Обвинения.
— А что за обруч вокруг него?
— Озарение «Подавление Света», — так же охотно ответил стражник. — Оно вытягивает из приговорённого все озарения.
— А куда его ведут?
— Куда-куда, — отозвался стражник. — В какой-нибудь край.
— А там что?
— Там его сбросят в грязь. — Стражник потерял интерес к разговору со мной. Толкнув локтем, сказал: — Давай, шагай. Если станешь частым гостем в Прямом Пути, то тебя однажды тоже сбросят.
Винтовая лестница тянулась высоко, теряясь в своих извивах. Через равные промежутки лестница прерывалась просторными круглыми площадками с круглыми дверями. На одной из этих площадок стражник остановился и толкнул круглую дверь.
Я только-только попал в этот мир, но меня уже втянуло в жернова местного правосудия. Радовало, что, по всем приметам, оно здесь вершилось быстро.