- У этого слизняка? - пока еще улыбался Кокоулин.
- Ну да, у этого слизняка. Саша к Штраубе ходил роман, читать. И консультировался - ему медицинские термины нужны были для романа...
- Саша...- только и сказал Кокоулин.
После чего решительно высвободился и повернулся направляться к тусклому человеку.
- Стой! - цеплялась Неля.
Но он ее руку решительно стряхнул, подошел к нему и не сообразил ничего лучшего, как сказать:
- Эй, мужик! Выпить хочешь?
Человек спокойно жевал. У него было впалое желтоватое лицо. Щетина паршилась на щеках.
- Если хочешь, идем с нами. Вон и Неля тебя приглашает.
- Перестань,- сказала Неля.
- Нет, ну почему? - возразил Кокоулин.- Разве ты не приглашаешь?
Человек жевал себе и жевал.
- Да вы что, оглохли, что ли? - рассердился Кокоулин.
Человек же съел наконец пирожок. Он его съел, вытер жирные пальцы о серую полу пальто и лишь тогда вдруг сказал:
- А ты мне деньгами отдай.
- Чего? - поперхнулся Кокоулин.
- Ну вот на сколько хотел угостить, столько и дай,- спокойно продолжил человек.- А то уж больно морда у тебя противная, чтоб с тобой пить, понял? - интимно пояснил он.
Кокоулин сжал кулаки.
- А вот я тебя сейчас в милицию! - радостно закричал человек, и маленькие его глазки холодно сверкнули.- Это что ж такое, гражданы! закричал он.- Гражданы! Трудящий стоит и тихо жрет трудовой пирожок, а к ему пристают пьяные стиляги и спекулянты.
При слове "спекулянты" прохожие стали замедлять шаги.
- Расходитесь, товарищи, ничего интересного тут нету,- сказал Кокоулин.
- Ничего интересного! - вопил человек.- А то, что готовится избиение, это никому не интересно, да?
- Ну... погоди... ну, я тебя!..- задыхался Кокоулин.
- Вот видите! - кричал человек.
- И не стыдно тебе? Такой здоровый, мордастый, а лезешь драться! С кем? Да вы-то что смотрите, мужчины! - возмутилась какая-то женщина.Наподдали бы ему как следует, чтоб не хулиганил.
- Поймите, я вовсе не хулиган, я могу документы показать,оправдывался Кокоулин.
- Документы нынче у всех есть, гражданин,- резонно отвечали ему.
Ну и тогда Кокоулин плюнул, растолкал толпу и пустился догонять своевременно покинувшую его Нелю.
- Ну что, миленький, ну как, миленький? Убедился? - хохотала она.
Но Кокоулин решительно отстранился.
- Не понимаю, что здесь смешного,- сухо сказал он.- Типичный демагог и хулиган. Не понимаю, как ты могла якшаться с таким типом.
- И не поймешь! - все хохотала и хохотала она. И запрокидывалось ее холеное лицо, и текли слезы, размывая черную тушь длинных ресниц.
- Послушай, ты пойдешь за меня замуж или нет? - вдруг злобно, вдруг в нетерпении выкрикнул даже, а не сказал он.
Неля перестала смеяться и посмотрела на него с любопытством.
- Это что-то новенькое,- сказала она.- Раньше я всегда слышала от тебя, что любой брак - это брак.
- Пойдешь или нет? Отвечай!
- Прямо сейчас?
- Неля...- сказал он.
- Неужели мы присутствуем при явлении феномена так называемой любви? спросила она.
- А ты любишь меня? - спросил он.
- Я не знаю,- сказала она.
- Нет, ну ты любишь меня?
- Люблю.
- Это - правда?
- Это - правда,- сказала она.
- Ну, подойди ко мне,- сказал он.
- Ну, подхожу к тебе,- сказала она.
И приближалось, приближалось ее раскрытое лицо с пунцовым пятном ярко накрашенных губ, дрожащими ноздрями и не высохшими еще слезинками в больших глазах. И приближалось, приближалось, приближалось...
А человек тот... Ну, что тут врать? Что говорить? Написать, что он заломил внезапно руки, потряс ими, долго шел домой по плохо освещенной улице, открыл дверь нетопленой комнаты и долго плакал, уткнувшись в грязную подушку своей холостяцкой постели?