— Пэт, — предупреждающе и почти ласково произнёс Атилас, — время пить чай и кофе, а не разговаривать.
— Не будет тебе никакого чая! — крикнула я.
— Пэт, кофе — от рёва Зеро даже стол задрожал.
— Не буду я тебе кофе делать! — закричала на него я. — Ты позволил убить того мужика! Ты не должен был так поступать!
Наконец Зеро поднял глаза и удивительно торопливо сказал:
— Быть может, если ты не в состоянии подчиняться моим приказам, тебе стоит уйти.
— Да ну? — Не знаю, переполняла ли меня ярость разочарования либо просто ярость. — Может быть и стоит.
— Mwoh? — послышался из коридора ошеломлённый голос Джин Ёна. — Petteu, mwoh hae?
— С этого момента будь очень аккуратна в выборе слов, — после нескольких секунд звенящей тишины сказал Зеро. — Если ты наотрез отказываешься делать то, что тебе велено, наш контракт будет расторгнут.
— Пэт, я всё же настоятельно советую…
— Прикажешь бросить человека, который пришёл ко мне за помощью? — спросила я.
— Это моё право. Если хочешь получить свой дом, ты обязана подчиниться.
— Не могу. Уж лучше… — я остановилась и сглотнула. Дом. Во что бы то ни стало нужно сохранить дом. Но как? — Уж лучше выгони меня сейчас. Потому что, когда ко мне придут за помощью в следующий раз, я не откажу.
— Люди нас не касаются!
— Тебя может и нет, но меня да.
— Пэт…
— За ними кто-то должен присматривать. Вы этого точно делать не будете.
— У тебя нет нужных навыков, чтобы присматривать за кем-либо, — ответил Зеро. — В последние несколько месяцев ты несколько раз чуть не погибла.
— Да, но только потому, что за мной приглядывали, — сказала я. — Да, навыков у меня нет, но зато теперь я знаю больше — и чем же я лучше трупа, если даже не попробую помочь? Какой от меня тогда толк? И так четыре года жила как крыса в норе.
— Пэт, — сказал Зеро. Его слегка поголубевшие глаза гипнотизировали. — Пообещай, что будешь подчиняться.
В его глазах было послание. Будто бы прочитав мои мысли, Атилас пробормотал:
— Просто пообещай, что будешь подчиняться моему господину, Пэт.
И в этом бормотании Атиласа я услышала обещание того, что, если не попадаться, я и дальше смогу делать, что захочу. Нужно лишь пообещать подчиняться и продолжать свои дела, находясь под защитой.
Я даже немного хохотнула, ведь именно так сам Атилас и делал.
— Я здесь не для того, чтобы помогать людям, — проговорил Зеро, — я не стану жертвовать временем, жизнями и… и…
— Эмоциями?
— Энергией. Я не стану тратить энергию на спасение существ, которые умрут на следующий же день глупой смертью.
Я прижала руку к груди. Ох, бедное моё сердце.
— И что же тебя остановит от того, чтобы в следующий раз приказать мне кого-нибудь убить?
— Я не прикажу тебе никого убивать.
— Да это то же самое, — с трудом выдавила я. Ох, как же я устала. — Если соглашусь не помогать тем, кто пришёл за помощью, по сути я сама же их и убью.
— Petteu, — сказал, а точнее приказал Джин Ён, — я голоден. Приготовь рис кимчи.
От этого голоса вся кровь буквально потянулась к нему — или может быть дело в вампирской слюне, которая всё ещё оставалось в моём теле — я с трудом удержалась, чтобы не шагнуть навстречу. Я повернулась к нему. Его глаза умоляли, хотя голос и приказывал.
— Не смей так делать, — ошеломлённо проговорила я, — не заставляй меня делать то, чего я не хочу. Ты не моя стая.
— Yah, Petteu. Wae gurolkka?
— Поешь перед уходом, Пэт, — сказал Атилас, этот вкрадчивый голос разума, — мы обсудим всё за едой.
— Не, — ответила я. Если не уйду сейчас, то придумаю отговорку, потом ещё и ещё. Чтобы сохранить человечность, чтобы сделать то, что должно, нужно уходить прямо сейчас. — Что-то аппетит пропал.
По пути к двери я прошла мимо Джин Ёна. Он слегка придержал меня за толстовку, но я высвободилась даже не останавливаясь. За спиной послышался его поражённый голос:
— Non kalgoya? Chinchalo?
Я лишь через плечо ответила:
— Ага, по ходу мне пора.
Не знаю, открыла ли я дверь сама или это сделал Зеро, даже не вставая со стула — может быть я просто-напросто прошла сквозь дверь сразу в Между. Но через секунду я уже стояла на улице, ослеплённая ранним вечером и слезами.
Зеро ничего не сделал. Сказал, что мне не нужно волноваться, и ничего не сделал.
Но самое страшное, самое ужасное было не его бездействие. Ужаснее всего было то, что ничего не сделала я. А ведь могла — у меня были кое-какие знания, но всё равно послушала Зеро. В том, что того мужика убили, были виноваты не только мои психи, но и я сама, потому что вовремя не сказала Зеро нет. А ведь именно я человек, а люди испытывают чувства. И я должна была сказать нет. От психов никто и не ждал, что они будут испытывать чувства или действовать, исходя из чувств.
И впервые за всё это время мне было не очень радостно думать о них, как о моих психах.
Я шла в сторону центра. Не плакала, но периодически прочищала горло и часто моргала. Куплю кофе. Деньрожденческий. Но, проходя мимо красновато-лиловой стены паба, увидела на двери Калби табличку «открыто» и передумала. Нет, лучше деньрожденческую кимчи чиге. Потрачу все деньги, что были в кармане, и захлебнусь собственными соплями, поедая это чудесное блюдо.
Я опять шмыгнула носом и задумалась. Кто-то со мной поравнялся и пошёл рядом. Собственно, можно было и не смотреть — и так по запаху одеколона поняла, кто это, но всё равно подняла глаза.
Рядом со мной неторопливо плыл Джин Ён, на его лице играла самодовольная ух-мылочка.
Я досадливо сказала: