Тучный мужчина в военной форме восседал во главе длинного стола, один, изучая раскинутую перед ним карту города. На грозном лице ни дрогнул ни один мускул, когда ему сообщили, что связь с его бойцами потеряна. Сколько дней прошло. В нём видели непоколебимую скалу, которую невозможно сломить, но мало кто знал, как мужчина напряжен внутри и как боится. Не за себя. Куда-то туда, в город, направилась его дочь. Не родная, приёмная от третьего брака. А теперь их рации не работают. Как и всё в этом месте!
— Черт бы побрал этого Стревенсона! — рявкнул он, ударив большой ладонью по столу. Если бы не этот хрен, Рин была бы здесь, в безопасности.
На шум в палатку вбежал молодой офицер.
— Майор, с вами всё в порядке? Позвать доктора?
Ковальски непонимающе уставился на молодняка. Доктора? Зачем? Но почувствовал острую ноющую боль в правой руке. Ну, конечно. Три дня назад он в мясо поранил свою ладонь, помогая остальным натягивать железную цепь на ограду их лагеря. Мутантов становилось всё больше и больше. Их отряд не справлялся. Они теряют людей каждый день. И опять. Всё из-за этого ученого.
Ковальски болезненно сжал руки в кулак, не обращая внимание на вспыхнувшую боль. Крови стало больше, повязка её уже не впитывала.
— Может все-таки позвать врача? — снова спросил солдат, отступая на шаг назад. Ковальски здесь не любили и побаивались. Но никто не любит своё начальство, так уж и заведено.
— Не стоит, — холодно пробасил мужчина. — Приведи сюда лейтенанта Морриса.
— Но, майор, он занят на…
— Выполняйте, солдат.
Парень кивнул и мигом скрылся из палатки. Леденящий душу ветер проник внутрь, заставив майора поежится. Эта ночь холоднее предыдущих. Ветер уже снес часть их заграждения от мутантов и повалил несколько палаток. Не ровен час, как и сам Ковальски останется без прикрывающегося шатра.
Сколько они ещё здесь будут находится? Нью-Йорк в огне, от Вашингтона мало что осталось, но они торчат здесь, под Чикаго уже не одну неделю. Ковальски не знал, как его семья, живы ли они. А если он вернется к жене без Рин? Стоит ли вообще тогда возвращаться? Может его судьба подохнуть в городе ветров. Но на нём ни один десяток солдат и важная миссия, способная спасти остаток человечества.
Молодняк не любил его, да. Может это связано с грубой внешностью, а может и ещё с чем. Но Ковальски знал, лейтенанта Джо Морриса его солдаты ненавидели ещё сильнее. Сам майор едва терпел заносчивого мужчину и его жестокие и порой извращенные меры. Он знаком с Моррисом слишком давно, когда они оба служили под одним командованием лет в двадцать с лишним назад. Столько лет прошло. Но уже тогда Джо любил издеваться над другими и показывать своё превосходство. Ковальски был главным здесь, но рядом с Моррисом… он чувствовал себя кроликом рядом с волком.
Стревенсон и Моррис быстро нашли общий язык, что не удивительно. Оба жестокие манипуляторы, любившие причинять боль другим.
У Ковальски до сих пор волосы вставали дыбом на затылке, а пальцы леденели, стоит ему вспомнить палату боли. В ней Стревенсон проводил опыты над мутантами некоторое время, а подопытных ему находил лейтенант. Какие крики доносились оттуда! Нечеловеческие, пронизывающие ночь. Ковальски, и не только он, сутками не спали, если Стревенсон был занят экспериментом, а Моррис ему ассистировал, но майор знал, что тому просто нравилось наблюдать за страданиями живых существ. Да, мутанты не были людьми и принесли уже не мало страданиям простому народу. Но зайдя раз в палатку, майору показалось, всего на мгновенье, что-то человеческое в красных очах монстров. Страдание и желание своей смерти. Стревенсон его наблюдение, естественно, высмеял, но иногда… совсем редко, ему снилась эта мука в их глазах. Просыпался Ковальски во время таких кошмаров в поту и с немым криком на устах.
Моррис пришёл примерно через час. Как и всегда, он появлялся не тогда, когда его зовут, а по своему желанию. Мог и вовсе не прийти и тогда майор облегченно выдыхал в такие случаи.
— Ты опоздал, — пробасил Ковальски, недовольно сводя брови над переносицей. Глубокие морщины скопились на лбу, его круглое лицо стало напоминать морду мопса.
— Возникли проблемы у северной ограды, но ты должен радоваться, майор. Мне и вашему полку удалось избавить нас от возможной опасности, — улыбнулся тот, показывая свои идеально ровные белые зубы, вот только Ковальски казалось, что некоторые из них заточены и напоминали острые клыки.
Ни время, ни воины Морриса не потрепали, внешне так точно. Лейтенант больше напоминал какого-то бизнесмена потерявшегося в лагере. Даже длинные волосы, всегда убранные назад в хвост, были чисты и блестели от излишка лака. В отличие от майора, почти облысевшего к сорока годам.
— Какие-нибудь сообщение из Вашингтона? — снова спросил Ковальски, попытавшись пригладить волосы, точнее их остаток, на затылке. Моррис на его действие ехидно ухмыльнулся, но от комментариев воздержался.
— Ничего нового.
— К прибытию субъекта 003 всё готово?
— Конечно. Нашему почётному гостю выделили лучшую палату. Можешь и сам взглянуть, — развел руки лейтенант.
— Взгляну, будь уверен. Как только 003 окажется на базе.
Ковальски прочистил горло, разразившись громким кашлем. В присутствие Морриса у него всегда возникало странное чувство аллергии в горле.
— Принести воды? — учтиво просил тот, но губы едва сдерживали улыбку.
— Не нужно.
— Вертолет с субъектом должен прибыть только через пару часов, можешь пока поспать, друг.
— Во сне нет необходимости, — мотнул головой майор.
Заснуть он всё равно не сможет, зная ЧТО летит к ним. Майор надеялся, что сдержит себя и не прыгнет в вертолет, требуя отвезти его куда подальше в безопасное место. Вот только где было это безопасное место. В другой стране? Из-за рубежа никаких новостей за последние несколько недель.
Ковальски устало потёр переносицу, разглаживая выступившие морщины, и присел обратно на свой стул. Моррис остался стоять недалеко от стола, сложив руки за спиной. Взгляд майора вновь скользнул по карте, выученную вдоль и поперек. Если ситуация выйдет из-под контроля, если Стревенсон не справится и всё это окажется бессмысленно… Так много «если».
Майор посмотрел на самую выделенную черную точку на карте. «Новус». Где-то там находился учёный, если по дороге ничего не случилось. Как бы он не желал смерти Стревенсона, ещё рано, доктор должен найти лекарство. А вот потом его судьбу будет предопределять настоящий суд, где он ответит за свои преступления.
— Выглядишь не очень, майор, — нарушил тишину Моррис, подходя ближе.
— Тяжелые времена вокруг, очень тяжелые.
— Верно. Вирус, мутанты, везде смерть…
— Готов поспорить тебе нравится новый мир, лейтенант. Тебе в нём комфортно, никогда ты ещё так не сеял, как в окружении мертвецов.
— Какая ложь, — притворно возмутился тот, тут же рассмеявшись и схватившись за сердце. — Может я рад по другим причинам. Скоро это может всё закончится, нас прославят на мир, как тех, кто смог победить вирус.
— «Прославят на мир…». Неужели ты правда такой наивный? Ясно чего ты хочешь, славы и признания. Я же хочу просто вернутся домой, к семье. Как и остальные адекватные люди.
— Скучные ты хотел сказать, но я тебя понял.
Майор промолчал, но набычившись взглянул на своего сослуживца. Как же он был ему противен, но Моррис почему-то упорно продолжал называть его другом. Скорее кровные враги, Ковальски знал, как рассердился его «друг», когда назначили во главе операции его — Ковальски, а не Джо, хоть тот своего недовольства и не показывал, но майор видел это в его акульих хищных глазах.
Помимо карты на столе лежал ноутбук. Да, сети практически не осталось, но иногда военные сообщение пробивались к нему. Ковальски вновь пробежался по полученному четы дня письму. Краткому, но очень важному:
«Станция В. пала, выживших почти не осталось, субъект 003 будет направлен в более безопасное место, к вам, по приказу С. Время прибытия 03:42»
Сейчас лишь около полуночи.
Майор откинулся назад на стуле, прикрыв глаза.
Так значит станции, если точнее убежища, в Вашингтоне больше нет. Это усугубляло ситуацию. Куда им в таком случае возвращаться после завершения их операции? Черт, нужно достать этот сукиного сына живым, ему лучше знать, что делать дальше. Ещё и с этим… 003.
— Что делать с этой тварью? — будто прочитав мысли, резко спросил Моррис, решив наконец сесть на стул рядом. Со скучающим видом, он стал трогать корешок карты, двигая ей туда-обратно.
— С какой из?
— С прибывающим субъектом, конечно. Парни недовольны терпеть это в лагере.
— Это не мои проблемы. Приказ есть приказ, и даже я не могу с этим ничего поделать, — глухо ответил Ковальски, сложив руки за головой. — Тем более, вы же терпели мутантов Стревенсона столько недель.
— Ох, это другое, друг мой. Тех тварей мы изучали, их слабые стороны, сильные и так далее. Сам знаешь это принесло плоды. Мутанты здорово навредили всем нашим парням или их семьям, они все были рады слышать их крики. Ну все, кроме тебя. А с этой штукой… придется её сторожить и лелеять, заботится больше чем о себе.
— Ещё раз скажу, приказ. И никого иного как твоего излюбленного учёного.
— Стревенсон, — присвистнул лейтенант, приподнявшись. — Славный малый, хоть и немного поехавший.
— Удивительно, но некоторые говорят так и про тебя.
— Пусть так. Мы на краю гибели мира, друг, какая разница…
Договорить Моррис не успел. Громкий шум винтов недалеко от палатки прервал разговор военных. Майор быстро посмотрел на часы. Пять минут первого ночи. Ещё слишком рано для вертолета! Но если это он, то почему не сообщили о смене плана.
Лицо лейтенанта просияло, а губы вытянулись трубочкой.
— А вот и наша красноглазая гостья пожаловала, нужно как следует встретить важную персону. Не так ли, майор?