— Вы этого не сделаете! — возмутилась Ева, выступив вперёд. Рука Джона пыталась ей помешать, но безрезультатно. Её трогала его забота, но если так будет продолжаться и дальше она просто рехнётся.
— Простите? — повернулся к ней учёный. — Я этого не сделаю?
— Тогда вы погибните вместе с нами.
Стревенсон долго смотрел на неё пустым взглядом, пока не произнёс следующее:
— Как вы все и сказали, я умираю. Кровь Айвы поможет мне вылечиться, если я смогу правильно подобрать формулу. И не только мне, а всему миру! Вы правда будете выбирать незнакомку в обмен на смерть, а не лучшую жизнь? Жизнь без вируса, без мертвецов…
Всего на мгновенье она задумалась. Что будет если у них появится лекарство?
Всё закончится? В мире больше не будет кусачих? Кажется, их стало так много, что ещё чуть-чуть, и они затмят всех людей. У неё снова будет свой дом, безопасный дом. Люди перестанут бояться выходить на улицу, думая, что могут погибнуть от зубов мертвецов. Вернётся ли их жизнь хотя бы близко к тому, что этот вирус отнял у них всех? Так, наверное, будет правильно, они не могут решать за всех. Если кровь Айвы сможет помочь не только их маленькой группе, а оставшимся миллиардам людей…
Ева взглянула ну хрупкую девушку, вплотную прижатую к Вектору. Слова учёного её действительно напугали. И как они могли принять её за кусачего? Да, её внешность изменилась, но она видела, что в этой зараженной, человеческого, возможно, гораздо больше чем в них самих. Уж точно больше, чем в Стревенсоне.
Как чувствуя её замешательство, Джон подошёл сзади и крепко обнял её за дрожащие плечи, легко клюнув губами в её затылок. Она точно знала, что это её Джон, Ева начала запоминать его запах и прикосновения. Такая нежность до боли сжимала её сердце, ей этого не хватало. Они же не могут погибнуть сегодня, так всё и не обговорив.
— Я знаю, что тебе её жаль, — зашептал он ей на ухо, чтобы никто больше не слышал. — Но если это правда может помочь…
— А если нет?
— Тогда мы проживём ещё чуть дольше пары часов.
Верно, но правильно ли это? Даже если они пойдут на поводу Стревенсона, она была точно уверена, что Вектор и шагу не даст тому сделать в сторону своей возлюбленной. Он будет драться до последнего, даже со своими друзьями, чтобы защитить Айву.
— Вы не можете так нас шантажировать, — громко заявил Вектор и обратился к молчаливому до сего Маркусу. — А что ты скажешь? Ты же всегда защищаешь невинных, а Айвз точно не заслужила быть подопытной!
Капитан тяжело выдохнул, прикрыв глаза. Он уже жалел, что бросил своих людей в школе и пошёл за безумным учёным.
— Если это может спасти остальных… — в конце концов начал он, вызвав разочарованный стону у друга. — Я понимаю, это твоя невеста, но Вектор, взгляни на это с нашей стороны… Может Стревенсон и псих, но вдруг это правда поможет всему миру.
— Нет, ты не понимаешь. Если бы на её месте были ваши близкие, чтобы вы сделали?? Отдали бы свою любовь в руки этого безумца?!
Руки Джона на ней заметно напряглись, а взгляд остекленел. Он что, представил себя на месте Вектора? Если так, то кто у него вместо Айвы? Какая-нибудь подружка из прошлого? Она понимала, что не должна этого делать, но в её груди завелась противная старушка ревность и грусть.
Не стоит думать об этом! Тем более это не он носит на своей шее обручальное кольцо.
— Вектор…
— Нет! Я не дам.
— Но Век, — уже обратилась к нему сама Айва, но была жестко прервана усачом.
— Я сказал нет! Что вы хотите с ней делать? Брать каждый день по пинте крови? Или может вы возьмёте все сразу? А что, вдруг три литра крови Айвы смогут вылечить вашу дочку! Как она вообще стала кусачей? Она умерла ещё до вируса!
— Он вколол ей «В-120», оживил, — объяснила зараженная.
Ева посмотрела на доктора с немысленным ей отвращением. Настоящий безумец! Можно понять, что это его дитя и как сильно он её любил, и горе сделало это всё за него… Но разве можно заранее знать последствия, возвратить своего ребёнка, зная, что он станет монстром?
— Это дочь вас укусила? — спросила Ева, вспомнив рану доктора. Маленькие шрамы. Она думала, что укус просто наполовину зажил, но это вполне возможно могли быть просто детские зубы.
Неохотно, но Стревенсон кивнул, вновь закатывая свой рукав, являя всем свой секретик.
— Я пробовал на ней антидот, но эффекта не было… до одного момента. Ушло почти пять пробирок с антителами, и я увидел в её глазах, что она узнала меня…
— Это всего лишь самообман, — прервала его Айва, печально улыбнувшись. — вы подумали, что антидот подействовал, но это не так. Вы подошли к ней ближе без защиты, и она вцепилась к вам в руку? — по лицу учёного можно было понять, что всё так и было. — Мне очень жаль вашу дочь, правда. Я говорила вам это, когда Эва только умерла. Но «В-120» попал в её организм уже после смерти, и ничего уже ей не поможет, как и остальным мертвецам. Вы сами видели этот эффект, когда эксперимент только начался.
— Сейчас всё иначе! — горячо возразил он в ответ. — Когда твоя группа заразилась, мы пичкали вас антибиотиками, думая, что это поможет вас всех вылечить. Но этого не произошло. Ты не думала почему остальные из своей группы погибли, а ты осталась жива? Ох как они страдали, те мальчики лаборанты. Ты не слышала их крики? Симбионты так старались упрямо попасть в мозг, что разрушали всё на своём пути. Никакие обезболивающие не помогли, казалось они только ускоряют процесс. Но ты, Айва, вирус тебя мало затронул. Может дело в тех препаратах, что мы тебе давали, но вот результат — ты жива. И я очень хочу, чтобы моя дочь тоже была живой.
— Так это правда? — изумился Маркус. — Хотите ценой жизни этой девушки попробовать вернуть к сознанию свою? Что за бред вы несёте.
— А как же лекарство?
— Я не отказываюсь от его создании. Эве не нужна вся кровь Айвы, она всё же ребёнок с малым весом, но если моя задумка верная, то у меня будет два уникальных создания с помощью которых можно будет воссоздать полноценную вакцину. Моя дочь как раз находится за городом, если мы прямо сейчас отправимся туда, то сразу же сможем испробовать мою теорию.
— Это не теория, а безумное отчаяние, — произнесла Айва. — Я же сказала, это всё бесполезно. Я тоже учёный, вы не забыли? Я пробовала дать свою дозу антител зараженному, попрощалась около полутора литра крови у себя. Ничего не выйдет, Гарри.
— Ты слишком молода, чтобы называть себя учёным, — резко ответил на это Стревенсон. — Я гораздо старше и опытнее. Если увеличить дозировку…
— Гарри…
— Я не собираюсь сдаваться и менять решение. Вы слышали, либо я и Айва уходим, либо…
Договорить он не успел, его рот так и остался приоткрытым, глаза закатились, а прям между ними горела кровавая дыра из которой понемногу валил сероватый дым. Издав после-смертный крик, тело учёного замертво упало на пол.
— Вектор?! — ни то закричал ни то прорычал Маркус, повернувшись к своему другу. В его глазах была холодная решимость, а руки мёртвой хваткой держали перед собой пистолет из которого он убил профессора. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Избавился от мусора, — ответил тот.
— Из-за тебя погибнут тысячи. Вся наша школа может просто…
— Я же говорил, Маркус! Он бы не исполнил своего обещания, даже если бы мы завернули Айву в подарочную упаковку и отдали ему прямо в руки.
— Но Чикаго точно сровняют с землёй.
— Может и нет.
Поразивший всех своим поступком Вектор, подошёл к телу доктора, ногой перевернув того лицом вверх. Он долго всматривался в остекленелые глаза учёного, пока не опустился на колени и не стал рыться в карманах его куртки.
— Что ты делаешь? — спросила Ева, но её вопрос был проигнорирован. Как и другие.
— А вот и она! — издал радостный клич Вектор, подскакивая на ноги и сжимая в руке что-то похожее на домашний телефон. — Рация нашего мёртвого недруга. Свяжемся с его личной армией и отменим ракеты.
— Вот так просто? — скептически спросил Джон.
— Стревенсон сказал нужно кодовое слово, без него…
— Да-да-да, кажется я знаю, что это за слово, а если нет… ну хоть помру в кругу друзей. Но сигнал тут ловиться не будет, нужен свежий воздух.