С визита Саитамы Эма держалась своей комнаты, отказалась от лекарств Сенмея, и от этого рана ощущалась неприятно натянутой.
Оставайся или уходи.
Хоть его слова задевали глубже, чем она ожидала, она узнала их. Хуже, она поняла жалкую правду в них.
Всю жизнь у нее была ясная цель, роль, ожидания.
Теперь она была ветром в пустом поле без цели.
Духи, все было так плохо?
Как-то Эма столкнулась со схожим выбором. Остаться с Тайшо после того, как они раскрыли свои истинные краски, было бы простым путем. Она осталась бы с жизнью, которую когда-то считала правильной. Но она оставила все позади, не хотела, чтобы ее использовала Фракция. И из-за этих убеждений она страдала, не могла нанести хороший удар по Фракции.
Простым ответом было уйти. Эма ничего не была им должна, как и они ей. Саитама дал ей выбор, значит, как-то принимал ее, даже если условно. Но как она могла отвернуться от этих людей, зная, с чем они скоро столкнутся?
Может, она могла тут что-то изменить, где ее клан проиграл. Она и Саитама совпадали в их мнении насчет Фракции, и это было началом.
Саитама принимал возможное разрушение, но все еще держался за свои убеждения. Это делало его куда лучшим командиром, чем был ее прежний. А она когда-то равнялась на Тайшо.
А еще был вопрос ши-но-кагэ, о которых знали Назэ и Сенмей. Черная метка и ее быстрое выздоровление явно были связаны, как и сны с Назэ и всем остальным. Но что все это означало? И, что важнее, могли ли они найти способ остановить тени? Это звучало невозможно, но та тень пропала, не убив ее, и она выжила.
Кстати о движении, ей хотелось прогуляться, чтобы размять тело и прогнать мысли.
Эма встала и вышла наружу, глубоко вдыхала летний воздух, свежий и теплый, как фрагменты лучших дней. Облака покрыли почти все небо, защищали от жаркого солнца. Ее косодэ липло к груди, пот покрыл лоб, пока она обходила поместье по кругу. Те, с кем она пересекалась, почти не реагировали на нее, но она ощущала спиной их взгляды.
Пусть смотрят. Те, кому не нравилось ее присутствие, ругали ее почти без причин.
Тень мелькнула на земле. Эма застыла, тень свернулась, как ленивая дымка, замерла и снова стала плоской. Дрожь пробежала по спине Эмы, мурашки появились на руках.
Ши-но-кагэ?
Эма насторожилась, продолжила, но ничего не ощущала и не видела.
Странно.
Она прошла к тренировочной площадке, заметила сияющие клинки нагинат, движущиеся в унисон. Она вспомнила маму, как та управляла этим оружием по традиции, а не для боя. Но маме пришлось один раз использовать те навыки в бою…
Качая головой, чтобы заглушить старые мысли, она прошла ближе, смотрела, как тренировались Хацуки и ее отряд. Сестра Хаганэ была прирожденным лидером, ходила перед девушками и называла приемы. Их быстрые движения и почти идеальное исполнение показывали, что они долго работали вместе. Это напоминало ей о ее отряде. У каждого была своя роль, они работали командой, чтобы выполнить миссию.
Казалось, это было вечность назад.
— Эмамори!
Хацуки помахала и подбежала.
— Прости, надеюсь, ты не против, чтобы я тебя так звала. Я не очень хороша с формальностями.
— Не против, — она кивнула на девушек. — Они в отличной форме. Я давно не видела нагинату в действии.
Девушка улыбнулась.
— Мы как сестры. Особенно, Марико, Наруэ и я. Были вместе годами. Ах, точно. Ты же говорила, что твоя мама тренировалась?
Эма кивнула.
— Командир Тайшо не любил полагаться на женщин в армии, хотя у нас было несколько умелых, — и она была одним из нескольких исключений.
— Похоже, он был козлом.
Было такое.
— Думаю, он хотел как лучше для клана, — и тогда она не сомневалась в его решениях.
— А ты? Ты же Черный Шип.
Эма отвела взгляд, вспомнив тяжелые ранние годы.
— Я тренировалась сама, пока не смогла одолеть всех, кого они отправляли ко мне. Командир Тайшо что-то увидел во мне, — шанс, а не искреннее желание помочь, — и изменил мои тренировки.
Хацуки оперлась о нагинату, скрестив ноги.
— Слухи о тебе доходили даже сюда. Хоть Черного Шипа всегда считали мужчиной, — она рассмеялась и вздохнула. — Порой они серьёзно недооценивают нас, да?
Было приятно говорить о таком с другой женщиной. У нее не было подружек, кроме матери и нескольких друзей детства. Когда она взяла меч, она осталась одна. Конечно. У нее был Рё, но это было другим. Общение с Хацуки напоминало ей, как мало женской дружбы было в ее жизни.
— Это даже хорошо, — она усмехнулась. — Их можно застать врасплох, да?
— Ха! Точно, — она позвала отряд, закончивший упражнение, и дала им перерыв. — Я слышала от Хаганэ, ты как-то раз билась с Акито. Серьезно, лицом к лицу.
— Ах, да. Это немного сложно, но…
— Верю. Превзойти его — как поймать ветер, — она склонила голову. — Мы бились с ним в тренировках. Казалось бы, с этим у меня должно быть преимущество, — она постучала нагинатой по земле, — но его ловкость и умения недостижимы для нас. Повезло, что он на нашей стороне.
— Эй, Цуки!
Они повернулись. Один из юных офицеров с собрания шел к ним, его дружелюбные глаза окинули взглядом Эму, потом сосредоточились на Хацуки.
— Помнишь Тесуке? — спросила она у Эмы и улыбнулась мужчине. — Эй, я думала, у тебя сегодня патруль.
— Уже закончил. Хаганэ подхватил отряд. Добрый день, лейтенант, — он поклонился ей и выпрямился, улыбнулся Хацуки. — Ты идешь с нами ночью?
— Да, но только если в этот раз пойдет Таки. Марико была разочарована…
— Вот и нет! — закричала Марико.
— Она врет, — тихо сказала Хацуки. — Если Таки не пойдет, он от меня получит, ясно?
Тесуке поднял руки.
— Эй, не мучай его, ладно? Ему только этого не хватало.
— О? И что ты имеешь в виду, Харияма?
Он взглянул на Эме.
— Ты понимаешь, о чем я, да?
Эма покачала головой, смеясь.
— Прости, ты тут один.
Они игриво перепирались, и сердце Эмы болело от ностальгии. Те времена между миссиями и тренировками, когда она, Рё, Ота, Сабуро и другие ходили выпить, шутили и смеялись вместе. Она ощущала это между Хацуки и ее отрядом и Тесуке. Как давно у нее не было тех, кого она звала своей семьей, друзьями, а Рё…
— Может, командир Рен пустит тебя.
Эма отвлеклась от воспоминаний и пожала плечами.
— Возможно, — она не была готова давить, когда все между ними было неясным. — Я ценю предложение, но не буду мешать вам.
Они болтали еще немного, и Эма помахала им и пошла в свою комнату. Тренировка группы Хацуки вызвала старую тоску. Она скучала по своим мечам. В этом странном времени восстановления она почти смирилась с их отсутствием. Но если Саитама хотел принять ее поддержку, ему придется поверить ей немного сильнее.
Холод ударил ее по груди так резко, что она согнулась. Рана болела в ответ, вспыхивала, пуская мороз по ее телу.
Ши-но-кагэ. В этот раз она была уверена. Ощущения до этого меркли, по сравнению с этой силой, схватившей ее, зовущей ее…
Крики зазвучали снаружи, а за ними знакомый шум хаоса. Эма вышла, увидела десятки людей, бегущих во все стороны, солдаты хватались за оружие.
Она поспешила к вооружившимся солдатам, идущим к главным вратам. Капитан Окуро был там, отдавал приказы и управлял потоком людей в поместье. Раненого уже уносили внутрь.
— Вы тут не должны быть, лейтенант, — заявил он. — Или решили помочь друзьям из Фракции?
— Простите, что разочарую, но мы с вами на одной стороне.
Он цокнул языком.
— Разве? — он отвернулся, чтобы отдать приказы приближающемуся отряду. — Если хочешь помочь, не мешайся. Командиру Рену не хватало, чтобы ты бегала по городу.
— Да, капитан? — Саитама подошел, мрачно глядя на Окуро. — Думайте о своем долге. Там умирают люди.
Окуро фыркнул, но послушался.
Саитама повернулся к ней и протянул меч в ножнах, смотрел на нее темными глазами с высоты своего роста.
— Ну? Бери, — он сунул меч в ее руки. — Им нужна вся помощь, так что если ты туда идешь, вперед, — он пошел прочь, отдавая приказы солдатам.
Эма сжала меч, гладкая поверхность ножен была прохладной. Не ее, но намек был ясен.
— Ты его слышал. Отойди, капитан.
Окуро пожал плечами, словно ему было все равно.
— Я заранее извиняюсь, если ты думаешь, что я погибну. Это не случится.
— Наоборот, лейтенант. Мне твоя смерть не нужна, — он вскинул голову, отвернулся и отдал приказы еще одной группе людей.
Фракция была угрозой, но ши-но-кагэ пугали сильнее. Они были в городе, тянули ее к себе, зацепившись притяжением за ее грудь.
И она встретится с ними. Она, как воин, не станет прятаться, как черепаха в панцире, даже если это означало смерть.
Она пошла на зов среди хаоса.
* * *
Крики боли сотрясали воздух, признаки жестоких смертей.
Черная вуаль закрыла солнце, сделала день тусклым, как перед грозой. Улицы города были незнакомыми, но холод в ее теле она знала. Она шла по переулкам без названий, ее вело притяжение тени, пока она не наткнулась на первые признаки боя.
Разбитые прилавки и обломки усеивали улицу, кровь запятнала землю. Солдаты уносили раненых в безопасность, пока другие жители убегали в панике.
Стиснув зубы, Эма шла дальше, ноги стучали по узкой дороге, ведущей глубже в город. Ей уже было тяжело дышать. Хоть она быстро восстанавливалась, ее состояние все еще было нестабильным.
Поднялось больше криков, они были громче и отчаяннее. Где они были?
Эма завернула за угол и застыла.
— О, нет…
Неподвижные тела лежали на улице. Та же жуткая смесь красной и черной крови, как в Канаэ-мачи, залила тела. Запах горелого гнилого мяса и медной крови ударил по ней, вызывал тошноту, оттолкнул на шаг.
Эма оторвала взгляд, ее сердце сжалось от жуткой сцены. У них не было шансов.
— Цуки, осторожно!
Крик раздался близко. Эма устремилась к ближайшим воплям и звону оружия. Еще узкий переулок, и она попала на залитую кровью улицу среди звона стали.
Несколько мужчин в лохмотьях атаковали женщин с нагинатами. Дерганые движения отличались от плавных ответов противниц. Даже грязные и в дырах, синие хаори отмечали их как сторонников Фракции. Она заметила Хацуки в группе, она билась с налетчиками.
Эма приблизилась за ними и бросилась на ближайшего врага, ударила мечом по его спине. Он упал на колени с криком, Хацуки пронзила его клинком нагинаты. Вырвав оружие, Хацуки толкнула его на землю ногой, Эма отскочила. Он упал на землю, извиваясь, красная и черная кровь брызнула на землю.
Черное… так много черного…
Ее бок болел, рана пульсировала. Она точно откроет рану до конца боя. Но холод рос, звал ее…
— Эма! — крик Хацуки привел ее в чувство.
— Есть! — она подняла меч и остановила удар шатающегося нарушителя, отогнала его от отряда Хацуки. Тусклые глаза посмотрели на нее, н видя ее. Она поежилась, ударила мечом по его груди. Красно-черные брызги попали на ее лицо и руки.
Ноги шаркали по земле за ней. Эма повернулась, еще три врага выбежали на улицу и попытались поймать их. Она взглянула на отряд Хацуки, кривясь от боли в мышцах и животе. Они добивали последних нескольких врагов, которые отказывались падать.
Эма встретила атаки налетчиков. Затуманенные черные глаза. Раскрытые рты. Что было с этими людьми? Им дали какое-то вещество? Их удары были сильными, но без скорости и навыков. С ними будет просто…
Стойте. Эти хаори…
Серые. Как у Тайшо.
Нет!
Эма уклонилась от удара. Рукав врага был порван, но символ цветка сливы отмечал ее бывший клан.
Духи, что…?
Она отскочила, уклоняясь от сильного взмаха, бросилась влево от двух других врагов. Эма опустила вакидзаси, ударила по его открытому правому плечу. Он с рычанием отпрянул.
Она охнула. Проклятье, она уже потратила слишком много сил.
Марико бросилась от тех, которые они одолели, ее нагината пронзила бок налетчика, высвободила оружие и напала на следующего. Хацуки и Наруэ вскоре присоединились, и они вместе быстро разобрались с оставшимися людьми. Они падали по одному.
Тайшо.
Она даже не подумала… Конечно, это было логично, но видеть их участие в атаке…
— Эма! Ты в порядке?
— Да, — она стряхнула кровь с меча. — Ты?
— Да. Напали на нас из засады…
Жуткий вопль разорвал воздух, пронзая ее разум. Что-то полетело по воздуху к ней из-за зданий вокруг.
Что это было?
Эма бросилась в сторону, повернулась, что-то упало на землю со стуком, проехало и врезалось в разбитую телегу.
Рука. Целая рука, отрубленная у плеча, ладонь еще сжимала меч.
Ее мутило, рот наполнил едкий вкус рвоты. У них не было шансов против этого! Она видела и раньше оторванные части тел, кровь, но дикое насилие испытывало ее решимость. Рука была оторвана от тела и выброшена, как мусор.
Холод сжал ее сердце, сдавил сильнее, чем раньше.
Это явно была их работа. Она ощущала их близко.
— Я иду, — она указала на другой переулок. — Ты справишься?
Хацуки кивнула, глядя на отрубленную руку перед ними.
— Не смей умирать, — она выругалась и махнула рукой. — Ты знаешь, о чем я. Мы идем, — она кивнула и побежала с отрядом по дороге.
Эма прошла в длинный узкий переулок, следовала за притяжением, которое будто вело ее ноги.
— Цуки, идет еще больше! — далекий крик ударил ее по сердцу, но ей нужно было идти. Хацуки и ее воительницы были крепкими, как мужчины. Эма ощущала свои пределы, ложная надежда на быстрое восстановление разваливалась с отчаянием. Ей нужно было снова увидеть ши-но-кагэ. Ей нужно было понять, почему они делали это, почему она их чувствовала. И, может…
Она застыла в конце переулка, посмотрела на маленькую площадь, кровавые тела и разрушения пугали ее.
И в центре огромная тень нависала над ползущим мужчиной, кровь лилась из разорванного плеча. Кто-то закричал ругательства на существо, пытаясь увести его от раненого.
Хаганэ!
Лицо было в крови, рукава — изорваны, открывая окровавленную плоть.
Тень игнорировала его, провела длинными когтями по спине мужчины. Брызги крови окропили землю вокруг его тела. Мужчина рухнул, содрогаясь. Существо окутало его на миг, а потом встало…
…и бросилось к Хаганэ.