Хаганэ бежал в замок, потрепанное тело возмущалось с каждым шагом. Его мышцы ревели, но он шел дальше, нес бледную неподвижную Эму. Боль не имела значения. Она нуждалась в нем.
«Ты отвечаешь за Мацукару».
Он взглянул на нее. Тама рассказал ему о бое с тенью у онсена, но другим делом было видеть, как тень вытягивала жизнь из его людей. Он ощутил холод, смотрел в ту бесконечную черную ночь, зная, что его нашла смерть. Но она снова сразилась с этим, зная, на что они были способны. Зная, что их не остановить.
Как они остановили тень? Хаганэ не мог прогнать из головы Акито в крови и черной саже. Эма тоже была такой. И он не упустил странное напряжение между ними.
Голова гудела, но он шел по улицам с легкостью, ведь знал их. Он вскоре ответит на вопросы — как налетчики проникли в город, и почему тени были будто на их стороне.
Она была такой бледной. Пот покрывал лицо, дыхание было тяжелым.
— Я тебя держу, Эма. Не сдавайся.
Его имя ее голосом было бальзамом на его израненную душу, отвлекло его от ужаса смерти его людей. Она утешила словами, разделила понимание, но не могла стереть с его сердца вину. Если бы он был сильнее, быстрее…
Он подвел их.
Он не мог подвести и ее.
Хаганэ ворвался в ворота, стал звать Арину, поспешил в комнату Эмы. Он осторожно опустил ее, плюхнулся на пол рядом с ней. Проведя ладонью по растрепанным волосам, он вытер пот и кровь об уже испорченную одежду. Вдруг все порезы и синяки стали ощущаться сильнее. Он сжал кулаки, глаза слезились от боли. Но ему было все равно, пока он не узнает, что она в порядке.
— Ах, вот так вид.
Сенмей стоял на пороге, в тревоге приподняв брови. Хаганэ напрягся, посмотрел мимо него.
— Где Арина? — перед тем, как Хаганэ убежал с Эмой, Акито остановил его и запретил попадаться Сенмею. Приказ был странным, но это был приказ.
— Она сейчас будет. До этого я могу осмотреть ее…
— Сенмей, без обид, но мне приказано, чтобы Эму осмотрела Арина.
Что-то темное мелькнуло на лице Сенмея. Его улыбка стала шире.
— Ах, но чей приказ? Если не от моего брата, боюсь, они не важны. Саитама доверил мне заботу о ней, и меня не переубедить.
— Акито…
— …не наш лорд-командир, или ты это забыл? Ну же, капитан Хакури. Мы знали друг друга достаточно долго, и ты знаешь о моих способностях, — он коснулся головы Эмы, потом груди.
Конечно, он знал. Почему он был настроен против Сенмея? У Акито обычно для всего была причина, но тут Хаганэ не понимал. Но он не хотел навлекать на себя гнев.
— Прости. Я не могу тебе позволить это сделать.
Улыбка пропала.
— Конечно. Я ценю твою верность долгу, — Сенмей поджал губы, коснулся пальцем подбородка. — Может, я тогда заварю тебе чай?
Ему нужно было выпить сакэ. Но напиваться сейчас не стоило. Позже. Он напьется, когда все будет улажено. Когда он будет готов принять вес событий этого дня.
— Да. Спасибо, Сенмей.
Он склонил голову.
— Конечно. Она не сразу проснется. Я пришлю чай с Ариной, а сам проверю остальных. И, прошу, — он склонил голову, — позволь помочь и с твоими ранами, — Сенмей вышел из комнаты, быстро поклонившись.
Он ушел, Хаганэ прислонился к стене, скрестив руки. Он смотрел, как она спала, не замечая мир. Медленное ровное дыхание вылетало из ее приоткрытого рта. Она была бледной, румянец боли пропал с ее щек. Ее волосы отчасти выбились, лежали под ней, и она напоминала духа или богиню. О, он помнил обрывки, Эма стояла над ним, как небесный страж, тень упала на них, и мир почернел…
Он не думал, что их отношения начнутся — или закончатся — с его смерти.
Арина принесла чай, пошумела над ним, потом проверила Эму.
— Ох, ее рана открылась, — она порылась в мешочке и замерла. — Не хватает пары предметов. Хаганэ, я вернусь через минутку.
Хаганэ отклонил голову к стене, устроился с чаем. Он был готов лишиться жизни ради клана Рен. Тама и его семья дали ему шанс, дом годы назад, и он понимал, что отплатит однажды за доброту. Налетчики были помехой, с которой они могли справиться, но ши-но-кагэ…
Как он мог исполнить обещание Таме против непобедимого врага.
Его тяжелые веки опустились. Усталость давила на него. Он рано встал утром после всего… а потом… все это…
Тело Эмы расплывалось перед ним. Он закрыл глаза, чтобы голова не кружилась.
Так устал. Он мог закрыть глаза… на минутку…
* * *
Ладони шарили по ее телу.
Эма извивалась, уклоняясь от прикосновений. Холод ласкал ее руки. Теплые твердые ладони сжали ее бедра. Уверенные ладони, запах дыма. Назэ? Нет, это не мог быть…
Ощущение пропало, сменилось тошнотворным запахом гари, решительной ладонью на ее животе. Она охнула от давления, рана пульсировала в такт с биением ее сердца. Эма хотела открыть глаза, но видела только еще больше тьмы.
Кто-то говорил.
Это был… Сенмей?
Она пыталась говорить, звать. Грудь сдавило. Дышать было тяжело.
Двигайся.
Дрожащее тело не слушалось.
Почему… где она была? Что…?
Дернувшись от ощущения падения, Эма проснулась.
В комнате с гобеленом с цветущей вишней.
Тяжелое дыхание вызвало дрожь на спине. Она повернулась, Хаганэ спал на татами. Он похрапывал, его одежда все еще была в дырах и крови от атаки.
Он чуть не умер. Если не она, нет, если бы не Назэ…
Эма прижала ладони ко лбу, запустила пальцы в мокрые от пота волосы. Она поежилась, вспомнив, как ее окутали тени, и лед покалывал кожу. Словно тень была как-то с ней связана, хотела, чтобы она… что-то ощутила.
А потом Назэ прогнал тень. А потом он был в черных пятнах, глаза потеряли цвет. Как до этого. Почему он скрывал все это от нее?
Эма коснулась живота. Бинтов не было. Она взглянула на еще спящего Хаганэ, приоткрыла юкату. Длинный красно-черный шрам. Но закрытый. Разве рана не открылась, когда она билась с ши-но-кагэ? Жуткое ощущение, когда рана порвалась, боль сотрясала ее. Кровь…
Кто-то постучал в дверь.
— Эмамори? — прошептал женский голос. — Хацуки?
Она поправила юкату.
— Я тут.
Дверь чуть сдвинулась, а потом открылась до конца. Хацуки поспешила войти, плюхнулась рядом с ней и крепко обняла. Эма скривилась, а потом расслабилась в объятиях девушки.
— Прости, я просто… — она отодвинулась, прижав ладони к плечам Эмы. — Я говорила с Акито. Он все рассказал — что ты защищала моего брата, — она взглянула на Хаганэ. — Это на него похоже. Но он жив, когда я думала, что потеряла его. Половина его отряда… — Хацуки прикусила губу.
— Знаю. Прости, что не прибыла раньше, — она могла предотвратить те смерти? А Назэ? Он сказал, что другие тени задержали его. Это было на самом деле?
Хацуки покачала головой, опустила руки.
— Ты сделала больше, чем должна была. И даже после того, как капитан Тоджиро был груб с тобой той ночью, ты рискнула собой, чтобы помочь. И против тех ужасных теней… духи, ши-но-кагэ, настоящие!
Эма кивнула.
— Это невероятно, да? Все должны уже знать, ведь тени бьют по городу. Они уже не просто истории испуганных жителей. И как это связано с Фракцией…?
— Точно! Но, кхм, я знаю, что ты восстанавливаешь силы. Я… — она отодвинулась и поклонилась, голова коснулась пола. — Спасибо, что спасла Хаганэ. Я никогда не забуду то, что ты сделала для него.
Щеки пылали, Эма соединила ладони на коленях.
— Хацуки, все хорошо. Ты не обязана меня благодарить.
Она встала.
— Хаганэ никогда не ошибается, если заботится о ком-то. Потому я знала…
— Эй, Цуки, ты можешь притихнуть? Ты беспокоишь моего ангела-хранителя.
Ангел-хранитель? О, духи. Эма прижала ладонь ко лбу, Хацуки встала.
— Хаганэ Хакури, если бы ты умер, я бы тебя никогда не простила!
— Но я не умер, — он усмехнулся. — У тебя остался привлекательный старший брат, которым могут любоваться твои подружки.
Она застонала, подошла к нему и схватила его за грязную одежду.
— Посмотри на себя. Ты ужасно выглядишь! Не говори, что тебе не помогли Арина или Сенмей, — Хацуки села на корточки и раздвинула его юкату, открывая грудь. — Ах, кто-то тебя немного подчистил, но…
— Эй, Цуки! — он отбил е руку. — Может, мне стоило умереть, чтобы спастись от твоих замечаний.
Ее лицо стало красным, она посмотрела на брата, щурясь.
— Из уважения к Эмамори я не отвечу на это. Но приведи себя в порядок, ладно? Как ты кого-то очаруешь, когда ты в крови?
— Мое очарование зависит не только от внешности. Хотя, может, мне стоит поработать над обликом после боя.
Хацуки сжала кулаки, замерла, а потом опустилась и обвила его руками. Хаганэ издал удивленный звук, а потом обнял ее в ответ.
— Все хорошо, Цуки. Я тут. Мы оба тут.
— Я з-знаю.
Эма отвела взгляд, хоть так давая им побыть одним. Слезы выступили, она вспомнила часы после сложной миссии в руках Рё, они делились радостью, что снова выжили.
Они много раз так делали.
Но у Хаганэ и Хацуки была глубокая связь брата и сестры, Эма не знала такую. Этот нежный момент воссоединения семьи, когда потеря была так близко, вырезался глубоко в ее груди. Ее сердце болело от потери связи, которой у нее не было, напоминания о связях, которые у нее были.
Хацуки встала, шмыгнув, посмотрела на них по очереди.
— Веди себя прилично, Хаганэ, или я тебя отчитаю. Ясно? Эмамори, если что-то нужно, проси, ладно? О, и если он начнет лезть к тебе…
— Цуки!
Со звуком между всхлипом и смешком она помахала и вышла из комнаты.
— Кошмар, — он посмотрел на себя. — Я даже не слышал, как Хацуки вошла. Я помню, как принес тебя сюда, — он прижал ладонь ко лбу. — Ты в порядке?
— Да, — она вспомнила фрагменты тревожных снов и поежилась. — Ты знаешь, кто снял мои бинты?
— Я… Сенмей был тут пару минут, но он пошел за Ариной. Она принесла чай и ушла за инструментами. Это я помню. Думаю, она… — он поднял голову. — Я отключился.
— Это понятно после того боя, — Хацуки говорила правду насчет внешности брата. Его раны обработали? — Ты в порядке? Тебя там серьезно потрепало.
— Угу. О, продолжай. Можешь переживать за меня.
Эма закатила глаза.
— Послушай сестру и позаботься о себе, ладно?
Он провел ладонью по спутанным волосам.
— Я выгляжу так плохо?
— Кошмар — это преуменьшение, — грязь и кровь напоминали, как он бился с тенями, она еще не видела в нем такую ярость. Он был веселым, и было просто забыть, что он был опытным бойцом.
— Но я все еще очаровываю тебя.
— Это сложно отрицать, — признала она. Хаганэ был редким светом, который согревал, даже когда его не было рядом. — Спасибо, что остался со мной. Теперь я в порядке.
Он с улыбкой встал на дрожащих ногах.
— Ты точно в порядке?
— Правда. Я ожидала, что мне будет хуже.
— Я вернусь позже и проверю, если ты не против.
Она увидела тревогу в его глазах, и Эма не думала, что это было из-за нее. После миссии всегда все было запутано. Он потерял людей. Он мог потерять сестру. Конечно, он хотел укрепить связи с живыми. Она испытывала это с Рё в прошлом, с ее старым отрядом. Хотя она не знала тех, кто погиб тут, она понимала эту потерю.
Она подавила воспоминания и кивнула.
— Да. Я буду рада.
Его улыбка стала шире, он прошел к двери, его земляной запах щекотал ее нос, когда он миновал ее.
— Знаешь, Хацуки была права. Я никогда не ошибаюсь.
Он кивнул ей и ушел в коридор, закрыл за собой дверь.