Акито Назэ долгое время ходил среди теней, но всегда один.
Но теперь…
Ледяная тьма поднялась в его груди, сжала сердце и потекла в конечности. Он схватил холод, толкнул его в бездну с темными воспоминаниями, подернутыми красным. Тьма не позволит ему забыть годы, когда она впервые овладела им.
Но он мог этим управлять. Должен был.
Время уже было не на его стороне.
Он прошел в старое строение, опустился на колени перед Мацукарой. Ее глаза расширились, смотрели то на него, то на кинжал, и он подавил фырканье. Она была шумной, но все-таки боялась его.
Многие боялись.
Она напряглась, он схватился за веревки на ее груди. В ее глазах кипел гнев, но она не боролась. Он усадил ее в той же позе, в какой был сам, отметил, как много лишней веревки на нее намотали. Странная похвала и доказательство их страха перед ее способностями.
Но дураки оставили место обмена без охраны.
Он поднес кинжал к ее щеке, его костяшки задели ее кожу. Холод теней гудел в глубине него, искал, тянулся. Акито нужно было осторожно касаться, особенно, когда он был с ней. Она сдвинула брови, грудь вздымалась и опадала от дыхания. Она уже многое подозревала, но не знала правды, не могла знать, какой стыд он нес каждый день.
Отчаяние и безнадежность плясали ветерком на его коже, сплетались с тьмой, которая была с ним всегда. Ее отчаяние. Ее безнадежность. Ее бросили, оставили судьбе, и никому не было дела.
Акито такое когда-то ощущал.
— Я это уберу, — сказал он, разбивая молчание между ними, — но ты не будешь кричать или шуметь как-то еще.
Она нахмурилась. А потом кивнула, отодвинула голову. Он ножом рассек кляп, убрал из ее рта веревку и ткань, освободил ее голову. Красные следы остались на щеках, а еще — лиловые синяки. Он крепче сжал кинжал. Он медленно выдохнул и вернул его в рукав.
— Кто это сделал?
Она сжала губы, мрачный взгляд не дрогнул.
— Я думала, ты мне скажешь.
Ее голос дрогнул, и волоски на его шее встали дыбом.
— Ты веришь, что я это сделал, — это объясняло ее настороженность.
— Один из тех, кто напал на меня, двигался как ты. Но раскрыл себя только Окуро, — в этот раз ее голос не дрогнул. Он ощущал, что она говорила правду, как было и в прошлых их разговорах.
Все были подозреваемыми с события прошлого года. Но капитан Окуро успешно скрыл измену. Как давно он забыл о верности? Или искушение награды — и защиты — было слишком велико?
Чрезмерная уверенность была изъяном. То, что он раскрыл себя Мацукаре, лишит его жизни — если Саитаме хватит сил приговорить его.
Его хотя бы будет просто сломать, и он расскажет обо всем своем предательстве.
— Ты не отрицаешь свое участие? — сказала она.
— Если бы я хотел от тебя избавиться, я бы не шел на такие сложности. И я не стал бы беспечно бросать тебя живой.
Она разглядывала его лицо, искала способ понять, была ли в его словах правда.
— Так почему ты тут, Назэ?
Потому что ее смерть была бы тратой таланта.
Потому что ее способность выжить в бою с ши-но-кагэ что-то означала для этого мира.
Потому что он знал, что Ноэ сделает с ней.
— Хоть ты беспечно относишься к своему здоровью, было бы безответственно бросить тебя умирать, когда я могу этому помешать.
Она приподняла брови.
— Ах, спасибо?
— Я не хочу твоей благодарности. Мне нужно было тебя найти, я это сделал. Нам нужно идти, — ее вовлечение принесло плоды, хоть она и пострадала. Страхи Саитамы будут объяснены, ведь предательство от бывшей невесты еще не закончилось.
Но Акито теперь мог действовать, отплатить непростительный долг. И тени…
Мацукара подвинула тело ближе, протянула связанные руки.
Слишком близко.
— Можешь помочь? — она слабо улыбнулась, приподняв брови. — Все онемело.
Он обычно не доверял, но с ней… Он ощутил ее искренность с момента, как узнал ее личность, когда говорил с ней в Нагеями-то. С тех пор его связь с ней только окрепла, и держаться на расстоянии было все сложнее. Все внутри неприятно трепетало, он не знал такие ощущения. Лучше было убрать доверие, чем рисковать разочарованием.
Голоса снаружи. Два? Три.
Он поднял руку, она напряглась перед ним.
Они не успели.
Мацукара поймала его взгляд с кивком, заняла прежнюю позу.
Не нужно было объяснять.
Хорошо.
Он встал, прижался к стене и выглянул в щель между досками. Приближались трое мужчин. По одному мечу у каждого. Не самые сильные. Курьеры пришли за товаром, бесстыдно носили синие хаори с эмблемой Ноэ.
Вторжение лорда Ноэ на территорию клана Рен разбило его соглашение с Саитамой. Не удивительно. Он всегда действовал согласно своим интересам. Жаль, Саитама не позволил ему отомстить. Но Акито не мог лишать его шанса отомстить. И хоть они могли действовать по праву, Фракция не закроет на это глаза. Ноэ хорошо это знал.
Акито сжал катану в правой руке. Разобраться с ними он сможет быстро. Такие бандиты начинали скулить при виде меча, чтобы он пощадил их.
Дверь открылась, и фигура закрыла свет солнца.
— О, посмотрите! Они не сказали, что это женщина.
— Еще и хорошенькая.
Огонь вспыхнул в ее глазах, она смотрела на них. Хорошо. Он смотрел в щель между досками, отметил их места снаружи.
— Эй, у нас же много времени?
— Тебе и минуты будет много, так что время есть!
Больше смеха.
— Тогда как насчет этого, гаденыш? Тот, кто продержится дольше всех, получит все за сегодняшнее задание.
Пошлые намеки пронзили его грудь. Но Мацукара не выдавала эмоции, пока мужчины обсуждали свою гадкую сделку. Его пальцы дрогнули, он крепче сжал меч на миг. Грязь, обрекающая себя еще сильнее с каждым пошлым словом. Он выдохнул почти не слышно, оставил в голове только цель.
— Хорошо. Молчи и жди тут.
Дерево скрипнуло под ногой мужчины, Акито бросился из теней. Клинок был в его руке, он добрался до ближайшего курьера, оттащил его наружу. Он отшатнулся и рухнул на задницу. Ругательства, полные смятения, посыпались из мужчин, они вытащили мечи и попытались окружить его.
— Ты кто такой? — взревел мужчина на земле. Он поднялся на колени. Это он предложил спор.
Акито ослабил хватку на мече, наступая. Его послание Ноэ будет ясным без единого произнесенного слова.
— Эй, ты глухой? — он кивнул своим товарищам. — Хватайте его, дураки!
Они бросились одновременно, рычание выдало их местоположение. Акито повернулся, чтобы лидер был слева, а двое других мужчин — перед ним. Ближайший враг поднял меч для удара. Отбить будет просто. Он повернул запястье с быстрым финтом, ударил клинком по руке выше локтя, разрывая мышцу. Кровь полилась, пропитала одежду мужчины, он упал с низким воем. Другой мужчина помедлил, отвлекся на рану друга. Акито взмахнул, управляя ударом, попал по тому же месту. Такая же рана.
Оставался только лидер.
— Ты… не знаешь, к кому лезешь!
Акито посмотрел на каждого, запомнил их непримечательные лица. Тени шевелились у его ног.
Нет. Убивать, только когда необходимо.
Он подавил старое желание нести смерть, которому он много раз поддавался раньше. Не из-за этих дураков, хоть они были черствыми и гадкими.
— Он должен знать, кто она, — рявкнул один из мужчин, со стоном поднялся на ноги. Другой поднялся следом, кровь текла из раны сквозь его пальцы, рука висела плетью. Кровь пачкала землю у их ног.
— Точно, — лидер посмотрел на Акито. — Кто тебя послал, а? Ты мешаешь делам Фракции. Ты за нашими деньгами? Или… — он рассмеялся и указал на сарай. — Она — твоя женщина? — он вытащил меч, ухмыляясь. — Нам придется тебя убить. Без обид. Но не переживай, она в хороших руках. Как только я закончу с тобой, я отымею ее так, что она забудет свое имя и будет благодарна за это! — он рассмеялся, крутя меч, занял позу для атаки.
Тени тянулись у ног Акито, лакали кровь на земле.
— Эй, Суда, может, стоит…
Этот. Только этот.
— Я не боюсь этого козла. Назад, или тебе конец!
Лидер бросился с диким взмахом. Акито отпрянул и повернулся. Клинок пролетел мимо его груди, не попав. Он схватил лидера за вытянутую руку, выкрутил до хруста кости. Он взвыл, выпучив глаза, отшатнулся, всхлипывая и вопя.
Двое других раненых мужчин смотрели, раскрыв рты.
— Он безумен! Нам за такое не доплачивали.
— Но они…
— Молчать! Если не сможем одолеть этого козла, мы не будем больше работать.
Но два бандита пятились, бросив товарища и миссию.
Лидер зарычал и взял меч левой рукой. Раздутая гордость. Отчаянно хотел проявить себя. И он не так держал меч.
Верный путь к смерти.
Тьма шевелилась в его груди, окружая острую боль в сердце. Если бы он не нашел ее, она подверглась бы худшей пытке от рук этой грязи.
Не делало ли это его смерть необходимой?
Не важно. Тени уже потянулись к нему.
Отметили.
Хрупкий контроль пропал. Миг колебаний.
Один шанс отступить. Но мужчина показал свою глупость, бросился вперед и решил свою судьбу. Один удар. Два. Акито отражал атаки, подготовился к третьей, последней атаке. Он шагнул в сторону, повернулся и пронзил мечом живот мужчины. Кровь полилась из раны на его уже грязные руки.
Сердце Акито колотилось в такт с биением сердца мужчины, тени устремились вперед, поглотили душу, которую жаждали. Его душа уже была неисправимо черной. Его не очистить, вину не искупить. Даже если он освободится…
Он вытащил меч и отвернулся от мужчины. Он посмотрел на двух потрясенных бандитов, их несчастный лидер гулко упал на землю. Тени быстро разобрались с телом. Он уже ощущал, как они рассеивались, воздух потеплел без них.
— Демон, — прошипел бандит, отпрянул, лепеча ругательства.
— Т-ты пожалеешь! — завопил другой, оба поджали хвосты и побежали, прижимая к себе раненые руки.
Не важно.
Мацукара пялилась, пока он приближался. Сколько она увидела из сарая? Хуже, сколько она почувствовала?
Он вытащил кинжал, опустился на колени, чтобы разрезать ее веревки. Она мудро не шевелилась, пока он работал. От крови на его руках нож соскальзывал. Он вытер ладони о кимоно, красное пятно было заметно на черной ткани. Никто не видел, кроме него… и нее.
— Назэ?
— Ноэ будет знать о твоем присутствии тут, — он разрезал веревки на ее руках и груди, — и моем, — она потерла запястья, кривясь. Акито разрезал путы на лодыжках, отбросил веревки в сторону. — Их убийство не изменит этого. Но пока что они не смогут сражаться.
— А он?
Он посмотрел в ее глаза, правда горела в его горле. Он оставил ее там.
— Я посчитал это необходимым.
Ее глаза расширились, тень улыбки появилась на лице в синяках.
— Назэ, ты защищал мою честь?
Акито отвел взгляд, раздражающий жар прилил к лицу.
— Нам нужно идти, — он плавно встал и взглянул на мужчину, валяющегося в тени сарая.
Тихий стук. Он повернулся. Мацукара стояла на колени, кривясь, упираясь рукой в стену. Веревки были туго затянуты, и кровь плохо поступала в ее конечности. Ей будет сложно идти, пока тело не оправится от этого.
— Держись, — он протянул руку, приготовился к контакту.
Она подняла взгляд, сжала его окровавленную ладонь и поднялась с его помощью. Внутренняя тьма сплеталась между ними, настаивая на связи, те жуткие желания… кровожадность…
Это было и у нее.
Он прервал контакт. Кровь запятнала ее ладонь. Она провела рукой по хакама, не переживая из-за крови.
— Спасибо, — она вытянула руки над головой, скривилась, но не стала жаловаться на дискомфорт. Она не сказала ни слова о том, что произошло между ними. Хоть раз она, к счастью, не лезла в это.
— Как я и сказал, благодарность не нужна.
— Назэ… — она коснулась его плеча и убрала ладонь.
— Когда мы вернемся, только командир и я будем знать, где ты. Это поддержит версию Окуро о событиях прошлой ночи. А потом я раскрою глубины его измены, — он посмотрел ей в глаза. — Делай, как я говорю, и ты будешь в безопасности.
Ее брови приподнялись.
— Невероятно, — пробормотала она. — Клянусь, ты хотел мне смерти у онсена.
— Я никогда не желал твоей смерти.
— Даже в храме?
Был миг, который не давал ему покоя по сей день. Когда он предложил каплю доверия, а потом поверил, что она обманула его. Когда он чуть не поддался ярости… страху…
— У тебя ужасная привычка задавать вопросы, — он вышел и огляделся. Никого. Здания вокруг пустого переулка обмякли под полуденным солнцем. Старый торговый район был сегодня типично тихим, но будет сложно дойти до поместья незаметно. И им придется двигаться медленнее из-за ее состояния.
Убежище. Он оставит ее там, пока не уладит все в поместье.
— Так тебе не нравятся мои вопросы? — она встала рядом с ним. Он ощущал улыбку в ее голосе. Эта женщина…
Лучше не отвечать. Так ему не придется врать.
— Идем.
К счастью, она промолчала.
* * *
Эма шла за Назэ по переулкам, сердце колотилось из-за того, что она видела.
Тени двигались вокруг него, кружили у ног, следовали за ним. И были не только с ним, а и исходили от него.
И она ощутила знакомую вспышку холода, которую связывала с ши-но-кагэ. Конечно, он мог остановить тени. Кем это делало его? Как то, что она видела, было возможным?
— Сюда, — он скользнул в такой узкий переулок, что ей пришлось шагать боком. На середине пути он остановился перед панелью в стене. Он умело отпер панель, хоть она не увидела замок, сдвинул дверь и проник внутрь. — Заходи, — его голос прогудел из тьмы внутри.
Она оглянулась и прошла в темную комнату. Пахло старым деревом и плесенью. Хрупкий татами скрипел под ее ногами. И было ужасно жарко, она уже ощущала пот на лице и шее.
Назэ закрыл дверь. Его ладонь сжала ее запястье, нежно повела ее по комнате. Она поежилась, тьма напоминала ши-но-кагэ, но без холода. Его прикосновение на натертой коже вызывало жжение и успокаивало одновременно. Он казался спокойным, но она ощущала трепет тревоги внутри него. И что-то еще…
Он отпустил ее.
— Садись тут. Я зажгу свет.
Она опустилась, кривясь из-за потрепанного состояния. Раны ей уже надоели.
— Что это за место?
— Убежище. У меня их несколько в городе.
Эма кивнула, хоть он ее не видел. Он двигался, как ветерок, в темной комнате, но она как-то знала, где именно он был. Когда он чиркнул кремнем в дальнем углу комнаты, она уже смотрела туда.
— Тут есть провизия, — он указал на деревянный сундук за ней. — Я вернусь и пополню.
— Вернешься? Погоди, ты оставишь меня тут?
— Мне приказали тебя найти, я это сделал. Я должен сообщить командиру об измене капитана Окуро и задержать предателя, пока он не навредил сильнее.
— Конечно, — может, Саитама или кто-то еще был в опасности. Она опустила взгляд на свои ладони. На запястьях остались следы веревок, красные линии стертой кожи. Даже ее шея болела из-за веревок. Она сглотнула, вспомнила о жажде.
— Я принесу воды, — сказал он, будто читал ее мысли. Или читал? — Прошу, оставайся тут.
— Назэ…
Но он вышел из комнатки без окон, оставив ее одну с трепещущими свечами. Зловеще, что нельзя было изнутри понять, день или ночь снаружи.
Он вернулся с кувшином воды и опустил его рядом с ней. Он вытащил из сундука надбитую чашку, маленькую чашу и тряпку.
— Вода питьевая. Ты можешь ею и вытираться.
— Спасибо, — эта доброта была странной, но и очень милой.
Он встал и прошёл к двери. Эма думала, что он собрался уйти, но он замер и повернулся.
— Мацукара, обещай, что ты останешься тут и дождешься моего возвращения. Тогда все будет улажено. Только я знаю об этом месте. Ты будешь в безопасности.
Эма сжала губы. Хоть он не хотел обсуждать ши-но-кагэ, он ни разу не врал. Даже сейчас она ощущала его решимость через странную связь между ними.
— Обещаю. Делай, что нужно.
И он ушел. Хоть она ощущала его, словно прохладный осенний ветер, шевелящий волоски на ее руках. Спасающий от жары, но временно.
Это объясняло все и ничего. Но если Назэ мог ей доверять, доверять тому, что было между ними…
Она опустила чашку в воду и выпила, смывая те мысли и подавляя их, чтобы больше их не ощущать. А потом стала смывать кровь, пот и грязь.