Саитама сжал кулаки у бедер, костяшки побелели.
С возвращением Акито прибыла душераздирающая правда, которой он боялся с жуткого предательства Илии. Было бы проще обвинить Мацукару, любого чужака, чем эта пощечина по лицу.
— Я, конечно, допрошу капитана Окуро. Готовься действовать, как необходимо.
Его голова гудела, ее сдавили тиски. Окуро Киоджи. Юноша познал схожее отчаяние из-за предательства клана Варуама. Они даже горевали вместе. Он всегда служил клану правдой, не давай Саитаме повода подозревать его или сомневаться в нем. Как он мог подумать пойти против приказов и помочь Ноэ? И кто его поддержал?
— Да, — он встретил холодное безразличие Акито тяжким вздохом. Он обещал Сенмею, что справится с этим. — Мы должны быть уверены. Я хочу сам услышать от него правду, — когда его заместитель кивнул, Саитама продолжил. — А что с Мацукарой?
— Она… — он замолк, поднял ладонь перед грудью. Тишина, потом шаги. Саитама узнал медленную спокойную поступь брата в коридоре.
— Тама, — позвал Сенмей за шоджи. — Ты там?
— Да, входи.
Сенмей с поклоном плавно прошел в комнату, прижимая к себе перевязанную руку. Акито не стал его приветствовать. Может, так было лучше. Ярость в его взгляде могла разрезать человека.
Ему нужно было разобраться в напряжении между Сенмеем и Акито.
— Вице-командир, когда ты вернулся? — в его глазах загорелась надежда, он опустился на колени между ними. — Полагаю, есть новости?
— Мы еще расследуем дело, — сказал Акито.
— Как жаль, — его брат похлопал по своей руке и вздохнул. — Я был уверен, что кто-то с твоим навыком уже раскрыл бы тайну.
— Прошел всего день, Сенмей. И не только тебя ранили в этой ситуации.
Сенмей потер подбородок.
— Точно. Запутанное дело. Меня интересуют обвинения капитана Окуро в сторону лейтенанта Мацукары. Капитан Хакури заявил, что она была всю ночь с ним. Верно, Тама?
Сердце сжалось с болью. Его брату было приятно напоминать ему об этом?
Акито ответил за него:
— Он был пьян, его показания не считаются.
— Как жаль. Но это понятно. Показания капитана Хакури о его отношениях с женщинами всегда хоть немного преувеличены, — он вздохнул. — Но я буду опечален, если она виновна. Она могла бы стать хорошим союзником, если бы с ней хорошо обращались.
— Ты считаешь ее невинной, несмотря на обвинения?
Сенмей выдержал мрачный взгляд Акито, прошел напряженный миг, и он ответил:
— Я спас ее жизнь. Между пациентом и лекарем создается особая связь. Я уверен, что она никогда не навредит мне. Так что ответ на твой вопрос — да.
— Ты сказал, что ничего не помнишь о напавшем, — сказал Акито. — Это все еще так?
— Если бы я вспомнил, я бы сказал, — рявкнул он, уже не был сдержанным. — Мне напомнить, что это я тут ранен? Вместо того, чтобы переживать о том, кто что видел, стоит сосредоточиться на раскрывшейся из-за этого случая проблеме. Мы уязвимы для нападения в наших стенах! И, вице-командир, ты подозрительно отсутствовал, когда был нужен больше всего.
— Сенмей…
— Тама, позволь. Разве не странно, что во время этого нападения и в прошлом году наше самое умелое орудие, — он оскалился, — просто отсутствовало?
— Сенмей, — повторил Саитама, не переживая из-за срыва брата, — если хочешь в чем-то обвинить Акито, тебе нужны улики, — он скрестил руки, сверля брата мрачным взглядом. — Ты весь прошлый год подавлял мои тревоги о недовольстве в клане. Ты осуждал мои попытки что-нибудь изменить. И ты больше всего времени уделял своему исследованию. Порой кажется, что ты забыл, что произошло с матерью и отцом.
— А ты хоть на миг можешь отложить желание отомстить? Твоя месть открыла нас гневу Фракции. Мы могли заслужить ранг в измененном политическом пейзаже. Если бы лорд Ноэ не дал нам год на горе, все уже закончилось бы. Будь благодарен за это, а не используй время, чтобы навредить нам всем еще сильнее.
Жар вспыхнул в его груди.
— Благодарен? Тому человеку, который поддержал их казнь? Ты говоришь мне быть ему благодарным? Не смей так портить память о них! Слышишь меня, Сенмей? Я терпел твою трусость насчет Фракции, но я не буду позволять такие гадкие слова!
Сенмей поджал губы, прищурился, словно его ударили.
— Уверен, — он снова был спокоен, — даже вице-командир Назэ видит в этом смысл.
— Смысл можно найти в чем угодно, — Акито склонил голову, — правильный или ошибочный.
— Но, — Сенмей словно не слышал его, — из уважения к тебе и памяти родителей я успокою свою, как ты выразился, трусость. Отец хотел, чтобы ты вел клан, и я буду следовать за тобой до конца. Но я должен напомнить, что у нас есть другие варианты, я уже несколько раз отмечал это.
— То, что ты предлагаешь…
— Командир.
Он посмотрел в глаза Акито, прочел его вопрос. Это могло быть необходимым в свете всего этого. Но приказать провести допрос Сенмея было…
Потирая висок, он медленно выдохнул. Акито не станет его пытать, если Саитама запретит это. Угрозы допроса могло хватить. Сенмей не затаивал обиду, он просто не так подобрал слова. Его брат искал легкий выход, послушание и подчинение.
Но легкое не всегда было правильным.
Он кивнул Акито. Они обсудят это позже.
— Я продолжу расследование.
— Спасибо, Акито.
— Удачи, вице-командир, — бросил Сенмей поверх плеча. Акито ушел, и он выпрямился, сел невозможно прямо, как он всегда делал. Даже с перевязью. — Времени осталось мало, — тихо сказал он, будто себе под нос. — Ты видишь, что мы проиграли еще до начала. Не будь эгоистом. Лидеру это не подобает.
— Наше право отомстить им.
Сенмей фыркнул.
— И кто это одобрит? Угасающий император? Принц Ичиё? Ты не соображаешь, и, боюсь, ты был не в себе с их смерти. Но они еще могут…
В дверь безумно застучали, и это прервало его.
— Командир Рен!
— Что такое? Войдите!
Йоджи, недавно нанятый гонец, вбежал в комнату и быстро поклонился.
— Командир, господин, мы получили отчеты, что лорд Ноэ приближается к Аомори-то.
— Что?! — Саитама вскочил и пересек комнату. Йоджи сжался, испугавшись. Он замер и указал юноше продолжить.
— Они отправили посланника вперед. Он хочет поговорить с вами и просит покои для своей свиты.
Поговорить? Покои?
— Что он творит? Он нарушает соглашение! Насколько они далеко?
— В дне пути.
— Интересно. Он решил тебя предупредить, — Сенмей подошел к ним у двери. — Это может быть хорошо для нас, Тама.
— Хватит. Я не изменю свою позицию, — он повернулся к Йоджи. — Проследи, чтобы всем капитанам сообщили. Мы тут же соберемся в общем зале. И проводи Сенмея в его покои. Я хочу, чтобы у его комнаты стояли стражи, пока я не отменю этот приказ.
Йоджи быстро поклонился.
— Да, командир.
Сенмей застыл, помахал рукой.
— Я могу остаться тут, но спасибо за тревогу. У тебя дела важнее, чем проверять, нашел ли я свои покои.
— Ноэ на нашей территории. Я не позволю оставшемуся родственнику оказаться в опасности.
— И все же я дойду сам.
— На тебя уже напали раз! Не будь таким безответственным.
Сенмей открыл рот, потом сжал губы в напряженной улыбке.
— Конечно. Веди, Йоджи. И удачи, дорогой брат, — бросил он презрительно через плечо, Саитама вздрогнул от его тона.
Он расхаживал, собираясь с мыслями, укрепляя решимость.
Даже после всего этого он не был готов встретиться с тем мужчиной. Слова Сенмея пронзили его до сомнений, которые все еще были внутри него из-за ситуации, в которой они оказались, из-за веса выбора на его плечах. Лидеры других кланов, которые погибли из-за их борьбы, тоже это ощущали? Они тоже сомневались?
«Мы — дураки, раз думаем, что еще можем что-то изменить?».
Мацукара понимала, с чем они столкнулись. Она рискнула жизнью, но отвернулась от Ноэ. Но он рисковал целым кланом.
Должен быть другой путь. Он не мог жить, зная, что оставил свои убеждения, чтобы не умереть.
Какой воин приходит сражаться, чтобы просто сдаться?
* * *
Шорох отодвигающейся двери разбудил Эму. Она села на корточки и расслабилась, когда внутрь прошел Назэ, сжимая небольшой сверток. Снаружи было уже темно. Он опустил шарф с лица, его лицо было красивым и бесстрастным, как всегда.
Она устроилась на коленях, тело все еще ныло от побоев. К ее удивлению, он опустился на колени напротив нее, снял с шеи черную ткань и опустил ее рядом с собой вместе со свертком. Два меча остались на поясе, закрепленные оби. Он опустил на них левую ладонь, другая легла на колено. Голубые глаза посмотрели в ее, такие знакомые теперь, что она забыла, какими необычными они на самом деле были.
— Поместье и город пока что безопасны. Окуро задержан. Я его допрошу этой ночью.
Допрос. Эма вспомнила предложение Окуро допросить ее.
— Я ему не завидую.
— И не нужно. В зависимости от его податливости, будет довольно больно.
Отсутствие чувств в его голосе послало дрожь по ее спине. Она знала этот тон без эмоций.
Назэ, стойкий убийца из теней, был в ярости.
Он отвел взгляд, словно хотел скрыть бурлящий под поверхностью гнев.
— Это не все. Завтра в город прибудет Ноэ.
— Ноэ… — ее сердце забилось быстрее, ладони вспотели, хоть она сжимала кулаки. Ее мутило.
— Скорее всего, он направился забрать тебя. Он не будет рад тому, что приз пропал.
— Видимо, да, — она не совсем его понимала.
— Успокаивай себя тем, что мы его хорошенько расстроим.
Эма невольно улыбнулась.
— Ты хотел сказать: выведем из себя.
Назэ склонил голову, чуть ухмыльнувшись.
— Да.
Это было… изумление?
Нет. Невозможно. Не Назэ.
— Видимо, он едет не для разговора.
— Наши разведчики сообщили, что там сто человек. Но он едет под знаменем перемирия. Хотя количество он выбрал намеренно, — Назэ сжал кулак на колене. — Этого мало, чтобы устроить осаду города с нашим количеством, но это все еще угроза. Думаю, еще отряды едут в дне или двух за ним.
— Так какой план?
Назэ взял сверток и передал ей.
— Мы с тобой вернемся в поместье под покровом ночи.
— А потом? Как я могу помочь?
Он кивнул на мягкий тяжелый сверток в ее руках.
— Переоденься в это. Я скоро вернусь.
— Погоди. Я про помощь с Ноэ.
Он плавно поднялся и посмотрел на нее.
— Не дай ему найти тебя.
— Но он должен знать. А если он…
— Этого не будет.
Она склонила голову.
— Я уважаю твою непоколебимую уверенность.
Его каменное лицо, как всегда, ничего не выдавало.
— Одевайся.
Когда она осталась одна, Эма развернула одежду. Черные хакама и косодэ, таби и сандалии. Она пригляделась. Это были ее старые сандалии, но их починили? Одежда точно была не ее. Вещи пахли им и чем-то еще, что она не могла угадать.
Она взглянула на дверь, ее манила его загадочность. Словно он знал, как ее утешат чистые вещи, еще и черного цвета ее бывшей профессии. С Назэ не было ничего случайного, и она ощущала, что он приобрел эти вещи, думая о ней.
Жар вспыхнул на ее щеках от мысли о том, что он думал о нем.
Качая головой, она встала и оделась. Он вскоре вернулся и стал тушить свечи.
— Назэ.
— Да.
— Как именно ты меня нашел?
Он замер у последней свечи, повернулся и шагнул к ней. Сердце Эмы забилось быстрее из-за их близости, ведь они были одни, и она сильно ощущала его. Он взял ее за руку. Она снова ощутила биение его сердца, его дыхание, мириады его чувств. Но они словно все время были там, просто от прикосновения стали сильнее. Он оборвал контакт, и все пропало.
— Вот так.
Он взял свечу, последний оставшийся свет в комнате, и прошел к двери.
— Времени мало, а у меня приказы.
Назэ задул свечу, и их окружила тьма.