Хаганэ провел рукой по волосам, проходя через врата, возвращаясь в поместье с патруля. Ноэ и его свита ночевали в городе, в «Золотом цветке». Мадам Фумико точно не была рада работе с этим мерзавцем, но она была крепкой. Она хотя бы получит ихори, если высший лорд был хоть в чем-то щедрым.
Слишком много солдат Фракции были в городе, по его мнению, и вели себя так, словно были хозяевами.
И этот жестокий Ноэ бил по Таме смертями его родителей, а потом и смертью Ичиго. Как Тама сдержался, вызвало бы гордость даже у Акито. У него ушли все силы, чтобы остаться неподвижным и тихим за стеной, он сжимал кулаки так, что ногти оставили след на ладонях. И состояние, в котором он обнаружил друга, пронзало его сердце ножами.
Ноэ сделал ход, и Хаганэ не сомневался, когда высший лорд говорил, что Илия была вовлечена. Скользкая лисица. Она всегда такой была. Может, в ее холодном сердце было что-то живое, и это пощадило их в этот раз.
Скорее всего, у нее была мотивация.
Тама столкнулся со сложным решением. Те, кто не был связан с Окуро, обновили клятву клану, даже ворчащий Тоджиро. Это немного утешало, и он надеялся, что этого хватит. Но их решения заканчивались не так, как они надеялись.
Потому он подавил мрачные чувства внутри. Хаганэ просил себя принять, что Тама врал ему не просто так. Они многое прошли вместе. Но его недоверие в этом грозило потушить его веру в друга.
Нет. Этот огонь не погаснет. Он не позволит этим чувствам править. Слишком многое было на кону.
Но он должен был знать, почему.
Акито жил в уединенном крыле одного из старых зданий. Он предпочитал уединение, редко кого-то пускал в свою комнату. Хаганэ мог на одной руке сосчитать, сколько раз он был внутри, и Акито всегда был раздражен. Но он рискнет ледяным взглядом. Несмотря на контроль Акито, Хаганэ всегда задевал его защиту.
Он не боялся его так, как боялись многие. Почти всегда.
Он был напряжен, пока приближался. Когда он так нервничал? Ему все больше приходилось бороться с ударами по его оптимизму. Все не будет так беспечно, как раньше. Хаганэ скривился, потер ладонью щеку. Он ни за что не сдастся, не оставит маленькие радости. Даже внимание других женщин его уже не радовало… кроме Эмы.
Редкие ходили в эту часть поместья, и сегодня тут не было ни души. Хаганэ прошел в маленькое здание, миновал пару кладовых, добрался до двери комнаты Акито.
Ему не было тут одиноко? Тишина свела бы Хаганэ с ума.
Он поднял руку, чтобы постучать, потом замер. Женское дыхание в знакомом ровном ритме послало дрожь по его телу.
Женщина? Мир перевернулся. За все годы он не знал, чтобы Акито был с кем-то близок.
Улыбаясь, он решил оставить их одних, когда женский голос охнул. Он знал тот голос, от этого сжалось сердце, чуть не вырвалось из груди. Он вызывал у нее схожие звуки в ту ночь, когда она пропала.
Он открыл дверь с большей силой, чем намеревался. Она ударилась об раму с грохотом. Эма развернулась с мечом в руке, грудь вздымалась.
— Эма?!
Ее глаза расширились.
— Хаганэ? — она осталась на месте, подвинула катану в защите.
Красные следы были на ее щеках, лиловые синяки. Ладонь на мече тоже пострадала, кожа была стертой, в царапинах. Его тело хотело подойти к ней, утешить ее, но ее поза заставляла его стоять на месте. То, что произошло, разбило их доверие. Он сглотнул от боли в груди.
Но она была тут. Живая.
И вооруженная.
— Откуда ты узнал, что я тут.
Хаганэ подавил желание подойти к ней.
— Я пришел поговорить с Акито. Я не ожидал… все думают, что тебя еще не нашли, — он ненавидел то, что был прав. Но сейчас не было времени разбираться с этим. — Ты… что случилось?
Ее лицо смягчилось, губы дрогнули. Она нахмурилась, глядя в его глаза. А потом опустила меч и убрала его в ножны.
— Заходи.
Просьба — нет, приказ — застала его врасплох, было даже приятно. Это должен был сделать он, не иначе. Хаганэ осторожно подошел, следя за ее телом, но она не напряглась. Когда она шагнула навстречу, улыбаясь, он невольно ощутил облегчение. Он обвил рукой ее талию, притянул ее к себе, вдыхая ее запах, радуясь ее теплу. Она обняла его и прильнула к нему.
Она была в безопасности. Тут.
— Я не должна была покидать твою комнату.
— И я так думаю, — он хотел поцелуями убрать синяки и царапины, но отодвинулся, оставил ладони нежно на ее талии. — Хочешь рассказать мне об этом, милая?
Она шлепнула его по груди за это, а потом рассказала все о том, как ее поймали, заполнила кусочки о ней и Окуро, которые скрыл Тама. Его сердце сжалось от деталей, словно невидимый кулак давил все сильнее. За один день все изменилось. Ночью он обнимал ее, целовал ее теплые нежные губы, обещал, что будет рядом. А потом нарушил данное слово из-за своей беспечности, и она была одна, пострадала, чуть не попала к Ноэ.
— Мне так жаль, — он не мог убрать от нее руки, словно мог снова ее потерять.
— Это не твоя вина.
— Я должен был оказаться рядом, когда тебе нужна помощь. И этот наглец Окуро — я не верил ему, но когда даже Тама сказал, что не знал, где ты…
— Знаю. Акито упоминал, что только он и Саитама знают. Вряд ли Акито хотел рисковать, ведь клан мог быть в опасности, — она вздохнула. — Ты все это время не знал.
— Ничего. Ты тут и в порядке. Только это сейчас важно, — он снова прижал ее к себе, рукояти мечей воткнулись в его ребра. Ему было все равно. — Продолжим с того, на чем остановились.
Она отодвинулась.
— Это было бы просто, если бы все не стало сложным.
— Поцелуи — это не сложно. Показать тебе еще раз?
Эма остановила его, прижав ладонь к его груди.
— Хаганэ. Мне понравились поцелуи, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Саитамой. Ты не должен тут быть. И я не одна из вас.
Он улыбнулся.
— Я ценю заботу, но я знаю, что делаю. И я не пожалею, если рискну его гневом, чтобы узнать правду. А то, что ты не из нас, бред, да? Признай. Если бы ты не стала влюбляться в меня, ты давно ушла бы.
Она снова шлёпнула его по груди, и они рассмеялись.
— Серьезно, Эма. Ты — одна из нас во всем, кроме имени. Вспомни, что я говорил. Я был раньше на твоем месте, — он указал на свои необычно светлые волосы, когда почти все в Хинаэ были с черными или каштановыми волосами. — Моего отца прогнали с севера. Обидел не тех людей. Мне было пять или шесть, когда нам пришлось уйти. Мой отец как-то добрался сюда и устроил магазин в городе. Моя мама делала одежду, он торговал. Пытался честно зарабатывать. Какое-то время.
Он не говорил о родителях годами. Это были не лучшие воспоминания.
— Что случилось? — спросила Эма.
— Ха, вернулся к старым привычкам. Не смог сдержаться. К счастью, тогда я уже владел мечом, учился в одном додзе с Тамой. Там я его и встретил, хотя не знал тогда, что он был лидером клана. Он был просто Тамой, еще одним неуклюжим восьмилетним мальчиком, который начинал путь к становлению воином.
— Вы давно знакомы.
— Да. Мы быстро подружились. Мы всегда помогали друг другу, хоть были из разных классов. Его семья не винила в действиях отца меня или Цуки. От его жадности мы даже получили выгоду. Он хотел получать деньги, которые нам платили бы за работу в армии Рен. Наверное, только поэтому он не мешал нам ходить в додзе. Но он не дожил, чтобы это увидеть. В общем, — он отмахнулся от этого и опустил ладонь на ее плечо, — моя милая Эма, я был на схожем месте. Ребенок с отцом без морали, который старался вести себя по законам. Со смыслом. И все из-за того, что Тама и его семья дали мне шанс, — он погладил ее щеку, нежно скользнул большим пальцем вдоль пострадавшей кожи. Ее дыхание дрогнуло. — Поверь, я знаю такое одиночество, знаю, как это, когда на твоей стороне кто-то есть, несмотря ни на что. Потому я хотел быть рядом, как ты была для меня.
— Хаганэ…
— И я знаю, что ты способная, — продолжил он. — Да, ты не гордишься своим прошлым, но твои навыки всегда будут частью того, кто ты. Я не хочу это убирать. Но у всех есть пределы. Тот, кто сделал это, воспользовался твоей раной, твоим прошлым и твоей репутацией. И они сделали это с женщиной…
Она покачала головой.
— Не важно то, что я женщина.
— О, это важно, — он поймал ее подбородок большим и указательным пальцами, поднял ее голову. — Они поступили непростительно, навредили женщине, которая мне дорога.
— Это так?
Он кивнул, глядя на ее губы, изогнувшиеся в слабой улыбке. Ему нравилось, когда она подыгрывала его флирту. Она была уверена в себе, рядом с ним позволяла себе немного расслабиться. И он ощущал, что с Эмой будет больно, если доверие разобьется.
Она прижалась к нему. Он резко вдохнул. Тысяча картинок мелькнула в голове, во всех были он и Эма почти без одежды. Но, хоть он желал такой близости с ней,
Хаганэ отогнал эти желания. С Ноэ и ши-но-кагэ ситуация была тяжелой.
Но они могли забыть об этом ненадолго. Все заслуживали ощущать себя в безопасности и заботе, даже опасная убийца, как Эма.
Хаганэ склонил голову ближе, улавливал мелкие ответы ее тела. Ее пальцы чуть сжали рукав его хаори. Она вдохнула, и грудь приподнялась от этого. В ее глазах блестела тень улыбки.
Он хотел, чтобы ее внимание было только на нем, чтобы он в ответ мог отдать ей всего себя.
Его губы замерли над ее. Последний вопрос. Шанс для нее выбрать. Когда она прильнула для поцелуя, его душа наполнилась радостью. Духи, она знала, как манила его? Как ее принятие его заполняло все его естество? Что он еще ни к одной женщине не ощущал такие сильные чувства? Это сочетание ее решимости, опасных умений и женственности сводило его с ума.
Он углубил поцелуй, наслаждался ее пьянящим вкусом. Его ладони легли на ее щеки в синяках. Он был нежен, помнил о ее ранах. Ранах, которые она приняла вместо них… или из-за них.
Он скользнул пальцами к ее шее, потом груди, водил кончиками пальцев по ее коже. Он скользнул под воротник ее косодэ, хотел ощутить ее больше, желал забыть о том, что с ней случилось.
Она вздохнула у его рта, разжигала его пыл своим языком.
Дверь распахнулась. Они разделились, и потеря прикосновений к ней вызвала боль.
Акито смотрел на них, Хаганэ заметил вспышку ярости, какую видел редко. Но, когда Акито пересек порог, каменное лицо вернулось.
— Я бы не хотел, чтобы вы портили мою комнату своим вопиющим развратом.
— Ха, ревность — это новое для тебя, Акито. Рад знать, что ты хоть что-то чувствуешь.
Он мрачно посмотрел на Хаганэ.
— Мы не просто так скрывали ее возвращение.
— Даже от меня? Ладно тебе, Акито. Это жестоко.
— Твое рвение удовлетворить свою развратность подвергло опасности ее защиту.
— Разврат? — он не смог найти слова, чтобы ответить. — Я не понимаю. Ты держался в стороне с возвращения. Сильнее, чем обычно. Я не знаю всего, чем ты занят, и мне все равно, пока это на пользу Таме. И ты знаешь, что я никогда его не предам. Как и любой тут. Так что хватит этого бреда, Акито. Мы не можем терять доверие друг к другу сейчас.
Акито смотрел на него еще миг, а потом кивнул.
— Наши действия должны говорить о нашей верности. И, как первый капитан, ты должен выполнять задачи вне этой комнаты.
Он стал возражать, но остановился. Акито точно злился, что его убежище было осквернено. Но был заметен сдержанный гнев, словно он переживал за Эму.
— Ты за нее отвечаешь, — Хаганэ напомнил Акито о словах после налета. Он повернулся к Эме и обхватил ее ладонь своей. — Ты же останешься с нами?
— Хаганэ, я…
— Ты подходишь для нас. Для клана. Даже если другие еще это не поняли, я это вижу.
Он поцеловал ее ладонь и покинул комнату.
Акито был прав, как всегда. Пока Ноэ не уехал — если мерзавец вообще уедет — им двоим нужно залечь на дно. И ранг Хаганэ означал, что у него было больше работы, чем раньше. Ему пока хватало знать, что она была жива и цела. И защита Акито для нее могла быть лучшим вариантом.
Но она в этом не нуждалась. Он усмехнулся. Если подумать, защита нужна была Акито.