Саитама уже три раза обошел поместье. Сенмея нигде не было.
Как он выскользнул из своей комнаты? Он должен был сидеть там, пока Ноэ и его люди были в городе.
Кто-то ответит за эту промашку. Тасо управлял охраной Сенмея, но их люди были рассредоточены из-за Фракции.
А если его украли? Или хуже, вдруг он…
Нет. Никаких выводов, пока его не нашли. Тогда он поставит его перед Акито. Никаких больше колебаний и оправданий. Саитама не мог позволить темным чувствам угрожать остаткам своего здравомыслия.
Движение у ворот. Тасо вернулся. Он пересек двор и встретил его на середине пути.
— Простите, командир. Мы еще обыскиваем город, но Сенмей не появился.
Ругаясь, Саитама указал Тасо продолжать. Юноша знал, что не стоило озвучивать догадки вслух, и ушел, быстро поклонившись.
Он вернулся в комнату брата, встал на пороге и посмотрел на оставшийся бардак. Сенмей продвинулся в исследовании, но у него было тут слишком много вещей. Фыркнув, он развернулся, чтобы уйти, и замер. Он еще не вторгался в комнату брата. Что-то шептало ему на ухо пересечь порог, посмотреть на бардак исследования. Он показал Эме часть этого, но сколько? И для чего?
Он вызвал стражей, стоящих у комнаты Сенмея, сказал им никого не впускать в комнату, включая самого Сенмея.
Саитама был на половине пути к своей комнате, когда услышал кричащие голова.
— Эй, Тама!
— Здесь! — он поспешил встретить Хаганэ, на лице которого было разрушительное выражение. Духи, не может быть…
— Тебе нужно это увидеть, — он схватил Саитаму за руку.
— Эй, Хаганэ, полегче. Что тебя так вывело? Это из-за Сенмея? — если Хаганэ так злился…
— Идем в оружейную.
Саитама прошел за ним, гадая, что Сенмей мог прятать в оружейной. Иронично, что он уже был там несколько раз. Войдя в маленькое здание, Хаганэ отправил оставшихся стражей наружу.
— Тесуке нашел кое-что интересное в Сарутай-я. И нет, не новую вкусную выпечку.
— Хаганэ, ты сказал «вкусную»?
Он пожал плечами.
— Но это так. Но не это. Смотри.
Контейнер стоял на полу, открытый силой. Саитама поднял крышку и чуть не выронил его.
Эти флаконы. Он их знал. Сенмей показывал ему образцы, собранные с ранних жертв ши-но-кагэ, еще до прибытия Эмы. Он считал исследование глупостью, желанием проявить себя. Он всегда ощущал, что Сенмей презирал его за то, что лидером выбрали его, хоть брат не признавался в этом.
Он поднес флакон к свету, темное содержимое плескалось. Черная жидкость отливала красным от света, проникающего сквозь стекло. Он откупорил флакон, быстро понюхал и закашлялся от гнилого запаха, ударившего по носу. Он тут же закупорил флакон и опустил его в коробку.
— Тесуке не видел, кто принес контейнер в Сарутай-я?
— Не Тесуке, но один из его отряда думает, что это мог быть Сенмей.
— Проклятье, — теперь он знал, почему не мог его нигде найти. Так куда он ушел?
— Сарутаи признался, что коробку забирают, — продолжил Хаганэ. — Он не знал, кто ее приносил, но забирала Фракция. Он ждет наказание, кстати. Его слова, — старый кондитер был там еще во время дедушки Саитамы, как и многие старые торговцы, которые еще работали в городе, особенно в том районе. — Несколько человек остались следить за магазином. Может, мы поймаем мерзавца, который придет за этим.
Что Сенмей туда налил? Почему от черной жидкости ему хотелось дрожать, и он сразу вспоминал о ши-но-кагэ?
Могло ли то исследование привести к какому-то результату?
Но какому? Что было в тех флаконах, и почему он отдавал это Фракции?
— Хаганэ, бери это и иди со мной.
Он пошел к комнате Сенмея.
— Ты, — рявкнул он одному из стражей, — найди вице-командира Назэ и скажи ему идти сюда немедленно. Никто больше не должен нас беспокоить.
Больше никаких колебаний и оправданий. Он узнает, что сделал его брат.
Саитама захлопнул дверь, стал рыться в бумагах Сенмея, Хаганэ был с ним. Почти ни в чем не было смысла, большинство записей было о старых текстах и историях о ши-но-кагэ. Он брал контейнеры по очереди, открывал и проверял содержимое. Больше бумаг. Это были годы работы.
А потом у дна стопки он нашел другую коробочку, похожую на ту, которую Хаганэ изъял из кондитерской. Саитама открыл коробочку и убрал крышку.
— Проклятье, Сенмей!
Такие же флаконы, полные темной жидкости, где красного цвета было больше, чем черного. Ему не нужно было открывать флаконы, чтобы понять, что там была кровь.
— Тама… — Хаганэ замер рядом с ним.
— Что он делает? — отвратительно. Сенмей был вовлечен во что-то страшнее, чем просто исследование. — Чья это кровь?
— Мацукары.
Он повернулся, Назэ стоял на пороге.
— Акито? Откуда ты это знаешь?
— Я нашел ее без сознания прошлой ночью со свежими порезами на руке.
— Это не объясняет…
— Он дал ей коробочку высшего императорского благовония Сасуки-Чуэ.
Саитама напрягся. Илия обожала этот запах, а ему не было дела. Он все еще помнил тошнотворный сладкий запах. Но он убрал все, что она могла оставить в поместье, включая ее гадкие палочки благовоний. Они были дорогими, их было сложно найти вне столицы, особенно в последние годы.
Кто, кроме Сенмея, мог добыть благовония? Он и Илия все время ладили. Но как объяснить остальное, и если Акито был прав, кровь Эмы…
— Нам нужно немедленно найти Сенмея. Я хочу правду с его губ. Акито, как только его найдут, начинай допрос. Я должен был сделать это, когда люди повторили клятвы. Но я не мог… — он подавил ту мысль, взгляд упал на что-то темное, торчащее из расправленного футона Сенмея. Он отбросил одеяло и увидел мешочек из ткани. Игнорируя укол вины за то, что вторгся в личные вещи брата, он развязал кожаные шнурки и заглянул внутрь. Там были маленькие свертки пергамента. Он вытащил один, заметил сломанную печать. Письмо? Он развернул пергамент, руки задрожали от знакомого почерка, взгляд упал в левый нижний угол.
Подпись Илии.
Письма от Илии.
Сенмею?
Они не могли быть написаны после того, как отца и мать…
Нет. Этому было лишь два месяца.
— Сволочь! — Саитама схватил мешочек и встал, сунул письмо в руки Хаганэ. — Лучше бы Сенмею еще не быть мертвым, потому что я сделаю его жизнь адом.
— Илия? — Хаганэ скользнул взглядом по содержимому. — Ты точно хочешь это прочесть, Тама? Я или Акито можем…
— Нет, я это сделаю, — он убрал письмо в мешочек и повесил его на плечо. — Я хочу увидеть своими глазами, что затеял Сенмей, еще и в сговоре с замужней женщиной — Илией! Продолжайте подготовку к Ноэ. Мы не можем остановить это, нужно вскоре ударить.
— Понял. Я почти готов. Мы сделаем это, когда будут готовы Акито и Эма.
— Акито, я хочу находиться на допросе. Я хочу видеть его лицо, когда он попытается отрицать, когда я покажу ему письма и сбор крови, и кто знает, что еще он тут делал. И он не вернется в свою комнату, пока мы не закончим с ним, и пока я все не проверю, — он напрягся, посмотрел на Акито. — Где сейчас Эма?
— В моей комнате. Кстати, нам нужно кое о чем еще поговорить.
— Это не может подождать? — рявкнул он, не успев сдержаться. Акито был не из тех, кто говорил о фривольностях.
Он покачал головой.
— Это про Мацукару и меня.
— О, Акито. Не знал, что ты из таких. Молодец.
Акито пронзил Хаганэ мрачным взглядом.
— Не это, — он повернулся к Саитаме и опустил взгляд на миг, а потом глубоко вдохнул и посмотрел на него. — Ты не задумывался, как тени попали в этот мир?
* * *
— Что ты тут делаешь?
Сенмей оставался у двери, смотрел на нее большими глазами почти с благоговениями.
— Нам нужно поговорить, лейтенант. Я знаю, что только ты поймешь.
Эма вытащила вакидзаси.
— Ты был в моей комнате. Ты сделал это со мной, — она подняла другую руку, рукав съехал. — За это я должна отрезать тебе руку здесь и сейчас.
— Ну-ну, остуди свой красивый огонь. Ты так быстро настроилась против меня. Я думал, у нас с тобой было что-то особое.
Его слова звучали холодно и четко, от этого дрожь пробежала по ее спине. Жестокость была скрыта, но не полностью.
— Между нами нет ничего «особого». И если ты не заговоришь, я…
— Лейтенант, прошу. Не нужно этого. И я знаю, что ты сильнее и превосходишь меня по навыкам, — Сенмей прошел в комнату, не переживая, что она направила на него оружие. Он слабо улыбался, это не затрагивало его глаза. — Сейчас даже больше, полагаю?
Она отпрянула, держась на расстоянии. Комната уже была тесной.
Его улыбка стала шире, смех сорвался с губ.
— Духи, у нас только начался прогресс. Если бы Тама не скрывал тебя от меня.
Ругаясь, Эма сжала меч крепче. Сенмей еще не угрожал движениями, но его слова уже были угрозой.
Она знала с самого начала, что что-то скрывалось за вежливым поведением.
— Какой прогресс, Сенмей?
Его взгляд вдруг стал рассеянным, словно ее там не было. Она поежилась, осталась наготове. Сенмей не был опытным бойцом, но ее учили ожидать всего даже от невзрачного противника.
— Скажи, Мацукара, — он неспешно произнес ее фамилию, — теперь боли нет? Можешь свободно двигаться? Твоя сила вернулась до прошлого состояния? — он улыбнулся, продолжил. — О, ты ощущаешь холод, несмотря на летнюю жару. Но ничего не поделать с этим, когда ты так плотно связана с тенями.
Он знал. Она не была удивлена.
— Скажи, почему ты здесь. Последнее предупреждение.
— Ах, ты все ещё не понимаешь, — он коснулся ладонью груди. — Я в долгу перед тобой. И всегда буду. Не только за дело с моим братом, но и за то, что ты не дала. Ты доказала мою теорию, что мы, смертные, можем владеть и использовать силы ши-но-кагэ. Благодаря тебе, моя работа — невозможное — привела к результату.
Пальцы Эмы дрогнули. Она подавила желание броситься и схватить его, вытрясти слова из его змеиного рта. Использовать. Слово крутилось в ее голове.
— Я был так близко к завершению, когда капитан Окуро влез в наш прогресс. И лорд Ноэ прибыл раньше, чем я ожидал, времени почти не оставалось. Но духи дали мне еще один шанс. С твоей кровью, тронутой тенью, я выделил сущность и силы ши-но-кагэ в эликсир, который я довел до идеала, и он дает тому, кто его примет, близость с тенями.
«Твоя кровь, тронутая теню», — Сенмей использовал ее для своих нужд. Как долго он забирал ее кровь, отравляя ее? С самого начала?
— Сукин сын.
— Ах, не нужно оскорблять мою мать. Она тут ни при чем.
Эма подняла меч и наступала, отгоняя его.
— Ты использовал меня для своего исследования, когда я верила, что ты пытался мне помочь. Ты воспользовался моей ситуацией…
— О, я хотел сказать тебе в тот день, но вице-командир Назэ помешал нам. Но ты так просто стала сомневаться в единственном человеке, который переживал за твое здоровье, — его спина врезалась в стену. — Я дал тебе дар!
— Вот как? Ты зовешь отравление даром? Тени поглощают души, и это случится со мной, — конечно, Назэ не мог это остановить. Она вспомнила сосуды порошка, которые показал ей Сенмей. Это была основа для его эликсира? Все это было бы невероятно, если бы она уже не узнала правду о тенях от Назэ.
Тени в комнате двигались вокруг нее, отвечая на ее гнев. Ярость сжала ее грудь, зрение стало красным по краям. С последней миссии кровожадность ни разу не поднималась в ней. Она думала, что это прошло, но, видимо, это никогда не уходило.
Глядя на Сенмея, не стыдящегося, боящегося не так сильно, как он должен был, она звала эту кровожадность.
— Все это время, — он стал говорить тише, — ты знала, что тебя что-то звало. Потому ты не смогла уйти отсюда. Ты нуждалась во мне, в том, что только я могу тебе дать.
Эма сжала воротник его юката, толкнула его в стену, прижала клинок к его животу. Она уловила отголосок приторно сладких благовоний.
— Мне не нравится, когда мне врут, — она сильнее сжала его одежду, — когда мной манипулируют, — она прижала к нему острие меча, — или когда меня используют.
— Я хотел лишь освободить тебя. Это было меньшее, что я мог, за все, что ты сделала, после всего, что ты пережила. Наше время вместе было глубже, чем все, что у тебя было с моим братом.
— Ты отвратителен, — тени окружили их, отвечали на ее кипящий гнев. Его глаза расширились, взгляд метался, но от восторга, а не страха.
— Да? — он склонил голову, поднял сбоку здоровую руку. — Мой брат хотел владеть тобой, как Илией. Ты была лишь средством для него, чтобы отомстить лорду Ноэ. Только поэтому он хотел тебя.
Нет, он дал ей выбрать. Он ничего не требовал от нее из того, что она не хотела дать.
— С чего мне тебе верить?
— Верь или нет, мне все равно. Все, что я делал, было на благо моего клана. И ты выжила, как я и думал.
«Надеюсь, ты это переживешь, ради нас обоих».
Те жестокие слова были его словами. Она вспомнила зловещий тон, низкий, почти неузнаваемый, не вяжущийся со спокойным и вежливым поведением Сенмея. Холодок снова пробежал по ее спине. Что бы он ни сделал с ней, она поняла одну жуткую правду о Сенмее.
Ему нравилось причинять боль.
— Я всегда был нежен с тобой, да? — снова резкий тон пробился сквозь спокойствие. — Неужели даже частичке тебя не хотелось ощутить наслаждение от моего прикосновения?
Эма стиснула зубы, сжала рукоять меча сильнее. Тени сгустились в ответ, обвили ноги Сенмея и ее ноги.
— Я могу убить тебя сейчас. Ты это понимаешь?
— Да. Но ты этого не сделаешь.
— О? Испытай меня.
Он сжал ее запястье.
— Только я знаю формулу.
— Еще повод покончить с тобой, лживым и отвратительным, — она развернула его, сжала его раненую руку и завела ему за спину.
Он взвыл, зажмурился.
Шаги загремели в коридоре.
— Поздно останавливаться, — сказал он, тяжело дыша. Эма давила на его руку сильнее. Еще рывок, и она сломает ему руку.
Ее звали словно издалека, крики с трудом проникали сквозь красную пелену.
Сенмей отклонил голову и посмотрел ей в глаза.
— Но у тебя все еще есть преимущество.
Дверь распахнулась, треснула от силы. Саитама ворвался внутрь, за ним — Назэ и Хаганэ, все сжимали мечи. Они окружили ее и Сенмея, подняв оружие.
— Отпусти его и отойди, — процедил низким голосом Саитама. — Сейчас!
Ее сердце гремело. Она поддалась гневу, бурлящему в венах. Любой подумал бы, что она пыталась его убить. Она могла это сделать. Она была так близко. Один удар, и он был бы кровавым месивом на полу. Она была рада повредить его раненую руку сильнее.
— Отпусти его, Эма, — сказал Хаганэ, когда она не отодвинулась, его голос был спокойным, но твердым.
Слово Сенмея против ее. Эме пришлось подчиниться.
Она отпустила юкату Сенмея и отошла. Он улыбнулся ей спокойно. Она ожидала, что ее схватят, обезоружат и уведут. Но…
Хаганэ шагнул к Сенмею и схватил его, сжал так, что другой мужчина не мог вырваться.
— Кто такое, капитан? Она пыталась меня убить! Вы это видели своими глазами.
— Хватит лжи, Сенмей, — Саитама убрал меч в ножны, щурясь от мрачного гнева так, что все внутри нее дрожало. — Ты поступил непростительно. Молись духам, чтобы меня кто-то убедил не убивать тебя за это.
— И в чем я виноват, дорогой брат, если я продлевал жизнь нашего клана?
Саитама подошел к брату, посмотрел на него с яростью свысока.
— Сарутай-я.
Сенмей напрягся, а потом улыбнулся.
— Наслаждаться сладостями — преступление?
— Ты — мерзавец. Хаганэ, уведи его. Акито, немедленно приступай к допросу.
Сенмей уперся ногами в пол, его уверенность разбилась.
— Ты не серьезно, Тама. Ты спустишь этого кровожадного демона на меня? На своего брата?
Саитама не слушал его, отвернулся, и Хаганэ вывел его из комнаты. Несколько солдат ждали их в коридоре, забрали Сенмея, чтобы увести. Акито взглянул на нее и вышел за ними. Хаганэ вернулся к ней, печально улыбнулся.
— Уже можешь это убрать, Эма.
Она не спешила.
— Вы знали о Сенмее?
Двое мужчин переглянулись. Саитама кивнул Хаганэ, поджав губы.
— Да, — сказал Хаганэ, Саитама вылетел из комнаты и последовал за Сенмеем. — Теперь знаем.