Саитама чуть не бросился на помощь Сенмею. Он был в руках Эмы, его тело было напряжено, пытаясь защититься, и Саитама чуть не поднял меч не на того человека. Месяц назад, а то и меньше, он убил бы ее за то, что она напала на его брата.
Те дни прошли. Письма Илии уже были уликой против него. Не было причины переписываться с той женщиной. И те проклятые флаконы…
Его мутило от того, что будет, пока он расхаживал по старому складу, Акито и его люди запирали Сенмея подальше от любопытных глаз. Он держался за ложь. Хоть он улавливал тревогу, как он мог сомневаться в брате? Как могла Эма, когда-то убийца на вражеской стороне, проявить больше верности ему, чем его родной брат?
Отец был бы вне себя от стыда. А мама… ах, он не мог даже думать об этом. Если бы они были живы, до этого не дошло бы. Если бы клан Варуама не предал их, если бы он женился на Илии…
Он потер рукой лицо, выдохнул. Это не было важно. Они оказались бы в конце там же, где и сейчас.
Даже хорошо, что его родители не увидели, как все разваливалось.
Акито появился на пороге, кивнул ему. Саитама вошел в склад, последовал за ним через связанные комнаты, пока они не попали в дальнюю часть здания. Его сердце билось в такт с шагами, гремело в ушах, пока они приближались к последней комнате. Акито прошел впереди него. Саитама огляделся и вошел. Было почти пусто, только несколько ящиков и Сенмей, связанный и скованный, как преступник.
Он и был таким. Сегодня они определят, как далеко он зашел.
— Ждите снаружи, — сказал он стражам.
Сенмей взглянул на них, его взгляд стал расслабленным. Ему даже хватило наглости улыбнуться, хотя в улыбке не было доброты. Так всегда было?
— Тама, чем обязан?
— Ты прекрасно знаешь. Что ты сделал с Эмой?
— Ах, — спокойно сказал он. — Она пылкая, да?
— Сенмей, — предупредил он, пересёк комнату и встал перед ним, — не уходи от ответа!
— Она была просто подопытной, — мрачный замкнутый взгляд Сенмея тревожил его. — Но идеальной. Наверное, даже хорошо, что ты привел ее сюда.
— Что ты делал? Почему ты воровал ее кровь?
— Воровал ее кровь? — он фыркнул. — Почему ты так переживаешь, Тама? Ты развил симпатию к сбежавшей убийце? — он ухмыльнулся и склонил голову. — Мило, но не удивительно. Может, стоило ее больше ценить, когда она была только моей, и ее неподвижное податливое тело было открыто мне…
Саитама ударил кулаком по челюсти Сенмея, тот растянулся на полу.
Сенмей со стоном вытер кровь со рта связанными ладонями.
— Это было необходимо?
— Ты заслуживаешь худшего за то, как использовал ее! Она поверила, что ты ей поможешь. Я доверял тебе!
— Она должна быть благодарна. Я дал ей дар духов. Точнее усилил то, что они уже ей дали. Разве не так? — он мрачно посмотрел на Акито. — О, прости, ты не рассказал ему о своей тайне?
Акито молчал. Если он и был удивлен тем, что Сенмей что-то знал, он не подал виду. Это была игра, или он знал об Акито?
Это было другим делом. Невероятное признание Акито о тенях и осязаемый стыд чуть не разорвали его сердце. Все это время Акито страдал и молчал. Но он мог управлять тенями. Если бы он поделился этим бременем раньше, может, они бы нашли вместе решение.
Признание Акито беспокоило его, но это не обрекло клан на жуткую судьбу.
А вот поступки Сенмея…
Саитама сел на корточки, сжал юкату брата, игнорируя боль в груди.
— Ты на допросе, Сенмей. Радуйся, что я не оставил тебя с ним наедине.
Сенмей фыркнул.
— Я его не боюсь.
— Осторожно, брат. Ложь только злит меня, — он отпустил его и толкнул. — Во флаконах, найденных в Сарутай-я, была черная жидкость. Кто это?
Сенмей склонил голову и поджал губы, глаза весело блестели, пока он смотрел на него. Насмехался.
— Достижение, равного которому нет в мире. Наша последняя защита от Фракции. Была бы, если бы ты хоть на миг подумал о возможности.
— Говори, Сенмей.
Он фыркнул.
— Эликсир духов. Одна доза дает потусторонние силы. Сущность ши-но-кагэ, смешанная с кровью Мацукары, дает особый эффект. Ее кровь была поразительно устойчивой, и проверка раз за разом приводила к успеху.
Сердце Саитамы гремело в ушах.
— Ты отравлял ее этим?
— Это, видимо, помогло ей быстрее восстановиться и убрало боль, — Акито шагнул вперед.
— Она в порядке. Даже лучше. Иммунитет к теням делает ее защищенной от смерти. Представь такую армию.
— Это работает не так, Сенмей.
— Откуда тебе знать, вице-командир?
— Не говори с ним, — рявкнул Саитама. — Для кого были флаконы?
Сенмей притих, печально улыбнулся. Саитама ждал, сердце билось все сильнее с каждым мигом. Он знал ответ, но ему нужно было услышать это из предательского рта Сенмея, даже если слова придется из него вырвать.
— Окуро чуть не уничтожил все, — сказал он. — Мацукара в руках Ноэ лишила бы нас оставшегося рычага. Я не мог раскрыть, что она была источником нашего взаимного успеха.
— Говори. Для кого были те флаконы?
Его взгляд стал мрачнее, но улыбка осталась.
— Для лорда Ноэ. Но ты уже это знал, да?
— Предатель.
— Я сделал это ради клана. Ради нас, Тама. Ты должен гордиться моим достижением. С этим они не могут нас тронуть. Возмездие Фракции не обрушилось бы на нас. Мы были бы спасены, если бы ты хоть на миг мне поверил. Но Илия поверила еще до хаоса с ее кланом.
Он так легко произнес ее имя. Те письма… Голова Саитамы болела от его наглых ответов. Честный и мудрый Сенмей, заботливый, умеющий исцелять, выбрал темный путь, и Саитаме от этого было плохо. Он ощущал узел отчаяния, растущий в животе, как когда он раскрыл предательство Илии.
Илия лезла в их дела все это время через Сенмея. Что еще она сделала? Зачем она пыталась увести от них Фракцию, заставила Сенмея извратить исследование?
— Зачем ей все это? Она явно знала о твоем яде и ши-но-кагэ?
Сенмей пожал плечами, протер лицо и посмотрел на кровь на ладони. Он не был удивлен, не переживал. Его насмешливая улыбка показывала, что ему нравилось то, что Саитама теперь знал об их переписке.
— Никого не интересовало мое исследование, кроме Илии. Когда другие находили причины уйти от меня, Илия приходила, поддерживала и напоминала, что нужно оставаться верным себе. Она замужем за Ноэ во всех смыслах, но мы всегда разделяли нечто глубже.
— Сенмей, ты… — Саитама не мог даже подобрать слова. — Не смей говорить, что ты делал все это ради глупой идеи, что ты можешь быть с ней! Тебя ослепила похоть, ее манипуляции. То, что она тебе обещала, не сбудется.
— Мои чувства к ней серьезнее похоти, а ты ощущал к ней только это, да? Ни ты, ни тот мерзавец не могли понимать ее так, как я. Мацукара не отличается.
Саитама бросился на брата, схватил его за юкату и поднял. Он не хотел слышать ни слова о его отвратительном восторге насчет Илии и неуважении к Эме. Он едва подавлял желание ударить его снова, скалил зубы в гневе, который давно не ощущал.
— Кто ты, Сенмей? Что с тобой произошло?
— Я тот, кем всегда был. Ученый, бесполезный сын, который не умеет биться мечом и не может стрелой защитить свою жизнь. Но мои навыки лекаря были всегда нужны, да? Сенмей всех подлатает, сохранит здоровыми и счастливыми. Но стать главой не может.
— У отца были причины. И он был прав, — если бы отец послушался традиции порядка рождения…
Сенмей фыркнул.
— Хватит держаться за это. Я был бы оскорблен, если бы не понял, что он просто не знал лучше. Его решение было последней каплей для нашего клана.
Саитама отпустил его и отошел. Акито оставался неподалеку, тихий свидетель непростительного предательства его брата.
Сенмей провел языком по губе.
— Все, что я делал, было ради клана.
— Прекрати оскорблять меня это ложью. Я не хочу слышать от тебя снова эти слова.
— Ши-но-кагэ — часть ткани, которая держит этот мир целым. Мы или будем ими управлять, или умрем. И я нашел ключ к управлению. Тот, кто управляет тенями, управляет миром. Мы можем выжить. Мы можем даже вернуть все, как было!
— Не так, Сенмей. Честью и честностью, а не гадкой магией.
— В этом мире нет чести, Тама. Ты это еще не понял?
Саитама отвернулся и прошел к Акито.
— Я услышал достаточно. Оставляю его тебе.
Он даже не оглянулся, вышел из комнаты как можно скорее. Ему нужно было уйти отсюда. Он не мог дышать. Он не мог слушать дальше, как брат с готовностью признается во всем без стыда. Он бросал правду в лицо Саитамы.
Сенмей сошел с ума? Он так не говорил никогда, не болтал о силе, власти, не повторял имя Илии, зная, что ему будет больно…
И те письма. Духи, сколько крылось в тех проклятых словах? Спокойные признания Сенмея заставляли его тело сжиматься. Было поздно исправлять ущерб. И его брат знал — как и он в душе — что он не мог нанести последний удар. Как?
И Эма была использована для эксперимента его брата. Он поежился от мысли о том, как он ей навредил. Хуже, он отдавал результаты той работы Фракции.
У него все еще были вопросы, больше, чем он мог получить ответов сейчас. Одно было ясно.
Он должен был все ей рассказать.
* * *
Снова один.
Акито опустился перед Сенмеем. Уже потрепанный от удара Саитамы, он сжался, ранняя уверенность угасала на его лице.
Смерть отметит его?
Он должен был отогнать тени. Только Саитама мог сказать, будет Сенмей жить или нет.
Ши-но-кагэ тут не будут править.
Но до этого…
Акито вытащил кинжал.
— Этот разговор давно должен был состояться.
Он схватил раненую руку Сенмея и разрезал шрам. Мужчина охнул, слезы наполнили его глаза. Акито сильнее сжал его запястье, повернул руку, чтобы кровь свободно текла, пачкая его одежду.
— Духи, за что?!
— Ты предал Саитаму. Думал, я это приму? — он порезал бедро Сенмея, неглубоко, но кровь потекла. — Ты опозорил свою семью, наследие своего отца своими поступками, — Акито порезал другое бедро. Сенмей закричал, подавил всхлип.
— Что ты знаешь о чести, Назэ? — процедил он между вскриками. — Ты оголил свою душу Саитаме, но это не отменяет твоего отвратительного окровавленного прошлого.
— Я никогда ему не врал, в отличие от тебя.
— Ты утаивал информацию, а это не отличается, разве не так?
Акито рассмеялся, прижав ладонь к горлу Сенмея. Его голова ударилась об стену с глухим стуком.
— То, что он не знал, было для его защиты.
— Говори это себе, жалкий лицемер!
Он отпустил Сенмея, тот рухнул на зад.
— Давно я этого не делал, — сказал Акито, темнейшие тени комнаты дотянулись до его рук и ног, холод окутал его тело. — Не буду отрицать, порой сложно сдерживаться так долго. К счастью, на таких, как ты, я порой могу обрушивать это проклятие. С тобой будет тяжело, ты не привык к физическим нагрузкам, — он приветствовал тьму достаточно, чтобы ее успокоить. — Сначала ты расскажешь мне все, что рассказал Саитаме, а потом то, что ты ему не рассказал. Надеюсь, ты не будешь сдерживаться. Это тебе выгодно.
Сенмей рассмеялся, но слабо. Его ладони дрожали на коленях, он трясся перед Акито.
Он останется в таком состоянии, пока они не закончат.
— Я все еще его брат, его родная кровь. Ты не можешь меня убить. Он никогда тебя не простит.
Кровь медленно пропитывала серую юката Сенмея, алое пятно никогда не смоется.
Акито убрал катану и вакидзаси к стене. Ему понадобится только кинжал.
— Да, Сенмей. Я не могу тебя убить. Но ты пожалеешь, что я не могу это сделать.