— Прикуси язычок и оставь сестру в покое!.. Моли бога, чтобы ты была похожа на нее. Если этот господин говорил, что она ангел, то это сущая правда…
В халате, шлепая туфлями, он направился в свою комнату.
Франя, накинув на голову платок, ушла в мастерскую. Клара позвала брата.
— Возьми тетрадку… и давай повторять арифметику.
Круглолицый, красивый мальчик, с живыми глазами, обнял ее и стал сердито говорить:
— Эта Франя — такая злая! Всегда дразнит тебя и ищет с тобой ссоры!..
Клара, гладя волосы мальчика, ответила:
— Не надо говорить, что Франя злая. У нее доброе сердце… Только она немножко резка, мы должны ей прощать это!
Мальчик, все еще обнимая сестру, продолжал с устремленными на нее глазами:
— Ты лучше, лучше, лучше… ты — моя мама и мама Франи и папина…
Клара засмеялась и, наклонившись, дважды звучно поцеловала пухлые губы мальчика.
На следующий день, когда Выгрыч в халате и туфлях ушел поспать после обеда, а Франя пошла на работу в мастерскую, Клара засела с маленьким братом над тетрадью и книжкой. В это время кто-то тихонько постучал в дверь маленькой гостиной. Стась вскочил со стула и вмиг отворил двери. Клара, подняв лицо от тетради, густо покраснела.
— Рискуя быть надоедливым, а такая роль более чем неприятна, она попросту смешна, — уже в дверях начал Пшиемский, — я все-таки сделаю вам маленькое предложение. Но сначала: здравствуйте! Или: добрый вечер! И позвольте спросить, отчего вы не были сегодня в своей любимой беседке?
— У меня не было времени. Я ходила к госпоже Дуткевич взять у нее новые чепчики для отделки и посоветоваться по хозяйству.
— Ах, эта госпожа Дуткевнч!.. Сколько времени стоит она вам, а мне огорчений!..
— Вам?.. Огорчений?
— Да, она огорчила меня оба раза, когда я не заставал вас в беседке.
Они говорили, глядя все время друг другу в глаза, словно никак не могли оторваться друг от друга.
— Садитесь, пожалуйста!
— Совсем не думаю садиться и пришел затем, чтобы вы тоже тут не сидели… Видите?..
Он кивнул на взятую вчера у Клары книжку, которую, входя, бросил в шляпу.
— Бот мое предложение: пойдемте в беседку и прочтем вместе «В Швейцарии»… Хорошо? Возьмите с собой работу. Вы будете шить, а я — читать вслух. Идет?
— Ах, как бы это было хорошо! — и она оглянулась на Стася.
— Но мне надо помочь ему готовить уроки.
Мальчик, слушавший с большим любопытством разговор сестры с гостем, обнял ее и стал просить:
— Иди, Кларця, моя дорогая, золотая, иди, если тебе хочется… Я сам выучу уроки. Подумаешь, география! Выучу наизусть, а вечером отвечу тебе. Вот увидишь… все вызубрю!
— В самом деле, Стась?
— В самом деле! Ей-богу, ей-богу!
Она покраснела от радости, но затем озабоченно шепнула:
— А что будет с самоваром?
— Я поставлю самовар. Подумаешь, вить! — горячо предлагал Стась.
— А когда проснется отец, ты позовешь меня из беседки?
— Позову! Подумаешь, тебя позвать! И если вернется Франя, то я тебя предупрежу, чтобы она не увидала тебя с этим господином, а то она снова начнет надоедать тебе.
Клара закрыла ему рот поцелуем. Спустя две минуты она шла через сад, держа в руке корзинку с кружевами и кисеей. Рядом шел Пшиемский и говорил:
— У вас очень милый брат!.. Я готов был расцеловать его за то, что он на минуту освободил вас… от службы. Вы ведь слуга в своей семье. Но что это говорил этот милый мальчик: если сестра увидит вас со мной, то будет вам надоедать?..
Клара очень смутилась, но, к счастью, в это самое мгновение ее отвлекла такая прекрасная игра света и тени в соседнем парке, и она воскликнула в восторге:
— Посмотрите! Видите, в парке… вон в том углу… как восхитительно ложатся солнечные лучи внизу, на темной дорожке аллеи! Как будто ковер из движущихся золотых нитей!
— А были вы когда-нибудь в этом парке?
— Нет, никогда! Каким же образом?
— Мне пришло в голову… удивительно, как раньше я не подумал об этом! Пойдемте вместе, посмотрим сад князя!
Она испугалась этого предложения.
— О нет! — воскликнула она. — Вход в этот сад воспрещен князем.
Он засмеялся.
— Если я вас веду…
Да, если он предлагает, то ведь это тоже самое, как если бы позволил сам князь!
Искушение было велико. Сколько раз, глядя на эти великолепные аллеи, она мечтала хоть раз в жизни пройтись по ним во всю их длину, посидеть хоть минуту среди этого моря зелени, по которому пробегали такие чудные волны света и теней. Но беспокойство не оставляло ее. Она остановилась перед беседкой в нерешительности.
— А если мы встретим его?
— Кого?
— Князя!..