Е Чэн внимательно слушал объяснения Сюань Ю. Вот оно значит как! У девки был скрывающий внешность артефакт! А он даже не додумался до такого! Ну ничего. Может, он и не получит всех артефактов, которые она вынесла из Крепости, но хотя бы жажду мести удовлетворит!
Когда Император ушел, Е Чэн сразу же вернулся к палаткам, в которых располагались члены его секты, и вошел в одну из них — в ту, где жили ученики внешней секты, которые зашли в Крепость. Все они за три недели там вырастили Духовное Семя, поэтому нескольких должно было хватить, чтоб схватить одну ученицу мелкой секты. Во всяком случае, он на это надеялся — испугалась же она, когда её окружили несколько учеников.
— Старший брат Е Чэн. — поклонился ему первый из учеников в палатке, остальные, отдыхающие на спальниках, вскочили и тоже поклонились.
— Братья! Мне нужна ваша помощь! Я выяснил, кто такая та девка, которая украла у нас все сокровища!
— Как ты смог это сделать, старший брат? — ученики обступили Е Чэна, у некоторых сжимались кулаки от злости. Всё же, обманув старшего брата, она обмана всю их секту! И их тоже!
— Я запомнил её лицо. И высматривал на входе. Но её среди вышедших не оказалось! Зато оказалась другая, которой внутри Крепости Мирового Вихря я не видел! — не особо стесняясь, приписал себе заслугу Е Чэн. — Я всё разузнал — она из секты Опадающей Листвы, она находится в семнадцатой провинции.
— Может, прямо сейчас за ней пойдём?! Чего ждать? Она же тут, рядом! — горячась, предложил один из учеников.
— А так же её старейшины. Вы же знаете правила — кто вынес сокровища, тот и имеет на них все права. Если сейчас пойдём за ней, то её защитят все её старейшины, а может, и старейшины из других сект. — покачал головой Е Чэн. — Братья! Ещё день — и она уедет в свою секту! Но мы можем втайне поехать за ней, а потом выкрасть и наказать за её воровство! Кто пойдёт со мной?!
— Мы все пойдём за тобой, старший брат! Эта сука украла у нас всё! Обесценила все наши усилия и жертвы! Может, мы и не сможем отобрать сокровища обратно себе, но отомстить мы в силах! — говоривший обернулся на других учеников, те кивали головами. — Е Чэн! Е ЧЭн! Е ЧЭн!
— Спасибо, братья! — Е Чэн пустил слезу, так он растрогался, но внутри он хищно ухмылялся. Если эти ученики выйдут живым из этого начинания, то они станут его верными слугами, готовыми идти за ним в огонь и в воду. В конце концов, испытание в Крепости Мирового Вихря показало, что в массовости есть своя сильная сторона и не стоит быть одиноким героем.
Не только Е Чэн грел уши возле Сюань Ю. Цзянь Чень тоже внимательно слушал рассуждения своего соперника. Его внутренние демоны были сильнее, чем у других. Ноль сокровищ, утерянное кольцо, которое дал ему сам старейшина Ли, униженная честь этими голыми посиделками с Правым и Левым! И будто в издёвку — его трусы, выкинутые Е Чэном из кольца! Кровь Цзянь Ченя кипела в нём и так подступала к горлу, что он готов был ею плеваться и харкать.
Да ещё и старейшина Ли сразу же по приходу в лагерь устроил ему выволочку.
— Цзянь Чень! Секта доверилась тебе! Мы возложили на тебя наши надежды! Ты единственный из всех учеников, кому мы дали пространственное кольцо! И что в итоге? Ни сокровищ, ни кольца, ничего! Я очень недоволен! Я уже сообщил результаты главе — он тоже очень недоволен! Боюсь, ты уже не сможешь удержаться на позиции Избранного секты, даже не смотря на твою проснувшуюся кровь.
— Я… Я не знаю, что сказать, старейшина Ли. Удача в этот раз была не на моей стороне. — Цзянь Чень стоял, опустив голову.
— Удачи не существует! — старейшина хлопнул рукой по столику. — Не должно её существовать для практика! Только подготовка, расчет и ещё раз подготовка! А ты что? Почему ты всё завалил? Какая причина твоего провала?!
— Моей… моей подготовки оказалось недостаточно! — парень перед стариком ещё ниже склонил голову. Да уж. Даже его затея с ядом не увенчалась успехом — все его жертвы остались без артефактов или погибли. Ему пришлось тайком раздать противоядия. Не хватало ему ещё неприятностей из-за смертей учеников других сект прямо перед императором!
— Хорошо, что ты это понимаешь. С этого дня ты на пять лет лишен любых развлечений, будешь заниматься совершенствованием на Северном Пике. Выход за пределы секты тебе запрещён, любые контакты, не связанные с культивацией — не допускаются. Тебе понятно?
— Да, старейшина Ли! — Цзянь Чень встал на колени, приложил голову к земле в поклоне. — У меня только одна просьба, старейшина Ли!
— Хм, и какая же? Хочешь девочку перед уходом на гору? Или напиться перед пятилетним воздержанием?
— Нет! Я хочу отомстить! Я знаю, откуда та девка, что привела к моей неудаче!
— Хм. — мужчина в раздумьях потёр подбородок. — С одной стороны это явно выходит за установленные ограничения. А с другой — без удовлетворения этой страсти твоя культивация будет нестабильной. Что ж, я поговорю с главой. Но как ты узнал?
— Я следил за вышедшими! Её среди них не было, зато была другая, которую я не видел в Крепости! Этому одно объяснение — у неё было изменяющее внешность сокровище! Она из секты Опадающей Листвы, из семнадцатой провинции.
— Ну, это не единственное объяснение. — покачал головой старейшина. — Может, она в последние минуты умерла, и такое бывает, а та, которую ты видел — просто пряталась и не попадалась тебе на глаза. Что, если это так?
— Я уверен в своих выводах, старейшина! — не очень уж уверенным голосом ответил парень. Действительно, Сюань Ю мог ошибаться, а ему просто в голову ударила его обида.
— Хорошо. — мужчина что-то передал через нефритовую табличку, подождал ответа, потом кивнул головой. — Глава не против твоей авантюры. Бери тех, кого ты считаешь нужным, и разбирайся со своей бабой. Но в этот раз, Цзянь Чень, твой провал недопустим!
— Я вас не подвиду, старейшина Ли!
— Линь Тянь!
— Слушаю вас, Император!
Император Чу сидел на небольшом, богато украшенном троне в малом зале для приёмов. Хотя малым он был по сравнению с большим, а так он представлял собой овальное помещение шагов сто в длину и сорок в ширину. Но сейчас этот великолепный зал, с устланным коврами полом, задрапированными дорогими гобеленами стенами и потолком с нарисованными лучшими мастерами подвигами самого Императора, был практически пуст. В зале были только двое — сам император на троне и его доверенный офицер Линь Тянь, стоящий на одном колене перед троном.
— Ты же родом из Семнадцатой провинции?
— Верно, мой Император. Из секты Сладкого ручья.
— А секту Опадающей листвы знаешь?
— Знаю. Небольшая слабая секта, даже по сравнению с сектой Сладкого Ручья.
— Тогда тебе не будет проблемой найти в секте ученицу, которая попала в Крепость Мирового Вихря, и привезти её ко мне. Со всем, что она вынесла из Крепости! До последней крошки!
— Это будет простым заданием, Император. А если секта будет сопротивляться этому? Всё же правило, что сокровища принадлежат вынесшему, почти тысячу лет было непреложным.
— Если секта Опадающей Листвы будет против — то Семнадцатой провинции будет достаточно двух сект.
— Я понял! — Линь Тянь склонил голову. — На что-то особо обратить внимание?
— Да. Старайся делать всё тайно. Если Опадающая Листва заартачится — используй две другие секты, чтоб подавить её. Среди сект в одной провинции наверняка есть разногласия, сыграй на этом. Но девочка и всё её имущество, живое или неживое, не должна пострадать.
— Ваша воля будет исполнена в точности!
— Ты мой лучший и преданнейший офицер, Линь Тянь. Я не сомневаюсь в твоих словах! — император милостиво кивнул головой и проследил за молодым мужчиной, пока тот не вышел. Махнул рукой заглянувшему слуге, мол, не мешай, и откинулся на троне, вспоминая.
Он уже больше тысячи лет занимается культивацией. И последние лет девятьсот проклинает себя за то, что поддался тогда страсти. В молодости, когда он был сопляком, едва-едва перешагнувшим со стадии открытия меридиан на стадию Духовного Семени, он влюбился. Страстно, беспамятно, отдав всего себя это чувству. Но как в пошлом бульварном романчике, он был обычным учеником, а отец девушки — один из главных старейшин секты. Да ещё и в мужья ей уже подобрали сына другого главного старейшины. У него не было шансов!
Точнее, у него был один — резкий рост культивации. На который он не был способен. Обдумав всё, он нашел всё же решение — пилюля Безудержного роста. Она применялась теми культиваторами, развитие которых застряло на шаге Духовного Семени. Проглотишь — и у тебя все три Духовных Семени развиваются до максимума и прорываются в стадию Духовного Ядра. Вот только потом развитие снова замирает, останавливается. Тем не менее прорыв на одну стадию вверх для практиков с застывшим развитием — это огромный скачок силы, поэтому пилюли было почти что не найти.
Будущий император напряг все свои связи, обратился к старейшинам своей семьи, продал всё, что только мог, и таки раздобыл одну. Ничуть не сомневаясь, он вечером принял пилюлю, а утром уже стал культиватором с тремя Духовными Ядрами! Он не сомневался, что теперь любимая достанется именно ему! В этом он оказался прав…
Но потом прошло столетие, другое, третье — а признаков прорыва культивации к Духовному Морю не было вообще. Приняв пилюлю Безудержного роста, он искалечил свою культивацию. Любимая уже умерла, родив ему троих бездарных детей, любовь давно прошла, а его будущее было мертво.
Тогда, видя бесполезность техник и алхимии, он обратился за помощью к презираемым и неавторитетным практикам — предсказателям. Старушка, окутанная наркотическим дымом, запинаясь и застывая на месте, будто слышит что-то неслышимое, сказала, что ему нужна кровь бога. Испив её, он сможет избавиться от последствий приёма пилюли. На вопрос «А где найти эту кровь?», старушка приняла ещё немного наркотиков и ответила, что богов в мире нет, закончились, но в Крепость Мирового Вихря такого может засосать этим самым вихрем. И даже дала нашептанный ей духами список иномировых богов. За отдельную плату.
Он не сразу поверил предсказательнице. Мало ли что её после гашиша видится? Через пару лет ему чудом удалось раздобыть крохотную капельку крови бога, высохшую, но настоящую. Проглотив её, он почувствовал огромный взрыв внутри себя, а барьер, который закрывал дальнейший путь культивации, прорвался! Рухнул, наполнив его невероятной силой! После сотен лет поисков он прорвался со стадии Духовного Ядра до Духовного моря! Но такой маленькой и крохотной капли хватило только на это.
Уже абсолютно не сомневаясь в словах старушки, будущий император захватил всю землю вокруг Крепости Мирового Вихря, поставил барьер, а всех культиваторов, которые могли стать опасными для него, уничтожал. Заодно и менял всю историю отгороженной части мира — теперь все живущие тут уверенны, то за барьером людей нет, а он — единственный сильнейший культиватор. Теперь каждое открытие Крепости Мирового Вихря не обходится без него, а чтоб другие входы не пропадали зря — он придумал это испытание для учеников и старейшин сект.
И вот оно! Артайус! Бог гор и медведей! Один из тех, кто был в списке предсказательницы! Найден! Скорее всего, ослабленный, не в полной своей силе. Но это к лучшему, если бы этот древний был в полной силе, то он бы всю его империю размолол в песок, даже не напрягшись. Осталось только забрать его себе, но тихо, без огласки. Он вынужден был мириться с силой пограничных сект, в конце концов люди должны верить, что они могут стать вторыми императорами. Но если главы сект узнают, что император с шумом что-то отбирают у сходившей в Крепость ученицы, то они могут захотеть это что-то себе — и начнут вставлять ему палки в колёса. Этого допустить нельзя! Поэтому пусть отправляется Линь Тянь — когда-то Император в поединке избил того, после этого Линь Тянь проникся преданностью и стал самым верным его слугой. Он сделает всё как надо!
Остаётся только дожидаться возвращения слуги с древним богом. Он выпьет его кровь, прорвёт свою культивацию — и тогда он станет уже императором не этого клочка земли, а, может быть, всего мира! Ну, или хотя бы вернётся в свою секту, пинком под зад спихнёт главу и займёт его место. Осталось только дождаться…
— Тянь-эр! Ты вернуууулась! — Сюй Цин выставила вперёд руки и побежала навстречу Тяньше.
— Цин-эр! Как я рада тебя вииииидеееееть! — в свою очередь Тяньша тоже вытянула руки и бросилась в объятия подруги. — Цзянь-эр, ты тоже иди сюда! А вас обеих так рада видеть!
Они уже втроём стояли в общей столовой и обнимались, повизгивая и издавая другие странные звуки. Кроме них, в столовой были две девушки из нейтральных и всё. Ни Юйфей, ни её двух служанок видно не было.
— Ну, ну, ну? Как там было-то, в этой твоей Крепости? — тройничок распался, и Сюй Цин напала с вопросами.
— Да-да! Мы тут сидели, переживали, а ты развлекалась там! Хоть расскажи нам об этом хотя бы! — поддержала Нин Цзянь.
— Ой, да какие там развлечения! Три недели всего, и половину из них я по каким-то кишкам подземным лазила! А там одни змеи и курицы были. А только оттуда вышла — на меня тройка каких-то идиотов напала. Представляете?!
— Ой! — со звонким шлепком хлопнула ладошками Сюй Цин. — А ты что? Неужели ты теперь…
— Да типун тебе на язык! — притворно нахмурилась Тяньша. — Я их отлупила и одежду с них сняла. И руки им друг с другом связала. Они так и остались сидеть и попками тереться!
— То есть ты их… хоботками наружу оставила? Как продуманно! Хо-хо-хо! — Нин Цзянь чуть покраснела и в притворном смущении закрыла рот ладошкой.
— Тьфу! Я вас всего на месяц оставила, а такое ощущение, что вы на необитаемом острове целое столетие провели! — Тяньша упёрла руки в бока. — А у вас-то что тут происходило?
— Ой, та ничего такого, только Юйфей учудила!
— Юйфей? А что она? — враз заинтересовалась девушка. Она же Юйфей сферу оставила, чтоб она могла меридианы открыть. Что с ней можно было «учудить»-то?
— Как только ты уехала, она ушла в культивацию на три дня. А потом кааак вышла — и уже со всеми девятью меридианами! К неё её жополизки бросились, мол, «госпожа Ван, вы гений, дайте я вам попку языком полирну!». А та вдруг как начала их метелить! В сопли избила! Её еле внутренние ученики успокоили! Представляешь? Её на неделю в закрытую медитацию посадили, она оттуда вышла — и сразу вернулась. Мол, пока Духовное Семя не взрастит — оттуда не выйдет! Так и сидит!
— Ну надо же. — удивлённо пробормотала Тяньша. — Никогда бы не подумала, что всё так будет.
— Ага. Сколько лет они сплетались в экстазе, Юйфей и её подружки, а тут вдруг такое. А так всё, никаких больше новостей. Ты лучше про своё ещё расскажи!
— А, да с этими голышами самое интересное было. А потом только по кустам шарилась и всякую фигню искала. О! Хомка же!
— Хомка? — Сюй Цин с любопытством смотрела, как подружка копается в карманах. Наконец, с радостной улыбкой вытянула оттуда руку с чем-то серым на ней.
— Ага! Хомка! Я себе хомяка нашла! Он, правда, считает себя медведем и требует, чтоб я называла его Артайусом. Но вы не обращайте внимая.
— Требует? Он что — разговаривает? — Нин Цзянь с умилением разглядывала спящий на руке у подруги серый комочек.
— Ещё как разговаривает! Вот, смотрите! — Тяньша стала пихать пальцем в бок спящего медведя. — Эй, Хомка, просыпайся! Мы приехали домой! Хооомкаааа!
— Брррр, я не «Хомка». Сколько можно говорить! — медведь развернулся и увидел три пары разглядывающих его глаз. Пять, если считать две пары, которые разглядывали его издали. — Мы уже в твоей секте?
— Ага! Это мои подруги! Сюй Цин и Нин Цзянь!
— Уиииии, какой миленький! — вышеназванные подруги стали тискать медведя, хватать его за щёки и оттягивать их и даже гладить.
— Эй, эй! Со мной нельзя так! Со мной надо бережно и аккуратно! — стал отбрыкиваться Артайус, но было видно, что ему приятно внимание.
Вскоре подруги перебрались из общей столовой в комнату Тяньши. Там они до глубокой ночи сидели, ели всякие вредные, но очень вкусные штуки, которые Сюй Цин и Нин Цзянь принесли из города Летнего Ветра, тискали медведя и слушали рассказы Тяньши. Наконец, пришло время спать, Тяньша всех повыгоняла — мол, ей завтра собираться надо, она же уже не во внешней секте, а зачислена в ученицы внутренней, так что с утра ей переезжать. С удовольствием улёгшись на мягкой, удобной кровати, на которой она не спала уже почти месяц, положила Хомку рядом с собой на подушку и заснула.
В довольно хорошей таверне в городе Летнего Ветра сидел и выпивал юноша лет восемнадцати-девятнадцати на вид. Он был стройным, высоким, мускулистым на вид, одежда его была весьма хорошего качества, а лицо приятное и даже красивое. Все три официантки заглядывались на него, а та, которой довелось его обслужить, глупо улыбалась. Даже многие посетительницы таверны иногда кидали взгляды на него.
Юноша же не обращал ни на кого внимания. Брови его хмурились, лоб морщился, было видно, что он о чём-то напряженно думает. И вряд ли это что-то было хорошим. Просидев так не меньше часа, парень поднялся и вышел из таверны. Его путь был направлен в горы.