Зависнув в космическом пространстве, Таши-Олл в облике астрального тумана спокойно наблюдал как черная дыра без конца поглощала энергию и материю, чтобы уравновесить баланс интенсивно выделяемых элементов Единого Мироздания.
Сейчас перворожденный хотел побыть один, на едине с самим собой. Он грустно наблюдал за работой черной дыры, с бесконечным аппетитом проглатывающей все на своем пути.
Что-то ты быстро вращаешься. — сердито сказал Верховный Хранитель, усилием воли замедляя гипер-интенсивное вращение черной дыры.
Силы гравитации тут же запротестовали неслыханной дерзости бессмертного, но ничего поделать не смогли. Воля Таши-Олла была непреклонна. И черная дыра замерла в одночасье, прекратив всякую активность.
Как только это произошло, в космосе начался процесс перегрузки. Все частицы в радиусе гравитационного поля черной дыры взъерошились, хаотично сталкиваясь друг с другом, и порождая невиданные вспышки разных энергий.
Ага. Вселенная стала нервничать. Ничего. Побесись немного.
Без работы черной дыры, пространство и время стали искажаться. Мощность сил продолжала расти, захламляя данный сектор космоса дополнительными ресурсами, которые по всем законам физики быть не могли. Конечно, если бы Верховный Хранитель вывел из строя все черные дыры в этой Вселенной, то в конце концов, ткань Мироздания не выдержала бы и взорвалась, явив еще один Большой Взрыв…
Красивое зрелище… — усмехнулся Таши-Олл, любуясь яркой вспышкой, чья ужасающая суть изобразила прекрасную картину, красота которой была невообразима и необъяснима.
Но не успел Старший бог как следует насладиться этим завораживающим зрелищем, как вдруг вся эта прелесть разом исчезла, а черная дыра заработала, начав вращаться и делать свою черную работу как и прежде.
Не долго я играл. — удивленно признался Таши-Олл, лицезрея приятный ослепительный Свет, пронзивший его с ног до головы.
Изначальная Сущность плавно окутала бога своим сиянием и внимательно посмотрела на перворожденного, как мать смотрит на свое провинившееся дитя.
Вижу, ты опять балуешься, сын мой.
Давно не видел я Тебя, Всепрекрасная Яту-Эль.
Что тревожит тебя, любовь моя?
Я вновь чувствую его.
Знаю, мой ненаглядный озорной малыш.
Но…он принесет…опять…много…страданий и смертей…
Много душ гибнет от его руки. Но всему есть предел. Скоро твой брат познает обратную сторону своих поступков.
Почему Ты просто не остановишь его?
Зианан должен осознать свой выбор. Так он придет к искуплению.
Но…
Я тоже часть его зла. Я мать его, как и всего сущего. Я чувствую все, что он творит.
Угето-Онор. Он справится, ведь так?
Если ты сомневаешься, зачем возложил на плечи сына моего такое бремя.
Я так решил. Все Хранители должны взращиваться в горниле испытаний.
Как и Цэйальь?
Никто не застрахован от своих собственных ошибок, Великая Мать.
Последствия которых отягощают душу.
Да, моя Любовь.
Будь бдительным, сын мой. И постарайся больше не проказничать.
Хорошо… — сдержанно ответил Верховный Хранитель, после чего Абсолют покинул его, возвращаясь в Изначальное Пространство.
Ну что ж, Угето. Дело за тобой…
***
Уйдя в обычное медитативное состояние, Асиу с трудом восполнил утраченное равновесие всех своих внутренних систем, взбодрив как тело, так и дух. Отголоски яда галумов до сих пор витали где-то в уникальном организме перворожденного, надоедая, словно забытая всеми заноза.
На этот раз Асиу, как и остальным избранным, нужно быть предельно осторожным. Арена Крови, в чьи владения вступили бессмертные, могла здорово их потрепать, не говоря уже о простом выживании. Ведь убить их могли, в самом деле, по настоящему.
Такой факт являлся своего рода апофеозом среди избранных. По правде говоря, во Вселенной абсолютно не существовало силы, способной хоть как-то навредить таким богам, как перворожденные. По настоящему опасность для перворожденных представляли другие перворожденные. Была по правде говоря еще одна Сила, способная отнять у них жизнь. Это сама Великая Мать, Яту-Эль. Все остальное не могло причинить серьезный, ощутимый ущерб таким существам, ибо их интеллект и сфера способностей были за гранью даже обычных богов.
Но. Все изменилось. Благодаря Таши-Оллу. Именно он со своим братом Альмеоном, в составе других лояльно настроенных перворожденных, с учетом помощи Великой Матери, — создал такую умопомрачительную «школу выживания», где смерть даже для перворожденных, казалась реальностью. Такая «Дисциплина» во всем Едином Мироздании, — была единственной, не выходящей за рамки одной божественной солнечной системы.
Количество смертности избранных на боевых площадках исчислялось тысячами. Многие просто не верили, что такое возможно.
Их предупреждали, давали пендаля по одному месту, но все бес толку. Перворожденные отказывались принять суть своей уязвимости, из-за чего плакать потом было уже поздно…
— Зверье уже рядом! — предупредил своих друзей Феал-Атера.
— Держимся плотнее, не разбегаться! — тут же добавил Хадэрь.
Ветераны Таль-Мегеля уже сталкивались с этой напастью, и поэтому, для всех остальных избранных это было действительно подарком. Их знания могли склонить чашу весом в пользу остальных.
Но как бы ни были они осведомлены, как бы не были искусны в своих талантах, ветераны не смогли предугадать все нюансы надвигающейся животной опасности.
— Где эти хорьки!? — выругался Елидар-Маруде, пытаясь побороть страх через злость.
В ту же секунду, словно по иронии вопрошаемого, земля под ногами перворожденных всколыхнулась и задрожала, пустив трещины в земной коре. Послышались свирепые животные урчанья и тошнотворные визги, переходящие в диссонансный звон, от которого у избранных заболела голова.
— Твою… — хотел разъяриться Елидар в ответ на все это безумие, но не успел. Что-то вырвалось из под земли и схватило его за ногу.
— А-а-а-а-а!!! — заорал бог, когда лапа чудовища с немыслимой силой сжала ступню, сокрушив прочные кости.
На помощь другу сломя голову кинулся Асиу, с силой придавив здоровенную кисть зодарим. Чудище уркнуло и отпустило бессмертного.
— Проклятье! — взбесился Елидар, чувствуя, что ситуация резко выходит из-под контроля.
— Бежим! — дернул его Асиу, схватив его заруку. — Надо спешить!
Звери продолжали выныривать из-под земли, стремительно нападая на избранных, чем вызвали у многих шок и дикий панический страх.
— Их всего три… — увернулся от страшного удара белоснежной твари Нераду. — С таким количеством мы можем справиться…
В ответ на его реплику, зодарим изменил угол атаки, из-за чего бессмертный пропустил следующий ход противника.
Перворожденный даже не успел понять как это произошло. Он лишь плачевно осознал, что покрыт своей собственной кровью, текущей из-за рта. Удар твари вызвал сильное внутреннее кровотечение. Нераду с грохотом стукнулся головой об каменную насыпь и чуть не потерял сознание.
— Шевелите задницами! У нас шесть гребанных минут! — тяжело выдохнула Татэмат, стараясь держаться от могучих зверей Таль-Мегеля как можно дальше.
Это ей не удалось. Прямо перед сверкающими гневом очами перворожденной, вырос зодарим и остервенело издал ужасающий, вводящий в умопомрачение — рев.
В ответ Татэмат самодовольно плюнула прямо в оскалившуюся харю зверя, попав тому в налитые кровью глаза.
Зодарим на какое-то время пришел в замешательство. Чем и воспользовалась Татэмат, одним ударом ломая череп животного. Тварь замертво рухнула, а богиня побежала дальше, пытаясь сохранить хладнокровие в своем духе и напряженном до предела теле.
На против нее, отчаянно продвигалась вперед Алим, с трудом уклоняясь от смертоносных ударов близко кидавшихся на нее зодарим. Понимая всю важность времени, девушка не ввязывалась в бесполезный и замедляющий движение бой. Она понимала, что главное, — это добраться до следующей зоны Таль-Мегеля как можно быстрее.
Ктулху же, напротив, позабыв про все на свете, увлекся напавшей на него бестией.
— Давай, чурбан. Покажи, на что ты способен!? — сказал он мохнатому чудовищу, вызывая его на бой.
Услышав вызов ненормального, зодарим со злостью оторвался от земли, демонстрируя такую феноменальную скорость, что Ктулху и не снилось.
Дурак! — зашипел перворожденный сам на себя, молниеносно переходя в оборону и принимая защитную стойку.
Зверь ее даже не заметил. Когтистые лапы намертво впились в предплечье горделивого бога, с хрустом вонзившись в мягкую черную плоть. Придавив стонущего Ктулху к земле, зодарим готовился вот-вот откусить бестолковую голову бессмертного.
Всего в паре метров от этого инцидента, Асиу, Феал-Атера, Хадэрь, Родас-Саприму, Миру и Рихацитель объединили свои силы, чтобы противостоять целой своре белых монстров.
Они появились неожиданно, прыгнув на богов сверху, спустившись в ущелье с окружающих гор. Другие атаковали из под земли, застигнув в расплох других перворожденных, находившихся ближе всего к финишу.
Заварилась нешуточная кровавая каша, среди которой время медленно истекало, не оставляя шанса остаться в живых…
— Нет!!! — с губ Асиу сорвался отчаянный крик. Но было уже слишком поздно. Помочь обреченному наш Творец уже ничем не мог. Прямо на глазах у Асиу, массивная грозная фигура зодарим, одним единственным взмахом оборвала жизненную нить перворожденного. Голова Игерума треснула, расколовшись на две половины, словно перезревший фрукт, когда обоюдоострые когти проделали незаметную дугу сверху-вниз.
Фонтан ослепительно яркой крови желтоватого оттенка брызнул во все стороны. Тело сына Великой Матери медленно упало на колени, а затем полностью бесчувственно шмякнулось оземь.
Игерум погиб. Его тонкое тело, лишонное всех сил, было моментально поглощено зодарим, что увеличило мощь зверя на целых два раза. Развернувшись, чудовище резко бросилось в сторону ошеломленных собратьев, все еще не верящих, что один из них уже мертв.
В этот момент перворожденных захлестнули разные чувства. Ощущения и волнения, которые раньше не тревожили избранных. Горе утраты переполняло их. Осознание того, что они потеряли частичку себя, частичку Всевышней, странным образом отразилось в их божественных разумах. И до селе не бросавшийся в глаза Игерум, неосознанно всплыл в их воспоминаниях, подобно последнему фотоснимку…
Когда Игерум, будучи еще при Дарах Таль-Мегеля, много дней назад, формировал свою физическую оболочку, он внес в нее много изменений. Он хотел выглядеть впечатлительным и привлекающим к себе внимание. Но его облик наоборот, отталкивал от себя, а не притягивал. Его сверкающая светом кожа из особых прото-частиц, покрытая красивыми узорами желтых вен, вызывала у сверстников явно выраженное показушество. Его заостренные к верху уши и золотистые сверкающие глаза делали Игерума слишком выраженным и прямолинейным, хотя бог из кожи вон лез, чтобы понравиться дамам. Но они его не замечали.
Одетый в особые доспехи из золота, Игерум хотел показать всем, что он красив, что он богат внешне, забыв про свою внутреннюю сторону. Ростом в два метра, он казался выше остальных. Изящно сложенное, излучающее свет, голубовато-желтое тело выглядело сильным и мускулистым. Покрытое золотыми украшениями и броней, оно должно было вселять благоговение. Но план не удался, и Игерум все это время оставался как будто в тени. Его никто не воспринимал в серьез.
Сейчас же, его окровавленное бездыханное желтовато-бледное тело непристойно валялось на земле. И оно уже не светило, как раньше.
Золотые доспехи перворожденного были погнуты и пробиты. Голова мертвого бога была лишена какого то ни было выражения, прикрытая серебряными пучками растрепавшихся волос.
Все что теперь могли сделать для него перворожденные, — отомстить.
Переполненные потерей, которую они раньше никогда не чувствовали, избранные, словно ошпаренные, удвоили свои усилия.
Наполненные яростью и все сжигающим гневом, боги превратились в смертоносных убийц, не знающих жалости. Скрытые резервы их первородного организма, пробужденные утратой товарища, буквально вспыхнули, увеличив силы бессмертных. Но, даже с таким раскладом, избранным было не просто сдержать натиск чудовищных зверей Таль-Мегеля.
Сразу два мохнатых, покрытых густой белой шерстью зодарим, ринулись на израненного в предыдущей схватке Ктулху. На этот раз иллюзии по поводу исхода этой встречи для перворожденного были развеяны. Мастерски использовав страдания своих же собратьев, Ктулху от всей души лупанул коленом первому зверю в область лба, после чего ловким ударом локтя сломал толстую шею второй твари, прыгнувшей на него сзади. Зодарим замертво упали около него и замолчали навсегда.
Асиу тоже не отставал в искусстве убивать. Он был зол и опечален гибелью своего собрата. Эта причина ослабила его самоконтроль и позволила вылиться наружу его темной стороне, которая до селе была тщательно управляема. На самом деле, видеть перворожденного в таком состоянии было страшно. То что он творил с чудовищами, удивило даже Татэмат, считавшей, что лишь она свирепей всех.
Четкие и хладнокровные, выверенные удары юного бога, без оглядки уносили жизни зверей Таль-Мегеля, что бесстрашно вставали на пути избранного.
Асиу являлся неуправляемой машиной смерти, уничтожающей все на своем пути. Одной близко подошедшей твари, перворожденный вырвал сердце. Другой переломал все конечности, после чего финальным ударом раздробил череп.
Вы заплатите, за то что отняли жизнь Игерума!
Асиу продолжал сеять смерть. Подобно урагану, бессмертный обрушивался на зодарим, сокрушительными ударами разнося животных в дребезги. Он хотел отомстить. Хотел найти ту тварь, которая была виновной в смерти Игерума. И, он ее нашел. В данный момент, этот зодарим расправлялся с Рихацитель, которая никак не могла справиться со зверем своими силами.
Богиня истекала кровью. Одна рука безжизненно повисла, а другой не хватало силы для ответного удара. На левой груди отсутствовал стальной нагрудник, оторванный до этого в неравной битве, обнажив на показ сладкую грудь женщины, заляпанную своей и чужой кровью.
— Будь ты проклят! — сдавлено прохрипела Рихацитель, зная, что скоро умрет.
Зодарим облизнул свои острые зубы противным розовым языком и резко схватил перворожденную за шею. Богиня попыталась сопротивляться, но она ничего не могла поделать, чтобы хоть как-то повлиять на чудовищную силу зверя. Ее шея медленно сдавливалась, а энергия от контакта с мерзкой тварью, мгновенно иссякала.
Вот… и…все… — пронеслось у нее в голове.
Потом брызнула кровь. Рихацитель даже не сразу поняла, что кровь была не ее. Опустив зеленые глаза, избранная испуганно уставилась на торчащие из лохматой груди чьи-то пальцы.
Зодарим мгновенно умер, так и не поняв, что произошло. Когда он упал, оцепенение спало и Рихацитель увидела Асиу. Нет. Не того Асиу. Другого. Этот Асиу выглядел настоящим демоном, покрытым кровью своих врагов. Он даже не обратил на нее внимание. Весь его строгий взор был прикован к мертвой туше зверя, молча вопрошая: Теперь ты свободен друг, я отомстил за тебя…
— Асиу!? Рихацитель!? Живее!!! Осталось тридцать секунд!!! — Рявкнул мимо пробегавший Гаан, на ходу пнув по морде приходящего в себя зодарим не смотря на казалось бы, смертельные раны животного.
— Асиу!? — первой очнулась Рихацитель и залепила тому пощечину, благодаря которой бог тут же пришел в себя.
— Я…
— Умолкни! И дуй за мной! — взбесилась женщина, яростно бросившись вдогонку за остальными избранными, практически переступившими уже призрачную черту Арены Крови.
***
Шептания Эгоя. Эта зона предварительных испытаний была не такой простой, как другие. Там не было жутких белошкурых мохнатых зодарим, да «свихнувшихся» остроконечных галумов. Нет. Эгоя была другой. Она хитро наблюдала за уцелевшими перворожденными, объявившимися в ее не простых владениях. Следила и ждала. Оценивала и взвешивала. Для того, чтобы в один прекрасный момент, накрыть их вуалью эгоцентризма. Чтобы изменить их. Обернуть, противопоставить. Забрать навсегда.
Избранные бежали в молчании, слишком усталые и ослабевшие, чтобы болтать. А потом их разум внезапно соприкоснулся с Шептанием Эгоя…
Один за другим, перворожденные падали наземь, как подкошенные невидимой косой, словно марионетки, коим обрезали несуществующие нити.
— Что происходит!? — в ужасе запаниковала Миру, тупо смотря, как ее собратья сваливаются, подобно камню с большой высоты.
— Воля! Собери ее в одной точке и…
Алим не успела договорить. Ее разум заснул, когда призрачная длань Эгоя проникла в ее сверх активное сознание. После этого замерла даже ее кофточка с не широкими рукавами свободного покрова. Она больше не мимикрировала, сливаясь с окружающим ее пространством. Она тоже «заснула», решив отдохнуть от своей хозяйки.
Последним из всех, свалился конечно же Ктулху. Одиноко стоящий среди всех лежащих, он смутно задумался, размеренно дыша. А потом вдруг рухнул «мордой» вниз, не произнося ни слова. Его разум продержался на минуту дольше остальных, так как даже Эгоя была вынуждена признать, что разум этого перворожденного оказался через чур тучным и невпопад закостенелым. Асиу осознавал, что с ним происходит, но уже ничего не мог сделать, чтобы как-то повлиять на чужеродное вторжение в его святая святых. Кто-то был внутри него. Кто-то очень коварный, хитрый и явно с не благими намереньями.
Чувства. Они изменились? Нет. Кто-то, или что-то меняет их.
И тут в его «сомнамбулическом» разуме возник не похожий ни на что сладкий голос…
Посмотри на себя.
Что!?
Посмотри на себя.
Кто ты?
Ты цепляешься за них. Кто они для тебя. Они ничто. А Яту-Эль. Кто она для тебя.
Прекрати!!!
Ты сдерживаешь меня внутри себя. Напрасно. Это заблуждение. Истинная свобода лежит через принятие самого себя.
Да что ты знаешь о ней!?
Все. Свобода — это невидимая черта эгоизма в каждом живом существе.
Эгоизм всего лишь определенный инструмент. Тяжело управляемый, но инструмент.
Это отражение тебя самого. Загляни в себя. Познай меня. Узри истинную свободу. То чего ты хочешь на самом деле.
Нет!!?
Да-а-а-а…
В этот момент самоконтроль дрогнул от астрального удара невидимой силы, пытавшейся манипулировать перворожденным в состоянии особого сна.
Асиу с трудом выдержал такой удар. Самое страшное в нем было то, что сражался сейчас Асиу с самим собой. Со своей темной сущностью, которая пробудилась, как только Эгоя вторгнулась в его сознание и подсознание. Снаружи, вернее со стороны материального мира, тело перворожденного дергалось из стороны в сторону, захваченное сильными психологическими переживаниями.
От такой мозгодробилки страдали все. Перворожденные мучились от навязчивого злого шепота, пытающегося показать избранным их скрытую противоречивую натуру. Эгоя хотела достать из них весь эгоизм и надеть на богов поверх их физической оболочки. Чтобы полюбоваться ими в новом стиле. В этой безумной пляске валяющихся по земле дергающихся бессмертных тел, Алим страдала больше всех. Внешне она кричала и стонала. Но внутренние муки перворожденной были куда ужаснее…
Алим.
Не трогай меня, отстань!!
Не сопротивляйся. Мне не возможно противостоять. Потому что я, это ты.
Н-е-е-е-т!!?
Не обманывай себя. Ты знаешь, что это правда.
Заглохни, дрянь!!!
Зачем тебе менять твоих смертных? Зачем прощать легкие обиды? Тебе это не нужно. Это всего лишь повод уйти от себя. От твоего внутреннего «зверя».
Я не знаю тебя!
Я это ты. Тот самый «зверь» внутри тебя. Ты не справедлива ко мне. Ты все время сдерживаешь меня. Зачем? Отпусти меня на волю. Дай мне выход. И ты навсегда будешь свободна от меня.
Не-е-е-т!!!
Забудь себя. Посмотри на меня. Я это ты. Я твоя сущность. Твоя плоть и кровь. Твоя душа. Твоя сила и мощь. Откинь оковы самоконтроля. Ты же сама чувствуешь, как невидимая ярость и дикий ужас внутри тебя рвется наружу.
Никогда!!!
Тогда тебя будут использовать и контролировать. Вспомни твоего мужа, Дэлиокэса. Он погиб, потому что ты не смогла его защитить.
Не-е-е-т, не-е-т, н-е-е-е-е-т!!!
Ты сдерживала себя, уберегая от войны, что стучалась в ваши миры. Ты не была с ним на войне. Не разделяла с ним его тяготы, а когда убийцы вспороли ему живот, где была ты!?
Я…
Ты! Ты оставила его одного. Ты предала его. А когда пришла на помощь, было уже слишком поздно. Смерть забрала Дэлиокэса, а смерть его убийц была бессмысленной. Потому что ты опоздала!..
Не понимая, что творит, бледная, посиневшая Алим взвыла подобно раненому зверю, который только что пробудился где-то в глубине избранной.
Глаза Алим быстро поменяли цвет с зеленого на желто-красный. А из под губ показались небольшие клыки. Изящные ноготки теперь стали грозными когтями, длиной до пяти сантиметров, а рыжеватые волосы вздыбились во все стороны, своенравно падая на оскалившийся лик богини.
Издав боевой клич, от которого плохо станет даже альфа-самцу Таль-Мегеля, Алим молниеносно кинулась на Ктулху, видя в нем своего врага.
Сам Ктулху тоже находился в плену иллюзий. Темная природа этого не простого божества под неестественными соблазнами Эгоя оказались слишком сильны, и сдавшись им, Ктулху полностью стал самим собой, избавившись от сдерживающих его психологических оков.
Поэтому, когда его атаковала Алим, бессмертный встретил ее яростный выпад с нескрываемым презрением и равнодушием…
Время неумолимо утекало, а в месте с ним и шансы одержать победу в коварном, безжалостном испытании. Эгоя повергла богов в безумие, заставив всех без исключения перворожденных испытывать невыносимые душевные страдания.
До окончания испытания оставалось всего две минуты. Кое-кто из избранных потихоньку приходил в себя. Кое-кто продолжал вопить и бесноваться, а кто-то упорно не желал сдаваться на милость невидимому заумному врагу.
Асиу продолжал свою борьбу. Он не замечал ничего вокруг. Только равномерные шептания Эгоя, что сулили ему все на свете, и даже больше…
Посмотри на себя! Как ты трусишь, когда смотришь в свое собственное отражение! Ты жалок, слаб, ты никто!!!
Я есмь свет Ее и тьма Ее.
Нет!? Ты боишься самого себя. Пытаешься казаться другим. Это тебя погубит. Ты должен принять меня. Я это ты!
Ты не я, а я не ты. Я признаю лишь Первозданную Яту-Эль, Великую Мать Всего бытия, и не бытия.
Ты тщеславен, горд, жаждешь власти и могущества. Так возьми это, это твое по праву рождения!
Нет. Я Асиу-Исиндаль-Кутух-Ми. Я тот кто я есть. Я свободен от тебя!
— Я свободен от тебя!!! — во всю глотку закричал Асиу, тем самым сбрасывая с себя оковы наваждений и иллюзорных переживаний.
Эгоя прекратила свое безумное давление на перворожденного, от чего у Асиу закружилась голова, а во рту промелькнула небольшая пенистая жидкость.
Встав на ноги, Асиу осмотрелся по сторонам, еле угадывая окружающую его действительность. Состояние было таким странным, как будто он всю свою жизнь провел в спячке, которая закончилась только что. Но не один он был одурманенным навязчивым шептанием Эгоя.
Его собратья тоже выглядели не лучшим образом, чьи стеклянные, чуть увеличенные зрачки говорили о бесконечном ужасе, бушевавшим у бессмертных в голове. Особенно это касалось Алим и Ктулху, потихоньку приходившими в себя после короткой кровавой стычки.
— Дерьмо! — откашлялся Ктулху, чьи глаза украшали кровавые кровоподтеки, а синяки и резаная плоть во многих местах дополняла его «стильный» потрепанный вид.
— Прости…я… — начала было извиняться Алим, как вдруг рядом с ней раздался сердитый окрик.
— Народ, хватит дрыхнуть! У нас осталось всего пятнадцать секунд до следующей чертовой зоны, так что бегом!!! — гневно прикрикнул на всех не в меру злой Феал-Атера, после чего собратья немного собрались с силами и понимающе кивнув, медленно стартанули с места. Но не все оказалось таким простым, гладким и пушистым, как хотелось бы. Двое бессмертных не справились с испытанием.
Эгоя победила слабых духом. Их физические оболочки беспрекословно растворились в земле Таль-Мегеля, а истинная сущность этих божеств на какое-то время была поглощена Шептанием Эгоя. По истечению времени, эти проигравшие боги лишались немилости Эгоя, но теряли свой статус перворожденного. Они возвращались в то состояние, из которого и были созданы, по закону Великой Матери.