Стоя на палубе яхты «Пионер», Даниэль со щемящей тоской смотрел в сторону пристани. Крикливые чайки кружили над головами пассажиров судна, равнодушно поглядывая вниз. Молодой человек хорошо видел людей, стоящих на пристани и машущих вслед отходящему кораблю, смотрел на улыбающиеся лица, а внутри него нарастала необъяснимая тревога.
Он вглядывался в мерцающую на солнце гладь воды, внимательно наблюдал за набегающими на берег барашками волн, а потом, повернув лицо ветру, сильно зажмурил глаза.
– Мой мальчик, с тобой все в порядке? – спросил мистер Паркс, внимательно глядя на племянника.
Даниэль повернул к нему голову, неопределенно пожал плечами и слегка улыбнулся.
– Ну конечно, дядя, – затем, немного помолчав, продолжил. – Шум морских волн, соленый ветер свободы, прощание с родными – все это вызывает странное чувство, словно я вернусь сюда нескоро.
Мистер Паркс усмехнулся и похлопал Даниэля по плечу.
– Пожалуй, ты прав. Домой мы вернемся не раньше, чем через несколько месяцев, но тебе не о чем волноваться. Перед тобой открывает свои двери огромный мир. Человек из любого путешествия выносит новый опыт, и ты после своего возвращения станешь совсем другим. Уж поверь мне, эта поездка точно изменит тебя.
– Остается надеяться, что этот новый мир примет меня, – чуть слышно проговорил Даниэль.
– Обязательно примет, я уверен в этом, – убежденно ответил дядя.
Берег все удалялся, и пассажиры яхты постепенно стали расходиться по своим каютам. Постояв еще немного на палубе, мистер Паркс с племянником отправились искать свои комнаты. Здесь им предстояло провести ближайшие несколько недель.
Судно было не очень большим, всего полтора десятка кают для пассажиров и несколько больших помещений для членов экипажа. Все каюты для пассажиров были расположены вокруг двух просторных салонов: в одном из них была столовая, а в другом – кают-компания. Все салоны были богато украшены – окна с витражными стеклами, дорогие люстры, мягкие ковры, мебель отличного качества, большие зеркала, висящие на стенах и визуально увеличивающие помещение.
Даниэль с дядей отправились в каюту первого класса. Убранство комнаты не уступало номерам лучших лондонских отелей. Она была просторной, обставлена со вкусом, каждая вещь была на своем месте. В углу находился умывальник, у открытого иллюминатора стоял диван с резным столиком, левее двери располагалась двухъярусная кровать, застеленная шелковым бельем.
В носовой части корабля был камбуз, а на корме обустроен курительный салон.
Трюмы судна были забиты под завязку ящиками и тюками с товарами, бочками со свежей водой и крепким ромом, провиантом, порохом и углем.
Под вечер клубы черного дыма стали смешиваться с ночным туманом, расстилающимся по водной глади. Трубы заводов, распложенных вдоль берега, сменились красивыми резными домиками, разбросанными по прибрежным холмам. Шум города затихал вдали.
Первый вечер и ночь на яхте прошли спокойно. Поужинав и познакомившись с некоторыми пассажирами, Даниэль и мистер Паркс вернулись в свою каюту. Едва коснувшись подушки, молодой человек уснул, крепко проспав до самого утра.
На следующий день к обеду яхта уже вышла в открытое море, которое было довольно неспокойным, в снастях свистел ветер, небо было затянуто тяжелыми тучами, а мелкий колючий дождь беспощадно обжигал холодными каплями непокрытую кожу лица и рук.
Даниэля в отличие от многих пассажиров не мучила морская болезнь, он часто выходил на палубу, вдыхал соленый воздух и прислушивался к своим новым ощущениям. Мужчина с любопытством наблюдал за работой команды, смотрел, как уверенно и умело капитан ведет судно. Его на корабле интересовало буквально все.
В тихие погожие дни мистер Паркс, устроившись в кресле на палубе, рассказывал племяннику истории из своей прошлой жизни, а вечера они проводили вместе с остальными пассажирами в кают-компании. В такие моменты Даниэлю казалось, что он очутился в какой-то другой жизни, так разительно все вокруг отличалось от того, к чему он привык. Дни сменялись днями, Даниэль постепенно осваивался в непривычной для себя обстановке, и ему начинала нравиться эта новая жизнь.
Однажды вечером, спустя три недели с момента отплытия, они с дядей, как обычно после ужина, пошли в курительный салон, где за бокалом вина мистер Паркс обсуждал с новыми знакомыми последние новости, делился интересными фактами из своей биографии.
Даниэль сидел в кресле, задумчиво сложив руки под подбородком, и наблюдал за происходящим. Была уже почти полночь, когда пассажиры постепенно стали расходиться по своим каютам. Даниэль с дядей тоже решили вернуться к себе.
Заметив, что племянник несколько отстал, мистер Паркс удивленно глянул на него и спросил:
– Неужели ты останешься?
– Да, хочу немного прогуляться по палубе и подышать свежим воздухом.
Мужчина понимающе кивнул, проговорив:
– Не задерживайся, морской ветер весьма коварен.
Даниэль согласно качнул головой, сделал несколько шагов и остановился, глядя на море. В темной воде отражались серебристая луна и мириады звезд, словно рассыпанных чьей-то щедрой рукой. В какой-то момент он потерял счет времени, лишь звездное небо, ночное светило и тихий шелест волн, напоминавший биение чьего-то огромного сердца.
Ему казалось, что он простоял так целую вечность, свежий морской ветер трепал его непослушные волосы, время от времени забирался под рубашку, прохладной струйкой пробегая по спине. Он уже собирался уходить, когда заметил, что не один. В нескольких метрах от него стояла темная фигура. Даниэль присмотрелся – по всей видимости, это был мужчина, который стоял, опираясь на борт судна, и всматривался в морскую даль. Высокие скулы нехорошо блестели, словно выкованные из металла, лунный блик выхватил из темноты выступающий подбородок, обросший густой бородой.
Память Даниэля вдруг стала лихорадочно доставать из своих закоулков давние события. Внутреннее чутье подсказывало, что он откуда-то знает этого человека, что когда-то прежде он уже встречал его.
«Почему его профиль кажется мне таким знакомым?» – размышлял Даниэль.
Не заметив свидетеля своей ночной прогулки, мужчина развернулся и зашагал в другую сторону. Он шел медленно, заметно прихрамывая, под его ногами гулко поскрипывали доски. Даниэль повернулся, собираясь пойти в свою каюту, как вдруг порыв ветра ударил ему в лицо. От неожиданности он остановился, резко втянул ноздрями воздух и ошарашенно уставился в темноту.
Запах… Он был очень хорошо знаком Даниэлю.
«О нет! Неужели такое возможно?! – пронеслось у него в голове. – Но как?! Откуда? Возможно, это всего лишь разыгравшееся воображение, ведь это не может быть правдой!»
Постояв еще немного, молодой человек тряхнул головой, словно пытаясь сбросить наваждение воспоминаний. Даниэль решил, что во всем разберется утром, а пока отправился к себе.
Ночью ему снился кошмар: он метался в огромном лабиринте и где-то вдалеке слышал зовущий его голос сестры. Даниэль пытался найти выход, бежал и падал, но куда бы он ни шел, повсюду натыкался лишь на высокие, увитые плющом стены. Мужчина карабкался вверх, раздирая в кровь пальцы, но все время соскальзывал и падал на холодный каменистый пол, а голос Арианы звучал все дальше, пока совсем не стих.
Тяжело дыша, он резко сел на кровати, ладони его были плотно сжаты в кулаки, по спине стекал липкий холодный пот, а сердце в груди громко стучало.
Даниэль огляделся, ища глазами дядю, но его в каюте не было. Он подошел к раковине, плеснул себе на лицо холодной водой и глянул в зеркало. Черные волосы со сна взъерошены, глаза лихорадочно блестят, а под ними залегли темные круги.
«Да уж, в таком виде я и сам смахиваю на привидение» – подумал он.
Рассматривая свое отражение в зеркале, мужчина вдруг вспомнил все, что ощущал прошлой ночью на палубе.
«Если это не плод моего воображения, нужно непременно отыскать на корабле этого человека» – размышлял он.
Даниэль решил пока ничего не говорить дяде. Для начала ему самому хотелось во всем разобраться.