Пако достал пачку "Фортуны", дал сигарету сестре, закурил сам и скомандовал:
- Поехали!
Мы забрались на сиденье, Пако включил магнитофон на полную мощность, нажал на газ, и опять закружили, замелькали извивы дороги. Лола откупорила банку фанты.
- А тебе разве не нравится Маноло? - спросила она, отпивая глоток и передавая банку мне.
Я пожала плечами:
- Не знаю.
- Как не знаешь? Он мне сказал, что в тебя влюбился.
Я рассмеялась.
- Не смейся. Вот послушай: Фернандо всегда мне говорил... - Здесь Лола вдруг издала странный звук - то ли хрип, то ли вздох. - Мы же забыли Маноло! - прошептала она упавшим голосом.
Мы вернулись назад, в деревню.
Врач сказал, что готов нам дать еще одну склянку мази, но нашего друга, с тех пор как тот от него вышел, не видел. Две черные старухи по-прежнему сидели возле часовни, но Маноло не видели. Мальчишки, гонявшие мяч, тоже не знали про Маноло.
- Ну и что? - спросила Лола, закуривая новую сигарету. - И где он? - Она задумчиво посмотрела на горный пейзаж: над самыми снегами Сьерра-Невады висело темно-оранжевое солнце - через несколько минут оно зайдет за горы.
- Хо-о-одер! - уныло ответил Пако. - Вообще-то уже десять вечера. Может, он уехал на такси?
- Откуда здесь такси? - спросила я.
- В конце концов, есть же здесь медпункт. - Лола решительно стряхнула пепел. - Ладно, поехали.
Назад мы ехали почти молча. Пако и Лола расстроились. Но едва попав в город, и он и она снова оживились.
- Я должна срочно выпить кофе! - сказала Лола. - Пакильо, скорее паркуйся.
Пако остановился у первого же попавшегося на глаза бара. Мы вошли, и Лола, забыв про кофе, заказала себе пиво. После третьей кружки она порозовела и развеселилась.
- А я хочу танцевать! - закричала она, ударяя кулаком по столу. - Поехали на дискотеку. Тут есть одна классная дискотека. Я знаю.
- Еще рано, - сказала я, посмотрев на часы. - Посидим часок и поедем.
"Как они так могут? - подумала я. - Ночь не спать - ехать из Мадрида на другой конец страны, потом не спать целый день, а потом еще всю ночь танцевать? Наверное, вечное солнце дает им силы".
Я взяла бокал, но тут в моей сумке ожил мобильник. Чуть не расплескав ликер, я вытащила телефон.
- Привет! - сказал незнакомый девичий голос по-русски.
- Привет! - ответила я. - Кто это?
- Это я, Катя Пономарева. Ты меня помнишь? Мы с тобой еще диплом вместе защищали. У Колпакова!
- Катя! Ты откуда звонишь?
- Из Франции. Я приехала сюда на год писать диссертацию - выбила стипендию. Я ищу тебя уже неделю. Сначала я позвонила Лене Жук. Помнишь Лену Жук? Не помнишь? Она сейчас в Лионе живет. А она тебя помнит. Она дала твой парижский телефон, но там мне сказали, что ты здесь больше не живешь, и дали телефон твоего друга, а он уже дал этот номер.
- Какого друга?
- Его зовут Мишель. Я поняла, что он твой друг.
Боже! Не хватало еще Кате Пономаревой расследовать мою личную жизнь! Что ей от меня надо? Ведь не просто так она звонит...
- Я тебя очень хочу видеть, - продолжала она. - Мне нужен твой совет по поводу парижских библиотек. К тому же я приезжаю в Париж через неделю, и мне совершенно негде остановиться.
- Ты разве не в Париже?
- Нет, я в Монпелье. Но буду приезжать в Париж регулярно. Почему у тебя такой странный номер телефона?
- Это мобильник.
- У тебя есть мобильник? Наверное, у тебя уже есть собственная машина? - В Катином голосе послышалось обидчивое уважение.
- Нет, Катя, машины у меня нет. Знаешь что? Давай я запишу твой номер и, как вернусь, сразу тебе позвоню. А то очень плохо слышно, - соврала я.
- Хорошо, я сейчас перезвоню. А я тебя слышу очень хорошо.
- Нет, от этого лучше не будет. Сотовые телефоны очень плохо принимают, еще раз соврала я.
Она продиктовала свой номер телефона, и мы попрощались.
Пако внимательно слушал мой разговор.
- Люблю русский язык, - сказал он, прищелкнув языком. - Очень красиво звучит. - И он членораздельно и очень похоже проговорил слова, которым я его когда-то научила: - Я тэбья лублу.
- Да, - кивнула Лола. - Красивый язык. Как испанский. Что ты вцепилась в бокал? Пей.
На дискотеку мы попали в третьем часу ночи.
Едва войдя, я увидела Андре и скандинавок. Они сидели возле стойки; стриженая что-то говорила немцу, ее подруга молча пила. Мальчишка скучал, рассеянно глядя на танцующую толпу.
"Не город, а деревня, - подумала я. - Везде встречаешь знакомых".
Андре заметил нас, взгляд его замер, и он что-то сказал стриженой. Та повернула голову в нашу сторону и, кисло-любезно улыбнувшись, помахала мне рукой. Вторая скандинавка сделала то же самое.
- Кто это? - спросила Лола.
- Мои друзья.
- Красивый мальчик! - сказала она громко. - Красивый. Очень на тебя похож. Подожди меня здесь. Я в туалет.