Изнанка Истины - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Глава 6Встреча с прошлым

Шаэриэнн

Перетереть верёвку у Альтара не вышло. Однако по счастливой случайности ему, похоже, повезло вогнать крюк в самую середину узла. После нескольких сильных рывков путы, связывавшие руки Карателя, ослабели и провисли, так что высвободиться из них он смог без труда. Избавив себя от кляпа, он яростно швырнул его в сторону двери, падая рядом со мной на колени…

Моё освобождение заняло чуть больше времени, однако распутывать узлы у Альтара получалось мастерски. Фургон то и дело потряхивало на неровной дороге, но Каратель этого даже не замечал. Наконец, и я смогла выпрямиться и сесть, опираясь о стену, вдохнуть полной грудью и растереть передавленные верёвкой запястья.

— Д-демоны!!!

Словно загнанный в клетку лев, Каратель метнулся к одной стене, ко второй…  Окон, разумеется, не было. Щелей между досками — тоже. Даже замок, по всей видимости, снаружи был навесной, так как в двери не было и намёка на какое-то подобие замочной скважины. Примерившись, Альтар врубился в дверь плечом. Потом ещё раз…

— Не надо…  — поморщившись, остановила я Карателя.

В отличие от него, мне сразу стало понятно, что надежды высадить её всё равно нет.

Не отвечая мне, Альтар упёрся в дверь обеими руками, до предела напрягая мускулы — будто на самом деле пытался титаническим усилием выдавить её из петель — но вместо этого вдруг беззвучно выругался и застыл, глядя себе под ноги…

Влекомая каким-то мгновенным порывом, я дёрнулась с места, едва удержавшись на сломанных каблуках. Фургон снова ощутимо качнуло, и я чудом не запуталась среди лохмотьев, в которые превратилась моя юбка, но всё же успела шатнуться к Альтару и вцепиться в его руку.

— Демоны…  — проронил он, не глядя на меня. — Быть таким идиотом…

— Ты не виноват, — твёрдо сказала я. — Ты не мог знать…

— Должен был!…  — тяжело дыша, Каратель покачал головой. — Я должен был хорошо подумать…  чем это может обернуться. Взвесить все возможные варианты. В том числе и такой…

— Ты не мог знать, — упрямо повторила я. — Всего не предусмотришь. Твой Просперио доверял Императору…  И мы с Антонио тоже считали, что вернее всего будет открыться ему…

— Вот и надо было мне…  думать головой, — слова давались Карателю с трудом. — Прежде чем впутывать…  Тебя и его…  Во всё это…

— Проклятье! — как же тяжело порой бывает найти нужные фразы! — Альтар, послушай…  Сей же момент прекращай себя казнить! Ты не можешь быть виноват в том, что ваш Рожеро иначе расставил приоритеты!…  И вместо того, чтобы бороться против реальной беды, предпочёл оставить всё, как есть, усмотрев опасность лишь в тех, кто об этом знает, — я сощурила глаза. — Не такой уж, выходит, он и Справедливый…  Да, это наша проблема! Но вина — его, а никак не твоя!…

Внезапно я резко осеклась, поймав себя на том, что, оказывается, не ограничиваюсь одной лишь пламенной речью…

О Ночь!…

Я почувствовала, как предательски алеют уши, сообразив, что всё это время весьма увлечённо, чтобы не сказать — ласково, глажу Карателя по незащищённому безрукавкой плечу…

Альтар, к моему несчастью, тоже это заметил. И от неожиданности даже прекратил подпирать дверь.

— И вообще! — рявкнула я, непроизвольно повысив голос и отдёрнув руки, словно от огня. — Не о том печёшься, Каратель!…  Судьбы Империи подождут! Равно как и мотивы Императора Рожеро…  Нам бы собственные шкуры спасти, для начала…

Альтар сконфуженно моргнул. Я успела заметить, как догорают в глубине чёрных глаз остатки бесполезной ярости, выпуская рассудок на волю — и украдкой перевела дух…

— Знать бы, куда нас везут…  — пробормотал Каратель.

— Скоро узнаем, — невесело хмыкнула я. — Только вот то, что там ждёт, нам навряд ли понравится.

— Если б хотели заткнуть нам рот — уже бы убили.

— Верно. Но, боюсь, прежде с нами ещё раз «поговорят»…  — я мимо воли сжала кулаки. — С особым вниманием. Следя, чтобы мы ничего не утаили…  Ну, а потом…  Два пути: либо плаха, либо — темница. В любом случае, то место, откуда не выбираются…

— Значит, наш единственный шанс — пробиваться! — Альтар хмуро посмотрел на меня.

— Быстрая смерть…  — без особого выражения бросила я. И хотела бы возразить, но — увы…

— У нас есть крохотное преимущество — они не знают, что мы освободились, — продолжил свою мысль Каратель. — И, как только за нами придут…

Внезапно фургон снова подпрыгнул, да так, что мы едва не попадали на пол. Затем он накренился набок, словно давшая течь барка — в шторм, пронзительно скрипнул всеми колёсами и резко остановился.

Мы с Альтаром, не сговариваясь, рванулись в противоположные углы по обе стороны от двери, готовясь атаковать, едва кто-то попытается её открыть.

«Неужели…  приехали?» — мелькнуло в голове. Я, конечно, и предполагала, что дорога не займёт много времени, но по моим прикидкам мы едва успели покинуть город.

Так близко…

Однако вытаскивать нас наружу не торопились. Прошло несколько томительных мгновений, и фургон вновь покачнулся и затрясся — однако с места не двинулся. Внезапно что-то несколько раз глухо стукнуло по крыше…  И снова…  А потом нечто ощутимо тяжёлое бухнуло в противоположную стенку от нас.

Снаружи явно что-то происходило.

Я, вся обратившись в слух, приникла к толстым доскам.

Лошадиное ржание…  Топот. Крики, но слов не разобрать…  Снова град ударов — по бокам, сверху…  Что-то, похожее на дробные шаги. И ещё какой-то странный звук, словно фон ко всему этому…  Лязг! Металлический лязг!…  Оружие!

… Там, за стенами, идёт бой!

— Альтар…  — выпалила я, и в этот миг дверь внезапно просела, а затем распахнулась настежь.

Я, не задумываясь, швырнула в проём «Огненный Шторм»…

Следом Альтар, словно тигр, рванулся вперёд в отчаянной попытке повалить вошедшего наземь и, завладев его оружием, выторговать у Судьбы наш единственный шанс…  но замер на полушаге.

В фургон никто не вошёл.

Более того, все звуки снаружи стихли — так, словно вдруг в единый миг на это место набросили Пелену Безмолвия…

— Выходите! — послышался снаружи басовитый мужской голос. Не было сомнений, что он обращается к нам. — Мы…  друзья.

— Доказательства? — хрипло рявкнул Каратель.

— Вы живы, — просто ответил неизвестный. — И неприятности в данный момент — не у вас…

Мы с Альтаром молча встретились глазами.

По большому счёту, спалить фургон с помощью магии можно в считанные мгновения…  А значит, выбора у нас всё равно нет.

— Ладно! — крикнул Альтар, выпрямляясь у дверного проёма. — Мы выходим!

Я постаралась не отстать, всё-таки продолжая удерживать на кончиках пальцев самый простой, но весьма мощный Шквал. Спасти бы, конечно, он нас не смог, но с заклятьем всё же на душе было немного легче…

Широкая спина Альтара загородила проём, но как только он спрыгнул вниз с невысокой подножки, моим глазам предстала любопытнейшая картина.

Вокруг фургона, безнадёжно застрявшего двумя колёсами в придорожной канаве, в ожидании нас собрался нешуточный отряд…  Пара дюжин человек, вооружённых до зубов, к этому времени уже надёжно скрутили шестерых — очевидно, наших караульных — избавив их от оружия и напрочь лишив всякой возможности сопротивляться. Двое мужчин, слабо шевелясь, лежали чуть поодаль на земле — впрочем, крови я не заметила. Ещё один внимательно наблюдал за нами с крыши, приставив кривой нож к горлу бывшего возницы, в то время как троица его товарищей сноровисто выпрягала из постромков напуганных лошадей.

На первый взгляд все они — и нападавшие, и оборонявшиеся — выглядели очень похоже: неброская тёмная одежда, плащи без опознавательных знаков…  Однако у тех, кто угодил в плен, лица были открыты, а вот нападавшие тщательно скрывали их под разбойничьими платками.

Худощавый мужчина, ожидавший у самого входа, очевидно, был здесь за главного. Он по-свойски кивнул нам, едва мы с Карателем выбрались на свет. Через его руку были перекинуты два плаща, точно такие же, как у его людей. Он протянул их Альтару:

— Надевайте. Чай, не лето…

Каратель без лишних слов развернул один, набрасывая мне на плечи. Только сейчас, закутавшись в тёплую шерсть, я почувствовала, насколько на самом деле озябла…  Лохмотья, оставшиеся от моего бального платья, и одеждой-то толком назвать можно было с трудом…

— Вы не понимаете, с кем связались…  — подал голос один из нашей бывшей охраны. — Мы императорская гвардия…  У нас приказ…

— Плевать, — коротко бросил главарь.

— Вас повесят…

— Пусть сначала поймают!

По его знаку один из людей, держащих гвардейца, ощутимым тычком под рёбра заставил того замолчать. В это время двое других разбойников, вынырнув откуда-то сбоку, подвели к нам осёдланных лошадей.

Главарь первым вскочил на коня. Мы последовали за ним. Разбойники тоже сели в сёдла, не забыв собрать разбросанное оружие и увести упряжных лошадей. Гвардейцам, сгрудившимся у сломанного фургона, оставалось лишь бессильно проводить нас взглядами, полными лютой ненависти.

Отряд поднялся в галоп, разбрасывая снег из-под копыт, и через некоторое время зимняя ночь полностью поглотила нас.

Не могу сказать, как долго мы ехали и куда. С тракта почти сразу же свернули; главарь лишь молча подгонял свою лошадь, уверенно выбирая дорогу, а все остальные как приклеенные следовали за ним. Нас с Альтаром держали в середине отряда: вроде бы как не в плену, но и без малейшей возможности вырваться и сбежать. Все попытки расспросить наш новый конвой натыкались на стену молчания, и моя слабая надежда, что это Антонио каким-то непостижимым образом организовал нам отступной путь, сама собой развеялась в прах.

Однако тьма вокруг ещё даже не успела поблекнуть, когда, пустив коней чистым полем, отряд выбрался напрямик к небольшому замку, окружённому высокой стеной из белого полированного камня. Нас там, похоже, заметили ещё на подъезде: створки ворот были открыты, через небольшой, но глубокий ров перекинут мост, а зубцы решётки убраны вверх. Лошади, фыркая, влетели во двор и остановились, устало поводя боками.

Главарь спешился первым. Не скрывая усталости, вытер лоб тыльной стороной ладони, а затем повернулся к нам.

— Прошу простить за это представление…  — хриплый мужской голос вдруг неуловимо преобразился, и заканчивал фразу уже знакомый нам…  женский.

Альтар изумлённо распахнул глаза. Я же в который раз помянула про себя Извечного.

Будь неладна моя невнимательность!…  Надо же было так сосредоточиться на собственной магии, в итоге оказавшейся бесполезной, и даже не подумать при этом отследить чужую…

Главарь между тем стянул повязку и капюшон, открывая лицо.

Синеглазая дочь Императора Рожеро спокойно выдержала наши взгляды, но остановила готовые было сорваться вопросы:

— Теперь мы можем поговорить в спокойной обстановке. Угроза вашей жизни миновала…  Только предлагаю вначале подняться наверх — там есть камин, горячее вино и подходящая одежда. Сожалею об испорченном платье, Дочь Ночи, — она слегка склонила голову, повернувшись ко мне, — но другого выхода действительно не было…

Она бросила повод коня одному из своих людей и, сделав приглашающий жест, направилась к двери вверх по ступеням.

— Мы в плену? — с вызовом произнесла я.

Тира замедлила шаг.

— Вы гости, а не пленники…  — Она сделала лёгкое ударение на начале фразы, но окончание не оставило сомнений в её истинном смысле. — Однако ваша безопасность превыше всего.

Нашего появления в замке явно не ожидали. Но сориентировались быстро.

Проворные горничные отперли для нас пустующие покои, в которых впрочем, царил образцовый порядок, лакеи притащили воду для умывания и несколько комплектов одежды на смену. Я с наслаждением избавилась от останков изорванного в клочья бального наряда, оценив, что среди вещей, предложенных мне, были не только платья, но и костюмы.

Очевидно, эти вещи принадлежали самой Тире. Долго не раздумывая, я выбрала узкие штаны из тончайшей шерсти, кипенно-белую шёлковую сорочку и лёгкую, но тёплую куртку, доходящую мне до середины бедра. Одежда сидела на мне неплохо, но в бёдрах всё же была чуть свободней, чем мне хотелось бы. В груди, впрочем, тоже…  но вовсе не настолько, чтобы эта разница вызывала неудобство или бросалась в глаза. Я дополнила новообретённый костюм парой высоких замшевых сапог, облегающих ноги, как вторая кожа, расчесала волосы и осталась довольна.

На выходе из комнаты я встретила Карателя. Тёмные штаны и глухая куртка, сменившие его орочий наряд, сделали его похожим на одного из «разбойников», вместе с которыми мы прибыли сюда. От меня не укрылось то, как Альтар время от времени поводил плечами — видимо, куртка всё же была ему узка…  Впрочем, и то хлеб — пусть эта одежда и не совсем впору, однако куда уместнее зимней порою, чем наши маскарадные костюмы. Хотя платья, в которое мы с Мариэтт вложили столько времени и вдохновения, всё же было немного жаль…

Дочь Императора собственной персоной поджидала нас в коридоре. Сидя на широком подоконнике стрельчатого окна, она с наслаждением прихлёбывала что-то горячее из кружки, которую держала в руках, и в задумчивости болтала ногой, совсем не царственным движением пиная большую кадку с амариллисом…

Как только мы появились в дверях, она окинула нас заинтересованным взглядом и легко спрыгнула вниз.

— Очаг в каминном зале уже растопили, — сообщила она так, словно мы всего лишь походя заглянули сюда с визитом. — После я покажу вам замок. Здесь есть красивый зимний сад и неплохая библиотека. Полагаю, они немного скрасят ваше пребывание…  К тому же, я велела мажордому слушаться вас, как меня.

Наше пребывание…  Вежливая фраза в очередной раз царапнула слух. Нашим мнением не интересовались — просто уведомили о том, что мы здесь, скорее всего, надолго. Что ж, тюрьма остаётся тюрьмой, даже если при этом она обставлена, как лучшая гостевая комната…

— А если мы захотим… уехать? — разлепил губы Альтар, явно подумав о том же. — Нас…  выпустят?

— Выпустят, — к моему глубокому удивлению, Тира равнодушно пожала плечами. — И лошадей дадут. Но что дальше?

Внезапно принцесса остановилась. Обернулась и привстала на цыпочки, так, чтобы её глаза оказались почти вровень с глазами Карателя.

— Как только вы покинете это место, — резко произнесла она, вмиг без следа растеряв всю свою легкомысленность, — никто не даст за ваши жизни и ломаного гроша…  Если бы не спектакль, который мне пришлось разыграть чуть ли не на ходу, вы бы едва успели после бала сделать шаг за пределы дворца…  Нет, я, безусловно, могу оставить вас самих по себе и проследить, кто доберётся до вас первый. Это тоже даст определённые зацепки. Однако вариант, при котором вы остаётесь живы и мы помогаем друг другу, всё же кажется мне более перспективным. Лично я бы предпочла его…

Я видела, как напрягся Альтар — сохранять спокойствие ему удавалось с трудом. У меня тоже многое готово было сорваться с языка…  Однако Тира, похоже, всё же не собиралась долго испытывать наше терпение — просто продолжила путь по коридору вперёд.

Следуя за ней, мы переступили порог большой комнаты — просторной, но при этом не лишённой уюта. Судя по всему, она служила хозяевам замка и для торжественных приёмов, и для приватных бесед. Длинный стол, окружённый множеством стульев, сейчас пустовал, однако в дальнем конце помещения — там, где, дразня теплом и отдыхом, ярко пылал камин — суетились двое слуг, расставляя мягкие кресла. Подле самого очага нас уже поджидал низенький столик, сервированный фруктами и сыром, и третий слуга, держа прихваткой чугунок с подогретым вином, как раз наполнял кружки.

Едва мы вошли, лакеи поторопились закончить приготовления и с поклоном удалились, оставив нас одних.

Тира с видимым наслаждением упала в одно из кресел, вытянув ноги в сторону огня. Её пример был столь заразителен, что, несмотря на всю напряжённость ожидания, не последовать ему мы просто не смогли.

Кружка с горячим вином грела пальцы. Я сделала глоток, потом ещё один, чувствуя, как упоительное тепло разносится по каждой клеточке тела, а безумный калейдоскоп событий этого дня, наконец, замирает в долгожданном покое…

— Ну, вот…  — удовлетворённо заметила принцесса.

Прищурившись, она цапнула с блюда кусочек сыра и негромко заговорила:

— Начну, пожалуй, с конца…  Место, где мы сейчас находимся — охотничий замок, некогда подаренный матери моим отцом. Сейчас он мой. И во всей Империи, пожалуй, не может быть стен надёжнее и безопасней…  Как я уже сказала, — она выдержала маленькую паузу, и Каратель, уже готовый было задать ей какой-то вопрос, так и не раскрыл рта — … я привезла вас сюда для того, чтобы сохранить вам жизнь. О том, что мы находимся здесь, знают только люди, сопровождавшие нас — мой личный отряд. Они не менее надёжны, чем сам замок. Им тоже можно доверять. Но более — никому…

— А как же те, кто связал нас и швырнул в фургон? — я, в отличие от Альтара, сдерживаться даже не пыталась. — Они ждали нас там, куда направила ты. Разве они не действовали по твоему приказу?

— Разумеется, — Тира невозмутимо кивнула. — Но это были обычные гвардейцы. И приказ у них был другой…

Но я увидела, что сыр она отложила в сторону, так и не надкусив.

— Они должны были схватить особо опасных преступников, проникших во дворец обманом. — Её голос, однако, оставался спокойным и бесстрастным. — Преступников, чьё пребывание во дворце несёт прямую угрозу жизни и безопасности Императора…  Подразумевалось, что я изыщу предлог удалить вас из бальной залы и с рук на руки «тёпленькими» передам начальнику дворцовой гвардии. А уж он и его люди довершат остальное — обезвредят вас и вывезут в тюремный форт за городом, где можно будет без помех заняться вами вплотную…

— Почему за город? — хмуро поинтересовался Альтар. — Разве в столице нет своей тюрьмы?

— Есть, — вздохнула Тира. — И мне стоило немалых сил навести капитана Редесса на мысль, что в тюрьме Рожериона вашими персонами прежде всего заинтересуются маги и члены Орденского Капитула. А это похоронит его шанс проявить себя, раскрыв заговор против Императора собственнолично…  Но к счастью, Редесс столь же тщеславен, сколь и недальновиден. И главное — отбить вас у его людей можно было постараться без кровопролития…  С магами подобный фокус бы не прошёл, — принцесса хмыкнула, передёрнув плечами. — Потому мэтра Димана пришлось занять другим. Поиском ваших несуществующих сообщников…

— Кто такой мэтр Диман? — я почувствовала, что теряю нить.

— Глава отцовской магической стражи, — пояснила Тира. — Более серьёзный персонаж…  Однако и он не лишён слабостей, на которых можно сыграть. Пришлось оскорбить старика в лучших чувствах, высказав беспокойство, что его хвалёный контроль над ситуацией во дворце дал трещину…  Пока он суетился, проверяя и перепроверяя то, что и без того было в порядке, вы успели встретиться с отцом. А я…  — она двинула вперёд наполовину опустевшую кружку, — успела сделать ход Редессом…

Кружка принцессы скользнула по столу и задиристо звякнула, налетев на ту, что стояла перед Карателем. Я заметила, что он к вину даже не притронулся.

— Не понимаю…  — Альтар поднял на Тиру тяжёлый взгляд. — Для чего, к Безымянному, нужны были все эти сложности?! Если вы сочли нас преступниками, почему сразу же не схватили? Отчего Император вообще согласился на встречу?…  Но если поверили нам — так зачем был нужен этот спектакль, Тень его дери? Захваты, перехваты?…

— Спектакль, как ты метко заметил, — на лице дочери Рожеро по прежнему не дрогнула ни одна чёрточка, — был нужен для зрителей…  Ещё до того, как был объявлен первый танец, начальник гвардии примчался к отцу с шокирующим докладом. Якобы Алишер Ар Кэррайн и его супруга с высокой вероятностью могут оказаться вовсе не теми, за кого себя выдают…  То же самое, и примерно тогда же отец услышал от главы магической стражи, включая леденящие душу подробности о наличии у молодого герцога незаконнорожденного брата-преступника. Карателя, спутавшегося с эльфийской Отвращённой ведьмой и пошедшего против своих…  Заодно — виновного в убийстве бывшего Первого орденского Магистра…

Тира внимательно взглянула на нас и добавила:

— Вы удивитесь, но именно последнее и сыграло вам на руку.

— То есть?! — выпалили мы с Альтаром одновременно.

Принцесса сдержала понимающую усмешку.

— Отец очень хорошо знал Магистра Просперио, — пояснила она. — Они продолжали поддерживать отношения и после его отставки…  — Её глаза какое-то время отстранённо следили за пламенем в очаге — как мне показалось, сейчас Тира взвешивала, что стоило нам говорить, а что нет…  — Магистр был первым, кто обратил внимание отца на некие странные веяния…  в Капитуле, в Церкви, в Академии Магов, при дворе…  Гибель его стала полной неожиданностью. Но Император не сомневался, что она напрямую связана с тем, что Просперио сумел-таки проникнуть в суть этой тайны. А уж она оказалась не в пример сложнее и опаснее заурядного заговора…  С того момента, как стало известно о его смерти, доверенные люди Императора в строжайшем секрете самостоятельно разыскивали тебя и её, — посмотрев на Альтара, она кивнула в мою сторону. — Отец считал вас единственной ниточкой, способной вывести на то, из-за чего на самом деле погиб Просперио. И, как видите, он не ошибся…  — Лёгкая тень улыбки вдруг тронула самые уголки её губ. — Надо ли говорить о степени его изумления тем фактом, что вы «нашлись» сами, да ещё и на главном императорском Балу…  Самоубийцы!…  — Тира покачала головой. — Знали бы, в какое пекло лезете…  Вот моей задачей и стало вытащить вас оттуда — да так, чтобы все стерегущие вас там демоны лишь утёрли носы…

— Но как получилось, что…  нас так быстро раскрыли? — Каратель на мгновение опередил меня, задав волнующий нас обоих вопрос.

— Воду начал мутить один из гостей. — Тира задержала на Карателе испытывающий взгляд. — Именно он ещё до начала бала прибежал к капитану Редессу и мэтру Диману, уверяя, что под именем Алишера Ар Кэррайна на бал проник совершенно другой человек…  Редесс и Диман поначалу вежливо выслушали скорбного умом и сочувственно покивали, заметив между прочим, что магическую проверку герцог Ар Кэррайн прошёл блестяще…  Но тот клялся и божился, что младшего Ар Кэррайна знает лично, хотя признал, что давненько его не видел, но, задав несколько вопросов, убедился окончательно, что перед ним — не Алишер.

— Демоны!…  Кто же и когда…  — недоговорив, Альтар поморщился, словно от боли. — Я же старался быть предельно осторожным…

— И у тебя получалось, — кивнула Тира без намёка на шутку. — Даже я поначалу, взявшись проверить, правдивы ли эти опасения или нет, никак не могла определиться с ответом…  Сообразила лишь под конец, — усмехнулась она.

— Но как?!

— Твои шрамы. На руках, на шее…  Они явно получены в боях, — принцесса сощурила глаза. — Во множестве боёв, не на жизнь, а на смерть. Наследник Вартасса не мог участвовать ни в чём подобном…  Он молод, неопытен и его берегут. Вот и ответ…

— Тень Безымянного!…  — вырвалось у Карателя.

— А…  тот гость? Как же он сообразил…  — я недоговорила.

— Говорит, спросил о ребёнке. Дочери герцога и его эльфийки. — Тира повернула голову ко мне. — «Алишер» ответил, что она осталась с кормилицей…

— И что? — понятнее мне всё равно не стало.

Тира, не сводя с меня глаз, откинулась на спинку кресла:

— Он клянётся, что знает доподлинно точно о том, что у герцогской четы — сын.

Альтар выдохнул сквозь сжатые зубы, готова поспорить — заковыристое проклятье…

Однако дочь Императора медленно покачала головой.

— Всё не так просто…  Главный вопрос — в другом. Того, кто донёс на вас, я хорошо знаю. Этот человек не отличается ни особым умом, ни проницательностью…  А вот по части переполоха он — непревзойдённый мастер, да и на самом деле шапочно знает Вартасский правящий дом. Ставлю на что угодно: к мысли, что герцог Ар Кэррайн — не настоящий, да ещё к тому, чтобы увериться в этом, его грамотно подвели. Вложили в голову нужную идею: доложить об этом капитану гвардии и главе маг-стражи, более того — подсказали, как убедить их поверить своим словам. А когда те, поверив, начали проверять — как-то слишком уж быстро всплыло то, что у герцогского наследника имеется братец, печально знаменитый убийством бывшего Орденского Магистра…  Повторюсь, когда об этом докладывали отцу, ещё не был объявлен и первый танец!

— Что же выходит…  — я, распахнув глаза, воззрилась на принцессу, догадавшись, наконец, к чему она клонит.

— На мой взгляд, кто-то «сыграл» их, — помолчав мгновение, ответила Тира. — И «бдительного» герцогского знакомого, вовремя наведя того на нужные мысли. И отцовских стражей, проверивших сказанное им и так своевременно получивших информацию, которая вовсе не лежит на поверхности…  Вывод напрашивается сам собой. Кто-то из тех, кому известно наверняка, как и почему погиб Просперио, оказался на балу и совершенно случайно узнал вас. Справившись с шоком, он понял, что у вас на уме, и допустить вашу встречу с Императором, разумеется, никак не мог…  Однако шёл Бал, и руки этого человека были связаны. Ему надо было во что бы то ни стало вытянуть вас из дворца…  хотя бы и в тюремном фургоне. Полагаю, если бы мой отряд малость промешкал, фургон всё равно бы перехватили…  И вряд ли вы вышли бы из этой передряги живыми. Да что там…  — голубые глаза принцессы внезапно сверкнули холодным огнём. — Я знаю! Я практически уверена, что это так!…

Альтар

Тира приняла решение вернуться в город с рассветом. Я должен был ехать с ней — нужно было забрать бедолагу Антонио, который, наверное, уже весь извёлся в тревоге за нашу судьбу…

Поскольку времени в моём распоряжении было всего ничего, я, хоть и пошёл в отведённые мне покои, но прилечь даже не пытался, скоротав то, что осталось до отъезда за книгой, взятой из библиотеки, и горячим чаем.

Книга мне досталась интересная и вполне по теме — история Имперского правящего дома. Её автор, учёный монах-летописец, обладал талантом и острым пером, коротко, но красочно излагая события. Поэтому вскоре я с головой погрузился в описание знаменитой Битвы Пяти Королей, в ходе которой молодые и амбициозные правители людских держав, претендуя на единовластное господство над формирующейся Империей, попросту уничтожили друг друга. Мгновения полетели незаметно…

Скрипнула дверь и послышались лёгкие шаги — должно быть, горничная, которую я попросил принести ещё чаю, исполнила мою просьбу. Я мимоходом отметил это, пробормотав слова благодарности, но так увлёкся, что оторвался от книги лишь когда сообразил, что девушка, выставив чашку на столик, так и не спешит уходить.

Посмотрел вверх — и встретился с насмешливыми синими глазами.

— Ва… ше Высочество.

Я потянулся было встать, однако принцесса качнула головой, жестом велев мне оставаться на месте.

— Оставим титулы, ладно?…  «Тиры» будет вполне достаточно. Я пришла сказать, что лошади ждут. Заодно увериться, что вас обоих хорошо устроили.

— Благодарю, всё в порядке…  — Я всё же поднялся с кресла. — Я готов.

Тира хмыкнула.

— Успеем. Чай хотя бы допей…

Её взгляд задержался на книге, которую я отложил в сторону.

— «Рожериада»? Хороший выбор…  Видно, что хронист пишет со знанием дела. Моя любимая часть — та, где говорится о самом первом герое нашего имени, ещё в бытность его четвёртым братом Полуночного короля…

Я покосился на раскрытый том.

— Как раз читал о нём.

Тира коснулась обложки, задумчиво перелистала страницы.

— Так и остаться бы безызвестному принцу на задворках истории, когда б король и двое старших наследников были поумнее и не столь завистливыми и алчными…  Впрочем, нежданно-негаданно оказавшись на престоле, Рожеро Первый сделал правильные выводы. С тех самых пор, чтобы свести на нет саму возможность братоубийства, Императоры, следуя его завету, рождают более одного наследника исключительно редко…

Я напряг память:

— «Да будет Империя силой, покуда престол неделим…». ?

— «Единый у трона — на троне Богами он будет храним», — Тира посмотрела на меня с уважением. — А ты, верно, много читаешь?

Я смутился.

— Ну…  Когда есть время. И книги…

— А Рожеро Первый, говорят, умел читать будущее…  — принцесса скептически хмыкнула под нос. — Но, по-моему, он просто здраво смотрел на вещи. Хотя надо признать, что послушные ему потомки и впрямь оказывались хранимыми Судьбой. За всю историю фамилии каждый Рожеро правил долго и вполне плодотворно, успевая внести свой вклад в процветание державы и летописцам на радость…  Ну, и дать жизнь тому самому единственному преемнику, который точно так же становился хранимым Богами.

— Но ведь есть…  исключения, — не удержался я.

— Есть. Но, как правило, причины этих исключений не идут вразрез с Заветом, — ответила Тира мирно, но довольно туманно. — И претендент на престол, в результате, всё равно только один…  Ну что, едем?

— Едем. — Я отставил в сторону пустую чашку, в очередной раз зарекаясь лезть в дела, которые меня не касаются.

Присев на краешек стола, Тира подождала, пока я накину и зашнурую плащ.

— А это тебе…  — она внезапно подняла ножны с мечом с банкетки у входа. — Полуторный. Я не ошиблась? Или ты всё же предпочитаешь двуручники?

Я с удивлением и благодарностью принял меч. Не смог удержаться и наполовину извлёк клинок наружу — оружие было превосходным.

— Нет — это именно то, что нужно. Благодарю, Ваше Вы…

— Тира, — поправила принцесса. — Привыкай. Нам как-никак сражаться вместе…

— Сражаться вместе?! — мне показалось, я ослышался. — Ты что же…  собираешься с нами в Седону?!

— Разумеется! — Тира откровенно любовалась моим вытянувшимся лицом. — Корни неясного заговора, гибель Магистра Просперио, тайна агмагилла — этот узел непременно следует распутать — или же разрубить! В любом случае, поездка будет горячей…

— И…  что скажет на это Император? — единственное, что нашёл сказать я.

— Благословит в дорогу! — уверенно заявила принцесса. — Ведь лучшей возможности доказать, что я не уступлю ей, когда взойду на престол, у меня не будет никогда!

Она подтолкнула ко мне книгу, распахнувшуюся на странице, где была изображена Береника Рожерия…

Обратно в Рожерион меня и Тиру сопровождали всего три человека из её отряда. По настоянию принцессы я закрыл капюшоном лицо. Тира сделала то же самое, и небольшая группа конных воинов, скачущих по предрассветному тракту, и вовсе утратила какие-либо приметные черты. Даже определить, кто из пятёрки возглавляет отряд, стороннему наблюдателю было бы затруднительно.

Тира ехала вровень со мной, изредка обмениваясь со своими людьми короткими фразами. Я отмалчивался, больше наблюдая за дорогой, хотя предосторожность, похоже, была излишней — в такой час на ней не было ни души.

— Ну — спрашивай…  — до меня с запозданием дошло, что принцесса обращается ко мне.

— Что?

— То, что ты хочешь спросить, — глаза Тиры задорно сверкнули из-под капюшона. — Но никак не решаешься…

Демоны! Неужели я настолько плохо скрываю мысли?!

Я ругнулся про себя.

— Это не моё дело. Прости.

— Какая разница? — скривившись, бросила она. — Тебе же хочется знать. А я не прочь ответить. Дорога длинная, делать нечего. К тому же, нам вместе…  скажем так, много чего предстоит.

Резонно, не мог не согласиться я. В конце концов, сама предложила. Ну что ж…

— Ты…  говоришь о себе как о наследнице престола.

— Да, так и есть, — спокойно подтвердила Тира.

— А как же твой брат? Он старше тебя. Его имя — Рожеро…  И официальный наследник Императора — тоже он…

Принцесса невозмутимо кивнула головой.

— И это — правда.

— Но это значит, что ты…  — я поморщился, но закончил, поскольку уж начал — … интригуешь против собственного брата?

— Вот что тебя беспокоит.

Тира сдвинула капюшон на затылок — так чтобы я мог видеть её лицо.

— Нет, Альтар, — ответила она неожиданно мягко. — Против брата я не играю. И ни за что не стала бы…  Более того — и с братом, и с отцом я как раз на одной стороне.

Я молча смотрел ей в глаза, не считая себя вправе требовать продолжения. Но Тира отмалчиваться вовсе не собиралась:

— Альтар, ты хороший и правильный парень. И, судя по всему, отличный воин. Да ещё и, о редкость, с головой на плечах…  Но вот император из тебя бы не получился. Даже если бы тебе случилось появиться на свет наследным принцем и при рождении тебя нарекли Рожеро.

Я даже не успел удивиться такому неожиданному обороту, когда принцесса продолжила:

— Так и мой брат. Роже — самый лучший и светлый человек из всех, кого я знаю…  У него золотая голова, он добрый, чуткий и справедливый. Но при этом — слишком мягкий, прямолинейный и доверчивый. Когда стало ясно, что этого никак не исправить, отец схватился за голову. Послушная марионетка в руках когорты стервятников, столпившихся у трона, которые едва что не облизывались, предвкушая отдалённую, но неизбежную власть…  А Роже…  Именно он убедил отца, что Империи нужен другой наследник. А он сделает лучшее, что сможет для него и для себя, оставаясь советником…  Так что моё появление на свет — заслуга брата.

Тира сделала паузу.

— Не ожидал, да?

Что тут скажешь…  Я ошарашенно молчал.

— Однако даже Императору не всё оказалось подвластно. Отец желал сына — а родилась дочь. Впрочем, вскоре он понял, — Тира усмехнулась выразительно, но без самодовольства, — что женский пол — единственное, в чём я не оправдала его ожиданий.

Я прочистил горло:

— Так значит…  твой брат отказался от трона? В твою пользу?

Подобная новость подняла бы на уши всю Империю. Но, как ни силился, я не мог припомнить, чтобы хоть где-то об этом слышал.

— Увы, — подтверждая это, моя собеседница покачала головой. — Было бы всё так просто…  Империя ещё залечивает раны, нанесённые войнами. А герцоги и бароны у трона слишком значимы и сильны, чтобы их чаяния можно было просто так списать со счетов. Кроме того, что я дочь, я — младшая, впридачу об меня эти господа явно обломают зубы…  — Тира презрительно хмыкнула. — Для того чтобы эта кодла, поворчав, расступилась, позволив мне взойти на престол в обход брата, я должна совершить нечто такое, что не дало бы им права оспорить высказанное к месту решение отца. К примеру, раскрыть заговор, на кону которого — судьба Империи.

— Но что, если…  ты погибнешь? — я не мог не спросить. — Ведь тогда это всё потеряет смысл…

Тира сжала губы.

— Не забывай, меня с детства готовили к чему-то подобному. Я превосходно владею мечом, прошла персональный курс обучения в Академии Магов, разбираюсь в политике и веду переговоры. А, кроме того, как рыба в воде чувствую себя в омуте самых разнообразных интриг…  Если я сяду на трон, сам Безымянный со всей его сворой уже не сдвинет меня оттуда…  — голубые глаза яростно сверкнули. — Но это если сяду. А для того нужно постараться, и даже рискнуть…

— Собственной жизнью?

— Да! — выпалила принцесса. — Пойми…  Если я погибну — выходит, отец и брат во мне ошиблись. А это будет значить, что трона я действительно недостойна.

Голос Тиры зазвучал со стальной убеждённостью.

— Поэтому так не случится. Никогда.

Чтобы не возвращаться по дороге, на которой был остановлен тюремный фургон, принцесса отдала приказ двигаться вкруговую. Въехать в город тоже предполагалось через другие ворота, бывшие, кстати, намного ближе к району, в котором стоял домик Энцо. Поскольку наш путь лежал как раз через то предместье, где мы с Шаэриэнн оставили лошадей, я попросил у Тиры разрешения забрать их. Она не возражала.

Заслышав с порога мой голос, старина Рио вышиб дверь в деннике, вусмерть перепугав остальных животных, и на радостях едва не разнёс конюшню…  Хозяин гостиницы, вдохновившись крошечным размером внесённого мной задатка, возможно, и рассчитывал оставить лошадей себе, но тут же прикусил язык и беспрекословно принял у меня остаток платы.

— Ну и зверюга!…  — восхитилась Тира, глядя на то, как угомонившийся довольный Рио поедает с моей ладони хрустящие сухари.

— Да уж…  — я не удержался и взъерошил косматую длинную чёлку, падающую вороному почти на глаза. — Мне с ним повезло…

— Сразу видно, что тебе под стать, — принцесса легонько хлопнула по шее своего буланого жеребца, воинственно раздувающего ноздри и косящего в сторону Рио недобрым взглядом. — Как правило, конь и воин долго держатся вместе, если они похожи. Вот и мы с Демоном встретили вдвоём уже полдюжины зим…

Как по мне, на свете не было коня лучше Рио — но и Демон, безусловно, был хорош. Хотя сходства у него с Тирой я при всём желании не находил совершенно. А вот горячая норовистая гверетте, длинноногая, горделивая и изящная — снежно-белая без единого пятнышка — на мой взгляд, подошла бы принцессе в самый раз…  Я отогнал прочь мысли, завернувшие в сторону, и, разумеется, благоразумно оставил их при себе.

Повод Мирри я прикрепил к луке своего седла. Шаэриэнн, должно быть, обрадуется ей — мне показалось, что к лерренке, подаренной Просперио, она успела привязаться.

Тира взглянула на лошадку с интересом.

— А это — эльфийкина?

— Да. — Я кивнул. — А что?

— Ничего. — Она вдруг по-детски наморщила нос. — Просто любопытно…

Когда мы двинулись в путь, Тира снова поравнялась со мной. Для этого ей пришлось изрядно постараться, сдерживая Демона, откровенно нарывавшегося на ссору. Однако Рио, как и я, пребывал в таком благостном расположении духа от долгожданной встречи, что вопреки обыкновению, не обращал на соперника ни капли внимания.

— Теперь, наверное, моя очередь проявить любопытство…  — смахнув со лба волосы, Тира бросила на меня лукавый взгляд. — Можно?

— Пожалуйста…  — удивился я: насколько успел понять, кротко интересоваться разрешением было совсем не в её духе.

— Вы с Шаэриэнн — любовники?

Я опешил.

— Нет…

— Тогда, выходит, потрясающие лицедеи! — с усмешкой заявила принцесса и неожиданно призналась: — Знаешь, когда я увидела вас двоих на балу, первой моей мыслью было прибить идиота-герцога, поднявшего на пустом месте панику…  Вы, казалось, настолько поглощены друг другом, что не замечаете ничего вокруг. У меня не возникло и тени сомнения в том, что передо мной влюблённая пара, едва успевшая стать супругами…

Мне в очередной раз не нашлось что ответить. Тира вновь улыбнулась и, дав Демону шенкеля, понеслась во главу отряда.

Встреча с Антонио вышла бурной и эмоциональной. Лишённые возможности присутствовать на балу, они с Энцо проговорили всю ночь, терзаясь догадками одна страшнее другой. Когда я ступил на порог, друзья уже окончательно пришли к выводу, что всё было затеяно зря и наверняка провалилось, и теперь продумывали план, как будут утром нас выручать…

— Альтар!!! — обернувшись на скрип двери, Тонио, вскочив из-за стола, бросился мне навстречу. — Ну, что там было?! Вы в порядке? Видели Императора? И где же Шаэриэнн?…

— Всё нормально…  — поторопился я успокоить его. — Мы…  В общем, у нас получилось. Шаэ ждёт…  в очень надёжном месте. Мы сейчас отправимся к ней. Я обо всём расскажу тебе по дороге…

Мы поблагодарили Энцо за помощь и гостеприимство. Он, в свою очередь, пожелал нам удачи. Тепло, но быстро распрощавшись, мы подхватили сумки с вещами, которые оставляли в прихожей под лестницей, и вышли за дверь в пустынный ночной переулок.

В домах по соседству, разумеется, давно уже спали — нигде не светилось ни единого окошка, а морозец, ударивший под утро, делал эту ночь вовсе неприглядной для романтических прогулок под луной и прочих приключений. Однако на всякий случай Тира и её люди предпочли не «светиться» у самого дома, остановившись на ближайшем перекрёстке.

При виде небольшого, но внушительного отряда, явно ожидающего нас, Антонио нерешительно замедлил шаг, но я легонько хлопнул его по плечу:

— Не волнуйся…  Это — свои.

Друг легонько моргнул, прищурился…  и вдруг расслабленно выдохнул, разглядев среди четвёрки в плащах женскую фигуру.

— Ох, Шаэ…  — с облегчением проговорил он, делая шаг вперёд. — Ну и напугали же нас вы с Альтаром…  Хвала Богам, что всё хорошо!

— Это и вправду так, — Тира откинула капюшон, заставив обескураженного мага оступиться и вздрогнуть. — Однако Шаэ здесь нет. Она встретится с вами чуть позже.

Надо отдать Тонио должное — с растерянностью он справился куда быстрее, чем спохватившийся я успел вставить слово:

— Прошу меня простить…  сударыня. Антонио Ярош…  к вашим услугам.

— Тира Рожерия, — принцесса, не моргнув глазом, протянула руку, легонько пожимая пальцы мага. — Но фамилию по понятным причинам лучше опускать. Так что — «Тира» и на «ты», ладно?

Памятуя, какое впечатление произвело на меня наше знакомство, я совершенно не удивился, глядя как Антонио, вновь растеряв слова, едва нашёл силы в ответ кивнуть головой.

— Надо двигаться…  — не собираясь затягивать церемонии, Тира легонько кивнула на ожидающих нас лошадей. — Вы поедете обратно и — счастливчики! — проспите всё, что осталось от ночи, а также утро и, если пожелаете — день…

— А ты? — непонимающе уставился на неё я. Если честно, пребывал в полной уверенности, что, забрав Тонио, мы отправимся в замок все вместе…

— Увы мне, — иронически хмыкнув, Тира покачала головой. — Нужно вернуться на Бал, будь он неладен…  Снова влезть в орочью одежду и до утра старательно делать вид, что отлучалась исключительно в туалетную комнату попудрить нос…  А потом полдня, не меньше, выслушивать причитания Редесса, вопли Димана и старательно подыгрывать отцу, распекая олухов, из-под носа которых непонятно как упорхнули преступники и убийцы. Так что, ждите меня не ранее вечера. А то и на следующий день…

— Выдержишь? — спросил я.

— Шутишь…  — откликнулась Тира. — Привыкать мне, что ли…

Лёгким движением вскочив в седло, принцесса дала знак одному из своих людей следовать за собой. Махнув нам рукой на прощание, она повернула жеребца на улицу, ведущую в сторону центра столицы. Через несколько мгновений топот копыт растворился в ночной тишине.

— Нам тоже пора, — напомнил один из двоих оставшихся с нами сопровождающих, подавая нам с Тонио поводья.

Мы вскочили в сёдла — и впрямь, задерживаться на этом месте не стоило. В любой момент могли появиться стражники, берегущие покой городских улиц, или просто какому местному жителю спозаранку приспичит выйти по нужде…  К тому же, неминуемо близилось утро, и отдыха после бурных ночных событий хотелось всё неистовей.

Искренне сочувствуя Тире, я, тем не менее, стиснул ногами бока Рио, с упоением чувствуя, как он переходит на бодрую рысь. Значит, скорее попадём в замок…  Тем более что дорога до него тоже предстоит неблизкая.

Рассвет успел превратиться в обычное солнечное утро, когда мы снова прибыли в резиденцию Тиры. Шаэриэнн встретила нас на крыльце — похоже, спать она так и не ложилась. Спешившись у самых ступеней, Тонио всё-таки дал волю чувствам, заключив её в крепкие объятия; эльфийка немного оторопела, но даже не пыталась отстраниться или возражать.

Мажордом, очевидно, выполняя указания, данные хозяйкой заранее, проводил Тонио в предназначенную для него комнату, однако он лишь оставил там вещи и тут же вернулся к нам, расположившимся в каминном зале.

— Ну, а теперь рассказывайте…  — он просто сгорал от нетерпения. — Что там случилось, на балу? И как вам удалось заполучить в союзники…  принцессу?

Расслышав в голосе друга несвойственные для него восхищённые нотки, я взглянул на Тонио с интересом: неужели синеглазой Тире Рожерии удалось зацепить какую-то потаённую струнку в его душе?…

А вот голос Шаэриэнн внезапно повеял холодом.

— Это заслуга Альтара, — ни с того ни с сего буркнула она. — Хотя, вообще-то, она не слишком интересовалась нашим мнением.

— Шаэ! — возмутился я. — Между прочим, если бы не Тира, вообще неизвестно, как бы мы выбрались из этой передряги…

— Если бы не Тира, — эльфийка одарила меня весьма колючим взглядом, — вообще неизвестно, попали бы мы в подобную передрягу или нет.

— Но ты же видишь, что мы бы не справились своими силами!

— Это она так говорит…  — Шаэ недобро прищурилась. — Но она же и завела нас в ловушку. А что действительно могло бы получиться, не вмешайся она, мы не знаем…

— Шаэриэнн…  — Тонио, казалось, был удивлён не меньше, чем я.

— Да уж Ночь весть сколько лет как Шаэриэнн…  Потому что привыкла полагаться на себя, а не Извечный знает на кого и с каким камнем за пазухой…  В общем, сами разберётесь, демоны с вами…  А я спать хочу.

Эльфийка резким движением поднялась с кресла, едва не зацепив рукавом куртки кружку, стоящую на столе, и, демонстративно подавив зевок, вышла из комнаты.

Мы с Тонио молча посмотрели ей вслед.

— Что это с ней? — пробормотал маг.

— Понятия не имею, — я покачал головой. — Очевидно, сказываются последствия тяжёлой ночи…  Ей и вправду пришлось нелегко. Ничего…  Отдохнёт — придёт в себя.

Шаэриэнн

Вопреки собственным ожиданиям, заснула я, едва коснувшись подушки, и крепко проспала всю ночь, вновь раскрыв глаза далеко за полдень. Выспаться и вправду удалось отменно. Однако хорошего настроения мне это не прибавило.

Мне совершенно не нравилось то, что сейчас происходило. С того самого момента, как выяснилось, что на балу мы, считая, что действуем самостоятельно, едва ли не с самого начала лишь послушно дёргались по чужому сценарию, словно марионетки в руках у кукольника. И кукловодом, несомненно, мнила себя дочь Императора. Хотя вполне вероятно, что и её точно так же «вёл» кто-то куда более умелый и искушённый в подобных делах…

Тира мне тоже не нравилась. Вернее сказать, я ей не доверяла. И не собиралась доверять…  Я ни мгновения не сомневалась в том, что она ведёт свою игру, и наши роли в ней могут поменяться в любой момент. А вот Альтар и Антонио, похоже, с головой угодили в сети, умело раскинутые её обаянием. За поздним завтраком, на конюшне, в зимнем саду — разговор постоянно вертелся около личности синеокой принцессы, такой притягательной и завораживающей…  Я сделала пару попыток раскрыть им глаза, заставив посмотреть на происходящее трезво, однако не удивилась, когда мои намерения встретил вполне предсказуемый провал. Меня в два голоса принялись уверять, что я устала и обозлена, оттого вижу призраков там, где их не существует, а Тира Рожерия на самом деле — ягнёнок, белый и пушистый. И, разумеется, исключительно на нашей стороне.

Я плюнула и больше ничего доказывать не пыталась. Однако выслушивать нескончаемый поток дифирамбов в адрес умницы и красавицы мне тоже поднадоело. Поэтому я намеренно старалась проводить больше времени одна, в саду или в библиотечной башне.

Я бродила мимо растений и цветов по усыпанным гравием дорожкам, перелистывала страницы в свете масляных ламп и отдавала себе отчёт в том, что ничего изменить не могу. Без Тиры, её помощи и влияния в Седону нам не попасть. Однако было бы куда лучше, если бы Император попросту снабдил нас необходимыми средствами и рекомендациями и предоставил действовать самим. Но, к сожалению, и тут моё мнение оставили без внимания. Приходилось принимать всё, как есть. Однако принудить меня доверять Тире Рожерии, к счастью, никто не мог.

Принцесса приехала через два дня, усталая, но довольная. По её словам, наше исчезновение с празднества прошло «без сучка и задоринки». Большинство, не посвящённые в ситуацию, не обратили на это особого внимания, а вот для всех остальных сработала легенда, что по дороге в тюремный форт нас освободили таинственные сообщники. Теперь императорская гвардия и маги нас усиленно разыскивают, однако нам, разумеется, ничего не грозит. Конечно же, в компании с ней.

— И как долго нам тут пребывать? — не выдержала я. — Оставаясь диковинными зверюшками в твоём личном зверинце, проблему агмарилла мы не решим. И заговор не раскроем…

— Шаэ!…  — тут же «зашикали» оба мои спутника.

Тиру мой выпад откровенно позабавил.

— Зверинец, говоришь? У тебя интересные ассоциации…  Не знаю, поверишь ты мне или нет, однако, закончив с вашей «легендой», теперь я работаю исключительно над тем, как нам попасть в Седону. Оттого и задержалась дольше, чем рассчитывала…  И, видать, ещё задержусь.

— Так, может быть, хотя бы поделишься планами? — поинтересовалась я. — Или нас снова ожидает засада и тюремный фургон за углом?

Тира насмешливо фыркнула.

— Затем и вернулась, собственно говоря…  Ладно, раз вам так не терпится, пойдёмте поболтаем. А отдохну позже…

— Постой, ты же с дороги…  — Альтар, разумеется, не мог промолчать. — Если ты поспишь несколько часов, ничего не изменится. Разумеется, мы подождём…

— Не хочу испытывать ваше терпение, — хмыкнула Рожерия. — Оно, похоже, и без того на пределе. Тем более что планов — и так не громадье…  Яснее будет, когда я сама доберусь до сути.

Тира набросила дорожный плащ на руку каменному рыцарю, охраняющему холл и, окликнув подоспевшего дворецкого, распорядилась подать ужин в оранжерею. Сделав нам знак следовать за собой, она пошла в сторону крытой галереи, ведущей в зимний сад, легонько насвистывая себе под нос.

— Ну вот что ты за…  эльфа, — набросился на меня Альтар, когда она уже не могла нас слышать. — Действительно, что решит пара-тройка ор?

— Добавь эту пару-тройку ко времени, которое мы прохлаждаемся здесь, и ты увидишь, что это не так уж и мало, — парировала я и не удержалась от колкости. — Пусть твоя принцесса сперва посвятит нас в курс дела, а затем со спокойной душой отсыпается, жалостливый ты мой…

Альтар скривился, словно я угостила его лимоном.

— Шаэ, Тира — нам не враг…  — подал голос Антонио.

Я поморщилась.

— Ты откуда знаешь?

— Ну посуди сама…  — маг примирительно поднял руки. — Она заинтересована в удачном исходе дела не менее чем мы, и чем её отец. Она готовит поездку. Подбирает легенды, отводит от нас подозрения…  И более того — она отправляется туда вместе с нами.

— Авантюризм чистейшей воды, — презрительно фыркнула я. — И немеряно амбиций…

— Но ведь ты и сама непростых кровей, — слегка прищурившись, заметил Тонио. — Что вовсе не мешало тебе сражаться двумя мечами наравне с обычными солдатами, и наверняка участвовать не в одном рискованном мероприятии…

— Rihanne Daerrt — я едва не задохнулась от возмущения, — это совершенно иное! А вовсе не страсть к приключениям сумасбродной принцессы…

— Но что заставило тебя выбрать эту дорогу, — поинтересовался Ярош, — если не упомянутая страсть?

— Долг! — выпалила я. — Способности! Необходимость!

— Долг можно исполнять и иным образом, — глаза Тонио непонятно сверкнули. — Среди Рокка много магов, врачевателей, учёных…  И все они не менее необходимы своему народу, чем первоклассные бойцы. Так отчего же твой путь — путь воина, а не незаурядной целительницы? Тем более что я сам видел, насколько ты способна к этому делу…

— Я люблю…  — я прикусила язык.

Тонио взглянул на меня с улыбкой.

— Вот и она — любит.

— План таков…

Тира откинулась на спинку резной скамьи, утопающей в цветах, и на мгновение блаженно прикрыла веки:

— Вы — отдыхаете и набираетесь сил, они ещё понадобятся. Я — жду весточки от надёжного человека, в настоящий момент «выбивающего» нам пропуск в сердце рудников…  Как только он даст отмашку — можем ехать. Вот, собственно, и всё…

— Всё? — Я подозрительно сузила глаза. — Что за человек? И какова будет наша легенда?

— Ещё не знаю, — Тира передёрнула плечами, при этом мельком взглянув на Альтара. — Её подскажет один из Примархов твоего Ордена, помогающий нам.

— Примарх? — наклонил голову Альтар.

— Да…  Не Магистр, конечно — но всё же далеко не рядовой Меч Тьмы.

— Примарх — правая рука Магистра, — пояснил Каратель мне и Антонио. — Которого из них?

— Того, что возглавляет дознание. Шестого, кажется…

— Райв Ультимас, Мастер-Дознаватель — Седьмой Магистр Ордена, — отчеканил Каратель.

— Значит, седьмого, — согласилась принцесса. — Его влияние, увы, не распространяется на Седону. Но доступ к определённой информации всё-таки есть…

— Чем он сможет нам помочь? — спросила я.

— Везде и всегда что-нибудь происходит…  — Тира усмехнулась. — В Седоне тоже. В какое-то из текущих событий непременно можно будет вцепиться, чтобы расследовать на месте. Наш Примарх и подберёт такое событие. А потом докажет своим старшим, что без отправки группы на рудники никак нельзя обойтись…

— Ты…  можешь быть в нём уверена? — заговорил Антонио.

Тира энергично кивнула:

— Абсолютно. Это молочный брат моего отца. Его преданность и верность не подлежат сомнению, он доказывал их не раз.

— Просперио погиб оттого, что его предал кто-то близкий, — обронила я.

— В смерти Просперио ещё предстоит разобраться. Но его близких людей я вижу перед собой, — Рожерия взглянула мне в глаза, — и они его не убивали…  Впрочем, не переживай. Мы будем осторожны — так, насколько это только возможно. Нам за спину не зайдут.

Я вовсе не разделяла уверенности принцессы, однако продолжать пикировку было глупо.

— Что ж…  Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, — Тира невозмутимо склонила голову. — И знаю точно, что ожидание долгим не будет. Потому и советую расслабиться и отдохнуть…  — она тонко улыбнулась, — … пока кров этого «зверинца» ещё способен дать нам свою защиту. Опытному хищнику хорошо известно, что настоящая опасность поджидает его как раз за пределами вольера, а не в уютных тёплых стенах…

— До тех пор, пока владелец не решит пошить себе из шкур новый плащ, — не удержалась я.

— Тем, кому нужна шкура, зверинец ни к чему, — откликнулась Рожерия, — достаточно хорошего охотничьего выезда. Зверинец держит тот, для кого жизнь зверя гораздо ценнее, чем его мех. А потому зверинцев, как и умных людей, вокруг не так уж и много…

Примарху-дознавателю никому ничего доказывать не пришлось.

Легенда, созданная им, нашла нас через три дня. Пересказывая суть событий, Тира, азартно сверкая глазами, назвала то, что случилось в Седоне, редкостной удачей. Судя по её словам, Бастион Ордена, распоряжающийся на Копях, изо всех сил пытался утаить происшествие, вероятно, рассчитывая замять его или справиться собственными силами. И, если бы означенный Примарх не уделял столь пристальное внимание всему, что касалось Седоны — скорее всего, грамотно составленной строчке в рапорте благополучно не придали бы значения.

Однако, споткнувшись о маленькую «нестыковку» в бумагах, человек Тиры не медля потянул за нить — и извлёк на свет такой спутанный узел почти что месяцевалой давности, что навскидку стоил нешуточного скандала, лишения плащей и, вполне возможно, нескольких высоко стоящих голов. Следствие не просто можно было «придумать» — оно было необходимо, как ясный дневной свет. Примарх мгновенно получил благодарность верхушки Ордена за проявленную бдительность, и вместе с тем все нужные печати. Теперь ему оставалась только прямая обязанность: отправить в Седону своих людей. Верительная грамота, подписанная им несколько ор назад, сейчас подрагивала у Тиры в руках.

Я разобрала легенду буквально по косточкам. Сложила и разобрала вновь. Явных слабых мест и нестыковок не ощущалось.

Удача…

Да, наверное, так оно и было. Однако избавиться от странного двойственного чувства и комка в горле мне не удавалось никак…

Нелюди.

Не люди.

Я, словно наяву, видела этих каторжников — маленький отряд растоптанных чародеев и измученных бывших солдат, брошенный на разработку нового дальнего прииска.

Как им удалось освободиться от цепей? Долгая кропотливая подготовка, разгильдяйство охраны или просто удача?…  Кто знает…  Но они не упустили свой единственный и ничтожный шанс, без сожаления швырнув остатки жизней в мимолётный проблеск безумной надежды…

Это звучало дико. Однако им удалось перебить конвой, не ждавший ничего подобного, и захватить в плен Орденского мага, приставленного к охране отряда. На невообразимое счастье каторжников, это был один из штатных палачей. Чародея быстро заставили разомкнуть колдовские Ошейники — последнюю преграду между узниками и иллюзорной свободой, после чего они убили его и скрылись в неизвестном направлении.

Смена караула, прибывшая через несколько часов, обнаружила ещё тёплые тела и забила тревогу. Мгновенно поднят был весь состав Бастиона, маги и охрана. Не прошло и полуоры, как над горами раскинулась мощнейшая поисковая сеть.

Маги прочёсывали каждую пядь Седоны в астрале, Чёрные Плащи и солдаты — на земле…  По всем канонам наслаждаться свободой узникам оставалось считанные мгновения. Сбежать из Копей по собственной воле до сих пор не удавалось ни одной живой душе.

Каторжанам некуда было деться. И, тем не менее, они пропали. Просто исчезли, без следа растворившись в самом сердце проклятых рудников.

Почти четверть вся Седона стояла на ушах. Однако о беглецах не было ни слуху ни духу. Верховный смотритель каторги вместе с главным Чёрным Псом Бастиона в бессильной ярости готовы были есть землю, но чем дальше, тем яснее становилось, что поиски зашли в тупик. Прекрасно понимая, чем им это грозит, Седонские набольшие, взвесив все за и против, решили эту историю «замолчать», уповая на то, что рано или поздно сумеют разрешить её сами. Рапорт в Капитул был составлен хитро, без сучка и задоринки…  за исключением маленьких оговорок, которые не получилось опустить.

Их-то и разглядел помощник Седьмого Магистра, битый час размышлявший надо всеми относительно свежими седонскими донесениями…

И вот теперь, под предлогом того, чтобы разобраться в ситуации, в Копи отправлялись мы.

Ранним морозным утром мы покинули замок вчетвером: предстоящая поездка должна была оставаться исключительно нашей тайной. Роли распределились без труда. Рожерия, разумеется возглавляла отряд, выступая магом-дознавателем из Академии, состоящим у Ордена на гражданской службе.

Со мной было сложнее. Однако Тира, хорошенько поразмыслив, обосновала моё присутствие в отряде в качестве чародейки-Rocca из тех, что лояльны Империи — её помощницы и советчицы в делах, связанных с нелюдской магией. Звучало запутано, но я не вникала. Лишь устало отметила про себя почти без эмоций, что ещё не так давно стёрла бы в порошок того, кто бы осмелился поставить на одну линию Shaerriaenne Ad Aella En Thal'liae Ness'edhi-Ra и компаньонку людской чародейки из ренегатов, предавших свой народ. Хотя бы это была и всего лишь личина…

Альтару и Антонио предстояло стать нашей охраной, приставленной Орденом, чтобы сопровождать магичек в пути. Разворачивая свёртки с чёрными плащами, Тира заметила, что Каратель — слишком легендарная личность для того, чтобы не привлекать внимание, и поэтому Альтару доведётся быть обыкновенным Мечом Тьмы. Каратель молча набросил на плечи плащ со звездой на спине…  и только я, должно быть, успела заметить странное «мёртвое» выражение, на миг проявившееся в его глазах. А ведь «легенда», похоже, тяготит его не меньше, чем меня — моя…

Антонио принял плащ со смешанными чувствами. Он честно признался, что воин из него совсем слабый, тем более если сравнивать с человеком, который получил Орденскую закалку…  Однако Тира лишь качнула головой, обронив, что его главной задачей будет не лезть на рожон и делать то, что он умеет лучше всего, используя образ лишь в качестве прикрытия.

Что ж…  Оставалось надеяться, что бумаги, которыми располагала императорская дочь, прикроют нас не слабее. Но это предстояло проверить только в Седоне. А пока мы медленно, но верно двигались по Срединноимперскому тракту, понемногу оставляя позади как Рожерион, так и призрачную возможность пока не поздно, повернуть назад.

Надо сказать, принцесса меня несколько удивила. Я была уверена, что нескольких дней — четверти, не больше — ей с головой хватит, чтобы «спечься» и понять, наконец, что затяжной поход — отнюдь не выезд в летнюю резиденцию…  Однако Тира, к её чести, вела себя так, словно ей было вовсе не привыкать к длительным переездам и тяготам дороги.

Лихо работая ложкой, она съедала в харчевнях солидную порцию фасоли с салом или тушёной с луком картошки, шутливо чокаясь с Альтаром или Тонио штофом местного кисловатого вина. Плескаясь и фыркая, мыла светлые волосы над дубовой лоханью, поливая голову из жестяной кружки. Мгновенно засыпала на застиранном белье поверх видавшей виды перины в стылой комнатке какой-нибудь захудалой гостиницы, которую мы с ней делили на двоих.

При этом на губах её неизменно присутствовала лёгкая небрежная улыбка, превосходно скрывающая настоящие мысли. Иногда в ней проскальзывала жёсткость и даже жестокость, иногда — задумчивость, иногда интерес. Причём последний чаще всего относился к Альтару.

Меткие шутки и реплики принцессы на отдыхе и привале подбадривали всех, но предназначались Карателю. В дороге она то и дело стремилась вовлечь его в разговор — и ей всё чаще это удавалось. Хмурый и молчаливый, Альтар временами оживал и даже иногда улыбался…  Я с удивлением узнала, что он, оказывается, неравнодушен к чтению, в особенности исторических книг, а также о том, что азы нашего языка освоил, изучая «Испытание Феирунна» в либрарии своей Орденской школы.

— «Faeieerunn Daesteann»? — удивилась я, припомнив не совсем пристойную байку про хитреца-портного, пару раз слышанную в раннем детстве. — Зачем тебе нужна была эта старая сказка?

— Попался на удочку старших учеников…  — Каратель состроил сконфуженную мину. — Эти двое позволили желторотым юнцам подслушать свой якобы очень секретный разговор. Мы все с лёгкостью поверили, что осиливший эту старинную хронику постигнет тайны величайшего воина древности, не знавшего поражений и с лёгкостью выступавшего в одиночку против семерых…  Но только я один после этого пошёл к Наставнику просить грамматику и словари.

— И как скоро ты понял, что тебя надули? — не смогла я удержаться от смеха.

— Примерно добравшись до середины, — сознался Каратель.

— И что же — отправился разбираться с обманщиками?

— Да нет…  В конце концов, сам дурак — никто ведь не заставлял меня подслушивать и верить всему, что услышу. Так что помянул Тень Безымянного и…  перевёл трактат до конца.

— Зачем?!

— А было уже интересно, чем закончится…  — Глаза Альтара откровенно смеялись. — Заодно пополнил свою речь несколькими крепкими фразами, которыми при случае щеголял в компании таких же балбесов. Так что нет худа без добра…

— А Феирунном, должно быть, тебя звали до самого окончания школы? — подколола Тира.

— Звали, — невозмутимо кивнул Каратель. — Только не меня.

— А…

— Я не стал дожидаться, пока мои приятели разнесут по всем углам весть о моих…  успехах в эльфийском. И в ближайшем учебном бою продемонстрировал пару необычных приёмов, знанием которых был обязан капитану отцовской стражи. А потом похвастался, да погромче, что в байке про Феирунна, как и во всех эльфийских текстах, имеется другой, скрытый смысл — и мне удалось его отыскать…  Рассказывали, что парня, который подстроил эту шутку, с тех пор несколько раз заставали в либрарии. С эльфийской грамматикой и весьма озадаченным выражением на лице…

— Знаешь, — подмигнув, вдруг обронила Тира. — А может быть, я и ошиблась тогда. Император из тебя, пожалуй, вполне бы мог получиться…

Глаза Антонио удивлённо расширились — о чём велась речь, он явно не понял. Я, признаться, тоже — хотя что-то неприятное на краткий миг шевельнулось в душе.

«Тогда»…  Надо же. Выходит, уже успели обзавестись общими секретами? Притом весьма занятными — вон как Альтар-то смутился…

— Тебя уже прочат в императоры? — я приподняла бровь. — Любопытно…

— Разве что в Императоры неудачников, — под насмешливым взглядом Тиры Каратель весьма неуклюже «съехал вбок», не желая развивать тему. — Если буду и дальше вспоминать чепуху вместо того, чтобы думать о деле. Седона ошибок не простит…

— Ну-ну…  — многозначительно протянула я, и, потянувшись к седельной сумке за фляжкой с водой, случайно встретилась с Тирой глазами.

Рожерия улыбалась.

Как обычно.

Только в этот миг мне показалось, что в изогнутых уголках её губ я вижу скрытое торжество.

Да Бездна с тобой…  Глупая, самоуверенная человеческая девчонка, думающая, что читаешь души, как открытую книгу. А на деле даже не соображаешь, насколько нелепо играться в соперничество за того, с кем связывает лишь ненависть, боль и общая беда…

Знать бы только, отчего вода во фляге так горчит?…

По мере того, как мы приближались к Седоне, земля мрачнела и пустела, напоминая источник, иссякающий в засуху.

Первыми исчезли харчевни и постоялые дворы — здесь не ждали гостей. Тракт выродился в каменистую просёлочную дорогу, изрытую оспинами ухабов и каверн. Деревушки и сёла встречались всё реже. Они уже не жались к дороге так, как в имперских землях, а, напротив, стремились укрыться подальше от глаз тех, кто имел несчастье очутиться в этом краю.

Пару раз мы совершенно случайно наткнулись на такие поселения. За полосами засек и высокими частоколами едва просматривались жмущиеся друг к другу кучки домишек, словно наспех слепленные из глины и камня. Рядом с ними не было ни души, да и сами они, казалось, давно заброшены — однако я ещё издали чувствовала угрюмые внимательные взгляды, недвусмысленно направленные в нашу сторону. Нас провожали долго и настороженно, ни на миг не показываясь на виду — и, возможно, решали в уме нехитрую задачу, испокон веков не дающую всем разбойникам покоя: «стоит или нет?» Однако две звезды на чёрных плащах вкупе с оружием, тускло поблескивающим у наших поясов, служили достаточно веским аргументом в пользу второго решения, продиктованного здравым смыслом.

Мы двигались вперёд.

Не обошлось без происшествий. Когда объезжали глубокую трещину в земле, расколовшую тракт на две части, Демон, конь Тиры, оступился и повредил ногу. Теперь он, прихрамывая, шёл налегке без седока, а Рожерии приходилось ехать в одном седле то со мной, то с Антонио. Видно было невооружённым глазом, насколько маг обрадовался этой случайности…  Его глаза буквально-таки сияли, когда он вдохновенно развлекал всех нас, но прежде всего — свою попутчицу, бесконечными забавными историями из будней студентов и преподавателей. Тира смеялась вместе с нами и непринуждённо поддерживала скрашивающий дорогу разговор, хотя я готова была поручиться, что сидеть она предпочла бы за спиной Альтара. Однако Рио и без того тянул на себе основной груз нашей поклажи, поэтому Каратель оставался его единственным седоком. Возможно, тоже вопреки своему желанию…

Вторым неприятным открытием стало то, что вода в скудных ручьях, сочившихся из каменных расселин, оказалась совершенно непригодной к питью. К счастью, отравиться мы не успели: Антонио проявил чудеса бдительности, по каким-то одному ему ведомым признакам определив этот факт, когда в котелке уже закипал суп на ужин. Я перебрала весь арсенал эликсиров и трав, прихваченных в дорогу, и всё же вдохнула в «мёртвую» воду крупицу жизни. Однако даже после того как лошади и мои спутники сумели напиться, сама так и не смогла сделать ни глотка…  К счастью для меня, во флягах, наполненных несколько дней назад из лесного ключа, оставалось ещё немного. Их слили в одну и теперь в моём распоряжении неизвестно, как надолго был лишь этот крохотный запас. Я считала каждый глоток и старалась не прикасаться к воде без крайней необходимости, но неизвестность, словно сговорившись с тёмным свинцовым небом, давила на плечи всё сильнее…

Последнюю ночь перед вступлением на земли псоглавцев мы провели в замке, принадлежавшем старому рыцарю. Его сумел отыскать Каратель. Именно Альтар настоял на том, чтобы на сей раз не ночевать на голой земле, а использовать случай и в открытую постучаться в наглухо запертые ворота.

Он оказался прав. Хозяин каменной твердыни — небольшой, но внушительной и вполне надёжной — радушно принял внезапных гостей из Имперской столицы. Поручив супруге вместе с дочерьми и парой старых слуг накрыть на стол, сир Келгор, слегка припадая на правую, деревянную, ногу, самолично показал комнаты, где нам предстояло ночевать, и провёл в свой небольшой, но уютный кабинет.

Здесь, за кружками с самодельной травяной настойкой на спирту, заменяющей далёкие и недоступные имперские вина, мы узнали много полезного и интересного. Седовласый рыцарь жил на этих землях уже без малого два десятка лет, получив за отвагу, проявленную в бою, от отца нынешнего Императора свой титул и замок на окраине. Он многое знал об этом крае, давно ставшем ему родным, и радовался возможности поделиться своим знанием со столь редкими здесь новыми лицами.

Близость самой страшной имперской каторги не пугала его — здесь давно привыкли к факту такого соседства. С интендантом же Копей он и вовсе водил близкое знакомство. Чёрным Плащам и солдатам требовались овощи и зерно, выращенные местными крестьянами, Келгору же — свежие новости и редкие здесь товары.

Бастион Твердыня Мрака стоял на склоне одноименной горы менее чем в дне пути отсюда. С другой стороны к горе прилепился городок, где проживали цивильные смотрители Копей, обслуга и редкие вольноотпущенники. В обеспечении жизни колонии активно участвовали и псоглавцы, но обитал этот народ далеко за каторжными приисками, в дикой глуши лесов на дальних Седонских горах, и жизнь свою напоказ не выставлял.

Рудники, в которых добывался агмарилл, занимали большую территорию в низине между тремя горами. На одной из них находилось местная Святыня (что это такое, рыцарь толком не знал). Склон же второй горы был отведён под кладбище.

При мысли о нём меня передёрнуло. Я знала, что век нелюдя в агмарилловых копях, а уж тем более — век колдуна, исчисляется от силы несколькими годами. Я боялась даже представить, каких размеров должна была достигнуть к теперешнему времени эта общая безвестная могила…

Разговор давно уже свернул в другое русло и сир Келгор, раскурив трубку, увлечённо обсуждал с моими спутниками дела в столице. А мне с трудом удавалось изобразить интерес к блюдам, поданным на ужин, чтобы по меньшей мере не обиделась хозяйка…  Даже горстка подаренных нам кристаллов, возвращающих питьевые свойства здешней воде и, по сути дела, суливших мне истинное спасение, не смогла вытеснить из моей головы гнетущие мысли.

Ужин закончился, но беседа затянулась далеко за полночь. Впрочем, вскоре хозяева спохватились и, рассыпавшись в извинениях, отправили нас отдыхать — хотя видно было, что сами они были бы не прочь продлить общение до самого утра.

Постель в моей комнате была не в пример мягче и приятнее тех, что доставались мне в гостиницах, и уж тем паче не шла ни в какое сравнение с одеялом на ложе из ветвей у костра — но я так и не могла сомкнуть глаз.

Ночь!…  Именно сейчас я никак не могла отделаться от навязчивого сознания того, что всё это происходит не со мной…  Гнала это чувство от себя, едва не отмахиваясь, словно от тучи мелкого назойливого гнуса — а оно с той же настырной непокорностью всё громче зудело над головой, жаля и кусая исподтишка, стоило лишь забыться на краткий миг…

Свет и Тьма!…  Этого не может быть.

Нет…  Я настоящая, закованная в кандалы, должно быть, изо дня в день долблю ржавым кайлом агмарилловую породу, задыхаясь и умирая…  А может, уже умерла и обрела долгожданный покой на лысом склоне кладбищенской горы. Мне могло посчастливиться сохранить глубоко внутри искру жизни, и, годами дожидаясь своего шанса, наконец организовать отчаянный прорыв вместе с горсткой тех самых каторжников. Я могла оставаться колдуньей в лесной избушке, волей Провидения избежавшей уготованной ей страшной участи — и по сей день оплакивать своих мёртвых и мечтать за них отомстить…

Но ехать в Седонские Копи с мирным визитом под защитой Чёрных Плащей и в расчёте на имперское гостеприимство…  Всё это походило на уродливое отражение в кривом зеркале.

Я не была уверена, что готова к тому, что там увижу. И самое худшее — что моего смятения не заметят чужие глаза.

Но это значило, что по моей вине вся легенда, а главное — жизни Альтара, Антонио и Тиры оказывались под угрозой.

Я отдавала себе в этом отчёт…  и всё же, положа руку на сердце, не могла поручиться в том, что чувства в какой-нибудь неурочный миг не выдадут меня.

В сотый раз скрипнув зубами и повернувшись на другой бок, я не выдержала. Встала, оделась и, стараясь двигаться как можно тише, выскользнула из отведённой мне комнаты в коридор.

Факел в проржавевшем кольце на стене давно уже потушили — очевидно, это сделали слуги, обойдя замок перед тем, как он погрузился в сон. Однако сквозь широкие окна открытой галереи, обегающей строение по кругу, в коридор попадал лунный свет, и его вполне хватало. Я прошла вдоль окон с десяток шагов, пока не отыскала арку, через которую шагнула на балкон и замерла, опершись о перила.

Каменный двор замка пустовал — неудивительно, в такую-то пору…  Вальяжно кружась в тихом воздухе, наземь медленно падали редкие снежинки. Тонкий белый налёт подсвечивал стены, лишая строения чётких форм и делая камень ещё темней. Не было слышно ни звука, и даже вечно беспокойные сторожевые собаки никак не проявляли себя — тишина плотным стёганым одеялом укутала всё вокруг…

Похоже, она и грела не хуже — ночной холод совершенно не ощущался.

Я выдохнула струйку пара и переступила на другую ногу. Не знаю, для чего я сюда пришла и сколько ещё простою — но так всё же было легче, чем маяться без сна…

— Как красиво…

Негромкий голос, вдребезги разбивший тишину, стал для меня полной неожиданностью. Вздрогнув, я резко обернулась. В пролёте арки за моей спиной стояла Тира Рожерия и, задумчиво прищурив глаза, смотрела на падающий снег.

Ashratt!…  Менее всего мне сейчас хотелось кого-нибудь здесь видеть. А уж Тира и так шла последней в списке моих предпочтений…

Я отвернулась, гася внутри волну раздражения и оставив её реплику без ответа. Жест был весьма красноречив, и я очень надеялась, что принцесса сообразит, что это место занято и найдёт другое для того, чтобы полюбоваться природой.

Увы мне…  Как раз наоборот: позади послышался лёгкий скрип снежной крошки под ногами и через мгновение Тира опёрлась на локти о перила балкона в шаге от меня.

В первый миг онемев от такой беззастенчивой наглости, я набрала в лёгкие побольше воздуха, собираясь доступно объяснить императорской дочке, что составлять мне компанию её никто не приглашал. Внезапно Тира заговорила, опередив меня буквально на один взмах ресниц:

— Когда-то очень давно я наблюдала за таким же феерическим танцем с балкона чужого замка. Только тогда плясали не снежинки, а листья. Шла моя пятнадцатая осень…  Я молчала, глотала слёзы и кусала губы до крови…  Ночь казалась бесконечно длинной. На следующий день наш отряд должен был въехать в Вартасс.

Несказанные слова застыли у меня на губах. Я в немом изумлении воззрилась на принцессу, но Тира, словно не замечая меня, по-прежнему смотрела вперёд. Подставив ладонь, она дождалась, пока на неё опустится снежинка, и поднесла к глазам.

— Подпись отца на соглашении о мире должна была положить конец Последней Войне. Эльфийское посольство уже ожидало нас там…  — она тихонько хмыкнула. — Помню, когда мы выехали из Рожериона, меня разбирало любопытство: каковы они — настоящий эльфийский король, главы Звёздных Домов и их свита?…  Однако отец заложил неслабый крюк и повёл отряд вдоль границы.

Снежинка давно растаяла, однако принцесса по-прежнему не сводила с неё глаз, как будто крошечная капелька воды на руке позволяла ей лучше видеть прошлое.

— Отправляясь заключать мир, мы проезжали деревеньки, посёлки и города, сожжённые и разрушенные до основания…  Останавливались в монастырях, давших временный кров беженцам, переполненных больницах и приютах для сирот…  Несколько раз отца просили произнести последнее слово над свежими братскими могилами, в которых лежали ополченцы, солдаты и простые люди, напоившие своей кровью вражеские мечи…

Я вздрогнула: Тира неожиданно резко сомкнула ладонь.

— В последнюю ночь накануне церемонии я силилась поверить в то, что буду сидеть с остроухими за столом переговоров, делить хлеб и вино, вести положенные по этикету беседы — и не могла…  Я ненавидела эльфов — всех и каждого, за их вероломное нападение и всё то зло, которое они принесли…  Я недоумевала, почему отец не послушал своих генералов, клявшихся, что за несколько лун сметут саму память об эльфийском королевстве с лица земли…  Я желала сама оказаться на передовой…  в отряде Калисса Векса, бывшего моим наставником в ратном деле и потерявшего правую руку на этой войне…  и убивать, убивать, убивать, не зная ни сожаления, ни пощады…

Тира тряхнула головой, сбрасывая с непокрытых волос уже успевшие облепить их снежинки, и заговорила снова, вернув голосу прежний спокойный тон:

— Не знаю, что чувствовал тогда отец…  Но ночь кончилась. И мир на следующий день был подписан, со строгим соблюдением всех тонкостей и правил. Я не подвела его — ни словом, ни жестом, в точности исполнив небольшую роль, отведённую мне в церемонии.

Она оттолкнулась ладонями от перил и в первый раз повернула ко мне лицо:

— Всё, что я увидела тогда, в самом тяжёлом в моей жизни путешествии, буду помнить, пока живу. Но моё участие в заключении мира…  стало моим шансом внести свой вклад в то, чтобы кровь больше не лилась. Ни с чьей стороны. Сохранить множество жизней наших солдат…  и защитников ваших деревенек, посёлков и городов. Сейчас я рада, что тогда воспользовалась данным мне шансом. И понимаю, что всё случившееся…  было правильно.

— Зачем…  ты говоришь мне всё это? — наконец прочистила горло я.

Тира пожала плечами.

— Не знаю…  Это просто старая история из моего прошлого. Она некоторым образом касается эльфов…  В конце концов, дело ведь не в душевных терзаниях наивной девчонки, внезапно ощутившей себя не на той стороне? Ты и без меня прекрасно знаешь, что жизнь далеко не всегда расписывает нам те роли, которые мы хотели бы сыграть…  Но если спектакль разыгран ради благой цели, и собственную роль в нём нельзя никому передать — куда ж ты денешься? Просто соберёшь волю в кулак и сыграешь так, как никогда не играл — прочь все тревоги и сомнения!…  Та девчонка в итоге так и поступила. И лишь потом поняла себя…  Но на самом деле, это просто старая наивная история…

Усмехнувшись, принцесса повернулась и пошла назад, в сторону арки, успев негромко бросить перед тем, как скрыться в коридоре:

— К чему я её вспомнила? Должно быть, навеяло погодой…

Альтар

Про себя я прозвал их Тонким и Толстым.

Комендант Твердыни Мрака походил на сушёную воблу, поданную трактирщиком к пиву. Щекастый Смотритель Копей, напротив, весь лоснился от жира, точно откормленный к празднику гусь. Первый был угрюм и немногословен, второй же тараторил как заводной, ни на миг не убирая с лица фальшивую заискивающую улыбку.

Двоих менее схожих людей ещё следовало поискать. Однако бледные от волнения лица, а также неуклюжие попытки обелить себя, при этом беззастенчиво сваливая вину на другого, роднили их словно братьев.

— Нет сомнения — причина случившегося в действиях стражи. Точнее, в её бездействии и пренебрежении прямыми обязанностями. Не проверили цепи, не обыскали заключённых, следили вполглаза…  И вот результат. На моих плечах Бастион и транспортировка агмарилла, метресса Веккьо. Я не могу быть в ответе ещё и за то, как господин Дасси натаскивает своих подчинённых…

— Я уверен, просто уверен: этого никак не могло бы произойти, не воспользуйся эти проклятые магией!…  Их охраняли лучшие солдаты! Разумеется, они сделали всё, что могли…  Но вот куда, куда смотрел Орденский чародей? Маг-Палач, между прочим, Третьей ступени посвящения…  Впрочем, милейшая госпожа Рита, об этом вам лучше всего расспросить Мастера-Рыцаря Вальдеца…

Тира выслушала каждого из них с одинаково каменным лицом, то и дело черкая что-то на бумажном листке. Задала несколько общих вопросов и решительно пресекла все попытки узнать, насколько серьёзно в Рожерионе настроены по поводу кары, сухо сообщив, что «следствие разберётся».

Затем она отклонила приглашения на ужин, последовавшие вначале от Тонкого, потом от Толстого, объявив, что остаток дня намерена провести, отдыхая от долгой дороги.

Толстый, которого мы посетили последним, усмотрел в этом ещё одну возможность выставить себя в выгодном свете. Он лично, с полудюжиной солдат «почётного эскорта», сопроводил нас в посёлок, едва ли не заметая дорожку перед лошадиными копытами. В наше распоряжение был предоставлен двухэтажный дом на главной улице, по соседству с его собственным особняком. На пороге, вручив Тире ключи и ещё несколько раз пламенно заверив, что сделает всё для того, чтобы помочь следствию, Смотритель, наконец, откланялся, пообещав тотчас же прислать слуг, а заодно и горячий обед.

Когда за Толстяком, наконец, захлопнулась дверь, Тира привалившись к косяку, выразительно подняла вверх глаза. Однако расслабляться было ещё рано.

— Ну что же — вот мы и на месте, будь оно неладно…  — принцесса выразительно взглянула на Шаэриэнн. — Аэлла! Посмотри пока, что тут есть внизу…  А ты, Брат, — она обернулась к Антонио, — возьми-ка мои вещи, и пойдём выберем комнату, в которой мне предстоит жить и работать.

— Да, госпожа метресса.

Тонио без лишних слов подхватил сумки и зашагал вслед за Тирой по лестнице, ведущей на второй этаж.

Шаэ внимательно оглядела прихожую. Тронула картину подле сундука для вещей, постояла у широкого окна во двор и лёгкими шагами направилась в залу. Я побыл у порога, слушая, как Тира с недовольством замечает Антонио, изображающему «смиренные уши», что жильё могло бы быть и поприличнее, а комнат побольше…  Маги были заняты своей игрой — им помочь я ничем не мог. Поэтому вышел во двор и занялся лошадьми.

Конюшня при доме оказалась вполне пристойной. Денники были чисто прибраны, по полу разбросана свежая соломенная подстилка. Рядом в мешках нашлись и сухой овёс, и зерно. Поильники были пусты, но вёдра для воды стояли на видном месте — сходить к колодцу во дворе было парой пустяков. Пусть в этом доме и не жили, однако всё держали в образцовом порядке. Я разместил нашу четвёрку со всем возможным комфортом, насухо обтёр им шкуры войлоком и вернулся в дом.

Моя компания к этому времени расположилась в просторной зале. Тира полулежала в кресле, закинув ногу на подлокотник. Шаэриэнн, заняв уголок дивана, перебирала сумку с эликсирами. Тонио ворошил кочергой поленца в камине, разводя огонь.

— Порядок, — едва я вошёл, сообщила принцесса. — Дом чист. То ли мы свалились как снег на голову, и расставить здесь они ничего не успели. То ли просто не обладают артефактами, позволяющими подслушивать и наблюдать.

— А если вы чего-то не заметили? — осторожно поинтересовался я, не разделяя подобной уверенности.

— Если и так, — заявила Тира, — те вещицы, что я разложила по комнатам, успешно прикроют нас от любого вида слежения при помощи магии. Ну а уж с чужими глазами и ушами будем справляться своими силами. Ну, — хмыкнула она, — и как вам Рита Веккьо?

— Стерва и снобка, — подала голос Шаэриэнн.

— Совсем на тебя не похожа, — поспешно добавил Тонио, наконец справившись с очагом.

— По-моему, эту даму больше заботит, как правильно составить отчёт, чем то, что произошло здесь по-настоящему, — не мог не признаться я. — Не хотел бы, чтобы такой дознаватель вёл моё дело…

Однако Тира кивнула, нисколько не обидевшись:

— Так и есть. Она вне себя от «счастья» из-за командировки в Седону. Столько лиг трястись в седле, а на закуску — копаться в каторжных отбросах…  Излишним служебным рвением метресса не страдает, это уж точно. Однако исполнить задание требуется — во всяком случае, на бумаге. Главное, чтобы это поняли наши фигуранты и не ждали реальной опасности от столичной штучки…

— Да они и так уже трясутся как осиновые листья, — фыркнула эльфийка, презрительно скривив губы. — В ожидании того, кто больше отгребёт…

— Вот и пусть трясутся, — согласилась Тира, — заодно пытаясь перещеголять друг друга в кляузничестве и сладких речах. А мы тем временем присмотримся, что здесь происходит на самом деле…

Рывком поднявшись с кресла, она сделала шаг в середину комнаты.

— Я, как и обещала, сегодня никуда из дому не сунусь. Буду поддерживать легенду о недалёкой и всем недовольной бумажной крыске…  А вот у вас — свободный вечер, и никто не мешает провести его так, как пожелаете. К примеру, — взгляд принцессы остановился на мне, — Брат Атор может навестить кузницу Бастиона для того, чтобы…  пополнить запас метательных ножей или подновить лезвие кинжала. А метресса Аэлла, вполне возможно, после обеда пожелает прогуляться по городку. Под охраной Брата Тонио, разумеется. Ну а вечером соберёмся за горячим чаем…  и поделимся впечатлениями.

Твердыня Мрака была высокой горой, заметной издалека. Но лишь узкая скала на самой её верхушке резко выдавалась вверх, «сжатым кулаком» грозя небесам. Покатые склоны, укрытые деревьями, плавно сходились вместе на широком плато. Можно было попробовать поехать напрямик — лес выглядел мрачно, но не казался таким уж непролазным. Однако из посёлка до самого Бастиона вела отличная торная дорога, полукольцом огибающая гору. Для начала я решил воспользоваться ею.

Рио, передохнув несколько часов в тепле и сытости, шёл легко, и менее чем за ору я уже был на месте. Днём мы лишь мельком видели форт, по сути дела, ограничившись кабинетом Коменданта. Теперь же у меня появилась возможность внимательно всё рассмотреть.

Бастион выглядел довольно внушительно — издали…  Когда-то его возвели «в неизвестности» — первый человеческий форпост на землях псоглавцев. Ожесточённая постоянными войнами с нелюдьми, Империя ещё не вполне доверяла неожиданно объявившимся среди них союзникам.

Орден готовился ко всему — однако за минувшие полтора десятка лет псоглавцы не дали повода усомниться в том, что они верные и надёжные вассалы. И теперь походило на то, что из часового, ежесекундно готового к бою, Твердыня Мрака постепенно превратилась в надзирателя, лениво приглядывающего за работой каторжников и ссыпающего агмарилл в свой глубокий карман…  Судя по всему, изрядно погрузневшего и обзаведшегося лысиной.

Сухой ров вокруг стен замка некогда был весьма глубок. Сейчас же он с трудом угадывался под толстым слоем мусора и каменной пыли. Да и мост через него, похоже, не поднимали уже который год.

Тяжёлые створки ворот были распахнуты настежь. Мечи Тьмы, несущие караул, ещё не успели смениться. По приезде Тира лично предъявляла им все бумаги, подтверждающие нашу «легенду», и меня без лишних слов пропустили внутрь.

Почему-то я представлял, что в Седоне должен присутствовать солидный Орденский гарнизон, но, вопреки моим ожиданиям, Тёмных Братьев во дворе оказалось не так уж и много. Конечно, многие Рыцари Тьмы могли находиться в казармах, дежурить на Копях или быть в разъездах по территории. Однако когда я устраивал Рио в конюшню, то убедился, что из всех денников используется по назначению от силы третья часть.

Румяный широкоплечий Брат Эктор, заправляющий в кузнице, подтвердил мою догадку.

— Так оно и есть, Брат Атор…  — Он поднял повыше к свету кинжал с погнутым лезвием (привести отличную сталь в такое состояние удалось с большим трудом). — Этот форт может принять самое меньшее три сотни плащей. А на самом деле их здесь всего несколько десятков…

— Почему?

— Ну а зачем больше-то? Раньше да, был смысл, когда каторжан охраняли. Но теперь этим занимаются солдаты…  Здесь тебе не Империя!…  Глянь вокруг — лес да камень. Прокормить и занять такую орду дорогого стоит. — Кузнец неодобрительно покачал головой. — Да и грешно держать на задворках лишние мечи, когда их настолько не хватает в порубежье…  Вот и шлют сюда в основном молодёжь зелёную, набираться уму-разуму. Ну и парочка Паладинов зализывает раны, да заодно следит, чтобы всё было в порядке…

— А маги? — прищурился я.

Эктор фыркнул.

— Ну, маги — другое дело. Смотри, — Он принялся с готовностью загибать пальцы. — Охрана. Учёные. Несколько штук целителей. Итого с три десятка человек наберётся…  Ну, и те, конечно, что заняты агмариллом. Но эти, последние, особая статья…  Они к каторге отношения не имеют — сами по себе. Сидят в хранилище, копошатся, как муравьи. Проверяют, сортируют, клеймят…  Даже не уверен, что всех их знаю в лицо.

Обернувшись через плечо, Брат Эктор неожиданно гаркнул во всю мощь своих лёгких — я едва не вздрогнул:

— Бальдрин!!!

Через несколько мгновений откуда-то из тёмных недр кузницы вынырнул низенький коренастый работник в холщовом фартуке до пят, на ходу вытирая руки куском ветоши.

— Где тебя носит, гномий сын? — рявкнул мастер, хотя видно было, что больше для острастки.

— Или у тебя с памятью неладно? Сам же велел мне подправить кольчугу…  — откликнулся Бальдрин ворчливым баском, огладив короткую, но густую рыжую бороду.

Только теперь я разглядел, что передо мной и в самом деле гном.

— Велел…  А теперь другое велю! — Брат Эктор подкинул на ладони мой кинжал. — Надо привести его в порядок.

— Кэр дхайне васта!…  — Бальдрин смачно сплюнул под ноги и уставился на меня. — Камень ты, что ль, им рубил?!

Я многозначительно промолчал, хотя догадка мастера была весьма точной.

— Твоё какое дело? — напустился на гнома кузнец. — До ума довести сможешь?

— Дхайне! Да как два пальца…  — гном снова сплюнул, на сей раз презрительно. — Иди давай, пропусти с братцем по кружке пива и не мешай тому, кто действительно знает, как обращаться с металлом…

— Поговори мне тут…  — Эктор сурово свёл брови, однако хлопнул меня по плечу. — Пойдём, Брат Атор, глотнём…  свежего воздуха. Этот малахольный кого хочешь выведет из себя…

И добавил шёпотом, когда мы уже направлялись во двор:

— Но кинжальчик твой будет как новенький…

— Он — каторжник? — вполголоса спросил я.

— Да…  — отозвался Эктор. — Демоны, Брат — у него и впрямь золотые руки! Кому гнить в забое, и так хватает…  Так какая разница, где он будет тянуть свой срок и работать на благо людей?

Я кивнул:

— Твоя правда…

— В конце концов, нигде прямо не сказано, что каторжанину положено только долбить руду…  — Мне показалось, что кузнец оправдывается. — А так всяко лучше и ему, и нам. Ты б знал, сколько отличного оружия Ордену они за это время сковали…

— Они?

— Таких, как он в кузне ещё двое, — помедлив, признался Брат. — Из любого, самого дерьмового металла сделают превосходную вещь!…  Не ставлю их только на агмарилл, — кузнец хмыкнул, — по понятным причинам…

— Сбежать не пытались? — спросил я.

Эктор одарил меня тяжёлым взглядом.

— Понимаю, о чём ты. Но тем убогим и вправду нечего было терять…  А моим — есть. Возможность дотянуть живыми до конца каторги дорогого стоит…  Они не полудурки и не самоубийцы какие. И так, поди, каждый день радуются тому, как им сказочно повезло — да работают на совесть, чтоб я, не приведи Таргос, не передумал воротить их на Копи в общий барак…

— Понятно.

— Вы, конечно, разберётесь, что там да как. — Эктор притворил тяжёлую дверь кузницы, выходя в сумерки следом за мной. — Но, если хочешь знать моё мнение, Брат — судьба тех двоих, что пропали, немногим радостнее, чем у троицы, прибитой охраной на месте. Те хотя бы погибли сразу — эти же просто обрекли себя на дополнительные муки…  Если вам повезёт, то наткнётесь где-нибудь на их кости. А скорее всего, не найдёте и тех…

Внезапно наше внимание привлекли громкие выкрики и лязг металла, донесшиеся откуда-то из-за угла. Недоговорив, кузнец нахмурился и свернул туда. Я последовал за ним.

Двор позади кузницы очевидно, служил оружейным. Однако мишени для стрельбы из арбалета и лука, а также несколько кинтан с изрядно побитыми щитами были кое-как свалены на дальней его стороне. С десяток Братьев толпились около импровизированного ристалища, наспех огороженного верёвками, на все лады ругая и подбадривая бойцов, схватившихся на мечах.

Эктор без лишних церемоний оттолкнул в сторону молодого Меча Тьмы, стоящего у него на пути. Остальные, заметив кузнеца, расступились, пропуская его к самому месту боя.

— Да Тень же вашу матушку!…  — рыкнул Эктор, с силой дёргая за верёвку.

Вокруг мгновенно воцарилась тишина. Даже бойцы прервали поединок и остановились, опустив мечи и тяжело дыша. Ближний из них, раскрасневшийся вихрастый парень, одетый в чёрное с серебром, с укоризной обернулся к нам. Второй — широкоплечий мускулистый орк — без движения замер на месте, хищно прищурив жёлтые по-волчьи глаза.

— Эктор…  — начал было вихрастый, однако кузнец не дал ему договорить:

— Вам что, олухи, неясно сказано было?! Такие бои вести только на арене! Только! На! Арене! — стиснув зубы, отчеканил он.

— Там душно и темно…  — заикнулся стоящий рядом Брат и умолк, получив чувствительный тычок в бок:

— Так тащите туда свои ленивые задницы, проветрите и зажгите факелы!

— Эктор, ну чего ты?…  Здесь же удобнее…  Всегда было так!…  — послышался с разных сторон неуверенный ропот.

— Всегда так, а теперь вот не так! Не слушаете Мастера-Рыцаря, так я вам втолкую! Так втолкую, что до конца дней будете помнить, как следует соблюдать правила!…  — бушевал кузнец.

— Мы соблюдаем…  — один из Братьев с арбалетом в руке тряхнул в воздухе парой ручных кандалов, кивая на неподвижного орка. — Тем более, это же Эрик, он смирный…

— Тот тоже был смирный! — рявкнул Эктор. — Совсем одурели, Безымянный вас всех раздери! Развели тут…  цирк, дубины стоеросовые! А два мага в охранении? Где они, я вас спрашиваю??

— Раймон отлучился по нужде. — Откуда-то сбоку к нам тихим шагом подошёл псоглавец в неброской тёмной одежде. — А я исполняю обязанности второго.

— Ты проводник, а не маг! — заявил кузнец, однако от меня не укрылось, что его тон заметно сбавил обороты.

— Но могу подменять одного из магов, когда идёт тренировочный бой, — ответ псоглавца прозвучал так же спокойно. — Чем и занят. Не тревожься, Эктор…  Я контролирую ситуацию.

— Так почему вы тогда здесь, а не на арене? — кузнец не собирался отступать.

— Там убирают кровь…  — псоглавец слегка поморщился. — Последний бой закончился…  не совсем чисто.

— Но Мастер-Рыцарь запретил драться до смерти!

— Мечам Тьмы, — обронил псоглавец, походя бросив быстрый, но внимательный взгляд на меня. — А там работали маги.

Дверь мне отперла незнакомая девушка. Едва слышно пожелала мне доброго вечера, а потом, потупив глаза, отступила в тень, очевидно, ожидая распоряжений. Горничная, догадался я. Судя по всему, толстый господин Дасси сдержал обещание прислать нам своих слуг и, по совместительству, соглядатаев.

Время «вечернего чая» уже давно миновало. Я вернулся за ору до полуночи, и совершенно не удивился бы, застав своих спутников спящими. Однако в зале горел свет и раздавались голоса, причём как мне показалось, не только знакомые…  Я предпочёл бы вначале прислушаться, однако присутствие служанки в коридоре связывало мне руки. Пришлось просто толкнуть дверь и войти.

Я не ошибся — в доме оказались «гости». Стол посреди комнаты ломился от блюд, простых и хорошо знакомых, приготовленных без лишних изысков, но отменно вкусных даже на вид…  В огромной посудине исходил паром какой-то пряный суп, умопомрачительно пахли жареные цыплята и свиные рёбрышки в подливе, а гарниры из тушёных овощей, соления и перцы в масле нешуточно разжигали аппетит.

Тира, восседающая во главе стола, обернулась на скрип двери и сделала мне знак рукой:

— Брат Атор! Вот, наконец, и ты…  Присаживайся и воздай должное этому превосходному ужину! Любезный господин Дасси делает всё, чтобы мы поменьше скучали по Рожериону, оставленному так далеко…

Бледный Толстяк, сидящий напротив принцессы, нарисовал на лице очередную улыбку.

— Погостите у нас ещё немного, госпожа Рита, так и вовсе не пожелаете возвращаться в свои столицы, — негромко хохотнул коренастый лысый мужчина в летах, вольготно расположившийся на стуле справа от Толстяка. Мне почувствовалась в нём военная выправка.

Тира кокетливо наморщила носик:

— Остаться здесь — на каторге? Да вы шутите, капитан Легран!

Выходит, я не ошибся…

— Ну и зря! — ответствовал тот, поднимая кубок, наполненный красным вином — явно не в первый раз за этот вечер. — Каторга, госпожа Рита — это для преступников! Ну а для людей, послушных закону и Императору — вот таких, как мы с вами — здесь…  вполне себе достойная жизнь! Пусть городок и мал, всяких увеселений-развлечений не так и много…  Зато — ты сам здесь и власть, и закон, и король! И Ярош, и Таргос, и Импе…

— Остынь, остынь…  — Толстяк поспешно хлопнул его по плечу. — Простите, госпожа метресса…  Капитан просто хочет сказать, что представителей императорской власти здесь ценят и уважают…  А мы уж прилагаем все усилия, чтобы обеспечивать в этом непростом месте мир, порядок и закон.

— Да я вот, собственно, о том же…  — капитан, сверкнув глазами, явно собрался продолжить мысль, однако в этот момент свой кубок приподнял третий гость — псоглавец, негромко, но веско произнеся:

— За здравие Рожеро Справедливого!

— Славы и долгих лет! — мне показалось, что толстяк выдохнул слова с большим облегчением.

— Славы и долгих лет! — с удовольствием подхватил Легран, осушив кубок в несколько глотков.

— Славы и долгих лет! — Тира пригубила вино, так же поступила и Шаэ.

Я, наконец, пристроил плащ на вешалку у двери и подсел на край стола к Антонио, скромно занятому своим ужином. Он в разговоре не участвовал. Собственно, про меня Тира тоже сразу «забыла», разумеется, не став представлять мне гостей. Да и какие могут быть церемонии в отношении простого охранника? Впрочем, такое положение вещей я давно нашёл несказанно удобным: каждому — своё…

Выпорхнувшая из кухни служанка сноровисто наполнила мою тарелку, налила в кубок вина и снова исчезла. Я с удовольствием приступил к ужину, собираясь без помех понаблюдать за представлением со стороны, однако гости, допив вино, засобирались прочь.

Тира с любезной улыбкой проводила их до самых ворот. Затем собрала слуг, велела им убрать со стола и приготовить ванну. Дождавшись выполнения своих приказов, она отправила прислугу домой, велев явиться завтра утром. Одна из горничных робко попыталась навязать своё общество, однако Тира не терпящим возражения тоном сообщила, что её услуги до утра не понадобятся. Слугам пришлось уйти.

— Ох…  Ну и вечер!

Принцесса с наслаждением плюхнулась в кресло у очага, приглянувшееся ей ранее.

— Поздновато ты…  — кивнула она мне. — Как твоя поездка?

— В общем-то удалась, — я отодвинул от себя тарелку, поворачиваясь к остальным. — Удалось узнать кое-что интересное…

— Доешь, — кивнула принцесса на мой незаконченный ужин. — Оставим тебя на закуску…  Мы, как видишь, тоже не скучали.

Тира обернулась к Антонио и Шаэ:

— Итак, Седонский городок…  Каков он из себя?

— Нечто среднее между мелким посёлком и большой деревней, — подала голос эльфийка: Тонио уступил ей право высказаться первой. — Местная аристократия живёт в центре, но в направлении окраин дома стремительно множатся и беднеют…  Главная улица здесь всего одна, но очень длинная — та, на которой мы и живём. Всё, вокруг чего кипит местная жизнь, находится на ней. Мы видели ратушу, несколько харчевен, рынок, игорный дом и даже бордель.

— Ясно, — заметила принцесса. — Ещё что?

— Город достаточно плотно населён, — словно нехотя, проронила Шаэриэнн. — К моему несказанному удивлению. Я видела гномов и орков, торгующих на рынке…  Полурослика, копающегося в господском саду…  Женщину-Rocca, стирающую бельё…  Видимо, какая-то часть бывших каторжников после освобождения остаётся здесь. Пополняют ряды местных бедняков и прислуги, но в родные края возвращаться не желают…

— Может, им просто некуда идти? — осторожно заметил Тонио. — Срок заключения на каторге — как правило, много лет…  Возможно, их никто не ждёт…  и от обычной жизни они успели отвыкнуть…

— Не знаю! — оборвала его Шаэ. — Ты сам видел, насколько их много…  Но не могу представить, что есть сила, способная заставить кого-то добровольно остаться здесь…

— А наш любезный капитан за ужином заливался соловьём, уверяя, как замечательно здесь живётся, — едко обронила Тира.

— Ему и ему подобным — безусловно! — Шаэриэнн не поддержала шутку. — А каторжникам? Тем более — бывшим?? Ночь! Не представляю, что может удерживать здесь столь многих из них…

— Любопытно, — Тира невозмутимо кивнула. — Может, и выясним это…  Дальше?

— Псоглавцы. — Антонио сделал шаг вперёд. — Живут они явно не в городке — не видел ни одного дома, ни бедного, ни богатого, который принадлежал бы представителю этого народа. Однако их тут тоже хватает…

— Чем заняты? — Тира прищурила глаза.

— Кто-то просто торопился по своим делам, — Шаэ посмотрела вверх, вспоминая. — Двоих видели в компании кого-то из знати. Некоторые выбирали что-то на рынке — среди них даже была одна женщина…

— Женщина? — вырвалось у меня.

Я вдруг сообразил, что женщину-псоглавца не видел ни разу в жизни. Как и псоглавца-ребёнка…

— А как ты думал они живут? — иронично взглянула на меня Тира. — Женщин у них тоже хватает, как и у всех остальных. Только они, как и дети, почти не покидают пределы своих общин. Во всех отношениях с внешним миром участвуют исключительно мужчины. Семьи свои они берегут как зеницу ока — настолько хорошо, что это, пожалуй, всё, что нам известно о них…  — она вернулась к Тонио и Шаэ. — Есть ещё что-нибудь, достойное внимания?

— Пожалуй, всё, — подумав, Антонио покачал головой. — В конце концов, это была пусть длительная, но всего лишь прогулка…

— Тем не менее, вы справились неплохо, — подытожила принцесса и взглянула на меня. — Твоя очередь, Альтар.

Стараясь быть последовательным, я начал с того, что описал Бастион и свои впечатления от него.

— Расслабились, — прокомментировала Тира. — Чего и следовало ожидать. Значит, здешние Плащи — в основном, сборище зелёных юнцов, от которых на границах не было бы никакого проку…  Оригинально Орден решил вопрос с охранением Седоны…  Ну, а маги?

— Их не видел, — признался я. — Хотя там, похоже, куда более серьёзная организация. Их реально больше, к тому же, магическая охрана каторги, а также контроль и учёт агмарилла — целиком на них. Зато столкнулся с псоглавцем…

— На территории форта?

— Да. Он считается проводником, однако чувствует себя в Бастионе, как дома, — я коротко описал его разговор с кузнецом, а затем и приведший к нему поединок.

— Весьма интересно…  — протянула Тира. — Выходит, они активно используют каторжников не только для того, чтобы добывать руду…

— В кузнице трудятся гномы, — кивнул я. — А тем, кто неплох как воин, предоставляют возможность участвовать в тренировочных битвах, освобождая от общей повинности. Многие соглашаются, видя в этом возможность дотянуть до освобождения живыми — если, конечно, повезёт…

— Бои до смерти? — подала голос Шаэриэнн.

— Как я понял, вначале ограничений не было — во всяком случае, для Мечей Тьмы, — помедлив, признался я, видя, как темнеют глаза эльфийки. — Сейчас, после нашумевшей истории с побегом каторжников, многое поменялось. Усилили меры безопасности и официально ограничили все поединки первой кровью. Хотя магов и их…  «тренировки»…  это распоряжение, похоже, не коснулось. Но об этом мне узнать ничего не удалось. Пока, во всяком случае…

Я потянулся к графину, плеснул себе воды в пустой кубок от вина, с наслаждением выпил.

— Что ещё? — поинтересовалась Тира, когда я вернул кубок на стол.

— Мне кое-что рассказали о тех каторжниках, которых мы «ищем». Всего их было пятеро. Трое гномов, орк и…  эльф, — я мельком взглянул на Шаэ, стоящую с каменным лицом. — Двух гномов и орка уложила охрана. Сбежать сумели эльф и третий гном. Примечательна личность этого эльфа…  Очевидно, он очень толковый боец, поскольку долгое время — как я понял, несколько лет — участвовал в тех самых тренировочных боях с Мечами Тьмы. Но потом там что-то случилось…  то ли кого-то он всё-таки убил, то ли нарушил какие-то указания…  — кузнец так и не смог вспомнить, что именно произошло, — …  и снова был отправлен на рудники, примерно полгода тому назад…

— Так…  — задумчиво протянула Тира. — Чувствую, нам совсем неплохо было бы действительно разыскать этих беглецов. Они могли бы рассказать много интересного…

— А потом что? — внезапно выпалила Шаэриэнн. — Обратно в цепи или сразу на плаху?

— Зачем? — принцесса встретилась с ней глазами. — Кто же поступает так с ценными свидетелями? Неразумно…  Впрочем, их ещё поди найди…  — она подавила зевок. — Вот этим и займёмся завтра с утра. Мне, как видите, тоже недолго пришлось наслаждаться спокойным вечером. Господин Дасси так и не смирился с моим отказом от совместной с ним трапезы. Поэтому нагрянул в гости сам и притащил с собой милейшего капитана, якобы начальника имперского гарнизона.

— Почему якобы? — спросил Антонио.

— Потому что на бумаге, — хмыкнула Тира. — Ты видел и слышал капитана. Я — тоже…  Как я поняла, на деле гарнизоном командует его помощник, некий лейтенант Ярош. Именно он не вылезает из форта в Седонских Копях, пока Легран ведёт светскую жизнь и расхаживает по гостям. Полагаю, этот лейтенант — куда более интересная личность. Завтра нам предстоит познакомиться с ним…

— Значит, завтра мы едем на каторгу? — спросил я, уже зная ответ.

— Именно, — подтвердила принцесса. — А проводником у нас будет тот самый псоглавец, которого Дасси привёл с собой третьим.

— Рэи Ранамон, — Антонио, очевидно, слышал, как обращались к псоглавцу. — Необычное имя…

— Да. Приставка к имени говорит о том, что он возглавляет какую-то из общин, — Тира кивнула. — И сам он необычен. В отличие от этих двух олухов, очень и очень непрост…  И это всё, что мне удалось понять. Поэтому при нём нам следует держаться втройне бдительно!

Шаэриэнн

— Вот это место…

Лейтенант Нико Ярош, лично сопровождающий нас на дальний прииск, остановил коня на невысоком, но крутом хребте и повёл рукой, обозначая путь в усеянную камнями долину.

— Здесь вам лучше спешиться, — псоглавец, шагающий вровень с конём Тиры, прищурил янтарные глаза. — Спуск не совсем надёжен…  Лошади могут споткнуться.

Тира послушно соскочила на землю. Я последовала её примеру, с наслаждением разминая мышцы. Дорога из форта заняла несколько ор, и хотя мы двигались через лес, напрямую — в обход собственно каторги, разместившейся между горами — всё равно название «Дальний прииск» целиком себя оправдало.

Альтар, подойдя сзади, перехватил у меня повод Мирри. Я проследила за его взглядом и вздрогнула: далеко внизу, на самом дне каменистого котлована, копошились тёмные фигуры.

— Вы же сказали, прииск законсервирован! — Тира посмотрела на лейтенанта.

— Так и есть, — подтвердил он. — Это я отдал приказ привести сюда отряд.

— Для чего?

— Чтобы проще было восстановить события. Так будет без лишних слов понятно то, что я хочу вам показать.

Тира кивнула, запахивая плащ, трепыхнувшийся в шальном порыве ветра.

— Держитесь за мной, — посоветовал Рэи Ранамон, делая шаг вперёд. — И следите за животными…

— Ир, Лэнг, Триши — замыкаете! — коротко распорядился лейтенант Ярош, бросив взгляд на следующих за нами солдат. Приказ был исполнен мгновенно.

Мы медленно двинулись вниз, растянувшись широкой вереницей. Тира следовала за псоглавцем, я шла четвёртой, видя перед собой широкую спину лейтенанта. Что и говорить, этот персонаж был куда приятнее слащавого господина Дасси и мрачного коменданта Вальдеца, а также недалёкого капитана…  Он был собран, спокоен и деловит, а также не выказывал ни малейшего пиетета перед столичными «шишками». Человека, добившегося своего нынешнего положения собственным тяжким трудом, выдавала в нём не только фамилия.

Однако было и в нём что-то неуловимое, явственно не дающее мне покоя. Вначале я объясняла это чувство общей неприязнью к Седонским набольшим, однако позже всё же призналась себе, что не могу назвать лейтенанта неприятным. Быть может, знай я его лучше, моя интуиция оправдала бы себя. Однако на первый взгляд Ярош был простым толковым солдатом до мозга костей, этим самым напоминающим Альтара.

Впрочем, когда я поняла это, странное ощущение всё равно не пропало, а своей интуиции я привыкла доверять…  Хмыкнув, я дала себе слово присмотреться к этому человеку повнимательнее, а пока сосредоточилась на каменной осыпи у себя под ногами.

Вниз спустились без происшествий. Десяток солдат, оцепивших раскоп, завидев лейтенанта, взяли под козырёк. Пятеро заключённых, греющих руки у костерка на обочине, повернули к нам худые измождённые лица.

Трое гномов. Орк. Эльф…

Я встретилась глазами с юношей-Rocca, совсем молодым, но с заметной проседью в золотистых волосах.

… О Ночь! Сколько же тебе было, когда ты ввязался в войну?

Evangerreill, мой маленький двоюродный братец…  Ты внезапно так живо напомнил мне его — хотя как, ведь вы совсем не похожи?! Что-то с ним теперь?…

Я выдержала всего несколько мгновений прежде, чем отвела глаза. Силилась прочитать во взгляде парня хотя бы что-нибудь: узнавание, ненависть, боль, презрение — но…

В его глазах не было ничего кроме холода. И пустоты.

Это было слишком…  жестоко.

— Аэлла, — Тира легонько коснулась моего локтя рукой. — Лейтенант Ярош предлагает нам погреться…  Впрочем, можем приступить к делу сразу же. Ты как, сильно замёрзла?

— Практически нет…  Я в порядке, — я кивнула Тире, а затем и лейтенанту. — Справиться раньше — в наших интересах, так что давайте лучше начнём, не теряя времени.

— Как скажете, метресса.

Нико Ярош подал знак солдатам. Двое мужчин отделились от оцепления и двинулись на заранее распределённые места. Каторжники, позвякивая цепями, принялись по одному спускаться в широкую трещину в земле, где некогда планировалось делать раскоп.

Мы с Тирой, следуя за лейтенантом, прошли по самому краю котловины к месту, расчищенному от снега.

— Вот…

Лейтенант спрыгнул вниз и провёл ладонью в рукавице по стене из камня и мёрзлой земли почти в полный его рост. На ней виднелись следы, оставленные кирками и лопатами.

— Как видите, это только начало. Они прибыли сюда рано утром и работали почти до обеда. В середине дня караульный расчёт должны были менять…  Вот, очевидно, за пару ор до этого всё и случилось.

Один из солдат охранения тем временем разомкнул общую для всех каторжников цепь. Они заученно разбрелись вдоль границы раскопа, подхватывая с земли тяжёлый инструмент. Через мгновение кирки, монотонно бьющие о камень, затянули свою унылую песню…

— Где кто стоял — в точности сказать не могу, — зло хмыкнул лейтенант, повышая голос, чтобы мы могли его слышать. — Живых свидетелей нам не оставили. Прочее было так…

Он встал за спиной одного из каторжников — гнома, работающего в средней части стены, и легонько хлопнул его по плечу, заставляя замереть.

— Улучив время, когда один из охранников находился поблизости, кто-то из каторжан привлёк его внимание, очевидно, изобразив припадок или потерю сознания…

Гном уронил кирку и, вскрикнув, тяжело осел на землю. Солдат, шагающий по кромке раскопа, остановился, затем спрыгнул вниз и склонился над ним.

— В этот момент каторжники напали, — продолжил лейтенант.

Четверо заключённых, оставшихся на ногах, послушно изобразили нападение, занеся над солдатом лопаты и кирки.

— О чём только думал этот охранник? — Тира передёрнула плечами.

— Ручные и ножные кандалы на каждом из них, — лейтенант кивнул в сторону каторжников, — неминуемо обратили бы такой шаг в форменное самоубийство. Однако к этому времени заключённым удалось каким-то образом незаметно разомкнуть замки…

— Каким-то образом? Хорошенькое дело, лейтенант! Каторга здесь или курорт?! — Тира едва не задохнулась от возмущения. — Скажите, чем занята здесь ваша охрана, если заключённые вольны делать, что им вздумается…

— Метресса Веккьо, целостность кандалов и цепей тщательно проверяют всякий раз перед тем, как вести каторжников в поход, и перед обратной дорогой, — Нико Ярош не моргнул и глазом. — Если имела место фатальная ошибка, допустившие её будут наказаны. Но нам ещё предстоит разобраться, откуда у них ключи и как их удалось незаметно пронести сюда с собой.

— Продолжайте, лейтенант!

— Оставшийся охранник, заметив, что творится в карьере, выхватив меч, бросился туда…  — Ярош подал знак второму солдату, и тот, обнажив оружие, рванулся в сторону заключённых. Трое гномов и орк, вооружённый мечом, «отобранным» у «убитого» охранника, изобразили вступление в бой, эльф же, подхватив кирку, кинулся к каменной стене.

— А маг?

Лейтенант посмотрел Тире в глаза.

— А маг…  промешкал.

— То есть?

— Он, вероятно, отошёл в сторону и обратил внимание на происходящее слишком поздно. Ранамон?

Псоглавец подошёл ближе.

— Поможешь?

— Конечно.

Проводник гибким движением подхватил с земли палку и, следуя жесту лейтенанта, удалился на значительное расстояние.

— Когда он понял, что заключённые подняли бунт, — проговорил Нико Ярош, — ему достаточно было лишь сомкнуть Ошейники Каторжников…  Однако он почему-то не сделал этого. Вместо того он бросился к раскопу, швыряя в нелюдей боевые заклятья…

Псоглавец скользящими шагами метнулся к карьеру, вытянув перед собой ладони.

— Успел пустить в «молоко» Шаровую Молнию и поразить одну цель, к тому времени уже мёртвую, Дыханием Дракона…  А потом, видимо, споткнулся и упал…

Рэи Ранамон, взмахнув руками, артистично растянулся на камнях.

— … И, поднявшись на ноги, очутился лицом к лицу с нашим эльфом.

Лейтенант оглянулся через плечо, но тут вышла заминка. Золотоволосый юноша отчаянно цеплялся за выступы в стене, но влезть наверх ему просто не доставало сил…

Я закусила губу. Но в этот момент с боковой стороны в карьер чёрной тенью метнулся Альтар, подхватывая с земли кирку, выпущенную молодым Rocca из рук.

— Позволите мне, лейтенант?

Ярош пожал плечами:

— Действуйте, Брат…

Каратель примерился — и в три прыжка буквально взлетел вверх по стене, вырвавшись вверх перед поднимающимся с земли псоглавцем. Коснувшись его макушки киркой, развёрнутой плашмя, он обернулся в нашу сторону. Лейтенант кивнул головой:

— Да. Полагаю, это было именно так…

Тира скептически прищурила глаза.

— Странное поведение для опытного мага-Палача…

— Более чем странное, — согласился лейтенант. — Если бы Гэлдур не погиб, клянусь, он был бы первым, кого стоило бы подозревать в соучастии. Однако участь его оказалась даже менее завидной, чем у охраны, которая пала жертвой его глупости…  Солдаты погибли, сражаясь, и успели обменять три жизни на свои…  Этого же уцелевшие гном и эльф попросту зарезали, как свинью, поначалу вынудив снять с них ошейники.

— А потом? — спросила я.

Брови лейтенанта дрогнули — он настолько явно не ожидал, что я заговорю, что, очевидно, уже привык считать меня немым дополнением к Тире.

— Потом? Потом…  они сбежали, госпожа метресса.

— Пробовали взять след? — вступила принцесса.

— Разумеется, — вздохнул лейтенант, давая своим людям отмашку заканчивать «представление». — И маги, и псы, и проводники.

К нам приблизились Альтар и Ранамон. Последний всё ещё отряхивал одежду.

— Маги потеряли след вон там, — Ярош указал направление рукой, — сразу на границе котлована. Собаки не взяли его даже здесь — поджимали хвосты и жались к ногам псарей. Это Седона — здесь они часто ведут себя так, ничего не поделаешь…  Была надежда на проводников, — он взглянул на Ранамона.

— Но мы тоже не всесильны, — псоглавец выдержал его взгляд. — Двойной след обрывается у леса — там, за холмом. Так, словно они испарились. Или улетели по воздуху…

— Мы можем взглянуть? — поинтересовалась я. Неплохо было бы проверить одну идею…

— Конечно, — лейтенант кивнул Ранамону и отступил, оборачиваясь к своим. — Поднимайтесь. Я соберу отряд и нагоню вас у кромки леса.

— Здесь, — коротко бросил псоглавец и сделал шаг в сторону, подпуская меня к буйной поросли кустарника, ощетинившейся колючками.

Я снова оставила повод Мирри Альтару и медленно двинулась вдоль густо переплетённых ветвей, привычно настраиваясь на Разговор…

Здравствуй, — шепнули мои губы, — Пожалуйста, не волнуйся. Лишь выслушай меня и, если можешь, помоги…

Лес молчал, настороженно и угрюмо. Я чувствовала потоки его внимания, направленные на меня, и старалась поймать их, открыться, чтобы дать ему увидеть, что мои намерения честны.

Я не желаю зла, — продолжала я, — ни тебе, ни тем, о чьей судьбе хочу тебя расспросить. Я не стану тревожить тебя…  Прошу лишь, помоги мне…

Протянула руку, бережно прикасаясь к зелёному побегу — и тут же отдёрнула её, в недоумении уставившись на подушечку безымянного пальца. Алая бусинка крови стремительно увеличивалась в размере, однако сильнее всего болел не укол, а обида.

Но почему? Почему?!

Не вполне сознавая, что делаю, я, словно маленькая девочка, растерянно сунула палец в рот…  и услышала за спиной голос псоглавца.

— Это наш лес, Говорящая…  — заметил он совсем тихо. — И ему нечего нам сказать. Он бы уже поведал, что знает…  если бы мог.

— Но ведь не улетели же они, в самом-то деле! — Тира Рожерия подошла ближе и остановилась в нескольких шагах. — Куда они могли деться? Неужто открыли портал?!

Псоглавец перевёл взгляд на неё. Медленно покачал головой:

— Нет. След от портала распознали бы ваши чародеи. Но они уверяют, что его не было, и быть не могло…

— Почему?

— Спросите у них сами, метресса. — Рэи Ранамон пожал плечами. — В конце концов, я только проводник…

— И у вас нет предположений?

— Есть, — псоглавец кивнул. — Я уже высказал их…  вашим властям. Скорее всего, беглецы погибли. Думаю, отсутствие следов говорит о том, что им действительно удалось попасть в лес…

— Так значит…

— Лес в этом месте заканчивается через полсотни шагов. Дальше начинается болото. В переводе на ваш язык мы зовём его «Зовом в Вечность»…  С давних времён преступники, приговорённые общинами к смерти за самые страшные деяния, получали шанс искупить преступление, проведя три дня и три ночи в ограждающем Зов лесу…

— Три дня и три ночи — не так уж и много. Можно просто пересидеть…  — обронила Тира, испытующе глядя на псоглавца.

— Быть может, — спокойно согласился Ранамон. — Однако свеча жизни самого стойкого из них, если верить преданиям, угасла вместе с закатом его первого дня.

В форт мы вернулись к полудню. И буквально у самых ворот угодили «в объятия» капитана, который едва не приплясывал на месте, ожидая нас.

Было очевидно, что «дела» здесь у него отыскались именно в связи с нашим прибытием. Легран усиленно делал вид, что с трудом оторвался от прорвы работы, чтобы пройтись, разминая ноги, и выкурить трубку. Однако, судя по тому, что трубка давно простыла, а яркий румянец щедрыми пятнами размалевал лысину, щёки, нос и даже лоб, «прохаживался» капитан уже достаточно долго.

Нико Ярош, спрыгнув с коня, коротко отрапортовал старшему о поездке. Стоя рядом с красномордым надутым начальником, лейтенант тем более выглядел настоящим командующим форта; Легран же казался карикатурой на такового, намалёванной завистником-злопыхателем. Едва соизволив дослушать, он отпустил лейтенанта торопливым кивком головы.

— Ясно, ясно, Ярош…  Возвращайтесь к исполнению своих обязанностей, далее я сам позабочусь о наших гостях!…  Помнится, вчера я обещал вам экскурс по моей каторге, прекрасные метрессы?

«Его» каторга…  Меня внутренне передёрнуло. Ночь! С каким удовольствием я вогнала бы ему в глотку эти слова!…  Я поспешила вперить взгляд в землю, хотя капитан был явно не из тех, кто умеет читать по глазам…

Тира же невозмутимо кивнула, пропустив явно фамильярный комплимент мимо ушей:

— Именно так.

— Но вначале — обед!…  — радостно громыхнул Легран. — Госпожа Рита…  Госпожа Аэлла…  — Он на мгновение скользнул взглядом по мне, после чего продолжил пожирать Тиру глазами. — Для меня честь принимать вас и ваших спутников в стенах своего форта! Ранамон — ты, разумеется, тоже останься! Стол я велел накрыть в моём кабинете…

Вид преисполненного собственной значимости капитана напрочь отбивал всякий аппетит, однако приглашение пришлось принять.

Повара форта, очевидно, получив на этот счёт жёсткие указания, расстарались на славу. Стол был богат — даже слишком богат: вряд ли подобные блюда часто бывали на столе даже у самого капитана. Антонио и Альтар обедали молча, как и положено охране, псоглавец тоже невозмутимо налегал на кушанья, мне же компания капитана была просто противна, однако, к счастью, львиная доля его внимания доставалась другой. Я от души сочувствовала Тире, однако та держалась молодцом, милостиво внимая капитановым «велеречиям» и время от времени лениво пробуя то одно, то другое поданное яство. К счастью, терпеть назойливо-топорный юмор Леграна довелось всего около оры: потом Тира весьма прозрачно намекнула, что не хотела бы затягивать «экскурс» до темноты. Капитан понимающе закивал и зычно гаркнул адъютанту:

— Выезжаем немедля!

Шум мы услышали ещё в пути. Вначале странный и далёкий, он неумолимо приближался с каждым шагом лошадей по каменистой дороге, виляющей между скал — подъезд к каторге со стороны форта был широким, но весьма заковыристым. То, что вначале напоминало монотонное зудение насекомых где-то над головой, понемногу преображалось в гул, рокот и перестук, множество раз отражённый от каменных стен затейливым эхом…

Дорога сделала последний поворот…  и резко, насколько хватало глаз, раскаталась прямой лентой вниз, в долину.

— Вот!…  — оборачиваясь к нам, едва ли не с любовью произнёс капитан.

Привстав в стременах, он горделиво повёл рукой, широким жестом охватывая панораму, открывшуюся впереди. Но я и так уже прикипела к ней взглядом.

… Вот он, мой приговор, который так и не был исполнен. Однако разминуться с ним всё же не удалось.

Седонские Копи, не счесть сколько раз виденные мною во снах. Так вот, оказывается, какие вы наяву…

Взгляд притягивала глубокая рваная рана в серой земле — словно ветвистый след молнии, расколовшей грозовое небо и по неведомой прихоти Созидателя впечатавшейся в него навсегда. Тёмный разлом, зигзагом рассекающий камень, был настолько велик, что две горы с разных его сторон выглядели небольшими холмиками и почему-то напомнили мне детей, растерянно окликающих друг друга с разных берегов разлившегося по лужайке ручья. Третья гора, с которой мы спускались, вряд ли была большей — просто её нельзя было увидеть со стороны.

И совсем уж ничтожными на фоне разлома и гор — ничтожными и чуждыми этому месту — казались крошечные фигурки, заполонившие долину. Однако они были повсюду, подобно серой хвори, не дающей зажить ране — терзали тяжёлыми кирками каменную плоть, ползали по накатанным дорогам с гружёными вагонетками, сновали во все стороны, конные и пешие, распоряжаясь и отдавая приказы…

Словно утверждая власть людей над этим местом, везде, где только можно, были понатыканы нелепые постройки, мостки, стропила, леса. Мой взгляд тут же «споткнулся» о три огромных купола на дальнем конце долины — двое совсем рядом друг с другом, у самого подножия «кладбищенской» горы, и один чуть поодаль, выше по её склону…

— Плавильня и Чаровальня, — пояснил капитан Легран, щуря глаза — порывы ветра на дороге так и норовили исподтишка швырнуть в лицо мелкую каменную пыль. — А там дальше, за ними — Хранилище, где потом и собираются слитки…

— Чаровальня? — Тира оценила словцо.

— Тьфу ты, Тень…  Лаборатория, уж простите меня, метресса — ну, там, где ритуалы эти проводят…  Это каторжников придумка…  а магам и понравилось, теперь и сами так её зовут.

— Что за ритуалы? — поинтересовалась Тира.

— Ну, эти…  с агмариллом которые…  — явственно замялся капитан — темой он явно не владел. — Ну…  чтоб «раскрыться» он мог, в общем…  Так как-то…

— Хм…  — задумчиво произнесла Рожерия. — Я, признаться, полагала, что все известные нам свойства агмарилла проявляются сами по себе.

— Не совсем, — вступил Ранамон, перехватив беспомощный взгляд капитана. — Большинство присущих агмариллу магических качеств находятся в «дремлющем» состоянии. Ритуал помогает полностью пробудить их.

— Интересно, как?

— Существует особый обряд…  — пояснил псоглавец. — Он досконально известен лишь верховному предводителю нашего народа…  Дэри Карсиндар пятнадцать лет назад раскрыл магам Ордена и Церкви людей его секрет и теперь помогает его проводить.

Вот как…  Этого я не знала. Вот и ещё одна ниточка, прочно соединяющая людей и их странных союзников…  При этом кончик, за который дёргают, всё таки находится у последних — иначе люди давно бы уже перехватили всю инициативу в собственные руки. Выходит, псоглавцы для Империи не менее ценны, чем собственно агмарилловая жила…

— Да! Если б не требовался этот ритуал, каторжане мёрли бы как мухи, — поспешил вставить своё мудрое слово капитан. — Когда б руда сразу могла проявлять себя в полную силу, мы бы давным-давно потеряли всех нелюдей ещё на этапе её добычи…  А так — бьём, переплавляем в слитки, а потом уже чародеи делают с ними…  всё, что им там требуется, прежде чем пустить их на Светочи и оружие…

Спуск с горы, наконец, закончился, и мы въехали в Седонскую долину. Капитан, залихватски подкрутив ус, поспешил оставить тему, выставляющую его в неприглядном свете, и взялся с усердием знакомить нас со «своей» каторгой.

Я ехала, с замиранием сердца прислушиваясь к внутренним ощущениям. Близость агмарилла чувствовалась отчётливо, хотя до разлома было ещё далеко…  Она тоже «давила», однако, к моему огромному удивлению, не так оглушительно и резко, как Меч Тьмы, принятый на клинок, или активированный в бою вражеский артефакт.

Правда, какое-то время я бы здесь продержалась…

Но год…  три года…  десяток лет…

Ночь Всеблагая!

Я скользнула взглядом по отряду худых оборванных рудокопов, шагающих по обочине дороги под конвоем солдат, и почувствовала пробежавший по коже мороз.

— Аааааоооооооо!

Пронзительный звук рога, раздавшийся совсем рядом, заставил всех нас резко повернуть головы. Однако капитан, раздосадованный тем, что пришлось прерваться на полуслове, поспешил заметить:

— Не беспокойтесь, сударыни! Сейчас как раз развозят обед…

И вправду, неподалёку от нас прямо на перекрёстке дорог остановилась широкая телега, гружённая увесистыми бочками и котлами. Возница и его помощник в форме имперских солдат спрыгнули с облучка и взобрались на один из бортов, снимая мешковину с ящика, где лежали груды ложек и мисок. Однако раздавать еду почему-то не торопились, хотя в ожидании этого к телеге уже подтянулись целых три отряда каторжан.

— Чего они ждут? — услышала я собственный голос.

Рэи Ранамон, стоящий рядом с испуганно прядающей ушами Мирри, поднял голову:

— Должно быть, задерживается маг.

— Маг? — я ошарашено уставилась на псоглавца. — И без него…  не могут накормить заключённых?

— Нет, не в этом дело…  А вот, кстати, и он.

К телеге с обедом на взмыленном коне подскакал человек в тёмном плаще и камзоле. Спешившись, он без церемоний бросил поводья ближнему конвойному и кивнул головой солдатам на возу, давая знак начать раздачу. Вереница заключённых, скованных длинной цепью, заученно двинулась вперёд. Каждый успевал получить по тарелке с варевом, дымящимся на холоде, и куску серого хлеба прежде, чем отойти от борта телеги, давая место следующему за ним.

Маг, прислонившийся плечом к облучку, чего-то ждал, внимательно глядя на проходящих в шаге от него каторжан. Большинство прятали взгляд или смотрели в свою тарелку, однако один из заключённых внезапно поднял на него глаза и кивнул головой. Маг шевельнул рукой, что-то бросив в его миску с супом и, словно лягушка, поймавшая комара, снова неподвижно опёрся об облучок.

— Что…  это?

На моих глазах чародею кивнули ещё двое, точно так же получив что-то в свои тарелки. Затем одна цепь закончилась, и место первого занял второй отряд.

— Это…  специальное снадобье, метресса Аэлла. Магу не человеческой расы, принимающему его, становится намного легче работать с агмарилловой рудой. Это…  недавнее изобретение…  магов Ордена, — от меня не ускользнули лёгкие запинки в его словах. — Оно помогает многим каторжникам, бывшим чародеями, уменьшить губительное воздействие на них священного металла. Чем зачастую продляет им жизнь…

— В таком большом отряде…  всего три чародея? — вырвалось у меня.

— Нет, — спокойно сказал Ранамон. — Должно быть, больше половины.

— Но почему тогда…  его дают не всем?

— Многие не хотят, — псоглавец пожал плечами.

Я смотрела на него во все глаза.

— Не хотят…  меньше мучиться?!

— Не хотят…  привыкать.

— Ранамон! — в зычном голосе капитана послышались ревнивые нотки: он не слышал, о чём мы говорили, но «блистать», представляя нам «свою» каторгу, желал исключительно сам. — Ты слышал? Метресса Рита желает проехаться к баракам, осмотреть тот, где держали сбежавших негодяев…

— Я правильно вас поняла, капитан? — Тира натянула повод и Демон, уже нацелившийся ущипнуть с земли торчащую меж камней колючку, разочарованно фыркнул. — Койки беглецов покуда свободны?

— Вроде бы так, госпожа, — туманно отрапортовал Легран. — На всякий случай их не должны были занимать до выяснения всех обстоятельств…

— Бараки рудокопов находятся неподалёку от рабочей зоны карьера, — псоглавец указал направление рукой. — Их удобно посетить, пока заключённые на работах.

— Ну, тогда поехали, — Тира первая развернула в нужную сторону коня.

Отряд двинулся, и Ранамон, единственный пеший среди нас, слегка ускорил шаг, оказываясь между ней и капитаном Леграном. Мне показалось, что он сделал это, намеренно уходя от продолжения нашего разговора. Впрочем, открывшееся мне и так оглушало похлеще удара дубинкой по затылку.

Швыряя побеждённых нелюдей на добычу агмарилла, победители изначально добивались того, чтобы окончательно сломить их, растоптать, заставив побольше мучиться…  И вдруг — сами же выдумывают средство для облегчения их страданий…  Бессмысленно?

О, нет.

Вовсе нет!…

С ужасом, внезапно охватившим душу, я вдруг поняла, отчего так много нелюдей, отбывших каторгу, остаётся жить в городке.

Бараки, примыкающие вплотную друг к другу, явно строили так, чтобы сэкономить как можно большее количество материалов. И всё равно в шеренге грубо сбитых, неуклюже вытянутых одноэтажных хибар не было ни одной с целыми стенами или более-менее ровной крышей. Многочисленные прорехи там, где сгнило дерево или выкрошился камень, латали множество раз, очевидно, усилиями самих заключённых, и жалкие крупицы тепла, которым их тут тоже не баловали, вряд ли могли надолго удержаться внутри. Помещения выглядели стылыми даже на вид, какими-то измождёнными и насквозь больными, как и те, кому долгие годы они служили единственным жильём.

В дальнем конце широкого двора, напоминающего плац, небольшая группа каторжников пилила дрова на самодельных козлах, время от времени перетаскивая груды поленьев куда-то в сарай. Чуть поодаль пара человек возилась у врытого в землю колодца, очевидно, прочищая его. Рядом, лениво присматривая за работой заключённых, обретались несколько солдат из охраны. При виде своего начальства они подобрались и изобразили служебное рвение, принявшись грозно покрикивать на своих поднадзорных. Впрочем, капитан их усердия не оценил.

Спешившись и бросив поводья услужливо подскочившему молоденькому сержанту, Легран уверенно повёл нас за собой в третий барак с краю. Проигнорировав дневального-полурослика, кинувшегося в нашу сторону, он двинулся вдоль плотных рядов двухъярусных нар, то и дело указывая нам на конкретные лежанки:

— Вот…  Здесь — и во-он там — размещались гномы…  Орк ночевал тут…  Это тоже койка гнома — того поганца, который сбежал…  Ну, а дальше, под стенкой — стало быть, место эльфа…

Не знаю, что Тира рассчитывала найти — здесь давно уже всё осмотрели вдоль и поперёк…  Тем не менее, мы по очереди изучили койки. На грубых досках не было ничего, кроме тонких истлевших одеял, состоящих, казалось, из сплошных дырок.

— Тюфяки сразу же сняли и распороли, — доложил капитан, наблюдая за нашими действиями. — И щели меж досками все проверили. И в полу…  Пусто, сударыни — как пить дать, пусто. Зуб даю, не отыщете вы тут ничего…

Игнорируя его болтовню, Тира подошла к неширокому окну, затянутому бычьим пузырём. Потрогала решётку, сплетённую из толстых металлических прутьев, покосившийся подоконник…  Альтар и Антонио остановились в проходе — места было слишком мало, чтобы хватило нам всем. Я же оказалась у тех самых нар, что принадлежали моему соотечественнику.

Узкая лежанка на втором уровне — вот она, как раз перед самыми моими глазами. Доски плохо ошкурены, та же ветхая тряпка сверху. Со стороны окна тянет сквозняком, от пола — сыростью…

… Уже давно протрубили отбой, и каждая клеточка измученного за день тела жаждет сна, но проклятый холод не даёт забыться — разве соперник ему тяжёлое дыхание сотен душ? Разве способна согреть сырая солома под изодранной мешковиной? Холод — холод везде, холод внутри, потому что нет просвета ни в кромешной тьме короткой зимней ночи, ни в том, что теперь называется жизнью…

Осколок камня в ладони…  а может, выступ замка на железном «браслете» вокруг запястья…  Жалкие попытки отвлечься, согреться и рухнуть в сон, словно в омут, на те мгновения, что останутся до утра — почувствовать себя если не свободным, то хотя бы не умершим до конца…

Поскрипывая и крошась, неохотно поддаётся шероховатый камень…  вязь царапин, цепляющихся друг за дружку, постепенно обретает форму и смысл…

… Мой взгляд переместился к изголовью, на серую стену, испещрённую рисунками и словами.

И земля подо мной пошатнулась.

Рядом оказалась Тира. Посмотрела на стену, затем — на меня. Перевела глаза в сторону и вбок, с любопытством изучая десятки надписей — творчество не одного поколения каторжников, сменивших на этих нарах друг друга.

А я едва удержала в груди изумлённый вскрик…  Со стены прямо на меня смотрели три лепестка пламени, заключённые в чёрный кристалл.

Знак моей крови.

Символ Созвездия, давшего мне жизнь.

Разумеется, этому рисунку могло быть и пять, и десять, и все пятнадцать лет.

Мало ли сгинуло в этих стенах детей Ночного Народа?…

Но я почему-то была уверена: Rocca из Тёмного Пламени, доверивший камню частичку собственной души — именно тот самый «эльф», которому удалось сбежать.

А ещё я внезапно поняла, что он жив. Для этого у меня и подавно не было никаких оснований. Но, если бы мне потребовалось в том поклясться — сделала бы это, не задумываясь.

Ashratt с ними — с логикой, магией, интуицией!…  Он жив — я просто это знала.

И мы обязательно должны отыскать его…

— Ты в порядке?

Едва слышный шёпот над самым ухом прозвучал подобно раскату грома. Я вздрогнула и поторопилась кивнуть: Альтар, как уже не раз до этого, чётко уловил моё смятенное состояние. Не хватало ещё заставлять его волноваться, не имея возможности прямо сейчас объяснить причину…

Поэтому я поскорее отвела глаза и ускорила шаг, догоняя Тиру, вокруг которой не уставал приплясывать капитан Легран.

— Для вас — хоть звезду с неба, моя драгоценная госпожа! — донеслось до моих ушей.

— Оставьте звёзды в покое, капитан, — Тира слегка поморщилась. — Я прошу только карты территории.

— Будут, будут вам карты, сударыня! — вдохновенно заявил Легран. — Сегодня же отдам Ярошу приказ отобрать все, что есть, и завтра утром лично вручу их вам в собственные руки!

— Благодарю вас, капитан, — поспешно откликнулась Рожерия, — но, право, не стоит затрудняться. Я попросила лейтенанта об этом ещё утром, а форт нам всё равно по пути. Так что мешает заехать за картами прямо сейчас, перед возвращением в посёлок? Тем более что я планирую перед сном ещё успеть поработать с ними.

Капитан заметно приуныл, упустив возможность спозаранку набиться в гости, но, прибавив в голос напускной бодрости, ответил:

— Ваше слово — закон, несравненная метресса Рита! Через пол-оры всё, чем располагает форт, будет в вашем распоряжении…

Тира терпеливо кивнула, направляясь к лошадям. Около них нас поджидал псоглавец, отчего-то не пожелавший идти вместе с нами в барак. Может, это было и к лучшему — в отличие от капитана, от него вряд ли ускользнуло бы моё замешательство…

Мы снова взобрались в сёдла и спустя несколько мгновений двинулись в обратный путь.

Молоденький солдатик выскочил из-за поворота коридора внезапно, словно демон из табакерки. Капитан, слишком увлечённый тем, что он считал светскими речами, не успел никак отреагировать, и служивый на всём бегу врезался прямо в широкий начальственный бок.

— Да ты что, олух!!! — Легран в ярости схватил его за рукав. — Не видишь, куда прёшь и кто перед тобой?!

— Простите, господин капитан…  — солдат споткнулся и забормотал нечто, совершенно не похожее на доклад по уставу. — Просто там…  Там…  Лейтенанту Ярошу…  опять плохо стало…

— Ох, твою ж мать…  — капитан, вмиг забыв о любезностях и обществе дам, изменился в лице. — Где…  он?

— В арсенале, — поспешно ответил солдат. — Он как раз на плацу был, с сержантами. Распоряжения давал насчёт завтрашней строевой подготовки…  Когда у него кровь носом пошла, ну, как в прошлый раз…  Все замолкли, и он догадался. Ладонь к лицу приложил, ни слова не сказал, развернулся, и исчез в ближайших воротах…  Хлопнул дверью, ажно стены вздрогнули. И — всё…

— Что — всё?! — на наших изумлённых глазах капитан натурально побелел и…  схватился за голову. — Его хоть заперли?? Или — как тогда…

— Да…  К-кажись…  — ещё больше съёжился солдатик.

— «Кажись»?! — простонал Легран, вмиг растеряв всю свою браваду. — Боги-Братья…  Арсенал!…  Он же разнесёт половину форта!

— Где целитель? — Псоглавец шагнул вперёд, глядя в глаза солдату. — За ним послали?

— Н…  не знаю, — икнул тот. — То есть…  Так точно, послали. М-меня…

— Выполняй приказ, — тихо, но чётко произнёс Ранамон, освобождая рукав рядового от цепкой хватки капитана. Обретя свободу, парень стремглав помчался по коридору.

— Что происходит? — Альтар выступил вперёд.

Псоглавец обернулся к нам:

— Простите, господа. Но лучше всего вам будет прямо сейчас уехать из форта.

— В чём дело? — от волнения голос Тиры охрип.

Ранамон дёрнул верхней губой, но терпеливо пояснил:

— Видите ли…  У лейтенанта Яроша…  обострилась болезнь. А в такие мгновения…  с ним сложно иметь дело. Мы с капитаном Леграном должны поторопиться. Возможно, целителю понадобится наша помощь…

Болезнь?! Но ведь Нико Ярош ещё утром выглядел здоровее некуда…

Я сделала шаг к псоглавцу, уже предчувствуя нехорошее:

— Чем болен лейтенант?

— Когда-то давно он сильно переутомился…  — при всём своём желании Ранамон не мог уйти от ответа — … и на какое-то время утратил контроль над собственным сознанием. Изредка после сильных нагрузок приступы возвращаются. Однако маг-целитель быстро приводит его в чувство…

— Физически в момент приступа он здоров? — быстро уточнила я.

— Да, — подтвердил Ранамон. — В этом-то и проблема…

— В это время он полностью теряет связь с реальностью? — я, кажется, начала понимать. — Принимается вести себя так, словно кругом — опасность, везде враги?…

— Да…  — снова кивнул псоглавец. — А боец он отменный. Силой и ловкостью Братья-Боги тоже не обошли…

— Похоже на «Паутину Иллюзий», — быстро сказала я: симптомы мне были знакомы.

Повернулась, мельком глянула на раздавленного известием Леграна:

— Так ваш подчинённый — маг?

— Что? — блуждающий взгляд капитана на миг остановился на мне. — Какой маг?…  Кто, Ярош?! Да нет…  откуда?…

— Ясно.

Нет, от этого типа не приходилось ждать внятного ответа…  Что происходит, я и так уже в общих чертах сообразила — и если оказалась права, то терять время впустую не стоило.

— Мы идём вместе с вами! — заявила я Ранамону. — Думаю, моя помощь пригодится.

— Это опасно, госпожа Аэлла, — Псоглавец, прищурившись, покачал головой. — Наш целитель справится с ним сам. Ему уже приходилось делать подобное…

— Мне — тоже.

Чувствуя молчаливую поддержку Альтара, вставшего за моей спиной, я оборвала все возражения проводника не терпящим противоречий тоном:

— Показывайте, куда идти.

Альтар

Арсенал занимал отдельную постройку во внутреннем дворе, сразу же за плацем. К моменту, когда мы подоспели туда, у ворот уже толпилось немало народу в форме. Кто-то из присутствующих, очевидно, успел отдать необходимые распоряжения: в окованные железом пазы уже вложили засовы, а неприметную дверь запасного хода заблокировали подводой, груженной мешками с солью.

С появлением капитана все замолчали и расступились, выпуская к нам двоих: молоденького сержанта с умными глазами и невысокого пожилого капрала.

— Господин капитан, — сержант заговорил, обращаясь к Леграну, но при этом выразительно поглядывая на псоглавца. — Господин лейтенант…  внутри. Пока всё тихо. Ожидаем распоряжений…

— Целитель? Целитель где?? — набросился на него капитан.

Сержант помрачнел.

— За метром Ларионом послали сразу же, но…  Его не оказалось в форте. Сегодня с утра он отбыл в Хранилище за какими-то эликсирами…

— Демоны!!!

— Я отправил на Копи верховых с приказом без промедления доставить к нам если не Лариона, то любого мага-целителя, которого разыщут первым…

— Ещё и арсенал…  — простонал Легран. — Прошлый раз это была книжная башня…  и то он вышиб решётку с окна и наворотил дел!…

— Я - целитель, — произнесла Шаэриэнн.

Множество взглядов немедленно обратилось к ней, но на лице эльфийки не дрогнул ни единый мускул.

— Мне знакомо течение этой болезни. Чем больше минует времени с того мгновения, как начался приступ, тем труднее будет помочь лейтенанту очнуться. Сейчас это сделать несложно — но через пол-оры будет не в пример тяжелей!…

— Но, быть может…  приступ можно переждать? — осторожно предположил сержант. — Если просто не трогать его какое-то время, запереть снаружи все окна и двери…

Эльфийка повернулась к нему:

— Никто не может точно знать, как долго продлится приступ. Борясь за своё сознание, лейтенант может попросту истратить все внутренние силы. И тогда безумие будет окончательным, — припечатала она.

Сержант понурился и отвёл глаза в сторону.

Ранамон скосил взгляд на капитана. Тот, вскинувшись, словно задремавший осёл, внезапно получивший соломинкой по крупу, дробно закивал головой и едва не прокричал:

— Конечно!!! Разумеется…  Метресса Аэлла! Я разрешаю! Всё разрешаю!!! Делайте всё, что сочтёте нужным!…

— Что ж, — тихо проронил псоглавец. — Действуйте — если знаете, как.

— Тебе понадобится помощь, — произнёс Антонио, подходя ближе.

— Разумеется, — Тира согласно кивнула. — Пойдём все вместе…

— Нет.

Шаэриэнн покачала головой.

— Это не опасно, и мне целиком по силам. Сознание лейтенанта просто придётся «подтолкнуть» — дальше он справится сам. Я в нужный момент лишь «уколю» его слабым магическим разрядом, но должна буду сделать это исключительно точно…  А присутствие рядом других магов или магических артефактов вполне может сбить мне прицел.

Тира вопросительно взглянула на Антонио.

— Это так, — со вздохом признал маг. — Шаэриэнн хочет воспользоваться чистой силой…  Но она слишком нестабильна, и чужой магический потенциал, даже неактивный, может в любой момент потянуть импульс на себя, словно магнит — металлическую нить…

— Значит, мне придётся снять амулеты.

Лица спутников повернулись ко мне. Разумеется, Шаэ тут же попыталась возразить, но я не дал ей этого сделать:

— Я не маг, и помешать тебе при всём желании не смогу. Но вот помочь и прикрыть спину на случай чего-нибудь неожиданного — с этим справлюсь.

— Ладно, — после короткого замешательства Тира подняла ладони вверх и обратилась к Шаэ. — Если нам действительно с тобой нельзя, значит, пойдёте с Альтаром. Только не рискуйте по-глупому, договорились?

— Да.

Эльфийка коротко кивнула и, повернувшись, направилась к капитану с псоглавцем, ожидающим нас в нескольких шагах в компании сержанта и капрала.

— Твоё мнение? — спросила Шаэриэнн, едва я, расставшись с плащом и агмарилловыми побрякушками, подошёл ближе. — Сержант говорит, есть возможность попасть внутрь через подвал, общий с продовольственным складом, или воспользоваться одной из калиток в примыкающих башнях…

Я, прищурившись, внимательно оглядел арсенал.

— Лейтенант, должно быть, тоже прекрасно знает об этом. А ведь нам лучше оказаться внутри незаметно для него…

Эльфийка кивнула.

— Тогда думаю, стоит пойти через крышу. Те неприметные окошки на самом верху — их слишком много, чтобы лейтенант мог контролировать их все. Они ведут на чердак?

Сержант покачал головой.

— Это просто воздуховоды, чтобы не сырели припасы…  Чердака там нет, Тёмный Брат. Только балки и стропила.

— Отлично! — я встретился взглядом с Шаэ. — Раз так — значит, они тянутся через весь арсенал. Тебе ведь не обязательно быть с Ярошем лицом к лицу, чтобы твоя магия подействовала?

— Нет, — кажется, эльфийке понравилась моя идея. — Если только смогу подобраться достаточно близко…

В последний момент Шаэриэнн, спохватившись, заставила меня вынуть из ножен агмарилловый меч. Взамен пришлось позаимствовать у капрала обычный. Тем временем солдаты притащили несколько лестниц и, соединив их друг с другом, приставили к глухой боковой стене…

Я первым выбрался на скат, покрытый бурой, раскрошившейся от времени черепицей. Угол наклона был достаточно мал, и равновесие удавалось держать без труда. Я быстро огляделся вокруг, оценивая ситуацию — место оказалось удачным. «Горбики» воздуховодов начинались дальше, напоминая раскрытые перевёрнутые книжки, разбросанные по столу. Ни одно из окон не смотрело в нашу сторону. Если Нико Ярош и прятался около какого-либо из них, заметить нас он пока не мог.

Шаэриэнн, вовсе без оружия, налегке, двигалась следом. Я подал ей руку, помогая перебраться на крышу. На всякий случай приложил палец к губам, однако предосторожность была излишней — эльфа и сама прекрасно знала, как следует себя вести.

Дав ей возможность выровнять дыхание и осмотреться, я легонько указал на облюбованное мной окошко, крайнее в заднем ряду. Эльфийка кивнула, одобряя выбор, и я, пригнувшись и стараясь как можно меньше шуметь, перебежал к нему.

Проверить окно аккуратно, но быстро не составило сложности. Как я и предполагал, здесь было чисто — нас не ждали. Я проскользнул в затянутый паутиной проём прямо на широкую балку, начинающуюся под ногами, сгруппировался и замер, давая глазам возможность привыкнуть к полумраку, царящему внутри.

Вокруг было тихо. Слабый свет из окошек и нескольких бойниц позволял хорошо рассмотреть сплетённую под всей крышей паутину стропил. Дальше, внизу обширное пространство занимали груды каких-то ящиков, пузатых бочек, мешков…  Повсюду, как и положено в арсенале, находилось оружие: какое-то было без церемоний попросту свалено беспорядочными горами и охапками; другое, тускло поблескивая, стояло в держателях вдоль стен.

Лейтенанта Яроша не было ни видно, ни слышно. Однако где-то впереди, скрытый от меня бесконечными рядами оружия и боеприпасов, слабо брезжил невыразительный огонёк.

Готов был поклясться — там горела масляная лампа…

Желание не медля пробраться в ту сторону по лесам было просто невыносимым. Я вздохнул, вновь подтягиваясь в проёме окна — и нос-к-носу встретился с Шаэриэнн, от неожиданности шатнувшейся назад.

— Ashratt!…

Я не услышал, но догадался по тому, как шевельнулись её губы. Покаянно прикрыл глаза — и скользнул обратно, чуть вперёд, освобождая место. Через мгновение за моей спиной мягко спружинив, оказалась эльфийка.

— Там…  — шепнул я, вытянув руку в сторону находки.

— Идём…  — услышал тихий шёпот позади.

Я двинулся вперёд, выбирая путь по сплетению балок так, чтобы не попадать в пятна света из окошек под крышей. Шаэриэнн без труда поспевала следом — краем уха я мог уловить её лёгкие шаги. Благо, леса были достаточно широкими, чтобы эльфийка спокойно могла обходиться без помощи рук — в ином случае я рассчитывал помочь ей, но наше продвижение сделалось бы не в пример сложнее.

Огонёк впереди-внизу становился всё ярче, заметнее, и наконец развернулся в широкий круг света. Он в мгновение ока выхватил из полутьмы довольно большое пространство в окружении стоек с оружием, стол, заваленный бумагами и пухлыми книгами, и…  лейтенанта Яроша, застывшего подле него на коленях.

Я остановился, замер без движения, казалось, прекратил даже моргать…  Через миг дыхание Шаэриэнн щекотнуло мне затылок.

— Кажется, он…  молится?

Я навострил уши. Действительно — в гулкой тишине оружейного склада снизу отчётливо доносилось странное глухое бормотание…  Слов было не разобрать, но это и в самом деле напоминало молитву.

Я медленно пригнулся, присел на корточки, оперся о балку руками…  С этого места лейтенант, смиренно опустивший голову, был виден нам как на ладони. Шаэ повторила мои движения, однако почему-то медлила со своими чарами.

В ответ на мой недоумевающий взгляд эльфийка, кончики пальцев которой уже тронуло знакомое мне золотистое сияние, на мгновение провела ладонью вдоль своих глаз — и снова замерла, как кошка, караулящая добычу.

Взгляд, сообразил я. Ей нужно поймать его взгляд…  Но лейтенант определённо не собирался смотреть вверх. Даже если он надумает прекратить своё странное занятие, вряд ли его внезапно заинтересуют балки под потолком…

А момент не следовало упускать — как только Нико Ярош решит отойти в тень или погасит лампу, мы рискуем и вовсе потерять его из виду.

Ну…  Была не была.

Я сунул два пальца в рот и, мысленно сосчитав до трёх, легонько свистнул.

Ярош мгновенно вскинул голову вверх.

Шаэ не мешкала. Молния, крошечная, словно золотая нить, вмиг сорвалась с её пальцев, ярко вспыхнув перед его лицом. Краем глаза я увидел, как эльфийка с облегчением перевела дух…  и вскрикнув от неожиданности, чуть не свалилась с балки. Лейтенант, дико взревев, прижал руки к глазам и стремительным перекатом метнулся куда-то в сторону, походя сбив лампу со стола.

— Безымянный!…  — я сам едва удержался на бревне. — Ты что, промахнулась?!

— Нет!…  — Шаэриэнн яростно тряхнула головой — таиться дальше больше не было смысла. — Попала!!! Клянусь, я попала!…  Но…

— Что?!

— Он…  не маг!

— Проклятье! И что из этого?!

Мой выкрик утонул в грохоте рассыпавшегося оружия, заполонившем, казалось, всё помещение до краёв. Я ничего…  ровным счётом ничего не понял, но растерянность в голосе эльфы, без труда слышная в её последней фразе, не оставляла ждать ничего хорошего. Тем более, что теперь «как на ладони» был уже не Ярош, а мы.

Скорее почувствовав, чем услышав тонкий свист рассекающего воздух лезвия, я шарахнулся в сторону, перепрыгивая на соседнюю балку. На моё счастье, пущенный лейтенантом нож был не метательным, а боевым, оттого бросок вышел неточным.

— Ложись!!! — рявкнул я.

Шаэриэнн послушно приникла к стропилу — однако это мало что меняло. Балка была явно тоньше эльфийкиного тела. И если лейтенант пристреляется…  или же сообразит взять лук…

Демоны!!!

… Зазубренная стрела с глухим треском вошла в деревянный столб у самого уха, обрывая дальнейшие связные мысли. Заорав благим матом, я кубарем рухнул вниз, в последний миг успев вцепиться рукой в перекрещенные стропила.

Только это спасло меня от прямого падения на десяток длинных пик, торчащих из креплений стойки, словно хищные акульи зубы. Их я подсёк мгновением позже, уже распахав груду мешков с селитрой, которые, к моему неописуемому счастью, рухнули на меня несколько раньше, чем дорвавшиеся до свободы острия.

— Альтаааарррр!!!

В ушах дико шумело, но крик Шаэриэнн откуда-то сверху прибавил мне сил, позволив отбросить сначала один, затем второй мешок.

Ярош!!!

Тень Безымянного!…

… Одна! Без оружия!

Связать его боем!…  Не дать добраться до эльфийки!…

О дальнейшем я не загадывал.

— … Эээййй!!! — я вложил в свой рык все силы, отчаянно выкарабкиваясь из селитряного плена. — Ярош!!! Я здесь! Здесь — слышишь?! Ты хочешь меня убить — так приди и убей!!!

Нет, он не медлил…  Гора мешков вздрогнула под тяжестью ещё одного тела, рвущегося наверх, как раз тогда, когда я успел сбросить часть груза с левого бедра. Но моя правая нога по-прежнему была намертво зажата.

Справа от меня возникла рослая фигура в порванном на груди мундире. Демоны — и это Ярош?! Тяжёлый взгляд безумца встретился с моими глазами.

Не отводя взгляда, я попытался вытянуть меч из ножен за спиной.

… Тень Безымянного!!! Его издевательский хохот я слышал, словно наяву! Схватиться за рукоять над плечом я мог без труда — но освободить оружие, не выбравшись из тисков самому, было невозможно…

А вот у лейтенанта меч был. Славный полутораручник — мне бы такой! — в сумраке выглядел продолжением его правой ладони.

— Ярош! Послушай…  — начал я, делая жалкую попытку воззвать к остаткам сознания, которое, как уверяла Шаэриэнн, где-то там внутри ещё пыталось бороться.

Тщетно…  Больной блеск в глазах и кривая гримаса-улыбка не оставляли мне ни единого шанса.

Широко размахнувшись, лейтенант занёс клинок над головой.

И мешок под его ногами, не выдержав натуги, поехал вниз, цепляя по дороге другие, словно двинувшаяся с горы лавина.

Ярош неловко взмахнул руками в попытке удержать и равновесие, и меч. Клинок действительно остался с ним…  и покатился вниз вместе со своим владельцем.

Но мало того…  Отведя от меня верную смерть, солдатская удача, расщедрившись, опять поспешила подбросить мне «пряник»…  В отчаянной попытке остановиться Ярош свободной рукой ухватился за какой-то из мешков, навалившихся на мою правую ногу. Потянул его за собой…  и я почувствовал, что вновь могу двигаться.

Изо всех сил рванул ногу на себя — и, наконец, обрёл полную свободу.

… Меч вылетел из ножен, будто птица. Я в три шага сбежал по мощёному мешками «пути» — и едва не поседел.

Шаэриэнн, вооружённая лишь коротким копьём, наконечник которого был обращён…  назад, в этот момент заступила Ярошу дорогу.

— … …  и… !!! Убирайся оттуда! Ярош!!! — заорал я, прорываясь вперёд.

— Нет!!! — рявкнула эльфийка, довольно ловко уходя от лезвия, свистнувшего над головой. — Прочь оружие!…  Я смогу ему помочь!

— Безымянный и все его демоны!

Смутно понимая, что делаю, я отшвырнул в сторону свой капральский меч как раз тогда, когда Шаэриэнн, необычно маленькая и хрупкая в сравнении со своим противником, уклонившись от очередного удара, достигла цели. Палка в её руках стремительно и точно ударила лейтенанта по правому запястью, вынуждая выпустить из рук клинок.

Ярош, даже в безумии, был не лыком шит. Мгновенно шатнувшись назад, он пригнулся к земле, быстрым текучим движением подхватывая валяющийся под ногами двуручник…  и, так и не коснувшись его, полетел на спину: я сбил его, словно таран, повалив с ног. Мы оба рухнули на пол и покатились, награждая друг друга градом ударов — но силы были примерно равны, а ситуацией владел всё-таки я.

Не дав лейтенанту опомниться, я прижал его к земле, от души впечатав между лопаток колено. Ярош взревел, словно раненый медведь, рванулся вверх в попытке высвободиться из моей хватки, но шею на мгновение всё же открыл. В последний миг я успел надавить на три знакомые точки, и остатки сознания, наконец, покинули безумца.

Убедившись, что Ярош действительно в беспамятстве, но дышит, я поднялся с колен и, тяжело дыша, обернулся к Шаэриэнн:

— А теперь объясни мне, наконец — что, Безымянный дери, происходит?!

— Ты…  в порядке?

Подбежавшая Шаэ торопливо схватила меня за руки, окинула внимательным взглядом, заглянула в глаза. Облегчённо вздохнула, проведя пальцами по скуле под левым глазом.

Я с раздражением отшатнулся — и так было ясно, что кровоподтёк вырастет неслабый.

— Тень!…  Так какого демона он не среагировал на твою магию?!

— Альтар, я…  ошиблась! — запнувшись, призналась эльфийка.

Склонившись над распростёртым на полу Ярошем, она сделала неловкую попытку перевернуть его на спину.

— Это я уже понял.

Отстранив её, я приподнял тяжёлое тело лейтенанта за плечи, уложил лицом вверх на перевёрнутый мешок. Шаэ тут же засуетилась вокруг него — принялась ощупывать голову, приподнимать веки, сосредоточенно водить ладонями вдоль лица и груди…

— Понимаешь…  — Её голос звучал прерывисто — то ли из-за сбитого дыхания, то ли в сильном волнении. — Я ведь действительно знаю эту болезнь!…  Всё то, что рассказал Ранамон о приступе — все симптомы! — говорили о том, что лейтенанта поразила «Паутина Иллюзий»…  Это — хворь начинающих магов. Как правило, даже не инициированных…

Не оставляя своих манипуляций, она кинула в мою сторону беглый взгляд.

Я поморщился:

— Брось ты…  Можешь не на пальцах — они у тебя заняты. Хоть как-нибудь…

Эльфийка закусила губу, но послушно продолжила:

— Скажем, у человека…  есть магический дар, но он не знает об этом…  Или, что случается чаще, не хочет или не имеет возможности свои способности развивать. А ведь дар внутри никуда не девается…  У одних он может оставаться «искрой» всю жизнь. А вот у других будет понемногу крепнуть и прибывать, словно…  вода в запруде. Только управлять им человек не сумеет — не обучен.

— А как же врождённые маги? — вырвалось у меня.

Шаэриэнн прищурилась.

— И много ты знаешь таких «самородков»? — ответила она вопросом на вопрос. — Да, бывает и такое, что способности обращаться с магией даются существу от рождения…  Однако исключительно редко — в этом больше легенды, чем правды. На самом деле подавляющее большинство чародеев обучают едва не с пелёнок…  Да и все эти наставники, школы-академии, инициации тоже выдуманы не просто так…

— Так а Ярош здесь при чём? — теряя терпение, прервал я эльфийку. — Он — необученный маг?

— Я была уверена, что да! — горячо откликнулась Шаэ. — «Паутина Иллюзий» — не что иное, как воздействие какого-то сильного раздражителя на неокрепший магический дар. И если этот дар достаточно силён…  он может «рвануться» на волю, проявить себя. Это сильный удар для неподготовленного сознания…  Дар будет всё настойчивее «глушить» разум, яростно требуя выхода. И, не найдя его, проявится в «бесноватом» поведении, бешеной злобе, приступах беспричинной ярости…

Она вздохнула.

— Снять припадок на начальной стадии довольно легко — сознанию достаточно «толчка» со стороны, и оно благополучно «возвращается» на своё место. Упустив время, это сделать сложнее: представь себе море во время разыгравшегося шторма. Там лёгким «толчком» уже не обойтись…  Однако маг-целитель вполне справляется и с таким.

— Выходит, ты не такой уж хороший целитель, — не удержался я.

— Не думаю, что дело в этом, — после едва заметной паузы ответила Шаэриэнн, опять оставив мою колкость без внимания. — В Долине…  я делала подобное несколько раз, потому и сейчас точно рассчитала свои силы. Я была уверена, что приступы у лейтенанта вызывает близость агмарилловой жилы…  Только не поняла, почему здешний маг-лекарь не попытался инициировать его после первого же раза, избавив от беды. Но магии в Яроше оказалось не больше, чем в тебе — и это спутало мне все карты…

— И потому ты встала у него на пути, размахивая палкой?! — взорвался я наконец. — … Свет и Тьма! Чем ты думала?! А если бы я запоздал?…

— Альтар! — Вот теперь эльфийка оторвалась от лейтенанта и, выпрямив спину, возмущённо взглянула на меня. — Ты кое-что забываешь…  Я — воин! И стала Rihanne Daerrt не за красивые глаза!

— Была ею…  — Я сам изумился себе, но уже не мог остановиться. — Это ты забываешь — о том, в каком состоянии у тебя руки! И из-за того, что переоцениваешь себя в бою, можешь погибнуть! В любой момент!…

— Аласдайр Таргос ар Кэррайн! — в голосе Шаэриэнн прорезались шипящие нотки. — Я…  благодарна тебе за помощь. Но вот опекать меня тебя никто не про…

Нико Ярош слабо шевельнулся и застонал.

Эльфийка, оборвав фразу на полуслове, снова дёрнулась к лейтенанту.

Я тоже придвинулся ближе, чтобы суметь, если придётся, опять обезвредить его. Однако Ярош больше ни на кого не пытался напасть. Тело лейтенанта начала бить мелкая дрожь, как будто озноб или лихорадка, глаза приоткрылись, а с губ стал срывался невнятный шёпот.

— … Молиться…  — склонившись ещё ниже, разобрал я. — … Я должен молиться…  Святыня…  скорей!…  Никогда…  никогда больше…  Нет!…

— О чём это он? Какая святыня?…  — Я напряг память. Кажется, кто-то такое упоминал…  — Стой!…  По-моему, так зовётся то место на горе, где…  Где, собственно, что? Шаэ?…

Я поднял на эльфийку глаза — и осёкся.

Шаэриэнн словно окаменела. Одна ладонь замерла в пяди от жилки, истово бьющейся на шее лейтенанта, на пальцах второй, так и не получая приказа, медленно угасал магический свет.

— Шаэ? — осторожно позвал я, силясь прогнать гнетущее впечатление прочь. — Ты что-то поняла?!

— Альтар…  — голос эльфийки, вдруг исказившись до хриплого шёпота, зазвучал почти по-чужому. — Ночь!…  Это вовсе не «Паутина»…  Это блок!

— Что это значит?

Но она, по-моему, вовсе не слышала меня.

— Ashratt! И…  какой странный!…

— Шаэ!…  — я повысил голос, легонько встряхивая её за плечо — демоны, этот её внезапный транс страшил меня куда больше десятка Ярошей с мечами…

Внезапно эльфа стремительно обернулась ко мне и быстро-быстро заговорила, едва не проглатывая слова:

— Ты не представляешь!…  У него магическим образом блокировано сознание…  Но такого я, сколько живу, не встречала!…  Личность «заперта» не полностью — лишь отчасти!

Настолько обескураженной я видел Шаэриэнн впервые.

— В основном лейтенант остаётся самим собой, — эльфа смотрела на меня во все глаза. — Но при каких-то условиях в дело вступает магический контроль, «выключая» настоящего Яроша…  И работает нужная наложившему чары «подмена» — до тех пор, пока «острый угол» не будет обойдён. Понимаешь?

— В общих чертах, — признал я.

— И это сделано настолько филигранно, что даже магу со стороны неясно, в какой момент заканчивается истина и начинается фальшь! А лейтенант…  — Шаэриэнн задержала дыхание. — Ночь! Он, похоже, пытается с этим бороться!

— Демоны!…

Взглянув на Яроша, я прочистил внезапно пересохшее горло:

— Так ты…  можешь как-то ему помочь?

— Барьер очень сильный…  — даже в полутьме от меня не укрылось, как подрагивают эльфийкины руки. — И вместе с тем настолько хитро сработан!…  Я только навскидку вижу четыре уровня…  И боюсь даже представить, сколько их в глубине!…

— И всё же? — допытывался я.

— Я…  могу попробовать, — она прикусила губу. — Сделать то, что, очевидно, удавалось здешнему целителю. «Успокоить» его сознание, штурмующее барьер. Очнувшись, он ничего не будет помнить…  Как это было после его предыдущих припадков…

— И останется рабом?

Я внимательно взглянул эльфийке в глаза.

— Альтар, чего ты от меня ждёшь?! — взорвалась вдруг она. — Ashratt! По-твоему, снять чужие, чрезвычайно сильные и запутанные чары так же легко, как выпить стакан воды?

— Ну а хотя бы…  частично? — не отступал я. — Если не ломиться в лоб, а обойти с краю?

— Издеваешься? — с горечью произнесла Шаэриэнн. — Ты хоть представляешь себе, как это работает??

И внезапно встрепенулась:

— Хотя…

Я затаил дыхание.

— Постой…  А если…  Ночь! Это, конечно, форменное сумасшествие…  Но можно попробовать…

Забыв обо мне, эльфийка вновь занялась лейтенантом; золотистый свет ещё ярче разгорелся на пальцах рук и они затрепетали с удвоенной силой…

Я смотрел на неё — а в ушах звучал хриплый голос Просперио…

«Я сказал тебе! Ты — живой! А значит — будешь жить, а не впустую занимать койку…  Давай же! Демоны, давай — двигай этим проклятым пальцем! И через четверть ты шевельнёшь рукой…  Ещё через луну — сядешь, а ещё чуть погодя возьмёшь в руки меч…  Раны и чары — ничто, одни заживут, другие себя исчерпают. Истинная магия — она в тебе, парень! И ты справишься — только по-настоящему захоти!…».

Свет и Тьма! Что бы она ни задумала — пусть у неё получится…

Лейтенант Ярош закашлялся и медленно открыл глаза.

Я напрягся — но почти сразу понял, что моя предосторожность излишняя.

— Что…  случилось? — Ярош заговорил тихо, но вполне осмысленно. — Метресса Аэлла? Брат…  Атор? Проклятье…

— Получилось? — спросил я эльфийку.

Она кивнула, не сводя напряжённого взгляда с лейтенанта.

— Кажется, да.

Ярош поморщился, приподнимаясь на локтях.

— … Я вошёл в арсенал. А потом…  Снова этот проклятый припадок, так ведь? Что я уже натворил?

— Ничего непоправимого, — Шаэриэнн поддержала его за плечи, помогая сесть. — Нико, послушайте меня! У нас мало времени. Это касается вашей болезни…

— Вы…  можете мне помочь? — в глазах Яроша вдруг сверкнула такая отчаянная надежда, что даже мне на мгновение стало не по себе.

— Сама я не справлюсь, — честно ответила эльфа. — Но думаю, что смогут мои…  друзья.

— Метр Ларион пробовал…  — Ярош слабо качнул головой, — но так и не преуспел.

— Лейтенант, — веско произнесла эльфийка. — У меня есть основания думать, что метр Ларион каким-то образом причастен к тому, что с вами происходит. И определённо, не только он…

— Что??

— То, что вы сейчас услышите, должно остаться только между нами. От этого напрямую зависит ваше выздоровление…  И наши с вами жизни. Вы сохраните тайну?

— Да, — лейтенант неплохо держал удар. — Я…  слушаю вас.

— В Седонских Копях…  что-то происходит. И вы каким-то образом прикасаетесь к этому. Чтобы вы не смогли помешать происходящему или выдать секрет, вас «околдовали», заставляя в нужные моменты вести себя так, как удобно тем, кто стоит во главе этого…  действа. Но вы не смирились и пытаетесь побороть навязанную вам волю. В этом и заключается ваша мнимая «болезнь».

— Боги Всеблагие…  — Ярош потрясённо обхватил руками голову. — Как…  я могу вам верить?

В глубине эльфийкиных глаз сверкнула непонятная искра.

— Приступы всякий раз провоцирует какое-то действие, напрямую связанное с тем, что касается Седонской тайны. Постарайтесь вспомнить, чем вы занимались до того, как отправились к арсеналу давать указания солдатам?

Лейтенант прищурился, восстанавливая в памяти сегодняшний день.

— Вернувшись с Дальнего Прииска, я… выпил чашку грога. Бегло просмотрел журнал текущих событий у дежурного по форту, принял несколько отчётов…  А после отправился в архив подобрать карты, о которых меня просила ваша коллега, метресса Рита. Карты…  Я…  никак не мог перестать думать о них, потому что…  потому что хотел…  вспомнил…  мне показалось…

Глаза Яроша внезапно закатились.

— Стоп! — выкрикнула Шаэриэнн, уперев в грудь лейтенанту ладонь.

Я вскочил на ноги, уже готовый отражать атаку безумца, но вдруг с изумлением увидел, как он, несколько раз дёрнувшись, снова пришёл в себя.

— Боги-Братья!…  Что…  это?!

— Вот так действует ваша «болезнь», — эльфийка отняла руку — я заметил, что она украдкой переводит дыхание…  — Поэтому слушайте меня, Нико! Этим вечером — и ночью! — вы не будете размышлять о картах и уж тем более, о вопросе, который обеспокоил вас в связи с ними в архиве. Это сложно, я знаю — но воли у вас предостаточно, справитесь…  А завтра утром вы, также без лишних размышлений, просто соберёте карты в охапку и привезёте их к нам, в посёлок, поскольку сегодня мы их забрать непременно забудем…  Только сделайте это так, чтобы вместе с вами ненароком не увязался капитан. Сможете?

— Да уж…  — невзирая на испарину, покрывшую лицо, Ярош нашёл в себе силы усмехнуться. — Зная о его высоких чувствах к метрессе Рите…  Это будет сложнее, чем не думать о картах. Но придумаю что-нибудь…

— Мы сделаем всё, чтобы освободить вас, лейтенант. — Шаэриэнн не колебалась. — Однако без вашей помощи нам тоже не обойтись.

Все указания Шаэ Нико Ярош выполнил в точности — хотя можно было только представить, насколько нелегко ему пришлось. Когда наутро конь лейтенанта остановился у ворот, мы только успели приступить к завтраку, который сервировали неминуемо налетевшие к нам с утра слуги господина Дасси.

Попеняв на свою забывчивость, Тира приняла у Яроша тубус и, разумеется, тут же пригласила гостя за стол. Лейтенант быстро понял правила игры и умело их поддержал, с порога принявшись неловко благодарить меня и «метрессу Аэллу». Не трудно было догадаться, отчего капитан не воспылал желанием нанести «благодарственный визит» вместе с подчинённым: вряд ли собственное жалкое поведение у арсенала было тем, о чём ему хотелось бы вспоминать, да ещё и в присутствии Тиры…

Мы с Шаэриэнн так же неуклюже отнекивались — по легенде, которую мы озвучили, выбравшись на свет, магической помощи лейтенант Ярош так и не дождался. Заметив нас раньше времени, он напал на меня и в ходе борьбы ударился головой о стойку с мечами. Придя в сознание, он, разумеется, ничего не вспомнил, но приступ миновал — так некогда с ним уже было. Эта ложь в основном была рассчитана на магов — прежде всего, на целителя, примчавшегося в форт через пол-оры на взмыленном коне и расквохтавшегося, точно наседка…  Во всяком случае, Шаэ очень надеялась, что так мы сможем избежать лишних подозрений со стороны контролирующих поведение Яроша мерзавцев.

Закончив завтрак, мы расселись у камина с бокалами. Однако как только слуги, собрав посуду и споро прибравшись, покинули дом, от нашей «вальяжной трапезы» не осталось и следа. Шаэ и Тонио, вмиг посерьёзнев, с бледными от волнения лицами едва не под руки потащили лейтенанта на верхний этаж, где в одной из комнат вчера полночи оборудовали нечто, похожее на магическую лабораторию. Тира чуть задержалась внизу, в очередной раз проверяя, в полном ли порядке установленная ею защита, а затем тоже побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки…

Я снова остался «не у дел». Всё, чем я мог сейчас помочь, это предупредить магов в том случае, если к нам вдруг заявится неожиданный визитёр.

Мгновения потянулись нескончаемой чередой. Желая скрасить напряжённое ожидание и занять себя чем-нибудь полезным, я вскрыл привезённый Ярошем тубус и разложил карты на столе…

Карт оказалось довольно много. Но их приблизительность и крайняя скудность буквально резали глаза…  Признаться, я был немало удивлён: приступая к освоению новых земель, войсковые и Орденские картографы как правило, работали, не покладая рук. Неужели эти убогие наброски — всё, на что они сподобились за пятнадцать лет?!

Я бегло просмотрел одну карту, вторую…  И вскоре уже держал в руках ту главную, с которой, словно через кальку, была срисована большая часть прочих.

Седонские горы и предгорья — только самый общий план…  Кусок каменистой долины на Восходе, испокон веков принадлежащий Империи, словно в виде извинения, отрисован не в пример чётче и подробнее — даром, что там действительно ничего, заслуживающего внимание, нет…

Ну, и разумеется, сама каторга и прилегающие к ней территории — правда, совсем небольшие — это тоже выполнено на совесть и по всем правилам. Однако Копи — это только три горы и хорошо, если десятая часть всей Седоны. А остальное?! Прочие горы, ущелья, дороги, границы лесных массивов…  Они есть — грубые, ровные линии, безликие и бесформенные, не говорящие почти ни о чём. Такое впечатление, что их рисовали попросту «со слов»…

Одна из подобных «схем» оказалась размечена тонкими границами. Как я понял, тоже примерно — но всё же хоть что-то…  Я вгляделся в полустёртые руны, разбирая названия. Дэ-ри…  Са-мэй-и…  Рэ-и…  Всего с полторы дюжины местностей.

Территория, подписанная «Рэи», захватывала каторгу, прииски и основательно углублялась в леса. Она была одной из самых больших, наравне ещё с двумя.

«Рэи Ранамон» — всплыли в памяти слова Тиры, — «глава одной из местных общин». Да, очевидно «Рэи» — так называется община, которую возглавляет наш проводник-псоглавец. Значит, эта земля принадлежит его племени?…  Надо будет уточнить у лейтенанта…

Скрипнула лестница, и я поднял голову от стола.

Тира, пошатываясь, спускалась вниз, тяжело опираясь о перила.

Я бросился к ней, подхватывая под плечи. Благодарно кивнув, принцесса обняла меня за шею, без лишних церемоний позволив поднять себя на руки — лишь устало прикрыла глаза…  Я бережно снёс свою ношу вниз, устроил в мягком кресле.

— Воды?

— Можно…  — откликнулась Тира, так и не открывая глаз.

С видимым наслаждением она отпила несколько глотков из поданного мной стакана, после чего с лёгкой улыбкой взглянула на меня:

— Альтар…  Что я в тебе ценю, притом безмерно — ты никогда не засыплешь вопросами. Даже, если при этом умираешь от любопытства…

— Ты же затем и спустилась, — хмыкнул я под нос. — Чтобы рассказать…

— Ага, — кивнула принцесса. — И ещё потому, что позорно сошла с дистанции…  Твои друзья не в пример более сильные чародеи, как ни прискорбно мне это признавать.

— У вас получилось?

— Да…  Уверена, что да, — Тира кивнула, и я перевёл дыхание. — Шаэриэнн — молодец. А Антонио — ещё больший…  Идея была эльфийкина — а маг осуществил её просто блестяще!…

Она огляделась вокруг.

— Вон там…  Видишь, у шкафа, мышеловка? Дай её мне…

Я аккуратно подал принцессе маленький пружинный «капкан». Тира приняла его на ладонь. Взяла со стола карандаш и легонько ткнула наживку — маленький кусочек сыра, заставляя стальные «челюсти» с лязгом захлопнуться, сжав добычу.

— Видишь? Это и есть «барьер». Убрать его совсем мы не сможем, да и нельзя — иначе те, кто ставил эту «ловушку», быстро поймут, что лейтенанта «освободили», а это наш провал. Поэтому…  Мы оставили его, как есть, за исключением маленьких манипуляций…

Она снова взвела мышеловку и, легонько вывернув пару пружин у самого основания, коснулась кусочка сыра указательным пальцем. Капкан остался неподвижным.

— Вот. Тонио тоже нашёл такие «пружинки» и обезвредил. Теперь барьер вроде бы и цел — да толку от него мало. «Болезнь» лейтенанта он больше не спровоцирует — придётся ему симулировать приступ, если его «контролёры» заподозрят неладное…  Но думаю, это всё же не понадобится, — она устало улыбнулась, — Ну какой дурак лезет пальцами во взведённую им самим мышеловку?…

Лейтенант Ярош в компании Тонио и Шаэ спустился по лестнице через пол-оры. К этому времени Тира уже успела немного передохнуть, а маги хоть и выглядели «взъерошенно», но всё же не такими измотанными, как она.

Время поджимало — хотя барьер удалось обезвредить довольно быстро, всё же слишком «загоститься» у нас лейтенанту не стоило. Понимая это, Ярош торопливо заговорил:

— Мне известно не так много. Но вы будете знать всё то же, что и я. И имейте в виду — я готов оказать вам любую помощь, как только это потребуется…

… Шесть лет назад Нико Ярош прибыл в Седонские Копи в отряде пополнения имперских солдат, имея звание сержанта. Способный молодой офицер быстро поднялся по службе, получил повышение и железной рукой принялся наводить порядок в достаточно запущенном и расхлябанном гарнизоне. Но, очевидно, к тому времени его приметил не только капитан, с радостью сбросивший на Яроша всю свою повседневную работу. Лейтенант ещё только начал осматриваться вокруг и понемногу понимать, что не всё на Копях происходит так, как видится из Срединной Империи, когда однажды капитан Легран вызвал Яроша к себе и приказал лично сопровождать господина Смотрителя Копей на торжественную службу к местной Святыне…

— К Святыне? — не удержавшись, переспросил я.

— Да, — наклонил голову Ярош. — Это место на горном плато некогда было для псоглавцев священным. Они почитали какие-то безобидные силы природы вроде ветра или дождя…  Но после того как псоглавцы вступили в Империю и приняли нашу веру, на месте бывшего святилища с оберегами поставили изображения Яроша и Таргоса, возвели небольшой храм. В общем, верхушка нашего общества время от времени наведывается туда по церковным надобностям. На тот момент ничего дурного я даже не заподозрил…

… Церковная служба прошла без сучка и задоринки. После неё, как водится, Светлый Жрец — возведённый в сан псоглавец — поднёс каждому освящённого вина. Получив свою чашу, Ярош сделал глоток…  и всё поплыло у него перед глазами.

Дальнейшее он помнил очень смутно. Откуда-то взялись несколько Орденских магов, взявших его в кольцо и приказавших следовать за ними. Он вяло пытался сопротивляться, однако это было глупо и безнадёжно…

Прямо возле церкви их встретил другой псоглавец, до той поры Ярошу не знакомый. Он отошёл к зелёной стене кустарника, в изобилии растущего вокруг, что-то приказал или произнёс…  и ветки растений сами собой раздвинулись, открывая дорогу. Яроша заставили ступить на неё и пойти вперёд…  Он не чувствовал ни времени, ни направления — только сплетённые ветви вокруг и над головой, при этом ни одна из них ни разу не коснулась его. Через какое-то время — лейтенанту показалось, совсем недолгое — кусты точно так же разошлись на небольшой проплешине в густом лесу. Лейтенант осознал себя стоящим у подножия огромной стены, сложенной из гигантских каменных блоков…

Следом за Ярошем выступил псоглавец. Он коснулся ладонью шероховатой поверхности камня — и на глазах изумлённого лейтенанта в стене «протаяла» брешь, способная пропустить высокую широкоплечую фигуру. Псоглавец неподвижно застыл у отверстия, пропуская пленника и магов, шедших следом, и отправился за ними, замыкая цепь.

Место, где они оказались, походило то ли на храм, то ли на рукотворную пещеру. У Яроша, и без того нетвёрдо стоящего на ногах, вскоре зарябило в глазах от резких сводов, теряющихся в туманной дымке, топорщащихся со всех сторон каменных «сосулек», постоянно меняющихся уровней…  Однако конвоирующие его чародеи, определённо, хорошо знали путь, потому что совсем скоро очередной «коридор» вывел их на поверхность земли к огромному озеру, заполнившему каменный котлован.

На ближнем берегу их уже ждали — там суетились несколько псоглавцев, людей…  Кажется, среди них была и пара лиц, мельком виденных Ярошем среди заключённых — однако воображение лейтенанта поразила одна-единственная картина, от которой он, как ни силился, не мог отвести взгляд.

Посреди озера, на широком круглом камне, находилось нечто, напоминающее исполинский сужающийся кверху сосуд. Узкое горлышко устремлялось куда-то высоко в грязно-серое небо, на котором вопреки природе и здравому смыслу не было ни единого облачка, ни светила. А внутрь прозрачной колбы с самой высоты сочилась и сочилась бесконечная тёмная струя не то воды, не то песка, уже успевшая заполнить сосуд более чем наполовину…

Что это было, лейтенант так и не понял…  Однако первобытный ужас, накативший на него при виде этого действа, Ярош с содроганием вспоминал и теперь. Этот страх заполнил собой всё его существо, затмив всё остальное, включая и детали странного ритуала, проводимого псоглавцами и магами. Ему что-то приказывали — он подчинялся, о чём-то спрашивали — он отвечал…  В какой-то момент он просто лишился сознания. А когда пришёл в себя — с изумлением осознал, что лежит в своей комнате в собственной постели, и ровным счётом ничего не помнит, кроме отголосков этого всепоглощающего страха…

Лейтенант вышел из казармы — день снаружи клонился к вечеру. Холодея, Ярош вспомнил, что как раз сегодня должен был сопровождать господина Дасси на проповедь — и уже безнадёжно опоздал. Пришлось отправиться с повинной к капитану. Однако, вопреки ожиданиям, Легран, рассмеявшись, хлопнул его по плечу. Известие, что как раз во время проповеди лейтенант внезапно сомлел, перепугав всю высокопоставленную паству, был немедленно доставлен в форт и после этого отлёживается уже почти сутки по велению мага-целителя, повергло Яроша в шок. Но кроме него, казалось, никто не был удивлён.

С тех пор его жизнь опять вошла в свою колею…  однако теперь в ней появились приступы. И случались они, когда лейтенант, борясь с собой, всё же пробовал докопаться до сути некоторых вещей.

— Псоглавцы…  — отрывисто произнёс Ярош, почти не веря в то, что сейчас может думать и говорить об этом свободно. — Они насторожили меня ещё вначале…  На первый взгляд это не так заметно, но ведь они везде!…  Проводники или просто…  непонятно кто, без должности и полномочий…  Без них не решается ни один мало-мальски важный вопрос. Дасси и Вальдец пикнуть не смеют без дозволения своих «советчиков» из местных…  А капитан, наверное, испрашивает у Ранамона даже разрешения сходить по нужде!…

— Бледность…  — проговорила вдруг Шаэриэнн, меняясь в лице.

— Что?!

— Бледность…  Вот что не давало мне покоя. И Комендант, и Смотритель…  и вы, лейтенант. Бледная кожа, нездоровый цвет лица…  Их я списывала на страх перед грозящей из столицы карой. А вас просто не могла понять…

— Но капитан-то румяный, словно яблочный пирог! — заметил эльфийке я.

Шаэриэнн презрительно хмыкнула:

— Дурня зачаровывать — только портить…  Капитан и без «барьера» — весь их, с потрохами!…  Вы, Нико, опаснее не в пример — вот за вас они и взялись! Теперь всё сходится! — Она обернулась ко мне. — Зельде помнишь?

— Зельде? — встрепенулся вдруг Ярош. — Невысокий, тощий, с жидкими волосёнками и буравящим взглядом?

— Вы знаете его?! — во все глаза воззрились на лейтенанта мы.

— Знал…  Отвращённый, отбывавший здесь пожизненный срок. Редкостная тварь!…  — сквозь зубы произнёс лейтенант. — Некромант, душегуб, мучитель…  То, что он творил, пока не поймали, не поддаётся описанию. К счастью, он умер несколько лет назад.

— Умер?! — Я перевёл взгляд с Шаэриэнн на Антонио. — Демоны! Да он…  живее всех живых! Хотя и выглядит изрядно болезным…

— Но я сам подписывал все бумаги!…  — Ярош сжал кулаки. — Проклятье!…  Точно помню — Вэлиону в очередной раз понадобилась обслуга на Плавильню…  Нелюдей мы им не даём — там, где дело имеют с агмарилловыми слитками, заняты только люди, Отвращённые…  И всё равно долго никто не выдерживает — это демонова работа, смертность на Плавильне самая высокая на Копях…

— Почему? — перебила Шаэриэнн. — Ведь агмарилл безопасен для вашей расы…

— Не знаю, — помедлив, ответил Ярош. — Плавильня, Чаровальня и Хранилище находятся полностью в ведении магов. Солдаты форта не имеют туда допуска, маги сами обеспечивают там охрану и работу. Мы лишь даём им заключённых…  по нередким, но вполне выполнимым запросам. Как правило, отбираем самых отпетых мерзавцев из тех, кто приговорён пожизненно, таких хватает…  Зельде я отправил туда лёгкой рукой. И когда луны через три, заверяя очередной список умерших каторжан, наткнулся на его имя, лишь подумал, что эта мразь наконец получила по заслугам…

— То есть, вы не можете знать, что происходит с теми заключёнными, которых они забирают? — подытожила Тира.

— Нет, — покачал головой лейтенант. — Только то, что большая часть из них гибнет в первые несколько лун. Остальные — чуть позже. Вэлион исправно присылает нам списки…  и новые запросы.

— А тела? — спросила принцесса. — Маги возвращают их вам, чтобы похоронить?

— Нет, никогда. Они занимаются этим сами.

— Надо же!…  И не гнушаются чёрной работы…  — картинно вздохнула Тира. — Очевидно, ваш Зельде — вовсе не единственный «живой покойник», разгуливающий за пределами Копей по поручению этого самого Вэлиона. Кстати, а не приложил ли он руку и к побегу наших заключённых?

— Сомнительно, — подумав, произнёс лейтенант. — Во-первых, мы исправно поставляем им Отвращённых-людей. Что же касается нелюдей, то обращаться к нам Вэлиону даже нет смысла. Для чародейских «тренировок» или испытаний чего-либо вроде порошка, облегчающего муки от агмарилла, он действует напрямую через Вальдеца или Дасси. Для чего бы им понадобились поднимать здесь такой шум?! Кроме того, Гэлдур ведь действительно погиб…  Вот его-то тело я видел лично — как и натуральное изумление на физиономиях колдунов, вместе с которыми прибыл на место убийства…

— Кто, кстати, такой этот Вэлион? — вдруг спросил до того внимательно слушавший Антонио.

— Мастер-Маг, — неприязненно обронил лейтенант.

— Мастер-Маг?

Шаэ подняла на меня глаза, и я, успев слегка удивиться, пояснил:

— Да…  Официально это — первый помощник Мастера-Рыцаря, Коменданта Бастиона или Твердыни. Но эта должность устарела — обычно Комендант сам справляется с руководством несколькими подчинёнными магами и не нуждается в лишнем «советчике»…

Ярош фыркнул.

— У нас, скорее, «лишний» — это Вальдец…  Вэлион, хоть и проводит почти всё время в своём агмарилловом «гнезде», но все маги Твердыни Мрака из нашего охранения держат доклад ему и только ему…  Когда нам требуется магическая помощь или усиление, мы тоже связываемся с ним, и он присылает своих учёных из Чаровальни…

— Так…  — протянула принцесса. — Выходит, что вместе с псоглавцами здесь всем заправляют орденские маги. Но что у них может быть общего?!

— Даже не представляю…  — Шаэриэнн непроизвольно вжалась в угол дивана. — Но то, что лейтенант увидел у озера, определённо, как-то относится к этому.

— Нам нужно туда попасть, — хмыкнула Тира. Не мешало бы повнимательнее посмотреть на эту Святыню…

— Способ, которым лейтенанта провели к месту ритуала…  — эльфийка наморщила лоб, — … очень напоминает то, что наши Говорящие-с-Лесом называют «Leithe Caemmine»

— «Краткий Путь», — вырвалось у меня.

— Да, — кивнула Шаэ. — Так зовётся это заклятье. Вернее, даже не заклятье, а магическая дорога, которую по просьбе Говорящего может предоставить ему лес.

— Портал? — недоверчиво прищурилась Тира.

— Нет. Но тоже особым образом искривлённое пространство, дающее возможность за считанные минуты преодолеть значительные расстояния. Главное, чтобы лес желал помогать Говорящему, а также распространялся на всю нужную ему территорию.

— С этим здесь нет проблем, — я кивком указал на карты, разбросанные на столе. — У меня сложилось впечатление, что Седона — суть один сплошной лес, растущий на горах. Либо ваши картографы попросту больше ничего рисовать не умеют.

— Карты действительно препаршивые. Но это всё, что есть в нашем распоряжении, — признался Ярош. — Картографы, изучавшие Седону, так и не смогли сделать внятного описания земель, хотя по слухам бывали везде с проводниками-псоглавцами.

— Почему «по слухам»? — спросила Тира.

— По картам этого не скажешь. А их самих тоже не спросишь: никого не осталось в живых. Так или иначе, но к тому времени, как я прибыл на Копи, все специалисты, рисовавшие карты, уже покоились на склоне Кладбища. Кто-то внезапно заболел, чью-то жизнь унёс несчастный случай…  Я сам собирался организовать поход по этим землям с целью внятного их описания, — Ярош вздохнул. — Но успел только заикнуться о своём желании капитану…

— Понятно, — склонила голову Шаэриэнн. — Так вот что волновало вас перед тем, как случился приступ…

— Нет. — Ярош подтянул к себе охапку карт. — Вы ошибаетесь, метресса Аэлла. Я думал совсем о другом…

Бегло перебрав схемы местности, он отобрал три штуки и протянул их нам.

— Пожалуйста, разверните карты. А теперь скажите, что находится в самом центре, на территории примерно с ладонь?

— … Ничего, — после небольшой заминки ответила Тира. — Ну, то есть, ничего необычного…  Просто лес. Как и примерно в трёх ладонях вокруг…

— Нет, — качнула головой Шаэриэнн, вглядываясь в одну карту с Тонио. — Граница леса проходит как раз под ладонью. А здесь равнина, или каменная долина…  Вот, даже отмечена расселина в земле…  Дальше идут горы.

— Не дальше, а здесь! — возразил я.

То место, которое обозначил лейтенант, пересекала высокая горная гряда. Именно, ладонь в самом центре…

— Горы! — сообщил я. — Вот же, чётко видно, что цепь начинается на восходе и проходит как раз…

Я поднял глаза — и замолчал.

Лейтенант Ярош кивнул головой.

— Ваша карта, метресса Рита, — тихо произнёс он, — работа наших картографов. Ваша, — он перевёл взгляд на Тонио и Шаэ, — составлена в Твердыне Мрака. А ваша, Брат, начерчена магами — один молодой чародей тайно сделал мне копию, отдавая карточный долг…

Казалось, сам воздух в комнате сгустился и потяжелел.

Тира оправилась от изумления первой.

— И что…  из всего этого правда?

— Не знаю, — пожал плечами лейтенант.

— Полагаю, ничего. — Шаэриэнн отложила свою карту в сторону. — Картографы действительно там не были…  А если и были, то подобный вашему «блок» заставляет их описывать эти места по-другому, иначе говоря — врать кто на что горазд. В этом месте находится пещерный «храм» и озеро, виденное вами, лейтенант. Вероятнее всего, это и есть та самая главная тайна псоглавцев…

Шаэриэнн

— Кладбище?!

Тира разочарованно поджала губы.

— Нет уж, увольте, капитан!…  Придумайте что-нибудь более жизнеутверждающее…

— Тогда, может быть, спустимся в раскоп? — с надеждой предложил Легран, заглядывая принцессе в глаза. — Посмотрите, так сказать, на агмарилл в первозданном виде…  Процесс его добычи, знаете ли, весьма интересен…

— У меня и так в глазах уже рябит от каторжников с кирками и солдатских мундиров!…  — перебила Рожерия. — А мне ещё предстоит работа над отчётом об этих ваших беглых заключённых…  Следов которых, кстати сказать, мы так и не нашли!

— Да померли они давно, метресса Рита…  — потупившись, пробормотал Легран.

— Вот то-то же!…  — Тира деланно нахмурилась и погрозила ему пальцем. — Везде, вокруг — одна только смерть!…  Ну что это такое? Умоляю, капитан — организуйте в этот раз экскурс в какое-нибудь более приятное и спокойное место! Или на вашей распрекрасной каторге таких попросту нет?

— Нет, ну как…  Есть, конечно же, отчего же…  — окончательно стушевался капитан, лихорадочно соображая, чем бы таким порадовать капризную «метрессу». — Кхм…  Можем вернуться в форт — сегодня как раз готовятся небольшие учения…  И Дасси будет несказанно рад, если вы всё же изволите у него отобедать…

Тира картинно зевнула, прикрыв рот рукавом.

— В лесу закатнее посёлка — превосходное маленькое озеро. Быть может, рыбалка…  — заикнулся Легран.

— Ловить рыбу?! — возмутилась Тира. — Да храни меня Ярош Пресветлый и вся небесная братия — я боюсь её, как огня!…

Я незаметно навострила уши, делая вид, что поправляю подпругу седла: ну, а сейчас-то сработает или нет?…

— Госпожа Рита!!! — встрепенулся капитан. — А ведь есть ещё одно место, где мы с вами не были!…  Бьюсь об заклад, вам понравится!

— Питейный дом…  — убитым голосом произнесла Рожерия. Ох, переигрывает…

Но капитан даже не почувствовал иронии:

— Как можно, сударыня! Разве я бы посмел…  Напротив, речь идёт об исключительно пристойном и благостном месте!…  Поглядите туда — во-он на эту гору! Там находится наша Церковь! — с гордостью сообщил он. — Полагаю, вам…  и метрессе Аэлле будет интересно её посетить! Да и Братьев…  — он кинул косой взгляд назад, в сторону Альтара и Тонио, как всегда почтительно следующих за нами на расстоянии нескольких шагов, — … думаю, обрадует возможность как должно воздать хвалу Таргосу-Судии…

— Нууу…  — с сомнением в голосе протянула принцесса.

Я мысленно покачала головой. Хвала Ночи, сегодня с нами нет Ранамона…  Уж его-то Тирин «цирк» навряд ли бы впечатлил. В отличие от капитана, который так отчаянно цеплялся за «внезапно пришедшую» хорошую мысль, что едва не подпрыгнул до самых небес, когда «метресса Рита» с видом большого одолжения всё же изволила согласиться «посмотреть одним глазком» на здешнюю Обитель Богов.

На гору к Святыне вела довольно длинная, но вполне наезженная дорога. Правда, шла она не с каторги, а со стороны форта, поэтому нам пришлось изрядно отъехать назад. Здесь действительно в изобилии рос вечнозелёный кустарник, однако заросли отнюдь не выглядели пугающе. Живописная изгородь по обе стороны пути была не такой уж высокой и умеренно густой, почти не закрывая обзора. Со склона горы хорошо просматривалась прилегающая к ней часть каторги — полагаю, и нас на некоторых открытых участках дороги снизу было видно, как на ладони.

Зато уж где спрятано плато, на котором расположились церковные строения, я никогда бы не догадалась…  Когда мы, поднявшись примерно на две трети высоты горы, внезапно свернули вбок и миновали несколько нестройных рядов деревьев, я едва не охнула — настолько неожиданным зрелищем оказалась уютная круглая долина, внезапно открывшаяся глазам.

Церковь — маленький, но очень изящный храм с двумя куполами — словно жемчужина внутри раковины, находилась в самом сердце долины. Рядом с нею из большого отломка скалы бил родник — струя воды, журча, наполняла аккуратный бассейн, выложенный изразцами. Площадка перед церковью была ухожена, расчищена от булыжников и растительности, оформлена декоративными коваными ограждениями и посыпана каменной крошкой. Справа и слева от храма на постаментах, высеченных из цельных кусков скалы, стояли каменные статуи богов, выполненные в человеческий рост.

Ярош, как и положено, выглядел представительным старцем с окладистой бородой и увесистой книгой в руках. Таргос же смотрелся широкоплечим молодым воином с орлиным взором, скрестившим перед собой пару мечей, как две капли воды похожие на мои.

Надо же…  Почему-то я была свято уверена, что каноническое оружие младшего бога людей — полутораручник, каким вооружены все без исключения Тёмные Братья. Однако, когда мы подъехали ближе, я с ещё большим изумлением поняла, что со здешним Таргосом нас объединяют не только мечи…

Уши человеческого Бога, не прикрытые прямыми волосами, были явно длиннее, чем положено людям, да ещё и характерно заострёнными кверху.

Ночь!…

Здешний скульптор, спору нет, талантлив — но, должно быть, когда он работал над своим Тёмным Богом, то пил, не просыхая…  Иначе с какого перепугу его вдохновили «эльфийские» уши?!

И как сиё, с позволения сказать, непотребство не заметили здешние служители церкви?! Отчего эта статуя до сей поры стоит на своём месте, словно глумясь над тем, что они почитают святым?!

— Прошу меня простить, сударыня…  — голос, послышавшийся совсем рядом, заставил меня вздрогнуть и повернуться вбок.

Высокий худощавый человек в дорожном плаще, появившийся у стремени Мирри, поспешно сделал шаг назад, виновато вытянув перед собой ладони.

— Простите ещё раз…  Не хотел вас напугать. Просто увидел…  предмет вашего интереса…  — он поднял на каменного Таргоса глаза — … и решил взять на себя смелость кое-что пояснить.

Я сообразила, что мои спутники уже давно спешились. Тира, вокруг которой продолжал увиваться капитан, с интересом осматривалась вокруг, воспринимая его, должно быть, как неизбежное зло. Альтар и Тонио, держа под уздцы лошадей, настороженно смотрели в мою сторону. Мой неожиданный знакомый выразительно замолчал, давая мне возможность опомниться и тоже спрыгнуть на землю.

— Я вижу, вас заинтересовал Таргос Темнейший…  — негромко заметил он. — Вернее сказать, некая не совсем обычная деталь в его облике?

Я кивнула, сдерживая удивление:

— Его…  уши.

— Это не ошибка. Скульптору было велено взять за основу старинный церковный канон…  настолько древний, что теперь он почти нигде не встречается. А ведь на самой заре нашей Церкви Защитника и Судию изображали именно так…

— Метр Вэлион!

Рык капитана громовым раскатом врезался в уши, и я изумлённо прикусила язык. Поистине, день сюрпризов!…

— Надо же!…  Вы здесь? Какими судьбами?

— Заглянул помолиться, капитан Легран, — негромкий голос Мастера-Мага звучал веско и сдержано. — Приветствую вас и ваших спутников. Госпожа Веккьо…  — он учтиво поклонился Тире. — Как вы находите нашу церковь?

— Превосходный образчик изящества и хорошего вкуса. — Рожерия слегка прищурилась, притворяясь, что не поняла, кого видит перед собой. — Вижу, моё имя вам известно. С кем имею честь?

— Вэлион, — чародей снова склонил голову. — Помощник коменданта Твердыни по вопросам магии.

— Надо же…  — брови Тиры взметнулись вверх. — Вот уж, как говорится, на рыцаря и дракон!…  Я собиралась нанести вам визит в самое ближайшее время…

— Для того, чтобы поговорить о Гэлдуре, полагаю? — понимающе произнёс маг, не сводя с принцессы внимательных глаз.

Рожерия кивнула.

— Именно так.

— Что ж, в таком случае, провидение не случайно перекрестило сегодня наши дороги около Божьей Обители. В последнее время я исключительно занят в хранилище и лаборатории…  Скорее всего, с вами беседовал бы кто-нибудь из помощников. Разумеется, они бы тоже рассказали всё, что нам известно, без утайки…

— В таком случае я настаивала бы на встрече именно с вами, — заметила Тира.

— Это было бы достаточно сложно организовать. — Вэлион развёл руками, изображая сожаление. — Увы, доступ в лаборатории требует исключительных полномочий. А я вынужден находиться там почти всё время, контролируя ряд магических процессов…  Но поскольку мы встретились здесь, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Если, разумеется, сударыни пожелают уделить мне немного внимания…  А господин капитан тем временем покажет Братьям Церковь.

— Ну разумеется, господин Вэлион! — с готовностью откликнулась Тира.

Следуя жесту Мастера-Мага, она набросила повод Демона на кованый «ус» оградки. Я сделала то же самое. Убедившись, что мы готовы идти вместе с ним, Вэлион неспешно направился вперёд по одной из дорожек, указывая нам путь.

Капитан вздохнул, провожая Тиру глазами, однако перечить не посмел, смиренно развернувшись к Антонио и Альтару.

— Итак, Гэлдур…  — Тонкие пальцы Вэлиона легонько коснулись лба. — Простите мою иронию, сударыни, однако самое запоминающееся, что он успел сделать за время своей работы в Седоне — так вот бесславно погибнуть.

— Как давно он находился здесь? — поинтересовалась Рожерия.

— Прибыл три года тому назад из столицы.

— Провинился? — подала голос я.

Вэлион покачал головой.

— Нет…  Обычное транзитное направление. На самом деле он проходил службу в какой-то из Цитаделей близ границы. Потом, видимо, решил поискать себе место поспокойнее…  Мы, разумеется, приняли его — Палачи здесь требуются всегда.

— Сколько лет ему было? — спросила Тира.

— Сорок семь, — отозвался Мастер-Маг. — Уже немолод, хотя ещё и не стар. Стаж Палача у него был немалый. Однако ни особым рвением, ни талантом он не отличался, поэтому по службе не рос. Впрочем, работу свою знал и выполнял исправно. Так что нареканий на него тоже не было…

— Кто назначил его в тот раз сопровождать заключённых на прииск? — принцессе не терпелось сразу перейти к делу.

— Прямого назначения не было, — Вэлион покачал головой. — Маги, охраняющие заключённых, как правило, стараются заранее распределить обязанности между собой — так, чтобы не выходило, что одни трудятся в поте лица, в то время как другие празднуют лентяя. Имеется у них и график, закрепляющий очерёдность дальних конвоев. В тот день просто наступила очередь Гэлдура…

— Господин Вэлион, — Тира облизнула заветрившиеся губы. — Если я правильно поняла, погибшему магу совсем не в новинку была возложенная на него работа. Тогда чем вы можете объяснить его столь странное поведение во время стычки с каторжниками? Почему он не пресёк их сопротивление в зародыше — хотя имел для этого все возможности — а начал действовать так опрометчиво и глупо, что в итоге оказался убит и сам?

Чародей помолчал некоторое время, на первый взгляд рассеянно наблюдая за тем, как неподалёку по ветке куста прыгает неугомонная коноплянка.

— Я очень много думал об этом, госпожа Веккьо, — медленно произнёс он наконец. — И, как вы понимаете, успел провести собственное расследование. Результаты которого, к сожалению, меня не порадовали.

— Полагаю, вы поделитесь ими? — Тира прищурила глаза.

— Разумеется, — чародей наметил грустную улыбку. — Вы — дознаватель, сударыня, и ничего скрывать от вас я не собираюсь. Хоть это и выставит меня не в самом приглядном свете…

— Почему?

— Потому что я — Мастер-Маг, — глаза Вэлиона сверкнули. — И в ответе за всех своих подчинённых. Одним из которых был и Гэлдур…  То, что я в нужное время не сумел разглядеть в заурядной посредственности едва заметную червоточинку, в итоге и привело к беде…

Рожерия не сводила с него внимательного взгляда.

— Что вы имеете в виду? Он пил?

— О, нет, — чародей помимо воли рассмеялся. — У нас с этим строго — и это я, к счастью, в самом деле могу гарантировать. К тому же, я лично занимался осмотром тела и проводил все нужные исследования. Ни следов горячительного, ни иных веществ, которые могли бы воздействовать на сознание, не было и в помине.

— А магии? — задала вопрос я.

— Нет. Нет и нет! — Вэлион решительно замотал головой. — На момент гибели он был в абсолютном порядке!

— И, тем не менее, он в открытую пренебрёг всеми инструкциями и своими обязанностями, — припечатала Тира. — До такой степени, что проморгал, как все пятеро заключённых успели освободиться, спохватившись уже тогда, когда они сцепились в драке с солдатами…

— Этому у меня нет объяснения, — покаянно признался маг. — Хотя я долго бился над тем, что именно могло тогда отвлечь Палача. Возможно, это была часть хитроумного плана, так удачно осуществлённого каторжниками, возможно — роковое стечение обстоятельств…  Но вот по какой причине Гэлдур не привёл в действие Ошейники, а помчался к ним, на бегу швыряя боевые заклинания — мне, пожалуй, понятно…

— Неисправный Посох? — предположила Тира.

— Нет, Посох не был повреждён. Более того — при маге имелись также кольцо и браслет из агмарилла. Если бы — волею случая или диверсии — посох вдруг не смог бы ему помочь, Гэлдуру достаточно было послать Ошейникам Приказ посредством любого из этих артефактов…

Моя ладонь мимо воли дёрнулась к шее.

Не так уж и давно боевые перстни Альтара едва не убили меня, хотя сам он в тот момент даже не представлял, с чем, вернее, с кем имеет дело. Ошейник почувствовал прикосновение агмарилла…  и подчинился ему. А если бы Каратель знал о том, что я ношу это «украшение», ему не понадобилось бы даже меня касаться…

… Вовремя спохватившись, я принялась тщательно поправлять воротник плаща: ветер, налетевший в этот миг, добавил «правдоподобия» моему внезапному порыву. Рядом чуть слышно ругнулась сквозь зубы Тира, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Дело вовсе не в Посохе, — повторил Вэлион, — а в самом Гэлдуре. Он был достаточно замкнут и не общался слишком тесно ни с кем из коллег. Однако все работавшие вместе с ним маги, которых я расспрашивал, отмечали то, что в обращении с заключёнными покойный зачастую был…  достаточно суров.

Я хмыкнула и зло уточнила:

— Жесток, вы хотите сказать?

— Жесток, — согласился Вэлион. — Пожалуй, даже чересчур…  Однако никогда не допускал, чтобы это кончалось взысканием. Нелюдей он ненавидел. Вернее, даже не так — презирал, считая существами второго сорта — простите, госпожа Аэлла…  ненамного отличающимися от животных. Возможно, поэтому и избрал для себя карьеру Мага-Палача…

— И нашёл себя в работе на Седонской каторге, — едко подхватила Тира, вращая в пальцах выпавшую из причёски шпильку для волос.

— Но и душу в неё не вкладывал, — невозмутимо откликнулся маг, — потому, что не воспринимал поднадзорных всерьёз. Нелюди-заключённые, которые каким-то образом сумели освободиться, стали для него подобием грома среди ясного неба. Не исключено, что, оправившись от изумления, Гэлдур мог воспринять сей факт как вызов. Вызов, брошенный ему лично. И…  наломать дров.

— Что навело вас на эту мысль?

— Во-первых, пренебрежение Ошейниками — можно представить, что он счёл подобный способ наказания недостаточно серьёзным. И, главным образом — странный, чтоб не сказать больше, выбор использованных им заклинаний…  Ну, Шаровая Молния — ещё ладно, хотя и ею он ухитрился промазать…  Но Дыхание Дракона…  Огненная волна, способная нанести серьёзные поражения многочисленному вражескому отряду…

— На открытой местности в ближнем бою, — подхватила Рожерия. — Он что же, из «отмеченных войной»?

— Я навёл справки, — Вэлион развёл руками. — Гэлдур действительно воевал — что, впрочем, неудивительно для Палача из Ордена его лет…  Там, должно быть, и нахватался «по верхам» боевых заклятий, использовать которые должным образом недоставало навыков и способностей. И вот представился случай…  Но Молния уходит «в никуда», а Дыхание — страшное оружие, но в умелых руках — лишь опалило трупы тех, кто полёг в рукопашной схватке…  Гэлдур жестоко просчитался — и упустил время, после чего сам оказался жертвой тех, кого недооценил.

Что ж, выглядело очень правдоподобно. Как и сам Вэлион — грустный и слегка ироничный главный чародей на Седонских копях, благородно принимающий на себя вину за роковую глупость, совершённую своим подчинённым…  Молодой столичной дознавательнице оставалось только одно — преисполнившись сознания собственной важности, благополучно «скушать» предложенную версию. Благо, виновного — возможно, что и в самом деле такового — ей аккуратно преподнесли «на блюдце», ненавязчиво уводя вбок от прочих Седонских дел…  И Тира, разумеется, «проглотила наживку» — однако не преминула спросить:

— И всё же, господин Вэлион, а что случилось с беглецами? И как получилось, что они сумели освободиться?

— Полагаю, что ответ на второй вопрос мы уже нашли, — произнёс Мастер-Маг. — Очевидно, имели место некоторого рода проблемы с кандалами, которыми и воспользовались заключённые.

— Проблемы магического толка?

— Вовсе нет…  Чары к оковам не применялись. Однако все пять комплектов, бывшие в тот момент на заключённых, оказались порядком изношены и истёрты, включая и запирающий механизм. Видимо, каторжники обнаружили способ расстёгивать такие замки, не используя ключей…  В любом случае, сейчас мы уже устранили даже призрак подобной возможности. Заключённые, все до единого, уже ходят в «обновках» — а мы утроили бдительность.

— А что касается судьбы двоих пропавших…  — не отступала Тира.

— Она незавидна, госпожа дознаватель, — краешками губ усмехнулся маг. — Они погибли.

— Но ведь следов так и не нашли!

— Мы нашли оборванный след. — Вэлион внимательно посмотрел ей в глаза. — Как обычный, так и магический. Они отправились через болото — в этом нет никаких сомнений. Как и в том, что там оба и сгинули.

— Вы так уверены в этом? — спросила я.

— Абсолютно, — убеждённо произнёс чародей. — В своё время, когда Орден только начал осваивать Седону, у нас там погибло несколько магов, не поверивших псоглавцам и пытавшихся самостоятельно исследовать феномен «Зова в Вечность». Топь в этом месте непроходима. Более того — она обладает собственной очень сильной магией, которая напрочь глушит сознание и затягивает жертвы вглубь, словно паук в паутину…

— А что, если заключённые сотворили портал?

— Это исключено, — покачал головой маг. — Седонские горы — одна из самых обширных в Мире «мёртвых» зон. Магия порталов здесь не работает…  Так что «Зов» попросту исправил просчёт, который допустила охрана. Из Седоны никто никогда не сбегал — и впредь не сбежит.

— Что ж — благодарю вас, господин Вэлион, — Рожерия улыбнулась. — Беседа с вами многое для меня прояснила. Осталось уточнить лишь некоторые детали — но, пожалуй, я уже представляю, о чём доложу в столице.

— Рад был помочь, госпожа Веккьо. Госпожа Аэлла…  — склонил голову маг. — Надеюсь, следствие учтёт тот факт, что мы сделали всё, что в наших силах, для того, чтобы исправить ошибку и впредь подобного не допустить…

— Безусловно, сударь. Как и вашу помощь в расследовании происшествия.

Развернувшись на дорожке, мы втроём медленно двинулись назад, возвращаясь к Церкви, от которой уже успели отдалиться на значительное расстояние. Вэлион галантно предложил каждой из нас опереться на его руку; я вежливо отказалась. Тира же охотно позволила Мастеру-Магу подхватить себя под локоть, непринуждённо поддерживая какой-то общий разговор.

И только я одна успела заметить, как шпилька для волос, повинуясь незаметному движению ловких пальцев принцессы, стремительно летит в густую зелёную поросль около самых скал…

— Портал?!

Глядя Тире в глаза, я недоверчиво прищурилась:

— Но ведь Вэлион назвал Седонские горы «мёртвой зоной»…  Я «прощупывала» местность около болота, да и Святыню тоже — «эха» нет. Он не лжёт — ни в одной из этих точек портал сотворить невозможно.

— Это не портал, — Рожерия тряхнула головой.

— Тогда что же?

— «Игла»! — объявила принцесса. — Новое слово в магии пространства…  Экспериментальная разработка нашей Академии, — она мельком взглянула на внимательно слушающего Тонио. — Когда я отхватила этот образец, его едва успели испытать…

— И в чём соль? — я с любопытством взглянула на «двойник» крошечной Тириной шпильки, лежащий сейчас перед нами на середине стола.

— «Мёртвая» зона не позволяет раскрыть портал, — пояснила Рожерия, — однако не препятствует псоглавцам создавать «Краткий Путь» через лес. Действие «Иглы» отчасти похоже на подобный «Путь», однако «стежок» не привязан к особенностям и магии местности.

— Как действует эта штука? — поинтересовался Альтар.

— «Сшить» можно любые две точки — правда, на относительно малом расстоянии друг от друга — если предварительно отметить каждую из них такой вот «булавкой». А дальше всё зависит от мастерства «швеи».

— И как ты «шьёшь»? Достаточно искусно? — не удержалась я.

— Пробовала несколько раз — получалось, — лаконично ответила принцесса.

— Ты уверена, что это сработает? — скрывая волнение, Каратель сдвинул к переносице брови.

Тира хмыкнула.

— Нет. Но попробовать стоит. Если получится, это будет самый удобный для нас способ посетить Святыню вновь, не привлекая ничьего внимания. К тому же, мы выдвинемся глубокой ночью, и если возникнут сложности, то попросту тихонько сдадим назад…

Ночи я ждала с нетерпением — даже с каким-то особенным азартом, который, надо признать, немало меня удивил. Я пребывала в полной уверенности, что давно уже оставила подобные чувства в прошлом, принадлежавшем юной, ещё толком не знавшей жизни Rihanne Daerrt — на первых порах столь же дерзкой, сколь и удачливой…

Однако факт был налицо. Мне, почти семь лет существовавшей лишь ради призрачной возможности отомстить и по крупицам возвращавшей искалеченным рукам навыки боя, сейчас с трудом хватало терпения на то, чтобы выдержать назойливое внимание местных «князьков»…  А они, как на грех, именно сегодня липли к нам, словно мухи к сладкой патоке.

Почти сразу же по возвращении в посёлок нам нанёс «визит вежливости» Вальдец. Не успели распрощаться с Командором, как нагрянул Дасси на пару с не оставляющим нас в покое капитаном.

Быстро же тут распространяются новости…

После нашей беседы с Вэлионом, в «случайности» встречи с которым я с самого начала глубоко сомневалась, угрюмый Командор ощутимо повеселел, а толстяк-Смотритель уже не так вымучено улыбался и даже пытался шутить. Они были настолько уверенны в том, что тень угрозы, нависшей над ними вместе с приездом дознавателя из столицы, благополучно миновала, что мне сделалось смешно. Не знай я, кто из людей действительно вертит всем на Седонской каторге, уже могла бы благополучно догадаться — хотя такая вера во всесилие Мастера-Мага забавляла…

В особенности, в свете того, что мы собирались предпринять.

Наконец, моё терпение было вознаграждено.

Напольные часы в гостиной у камина, глухо «покашливая», пробили полночь. Я поднялась с застеленной кровати, на которой после ужина честно пыталась подремать до назначенного времени, однако так и не сомкнула глаз. Спустилась вниз, не зажигая света — и встретилась с Альтаром, сидящим на диване в темноте.

Каратель поднялся мне навстречу. Глухо звякнул меч, нашедший своё место в ножнах за широкой спиной. На одном из рукавов Альтара я разглядела крепление с ножами. Жгут цепи у пояса, кинжал на боку…

— Как на войну, — неловко попыталась сострить я.

Он так же тихо, но без тени шутки ответил:

— Шаэриэнн…  возможно, нам и предстоит война.

Еле слышно скрипнула лестница. Следом за мной спускался Тонио. Лунный свет, пробившийся в комнату сквозь тюлевые занавески на окнах, преувеличивал степень бледности молодого чародея, однако губы его были решительно сжаты.

Тира в тёмном камзоле, с платком, повязанным поверх светлых волос на разбойничий манер, появилась самой последней.

— Готовы? — от меня не укрылось, что она изрядно волнуется, хоть изо всех сил пытается это скрыть.

— Мы за тобой, как нитки за иголкой…  — преувеличенно бодро откликнулась я. — Что нужно делать?

— Просто держитесь следом, — принцесса внимательно вгляделась в наши лица. — Старайтесь поменьше шуметь…  и не теряйте меня из виду.

Тира сделала глубокий вдох, повернулась и шагнула вперёд, исчезая в сенях. Я, не мешкая, двинулась за ней, стараясь в точности повторять её действия: магический «коридор», опирающийся на личность создателя, вряд ли станет долго ждать остальных…

За спиной почти сразу же уловила дыхание Тонио. Альтар, стало быть, идёт замыкающим…

Мрак, поглотивший сени, не стал мне помехой. Я чётко увидела, как Рожерия направилась в сторону запертых уличных дверей, однако, не дойдя до них, развернулась вправо и сделав ещё один шаг…  вдруг исчезла, словно провалившись во тьму. Не дав зрению сбить себя с толку, я поторопилась развернуться вслед за ней…  и осознала себя стоящей на пустынной улице под самой стенкой какого-то дома.

Тира снова стояла в шаге впереди, хорошо заметная на фоне светлого кирпича в лучах лунного света. Немного дальше темнел заложенный ставнями четырёхугольник окна. Где-то впереди встревожено забрехала собака…

Рожерия подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то, ведомому только ей одной — и снова, внезапно взяв «с места в карьер», через три стремительных шага повернула налево. Теперь я хорошо видела, как она исчезает — словно прячется в прореху холста с нарисованной на нём картиной ночной улицы со спящими домами. Бегло оглянувшись назад и убедившись, что Тонио точно так же успевает за мной уследить, я повторила её путь — и, сделав решающий поворот, споткнулась от неожиданности, едва не врезавшись принцессе в спину.

Следующей «вешкой» на нашем пути оказалась комната в каком-то особняке — роскошно обставленная спальня. Наличие пожилой пары, мирно посапывающей в собственной постели, очевидно, слегка выбило Тиру из колеи…  Однако она быстро взяла себя в руки — благо, наш путь не пересекал огромное ложе, а просто шёл мимо. На всякий случай прикрыв лицо рукавом, Рожерия на цыпочках пробежала вдоль свисающего балдахина, по-хозяйски направившись к тумбочке у изголовья дамы, на которой светился зажжённый ночник. Как и следовало ожидать, она исчезла ровно в полушаге от огонька, трепыхнувшегося в слабом воздушном потоке. Я не промешкала ни мгновения — и всё же успела заметить, как тучная пожилая женщина, словно почувствовав что-то неладное, беспокойно шевельнулась во сне…

Ночь!…  Надеюсь, Тонио и Альтар хотя бы успеют…  — мелькнуло в моей голове, когда мы с Тирой уже во весь дух неслись по лесу. Почувствовав вокруг дикое безлюдное пространство, Рожерия, похоже, слегка расслабилась и прибавила скорость. На мой взгляд, это было слишком беспечно — даже если исключить умышленные встречи с людьми, в лесу нас могло поджидать много опасностей иного рода, да хоть те же овраги или волчьи ямы…  Однако сказать об этом Тире я всё равно не могла — поэтому сосредоточилась на том, чтобы хотя бы видеть, куда ставлю ноги, и в нужный момент успевать поворачивать.

К счастью, мои тревоги и на этот раз не оправдались. Лесная дорога оказалась вполне пристойной, и никаких неожиданностей нам не преподнесла. Да и длилась она от силы десятинку…  Когда, готовясь сделать очередной поворот, принцесса опять резко притормозила и потянула носом воздух, словно гончая, берущая след — я догадалась, что мы почти у цели.

Последний «стежок», как и следовало ожидать, вывел нас в гущу кустов у скалы на самой дальней оконечности Святилища. В паре шагов отсюда начиналась тропинка, по которой я и принцесса сегодня прогуливались с Вэлионом при свете дня.

Место для «стежка» Рожерия действительно выбрала на редкость удачно: долина с Церковью, залитая лунным светом, отсюда просматривалась, как на ладони. А вот нас буйная зелёная поросль надёжно скрывала от посторонних глаз, если таковые и были. Хотя лейтенант Ярош утверждал, что в здешней Церкви не живут, а только правят службы и по ночам это место должно пустовать — это вполне могло оказаться очередной «легендой», призванной отвести глаза. А искушать Судьбу лишний раз не стоило.

Только теперь мне в полной мере стало ясно, какой авантюрой на самом деле оказался наш путь. Похоже, что «стежки» сшивали пространство вне всякой зависимости от воли державшего «иголку», и в равной степени могли «выбросить» нас в какой-нибудь караулке, полной ночных стражников, или посреди игорного дома на глазах у десятков изумлённых завсегдатаев…  Впрочем, Тира, вроде бы, особо не тревожилась по этому поводу. Или всё-таки она может каким-то образом влиять на свою «иглу»?…

— Могу…

Я поняла, что задала вопрос вслух.

Привалившись к камню, Рожерия внимательно проследила, как из-за поворота выступает сначала Антонио, а затем — Альтар, и облегчённо расслабила плечи.

— Только не влиять, — устало выдохнула она. — Выбирать поворот…  Из нескольких вариантов, которые она мне предлагает. Что за ними, я, ясное дело не вижу. Но степень опасности чувствую…

— Так. Отдышись и передохни немного! — велела я, увидев, насколько нелегко далась принцессе эта «дорога».

Тира попыталась протестующе мотнуть головой, однако лишь ещё сильнее пошатнулась, судорожно царапнула пальцами камень, на котором сидела…  Альтар мгновенно очутился рядом — дёрнулся к ней, подставил плечо.

Я повернулась к Тонио, отставшему от Карателя ровно на полшага:

— А нам с тобой тоже есть, чем заняться. Пора проверить, не ошибся ли лейтенант…

Маг понимающе кивнул и, закусив губу, заставил себя сосредоточиться на долине. Я не отстала, внимательно изучая сонную «раковину» Святыни — и к тому времени, когда Тира, немного переведя дух, «вернулась в строй», у нас с чародеем уже был готов «вердикт».

— Место очень странное…  — я внимательно оглядела своих спутников. — И в высшей степени необычное. Чего и следовало ожидать, учитывая, куда ведёт берущая здесь начало дорога…

— Однако сейчас в долине никого живого нет. За исключением нас, разумеется, — поспешил добавить Антонио, слегка суеверный, как и большинство магов-людей. — Впрочем, нет никакой гарантии, что так будет продолжаться долго…  Нам желательно поспешить.

— И сильно не «высовываться», — подытожила я. — Мы всё-таки на «их» территории…  Кто знает, какие здесь могут таиться сюрпризы для незваных гостей?…

— Работаем…  — согласно кивнула Рожерия.

Роли мы продумали и распределили заранее. Тира и Тонио прикрывали нашу четвёрку от магических «глаз», попутно выискивая возможные ловушки. Альтар внимательно следил за обстановкой вокруг. Мне же, как Говорящей-с-Лесом, выпало решить основную задачу — разыскать место, где начинается Краткий Путь, которым псоглавцы провели лейтенанта Яроша, и попробовать его для нас открыть.

Видит Ночь, я с самого начала сомневалась в успехе этого предприятия…  Печальный опыт «общения» с растительностью, окружающей болото, не оставлял повода для иллюзий. Здешний Лес встретил «чужачку» в штыки, не желая ни принимать меня, ни помогать. Да, я знала его «язык» — но что проку, если меня не хотели даже слушать, и все мои доводы, уговоры и просьбы попросту разбивались о непролазную глухую стену…  Однако Тира горячо убеждала меня попытаться, усмотрев в этом наш единственный шанс. Как ни странно, Тонио и Альтар были на её стороне…  Такая горячая вера большинства нашего отряда в мои «таланты» в конечном итоге заставила меня поддаться — хотя, боюсь, они попросту не понимали, что Говорящая не приказывает Лесу, а лишь пытается договориться с ним…

Как бы то ни было — я честно приступила к Разговору, выбросив из головы всё иное, включая и свой скептицизм.

— Выслушайте меня, Лесные Братья!…  — От волнения мой мысленный «голос» зазвучал совсем тихо, но почти сразу же начал набирать обороты. — Да, я не та, с кем вы привыкли иметь дело. Но я не враг вам — и никогда им не стану…  Как и весь мой народ, испокон веков живущий с Лесом в гармонии. Как гномы, орки и все остальные — даже люди! — куда более опасные друг для друга, чем для вас, тех, кто в сущности и есть Мир…  — Я перевела дыхание. — То, что затевают Peirro'cabaess, грозит обернуться очень большой бедой. Для всех под этим Солнцем и Небом, без исключения…  Представьте себе полчища нежити, разгуливающие по лесам. Губящие растения и животных. Разрушающие совершенство магии Природы тленным дыханием Бездны, не имеющей представления о том, что такое Жизнь…  Представьте — и вы поймёте, что привело нас сюда! И если можете — прошу, помогите нам!

Почти ни на что не надеясь, я протянула руку. Разлапистая ветка кустарника, ощетинившаяся мелкими иглами, походила на затаившегося ежа, готового в любой момент пырнуть колючками…

Зелёные острия соприкоснулись с обнажённой кожей. Я прикрыла глаза, мимо воли ожидая укола…  но его не последовало. Лес по-прежнему мрачно, тяжело молчал — однако вдруг, не веря сама себе, я ощутила лёгкое ментальное «прикосновение», знакомое каждому Говорящему. Словно нехотя, через силу, Лес указывал мне направление…

— Молодец!…  — где-то совсем рядом выразительно прошептала Тира.

Я вздрогнула всем телом, рывком разворачиваясь в нужную сторону: через пару дюжин шагов в сплошной зелёной стене под самой скалой зияла внушительная брешь.

Ещё мгновение назад её не было.

— Leithe Caemmine…  — мой собственный голос показался мне незнакомым.

Быть не может…  Открыли — и так быстро!…  А что, если это…  ловушка?!

Ночь!…

Я тут же устыдилась этой мысли. Лес, каков бы он ни был, никогда не станет играть на чьей-то стороне. Он сам по себе — всегда.

Лес может не помочь, если не захочет. Однако хитрость и подлость, свойственные двуногим, чужды ему — равно как и жалость, сочувствие, сострадание. Что подтолкнуло его сейчас открыть мне Краткий Путь, проторенный псоглавцами, для меня оставалось загадкой: моя «речь», как по мне, звучала на редкость неубедительно. Я предполагала долгие уговоры, которые должны были с великой вероятностью закончиться ничем. И вдруг…

Однако на удивление времени не оставалось. Я обернулась к своим спутникам, застывшим за спиной — от меня явно ждали команды.

— Вперёд! — с уверенностью велела я, первой вступая на Leithe Caemmine…

… Путь был как Путь. Он ничем не отличался от других, без счёта виденных или «открытых» мною в родных, знакомых Лесах. Плотно сплетенный зелёный «коридор» по бокам и над головой, мягкая и густая, невзирая на раннюю весну, травяная подстилка под ногами…  Это мало походило на Тирину «Иглу» — во всяком случае, от ведущего не требовалось ни капли собственной магии. Всё это сотворил и поддерживал Лес — нам оставалось только бежать.

— Только не касайтесь стен, — на ходу предупредила я.

— Почему? — поинтересовался Альтар.

Вряд ли это в самом деле его занимало — Каратель явно чувствовал себя неуютно в этой сплошной магической круговерти, и просто хотел услышать звук знакомого голоса. Именно потому я постаралась ответить как можно обстоятельнее:

— Они не везде сплошные…  Местами это может быть просто видимая нами иллюзия. А выскочить в незнакомом месте где-нибудь посредине пути не хотелось бы…

К счастью, это было маловероятно. Путь был «протоптан» давно и надёжно — лесная дорога уверенно бежала вперёд, местами закручиваясь в чёткие широкие повороты. Ярош и тут не ошибся — он и в самом деле оказался коротким. На очередном участке кусты знакомо разошлись в стороны. Я, внутренне собравшись, выскользнула прочь из-под защиты зелёных стен — и замерла, глядя во все глаза на открывшуюся картину…

Что и говорить, скала впечатляла…  Тёмно-серое лезвие огромного ножа раскроило лес, словно пучок салата на кухонной доске. Гигантские сосны и лиственницы, растущие здесь в несметном количестве, выглядели ворохом тоненьких былинок, скрывающим от глаз края скалы. Верхняя её часть также терялась где-то высоко в небесах, еле видимых в переплетении древесных крон…

Нет, вряд ли скала — Стена, внезапно поняла я…  Шлифованные камни величиной в два или даже три человеческих роста были сложены и пригнаны друг к другу так плотно, что издалека создавали иллюзию монолитности. За моей спиной изумлённо присвистнул Альтар, сжимающий в руке обнажённый клинок. Тира и Тонио красноречиво промолчали — но потрясены были явно не меньше.

Позади нас неслышно сошёлся, закрываясь, коридор Краткого Пути — Лес исполнил свою часть уговора. Разобраться, что делать со Стеной, нам предстояло самим.

Убедившись, что у каменного блока нас не ждут ловушки или «маячки» хозяев, я двинулась к Стене, ступая по ковру из похрустывающих прошлогодних веток. Деревья на этом участке росли не так густо, как вокруг; подлесок из колючих непроходимых кустов тоже почти отсутствовал.

На половине пути мы наткнулись на тропинку, бегущую параллельно Стене. Узкая, словно верёвочка, вьющаяся меж соснами, она, тем не менее, была хорошо заметна и протоптана здесь явно не местным зверьём…

Тишина вокруг казалась зловещей. Только где-то высоко порывы ветра то и дело шевелили верхушки деревьев, заставляя их колыхаться и скрипеть, роняя наземь сухие иголки. Нас здесь не ждали — словно стайку мышей, дерзнувших вылезти из подпола в избе в отсутствие кота. Любое лишнее мгновение могло обернуться смертельной опасностью…

Стараясь не выпускать друг друга из виду, мы рассредоточились вдоль Стены в поисках хода, ведущего внутрь. Подсвечивая себе крошечными магическими огоньками, мы с Тирой и Тонио внимательно осматривали и ощупывали шершавые камни, ища хоть какую-то зацепку. Однако повезло Альтару.

— Шаэ!…  — услышала я его негромкий голос откуда-то сбоку. — Кажется, здесь что-то есть…

Через мгновение я была рядом.

Ночь…  Как ему удалось разглядеть это в кромешной темноте?…

Бледный свет магического огонька выхватил небольшое углубление в поверхности камня, аккурат на уровне груди. Я склонилась ближе, напрягая глаза.

— Ashratt…

— Что там? — не выдержал Каратель.

— Замочная скважина…

Как обидно!…

Вздохнув, я расправила плечи и пояснила ему, а также приблизившейся Тире:

— Под артефакт. Скорее всего, Ключ-камень на перстне…  Вот и приплыли. Можем поворачивать назад или искать другой путь…  Здесь нам явно ничего не светит.

Антонио аккуратно, стараясь не задеть меня плечом, прищурился рядом:

— Погоди, не торопись…

— Взломать магический замок, требующий Ключ-камень? — Я холодно взглянула на чародея. — Тонио…  При всём моём уважении к тебе и твоему таланту…

— Понимаю, о чём ты. И всё же, Шаэ…  — Тонио внимательно изучал крошечную впадинку, легонько касаясь её подушечками пальцев, — я не был бы так критичен…

— Ты знаешь, как взломать эту штуку? — терпение Альтару в этот раз явно изменяло.

— Взломать её невозможно, — подтверждая мою правоту, Тонио на миг встретился со мной взглядом. — А вот открыть я бы попробовал…

— Как ты собираешься это сделать? — хмыкнула я. — У тебя есть Ключ-камень?

— Нет, — маг покачал головой, но, не дав мне скептически высказаться, извлёк из мешочка на поясе тускло блеснувший прозрачный кристалл. — Но есть камень, который может стать Ключом…

— Это безумие! — я скрестила руки на груди. — Ключ-камень подделать нельзя!

— Несомненно, — покладисто согласился Антонио, но глаза его азартно сверкнули. — Однако можно попытаться подделать замок…

— Ночь!…  — выдохнула я. — Ты сумасшедший!

— Вовсе нет, — спокойно заметил Тонио. — Стена, в которой выточена скважина, сложена из цельных блоков природного анцедана. О его способности длительное время хранить следы магического воздействия я некогда делал для Академии доклад…  Думаю, можно попытаться снять с замка магический «слепок» и попробовать настроить его на новый Ключ. А потом аккуратно «подживить» настройки обратно…

— А потом вернутся хозяева, обнаружат, что их Ключ не работает, и непременно пожелают узнать, кто же это испортил им дверь…  — подытожила Тира.

— Не пожелают. — Тонио остался невозмутимым. — Теоретически, если у меня всё получится, то открывать дверь смогут оба Ключа…

Я пожала плечами и честно призналась:

— Звучит крайне сомнительно. Но что ж — пробуй, раз другого варианта всё равно нет…

— Я могу помочь? — Не желая мешать, Тира подошла к Антонио и встала рядом. — Правда, с камнями я дела почти не имела. Но общую теорию знаю неплохо…

— Пока нет, — легонько улыбнулся маг, уже вовсю «колдующий» над кристаллом и скважиной. — Но буду весьма признателен, если составишь компанию…

— Может быть, пока прогуляемся по тропинке? — Альтар развернулся ко мне.

Я, очнувшись, кивнула:

— Да. Имеет смысл…  Если Тонио и справится, то без нас. Тем более, я и вправду смутно представляю, как он планирует это сделать…  Может, тем временем и мы наткнёмся на что-нибудь интересное…

Тропинка позволила нам сделать с полсотни шагов, виляя между деревьями. А потом она резко «нырнула» прямо под корень раскидистого куста, за которым стояла целая рать таких же зелёных «воинов», задиристо топорща пики колючих ветвей…

— Что это? — Каратель нахмурил брови.

— Похоже, ещё один Краткий Путь, — догадалась я. — Только сейчас он закрыт…

— А открыть сможешь?

— Если позволит Лес, — повернувшись, я посмотрела Альтару в глаза. — Только эта дорога явно ведёт в «волчью пасть»…

— Уж не более чем те ворота, над которыми ломает голову Тонио, — бросил себе под нос Альтар.

— Резонно…  — Поколебавшись, я кивнула, признавая его правоту. — Ну, если не соваться на рожон, а попробовать просто определить, куда он ведёт…  В принципе, могу попытаться…

«Берегись!…».

Я застыла, как вкопанная.

Изменившись в лице, Альтар, сжимая меч, быстро осмотрелся вокруг, пытаясь прикрыть меня со всех сторон одновременно.

— Что?! Где?…

Но я не замечала его, вся обратившись в слух.

«Берегись!…».

Порыв ветра где-то в вышине прошуршал по иголкам и листьям…

Колючие сквознячки взволнованно разметали клубы пыли низко над землёй…  Едва заметно дрогнули узловатые корни, покачнулись стволы…  На наших фигурках — таких крошечных по сравнению с вековыми вечнозелёными гигантами — во мгновение ока сошлись множество пристальных взглядов…

«Уходи!…  Назад…  Опасность…».

— Ночь!…

«Поспеши!!!»

Ветка куста, вытянувшись вперёд длинным кривоватым пальцем, указывала направление…

— Бежим! Быстрее!…

Я вцепилась Альтару в локоть, дёрнула за собой, увлекая назад — туда, откуда мы только что пришли. Какое счастье, что он, как всегда, доверился мне без промедления!…  Не теряя лишних мгновений, мы бегом рванулись к Стене, где оставались Антонио и Тира.

— Быстрее!…  — На бегу выкрикнула я. — Уходим! Сейчас же!!!

— Но…  — Тонио растерянно поднял на меня глаза: увы, он вовсе не обладал Альтаровой реакцией и чутьём ситуации…

— Демоны!…  — А вот Тира, похоже, сориентировалась куда быстрее.

Встряхнув мага за плечо, она на лету подхватила кристалл, выпавший из его ладони и рявкнула:

— Бежим, живо!!!

В считанные мгновения промчавшись мимо деревьев, мы выскочили к тому месту, на которое нас вывел Краткий Путь.

— Лесные Братья!…  — отчаянно воззвала я.

Но коридор не открылся. Однако шум Леса, слышный только мне, сделался ещё сильнее.

«Сюда!…».

Я развернулась вбок.

… Огромная ель, окружённая пушистым подлеском, опустила нижние ветви почти до самой земли. Естественный «шалаш», совершенно неприметный снаружи, вполне мог вместить всех нас четверых…

«Быстрее!…».

Времени на раздумья не оставалось.

— За мной! — Я первая нырнула под сень раскидистых еловых лап, подавая пример остальным.

Тира, подтолкнув и Тонио, тут же оказалась рядом — тесно прижавшись ко мне, приникла к едва заметной бреши меж колючками…  Через миг рядом с нею, тяжело дыша, устроился маг.

Альтар, по-прежнему держа наизготове клинок, забрался в укрытие последним. Протянул руку, аккуратно опуская за собой огромную ветку — готова поклясться, та сама ткнулась ему в ладонь, торопясь укрыть нас от неведомой угрозы…

Мы замерли в своём необычном «убежище», отчаянно стремясь не выдать себя ни движением, ни неосторожным словом. Пока не было ясно, в чём заключалась грозящая нам опасность, однако мы поверили в неё сразу же и безоговорочно.

Стало тихо — на несколько бесконечно долгих ударов сердца.

А потом до наших ушей донеслись негромкие, но отчётливо слышные голоса.

— … именно так, — знакомый спокойный баритон Вэлиона заканчивал какую-то фразу. — Уверяю тебя, не стоит беспокоиться на этот счёт.

— И всё же мне не нравится, что сюда прислали посторонних! — А вот этот резкий рокочущий тембр я ещё не слышала…  — Селлорио должен был позаботиться о том, чтобы в Седону прибыли его люди!

— Полагаю, он и позаботился, — третий голос, без сомнения, принадлежал Ранамону. — А именно — увидел, кого Дознаватели собираются отправлять на Копи, и остался доволен их выбором…

Подтверждая мои догадки, говорящие показались на тёмной дорожке со стороны, противоположной той, которую обследовали мы с Альтаром. Ранамона и Вэлиона даже в темноте узнать удалось без труда. А вот третий их компаньон — тоже псоглавец — нам ещё не встречался…

— Ты сам видел их, — приостановившись, Ранамон повернулся к человеку. — И, как я понял, лишь убедился в правоте моих слов.

Мастер-Маг легонько наклонил голову:

— Да, так и есть.

— Карсиндар, я присматриваю за ними с самого первого дня…  — Теперь Ранамон смотрел на второго псоглавца. Тон его звучал спокойно и уверенно:

— Девчонка, ведущая следствие, совсем юна и неопытна. Её напарница, эльфийка, похоже, более проницательна — однако у той какая-то своя беда…  Каторга давит на неё — это видно невооружённым глазом. Она угнетена, нервна и забита…

— Не удивлюсь, — подхватил Вэлион, — если её завербовали прямо в палаческих застенках. И тень отправки в Седону в кандалах заключённой до сих пор не отпустила её…

Я скрипнула зубами.

— В любом случае, Селлорио обещал прибыть сюда, как только освободится, — продолжил Мастер-Маг. — Хочет посмотреть своими глазами на то, что произошло, и убедиться, что опасности нет…

Псоглавец, названный Карсиндаром, скептически хмыкнул:

— Не очень-то он спешит…

— Напомню тебе, что в столице он не груши околачивает…  — Голос Вэлиона зазвучал с укоризной. — Чего стоит только устранение Паука…  Старый хрыч и на покое мог бы стать нешуточной проблемой. Боги знают, как ему удалось до всего докопаться — но, к счастью, Селлорио всегда начеку. Не подвёл и здесь…

Ночь!…

Лица Тонио со своего места я видеть не могла. Но когда перевела взгляд на каменный профиль Альтара — у меня перехватило дыхание.

Потемневшие от боли глаза, стиснутые в ярости зубы…  Бездна! Как же мне это было знакомо!…

Держись, Каратель! — мысленно взмолилась я, чувствуя, как в глазах предательски защипало. Ты не вернёшь его к жизни…  Но завершить его дело и отомстить — это тебе целиком по силам!…

Разумеется, он не мог ни видеть, ни слышать меня. И хвала Ночи…  Но в этот миг я отчётливо поняла, что Селлорио, кем бы он ни был, только что нажил себе смертельного врага. И я ему очень не завидую…

Между тем два псоглавца и человек вплотную приблизились к Стене. Видно было, как Карсиндар подносит к углублению-«скважине» четырёхпалую руку-лапу, сжатую в кулак.

— Что за… ?

Ночь Милосердная…  Что Антонио уже успел там натворить?!

— Позволь мне. — Ранамон, подвинув Карсиндара плечом, поднёс к замку камень собственного перстня. Через миг на Стене рядом с ними с глухим скрипом проступил овальный контур портала, открывающего проход.

— Сразу видно, что это земля Рэи, — прежде чем шагнуть внутрь, Вэлион усмехнулся. — Вижу, Ранамон, ты здесь на короткой ноге не только с лесом, но и с камнем…

Слышно было, как хмыкнул Карсиндар, даже не пытаясь скрыть раздражение: шутка явно не пришлась ему по вкусу.

— Да нет…  Просто этот Ключ стоит вставлять немного сильнее, — кротко ответил наш бывший Проводник.

Три фигуры друг за дружкой скрылись в тёмном коридоре. Механизм, запирающий за ними невидимую дверь, снова заскрипел, приходя в действие, после чего Лес опять погрузился в тишину.

Какое-то время мы по-прежнему сидели молча без единого движения — но всё оставалось спокойно.

— Тень Безымянного!…  — выдохнул Альтар наконец.

— Вот теперь нам пора уходить отсюда…  — Рожерия перевела сбитое от волнения дыхание. — И поскорее!…  Шаэ! Ты откроешь нам Путь?

— Постараюсь…  — услышала собственный голос я.

Однако Leithe Caemmine распахнулся перед нами сам — стоило нам выбраться из укрытия. Разумеется, мы не медлили, торопясь быстрее покинуть опасное место — и совсем скоро снова выбрались в пустующую ночью долину Святыни. Тира Рожерия заставила себя сосредоточиться, собрав остатки сил — и опять при помощи своей Иглы повела нас в обратный путь.

В дом, отданный в наше распоряжение, мы вернулись без приключений. Выбираясь из своего последнего поворота, я с облегчением услышала знакомые звуки — в зале у камина хрипло били часы.

Ночь!…  Нас не было всего около оры — а такое чувство, что целая вечность осталась позади…

Впрочем, удивиться этому я так и не успела.

Тире ещё хватило выдержки повернуться и увериться, что домой попали все, кого она вела за собой. После этого она глухо хрипнула и кулём повалилась на пол.

Сердито отогнав в стороны взволнованных Тонио и Альтара, я склонилась над принцессой, быстро убедилась, что она дышит, и поудобнее перехватила её запястья…

— Мою сумку сюда, быстро! — не глядя бросила я, спеша сосредоточиться на внутренних ощущениях. Через пару мгновений знакомую кожаную торбу, пахнущую лекарствами, мне сунули прямо под нос.

— Альтар! Найди там жёлтый флакон с притёртой пробкой и сломай на ней печать…  — моя Сила понемногу уже начала подпитывать исчерпанную ауру Тиры, и я не хотела прерывать налаженный контакт.

Когда Каратель исполнил мою просьбу, я, извернувшись, но по прежнему не выпуская Тириных рук, прихватила флакон губами и выпила содержимое единым глотком. Всё тут же завертелось перед глазами, контуры предметов утратили чёткость и расплылись, зашумело в ушах…  однако Силы ощутимо прибавилось и управлять потоком мне стало намного легче. Через какое-то время принцесса задышала ровнее и глубже, а я, по-прежнему почти слепая и глухая, смогла наконец с чувством перевести дух.

Следуя моей указке, Альтар бережно перенёс Тиру в её спальню на втором этаже. Туда же, опираясь на плечо Тонио, с горем пополам доковыляла и я, после чего велела оставить нас одних. Выставив мужчин за двери, я какое-то время посидела у изголовья принцессы, прислушиваясь к её дыханию, после чего сама улеглась здесь же, на другой стороне кровати, чувствуя себя вдребезги разбитой.

Я была уверена, что провалюсь в мёртвое забытьё, едва голова моя коснётся подушки — однако, вопреки всему, сон не шёл. Ворочаясь с боку на бок, я мысленно снова и снова возвращалась к разговору, невольными свидетелями которого мы стали около Стены. Это было редкой удачей — получить ценнейшие сведения о том, кто поддерживает псоглавцев и магов «на Большой земле», кто организовал убийство Просперио…  К тому же стало ясно, что мы не выдали себя — это не могло не радовать.

Однако что-то во всём этом неуловимо казалось мне неправильным. Только вот что?…  Как ни силилась, я понять так и не смогла.

Сон сморил меня под самое утро, и то всего на пару ор. Однако когда я открыла глаза, то с облегчением убедилась, что зрение и слух снова при мне.

Тира посапывала рядом. Вернувшийся на её скулы румянец, хорошо заметный даже в бледных лучах рассветного солнца, был лучшим свидетельством того, что проснётся она уже в полном порядке — ну, разве что немного покружится голова…  Я с лёгкой душой оставила её досыпать, а сама спустилась вниз в гостиную залу.

Угольки в камине ещё тлели…  Мой взгляд сразу же зацепил две кружки, забытые посреди стола, и чайник, едва успевший остыть.

Альтар и Тонио отправились отдыхать совсем недавно…  Неудивительно — им было, о чём поговорить. Но что же так явно не даёт покоя мне?…

Я подошла ближе и, не церемонясь, плеснула себе в одну из кружек прохладного чаю. Присела поудобнее за стол и принялась размышлять, прихлёбывая глоток за глотком.

… Внезапно локоть коснулся холодного металла — это вмиг заставило меня обернуться. На столешнице, слегка свисая с краю, лежала тонкая длинная цепь. Не агмарилловая, простая…

Странно, мимоходом отметила я. Не похоже на Альтара — ни разу не видела, чтобы он швырял оружие кое-как, оно у него всегда в идеальном порядке…

Я рассеянно протянула руку и легонько провела пальцем по холодным, тускло поблескивающим звеньям. Одно из них показалось мне более толстым и отличным по цвету. Заинтересовавшись, я подтянула цепь поближе и поднесла к глазам.

— А я всё думаю, куда её подевал…

Я подняла взгляд. Альтар спускался по лестнице — когда и спал? — виновато поглядывая на стол.

— Интересный металл, — я кивнула на кольцо цепи, отливающее оловянным.

— Гномский рейлл, — пояснил мне Каратель.

— Ого! — я присвистнула. — Ты знаешь, сколько он стоит?

— Мне достался бесплатно, — Альтар усмехнулся. — Однажды цепь просто лопнула надвое — когда отбивались с одним гномом от озверевшего скорпикора…  А из стали, подходящей, чтобы её подлатать, нашёлся только рейлл — потом расщедрился тот самый гном. Так что теперь одно звено в ней хоть и неродное, зато намного крепче прочих…

И в этот миг я внезапно всё поняла.

Альтар

Маленькая колонна, один пеший и несколько верховых, продвигалась вперёд, приближаясь к Дальнему прииску — медленно, чтоб лошади не поломали ног…  Я замыкал отряд и никак не мог избавиться от стойкого ощущения, что всё это уже происходило.

И лейтенант Нико Ярош, сосредоточенно выбирающий дорогу на изрытой кавернами почве среди отломков скал.

И наша четвёрка, мерно покачивающаяся в сёдлах.

И проводник-псоглавец, лёгким скользящим шагом двигающийся вровень с лошадьми.

Вот только в этот раз с нами не было отряда охраны из солдат форта — умница-Ярош правильно понял Тиру, обронившую, что целиком доверяет сноровке приставленных к ней «Чёрных Плащей». Не было вообще никого лишнего — кроме лейтенанта и проводника.

Когда вчера «метресса Веккьо» объявила о том, что её отчёт почти закончен и для того, чтобы уточнить последние детали, ей необходимо ещё раз посетить место происшествия — ничего неожиданного не произошло. Капитан горестно повздыхал, однако, как и предполагалось, всё же не потащился сам сопровождать нас «в такую даль», а отрядил с этой целью лейтенанта. Единственная загвоздка была с Ранамоном: мы не могли точно знать, решит он отправиться с нами на сей раз или нет, потому готовы были импровизировать.

Он решил.

И пока всё шло в точности так, как мы и рассчитывали.

Имея возможность со своего положения незаметно наблюдать за всеми, я почти не спускал глаз с Шаэриэнн. Эльфийка умела великолепно «держать лицо». Даже на мой придирчивый взгляд она выглядела попросту сосредоточенной на дороге — и ничего более. Во всяком случае, для того, кто не знает, какой ураган чувств сейчас бушует в её душе…

Когда она в первый раз выложила нам свою догадку, мы, дружно утратив дар речи, уставились на неё, как на безумную…  А потом последовал жаркий и долгий спор, изнурительный поединок — она одна против нас троих.

Впрочем, Шаэриэнн выиграла его блестяще…  Никто из нас — ни я, ни Тира, ни Тонио — так и не смогли найти ни единого аргумента, способного нарушить железную логику эльфийкиной выкладки, какой бы невероятной она на первый взгляд ни казалась…

Ошеломлённые, потрясённые, мы долго пытались возражать — но в итоге уступили, мал по малу признав: то, что со всей свойственной ей горячностью пытается доказать нам Шаэ — неожиданная, невероятная, в высшей степени странная правда. Сама по себе задающая нам множество вопросов, за ответами на которые мы и ехали сейчас в дальний путь…

Как и в прошлый раз, мы спешились на гребне каменного холма и спустились в котловину прииска, ведя лошадей в поводу. Однако колючий ветер, неизменный хозяин Седонских гор и пологих склонов перед ними, сегодня нас почти не тревожил, а хмурые грязно-бурые небеса даже слегка прояснились, местами пестря заплатками из серо-синих «лоскутков». Я не был суеверным, однако счёл это хорошим знаком…

— Ну-с…  Приступим, пожалуй!…  — бросив повод Демона в руки Антонио, Тира достала из складок плаща блокнот и грифельный карандаш.

— Раньше начнём — раньше справимся, — легонько кивнула Шаэриэнн, устраивая Мирри на «привал» около торчащего кверху камня, похожего на гигантский гриб.

— И покинем это живописное место…  — энергично подхватила принцесса. — Сегодня вечером нас ждёт прощальный ужин у господина Смотрителя. К этому времени я планирую покончить наконец с бумажной волокитой и оставить эту нелепую историю с беглецами на развлечение столичного начальства…

Слегка рассредоточившись, мы приблизились к раскопу. Как и положено охраннику в спокойной обстановке, я изображал внимание пополам с безразличием, однако старался держаться так, чтобы в случае чего вмиг оказаться рядом с любым из моих друзей.

— Ах, какая погодка!…

Взобравшись на верхний край каменного отвала, под которым некогда трудились злополучные каторжники, Тира с упоением подставила лицо под слабенький проблеск солнца.

— Лейтенант Ярош, — внезапно бросила она, лукаво взглянув на ожидающего внизу офицера. — Не хотите поинтересоваться, о чём именно будет отчёт?

— Простите…  госпожа метресса…  — Ярош даже запнулся от неожиданности. — Но я…  не имею права…

— И тем не менее, не сомневаюсь, что вам любопытно. А мы охотно поделимся с вами…  своими выводами, — любезно заверила принцесса. — Почему бы и нет — верно, Аэлла?

— Верно. — Шаэриэнн, легко прыгая с камня на камень, приблизилась к ней с противоположной стороны. — Как-никак — первый успешный побег с Седонской каторги…  Он заслуживает того, чтобы рассказать о нём поподробней.

— Успешный побег?! Но ведь…  — оторопел Ярош. — … уже известно, что заключённые погибли!

— Не думаю, — Шаэ в упор взглянула на лейтенанта. — Полагаю, что они живы. Иначе всё то, ради чего это было затеяно, потеряло бы смысл…

— Но ведь…  Как же расследование?! — Ярош с трудом подбирал слова. — Все — маги, форт, Орден…  Вэлион…  клянутся, что они утонули в болоте!…  Я сам видел, где обрывались следы…

— Всё так — и не так…  — не дала ему опомниться Тира. — Видите ли, лейтенант…  Маги, солдаты форта и Тёмные Братья, расследовавшие это происшествие, кое-как сплели в цепочку разобщённые звенья фактов и остались вполне довольны. А то, что подходить по какой-то причине не желало, они попросту не заметили, либо отбросили в стороны…

— Как и самое главное звено — на первый взгляд, совершенно чужое…  — подхватила эльфийка. — Но достаточно вставить его — и цепь сплетётся сама, причём вобрав в себя как явные, так и незамеченные обрывки.

— Не понимаю…  — вконец растерялся лейтенант. — Так…  что же произошло с заключёнными?

— Немного терпения, — произнесла Шаэриэнн. — Давайте всё же вплетём в цепь то самое недостающее звено. А для этого оставим пока заключённых…  — она повернула голову и послала куда-то за своё правое плечо долгий взгляд, — и обернёмся к погибшему Палачу…

— Лейтенант, — позвала Тира. — Или вы, господин Ранамон. Проводите нас ещё раз на то самое место, где с ним расправились.

— Вы стоите в пяти шагах от него…  — голос Ранамона звучал глуше, чем обычно — хотя, возможно, мне только показалось.

— Здесь? Хорошо…  — Тира встала на указанный клочок земли и повернулась к нам. — А где именно он был, когда заметил, что делается в раскопе и кинулся на подмогу?

— Пара десятков шагов полуночнее, — Ранамон указал направление рукой.

— Обозначите место? — поинтересовалась принцесса.

Псоглавец коротко кивнул и принялся подниматься вверх по пологой стороне склона. Лейтенант, мгновение промедлив, двинулся следом. Мы с Антонио держались за ними, отставая строго на расстояние броска.

— Значит, здесь покойный Гэлдур находился, когда внезапно заметил, что в раскопе идёт не работа, а бой, — оглядев ничем не примечательный кусок каменистой дороги, Шаэриэнн подняла глаза, встретившись взглядом со стоящей на прежнем месте Тирой. — И вот отсюда он рванулся вперёд, одержимый желанием жестоко наказать каторжан — забыв про Посох в своей руке и швыряясь сильными, но бесполезными боевыми заклятьями?

— Да, госпожа метресса…  — непонимающе глядя на неё, подтвердил лейтенант. — Но ведь всё это было очевидно с самого начала…

— Это — было, — согласно кивнула эльфийка. — А вот то, почему опытный Маг-Палач так странно себя повёл — нет.

— Но метр Вэлион говорит, что Гэлдур…  — начал было Ярош.

— Да, нам известна его версия, — подтвердила Шаэ. — Из первых уст…  Не сомневаюсь, что неоправданная жестокость Гэлдура в отношении не-людей действительно имела место. И многие об этом знали…

— О чём вы? — вскинулся лейтенант.

— И всё же — многое из того, что произошло, так и остаётся непонятным, — проигнорировала его реплику эльфийка — как пить дать, намеренно. — Отсюда неплохо видна большая часть раскопа и то, что в ней происходит…  Допустим, Посох он и впрямь проигнорировал сознательно, отдав предпочтение заклятьям. Но для чего ему понадобилось бежать вперёд, если достаточно было, оставаясь на месте, просто хорошенько прицелиться? И самое интересное: что отвлекло его внимание до такой степени, что он не заметил, как освободившиеся от цепей каторжники втянули в бой двоих солдат?

— Вряд ли это когда-нибудь будет известно, — задумчиво заметил псоглавец. — Ведь никто, кроме самого погибшего, не может сказать наверняка, что тревожило в тот момент его мысли и душу…

— Но можно попробовать предположить, — Шаэриэнн внимательно взглянула ему в глаза. — В особенности, если речь пойдёт не о чём-то вымышленном. А о ком-то вполне настоящем…  Напомните, кто находился на прииске в тот роковой день, лейтенант?

— Пятеро каторжников, двое солдат и маг, — отчеканил Ярош.

Эльфийка повернулась к нему.

— Вы перечислили тех, о ком нам наверняка известно. Но что, если кроме них там присутствовал и кто-то ещё?

— Кто?! — изумлённо вскинул брови лейтенант. — Нет, это совершенно невозможно, госпожа Аэлла. Никому чужому сюда доступа нет!

— Отчего же «чужой»? — заметила Шаэ. — Напротив…  Оказавшийся здесь неизвестный персонаж, скорее всего, был настолько «своим», что его появление не встревожило никого — ни Палача, ни охрану…  Однако если представить, что он действительно был, всё в этой истории сразу станет на свои места. Что именно он сообщил чародею и под каким предлогом отвёл его в сторону на разговор — скорее всего, так и останется тайной…  Впрочем, это и неважно. Несомненно одно: действуя в интересах каторжан, которые наверняка знали об этом, в нужный момент он переключил внимание мага на себя, оставив им «на откуп» солдат…

— Демоны Безымянного…  — Ярош, казалось, утратил дар речи. — Так Гэлдур…

— Гэлдур действительно спохватился слишком поздно, — Тира, неслышно подошедшая ближе, коснулась плеча Шаэриэнн. — Надо полагать, он резко развернулся на звуки битвы, вскидывая Посох…  Да-да, именно Посох, поскольку вряд ли он на самом деле думал о какой-то дурацкой мучительной казни или чём-то подобном…

— Однако воспользоваться им не успел, — продолжила эльфийка. — Оглушающий удар в висок настиг его куда раньше, чем из раскопа сумел выбраться каторжанин с киркой наперевес…  Тем более, последнее вряд ли удалось бы.

— Но…  я сам проводил эксперимент…  — заикнулся Нико Ярош.

Шаэриэнн легонько качнула головой:

— То, что это получилось у вас, лейтенант, или у…  брата Атора, ещё ни о чём не говорит. Полагаю, тому, кто проведёт в этих цепях несколько лет, на подобное уже не хватит ни силы, ни сноровки.

— Ваши чародеи уверяли, что Гэлдур бросал заклятия, — янтарный взгляд Ранамона встретился с зеленью эльфийкиных глаз. — Я не маг…  но разве их следы можно подделать?

— Нет, нельзя. — Шаэ выдержала взгляд. — Потому заклятья действительно были настоящими.

— Но кто же тогда их бросал? Следы ещё одного мага Вэлион наверняка бы заметил…  А их не было! — Лейтенант помотал головой, словно разгоняя в стороны запутавшиеся мысли.

— Знаете ли вы, что такое артефакты, лейтенант? — вступила в разговор Тира. — Вам когда-нибудь приходилось ими пользоваться?

— Артефакты? — Ярош поперхнулся. — Вы имеете в виду…

— Уже готовые заклинания, — кивнула принцесса. — Или целые их наборы, «спрятанные» в конкретный предмет. Амулет, браслет, боевой перстень, не требующий от владельца ничего сверх возможности мысленно приказать…

— Большая часть солдат Ордена не является магами, — подал голос я. — Однако благодаря артефактам на основе агмарилла вполне может противостоять чародеям самых различных рас…

— Впрочем, раньше, ещё до того, как люди узнали о священном металле, на вооружение нашей армии тоже поступали различные «консервированные» заклятья — этим занималась, да и занимается Академия…  — заговорил Антонио. — Остальные расы, насколько мне известно, тоже не отстают. Лет двадцать тому назад Шаровую Молнию и Дыхание Дракона в виде простеньких артефактов можно было за вполне вменяемые деньги прикупить практически на любом чёрном рынке…

— То есть…  — проговорил Ярош. — Колдовал не Гэлдур? Но ведь он…  бежал…

— Нет, — Шаэриэнн покачала головой. — Его, оглушённого, просто перенесли на нужное место. А чары — дело рук либо того самого «чужого звена», либо кого-то из двоих заключённых, оставшихся в живых после схватки с солдатами. В любом случае, заклятья бросали действительно «в молоко» — и, скорее всего, уже после смерти Мага-Палача, которого действительно уничтожили, заставив разомкнуть каторжные Ошейники…

Повисла тяжёлая тишина.

— Хорошо, — Ярош прочистил горло. — Быть может, всё действительно так, как вы говорите. Но кто же в таком случае помог каторжникам бежать? И куда, ради всего святого, что существует в Мире, они пропали?!

— Последний вопрос не ко мне…

Шаэриэнн развела руками — но, не дав лейтенанту вставить ни слова, внезапно отвела от него глаза.

— Рэи Ранамон!

Её голос зазвучал с выражением, напомнившим мне хлёсткий лязг выхваченного из ножен клинка:

— Готова поклясться, что Болото послушно вам так же, как и весь окрестный Лес…  Объясните нам, где сейчас те двое заключённых — и для чего вы помогли им и нам?…

… Демоны!!! Внезапный выпад Шаэриэнн не только Ранамона, но и всех нас застал врасплох!…

Невероятное изумление вспыхнуло в широко раскрытых глазах языком янтарно-жёлтого пламени.

Дрогнув, взмыли торчком острые уши.

Шерсть на мощном загривке, не скрытом воротом одежды, встопорщилась дыбом.

… И если, не приведи Боги-Братья, она хоть на толику ошиблась…

Приглушённый клёкот в глубине горла псоглавца перешёл в утробный рык.

Опомнившись, мы с лейтенантом Ярошем одновременно рванулись вперёд в попытке вклиниться между эльфийкой и человекозверем…  однако Ранамон, совладав с собой, отступил на маленький шаг, медленно поднимая раскрытые в мирном жесте ладони.

— Когда ты взывала к Лесу…  — произнёс он хрипло, но чётко, не делая ни малейшей попытки отпираться — … то говорила о большой беде, которую хочет сотворить мой народ…

Слова давались псоглавцу с трудом, однако он упрямо не отводил взгляда от пылающих глаз Шаэриэнн, словно видел перед собой только её одну — задавшую вопрос:

— Я хочу…  чтобы этой беды не случилось.

* * *

Седонская каторга шаг за шагом оставалась позади. Капли лёгкого дождика, поутру провожавшего нас в дорогу, понемногу смыли с души налёт напыщенной фальши от минувшего вечера, приторный осадок лжи и подобострастия, которыми Смотритель и Комендант щедро приправляли наш прощальный ужин. Позади осталось и сдержанное прощание с лейтенантом Ярошем — нашим верным союзником в стане врага…

Блаженно прикрыв глаза, Тира ехала с непокрытой головой, то с наслаждением потягиваясь и расправляя плечи, то по-детски ловя дождинки на язык. Тонио, держа своего коня строго на полкорпуса позади, неприкрыто любовался ею, то и дело чуть слышно нашёптывая какие-то ободряющие слова…  Капитан Легран, самолично возглавивший конный эскорт, отряженный провести нас до границы, после долгих расшаркиваний наконец всё же откланялся полторы оры назад. Отвратительный тип…  Похоже, принцесса всё ещё не могла поверить, что пытка общения с ним наконец подошла к концу. Всё это время я лишь дивился её безграничному терпению — жгучее желание раздавить поганца подошвой сапога, точно мерзкое насекомое, не счесть сколько раз посещало меня за эти дни…

Капюшон плаща Шаэриэнн тоже оставался на плечах. Вот только эльфийка вовсе не замечала дождь. Мне показалось, что она напряжена, как струна — или тетива боевого лука, готового вот-вот послать стрелу…  С того момента, как мы выехали на тракт, она не отводила пристального взгляда от кустарника, очажками растущего вдоль дороги. А когда вслед за ними замаячили и деревья, казалось, вовсе перестала замечать что-либо вокруг кроме зелени, умытой дождём…

Прибавив шаг, Рио поравнялся с Мирри и пошёл рядом. Фыркнув, ласково ткнул подругу носом в бок — та отозвалась тоненьким ржанием.

Я негромко поинтересовался:

— Как ты узнаешь, куда следует свернуть?

Шаэриэнн пожала плечами, по-прежнему не поднимая на меня глаз:

— Услышу. Должна услышать…  В прошлый раз — там, у Стены — это удалось без труда…

Однако волнение в её голосе от меня не укрылось, хотя эльфийка и пыталась не выдавать своих чувств.

— Ты не веришь ему? — вырвалось у меня.

— Верю, — кивнула Шаэ. — Но вот доверяю ли — ещё не знаю…

— А в чём разница? — удивился я.

— Думаю, он действительно сказал нам правду. — Эльфийка нахмурила брови. — В любом случае, ему очень даже есть что терять — делая ставку на нас, псоглавец рискует всем, что имеет — и даже большим…  При этом выйти «сухим из воды» он даже не попытался.

— Не думаешь, что это ловушка?

Шаэ качнула головой:

— Вряд ли. У него была чудная возможность избавиться от нас без шума и пыли ещё там, у Стены. Достаточно было просто не вмешиваться в ситуацию…  Однако же он нам помог, — она невесело усмехнулась. — В этом нет сомнения, уж поверь Говорящей-с-Лесом: когда б не Ранамон, мне бы там ничего не светило…  Показательно уже одно то, что Лес выдал ему наш с ним Разговор…  Так что — да, я ему верю. Но вот мотивы и смысл его поступков для меня по-прежнему тайна…  Какую роль в своих планах он отводит нам — не знаю. Как не ведаю и того, до какой степени он будет откровенен с нами…

— Ясно.

Я помолчал, но потом всё же добавил:

— Но мне кажется…  что тебя беспокоит не только это.

Взгляд Шаэриэнн на мгновение скользнул по мне и снова вернулся к лесу.

— Ты прав, — нехотя призналась она. — Такое чувство…

— … что переживать тебя заставляет не только грядущая встреча с Рэи Ранамоном на его территории.

— Пожалуй, да, — подумав, согласилась эльфийка. — Только я никак не могу понять причины…

— Со мной такое бывает, — заметил я, — когда в дело вступает интуиция.

— Что ж, — Шаэ наметила улыбку. — Если ей есть, что мне сказать — рано или поздно это произойдёт. Хотя лучше, конечно, поскорее…  Альтар!

Её рука, выпустив повод, внезапно легла на мою кисть. Я вздрогнул от неожиданности и холода: прикосновение было обжигающе ледяным…  И, не вполне соображая, что делаю, торопливо накрыл второй ладонью её озябшие пальцы.

Вспыхнув, Шаэ отдёрнула руку.

— Ты…  что?!

— Прости…  — растерянно обронил я: этот мгновенный порыв удивил меня не меньше, чем её.

Лошади, остановившись, нервно зафыркали — и я, наконец, увидел то, к чему она пыталась привлечь моё внимание.

Псоглавец, выступивший нам навстречу из-под сени раскидистой ели, был совсем молод — во всяком случае, мне так показалось с первого взгляда. Длинное серое одеяние до пят — нечто среднее между плащом и мантией, какое чаще всего носят его соплеменники — скрывало комплекцию фигуры. Но когда он, откинув капюшон, поднял на нас знакомые янтарно-жёлтые глаза, я без труда представил себе Ранамона лет эдак…  наверное, пару дюжин назад — интересно, сколько живут псоглавцы и когда они взрослеют?…

— Приветствую вас…

Изо всех сил стараясь держаться с достоинством и уверенностью взрослого мужчины, которому доверили дело исключительной важности, юноша склонил голову в лёгком поклоне.

— Рэи-мэрато благодарит за доверие…  Мне поручено провести вас к нему.

— Можем ли мы узнать ваше имя? — поинтересовалась Шаэриэнн, выбираясь из седла. Похоже, ей пришла на ум та же догадка, что и мне.

В какой-то мере подтверждая её, юноша согласно кивнул:

— Меня зовут Ранован.

Подождав, пока мы спешимся и возьмём лошадей под уздцы, Ранован повернулся обратно к ёлке, из-за которой вышел — и ветки деревьев беззвучно качнулись в стороны, раскрывая уже знакомый нам коридор Краткого Пути.

Правда, на сей раз Путь оказался далёкий и нелёгкий…  Больше всего мороки доставили животные. Даже Рио, которого обычно не так легко напугать, не переставая прядал ушами и вздрагивал всем телом, то и дело оказываясь в опасной близости от зелёных стен. Памятуя предупреждение Шаэриэнн о том, чем это может закончиться, я как мог, заставлял коня шагать по самой середине неширокой тропинки, хотя местами и приходилось отчаянно бороться с ним. У самой Шаэ как-то получилось «уболтать» Мирри: лошадка боялась, но шла; да и Тонио вроде сумел сговориться со своим спокойным каурым жеребчиком. А вот Тире приходилось худо: Демон по силе и стати уступал Рио совсем немного и сейчас, во власти страха и тревоги, почти совсем вышел из повиновения. Она буквально висла на его поводу, однако возмущённое ржание взбрыкивающего коня слышалось всё чаще, и пару раз только чудо спасало принцессу от столкновения со стеной…

Мне, вцепившемуся в узду Рио у самых губ, оставалось только бессильно скрежетать зубами: если бы даже мой вороной внезапно проявил чудеса послушания, разойтись с ним в узком пространстве коридора, чтобы добраться до Тиры, я всё равно не смог бы…

Однако Шаэриэнн смогла! Внезапно предоставив Мирри саму себе, эльфийка пропустила её вперёд, затем лёгким текучим движением миновала меня с вороным и, поравнявшись с Демоном, схватила его за гриву.

Неистовое протяжное ржание наряду с заковыристым ругательством Тиры вдруг утонуло в наступившей тишине. Изловчившись на миг повернуть в ту сторону голову, я увидел, что буланый, понурившись, смирно шагает по центру тропы рядом с еле переставляющей ноги хозяйкой. Шаэриэнн же с другой стороны что-то шепчет в чуткое лошадиное ухо.

Я почти не удивился, вспомнив, как бывает послушен ей мой собственный норовистый зверь. И почему-то вдруг подумал, что если бы это Шаэ, а не Тира выбрала себе такого коня, то я бы счёл это само собой разумеющимся…

Краткий Путь окончился на уютной круглой поляне, уже вовсю поросшей ранней весенней травой. По настоянию Ранована животных мы оставили здесь. Кроме того, достав из тайника под корнями векового дуба четыре сложенных одеяния — таких же, как у него — псоглавец протянул их нам.

— Это земля Рэи, — сдержанно пояснил он. — Но глаза и уши здесь могут быть не только у нас…

Мы облачились в одежду, набросив её прямо поверх своей. Достаточно было спрятать руки в глубокие рукава и накинуть плотные капюшоны на лица — и теперь только рост отличал нас от представителей живущего здесь народа. Впрочем, далеко не факт, что всем псоглавцам полагалось быть чересчур высокими — так, я, хоть и уступал Ранамону, но был выше нашего провожатого почти на пол-головы…

Дальше мы пешим ходом двинулись через лес, больше не прибегая к магическим уловкам.

Селение оказалось совсем рядом: настолько близко, что я не успел даже толком нафантазировать себе, как оно должно выглядеть. Лесная дорога вывела нас к подножию высокой горы. Однако деревья и здесь не сдавали своих позиций. Цепляясь узловатыми корнями за каменные отломки и скалы, они выбирались на укрытые плодородной почвой пологие террасы, вырастали на склонах, искривляясь под самыми необычными углами, и надёжно укрывали под своей сенью небольшие дома, сложенные из пористого тёмного камня.

Не скрывая любопытства, я присмотрелся к жилищам псоглавцев повнимательнее — и ничего такого уж необычного не заметил. Разве что небольшие ниши под плоскими крышами, заменяющие им окна в стенах, да пологи, плетёные из гибкой лозы, наряду со шкурами каких-то крупных животных прикрывающие вход вместо дверей…  Дома стояли кучно, однако вовсе не жались друг к другу. Навскидку я насчитал их около полусотни — но, несомненно, селение было намного больше: ведь мы вошли в него снизу и могли видеть только то, что нам позволял рассмотреть лес и царящий под его кронами полумрак.

От меня не укрылось, как дрогнули плечи Ранована, первым ступившего на ленту стремящейся вверх тропинки, которая брала начало от русла небольшого ручья. Псоглавцы оберегали свои селения, словно святыню — вряд ли по этому пути вообще когда-либо ступала нога чужака…  А если чужие и появлялись, то уж точно не ведомые этим мальчиком, одновременно безоговорочно верящим своему старшему и трепещущим при мысли о том, что сердце его племени через миг раскроется инородцам…

Задумавшись, я едва уловил какое-то движение внизу под ногами, однако успел-таки в последний миг уклониться. Маленький кожаный мяч, ударившись о камень, отлетел в сторону и запрыгал вниз, заставив нас поневоле замедлить шаг.

Вдогонку за ним из-за угла ближайшего дома вылетели двое запыхавшихся детей: смешные вихрастые мальчишки-«волчата» с озорными искорками в ярких глазах. Вылетели и замерли, настороженно прижавшись друг к другу, виновато поджимая длинные хвосты.

Ранован, откинув капюшон, одарил их недовольным взглядом и отрывисто произнёс несколько резких хриплых звуков на чужом гортанном языке. Парни понурились ещё больше и, опустив головы, поспешили исчезнуть с глаз долой, напрочь позабыв про «сбежавший» мяч.

Не сдержавшись, я вполголоса поинтересовался у нашего проводника:

— Не слишком ли сурово с ними?

Ранован, вновь превратившись из грозного наставника в юношу, обременённого грузом взрослых проблем, дёрнул ухом и сухо пояснил:

— Время учёбы. Не игры.

Что ж…  Чужой град — другой уклад. И Ранован явно не стремился развивать эту тему. Я прикусил язык и продолжил молча осматриваться по сторонам.

А посмотреть было на что. Поселение вовсе не было «вымершим», невзирая на царящую вокруг тишину…  По мере того, как мы продвигались вглубь, перед глазами появлялось всё больше местных жителей, занятых своими делами. И, на самом деле, их нехитрый быт не так уж сильно отличался от нашего, человеческого…

Мой взгляд упал на старика с поседевшей от времени шерстью: он сидел на пороге своего дома и, щуря подслеповатые глаза, плёл туесок из желтоватых ленточек лыка, ловко перебирая их своими широкими пальцами. На небольшом отдалении прошли двое мужчин, негромко беседующих между собой, и свернули куда-то в сторону. А чуть дальше наш путь пересёкся с женщиной в нарядном синем хитоне. Невысокая и грациозная, с несметным количеством серёжек, украшающих острые уши, она опустила очи долу, на кувшин с водой, который держала в руках, и посторонилась, давая нам пройти…

Наша четвёрка вовсе не выглядела необычно: многие местные точно так же скрывали под капюшонами лица, хотя и тех, кто игнорировал эту деталь одеяния, было немало. Но я заметил, что Ранован немного ускорил шаг, стремясь побыстрее провести нас через жилую часть поселения. Куда мы направлялись — стало понятно спустя пару десятинок…

С каждым шагом наклон горы становился всё круче. Миновав последние дома, тропка резко оборвалась, словно завершившая работу портняжная нить. Широкие каменные ступени, очевидно, естественного происхождения, полукругом поднимались на плоское плато. В высокой скале, воинственно вздымающейся из самого его центра, хорошо просматривался тёмный зев пещеры.

Перед первой ступенью Ранован остановился.

— Храм Памяти, — ответил он на незаданный нами вопрос. Почтение и трепет в его голосе выдавали особое значение этого места.

— Вы не с нами? — подала голос Тира.

Юноша с видимым сожалением покачал головой:

— Нет…  Рэи-мэрато желает видеть в Храме только вас. Такова его воля.

Грот встретил нас коротким сумрачным коридором. В конце его просматривалась такая же узкая высокая арка как и та, через которую мы попали внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел, что её прикрывает занавесь из множества плетёных из лозы длинных «кос», свисающих с каменного потолка. В точности так же в поселении обустраивали входы в дома…

Отчего-то эта деталь придала уверенности в том, что ничего плохого нас не ждёт.

Я сделал шаг вперёд, раздвигая «косы» плечом — и, забывшись, замер у самого порога, окунувшись в море мягкого золотого света…

Свечи!…  Несчётное количество ярких маленьких огоньков глядело на нас со всех сторон, словно диковинные светлячки, облепившие стены круглой широкой пещеры. Казалось, достаточно лишь неосторожного движения — и они замечутся, закружатся, взмывая под высокий свод…

В самом верху, подрагивая, сливались с камнем тени, создавая иллюзию ничем не ограниченной высоты. Им вторили пляшущие под дуновениями сквозняка тёмные пятнышки, робко прячущиеся за пламенные язычки. Неповторимый «живой» узор на стенах и полу невольно приковывал взгляд, заставляя зачарованно следить за тем, как свет и тьма бесконечно перевоплощаются друг в друга — но сам миг перехода всякий раз оставался неуловим.

За моей спиной восхищённо вздохнула Тира. Антонио подавил восторженный возглас. Шаэриэнн молчала — но почему-то мне без труда удалось представить её зелёные глаза, широко распахнутые в изумлении…

Я непроизвольно втянул ноздрями воздух, пахнущий можжевельником и сосновой смолой — к нему примешивался едва уловимый аромат каких-то неизвестных благовоний. И тогда в гулкой торжественной тишине, наполняющей всё вокруг, до моих ушей донеслось это…

Шорох.

Нет, шёпот.

Шёпот тысячи голосов, едва уловимых на самой грани слуха…  Слова, одновременно знакомые и неизвестные, расплываются, теряются — достаточно попытаться разобрать, расслышать хотя бы одно. Удивлённый вопрос…  резкий ответ…  нежное воркование…  колыбельная песня…  грубый окрик…  испуганный вздох…  Что это?

Гуляющий под куполом ветер?

Капли подземной воды, точащей камень?

Моя фантазия, разыгравшаяся от души?

Но мне почудилось — перешёптываются свечи: переглядываясь, перемигиваясь друг с другом…  и с нами. Ярош и Таргос — сколько же их тут?…  Сотни — а может быть, даже тысячи…

— Их — пятьсот сорок две.

Знакомый хрипловатый голос вдребезги разбил тишину — и властвующие над нею таинственные голоса испуганно замолкли. Я моргнул, сбрасывая пелену наваждения, почти физически пленившего меня.

В центре пещеры, подле невысокой каменной плиты — не то стола, не то алтаря, тускло отблескивающего глянцем — стоял Рэи Ранамон, откинув капюшон своего «плаща». Одной рукой он легонько опирался о поверхность камня, в другой же держал тоненький длинный стек со сплюснутым краем.

— Здесь — пятьсот сорок две свечи, — негромко повторил он, медленно обводя пещеру глазами. — Какие-то из них зажглись совсем недавно. Многие уже вошли в силу, разгоревшись самым ярким светом. А некоторые уже догорают, светя нам последние дни…

— Что…  это за свечи? — волнение в голосе Шаэриэнн выдавало какую-то догадку.

Я тоже смутно почувствовал, к чему ведёт Ранамон, но он не собирался долго нас томить.

— Это — всё племя Рэи, — склонил голову псоглавец. — Все живущие ныне его дочери и сыновья. Почти столько же свечей горит сегодня в Храмах Дэри и Самэйи…  И если добавить к ним неполную тысячу огоньков, зажжённых в крошечных Святынях ещё полутора десятков племён, перед вами будет весь народ R'ea-Kitarr — все те из нас, кто сегодня дышит воздухом этого Мира. Чуть больше двух с половиной тысяч жизней.

— В элитном отряде Императорской гвардии три тысячи человек, — невольно вырвалось у Тиры.

Уголки губ Ранамона дрогнули в грустной усмешке.

— Так и есть. Мы — очень малочисленный народ…  Нас намного меньше, чем существ любой другой расы Мира. Даже полурослики, даже дриады, живущие, как и мы, лишь в пределах единственной в Мире собственной территории, превосходят нас самое малое в десять раз. Я уж не говорю о людях, эльфах-Rocca, гномах и орках — сравнивать с ними просто нелепо…  Нам не тягаться ни с кем из них в численности, силе, влиянии, магических способностях, богатстве собственной земли. И только Память — то единственное, в чём все вы уступаете нам…

— Почему? — не удержалась принцесса, чуточку уязвленная за человечество.

Ранамон бросил задумчивый взгляд вверх. Янтарный блеск его глаз отражал огоньки свечей.

— Потому, что наша Память намного древнее и глубже, чем у всех остальных под этим Солнцем и Луной. Она хранит прежнее величие народа R'ea-Kitarr…  и боль его сокрушительной гибели в междоусобной борьбе. Она не даёт нам забыть о том, как пламя этой борьбы дотла спалило мир, в котором мы жили, и жалкие остатки R'ea-Kitarr, спасённые своим богом, вынуждены были искать новый приют. О том, как мы обрели его в юном, только что созданном Мире, и как на наших глазах другие народы и расы заполняли страницы его истории…

— Так значит, вы всё-таки лгали нам, — не выдержал я. — Когда торжественно клялись в вере в Яроша и Таргоса, переходя в подданнство Империи и в лоно нашей Церкви? Становились Светлыми Жрецами, проповедовали Истины, правили службы во имя Братьев-Богов…  Лгали от начала и до конца?…

— Нет, — Ранамон спокойно покачал головой. — Не лгали. Хотя и не были откровенны во всём…  Ярош и Таргос действительно существовали. И на самом деле создали этот Мир, а также многих его жителей — хотя и не нас. Память об этом также живёт в наших Храмах и говорит с нами голосами предков — тех, чьи свечи уже давно погасли, но тени от них по-прежнему здесь…

Он подошёл к стене, чтобы поправить слегка накренившуюся свечу лёгким касанием стека.

— Вот — наша истинная религия, — произнёс он. — Она не даёт забыть ни о чём из того, что было с тех самых пор, как первые из R'ea-Kitarr увидели свет…  И не возбраняет славить других богов и служить им, продолжая помнить о том, что мы творения Дагона.

Дагон…

Чужое имя резануло слух, отчего-то показавшись неприятным. Я напряг память, перебирая все ереси или ложные пророчества, о которых слышал или когда-либо читал…

— Никогда не слышала о нём…  — Шаэриэнн почти что озвучила мои мысли.

— Поверьте, я очень удивился бы, будь это иначе, — отозвался Ранамон без тени иронии. — Вашим народам, хозяевам Мира, не было нужды хранить его историю…  Вы сорили, разбрасывались ею, словно пьяный богатей — серебром из кошеля: когда бездумно, а когда и умышленно подчиняя многое из прошлого непрестанно меняющимся собственным интересам. Мы же были лишены такой роскоши, хорошо зная цену каждому сбережённому медяку…

— Но летописи и хроники Императорской библиотеки ведут начало от Ярошева Слова! Его записывали первые Жрецы под диктовку самого Пресветлого! — в запале выкрикнула принцесса.

— А Хранилище Свитков в Долине Aellthae бережёт уникальные рукописи Предтеч, повествующие о начале времён!…  — Шаэриэнн отстала от неё лишь на миг.

Но Ранамон безжалостно покачал головой:

— И все они переписывались не один десяток раз в угоду тому или иному правителю, окольным путём взошедшему на престол. Или служителям культа, желавшим непременно доказать, что именно их бог — единственно истинный или самый главный…

— Все эти источники тщательно изучались магами, — Антонио скептически пожал плечами. — Достоверность большинства из них давно доказана…

— Вам ли не знать, — псоглавец прищурил глаза, — что у магов всегда и везде есть свои интересы. И уж этим «доказательствам» стоило бы верить в последнюю очередь…

— И кому же тогда верить? — Шаэриэнн опасно прищурилась. — Очевидно, вам, не так ли?

Но Ранамон не принял вызова.

— Нет, не нам. Мы лишь храним монеты, однако не чеканим их. Верить нужно Вам: эльфам, людям, гномам, оркам…  Вам. Только не переписанным, а настоящим…

Он повернулся к стене, у которой стоял. Его пальцы легонько тронули шершавый камень. Миг — и часть стены со свечами на уровне его груди бесшумно скользнула вбок, открывая глубокую нишу.

— Я позвал вас сюда не только для того, чтобы показать Свечи Жизней. — Когда псоглавец обернулся к нам, в его руках были две толстые книги. — Я хотел, чтобы вы увидели…  это. Ибо только так вы сможете понять, что же происходит в Мире на самом деле. И что пытаются из этого извлечь…  набольшие моего народа.

Последние слова он произнёс с видимым усилием, бережно опуская фолианты на блестящий «алтарь». Заинтригованные, мы подошли ближе, столпились у импровизированного стола.

Одну из книг Ранамон отодвинул в сторону. Вторую, большего размера, в переплёте из золотистой кожи с коваными уголками, он поместил в самый центр «алтаря». И легонько прикоснулся стеком к потёртой обложке.

Книга дрогнула и медленно раскрылась…  Со страниц полился яркий лучистый свет, заставивший нас поневоле прянуть назад. Однако он не слепил, а всего лишь приковывал взгляд к картине, проступавшей в воздухе прямо над подрагивающими листами.

… Перед нашими глазами разворачивался ясный летний день — где-то в Срединной Империи, как мне показалось вначале…  Широкая ровная дорога бежала через холмы, укрытые сочным разнотравьем. Вдалеке зеленели кроны смешанного леса, из-за которого на чистую гладь неба выплывали стайки облаков. Сбоку на горизонте просматривалась блестящая на солнце лента небольшой реки.

Внимание сразу же привлекли к себе две фигуры, неспешно шагающие по пути. Словно уловив наш интерес, незримое «око» приблизилось к ним, позволив хорошо рассмотреть обоих беседующих друг с другом мужчин. Старший — человек, среднего роста и коренастый — ещё не был по-настоящему стар, хотя во вьющихся светлых волосах и короткой бороде уже проступила седина. Длинный дорожный плащ золотого цвета, похоже, вовсе не тяготил его в разгар летней жары. С улыбкой, смягчившей приятные, но достаточно суровые черты породистого лица, он что-то увлечённо рассказывал спутнику — высокому молодому эльфу, облачённому в тёмный воинский доспех. Тот, напротив, был сухощав, подтянут и предельно серьёзен. За плечом его торчала рукоять меча…  нет, двух мечей — клинки были парными, такими, как у Шаэриэнн. Эльф внимательно слушал светловолосого человека, время от времени согласно кивая, и несколько раз сам вставлял короткие реплики. Пара прошла совсем близко от центра магического «ока» и исчезла из кусочка пространства, ограниченного ожившей картинкой. Холмы, дорога и лес немедленно принялись растворяться в потоке света со страниц…

— Ярош и Таргос, — услышал я за спиной негромкий голос псоглавца. — Или…  Jearosheann и Tearr — говоря на другом языке.

— Tearr?! — не своим голосом произнесла Шаэриэнн.

— Таргос? — одновременно вырвалось у меня.

— Именно, — подтвердил Ранамон. — Что вас так удивляет?

— Но…  у Созидателя не было братьев!…  - выдохнула эльфийка. — При чём тут боги людей?!

— Брат был, — наклонил голову псоглавец. — До тех пор, пока его имя не стёрли из переписанных летописей…

— Но зачем?!

— Для того, чтобы подчеркнуть, что у вас с людьми совершенно разные боги. И ваш, эльфийский, безусловно, важней и главней…  Впрочем, люди тоже не остались в долгу…  — он кинул быстрый взгляд на меня.

— Светлая Книга учит…  что всё живое в мире суть творения Яроша. — Нет, никогда не думал, что одна из прописных Истин способна зазвучать совершенно по-новому!…  — Однако…  неблагодарные нелюди, забыв об этом, вскоре отвернулись от истинных богов, впав во грех ересей. Верными Свету и Тьме остались только люди — любимые дети Мудрейшего…

— Эту книгу…  — произнёс Ранамон, вновь касаясь стеком страниц — … написали и проиллюстрировали двое. Эльф и человек…  Было это на заре времён, когда вражда между вашими племенами ещё не успела зародиться. Не удивлюсь, — с грустью признался он, — если этот экземпляр — последний из уцелевших…  О чём она? О том, как двое могущественных братьев-богов, воплощения Света и Тьмы, пожелали создать собственный Мир — и преуспели в этом…  О том, как младший из них — Таргос, или Теарр, сотворил первых разумных жителей нового Мира — племя Рокка. А немного погодя старший брат, Ярош-Джеарошеанн, поселил рядом с ними и собственные творения — людей…

Листы послушно переворачивались, и образы, сменяющие друг друга в облаке волшебного света, оживляли произносимые псоглавцем слова.

— … О том, как люди и эльфы, держась вместе, как и создавшие их божественные Братья, познавали подаренный им Мир и учились в нём существовать. А тем временем к творению Яроша и Таргоса потянулись другие Боги…

— Завоеватели? — Антонио с жадностью впитывал новые знания.

— Нет. Просители…  Ибо многие из них жаждали быть творцами разумных существ, но вот созидание мира оказалось под силу далеко не каждому…

Книга показала нам коренастого кузнеца с суровым лицом и пудовыми кулаками, в раздумьях застывшего у плавильной печи, огонь в которой раздували два послушных ему крылатых ящера.

— Гномий бог Тройгар, выковавший Горный народ из самородного железа и закаливший в пламени драконьего огня…  — прокомментировал Ранамон.

Следом стройная красавица в летящих одеждах с густой гривой зелёных волос до самой земли, опустившись на колени у ручья, бережно высадила во влажную почву крошечное семечко.

— Ареитанне, Мать-Дриада, выращивает первое ивовое дерево в будущем Великом Лесу, из плоти которого суждено появиться первой из её дочерей…

Странное существо, напоминавшее огромного крота-слепыша, только в плотной косматой шкуре, оказалось Глиппом, богом подземелий, вылепившим собственный народец — гоблинов — из комьев жирного чернозёма…  Лорко, создатель полуросликов, так же, как и они сами, походил на шаловливого пухлого мальчишку. Своих существ он сотворил, играя: смешал в диковинном сосуде капли цветочной росы, дуновение ветра и солнечный луч, макнул туда полую соломинку и принялся выдувать их одного за другим, словно мыльные пузыри…  Орочий бог — Забытый — предстал перед нами странником в длинном плотном плаще, скрывавшем и лицо и фигуру. Материалом для резца в его руках послужили серые камни у обочины, густо припорошенные дорожной пылью…

Страницы следовали за страницами; одни боги на них сменяли других, даруя жизнь всё новым и новым существам.

— А что же Ярош и Таргос…  Они не возражали? — в голосе Тиры вдруг прорезалась не свойственная ей робость.

— Вовсе нет, — развеял её сомнения Ранамон. — Они весьма благосклонно отнеослись к тому, что их Мир дополняется новыми разумными обитателями — ведь тем богаче и совершеннее он становился. Они привечали всех. И лишь единственный из богов, обратившийся к ним с подобной просьбой, получил поначалу отказ.

Книга дрогнула и закрылась. Мне показалось, что в пещере стало темнее.

— Дагон? — догадался я.

— Дагон…

Ранамон пододвинул к себе вторую книгу. Отложив стек в сторону, раскрыл простой чёрный переплёт, бережно перевернул несколько листов. Затем, не говоря ни слова, развернул фолиант к нам.

Одна из страниц была покрыта вязью странных затейливых знаков — отчасти символов, отчасти картинок, отчасти штрихов — не похожей ни на одни знакомые мне письмена…  На второй был рисунок.

Статный высокий псоглавец, чем-то напомнивший мне недоброй памяти Брата Дейариса, стоял, скрестив на груди мускулистые руки-лапы, на крутом отломке какой-то скалы. На нём не было привычной для его племени одежды, и нагая фигура, покрытая густой тёмной шерстью, лишь подчёркивала его резкие звероподобные черты. Рисунок был выполнен в нарочито грубой, чёрно-белой технике, штрихами. Однако художнику удивительно точно удалось передать и недюжинную физическую силу, и тщательно контролируемую ярость, и напряжённость позы наряду с гримасой раздражения и коварства, застывшей на зверином лице. Цветных пятен на рисунке было всего два, и оба они были рубиново-красными: хищно прищуренные щёлочки глаз чужого бога и большой камень в навершии магического посоха, который он сжимал в руке.

— Псоглавец-маг? — поразилась Шаэриэнн.

— Да. Маг и воин…  — Ранамон помолчал, подбирая слова. — Равно искусный и сильный в обеих этих сферах. Такими же он создал и нас, R'ea-Kitarr…

— И чем же он не угодил творцам этого Мира? — нетерпеливо поинтересовалась Тира, изучая рисунок почти что с детским любопытством.

— Своим прошлым. — Видно было, что продолжение истории не доставляет Ранамону удовольствия, однако заявленная им откровенность выбора не оставляла. — Не имея возможности создать нам обитель собственными руками, он, нарушив негласное правило всех богов, лично помог нам завоевать тот мир, в котором нас сотворил. При поддержке Дагона это удалось почти без труда. Мы быстро подчинили себе большинство населявших его народов и прочно утвердились на позициях властителей. Но когда Дагон, спокойный за наше будущее, наконец предоставил нас собственной судьбе, он не учёл одного. Мы так и не смогли на этом остановиться…

Повествование разорвал тяжёлый вздох псоглавца.

— Повергнув ниц наших соперников, мы стали сражаться друг с другом, — признался он. — Племя боролось против племени, одна ветвь рода яростно билась с другой…  Шаткое главенство постоянно переходило от одних ко вторым, затем к третьим…  десятым…  сотым…  А мы всё никак не могли успокоиться, остервенело уничтожая в жуткой погоне за властью собственных братьев и сестёр. Когда Дагон снова обратил внимание на наш мир, тот уже агонизировал. Жестокая боевая магия, непревзойдённая в своём губительном совершенстве, не оставила ему ни единого шанса…  Хаос яростно рвался сквозь многочисленные «прорехи», орды нежити заполонили всё вокруг, тесня и уничтожая живых. Мир было уже не спасти — однако горстку R'ea-Kitarr, кое-как державшихся на руинах, Дагон вытащил из этого пекла, откупившись жизнями всех остальных.

Повисло тягостное молчание.

— Книга об этом? — еле слышно спросил Антонио.

— Не совсем, — туманно отозвался Ранамон. — Книга начинается уже с того, как, не имея возможности медлить в поисках для нас нового пристанища, Дагон бросился к Ярошу и Таргосу. Однако Боги-Братья отказали ему, ибо знали, как именно погиб наш прежний мир. В отчаянии гордый и своенравный Дагон пал пред ними на колени, униженно моля спасти жизни своих неразумных детей…  Чтобы Братья-демиурги не сомневались в том, что подобное в их Мире не повторится, он полностью уничтожил в нас магический Дар, который прежде сам взрастил и отточил — напрочь лишая любых способностей к волшбе…

— А как же…  эта, первая книга? И стек, который в твоих руках? — вмешалась Шаэриэнн. — Leitthe Caeminne, который вы можете создавать?…  И…  то неведомое, что скрыто за каменной Стеной?

— Книга — ваша, эльфийская и человечья. Я ведь уже говорил…  — псоглавец покачал головой. — Магия её рисунков — это стиль, давно забытый художниками ваших народов. А стек — всего лишь редкий артефакт, оставшийся нам в память о прошлой жизни…  Чтобы создать Лесной Путь, не обязательно быть чародеем. Тебе ли не знать, Дочь Ночного Народа, что общаться с Лесом способен тот, кому он сам позволит себя услышать и с кем пожелает говорить? Но вот у того, что за Стеной — особенная правда…  Позволь, я доберусь до неё немного позже.

— Хорошо.

Шаэ кивнула, готовая дальше внимательно слушать. Ранамон перевёл дыхание:

— Так вот. Лишив нас магии, Дагон, непревзойдённый охотник и следопыт, пообещал также помочь Таргосу с Ярошем «прибраться» в их новом Мире — отыскать остатки следов Хаоса и «подчистить» их. Братья, увлечённые процессом творения, очевидно, сами не горели желанием выполнять «чёрную работу». Подумав, они согласились приютить нас в Седонских горах…  А наш бог отправился отрабатывать долг.

Псоглавец скосил взгляд на чёрно-белый рисунок.

— Мир расцветал, богател, наполнялся новыми народами…  Их боги приходили сюда для того, чтобы создать, одарить, благословить. И лишь один из них в обличье простого смертного существа неустанно рыскал по суше и морю, заглядывал в самые дальние и дикие уголки, тщательно выискивая и уничтожая любые проявления не-жизни…  В тех местах, где упокоил нежить или залатал «прореху» в гармоничной плоти Порядка, Дагон возводил курганы из чёрных камней…

— Гробницы Демонов!…  — пробормотал я. — Так значит, это не Таргос…

— Нет, — повторил Ранамон. — Курганы сотворил Дагон. То ли отчасти сочувствуя его нереализованному желанию создавать, то ли просто не усмотрев в этом ничего дурного, Боги-Братья прикрыли на это глаза. Тем более что свою работу Дагон и вправду выполнял на совесть. Рано или поздно — по меркам богов, должно быть, прошло всего-ничего, а по нашим, так целая вечность — он сделал всё, чего от него хотели. И, перед тем, как оставить Мир навсегда и уйти своей дорогой — таково было условие, поставленное ему Братьями-демиургами — он пришёл сюда, в Седону, попрощаться с нами…

Псоглавец сделал небольшую паузу.

— К тому времени наш народ уже понемногу обжился в этих горах…  Остатки племён основали собственные поселения — крошечные подобия тех, что существовали некогда в нашем погибшем краю. Освоили горы и лес, а самое главное — искусство жить в мирном соседстве друг с другом. Мудрые старики выбирали вождей-мэрато и решали судьбы народа, женщины сообща воспитывали детей, мужчины добывали пищу, обеспечивали семьям защиту и кров, а некоторые выбирались в Мир за пределами гор…  Жизнь, подобно реке, обретшей иное русло, освоила новый путь и потекла размеренно и спокойно. Однако наш бог ничего не забыл и не простил.

Ранамон превосходно держал себя в руках. Но в этот момент стек в его пальцах дрогнул, выдавая истинные чувства.

— Дагон не простил нам утраты собственного мира, практически вложенного им в наши руки, а Ярошу и Таргосу — боли своего унижения. И потому нам было велено ждать. Ждать долго и терпеливо, многие годы, десятки лет, века…  Быть незаметными для всех, однако самим замечать абсолютно всё. И дождаться времени, когда Боги-демиурги, вдоволь «натешившись» со своим Миром, оставят его и отправятся дальше…

— Как…  оставят? Для чего?! — Тира недоуменно подняла брови.

— А если они не станут уходить? — спросила Шаэриэнн.

— Так не бывает, — покачал головой Ранамон. — Боги уходят всегда…  На то они и боги. Вечность, дарованная бессмертием, наряду с их могуществом оборачивается жаждой всё новых и новых свершений, и это никому не под силу изменить…  — он вздохнул. — Так было и в нашей предыдущей обители: покорить населяющие её народы оказалось нетрудно именно потому, что их боги давно уже покинули её…

— Но как вы, простые смертные, могли узнать об этом? — поразилась принцесса.

Псоглавец невесело хмыкнул:

— Это как раз понять довольно легко…  С уходом богов процветание и благость медленно, но верно сходят на нет. На смену тёплому лету постепенно приходит изнуряющий зной, прохладной зиме — лютый холод…  Живые существа всё больше начинают страдать от неведомых прежде болезней. Некогда обильно родившие земли то и дело терзают засуха и неурожаи…  Но самое главное — народы, привыкшие существовать в мире и согласии, отдаляются друг от друга, возводя стены и границы, начинают соперничать, завидовать и наконец, воевать. Из тех, кто прежде были ближе, чем братья, получаются самые лютые и непримиримые враги…

— Теарр-Созидатель!…  — вырвалось у Шаэ. — И тогда этот мир…  тоже погибает?

— Как правило, нет, — ответ псоглавца прозвучал неожиданно. — Войну сменит период затишья, а тепло и прохлада вернутся осенью и весной. От болезней найдутся лекарства, зерно и воду научатся запасать и беречь…  Мир продолжит жить и без богов — пусть хуже, чем с ними, но полноценно жить.

— Если не случится ничего такого, с чем справиться под силу только богам…  — подал голос я.

— Именно так.

Промолчав, Ранамон снова повернулся к книге.

— Нам было велено выжидать до той поры, пока не уверимся, что богов здесь больше не осталось. И тогда, определив самый сильный и развитый народ, примкнуть к нему, в знак верности преподнеся им дар. Агмарилл…  Это был первый прощальный подарок Дагона. Агмарилловая жила возникла из его крови, брызнувшей на землю, когда мечом, уничтожавшим нежить, он рассёк себе правую ладонь…  Раса, получившая этот металл из наших рук, мгновенно обрела бы сокрушительное превосходство над всеми остальными. И, разумеется, немедля принялась бы закреплять успех…  Не догадываясь, что чем больше гибели и мук будут нести живым агмарилловые мечи и амулеты, тем больше нежити пропустят в Мир курганы, разбросанные Дагоном везде, где он успел побывать…

— Демоны!…  — не сдержался я. — Просперио…  был прав! Во всём прав!…

— Во многом, — Ранамон встретился со мной глазами. — Я бы дорого дал за то, чтобы поговорить с этим человеком…  Увы, когда я узнал о нём, судьба его была уже предрешена.

Селлорио!…  Я скрипнул зубами. Второй помощник Верховного Жреца Света, гниловатый, но на первый взгляд, недалёкий тип, озабоченный исключительно мыслями о чревоугодии и плотских утехах…  Свет и Тьма!…  Ни я, ни Просперио не разглядели в негодяе «второго дна» — и это стоило жизни Магистру…

— Но в чём смысл этих действий? — тихо спросил Антонио. — Дагон желал нашему Миру судьбы вашего предыдущего, захлебнувшегося в Хаосе и крови?

— Нет. Каждая смерть живого существа и развоплощение нежити с применением агмарилла — это песчинка, падающая в Чашу, укрытую в самом сердце Седонских гор. Второй прощальный подарок Дагона…  Ярош и Таргос позволили ему возвести Храм на озере за стенами из камня — со статуей сломанных Песочных Часов. Якобы вечное напоминание нам о том, как истекло для нас время старого мира…  — Псоглавец вздохнул. — Они всегда придавали много смысла символам и храмам, ваши Боги…  И не предвидели, что настанет день, когда пустая Чаша начнёт стремительно наполняться…

— И что будет, когда сосуд окажется заполненным до краёв? — в глазах Тиры сверкнул странный огонёк.

— Тогда Чаша перевернётся, выпуская в Мир всю ту губительную силу, что собрана внутри. Последует ментальный всплеск такой мощи, что тонкие связи, на которых зиждется вся существующая ныне магия, не выдержав, мгновенно разрушатся. А божественная кровь, черпая силы из пролитой смертной, взовёт к Дагону — и он услышит, где бы ни находился. Услышит и поймёт, что пришла его пора…

— А дальше…

— Дальше? — переспросил Ранамон. — Дальше повторится всё то, что происходило на нашей родине. Вернувшись, Дагон восстановит наш магический дар и сам поведёт нас в бой…  Ваши народы, ослабленные наплывом нежити и войнами друг с другом, лишившись магии, останутся беззащитны…  Взяв вас «тёплыми», он расправится с тварями Хаоса — так, как делал это всегда — и вручит нам ещё один шанс оправдать его надежды…  Мир будет наш. А те из вас, кто сумеет выжить, навек останутся бессловесными и бесправными рабами, лишёнными любой надежды на просвет…

— Маги Ордена, пляшущие под вашу дудку…  — вступила Шаэрирэнн. — Чем вы купили их?

— Обещанием власти. — В голосе псоглавца послышалась нотка презрения. — Мы открыли им Храм. Показали Часы, представив их сосудом, собирающим высвобожденную агмариллом силу…  Вэлион и его собратья пришли в восторг. Неограниченное могущество, ставящее их выше всех прочих чародеев, включая собственных коллег из Ордена и Академии…  Им удаётся понемногу оттуда черпать, и теперь они делают всё, чтобы агмарилл распространялся по Миру и в Седону совалось поменьше любопытных носов…  Взамен они делают вид, что работают над выполнением нашего «условия»: пытаются найти способ возвратить нашей расе утраченный магический дар. Мы же…  делаем вид, что с нетерпением ждём результата, хотя прекрасно знаем: то, что забрал у нас Дагон, под силу вернуть только ему самому…

Псоглавец замолчал, отводя глаза к фолианту. На мгновение задержал на изображении взгляд, затем бережно закрыл книгу и, словно через силу, отодвинул в сторону.

— Знаю, что сейчас вертится у вас на устах, — медленно произнёс он. — Для чего это мне? Зачем я рассказываю вам всё это, предавая прошлое и веру моего племени? Чего хочу добиться?…

— Будущего…  — внезапно подала голос Шаэриэнн.

Он поднял на неё глаза.

— Значит, предки не ошиблись, когда сказали мне, что вы сможете меня понять…  Да, я хочу будущего, дочь народа Рокка. Для всех нас. Для этого Мира. И в первую очередь для R'ea-Kitarr…  В нашем прошлом пролито достаточно крови, собственной и чужой. Боги этого Мира дали нам второй шанс — попытаться жить. И мы жили, на первых порах с удивлением ощущая, как сладок вкус мяса только что загнанного оленя, поджаренного на костре в компании охотника из соседнего рода…  Какие удивительные топазы и хризолиты рождают эти горы: даже гномы одобрительно цокают языками, покупая эти сокровища у нас. Какая гибкая и прочная кора у растущего в этих местах дерева кэррио — эльфы, признанные ценители прекрасного, выискивают наши циновки и плетёные цепи на ярмарках и торгах…  Ныне мой народ един так, как никогда прежде не был…  — сверкнул глазами он. — Женщины одного племени свободно берут себе мужей из другого. На свет появляются здоровые и крепкие дети, чьи матери и отцы учат их охотиться, рыбачить, исследовать, беречь, жить в гармонии с лесом и окружающим Миром — однако не воевать…  Да, мы не способны к магии!…  — в его голосе звучало всё больше и больше чувств. — Но это значит, что мы никогда не обратим её друг против друга, как это было прежде. И как, несомненно, произойдёт снова, стоит Дагону «наиграться» и оставить нас самих по себе…  То, что было, не должно повториться! Никогда…

— Похоже, среди своих ты в меньшинстве…  — осторожно заметил Антонио.

Ранамон горько усмехнулся.

— В подавляющем…  Практически каждый из ныне живущих мэрато грезит о возвращении былого величия, не считая предложенную цену слишком высокой. Я тоже…  пришёл к тому, что есть, не сразу. Хотя задумываться начал ещё до того, как пятнадцать лет назад Карсиндар убедил Совет Племён в том, что настало Время…  Примечательно, — заметил он, снова взглянув на Шаэ, — что парой десятков лет ранее агмарилл хотели преподнести эльфам. Однако в последний момент Старейшие всё же решили подождать…

Глаза Шаэриэнн неистово полыхнули.

— И ты…  бездействовал все эти годы?! Всё то время, пока ваш проклятый подарок перекраивал по-своему Мир…

— Я действовал! — прервал эльфийку псоглавец. — Так, как мог…  Не забывай, я один. А за мной — лишь пятьсот сорок две Свечи, горящие в этом Храме. И рукоять ворота в руках, способного повернуть судьбу Мира…  Я не имел права на ошибку — даже на одну-единственную. Поэтому — наблюдал, думал, сопоставлял факты. Старался побольше узнать о набольших ваших рас, пытаясь понять, к кому из них можно обратиться за помощью. И говорил, говорил с предками прежних мэрато, видевших гибель старого мира…

— Они поддерживают тебя? — спросил я.

— Да, — В голосе Ранамона зазвучала стальная уверенность. — Это они подсказали мне, когда и с чего следует начать…  Они провели меня безопасной тропой через самое сердце Зова-в-Вечность, позволив надёжно укрыть в нём следы освобождённых каторжан…  И именно они указали на вас, приехавших разыскивать беглецов, как на тот единственный шанс, который я так долго и безуспешно искал.

— Так где же беглецы? — вмешалась Тира.

— Мы встретимся с ними в моём доме в селении, — псоглавец провёл по темени ладонью, приглаживая вздыбившуюся шерсть. — Я долго присматривался к ним прежде, чем решиться на этот рисковый шаг…  Они тоже знали, что обещанная свобода достанется нелегко, однако, не колеблясь, согласились.

— Как это у тебя получилось? — спросила эльфийка.

— Я контролирую форт и охрану заключённых…  — Ранамон пожал плечами. — Собрать чужими руками нужный сводный отряд для работы на Дальнем прииске не составило труда. Несложно было сделать слепки ключей, изготовить копии и заранее спрятать их в раскопе в условленных трещинах камня. Но дальше я мог только отвлечь Палача — всё остальное зависело от них…  Из пятерых выжили двое. Однако они…  — он пошевелил пальцами, подбирая слова — … в высшей степени необычные.

— Почему?

— Поймёте, когда познакомитесь с ними.

Псоглавец дёрнул ухом — насколько успел понять, этот жест у них выдавал волнение.

— Предки недаром благословили их. Это у них появилась идея, как уничтожить Песочные Часы…

* * *

Мы возвращались в посёлок, снова накинув капюшоны на лица. Теперь нас вёл Ранамон. Его дом оказался совсем близко — почти у самой скалы. Я ожидал увидеть какие-то внешние признаки того, что здесь живёт мэрато, однако их не было. Дом главы племени ничем не отличался от всех прочих жилищ.

Пологом, прикрывающим вход, служила шкура пещерного медведя. Подвинув её плечом, псоглавец переступил порог первым, давая понять, что внутри нас не ждёт ничего дурного. Несмотря на всю напряжённость ситуации, мне стало забавно: после всего, что он рассказал и что мы видели в Храме Памяти, наивно было бы именно теперь опасаться ловушки…

В просторной комнате нас дожидался Ранован, суетясь у очага, хитрым образом устроенного в глубокой стенной нише. Огонь внутри горел ярко, служа также источником света в единственном помещении; дым же стягивался к узкому окошку под потолком, и воздух оставался чистым. В ответ на короткую отрывистую фразу, произнесённую мэрато с порога, юноша покорно склонил голову и поспешил уйти, не забыв, впрочем, перед этим наполнить кружки, стоящие на столе, источающим ароматный пар травяным напитком. Я обратил внимание, что кружек было семь.

— Присаживайтесь, — Ранамон широким жестом указал нам на каменный стол, занимающий значительную часть места посреди комнаты. — Я отправил Ранована за теми, кого вы разыскиваете. А пока — утолите голод и жажду…

В центре стола стоял большой котелок с горячей мясной похлёбкой. Мэрато сам разлил её по тарелкам, подал пример, пробуя первую ложку. Мясо оказалось олениной, а суп, хоть и густоватым, но вполне приятным на вкус. Непривычно было есть такое блюдо без хлеба или лепёшки, однако псоглавцы, похоже, совсем не употребляли этот продукт.

Тира и Тонио тоже не заставили себя уговаривать. И лишь Шаэриэнн почти ничего не ела, лишь для приличия шевеля ложкой в тарелке.

— Ваши предки…  Они способны предвидеть будущее? — обратилась она к псоглавцу.

Ранамон покачал головой, но вопросу не удивился.

— Нет, это не так. В их силах скорее чувствовать, что должно произойти. И подавать знаки, верен или нет твой выбор…

— Я о заключённых, которых ты освободил…

— Я понял, что тебя интересует. Нет, я не знал, какую роль им отведёт судьба…  Предки благословили меня, дав понять, что я действую правильно, однако ничего более сказать не могли…  На самом деле я подыскивал тех, кому смогу доверить всё это и выпустить в большой мир затем, чтобы предупредить об опасности и получить помощь. Все пятеро принадлежали к древним и непростым родам своих племён, так что должны были знать, как, вернувшись, обратиться к самым надёжным из своих вождей…  Каждый из них, пройдя годы каторги, сумел сберечь в себе личность, не опустившись до уровня животного или раба…  И самое основное — все эти личности проявили черты, которые, как я надеялся, перетянут чашу весов, когда будет решаться судьба всего моего народа. Они умели сочувствовать и сопереживать…  В итоге из пятерых в живых остались двое. Оба были ранены и измождены. За это время они окрепли и почти излечились, и я уже готов был отправить их в путь — когда на Копях появились вы…

Медвежья шкура на входе дрогнула, прерывая речь Ранамона. Рэи-мэрато поднялся из-за стола и сделал шаг к двери; мы последовали за ним. У порога возник Ранован, пропуская внутрь двоих в точно таких же, как у нас, одеяниях, скрывающих фигуры и лица.

Первый из вошедших, по-свойски кивнув Ранамону, поспешил сбросить капюшон, едва переступил порог. Это был гном — плечистый и коренастый, с густой шапкой пепельных курчавых волос, носом-«картошкой» и цепкими светлыми глазами. Судя по всему, он был молод, хотя возраст мешала определить неизменная борода, которую у этого народа не носят лишь женщины и малые дети…  Остановившись у входа, он скрестил руки на широкой груди, окидывая всех нас дерзким взглядом с прищуром, в котором смешались вызов и любопытство.

Следом за гномом в помещение шагнул высокий эльф. Бледная кисть руки с длинными пальцами также потянулась к капюшону…  и замерла, так его и не коснувшись. Тёмная фигура без движения застыла на пороге. Взгляд невидимых нам глаз был направлен вперёд…

Я непроизвольно покосился за плечо. Шаэриэнн…  И увидел, что эльфийка, точно его зеркальное отражение, утратив способность двигаться и дар речи, как будто приросла к полу.

Похоже, это успел заметить только я один.

— Торгрин, — мэрато представил нам гнома. — И…

Вздрогнув всем телом, эльф качнулся вперёд.

Я сделал маленький шаг вбок, заслоняя собою Шаэ…

Однако высокая фигура вдруг плавным движением опустилась на одно колено. И убрала капюшон с лица.

— Teinne'ho dvarne leithe ve Akira-nai…  — зазвучали произнесённые тихим, но чётким голосом незнакомые мне слова. — Settorino vaho y diempre daenne…

Он медленно поднял голову. Прямые тёмные волосы, скрывшие лицо, упали назад на плечи. Бледная до синевы кожа…  тонкие черты…  Лишь глаза, пылающие странным бирюзовым огнём, казались единственно живыми на каменном лике статуи. Эти глаза не мигая смотрели вперёд, но видели, казалось, только Шаэриэнн…

За моим плечом послышался то ли стон, то ли сдавленный хрип…  Эльфийка поднесла руку к горлу, скомкала воротник, точно в припадке удушья…

Не представляя, что происходит, я дёрнулся к ней. Коснулся локтя…  но внезапно Шаэ с невесть откуда взявшейся силой оттолкнула мою руку прочь и рванулась вперёд…

Теперь от неожиданности застыли мы все, включая гнома и обоих псоглавцев.

Мгновение — и Шаэриэнн, смеясь и рыдая, точно блаженная, рухнула рядом с темноволосым на колени и…  кинулась ему на шею, обхватив так крепко, точно желала задушить.

— Viderrie!…  Viderrie!!! Hermeanno…  Hermeanno-nai…  A'… Kari… aell…

Крик перешёл в шёпот…  Шаэ уткнулась ему в плечо и затихла.

Эльф вздрогнул ещё раз — зарываясь лицом в каштановые волосы и прикрывая глаза.

Его бледные руки, скользнув по её спине, сомкнулись в кольцо объятия…

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• »