между строк
неба,
дабы понять,
что понять
не в силах.
ГРАФА 20
Все вокруг говорят, что человек я неправильный и что от всех неправильностей морда у меня кувырком. А какой ей быть прикажете, если собственные персонажи тебя пытают, ведут допрос и смотрят пронзительными дырками? От этих страшных дырок все решения всех верховных судов, все татаро-монгольское иго выступило внезапно на моей физиономии, отчего она и пошла вприсядку. А у вас бы не пошла, если бы каждый объявлял, что он по состоянию здоровья не может делать добро?
Уверяю вас, что пошла бы, очень даже пошла, если бы вы задумались о природе Добра и Зла.
СТИХИ IN CAMERA
РАЗВЕДКА
Во время
войны
по-прежнему
летают ласточки,
цветет сирень,
идет
снег или дождь,
иногда
светит солнце,
рождаются и умирают,
в кафе подают
черный кофе
в крохотных
белых
чашечках,
молятся Богу,
кормят бездомных
кошек,
собак,
читают
Евангелие
по системе
Брайля,
теряют ключи
и находят...
Во время
шестьсот
шестьдесят шестой
мировой
войны.
ГРАФА 21
- Начнем, - сказал умирающий, - начнем умирать...
А больше он ничего не сказал, занятый трудным делом умирания, при котором не до разговоров. Пришло время отдать свою душу Богу. Отдать, между прочим, так, чтобы Бог ее еще взял, а не отправил от Себя куда подальше. Не отправил туда, где душе человека, отвернувшегося от Бога, находиться невыносимо. Нестерпимо человеческой душе находиться в аду. Можно сказать, ад ей противопоказан. Противопоказан потому, что в его обустройстве Бог не принимал никакого участия. Поэтому в аду дико, поэтому в аду жутко, поэтому в аду одиноко. Почти как в жизни, только еще хуже. Даже намного хуже, поскольку при жизни никогда не поздно обратиться к Богу.
Обращение к Христу и значит спасение от ада...
Так почему вы всегда готовы выступать на стороне обвинения? Почему, спрашиваю я вас?..
Ни на один вопрос не получил я от вас ответа, но теперь, приготовившись умирать, уже не нуждаюсь в них. И, продолжая умирать, произношу лишь время от времени:
- Прости и помилуй Господи Иисусе Христе!
СТИХИ IN CAMERA
МИНИРОВАНИЕ