Видеть несправедливость и молчать — это значит самому участвовать в ней.
Жан-Жак Руссо
Этот мир был огромным. Необъятная пустыня из засохших растений и потрескавшейся земли. По словам Аклея раньше здесь все было поделено на отдельные государства под управлением приближенных правителя. Когда воды стало не хватать, все эти сливки общества стянулись в один из замков где до сих пор не пересох источник, и осели там. Про народ, который находился под их защитой все благополучно забыли, спасая свои жизни.
И конечно, все эти герцоги, графы и лорды были древними как экскременты мамонта, впрочем, именно так они и выглядели. Только Саргатанас успел озаботится своим внешним видом, получив от моего отца дар вечной молодости.
Но все равно их жизнь, по сравнению с жизнью народа казалась сказкой. Не было ограничения в еде и воде, не было вечных мук как прожить еще один день. Жили они в праздности, поэтому и любили развлечения, а их окостеневшие сердца жаждали кровавых зрелищ.
Конечно были и такие как Данталиан, оставшиеся на своей земле и не бросившие своих подданных, но их было очень мало. Ведь даже им выделялся всего лишь скромный паек с барского плеча. Но у моего несостоявшегося жениха все-таки были не очень благородные цели и во владения правителя он не переехал лишь потому что хотел стать там не гостем, а хозяином.
Забота о своем народе вряд ли стояла у него на первом месте. В какой-то степени он был одержим властью, ведь не каждый рискнет пойти на такое преступление, как похитить и принудить к браку богиню чужого мира. Хотя для меня было странно что за власть даже в таком мире идет борьба.
Ведь если подумать, единственное для чего стоило свергнуть Саргатанаса, это освобождение жителей от его правления. Тот, кто займет трон после него, должен быть готов к царствованию в умирающем мире. Если только он не такой же тиран, как и действующий правитель, тогда он просто хочет завладеть теми ресурсами что сейчас находятся в руках владыки.
От Аклея мы узнали точную дорогу к замку Саргатанаса, путь пешком должен был занять не меньше недели, чему совсем не обрадовался Дробс, как будто это он меня нес, а не я его. Транспорт в виде ездовых животных имели только подручные правителя, обыскивающие деревни в поисках будущих участников смертельных турниров.
Время в разговорах пролетело незаметно, за окном давно стемнело, оповещая о наступлении ночи и хозяева стали готовиться ко сну. Нас проводили в покосившийся дом состоящий из одной захламленной комнате и оставили одних.
— Тебе ничего не показалось странным? — спросил меня Дробс, когда хозяева ушли.
— Показалось. Много чего здесь странного, но я так думаю это связанно с менталитетом жителей. — ответила я задумавшись. — Думаешь нам грозит опасность?
— Не знаю. — пожал плечами бес — Но расслабляться не стоит.
— Будем дежурить? — уточнила я.
— Да. — кивнул Дробс. — Ложись первая, а то если я усну, ты меня не поднимешь.
Я улеглась на чужую кровать блаженно вытянув ноги, как же хорошо лежать не на сухой, твердой земле. У меня на подкорке сознания мелькнула мысль о том, что, если бес так крепко спит, как я его утром разбужу и не придется ли мне ждать его пробуждения до обеда, но потом осознала, что мне ни к чему ждать его пробуждения и меня сморил сон.
Ночью я проснулась от голоса Дробса зовущего меня. Я вступила в караул, отправив напарника на боковую. Спустя пару секунд из клетки стал разноситься залихватский храп.
Сначала я сидела в комнате, пытаясь уложить в порядок свои мысли, но думать мне мешали звуки, издаваемые спящим бесом. Устав пытаться сосредоточиться, закрывая уши руками я вышла на крыльцо.
Не могу привыкнуть к царящей в этом мире тишине. Ни стрекота цикад или сверчков, ни жужжания пролетающих жуков, ни писка надоедливых комаров, ничего! Только скрип сухих деревьев доносящийся со стороны когда-то живого леса.
Интересно, как там сейчас мои друзья и отец. Апрель в любом случае передал мое послание, но известно ли Криалу из какого мира пришлепала к нему мумия с проклятым сосудом. Да и лет сколько прошло с того времени, он может и не помнить о событиях того времени.
Мне казалось я нахожусь в этом мире уже целую вечность, а прошло только чуть больше недели, и ни каких вестей от богов с Амалтеи. Как-то плохо они меня ищут, грустно подумала я. Получается если бы я не сбежала, была бы уже в законном браке с ветреным демоном. Все приходится делать самой, но как говориться: «спасение утопающего — дело рук самого утопающего».
Я грустно вздохнула, вроде все понятно и у нас есть цель — свергнуть тирана правителя, но в то же время все так сложно. Я не могу быть на сто процентов уверенна что мои мечи смогут противостоять амулету Саргатанаса, и я просто погибну, как и многие кто уже пытался его победить. Было очень страшно от одной мысли о таком исходе. Вместе со мной умрет последняя надежда на спасение этого мира, а Дробс так и останется навечно заточенным в клетку. Я даже заклинание стазиса наложить на него не смогу, чтобы хоть он не мучился как остальные жители этого мира.
Точно стазис! Интересно, почему местные до сих пор не додумались условно замораживать во времени своих умирающих родственников? Почему оставляют их страдать от вечной боли? Или стазис на них не действует? Нужно будет утром уточнить у Аклея по этому поводу.
Хотя за столько времени они, наверное, уже всеми способами пытались облегчить участь своих родных и стазисом в том числе. Но спросить все равно стоит.
Я вдруг подумала, а что будет если этому миру придет конец? Попытается ли Амалтея спасти и его уцелевший осколок? А если спасенной частью окажется замок Саргатанаса? Какие-то не веселые мысли стали меня посещать. Но никто не исключает и такого исхода событий.
Злобный старикашка может выжить даже после гибели здесь всего живого. А у Амалтеи нет проблем с наличием воды. И получится что, уничтожив этот мир он сможет жить долго и счастливо в другом. И не известно к чему это в итоге приведет.
Как только вернусь в мир Тима, начну лично вести учет всех новых осколков, решила я. Буду сама наведываться в очередную появившуюся страну с проверкой и выявлять потенциально опасные. Знающая явно с этими обязанностями не справляется, вообще не понятно, чем она занимается на своем посту. С такой как Амалтея, всегда нужно держать руку на пульсе, в первую очередь выявляя новоприбывшие миры, а не праздно шататься по своим владениям, пытаясь заполучить в спутники жизни бога.
Фух, что-то я разошлась. Это видимо от отчаянья и паники накатившей на меня от мысли о возможном спасении местного правителя. Все это вилами по воде писано, а я распереживалась не на шутку.
Потерев ладонями лицо, попыталась успокоится, наверное, я просто ревную Тима к Знающей, вот и пытаюсь найти в ней несуществующие минусы. Хотя недостатки в тетушке все-таки есть, уж слишком она халатно относится к своим обязанностям, никакой системы. В общем когда вернусь возьмусь за все сама.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, что рядом со мной кто-то есть. Опомнилась лишь от скрипа крыльца под весом нежданного гостя. Повернув голову, я встретилась с заинтересованным взглядом тощей девчушки с перепачканным лицом.
— Привет. — улыбнувшись поздоровалась я с ребенком.
— Здравствуйте. — ответила она, присаживаясь рядом со мной. — Что вы тут делаете?
— Думаю, — ответила прищурившись.
— А о чем?
— Ну даже не знаю, что сказать. — растерялась я. — Обо всем понемногу. Тебя ведь Айза зовут, а я Алена. — представилась после скупого кивка девочки.
Девочка рассматривала меня слегка нахмурив брови, таким взглядом начальник смотрит на работающих подчиненных, если ищет за что их можно отругать. Выглядела она забавно, как взъерошенный совенок. Неровно обрезанные светлые волосы торчали во все стороны, вместо платья она была облачена в какой-то мешок с вырезанными под руки и голову отверстиями. Образ довершали огромные на пол лица голубые глаза, с серыми тенями под ними. Да, было видно, что ребенок недоедает.
— Вы красивая. — сделала она мне неожиданный комплимент.
— Спасибо, ты тоже очень красивая.
— Дед говорит я похожа на маму, а вот она самая красивая на всем свете! — лицо ребенка преобразилось от широкой улыбки.
— Я думаю ты права, мамы они такие, самые красивые во всем мире! — подтвердила я.
— А где твоя мама? — поинтересовалась она.
— Моя мама где-то потерялась, но ее скоро найдет мой отец. Так что нет причин беспокоится. — проговорила я быстро, видя, как девочка расстроилась от моих слов про пропажу мамы.
— Хочешь я познакомлю тебя со своей мамой? — спросила девочка.
— Конечно. — ошарашенно согласилась я.
Странно, с чего я вообще взяла, что ее мама у Саргатанаса? Ведь даже мысли не допустила, что она может быть где-то здесь, прятаться вместе с дочерью, думала я, шагая за ребенком.
Мы подошли к одному из домов в котором девочка спряталась при нашем появлении в селе. Она с трудом отворила тяжелую дверь и прошла в темноту комнаты, я аккуратно что бы ни обо что не споткнутся ступила следом.
Через минуту комната озарилась тусклым светом зажжённой свечи. Я огляделась по сторонам заметив на кровати в углу комнаты лежащую девушку. Блин, человек спит, а мы тут с знакомствами нагрянули. Как бы моя маленькая подруга еще и не огребла за такое от родительницы. Тащит в дом кого не попадя! А я тоже хороша! Ночь на дворе, зачем я согласилась идти в дом к чужому человеку.
— Мне, наверное, лучше уйти пока твоя мама не проснулась. — максимально тихо прошептала я, пятясь к выходу.
— Она не проснется. — спокойно ответила девочка и подошла со свечой к кровати.
Я потрясенно замерла, глядя на изнеможенное, бледное лицо молодой женщины. К моему ужасу она совсем не выглядела спящей, она выглядела умирающей.
— Дед не хочет, чтобы она лежала со всеми в общем склепе. — грустно прошептал ребенок.
— Что с ней случилось? — ошарашенно выдохнула я, даже не подумав, что нельзя задавать девочке такой вопрос.
— Она была в замке правителя, а потом ее привезли стражники и оставили здесь. Мне не говорили, но я знаю, подслушала, что у нее очень глубокая рана… — девочка не смогла договорить, заплакав навзрыд.
Я не сдерживая слез бросилась к ребенку и обняла маленькое дрожащее тельце. Что за ужасный мир, почему никто не может остановить эту несправедливость? Сколько еще людей должно пострадать что бы он остановился? Внутри меня все клокотало от обиды и злости от подобной безнаказанности.
Где ты бог жизни? Мысленно закричала я все еще прижимая к себе рыдающую девочку. Где ты! Ты нужен мне, будь ты неладен!