Так вот - ни в эту ночь, ни в последующем его - пальцем не тронули. А ему хватило ума подать Прошение в армию Северную и через неделю о любой угрозе для его Чести можно было забыть.
Я не смею назвать его имени, но... Посмотрите на мое окружение - у одного из моих генералов не хватает фаланги мизинца на левой руке... Так что, - даже в положеньи "безвыходном" можно сохранить свою Честь, а можно нагнуть себя и расслабиться!
Через много лет я спрашивал тех, кого мы отправляли в отставку: "неужто не жаль было мальчиков, пошедших защищать свою Родину"? Знаете, что отвечали? "Привычка".
В первое время люди держались. Сексуальная надобность нашла выход в немногочисленных польских пленниках с пленницами - с коими вытворяли черт знает что. Ничего удивительного - вообразите тысячи мужиков посреди бескрайнего леса при полном отсутствии любых развлечений. Что людям делать?
Разумеется, - гнать самогон. Каждый день от безделья тысячи офицеров гонят брагу из старой картошки, да несъедобного гнилого зерна. К вечеру все - пьяны. К ночи пьяной компании выводят пленниц, да пленников. Что происходит далее - не смею описывать.
Проходит какой-то срок, люди привыкают к таким развлечениям и однажды вместо малолетнего пленника начинают принуждать к тому ж самому - юного офицерика, только что пошедшего на войну. Он своими глазами много раз видел, что делали с пленными мальчиками, когда те смели отказывать (а сплошь и рядом - сам принимал во всем этом участие!), поэтому он... Ну, - вы понимаете.
Когда слишком многие умерли от сего, начался призыв "маменькиных сынков". Наверху многие понимали, что новобранцы, не имеющие необходимых воинских навыков - пушечное мясо и сделали из того свои выводы. Иным казнокрадам в карман шли целые состояния, - лишь бы юные князья Н., или - Л. не пошли в армию. Но потери в боях в Северной, да поносом - в Главной сделали свое дело.
Опять же - многие осознали, что отсидеться в тылу уже не удастся, а Главная армия все равно - практически не воюет!
Опять-таки, - у всех простой Выбор: под якобинские пули в Пруссию, иль - карателем в Польше. Как вы думаете, - много ль из тех, кто прятался от Призыва, полез под пули в горячую Пруссию?
Зато восточной, да южной Польше - досталось за все. Офицеры, привыкшие за сии дни не просто насиловать, но и - издеваться при этом над жертвами, отвели душу. В Главной армии укоренился обычай содержать личную клюкву и все "маменькины сынки" в первые ж дни были попросту атакованы жаждущими "клюкв" офицерами. Не назову сие - содомскою похотью, - скорей в эти дни содержание клюквы стало знаком отличия для людей, не принявших участия в реальной Войне.
Я не хочу сказать, что все "маменькины сынки" летом года того прошли через "этакое". Но...
Я лично думаю, что ежели юноша боится идти на Войну - "потому что там убивают", иль еще почему, - вероятность того, что он станет женщиной для старших товарищей, мягко говоря - велика.
Так и вышло почти что со всеми будущими "декабристами".
Ни для кого не секрет, что цвет декабрьских бунтовщиков был из самых видных и родовитых семей, но в непристойно низких чинах для нашей касты. И что примечательно, - как ни один из сих трусов не решился добровольно пойти на Войну, - так ни один из сих болтунов не смог возглавить мятеж в решительную минуту.
Сподличал один раз в детстве, - чего ж странного, что в зрелые годы катаешься в сапогах у жандарма, топя своих же товарищей?! Нам даже пришлось выдумать байку, - будто сии мерзавцы "признавались Царю, согласно Кодексу Чести", ибо штатские вообще не имеют Чести и не представляют себе Ее Кодекса...
Тот же Грибоедов после смеялся, что тут концы не сходятся. Коль они выступали, чтоб не давать Присяги нашему Nicola, - странно слышать о том, как они сдали друг друга, дабы "исполнить свой долг"!
Человек, свободно критикующий Власть - настолько смел, что готов идти поперек мнения Общества. В минуту опасности он, не задумываясь, поведет за собой солдатскую массу...
Но так и происходило в реальности! Люди отважные и отчаянные оказались в цене и обласканы - и Россией, и - Пруссией! Империя так сильна сегодня именно потому, что все потенциальные бунтовщики оказались востребованы и в итоге - сами стали правящей Партией!
А вот - "декабристы" даже в день Мятежа не знали, что делать. А сие поведение не бунтарей, но тех, кто привык с радостью грызть подушку начальника!
Итак, - либо тебе - сам черт не брат, либо ты - "клюква развесистая"! Третьего-то ведь не дано.
А теперь - сами думайте, - какую же из Привычек (а в трудную минуту люди действуют - как Привычней!) проявили "декабристы" в тот день... Конечно, - вы Правы: они развернули знамена и под градом пуль бросились к Зимнему, как и полагается Истинным Бунтарям!
Или - наоборот?!
Все эти юные твари (не могу звать их ни офицеры, ни даже юноши!), насильно призванные по моему представлению, затаили немалое зло на меня и сговорились на известную подлость. За ними же стояли люди опасные, начальник Особого отдела Главной армии князь Кочубей и мой старый друг Константин.
Однажды в день прибытия в Ставку, один из юных князей, забритых мною в штрафные (А вы думали - из князя не получится клюква?! Полноте, - на безрыбье изголодавшиеся мужики уже не смотрят на титул и родственников!), стоило мне появиться в офицерской столовой, нервно вскочил на ноги и под одобрительный гул таких же как он - "мужежен" выкрикнул:
- "Я требую, чтоб сей живой труп немедля покинул сие общество!"
Я, ожидавший чего-то в этаком роде, сразу же отозвался:
- "Прежде чем назвать трупом, вам придется это доказывать. Но по мне лучше быть Честным трупом, нежели выжить... Так же - как вы. Я дорожу своей задницей".
Юнец растерялся, тем более что мои слова одобрительным ревом тут же подхватили все мои спутники. Константиновцы тоже опешили. Они надеялись на то, что я вспылю каким-нибудь образом, или вызову юнца на дуэль, а они смогут застыдить меня, как "убийцу детей". А тут они не знали, как быть дальше и несчастный дурачок, поняв, что Честь его замарана безвозвратно, взвизгнул:
- "Сие - оскорбление! Я требую сатисфакции! Дуэль! Только дуэль!"
Я изумленно приподнял бровь:
- "Штрафной корнет вызвал на дуэль генерала от кавалерии?! И Вы после этого смеете говорить, что вам ведома Честь? Пфуй, какой срам, что в русской армии служат юные хамы, не знающие своего места в Табели! Видно Ваша матушка здорово обманула своего мужа. У подлинного князя были бы более верные сведения о Чести и Праве..."
Юноша уж совсем белый от ярости, вызванной сими шпильками, - совсем рехнулся, и без всяких условий, выхватывая шпагу из ножен, с криком: "Защищайтесь!" - бросился на меня.
К счастью, нога моя уже совсем зажила, и я, сделав буквально шаг в сторону и ловко пнув юнца под зад, заставил его влететь в стол с тарелками и салатами, даже не обнажая оружия:
- "Я так понимаю, что Вы предложили дуэль без правил. Извольте. Вы пользуетесь шпагой. Я беру - хлыст. Ваш папаша, наверно - дворовый, а холопы понимают лишь плеть", - дикий хохот моих людей был ответом на эти слова, а Петер тут же подкинул мне тонкий хлыст, коим мои палачи запарывали пленных до смерти.
Мальчишку я убил с трех ударов. Первым я сломал ему запястье руки, сжимавшей шпагу, да так, что сама шпага не выпала на пол. Вторым ударом я лишил его глаз, но не успели они еще вытечь, как я перервал юнцу горло и он упал наземь с предсмертными хрипами...
Он еще бился в агонии, когда ко мне с бледным, но решительным видом подошли и клюквы постарше:
- "То, что вы сделали с этим ребенком - жестоко и не совместимо с понятием Чести. Поэтому мы имеем Право вызвать Вас на дуэль".
О чем-то в сем роде меня и предупреждали. Всего пожелало драться со мной более сорока человек. Какими бы качествами я не обладал - столько народу убить мне просто не под силу и я должен был умереть от руки очередного из этих ублюдков, либо отказаться от такой фантастической дуэли и навсегда потерять мою Честь.
Это - они так думали.
Но я-то знал лучше. Матушка учила меня, что Честь - штука тонкая. Ей нельзя поступиться ни в коем случае. Мои ж визави - не нюхали пороху и не убили своего Первого... А глупости в фехтовальном зале, да тире - не в счет!
Я ласково улыбнулся, радушно развел руки в стороны и сказал:
- "Хорошо. Но у меня нет времени на пустяки, поэтому если хотите биться, я готов всех обслужить. Надеюсь, вы простите меня, ежели в промежутках я буду обедать. Так проголодался, - что до ужина я просто умру с голоду.
Эй, Андрис, распорядись-ка на кухне, чтоб мне дали пару кусков запеченного мяса и компота из вишен - я люблю мясо с вишнями.
Что же касается вас, господа, киньте жребий и каждый очередной пусть выходит и выбирает оружие, а я - весь к услугам", - все были шокированы никто не ждал, что я решусь на сорок дуэлей за раз, да еще - с таким хладнокровием. По их настроению я почуял, как упали сердца у маменькиных сынков, но - делать им было нечего.
Мы вышли во двор столовой и первый взял пистолет. Дурачки слышали, как я владею шпагой, но не подумали, что, согласно военным обычаям, мы стреляемся - на личном оружии.
Его пистолет был хорош. Но у меня - нарезной.
Мы встали на положенное расстояние, я снял с лица мою страшную маску и сказал ему:
- "Стреляйте, юноша", - и с поклоном небрежно откинул маску далеко в сторону. Юный горшок уставился на страшную маску и дал мне прицелиться и без помех прострелить ему голову. Он был так увлечен полетом маски сией, что даже не понял того, что - убили его.
Тут мои враги, дабы ободрить себя, закричали, что сие - простая уловка и второй мой противник тоже взял пистолет.