11.
Вице-адмирал Несвицкий читал письмо. Его доставили спецпочтой из Царицино. Отправитель — начальник группы волхвов корпуса майор Акчурин.
'Многоуважаемый Николай Иванович! Наставник!
Я пишу Вам из Царицыно, куда передислоцировался наш корпус для помощи ополчению республики. Обстановка здесь сразу изменилась: германские наемники и славские нацисты больше не рискуют наступать на эту территорию. А если и пытаются, то получают по зубам, как произошло недавно, когда совместными усилиями мы разгромили две бригады славов, сократив их численность наполовину.
Я не буду Вам рассказывать подробно о наших буднях, полагаю, что как советник императора Вы и так прекрасно знаете о том, что здесь происходит. Речь о другом. В Царицыно я познакомился с местным волхвом. Его зовут Несвицкий Николай Михайлович…'
Вице-адмирал нахмурился. О тезке и однофамильце ему уже писали. Письмо прислал начальник канцелярии Верховного правителя Нововарягии. Он сообщал о молодом, отважном волхве, отличившемся в бою с германским чернокнижником, а после подвизавшемся в госпитале, где он чаровал раствор здоровья. Адресант почему-то искренне считал, что эта новость обрадует Несвицкого и рассыпался в уверениях в своем почтении. Вице-адмирал отправил письмо в шредер. Сепаратистов он терпеть не мог — три десятилетия назад они рвали империю на части. Конфликты на окраинах Варягии длились долго и едва не погубили государство. Пролились реки крови. В одной из тех гражданских войн погиб сын вице-адмирала — Михаил…
За письмом чиновника из канцелярии республики стоял ее правитель — Несвицкий в том не сомневался. Тот явно возжелал перетащить на свою сторону влиятельного советника императора. Жалкая уловка! Вице-адмирал остался при своем мнении — сепаратисты зло. То, что часть из них спохватилась и объявила о создании своей республики, дела не меняет. Сразу нужно было думать! Теперь вот им помогай в войне со Славией. Вопреки советам вице-адмирала в Царицыно послали корпус, варяги снова гибнут… Поморщившись, князь вернулся к чтению.
'Я поинтересовался у волхва: не родственник ли он вам? Ответил, что не знает, поскольку рос в детдоме и родителей своих не помнит. Уверяет, что утратил память, точнее, часть ее вследствие контузии, полученной в бою. Из-за этого дар к волхованию проявляется спонтанно: он сам не знает, что и как умеет. Говорил, что восстанавливает навыки по учебнику Софрония. Согласитесь, странно. Тем не менее, он очень сильный волхв. Зачаровывает воду и патроны, летает и имеет кокон. Не аттестован, но на четвертый разряд сдаст уверенно.
В Царицино ваш однофамилец пользуется уважением. За бой под городом, где он сжег бронемашину с зачарованной броней, уничтожил чернокнижника с десятком немцев и взял богатые трофеи, Несвицкий удостоен ордена Святого Георгия. Это высшая награда у республики. Кроме награды, главнокомандующий присвоил ему чин майора. В госпитале, где Несвицкий служит, отзываются о нем с восторгом. Он не заносчив и всегда готов прийти на помощь. Открытый, добрый человек. Мы с ним подружились. Недавно Николай организовал для офицеров корпуса встречу с персоналом госпиталя, где я его сфотографировал. Высылаю снимок. На нем Несвицкий вместе со своей подругой. Посмотрите. Возможно, он вам все же родственник, пускай, и дальний. Извините, если вдруг напрасно беспокою.
Ваш преданный ученик, Якуб Ахметович Акчурин'.
Вице-адмирал положил письмо на стол. Извлек из конверта снимок и некоторое время его рассматривал. На него смотрел и улыбался юноша в мундире офицера. Симпатичный. Рядом с ним сидела красивая женщина, годами явно старше. Вице-адмирал задумался. Он прекрасно понял, о чем Акчурин умолчал из деликатности. У волхва из Царицино отчество Михайлович. Мог сын иметь ребенка? Теоретически возможно. Женщины любили Михаила, и он их тоже. Адмирал его ругал: ну, сколько можно окружать себя подругами? Пора жениться, завести детей. Сын улыбался: «Успею, папа!» Не успел… После похорон Несвицкий говорил с его подругами, интересовался: может, кто из них беременна или родила от него? Обещал им деньги и любую помощь. Все только развели руками. Выходило, что род его угас. Князь Несвицкий доживал свой век без близких и семьи, отдавая себя службе. Хорошо, что император его пока что терпит…
Мог Михаил иметь связь с женщиной, неизвестной князю? Вполне. Он много ездил по стране, бывал в различных гарнизонах. Сильный волхв, сын передавал коллегам опыт. В Царицыно он тоже был. Тогда Варягия и Славия еще сотрудничали, хотя ледок в их отношениях уже проскальзывал. Михаил в составе делегации от министерства обороны приехал в бывшую варяжскую провинцию на военные учения. Провел там две недели. Вернувшись, с сарказмом говорил о славской армии, смеялся над ее потугами продемонстрировать гостям свое умение. Сомнительно, что сын блюл там целибат — женщины в Царицыно красивые. В шахтерский край Варягии стекались люди разных национальностей — там зарабатывали хорошо. Смесь их кровей породила особое очарование местных женщин — сын говорил о них с восторгом. Но от подробностей он удержался, а адмирал его не расспросил — был весь в делах. А стоило…
Князь снова посмотрел на снимок. «На Михаила не похож! — решил. — Нисколько». Он собирался сунуть снимок назад в конверт, но замер и всмотрелся снова. Улыбка волхва с фотографии пробудила в нем какое-то воспоминание. Вице-адмирал задумался, пытаясь отыскать след в памяти. Не выходило. Но все же он где-то это видел… Князь встал, извлек из шкафа несколько увесистых фотоальбомов с запечатленными моментами его прошлой и некогда счастливой жизни. Князь их давно не открывал — смотреть на это было больно. Переворачивая тяжелые страницы с прикрепленными к ним фото, Несвицкий горько думал, что после его смерти, эти снимки выбросят на мусор, поскольку никому не интересны. Это он любил показывать альбомы Мише, рассказывая, кто запечатлен на старых фото. Сыну это нравилось. Он сам потом показывал альбомы друзьям и сослуживцам, гордясь предками. Свой род князья Несвицкие вели от Рюрика…
Это фото он едва не пролистнул, спохватившись в последний миг. Окончив курс училища и получив погоны лейтенанта флота, он с друзьями завалился в ресторан, где они и праздновали производство в первый офицерский чин. Кто-то пригласил фотографа, тот, получив задаток, суетливо пыхал вспышкой. Снимков сделал много, но Несвицкий сохранил один. Вот он сидит с друзьями за столом и, улыбаясь, смотрит в объектив. Всмотревшись в черно-белый отпечаток, князь взял снимок, присланный Акчуриным и положил у старой фотографии. Есть! Нет, не одно лицо, но сходство явное. Лоб, подбородок, губы… И улыбка — на фото у него она такая же.
«Если этот юноша — сын Михаила, ему должно быть восемнадцать, — подумал адмирал. — На вид ему не больше. Но где он научился волхованию? В восемнадцать лет владеть умениями четырех разрядов? Даже у меня тогда их было два. Или у парня сильный дар или же он гораздо старше. В последнем случае он мне не внук. Но все же — как похож!..»
Князь снял трубку телефона и пробежался пальцами по кнопкам. Аппарат у него стоял новейший — без дискового номеронабирателя.
— Серафим Аркадьевич? — спросил откликнувшегося абонента. — Добрый вечер! Несвицкий беспокоит. Не отвлек от дел?
— Ну что вы, Николай Иванович, — ответил начальник канцелярии царя. — Всегда рад слышать. Чем могу быть вам полезен?
— Хочу спросить вас: сколько у меня осталось неиспользованного отпуска?
— Хм… Точно не скажу, — задумался начальник канцелярии, — но не менее полгода. Не бережете вы себя, Николай Иванович.
— Мне нужен месяц.
— Понял, — ответил собеседник. — Где хотите отдохнуть? Санаторий? Апартаменты класса «люкс»? Гурзуф, Ливадия, Мисхор?
— Я полечу в Царицыно.
— Зачем тогда вам отпуск? Выпишем командировку.
— Личные дела.
— Как пожелаете. Я позвоню Верховному правителю республики, в Царицыно вас примут как дорогого гостя.
— Вот этого прошу не делать. Сказал же: дело личное.
— Но штаб корпуса уведомить придется. Вы все же вице-адмирал.
— Я сам им позвоню. Как мне туда добраться?
— Самолетом до Ростова-на-Дону, а дальше только на машине. Царицыно гражданские борта не принимает из-за опасения быть сбитыми –случались неприятности. У противника появились новейшие системы ПВО, Германия поставила. Обслуживают сами немцы.
— Спасибо, Серафим Аркадьевич, — поблагодарил Несвицкий. — В министерство обороны сам позвоню. Прошение об отпуске направлю вам по почте.
— Удачи, Николай Иванович, в делах!..
Николай серьезно опасался, что славы пустятся в погоню. Следы прорыва налицо — убитые солдаты и взорванный блиндаж, «ежи» растащены… Козе понятно, что ДРГ ушла к Царицыно. Поэтому, отъехав с километр от поста, он свернул к посадке и спрятал внедорожник за деревьями. Переоделся в черное, зашвырнув мундир Притулы за деревья — не пригодится больше. Взял трофейный автомат, прихваченный на разгромленном блокпосте, разгрузку с магазинами и перелетел к пригорку, на полпути между посадкой и постом. Он устроит здесь засаду и попытается остановить погоню или хотя бы задержать ее.
— Услышишь звуки боя, садись за руль и поезжай к Царицыно, — сказал напарнику. — У террикона ополченский пост. Не подъезжай к ним сразу — могут обстрелять. Остановись неподалеку, переоденься и лети в Царицыно. Звони на коммутатор ГУКа и попроси соединить с майором Яровым. Представься моим именем. Майору объяснишь, что произошло.
— А ты? — спросил напарник.
— Я в засаду. Будет погоня — задержу. Возможно, придется уходить другим путем, поэтому действуешь как я прошу. Если погони не случится — поедем дальше вместе.
— Опять ты без меня! — обиделся Касаткин-Ростовской.
— Борис! — Несвицкий глубоко вздохнул. — Ты знаешь, как в одиночку остановить взвод на машинах, имея только автомат? И главное — сумеешь ли при этом уцелеть?
— Нет, — признался князь.
— Тогда не спорь и делай, что прошу.
… В погоню славы не решились. Приехали на двух машинах, осмотрелись и причесали окрестности из пулемета — изобразили бой. После принялись наводить порядок на блокпосте: собрали трупы, установили на место «ежи» и выставили новый пост — в этот раз из четверых солдат, придав им в усиление пикап с установленным в открытом кузове пулеметом на треноге. Несвицкий плюнул и вернулся к внедорожнику.
— Что там было? — поинтересовался князь. — Вроде, пулемет стрелял, но ты не отвечал.
— Зассали нас преследовать, — объяснил Несвицкий. — Палили для блезира. Поехали, Борис!
По разбитому асфальту, засыпанному листьями и ветками — здесь давно никто не ездил, они проехали примерно километров пять. Фары не включали — обстреляют, поэтому и двигались со скоростью пешехода. Повезло, что облака рассеялись, луна светила, а так бы точно съехали с дороги. Когда полнеба впереди закрыла темная громада террикона, Николай остановил автомобиль перед поворотом.
— Переоденься, — попросил Бориса.
Пока тот этим занимался, Николай открыл багажник и извлек оттуда генерала, перед этим развязав его и вынув кляп.
— Наденьте свой мундир, — велел.
Слав подчинился и, похоже, что обрадовался. Раз мундир вернули, значит, убивать не станут. Николай подсвечивал ему фонариком. Когда слав натянул мундир, Несвицкий вновь связал его и усадил на заднее сиденье.
— Ведите себя тихо, — приказал. — Осталось ждать недолго. Я предупрежу заказчика, а после отвезем к нему.
— Андрейку не прощу! — пообещал начальник контрразведки. — Из-под земли достану!
Несвицкий только усмехнулся. Похоже, слав окончательно поверил, что его похитили свои. Генерала ждет сюрприз.
— Покарауль его, — сказал Борису. — Я скоро. Если все в порядке — свяжусь с тобой по рации, садись за руль и правь к посту.
Скользнув за куст, Николай взмыл в небо, стороной облетел пост и приземлился в тылу у ополченцев. Укрепление выглядело солидно: блиндаж, «змейка» из бетонных блоков на дороге, из них же оборудованы бойницы для стрельбы. Возле них дежурят часовые. Сдернув балаклаву с головы, Николай направился к солдатам. С задней стороны поста горел фонарь, и, когда Несвицкий вступил на освещенное пространство, его заметили.
— Стой, кто идет! — окликнул часовой. — Руки поднял!
Несвицкий подчинился.
— Я волхв, майор Несвицкий, — сообщил солдату. — Документы в куртке. Позовите старшего поста.
Через минуту к нему вышел заспанный сержант. Молча достал удостоверение из внутреннего кармана куртки, рассмотрел его под фонарем и сверил фото на документе с оригиналом.
— Опустите руки, господин майор, — сказал, вернув удостоверение. — Я вас узнал. Здравия желаю. Что вы тут делаете и как сюда попали?
— Спецоперация, сержант, — сказал Несвицкий, пряча документ. — На нейтралке за поворотом ждет автомобиль с важным пленным. Если вы не против, я свяжусь по рации с коллегой, и он сюда заедет. Разрешаете?
— Давай, — кивнул сержант.
Николай взял рацию.
— Борис, езжай к посту. Включи подфарники, не то воткнешься в блок. Здесь на дороге змейка.
— Понял, — раздалось в наушнике.
К моменту, когда автомобиль подъехал к блокпосту, его ждал весь караул. Немолодые ополченцы с любопытством рассматривали петлявший между блоков внедорожник, но оружие из рук не выпускали, готовые в любой момент открыть огонь. Проехав укрепления, Борис остановил машину и выбрался наружу.
— Мой напарник в этой операции, майор Касаткин-Ростовской, — отрекомендовал его Несвицкий.
— Здравия желаю, господин майор! — сказал сержант и представился: — Командир поста Стецюра. Кого вы привезли?
— Посмотрите, — пожал плечами князь.
Сержант включил фонарь и осветил кабину внедорожника. На несколько мгновений замер, разглядывая пленника.
— Мужики, да это Яйценюх! — воскликнул хрипло. — Волхвы отловили эту гниду. Ну, теперь ему п…да!
Прежде, чем Николай успел опомниться, Стецюра вытащил из автомобиля пленника и, прислонив того к машине, замахнулся фонарем.
— Стоять, сержант! — метнулся Николай и отшвырнул Стецюру в сторону. — Не сметь! Под трибунал пойдешь.
— Да он!.. — набычился сержант. — Да знали б вы, скольких тут убили по его приказу! А он лыбился в камеры и говорит, что будет дальше убивать, потому что мы не люди.
— Он за все ответит, — успокоил Николай. — Но сначала будет суд. Не подменяй его, сержант!
— Ну, хоть разок по роже съезжу? — попросил Стецюра.
— Испортишь пленному товарный вид, а мне сдавать его начальству, — ответил Николай. — И без того его помял, вдобавок, видишь, обоссался гад. Воняет от него, — он посмотрел на пленника. — Что, генерал, не ожидали оказаться в Царицино? Представлюсь — я волхв Несвицкий. Вы послали снайпера, чтобы меня убить. Как понимаете — не вышло. А я решил нанести ответный визит. Ну как, доволен результатом, гнида?
Слав не ответил — челюсть у него тряслась. Несвицкий запихал его назад в машину.
— Присмотри за ним, Борис, — сказал напарнику. — Не то его здесь растерзают. И хрен бы с ним, но знает, сволочь, много. Сначала в контрразведке пусть допросят. Вам понятно, мужики? — спросил у окруживших внедорожник ополченцев. — Раз понятно, то слушайте приказ — все по постам. Сержант, мне нужен телефон.
С Яровым его соединили без проблем. Длинные гудки в наушнике, а после сонный голос:
— Яровой.
— Доброй ночи, господин майор, — поздоровался Несвицкий. — Извините, разбудил, но новость того стоит. Вам интересен начальник Главного разведывательного управления Славии?
— В смысле? — удивился контрразведчик.
— Ну, он сейчас сидит в машине на нашем блокпосту у террикона. Приехал погостить к нам, так сказать. С ним ноутбук и флешка с информацией. Если интересно, поспешите — ополченцы генерала видели и опознали. Злые, как бы не прибили.
— Дай трубку старшему поста, — раздалось в наушнике.
— Вас, — Николай дал трубку ополченцу.
— Сержант Стецюра слушает!.. Так точно, господин майор! Да, это, Яйценюх, мы его узнали… Сидит в машине связанный. Откуда здесь? Волхвы привезли от славов по заброшенной дороге. Майор Несвицкий и майор Касаткин-Ростовской… Есть охранять! Есть не прикасаться пальцем! Передаю…
Трубка возвратилась к Николаю.
— Я скоро буду, — раздалось в наушнике. — Присмотрите там за пленным, Николай Михайлович. Пожалуйста.
— Присмотрю, — пообещал Несвицкий.
Контрразведчики примчались быстро — ну так какая новость! Сперва прибыла дежурная машина с офицерами. Они забрали генерала, перегрузив его в свой автомобиль, и стали ждать. Затем приехал Яровой. Сначала заглянул к своим и посмотрел на пленника, о чем-то с ним поговорив, затем направился к Несвицкому.
— Глазам своим не верю! — воскликнул, пожимая ему руку. — Как удалось?
— Познакомьтесь, — Николай подвел его напарнику. — Майор Касаткин-Ростовской Борис Иванович, князь, волхв экспедиционного корпуса империи. С ним вместе разработали операцию и претворили ее жизнь. Подробности потом. Господин майор! Как георгиевский кавалер республики, имеющий такое право, представляю князя к награждению орденом Святого Георгия.
— Доложу о вашей просьбе руководству, — контрразведчик улыбнулся. — Не сомневаюсь, что ее поддержат. Вас тоже не забудем. Где флешка и ноутбук?
— Держите, — Несвицкий отдал ему сумку с ноутбуком. — Флешка и зарядное внутри. Вход в систему запаролен, но ключ к нему сидит вон там, — он указал на автомобиль контрразведчиков.
— Узнаем, — согласился Яровой. — До свидания, Борис Иванович и Николай Михайлович. С вами я свяжусь попозже.
— До утра прошу не беспокоить, — попросил Несвицкий. — Хочу хоть несколько часов поспать. Мне утром воду зачаровывать.
— Хорошо, — ответил контрразведчик, и машина с ним уехала.
Николай отдал трофейное оружие Стецюре, вместе с князем сел в внедорожник и отправился к себе. Зачем лететь, когда машина есть? Сообразив в последний миг, снял со стекла славский пропуск-вездеход и номера с автомобиля. Патруль увидит — не отбрешешься. Они в Царицыно…
— Что, правда, наградят меня Георгием? — поинтересовался князь в дороге.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Николай. — За такую-то птицу… Ты рад?
— Не представляешь как, — сказал Касаткин-Ростовской. — Я стану первым из имперцем, удостоенным такой награды. У нас Святой Георгий тоже есть, но он не высший орден, как у вас в республике. К тому же у него три степени, а у вас — одна. Представляешь, как мне позавидуют!
«Пацан, — подумал Николай. — Радуется, как ребенок».
— Там и церемония вручения особая, — сообщил напарнику. — Награждает лично сам главнокомандующий. Почетный караул проходит мимо строем, держа равнение на кавалера.
— Ух ты! — от избытка чувств князь закатил глаза. — Спасибо, Николай! Мне до сих неловко, что основное дело сделал ты. Я лишь присутствовал.
— Не скромничай, — ответил Николай. — Без тебя бы ничего не вышло. Начнем с того, что сам бы я не долетел. И генерала ты изображал талантливо — никто не усомнился. Так что не терзайся. Сочтемся славою, ведь мы свои же люди…
Князя он высадил у госпиталя. Тот попрощался и взлетел, а Николай загнал машину в двор больницы и поручил ее заботам сторожа. После чего отправился к себе — спать хотелось просто жутко…
— Коля! Просыпайся!
Его трясли за плечи. Николай открыл глаза и увидел над собой лицо Марины.
— Ты почему еще в постели? — спросила милая. — Я пришла с дежурства, а он валяется. Что ты делал ночью?
— Спал, — ответил Николай.
— Не ври! — подруга подбоченилась. — Я тебе звонила вечером — телефон не отвечал. А сторож госпиталя рассказывает персоналу, что ты приехал ночью на большой и дорогой машине. Мы все ходили посмотреть. Где ты ее взял?
— Это трофей.
— Ты снова воевал? — насупилась Марина. — Но почему? Ты служишь в госпитале! Зачем на фронт поперся?
— Выполнял секретное задание, — подмигнул ей Николай. — От ГУКа.
— Тебя могли убить!
— Ну, это вряд ли. Не забывай, что твой любимый — волхв. У меня есть полог, который пули не берут. Тем более, в нас не стреляли. Слетали с князем, кое-что забрали в Славии и привезли сюда на внедорожнике. Сдали ГУКу это «кое-что», а машину я забрал себе.
— Так ты еще летаешь?
— Ага. Смотри!
Николай принял позу лотоса, взмыл над кроватью и замер, скопировав мимику Будды. От неожиданности Марина плюхнулась стул.
— Убедилась? — спросил Несвицкий и встал на ноги. — Ладно, я пойду умоюсь. Есть очень хочется…
Через пять минут они сидели в кухне и пили чай. Несвицкий ел бутерброды с колбасой, сметая их с тарелки, а Марина смотрела на него тревожным взглядом. Николай его не замечал. Он был доволен, что теперь подруга в курсе о его способностях. Таиться надоело, и бессмысленно — узнают все равно.
— Коля, — внезапно начала Марина. — Если ты такой талантливый, то наверняка из родовых?
— Возможно, — Николай пожал плечами. — Кто мои родители, не знаю.
— Тобой заинтересуются в империи. Кто-нибудь из родовых признает тебя родственником.
— Это что-нибудь меняет?
— Родовые не женятся на простолюдинках. Тебе найдут княжну или графиню. А меня ты бросишь.
— Любимая, не начинай! — вздохнул Несвицкий. — Зачем мне эти родовые мымры, когда у меня есть ты! Родная и единственная. Говорил тебе не раз. Закрыли тему. Лучше новости послушаем.
Повернувшись, он щелкнул кнопкой телевизора, стоявшего на подоконнике. Экран транзисторного аппарата засветился, в кадре появился диктор. Под поток привычных новостей, Николай продолжил поглощать бутерброды. Невзирая на войну, республика жила обычной жизнью — добывала уголь, варила сталь, рождались и учились в школе дети. Внезапно диктор замолчал, а потом продолжил с искренним волнением:
— Дорогие граждане! Срочное сообщение. Этой ночью специальной группой ГУКа взят в плен и доставлен на территорию республики начальник Главного управления разведки Славии генерал-полковник Яйценюк. Нам прислали видеосъемку его допроса следователем контрразведки. Посмотрите на палача нашего народа и вспомните, как он глумился над жертвами, которых террористы Славии убили по его приказу. Теперь за все ответит!
На экране появилась кадры с пленным генералом. Выглядел он жалко, и на вопросы следователя — того снимали со спины — отвечал испуганно и робко. Имя, отчество, фамилия и год рождения. Чин, занимаемая должность… На этом видео закончилось, и диктор вернулся к обычным новостям.
Николай глянул на Марину. Она сидела бледная, с застывшим взглядом.
— Что с тобой, любимая? — встревожился Несвицкий.
— По приказу этой нелюди родителей моих убили, — внезапно севшим голосом произнесла подруга. — Подложили бомбу под машину.
— Ты не рассказывала, — удивился Николай.
— Не хотела вспоминать. Давно случилось — вскоре, как республика объявила об отделении от Славии. Мой папа был профессором истории и много выступал, рассказывая, что никакого славского народа никогда не существовало, что мы с варягами едины. За это и убили. А эта гнида похвалялась, говоря, что и с другими будет также. Вместе с отцом в машине погибла мама, обычный врач, и несколько прохожих, но это его не волновало…
Марина всхлипнула. Несвицкий встал и, взяв ее на руки, сел и устроил на коленях. Обнял и начал гладить вздрагивающие плечики.
— Я тогда работала в больнице обычным ординатором, — продолжила Марина. — Все было хорошо: родители, жених. А тут вдруг разом навалилось… Если б не Сергей, наверное, с ума сошла. Я их так любила!..
Он поцеловал ее в макушку. Она внезапно отстранилась.
— Это ты привез Яйценюка в Царицино? — спросила.
— Я, — признался Николай. — Но не один, нас было двое. Второй — князь Касаткин-Ростовской.
— Спасибо! — Марина взяла его руку, поцеловала и прижала ее к щеке. — А князю в ноги поклонюсь.
— Боюсь, он не поймет, — сказал Несвицкий.
— Плевать! — ответила Марина. — Ты не представляешь, что вы сделали для всех нас — у кого родственников убили по приказу этой нелюди. Когда его повесят, я обязательно приду и посмотрю на казнь.
— Повесят? — удивился Николай.
— Верховный суд республики заочно приговорил Яйценюка к смертной казни через повешение. И постановил осуществить ее публично.
«Сурово тут у них, — подумал Николай. — Но правильно».
После того, как он зачаровал раствор и пообедал, его позвал к себе Кривицкий.
— Что это за машина во дворе? — поинтересовался у майора. — Говорят, что вы пригнали.
— Трофей. Передаю вам в пользование. Вот ключ, — Николай положил его на стол.
— Нельзя мне на такой, — сказал начальник госпиталя. — Не по чину. Увидят — отберут. Министр, к примеру.
— И что с ней делать? — расстроился Несвицкий.
— Себе возьмите. У вас не заберут — не посмеют обидеть кавалера ордена Георгия.
— А как формальности? Я офицер и обязан сдать трофей начальству.
— Вы сдали, — начальник госпиталя придвинул к нему ключ, — но начальство отказалось. Разрешаю ставить автомобиль на территории, но заправлять его и ремонтировать будете за свой счет.
— Понял, — кивнул Несвицкий, забирая ключ.
— О деньгах не беспокойтесь. Мы принимаем иностранцев, они прилично платят. Часть этих сумм нам разрешили использовать для персонала. Вы первый в этом списке.
— А своим раствора хватит? — встревожился Несвицкий.
— Не беспокойтесь, есть запас. К тому же ваш раствор насыщенный, но нестойкий — свои свойства он сохраняет месяц с небольшим. Корпускулы постепенно улетучиваются. К концу второго месяца раствор теряет их наполовину и для ран уже не слишком эффективен, но для исцеления некоторых болезней вполне пригоден. Именно таким и лечим иностранцев. Не выливать же! Им хорошо, и нам доход.
Кривицкий улыбнулся. «Теперь понятно, почему я тут работаю без выходных, — подумал Николай. — Раствора нужно много, потому что он долго не хранится».
Эта мысль его порадовала. Раз труд его востребован, он без работы не останется. Хорошей, между прочим. Не обременительной, но нужной.
А вечером его позвали в ГУК. Невыспавшийся Яровой с красными глазами отвел его к начальнику управления. Невысокий генерал с простым лицом шахтера сердечно поздоровался с ним за руку и пригласил присесть.
— Хочу поблагодарить вас, Николай Михайлович, — начал разговор. — Вы не представляете, какую пользу принесли республике. И дело даже не в Яйценюке, хотя за передачу его в руки правосудия вам нужно поклониться в ноги. В ноутбуке и на носителе, которые вы привезли в Царицыно, обнаружен список вражеских агентов на территории республики — с их фотографиями, адресами, кличками и прочим. Информация ценнейшая!
Такое Николай предполагал, поэтому оставил славу жизнь. Он собирался грохнуть генерала, но сначала обнаружил ноутбук, а тот потребовал пароль. И кто знает, сумели бы специалисты ГУКа добраться до информации на диске, не подобрав его. Ноутбук мог быть запрограммирован на стирание контента в случае неправильной попытки. Вплоть до физического уничтожения термитной шашкой.
— Но самым интересным оказалось наличие на диске списка вражеских агентов на территории империи, — продолжил генерал. — Он оказался очень длинным. А ряд фамилий… Ладно, вам это знать не нужно. Я немедленно связался с начальником контрразведки корпуса имперцев. Когда тот приехал и увидел… Короче. Служба безопасности империи прислала специальный борт, и сейчас коллега везет носитель информации в столицу. Теперь о вас. Империя желает наградить тех, кто эту информацию добыл. Мы тут слегка поспорили, — начальник ГУКа улыбнулся. — Республика не хочет оставаться в стороне и быть неблагодарной. Пока решили так. Князя я представлю к ордену Георгия республики. У вас он есть, а дважды им не награждают. Получите имперский орден. Какой, не знаю, но обещали высокую награду.
— Спасибо, — поблагодарил Несвицкий.
— Вам спасибо, — ответил генерал. — Теперь рассказывайте. Как спланировали и осуществили операцию? Часть информации поведал пленник, но он знает мало.
Несвицкий рассказал.
— Эх, Николай Михайлович! — вздохнул начальник управления, когда гость смолк. — Как я жалею, что вы служите не в ГУКе. Нестандартное мышление, хладнокровие и дерзость в сочетании со скрупулезной подготовкой операции. Вы готовый офицер разведки, к тому же волхв.
— Кривицкий не отдаст, — сказал Несвицкий. Работать в контрразведке он не собирался.
— Знаю, — генерал опять вздохнул. — Но я могу рассчитывать на вашу помощь в особых случаях?
«Вербует», — понял Николай.
— Обсудим, — пообещал туманно.
— Спасибо и на этом, — ответил генерал. На том и распрощались…