С утра Гере пришлось заниматься делами, забытыми накануне.
Шеф буднично грозился уволить. Он затевал эту игру, если хотел, чтобы работу быстро закончили.
Леонид Анатольевич не был тираном. В прошлом он нередко бывал у них дома, и Гера выросла у него на глазах. Оба они – и шеф, и отец – дружили со школы. Когда она подросла, с ней занимались, обучали навыкам, которые потом пригодились.
В обеденный перерыв Гера вспомнила, что Настя рассказывала про лекарства. Вреда она в этом не видела, клин вышибают клином. Горло продолжало болеть, и стоило с этим бороться.
Она отпросилась у шефа, чтобы добежать до ближайшей аптеки. Расплатившись, отправила на дно рюкзака заветный флакон и направилась к выходу.
В дверном проеме улица вспыхнула ярким пятном. На противоположной стороне переминался с ноги на ногу тот, кто вчера выпал из колеса обозрения. Сначала он оглядывался по сторонам, но когда увидел Геру, приветливо улыбнулся и шагнул на проезжую часть.
Как он ее отыскал, подумала Гера. Она не оставляла ему ни номера телефона, ни другие координаты.
Она попятилась и медленно отступила к окошку.
– Гражданин фармацевт… Девушка? – Гера нервно теребила скомканную бумажку достоинством в сто рублей. – Нужна ваша помощь.
– Что желаете? – светленькая, с прозрачными голубыми глазами девушка смотрела на нее недоверчиво.
Она заговорила доверительным шепотом:
– Вы могли бы помочь? Разрешите мне выйти отсюда через подсобное помещение.
– Что?!
– Посмотрите туда, – она указала на дверь, быстро соображая, что же сказать. – Напротив входа мой бывший. Этот человек измывался надо мной пять, нет, восемь невыносимых лет. Теперь он хочет, чтобы я вернулась к нему. Преследует, одолевает звонками. Я только что вышла замуж за другого, понимаете? У вас ведь есть запасной выход?
– Ну,.. хорошо, – после секундного замешательства девушка пошла ей навстречу, – выведу вас. Обычно мы так не делаем, но… я вам сочувствую.
Она пустила Геру за прилавок и повела во внутреннее помещение к служебному входу.
– Если начальство узнает, что я помогла вам, меня тут же уволят.
– Понимаю… конечно… Вот, – сторублевка перекочевала из Гериного кошелька в холодные ладони фармацевта, – это за моральный ущерб.
Дверь распахнулась:
– Выход здесь.
Гера заняла позицию между информационным щитом и ребристой стеной аптеки. В этом месте был хороший обзор. Напугавший ее мужчина исчез. Возможно, она приняла за него кого-то другого.
Самонадеянно думать, что вчерашний знакомый появился здесь ради нее, думала Гера. Глупо думать, что он вообще здесь появился. Скорее, происходило что-то неправильное, и пора уже вместе с анализами сдать тест на психические отклонения.
Голова прояснялась. Сердце больше не билось так громко и часто. Паническая атака прошла.
Гера выглянула из-за щита, окончательно обнаружив себя. Если бы за ней наблюдали – так, от нечего делать – удивились бы этим странным маневрам. Но она гордо держала голову, словно игры в шпионов – ее любимое хобби.
На работе шеф попросил связаться с заказчиком и решить с ним формальности, поэтому об остальном пришлось позабыть ровно до шести часов вечера.
В шесть позвонила Катя и напомнила, что к девяти заедет за ней. Оставалась самая малость: вернуться домой и привести себя в надлежащий вид.
«Жизнь – полный отстой!», – одеваясь, думала Гера. – «Как тут с ума не сойти?».
И хотя она все еще волновалась – оглядывалась время от времени, не преследуют ли? – до квартиры добралась без приключений.
Домашние приготовления отняли час с небольшим. Гера собралась на скорую руку. Пожалуй, только ванна с розовым сахаром отвлекла ее от назойливых мыслей. Пятнадцать минут медитации, и вот она одета в подходящий наряд.
– Что-то ты быстро сегодня, – матушка с аппетитом истребляла бутерброд с колбасой.
– На долгие сборы нет времени.
Она посмотрела на дочь с легким укором, как будто ответ ее не устроил.
– Чайку не налить?
– Не хочу. Катя скоро подъедет, – отмахнулась Гера.
– Может, мед и горячее молоко? Молоко горло согреет, а мед лучше всяких лекарств. Ты принимаешь таблетки, которые тебе прописали?
– Какие таблетки? Что ты хочешь сказать? – Гера сделала вид, что ждет объяснений.
– Твой доктор звонил!
Мать отложила недоеденный кусок бутерброда, потянулась рукой к холодильнику – там, пришпиленным круглым магнитом, висел листочек бумаги.
– Зовут ее… э-э-э… Нифонтова Анастасия Семеновна. Доктор мне все объяснила подробно. Лекарство усиливает иммунитет, поэтому организм лучше сопротивляется. В твоем случае это особенно необходимо. Оказывается, при частых воспалениях в горле миндалины удаляют. И тогда, если опять заболеешь, болезнь может ударить по почкам. А где почки, там и срамные органы, детка. Тебе еще детишек рожать. Какой замечательный врач. Давно не встречала таких.
– Я тоже. До вчерашнего вечера.
Как вовремя Анастасия Семеновна напомнила о себе. Как виртуозно обработала матушку!
А ведь она ей поверила. Хорошо, что не до конца.
И все-таки таблетку стоит принять. От этого не будет вреда, и матушка успокоится.
Заветная упаковка лежала на дне рюкзака. Да просто все: взять таблетку, проглотить, запить водой.
Эх, была – не была! Проглотила, сглотнула.
В рюкзаке ожил мобильник, наконец позвонила Катя.
– Собралась? Жду внизу.
Матушка совсем растаяла от Гериного поцелуя:
– И все-таки, – мягко возмутилась она, – вы встречаетесь поздно. Ты совсем меня не жалеешь.
– Мам, мне двадцать семь лет. Одноклассницы детей в школу отдали, а ты со мной, как с ребенком.
Бежевая «Шкода» подруги припаркована у подъезда. Катя причесана и накрашена так, как будто готовилась не к вечеринке, а, как минимум, к съемкам в блокбастере.
Гера кинула тело в жесткие объятия автомобильного кресла:
– Что нового слышно про Вадика?