Племя вихреногих. Книга 4 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

Глава Первая: Звезды на ладони

О чём эта песня плакучих берёз,

Мелодия, полная света и слёз?

О Родине, только о Родине.

О чём за холодным гранитом границ

Тоска улетающих на зиму птиц?

О Родине, только о Родине.

В минуты печали, в годину невзгод

Кто нас приголубит и кто нас спасёт?

Родина, только лишь Родина.

Кого в лютый холод нам надо согреть

И в трудные дни мы должны пожалеть?

Родину, милую Родину.

Когда мы уходим в межзвёздный полёт,

О чём наше сердце земное поёт?

О Родине, только о Родине.

Живём мы во имя добра и любви,

И лучшие песни твои и мои —

О Родине, только о Родине…

Под солнцем палящим и в снежной пыли

И думы мои, и молитвы мои —

О Родине, только о Родине.

Расул Гамзатов.

Проснувшись, Димка какое-то время удивленно смотрел вверх, на лениво колыхавшиеся над ним оранжевые листья, пытаясь понять, реальность это или сон. Потом рывком сел, осматриваясь. Лес вокруг него выглядел плодом самого отборного бреда, — но это, тем не менее, была совершенно настоящая реальность. Покачивались на ветру огромные листья-пружины, клонились над озером сюрные фиолетовые "пальмы". На берегу его горел костер, на котором пеклась местная разновидность бананов, — тоже фиолетовые, в желтых пупырях штуковины, довольно отвратные на вид и малосъедобные в сыром виде. Но запеченные, они резко улучшались, становясь на вкус похожими на картофельную запеканку. Тоже не бог весть что, — но в миллион раз лучше похожей на хрящ варанятины. К тому же, этих штук здесь была пропасть, — рви, пеки и ешь. Димка не сомневался, что всего через несколько дней и эта еда ему осточертеет, — но пока что запах пекущихся "бананов" наполнил рот слюной…

Сделав все свои обычные дела, он подсел к костру. Утро было уже довольно позднее, но к завтраку пока ничто не приступал. Все заспались, как уже обычно тут, — благо, спешить пока что было некуда. Вайми клялся и божился, что в степь нельзя идти без луков, — а их изготовление оказалось делом, далеко не быстрым, особенно учитывая то, что и Маахисы, и Льяти, и даже сам Вайми считали себя экспертами в данном вопросе, отчего каждая мелочь вызывала ожесточенные споры. Димка был даже рад, что в луках ни фига не разбирается, — это сэкономило ему массу сил и нервов. Как и остальным землянам. Неугомонный Борька, правда, пытался подавать ценные советы, — но его дружно подняли насмех. Он надулся, Димке тоже было не до смеха, — они сидели тут, в лесу, уже второй день, а дело пока продвинулось не очень. Правду говоря, пока оно не ушло дальше заготовки местных сортов дерева на пробу, — Вайми являлся в эти края со своим луком, так что даже он не знал, из чего его тут можно сделать. Льяти, понятное дело, бесился, — ему не терпелось добраться до Надира, — но помочь делу не мог. Его познания в местных сортах дерева были и вовсе равны абсолютному нулю…

— Как дела? — спросил Димка в пространство, просто чтобы не молчать…

— Да нормально вроде всё, — Борька сломал пополам сухую ветку и бросил её в огонь. — Вайми ночью на разведку ходил, — но никого не встретил.

— А, хорошо…

Димка поискал глазами Астера, — но тот бессовестно дрых, завалившись в самодельное гнездо из веток и травы, словно какая-то ворона. Вот и славно, подумал он. И что ничего не нашел, и что дрыхнет. Выносить эту личность в больших количествах было всё же трудно, из-за её болтливости и постоянных поучений, пусть даже и по делу…

— Дрыхнет, паразит, — безо всякой нужды подтвердил Борька. — Умаялся.

Димка вздохнул, потом, вооружившись длинной острой палочкой, выудил из углей "банан". Помахал им, чтобы он остыл. Так же поступали и другие, и мальчишка невольно улыбнулся. Зрелище и в самом деле было уморительное, — целая толпа ребят ошалело махала насаженными на палочки "бананами". Но есть всем хотелось одинаково, так что никто особо не смеялся. "Бананы", к счастью, быстро остыли, и какое-то время прошло в деловитом молчании.

— Как дела? — наконец обратился Димка к Файму, имея в виду изготовление луков.

— Дела идут, — буркнула та не очень-то довольно. — У нас есть образцы древесины, они сохнут…

— И долго они будут сохнуть? — спросил Димка.

Файму в виде ответа надулась, — явно не знала. Пропустить же этап сушки было нельзя, потому что лук из сырого дерева никуда не годился, это Димка знал даже по своему невеликому опыту. Льяти едва ли не в самом начале объяснил ему, что настоящий дальнобойный лук, — штука жутко сложная, склеенная из нескольких сортов дерева. Вообще-то, и цельнодеревянные луки у Виксенов получались неплохими. Но и такой лук надо было ещё обтянуть кожей, для защиты от сырости, проклеить её растительным клеем, а сверху ещё и обмотать плетеной из растительных волокон веревкой — для надежности…

У землян луки уже были, причем, изготовленные ещё тогда, в селении Виксенов. На тщательную отделку у них, к сожалению, не было времени, да и луки им нужны были срочно, как и сейчас. Так что их рукоятки обмотали каким-то волокном, скрепленным растительным клеем — гладкое дерево неудобно скользило в руке, так что обойтись без рукояти оказалось решительно нельзя…

— Можно лук из рогов сделать, их-то сушить не надо, — напомнил между тем Льяти. — У Ивана был же.

— Ага, а где тут рога? — тут же спросил Димка.

Льяти предсказуемо надулся. Лук у вождя его племени, Ивана Корыто, действительно был странноватый — Х-образный, из четырех наискось соединенных рогов куиври — крупной лесной антилопы. Тут она, по словам Вайми, не водилась, да и вообще с носителями рогов дела здесь обстояли неважно. Те же луки, что были у землян, смотрелись, честно говоря, убого. По крайней мере, и Вайми, и Льяти, и даже Маахисы дружно их забраковали, сочтя слабосильными.

Вот Аглае лук достался замечательный — легкий, изящный, из чуть ли не полированного дерева, с плетеной красно-белой рукоятью и украшенный — офигеть! — двумя громадными перьями какого-то местного павлина. Но уж его-то она сделала не сама, ей его подарил один из Виксенов — робкий, застенчивый парнишка, который, однако, отлично делал луки.

Димка вздохнул. Тому пацану он не завидовал. Попробуй-ка каменным ножом обтесать немаленький сук, чтобы хотя бы с обеих сторон вышло одинаково! Справишься за полдня — твоё счастье. Со стальными ножами дела шли быстрее, — только вот для начала нужно было хотя бы выбрать подходящий материал, а потом как-то просушить его…

Но даже с ним изготовление луков всё равно оставалось делом сложным. Самые большие проблемы возникали, как ни странно, с тетивой. У лука Льяти тетива была сплетена из волос — и даже не его собственных, а подруги. Землянам тетивы пришлось делать из кишок стага, местных горбатых бычков, похожих на миниатюрных бизонов — и потом ещё выслушивать многочисленные "фу!" от девчонок, даже не хотевших трогать "эту гадость". Только вот и стага тут, по словам того же Вайми, не водились, а обстригать себя на тетивы девчонки точно бы не дали…

И на одних луках дело вовсе не кончалось. К каждому луку полагался ещё колчан и налучь — всё время таскать в руках трехкилограммовую дуру длиной в полтора метра, мягко говоря, неудобно, а в местных условиях сшить их можно было лишь из шкур, — которые ещё предстояло добыть и обработать. Неясно пока оставалось, и из чего делать наконечники для стрел. Кремня под рукой тоже не было, да и возня с ним не оставила у Димки никаких добрых воспоминаний. Даже у Виксенов наконечники пришлось делать из половинок семян пальмы-бритвы — страшноватых, словно отлитых из черной фигурной пластмассы "лодочек" величиной с пол-ладони — с острым, как бритва, мелко зазубренным краем. Но пальма-бритва здесь тоже не росла, а запас стрел у землян был весьма ограниченным, — по десять штук на человека, да и у тех изрядно уже истрепалось оперение. Новое же тоже надо было добывать, — и непонятно из кого. Гусей тут явно не водилось, а оперение здешних ярких пёстрых птичек даже не стоило труда по их поимке…

Всё это злило и бесило Димку, — он чувствовал, что время истекает, к тому же, его не оставляло ощущение, что Вайми водит их всех за нос, стараясь, по каким-то своим соображениям, задержать их отряд здесь. Но проверить это можно было лишь опытным путем…

Димка решил, что ему нужно самому сделать вылазку в степь насчет этих самых собакинов. Ну, не только самому, а взяв с собой, например, Макса, — который, кстати, лучше всех их стрелял из лука. Что Димку ничуть не удивляло, — с такими плечами натянуть лук не проблема…

Но и это было делом не сегодняшнего дня, — пока что мальчишка чувствовал себя слишком слабым для такого геройского похода. Переход через пустыню дался им всем нелегко и нужно было минимум три дня отдыха, чтобы они пришли в себя. Тем не менее, Димка буквально нутром чувствовал, что поход этот нужен. Ему до смерти надоело идти, как слепому за поводырем, следуя указаниям Вайми, — который, к тому же, отпускал их довольно неохотно, не желая говорить о том, как они, собственно, попадут в этот Город Снов и что им в нем делать. Если бы не это, — Димка с наслаждением послал бы его куда подальше, слушать поучения обрыдло…

Хотя завтрак уже кончился, расходиться никто не спешил, — благо, никаких срочных дел не было, а благодатная тема для разговоров имелась, — жизнь Маахисов в их диковинном (и жутковатом, чего там…) будущем.

— Как там у вас со счастьем всем даром? — начал тему неугомонный Юрка.

Файму отчетливо поморщилась — верно, ей не очень-то нравился тон разговора.

— Работа в данном направлении идет, — тем не менее, ответила она.

— В том числе, и чтобы никто не ушел? — не унимался Юрка.

Файму вновь поморщилась.

— Не принято.

Димка тоже поморщился, — от её машинного по сути языка. Но Маахисы не были людьми, и их язык очень отличался от земного. Ну и устное общение с машинами повлияло, подумал он. Пусть даже тут их и нет…

— Даже у вас, создателей Межзвездного Союза? — между тем насмешливо уточнил Юрка.

— Да, — буркнула Файму.

— Не такой уж он суровый, — заметил Димка.

— Так почему суровым-то быть? — удивился Талка.

— Ну так ещё же не одержана окончательная победа над мрачным миром капитала, — вдохновенно начал Юрка. — Кровавые буржуины до сих пор зловеще угнетают рабочих и пьют их кровь. Армады агрессоров, вооруженных оружием агрессии и разбоя, бродят вдоль границ Союза и ищут, где бы напасть. Тлетворные буржуазные пропагандисты отравляют неокрепшие умы подрастающего поколения беззастенчивой рекламой своего образа жизни. В общем, ваш бронепоезд должен быть на запасном пути.

— Не хотим, — буркнула Файму.

— Окончательной победы коммунизма? — удивился Димка.

— А зачем она СИЛОЙ? — в свою очередь удивилась Файму.

— Ну… логично, — неохотно признал Димка. — Коммунизм должен победить в ходе повышения сознательности масс.

— Вот только что-то никак она не растет, — заявил вдруг Матвей. — Эти проклятые буржуины подкупили пролетариат своими акциями и золотыми флаерами, и тем подорвали исторический прогресс. И ваша задача — сбросить буржуинов с парохода современности. Но с другой стороны — у мьюри тоже всё продумано же.

— Вот-вот, — подкупили, — немедленно поддакнул Юрка. — Боялись пролетарской революции.

— И у них всё тоже на чистом энтузиазме и любви к Великой Родине? — съязвил Димка.

Матвей хмыкнул.

— Они скажут не так.

— Платят неплохо, весьма неплохо? — предположил Борька.

— Заработать там можно, — заметил Талка. — Всегда. Хотя иногда очень странными способами. Например, еретиком на костре в кино — ожоги потом вылечат. И общество — идеальное. С точки зрения тех, кто стрижет купоны и имеет гешефт и профит. Но общество своё мьюри да — любят.

— И, наверное, не за то, что каждый там имеет право созерцать портреты Великого Вождя? — ехидно заметил Матвей. — А может полететь на личном флаере в гипермаркет и купить тонну крабов в коньяке. Ну, если деньги есть, конечно.

— А права и допуск к полетам? — спросил Димка.

— А есть. А то товарищ врежется ещё во флаер Уважаемого Гражданина. Или ещё во что-то ценное.

Талка улыбнулся.

— Да. А если денег нет — их можно научиться зарабатывать. Платно. Ну правда, если совсем нет — контракт на обучение будет интересный, но это не проблема: красота — тоже ресурс. Законы мьюри разрешают покупку доли в перспективах заработка выпускника и авансирование ему средств, необходимых для финансирования его обучения, — при условии, что он согласится платить кредитору определенную долю своего будущего заработка. У мьюри нет никаких юридических препятствий для частных контрактов такого рода, даже если они экономически эквивалентны покупке доли в доходе выпускника, и, таким образом, частичному рабству.

— То есть, школьники у мьюри продают себя в рабство? — ошалело спросил Димка. Такого вот он не мог даже представить.

— А почему — рабство? — удивился Матвей. — Ограниченный контракт. Называется так. Но Аниу почему-то говорят, что рабство. Ну и ученики у мастеров в средние века — какие у них были права?

— Молчать в тряпочку и учиться, — ответил Сашка. — Будешь стараться — станешь мастером. Всего-то лет через двадцать. А пока — делать, что говорят.

— А если там хозяин-садист? — спросил Димка.

Талка лишь пожал плечами.

— В принципе, у мьюри есть служба, которая следит за состоянием рабов и можно жалобы туда отправлять, и в некоторых случаях сотрудники даже могут что-то сделать. В принципе. Может быть. И вообще, эта служба не в интересах рабов, а в интересах защиты строя, скорее. Но всё же иногда вмешиваются, пусть и мало что могут сделать.

— Служба защиты животных? — предположил Матвей. — Проверяет, свежий ли корм, регулярно ли чистят лоток, дают ли ошейник от блох и так далее?

Талка улыбнулся.

— Да. И даже если этот школьник после выпуска только ноги раздвигает в ошейнике — это не значит, что он всегда это будет делать. Плата за контракт там всегда есть. Но вот ей воспользоваться… тоже нужно суметь. Даже если товарищ доживет до окончания срока контракта.

— А что — с медициной плохо? — удивился Димка.

— Хорошо. Для тех, у кого много денег. А для тех, кто должен потом много денег получить — как раз плохая. То есть, это незаконно, конечно, но нарушения… бывают. А ещё можно не платить, а сразу кредит дать.

— Кредит? Рабу? — удивился Матвей.

— Пока-ещё-не-рабу, — пояснил Талка. — Чтобы стал рабом. Кредитным.

— То есть, так можно на нормальный универ заработать? — всё ещё ошалело спросил Димка. — Или совсем в долгах погрязть, если плохо стараешься?

Талка усмехнулся.

— И то, и то. Возможно, что кто-то так и будет "украшением двора и отрадой глаз" работать, просто потому, что понравилось.

— Как Вайми в рабстве? — предположил Димка. — Где он успешно играл роль ломехузы, порабощая хозяев ментально и необратимо подрывая их продовольственные запасы, а также и психику.

— Он сам мне про это рассказывал, — подтвердил Борька. — Как его, прекрасного юноша, ваяли, кормили тортиками, чесали ему ухи и так далее, — правда вот гордо рассекать в одном ошейнике было иногда таки холодно. А были же и такие хозяева-извращенцы, которые кутали юноша невинного в паранджу, чтобы не пялились даром. Хотя, с другой стороны, у данного юноша были собственные рабы, которые чесали ему лохмы, носили жрать, обмахивали опахалами, отгоняли от него мух, умащали экзотическими маслами, подравнивали брови и так далее.

Талка улыбнулся.

— Ситуация не уникальна для мьюри в принципе.

— Как в Древнем Риме, где вольноотпущенники, а иногда просто рабы запросто покупали сенаторов и так далее? — предположил Сашка.

— А причем тут?.. — Талка удивленно взглянул на него. — Хотя чем-то похоже, да.

— У вас дипломаты на Мьюри Прайм есть же? — вдруг спросил Матвей. — Чтобы взятки буржуям давать и так далее. В том числе, и парнями прекрасными.

Файму недовольно взглянула на него. Верно, постоянные насмешки Матвея над её родиной здорово её раздражали.

— Не так, — возразила она. — Нет, дипломат может взятки давать, если надо по работе, но может и себе купить что-нибудь интересное, чисто для личных нужд например или там для представительства.

— Прекрасного юноша в одном ошейнике для выгуливания его на поводке? — ошалело спросил Димка.

— Нет. Такого вот нет. Это у мьюри разврат.

— А при коммунизме то же самое, только с другими названиями? — не удержался Юрка.

— При коммунизме есть только один вид любви, — и это любовь к Партии, — гордо заявил Матвей. — А чем там народ дома занимается, — мы не знаем, потому что чтим права личности. Наверное, классиков конспектирует. А что стоны и крики слышны, — так это всё от энтузиазма. И вообще, чем коммунизм отличается от общества с БЖП? Где всяким бездельникам платят за то, чтобы они по магазинам шлялись и давали им прибыль?

— Тем, что деньги есть? — ошалело спросил Димка.

— При коммунизме как раз нет же, — усмехнулся Матвей. — Зато есть Духовность, которой нет при биздуховном буржуинстве.

— Это в честь чего?

— В честь того, что коммунизм, — высшая общественная формация, при которой отношения внутри общества достигают окончательной гармонии и духовные потребности начинают доминировать над материальными, — важно заявил Юрка, явно цитируя классиков.

— И что?

— При коммунизме народ готов жить под кустом ради возможности слушать музыку великих композиторов и читать Хайдеггера в подлиннике, — не менее важно пояснил Матвей. — А при капитализме народ пишет порнуху про школьников в ошейниках и всякое такое.

— У авторов тех произведений явно не духовные потребности доминируют, — буркнул Димка.

— Ну так они не при коммунизме живут, — ответил Матвей.

— А при коммунизме такое нельзя писать? — спросил Юрка.

— Нет.

— А почему?

— Потому что разврат и подрыв единственно верной коммунарской морали, — пояснил Матвей. — Можно писать трагедию про моральные страдания робота, который не может выполнить план по выпуску искусственных цветов из-за срыва поставок оцинкованной проволоки. Или про духовные страдания пионера, который пукнул в присутствии Учителя. Или про товарища, который увидел, что ребенки скачут по клумбе и теперь не может спать и кюшать от мыслей, что молодежь совсем дурацкая пошла.

— А робот имеет моральные страдания? — удивился Димка.

Матвей улыбнулся.

— При коммунизме имеет. Потому что там любой труд будет одухотворен.

— В смысле, при коммунизме таки будет рабство? — спросил Юрка. — Ладно — с роботами, но если они могут испытывать страдания и люди считают, что роботы могут страдать, и при этом вкалывают роботы… а почему? Потому что созданы так, чтобы работать на благо общества?

— Да. И очень страдают, если не имеют такой возможности.

— Ну так а почему только с роботами? — спросил Димка.

— Люди, естественно, тоже страдают, если не могут приносить пользу обществу.

— А от невыполнения плана — нет? В чем разница?

— От невыполнения плана люди тоже страдают, так как это лишает их права приносить пользу обществу, — ответил Матвей. — Но невыполнение плана возможно лишь по причине обстоятельств непреодолимой силы. Например, нехватки оцинкованной проволоки.

— Где в таком коммунистическом обществе граница между роботами — по сути рабами и людьми? — спросил Димка. — Происхождение? Роботы из металла?

— Естественно, — улыбнулся Матвей. — Кроме того, роботы не могут испытывать высокие чувства, особенно любить. Но люди там тоже очень любят работать. И очень страдают, если не имеют такой возможности.

— Страдать, значит, можно? — спросил Сашка.

Матвей улыбнулся.

— Разумеется. Именно это делает человека человеком. Способность страдать от несчастной любви, от невыполнения плана, от того, что на далекой планете угнетают туземцев и так далее.

— А как же эксплуатация человеков тогда при коммунизме?

— Эксплуатация человека человеком при коммунизме невозможна в силу отсутствия при нем товарно-денежных отношений и всеобщей высокой сознательности, — ответил Матвей. — А когда некая дева побуждает некого юноша лететь на Венеру за ценным камнем для колье — это совсем другое. Или некий начинающий юнош побуждает некую начинающую деву сделать за него домашнее задание, обещая взять её на рыбалку. Или когда знаменитый художник говорит менее знаменитому — мол, вскопаешь мне огород, попадешь на выставку. Но эксплуатации нет.

— А работать на выполнение Плана?

— Это работа на благо всего Человечества.

— И при этом не эксплуатация?

— Нет. Потому что нету класса эксплуататоров, получающих прибыль от подневольного труда трудящихся. Эксплуатация бывает лишь в брачной жизни, по взаимному согласию сторон.

— Люди, на которых вкалывают роботы, не эксплуататоры?

— Эксплуататоры. Но роботы рады вкалывать на людей, потому что в этом заключается их функция. Неспособность исполнять которую несет им тяжелые моральные страдания.

— То есть Аниу запрограммировали рабов так, что они от рождения счастливы, что они — работают?

— Роботы не рабы, — разозлилась Файму. — Роботы — это роботы. Их функция работать.

— А у рабов какая функция? — удивился Димка. — Не работать?

Матвей улыбнулся.

— У некоторых да. Типа нашего товарища Вайми. Вернее, их работа — украшением двора и отрадой глаз работать. Или ещё и на спине, если хозяин извращенец — но это ж как бы тоже не работа. А так-то у такого товарища и свои рабы могут быть, которые его моют, чешут, одевают, носят кофе в постель и так далее.

— А почему нельзя так с людьми? — спросил Димка.

— Потому что права человека же, — удивился Матвей. — И человека не нужно заставлять работать — он и так рад принести пользу обществу. Потому что работа, особенно творческий труд, есть высшее наслаждение для разумного существа.

— Роботы тоже рады принести пользу, — возразил Димка. — В чем разница?

— Роботы не могут в Высокие Чувства. Особенно в Любовь. Это же недоступно машинам. И в творческий труд тоже не могут. А так-то желание приносить пользу обществу есть естественное свойство любого разумного существа на наивысшем уровне развития.

— И что, у Аниу только про это и можно писать? — спросил Сашка.

— Про школьников в ошейниках тоже можно, — неохотно признал Талка.

— У вас тоже? — удивился Димка. — Это же как бы не вполне совпадает с коммунарской моралью.

— У Союза не у всех миров ЕДИНАЯ мораль, если что.

— И нет споров о том, чья мораль моральнее? — тут же спросил Юрка.

— Мораль моралью, но привычка не лезть в чужие отношения, — у нас тоже есть.

— Даже если там декаданс и моральное разложение? — спросил Сашка.

— По чьим критериям? — тут же спросил Талка.

— А нету стандарта коммунистической морали? — удивился Юрка. — Типа коммунар коммунару друг, товарищ и брат, коммунар ставит духовные потребности выше материальных, неустанно отдает все силы духовному самосовершенствованию и так далее.

— Есть несколько, — признался Талка.

— Разных? — удивился Димка. — И нет споров, чей кодекс более коммунарский?

— Есть, разумеется. И много. Только попытки всё унифицировать — они были уже. Иногда успешные даже.

— А потом приходилось жалеть, потому что научные школы уникальные… были? — серьёзно уже спросил Матвей.

— Да.

— Восстановить удавалось?

— Не всегда.

— Народ хотел вашу мангу и больше ничего?

— Да. Бывает. Поэтому теперь плюрализм.

— И Учителя постоянно дерутся, выясняя, чья ВТВ больше В? — вновь сменил тон Матвей. — Тогда неудивительно, что педагогический процесс у вас так запущен и воспитуемые разлагаются морально и физически.

— Нет, — буркнул Талка.

— А что тогда Учителя делают? — спросил Матвей. — Пишут статьи в журнал "Коммунистическая педагогика", где идет перманентная дискуссия? Даже без перехода на личности?

— Да, — улыбнулся Талка. — Ну в общем — оправдалось.

— И надирание ух детЯм тоже запретили, на всякий случай? — спросил Сашка.

Талка вздохнул.

— А вот тут — воспитание.

— Через надирание ух и поп?

— В том числе. Правда, основной метод правильного воспитания — относится к ребёнку, как к взрослому, и реагировать не на эмоции-истерики-капризы, а требовать объяснения запросов и претензий. Вежливо, мягко, как с неумным взрослым, но требовать-спрашивать-объяснять на взрослом языке, и добиваться ответов на взрослом языке. Это работает даже с очень запущенными аутистами. А если не работает, то там и медицина бессильна. Как, впрочем, и со взрослыми. Правда очень уж это долго и муторно — воспитание ответственности.

— Но это работает?

— Да. Один из побочных эффектов, особенно после того, как мы научились базы знаний делать — совсем не зря у нас очень мало что из бытовой химии запрещено к продаже, потому что сделать взрывчатку найдут из чего угодно. Или там наши интерфейсы компьютерных систем. С точки зрения обычных пользователей той же Йенно Мьюри они либо очень сложные и часто ресурсоемкие, либо очень простые и неполноценные — а потом выясняется, что просто надо было поменять настройки. Либо вообще не пригодные к использованию обычным пользователем-мьюри, который только порнуху на компе смотрел. По тем же причинам — нет лицензирования продаж носимого гражданского оружия. Если кому-то сильно будет надо — сделают домашним фабрикатором или НЕ домашним, и это ограничивать — слишком много помех.

— Такой крутой фабрикатор в каждом доме, что прямо бластер сделать можно? — удивился Сашка.

— Да. При этом у тех же мьюри летальное оружие ОЧЕНЬ редко покупают — про ответственность народ там в курсе, а за труп при самообороне на Йенно Мьюри будут проблемы, даже если четко доказано, что это самооборона, и отговорки типа "ну, я в голову не целился, это случайно пули прилетела", даже если это правда — не помогут.

— Даже если буржуя какого-то грабят? — удивился Димка.

Талка фыркнул.

— Буржуям самообороняться можно. Даже если на них не нападают. Вот другим лучше даже не пробовать.

— А кто решает, кто буржуй?

— Власть предержащие, ясное дело.

— Вроде либертарианство же, — удивился Матвей. — Право на самооборону там очень уважают вроде.

— Да. Кого надо право. Ну и наука двигается тоже.

— В направлении превосходства над вами?

— Вширь.

— Как британские ученые? Которые изучают гомосексуализм у дождевых червей и всякое такое.

Талка улыбнулся.

— И это тоже. Обогнать нас — ну, нельзя. Никак.

— То есть, ваша техника, — это предел, дальше только магия?

— В ширину можно многое.

— Звезды Смерти, армады из 100500 стардестройеров, миллиарды триллионов штурмовиков и так далее? — непонятно спросил Матвей.

— Да.

— А воевать тогда не пробуют? — спросил Димка.

Талка усмехнулся.

— Пробуют. Кто-то даже думает, что у них получилось. Только вот потом выясняется, что можно напасть на, допустим, слаборазвитую планету Союза, и успешно даже, и они даже не будут совсем уж сильно сопротивляться, и дадут высадить десант даже возможно… Но вот только потом свалится наша эскадра, точнее одна эскадра, — на уже почти захваченный мир, а ещё одна, — к завоевателям.

— А кроме вас разве некому помочь?

— Есть. Мы не одни такие.

— Но не такие суровые? — спросил Димка. — Или более?

— И более, и менее.

— Ещё более суровые? Где не знаешь, за что убить буржуина — придумай?

— Ну, если завоеватели сдадутся сразу — им даже не будут выносить инфраструктуру и предложат просто выплатить репарации тем, на кого напали, может даже символические.

— Всего-то 100500 тонн золота? — спросил Димка.

— Нет. Один из типовых вариантов — выдать виновных в принятии решения, и мы проверим, полный ли список, и если нет — расширим.

— Что с ними будет?

Талка вновь усмехнулся.

— А мы подумаем. Обычно, кстати, ничего особо страшного с рядовыми исполнителями, а вот с организаторами агрессии могут зло пошутить…

— Продать на Джагган в роли пони? — спросил Матвей. — Или таки улицы послать мести.

— Наш Союз не занимаются работорговлей, — вступил в разговор Вэрка. — Угу — по факту лучше бы занимались в таких случаях. Пастухи у нас любят в таких случаях "реабилитацию" устраивать… после неё обычно бегут искупать грехи… и на Джагган тоже, добровольно подписывать там контракт пожизненный и без ограничений почти, потому что если личность САМА подписывает такое — то может выбирать. И никакой ментокоррекции с промыванием мозгов, обычная позитивная реморализация. Всего-то показали, что другим тоже больно и так далее. Правда, некоторые почему-то бегут потом контракт подписывать как раз со спецификой. Потому что после реабилитации той — ну, в общем по критериям Джаггана это не "сошли с ума", а по критериям Йенно Мьюри — потеря дееспособности, нужен адвокат, который выберет хорошего опекуна и пропишет условия лечения.

— А нету? — спросил Димка. — И товарищ жаждет работать в джагганском борделе, ибо его так страшно мучит совесть?

Талка усмехнулся.

— Ну да. Есть товарищи, кто считает Союз слабым — в том числе потому, что не известно ни единого случая, когда мы использовали вооружение планетарного класса… всерьёз.

— Не нужно, потому что супертанки в 100 000 тонн и миллиарды добровольцев с энтузиазмом, всегда готовых разогнать отряды буржуазной полиции? — спросил Матвей.

Талка усмехнулся.

— В общем-то у других рас Союза это всё тоже есть. Но упор на местных — если уже масс-операция.

— А если местные тупые или вообще хунвейбины?

— Скорее Союз не считает нужным уничтожать массово именно население, — пояснил Вэрка. — Это уж совсем не по-коммунарски было бы. Ну и например за действия вроде тех, которыми товарищ Мао знаменит, — наши советники одернут. Или сами свалят, если народ реально за этого товарища. Если помощь ну явно не удалась и народ таки против неё, — есть критерии оценки, — будут договариваться на тему, что делать с теми, кто нам доверился. Возможно, эвакуируют на одну из колонизуемых планет.

— Но выносить товарища таки не будут, даже если там отрезание голов грамотеям и другие гадости? — спросил Матвей.

— Да, мы, Аниу, мешать этому не будем, а спокойно будем передавать данные тем, кто хочет заняться решением вопроса.

— Окончательным? — спросил Матвей.

— Нет. По городам-то никто атомными бомбами не бьет. Просто приземляются гражданские вроде бы корабли и из них выходят… добровольцы. Если поймут и не пустят… ну как бы да, — ПКО и всё такое. Но есть ведь и военные десантные челноки и военные носители. В случае мьюри вполне может быть, что очередной транспорт с одной из колоний будет мирно возвращаться, но при входе в атмосферу, — у них же корабли садятся обычно? — внезапно развалится на части, "части" начнут маневр расхождения, ЭМИ-заряды ослепят локаторы и дадут шанс совершить посадку идущим с большой перегрузкой капсулам с десантом. Есть и более тонкие схемы, но редко надо. Вот если у всего населения мозги капитально промыты и просто нет беженцев вообще, — то сложнее. Тогда надо спровоцировать буржуев на агрессию…

— Ну, за этим дело не станет, — заметил Матвей. — Достаточно организовать рядом колонию коммунаров.

— Если кого-то ТАК просто спровоцировать… ну, в общем, даже у мьюри есть структуры, которые организует колонию такую под ключ, — добавил Вэрка. — Ясно, не даром.

— Коммунары для провокации буржуинов платно? — ошалело спросил Димка. — И много берут?

Вэрка усмехнулся.

— Много. Ну, не коммунаров, конечно, а тех, кто даст повод для "контрнаступления в целях самозащиты", чтобы планету нужную отжать. Пираты там и всё такое.

— Или злобные буржуи, чтобы вас спровоцировать? — предположил Сашка.

Вэрка хмыкнул.

— Да. Только больше так не делают, потому что у нас просто убивают за такое.

— А это не слишком? — спросил Димка.

Вэрка вновь хмыкнул.

— А надо уметь вести себя нормально. Без провокаций и так далее.

— Как бы да, — подтвердил Талка. — НЕ надо пытаться играть с нами в эти игры. Если же хочется просто торговать, — контракт по законам Йенно Мьюри со всем, что полагается для "внешнего" контракта и уверенностью, что нас поняли. Иначе проблемы будут потом не по договору, а по морде. А в случае провокации будет-таки заказ на демонстративную ликвидацию провокаторов, и чтобы следов не осталось, что это заказ, но всем всё было понятно.

— Чай с полонием? — вновь непонятно предположил Матвей.

— Сердце остановится. Без всяких внешних причин.

— Не считая удушения подушкою? — предположил Сашка. — Я детектив один читал, где бандит удавил ненужного подельника жопой, сев ему на грудь. Следов от жопы, наверное, не остается?

Талка фыркнул.

— Просто без.

— Смерть наступила от прекращения жизни?

— Да. Проходит в том числе потому, что у Союза и договор о военной помощи общий и потому, что трогать, — чревато.

— А у злобных буржуинов никаких договоров о военной помощи нет? — удивился Димка.

— Есть, но глобальных нет.

— Мьюри и прочие сторки опять сами за себя все?

Талка улыбнулся.

— Мьюри и сторки как бы смертельные враги. Джаго и сторки тоже. И так далее. Нет, если слишком сильно давить, то какой-нибудь альянс возникнет. А пока каждый сам за себя.

— Никакого агрессивного блока НАТО, Антикоминтерновского пакта и так далее? — удивился Сашка.

— Есть, и много разных. А толку?

— Отряды буржуазной полиции не катят против Первой Конной, усиленной танками КВ? — предположил Юрка.

— Скорее… может оказаться, что мы думали, что у нас танки против Первой Конной, а оказалось, что у нас танки против миллиардов боевых роботов и Первой Конной тоже.

— Лошади-терминаторы на мотоциклах? — вновь непонятно спросил Матвей. — У буржуинов нет никаких шансов.

— А у нейтралов не будет ничего? — спросил между тем Сашка.

— Они могут вступить в Федерацию Йенно Мьюри, — усмехнулся Талка. — После подписания договора о свободной торговле и гарантий ихним инвестициям.

— И что, прямо всё соблюдают? — спросил Димка.

Талка пожал плечами.

— Ну — в Джаггане будут вообще плевать на законы, а тут хоть какие-то.

— Ну да, — подтвердил Вэрка. — И негров не вешают, то есть джаго.

— Вешают, но за дело и после суда? — предположил Матвей.

— Законы у мьюри, — вопрос отдельный, но их можно изучить, и если не нарушать, — видимо, не повесят. А если всё же приговорят к повешению, — есть ненулевые шансы обжаловать решение.

— Ну, формально там перед законом все равны, — подтвердил Талка. — Но вот мальчиков местных насиловать джаго ну, не надо. У мьюри мультикультурность, конечно, и их суд вообще самый гуманный… но до него ещё дожить надо. А то у подсудимых совесть постоянно просыпается, и они зверски кончают с собой. Кто-то попой на бутылку от шампанского сядет, кто-то жидкость для чистки канализации выпьет, кто-то вообще двести раз ударит себя дубинкой по голове. Дикие люди.

— Ничего себе… — только и смог сказать Димка.

— Там и для своих-то общество не слишком гуманное. А что джаго приносят доход, — ещё не значит, что они люди. И вообще у них хари противные. То есть, суд Линча там тоже вполне бывает иногда. И даже в белых балахонах. Нет, мы не знаем, кто все эти люди. Да, это, конечно, безобразие. Мы с этим боремся. Вон, на заборах расклеили плакаты "расизм зло!" Да, помогает. Вон, вчера один джаго назвал мьюри козлом, — а потом ударил себя башкой об стенку. 47 раз. Осознал и раскаялся.

— А у джаго мьюри себя за расизм башкой об стенку не бьют? — спросил Сашка. — Потому что появление блока социалистических государств фатально обостряет противоречия между ведущими империалистическими державами?

— С одной стороны — да, — согласился Талка. — С другой стороны — скорее уж учит не доводить народ. А кто-то скажет — мыть мозги.

— Что лучше уж буржуинство со всеми его налогами, чем страшный коммунизм, где никто не может заработать? — предположил Сашка.

— Да, — сказал Талка. — Очень часто на госуровне без разницы по большому счету — мы обеспечиваем лояльность свободных граждан или подчинение рабов. Ну да, для граждан методы не такие грубые.

— Без клетки с крысой даже? — вновь непонятно спросил Матвей.

— Да. ВР-капсулы и демократия, более-менее управляемая. Да и не обязательно рабы должны себя рабами считать. Могут считать себя свободным гражданами, которым даже БЖП платят и дают возможность денег заработать на сложных контрактах или там в ВР. И свободно писать в соцсетях, как они любят Демократию и демократов.

— Ещё неплохо бы социальные лифты прописать, — предложил Вэрка. — А то резьбу сорвет, если гайки всё время завинчивать.

— Получение должности старшего раба 3-го ранга? — усмехнулся Матвей.

— Виртуальность у мьюри же вполне есть. Для обучения эта штука очень удобная. А также прогрессивная технология подготовки идеальных — вот каких надо — то и будет граждан или идеальных рабов. В теории, по крайней мере. Пока что не умеют, но очень хотят, потому что выгодно же. Очень.

— А у вас виртуальности не бывает? — спросил Сашка.

— Бывает. Но не для того, чтобы мозги компостировать, а наоборот. Для развития.

— А без виртуальности мозги разве компостировать нельзя?

— Смотря что считать, — ответил Талка. — Обычно считается, что если без аппаратуры, чисто словами — хоть первобытность, но сложности с подготовкой и малая эффективность.

— Ну, у шаманов вроде хорошо получалось, — заметил Эдик, заметно передернувшись.

— Минимальное требование для "с аппаратурой" — те же ВР-капсулы с нейроконтактом — мьюри, полноценно ковыряться в мозгах и так далее — зависит от, но в основном дайрисы, загрузка сознания — ни у кого вроде пока нет, — продолжил между тем Талка. — ВР у нас есть и хорошие спецы.

— И там как раз кипячение в глубоких магмах и так далее? — насмешливо спросил Матвей.

— Там много что, для тренировки эмпатии.

— Десять ступеней инфернальности? — Димка вспомнил "Час Быка" Ефремова.

— Да, — подтвердил Талка. Верно, Матвей уже рассказывал ему об этом…

— С мужественными молодыми добровольцами в роли тормансиан, которые бьют желающих по почкам и сажают голой попой на умаага? — немедленно спросил Матвей. — Спина у которого стесана в виде острого клина или снабжена деревянными челюстями для сжимания самого дорогого.

— Да ну тебя! — Талка смутился.

— А у мьюри бывает такое обучение? — спросил Димка.

— Да. Если товарищ согласен, что такие вещи — надо оплачивать, и НЕ по штатной ставке.

— Да, с этой точки зрения коммунизм страшное преступление, — заметил Матвей. — Любой труд должен быть оплачен. Даже битьё.

— Дело не в коммунизме, дело в том, что у мьюри изначально другие условия, — возразил Талка. — У них на самом деле есть варианты и для тех, кто только секса в разных вариантах хочет, но от каждого такого — по способностям.

— А вместо потребностей — по морде? — спросил Димка.

— Ну да, что-то типа того, — Талка улыбнулся.

— А у вас такого не бывает? — спросил Сашка.

— Бывает. Но такое лечится. Кстати, один из других вариантов — эмиграция.

— А можно? — удивился Димка.

Талка усмехнулся.

— Можно. Ещё и посоветуют куда — угу, кто-то расценит как "катитесь в свой капитализм". Это всё не секрет, но и не разглашается особо. А ещё был случай, когда буржуи, давно уже, попробовали внедрить агента. Один раз. На слаборазвитую планету Союза. Что там произошло — засекречено, но после этого некоторые рекомендации локальным службам здоровья были дополнены.

— Это кто к вам так внедрялся? — спросил Димка.

— Мьюри. Который свихнулся от бесплатного хлеба в столовых и начал его воровать. На чем и попался.

— А у вас не бывает… от жадности? — спросил Димка.

— Бывает, — Талка вздохнул. — Но в пределах Союза с миграцией проблем нет. Особенно если примерно тот же техлевел.

— А если нет? — спросил Матвей. — Сдавайте экзамен на управление домашними роботами? И хорошо, если не на программирование их, с полной сборкой-разборкой и теорией работы процессора.

Талка усмехнулся.

— Далеко не только. По культуре тоже.

— Включая малоизвестных африканских поэтов Х века? Точнее, их местный аналог.

— Ну, желательно, но вам помогут научиться. И всё равно могут быть ограничения, и это НЕ поощряется.

— Потому, что все захотят туда, где бутерброд, сам лезь в рот? И потому сдавайте экзамен для жизни в совершенном обществе? Но вы НЕ сдадите, его и у нас-то никто, собственно, не сдаст.

Талка вновь улыбнулся.

— Стройте совершенное общество у себя. Поможем. И развитые расы Союза тоже помогут.

— Созданием бутерброда, который сам лезет в рот?

Талка удивленно взглянул на него.

— Зачем такое? Просто помогут.

— А если буржуи какие-то к вам захотят? — спросил Димка.

Талка лишь пожал плечами.

— Пожалуйста.

— И их к вам пускают? — удивился Димка.

— Обычно пускают. Если сразу не наглеть, но дальше — проверят, кто это и зачем, и в некоторых случаях могут попросить свалить.

— Если господа реально шпионы?

— Да. Или создают проблемы.

— А если НЕ создают — то пусть их шпионят?

— Да. Пусть сливают пропаганду.

— "Не мог передать вчера донесение — обожрался крабами", — Юрка хихикнул.

— А, между тем, уже скоро обедать пора, — Талка поднялся и посмотрел на небо. — В лес пошли, жратву на обед собирать. Нас-то крабами никто не завалит.

* * *

После обеда мальчишки вновь собрались у костра, на берегу озера. На сей раз, Файму с ними не было, — она вместе со своими девчонками двинула в лес, на поиски подходящей для луков древесины. Талке и Вэрке наверняка было неловко филонить, — но Димка, честно говоря, был рад, что они здесь, а Файму там, в лесу. Таких вот разговоров о своей далекой родине она точно не одобрила бы, в этом плане она ничем не отличалась от Аглаи…

В этот раз разговор зашел о задержании шпионов проклятого буржуинства, которые нет-нет, да пробирались на территорию Союза.

— Надежнее всего просто подстрелить, но не насмерть, — со знанием дела вещал Талка. — До медкапсулы дотащить не проблема совсем. В наших условиях. А парализаторы и прочее — там проблема с тем, что против них куча разных защит есть, и если не знаем, что, и есть ли вообще — либо не будет эффекта, либо это будет летальное оружие. Ну и стоит знать биопрофиль цели, хоть примерно.

— А встроенного сканера нет? — удивился Матвей.

— Не всегда.

— Дорого?

— Да. Долго им проверять и нужны базы. А то много в галактике всяких…

— А чем подстрелить-то? — спросил Димка.

— А просто пистолетом, обычным, — ответил Талка. — Или там плазменником интеллектуальным. Перед тем, как мы сюда попали, как раз такие появились. Там можно мощность выстрела, например, регулировать. Или если цель в броне без шлема и стрелок знает, что в броне и хочет обезвредить — такой интеллектуальник скорректирует выстрел так, что плазменный заряд взорвется перед лицом. По нашим меркам это серьёзные ожоги лица, поврежденные глаза, видимо, поврежденные легкие, а по меркам мьюри совершенно запросто — смерть за несколько минут. Предупредительные выстрелы — нельзя, потому что перезаряжается плазменник долго. Если пользователь такой пушки или само "железо" решило стрелять — значит, лишь на поражение.

— Всё по заветам товарища Сикорски, который никогда не пугал народ своим восьмизарядным "герцогом" и доставал его только чтобы кого-то убить? — вновь непонятно спросил Матвей.

— Да. Но тут ещё можно достать и держать в руках, но не стрелять — сам выстрелит, как нападут.

— Да здравствует умное оружие, — фыркнул Димка. — Если что, претензии к нему, а владелец вообще ни при чем.

Талка лишь пожал плечами.

— Как настроил.

— Кто предупредил — тот не виноват? — спросил Сашка. — То бишь первый выстрел холостой, если не подействовало — клиент сам себе злобный Буратино.

— Совсем не факт. У военных наших предупреждения не стоят. В лучшем случае — достанет и будет только целиться. Но если его атакуют… таки да. Он не виноват будет.

— А реально шпионы бывают? — спросил Сашка.

— У нас… ну, бывает. Раз в несколько лет. На весь Союз — чаще. Исход… различный. Обычно без гор трупов всё.

— Страдают лишь виновные?

— Не всегда. Бывает и невинные. Всё же плазменные заряды, например — не разбирают цель, особенно если плохо нацелены или там отражаются защитой.

— Отражающее поле СДФ? — предположил Димка.

— Не совсем.

— А что тогда?

— Электромагнитное поле управляемое плюс нарушалка нейтральности плазмы. Для нас это доступная технология и есть способы противодействия. Собственно, даже у скрытой брони наших разведчиков — похожий принцип используется как часть защиты.

— А как та скрытая броня выглядит? — спросил Матвей. — Если просто как пиджак или футболка — там явно мало спрятать можно. Ну и современный бронежилет же несколько сантиметров в толщину — потому, что просто брони мало, надо ещё гасить энергию удара, а мьюри всякие будут же из бластера стрелять вообще. И хорошо, если просто плазмой, а не лазером или там пучком мезонов.

Талка лишь пожал плечами.

— Пучковое оружие — стационарное обычно. И нет, это не одежда. Просто тушка… плотная.

— На ощупь? — удивился Димка.

— Да. И размер у такой тушки… обычно он большой.

— Три метра в высоту, два метра в ширину? И в толщину?

Талка улыбнулся.

— Похоже.

— А смысл тогда скрывать? Такого слона за километр видно же будет.

Талка замялся. Похоже, его, как говориться, "понесло", и теперь он понял, что ляпнул что-то не то.

— Всякие модели бывают, — туманно сообщил он. — Некоторые вообще никак не видно, даже в голом виде.

— А врач какой-нибудь? — спросил Димка.

Талка пожал плечами.

— Обычно нормальное — правда, есть критерий нормальности, — обследование такое заметит. Медкапсулы мьюри видят наш гражданский вариант как непонятные аномалии. Военный вариант не видят вообще.

— Невидимая броня? — удивился Димка.

— Она НЕ невидимая. Она искажает картинку.

— Даже когда её щупают руками?

— Не дойдет — под кожей она, и не сразу.

— А где тогда? — удивился Матвей. — Ну и без кожи тоже жить как-то грустно, даже если её дробью посечет. А если лазером — то болестно к тому же может быть.

— Здесь, — Талка похлопал себя по груди. — Между ребрами и за. Бакминстерфуллерен. Нанотехнически выращенный. С ударной вязкостью. Обычно гибкий, а при сильном ударе — твердый, как гранит.

— А! — догадался Димка. — Вот почему Файму ласты не склеила, когда её Верасена кинжалом своим в грудь ткнул.

— Ну… — Талка понял, что выдал "военную тайну" и смутился. — Меня с ней в разведчики готовили. С самого детства ещё. Вот потому и вырастили эту штуку.

— А Дэй?

— У него другое. Наносеть, которая создает между нанитами магнитные поля и усиливает так мышцы, позволяя усилия далеко за пределом обычных человеческих возможностей. Бегать-прыгать там и всё такое. Но запас энергии там маленький, а зарядить, понятно, нечем. Резервное питание от глюкозы крови есть, конечно, но там расход такой, что минуту попрыгал, — сутки потом лежи пластом.

— А, — Димка вздохнул, разочарованный. Он-то думал, что это какое-то секретное умение, которому можно научиться, а оказалось — просто техника… — И этого тоже не видно?

Талка усмехнулся.

— Нет. В норме оно должно электронику медкапсулы взламывать и результат какой надо, такой и будет. Либо просто просит питательные вещества и всё такое. Существуют, конечно, медкапсулы, которые в автоматическом режиме могут игнорировать протокол, либо результаты. Обычно это военные версии. Одно из оснований — а кто сказал, что нам обязательно надо в ней ЛЕЧИТЬ?

— Разбор товарища на запчасти тоже иногда полезен? — хмыкнул Матвей.

Талка хмуро взглянул на него.

— Да. Или допрос. У мьюри, например.

— Совмещенный с разбором на части?

— Не обязательно.

— Достаточно провода к ленинским местам?

— Полевой вариант.

— Отстреливаем из пистолета пальцы? "У вас есть десять шансов ответить правильно".

Талка смутился.

— Садисты там есть. Профессиональные.

— С дипломом? Из Академии Садизма?

— У тех же мьюри — вполне есть. Да, это называется по-другому и там не только такое — но вполне себе умеют.

— Наука о получении доказательств? С помощью кресла господа бога и других прикольных девайсов?

— Нет.

— Терморектальный криптоанализ? — совсем уже непонятно спросил Матвей.

— Нет.

— Добыча данных через совращение юношев прекрасных?

— И это, и использовать в процессе боль… нет, не паяльника.

— А более серьёзных девайсов?

— Можно и менее серьёзных. Иглы — инструмент простой, но очень гибкий. У специалиста.

— Помним-помним, — хмыкнул Димка. — Некоторые даже другие Вселенные видеть начинают.

Он покосился на Вайми, который вернулся из леса с подходящей заготовкой и сейчас деловито вырезал из неё лук.

— Да. Или ещё что, более гуманное, чтобы, если надо, можно было бы деву допрашивать.

— С помощью зверской щекотки и так далее?

Талка улыбнулся.

— Для дев много что есть. Не всем, правда, нравиться. Некоторые даже убегают.

— Видимо те же, кому отчего-то не понравились биоманипуляторы и системы поддержки, которые есть в некоторых ваших медкапсулах? — предположил Матвей.

Талка снова улыбнулся.

— Мьюри вот закупали, правда просили зачем-то модификацию внешнего вида сделать.

— На черные волосатые щупальца со слизью?

— Да.

— А в норме они розовые?

— Нет.

— Таки черные, но не волосатые?

— Зеленые.

— Бесплатное промывание кишечника, плюс лечение целлюлита и больных зубов, — тоже улыбнулся Матвей. — А что через попу — ну, бывает.

— Бывают биосистемы, которые выдают в воспитательных целях. Которые действуют якобы в целях разврата.

— А потом превращают нехороших товарищей в губки? — предположил Матвей. — Потому что существование в виде растения дает им шанс на вхождение кармы в чакры.

— Да ну вас! — разозлился Димка. — Свихнулись совсем на своих извращенцах. Лучше про космос давайте.

— А что про космос? — обиженно сказал Талка. — Он, знаешь ли, большой.

— Про пиратов! — нашелся Сашка.

— Про сторков, что ли? С нами они и не пересекаются почти. А мьюри… они жалуются, что они страдают, их пираты грабят, со сверхмощными гамма-лазерами, которые пробивают броню. Спасает только то, что у сторков это — что-то вроде осевых орудий кораблей, довольно корявых, — ограничена дальность, и сами орудия… ну, в общем, — оператор наведения рискует словить дозу, и часто ловит.

— Антирадиационную защиту не завезли? — удивился Матвей.

— Она есть. И в норме помогает даже. Но источник — что-то типа одноразового реактора, ближе к бомбе даже. И не факт, что импульс будет безопасной мощности. И корпус тесный, оператор должен быть слишком близко к железу. А грубое наведение корпусом — не имеет значения, точное наведение, — там ещё дальность важна, команды на выстрел, управление источниками и их заменой — оператор, и нельзя иначе, потому что с автоматикой у них… плохо, да и не работает она в таких условиях. Сторки и этому рады.

— Да, но получается пушка с одноразовыми "патронами". Очень дорогими, к тому же.

Талка пожал плечами.

— Что уж есть. Зато с расовой теорией у сторков всё очень хорошо.

— А у вас такие пушки есть? — спросил Димка.

Талка усмехнулся.

— Есть, конечно. Только более солидной конструкции.

— И более тяжелой? — догадался Димка.

Талка вздохнул.

— Да. Но есть и преимущества — никаких взрывов. А взрыв источника в бою — нам разворотило немаленьких размеров отсек и трещины по оси, и мы уже не сражаемся никак. Почти нулевой риск гамма-импульсов, идущих куда не следует, эффективнее стрельба и значительно лучше наведение, потому что много нормальной автоматики — можно в принципе этому же оператору дать и управление кораблем, нет необходимости менять источники по причине перегрева излучением, чуть проще общая конструкция системы, не надо охлаждать источники после предыдущего выстрела, не рискуем их потерять уже на этой стадии, и запас не надо возить под замену. Возможны, кстати, и малые корабли, где почти нет экипажа, хотя тогда хотя бы часть его — должна иметь и другие специальности, чтобы совмещать должности, а пост оператора наведения совмещен с боевой рубкой. Тут ещё и живучесть можно сделать выше, потому что можно в опасной ситуации вообще заливать по сути единственный жилой объем спецгелем — всё равно все люди на борту зафиксированы и либо в масках, либо могут быстро их одеть.

— Если нет экипажа, то почему — почти? — удивился Димка. — Кто его заменяет?

Талка улыбнулся.

— Автоматика. Хорошо защищенная.

— У сторков — именно экипаж и оператор, а тут? — спросил Матвей. — Один оператор?

— Тут нет. Экипаж тут всё же есть. Пусть и маленький.

— Тогда, если речь про другие специальности, — то какие основные?

Талка пожал плечами.

— Двигателисты, энергетики, операторы сканеров. Как на любом боевом корабле.

— А в бою эти корабли хоть применялись? — спросил Борька.

Талка вновь усмехнулся.

— Применялись, конечно. Успешно. Джаго вон на одну из слаборазвитых планет Союза попробовали лезть — так их даже выносить не стали, просто предложили сдаться по-хорошему. Те, что характерно, сдались. И были высланы. За незаконный въезд.

— А корабли что? — спросил Димка. — Конфисковали?

— Ну, конфисковали, конечно, а потом долго думали, что с ними делать. Ну не нужны Союзу их линкоры, военная доктрина не предусматривает, что такое вообще надо.

— Такое миролюбие?

— Не в миролюбии дело. Они нужны для пролома обороны защищенных планет и выноса инфраструктуры.

— А для обороны планет не нужны?

— Там чуть другое используется. Корабли планетарной обороны. Без гиперпривода, но с кучей больших пушек.

— Для выноса нападающих линкоров тоже годятся?

— Да. Но для этих целей при близких техуровнях, если мы строим стационарную оборону, обычно используют распределенные платформы со сверхтяжелыми торпедами, потому что их все сбивать — дорого и сложно. Правда вот если попрут массово или техуровни НЕ равны или противнику плевать на потери, потому что впереди идут корабли-автоматы — быстро встанет вопрос пополнения.

— Торпед? Или платформ?

— И того, и другого.

— А у вас такое есть? — спросил Юрка.

— У нас много что есть, — Талка усмехнулся. — В том числе и горнорудные корабли… которые могут немаленький астроид разнести в крошево, для удобства добычи. По сути, гамма-лазер такой. А если по планете им шарахнуть, то понятно, что будет.

— И шарахают? Или только пугают?

— Ну да, это мирные корабли, и реально для добычи минералов и так далее используются, но при желании — ну, дать им флот прикрытия, и привет, — пояснил Вэрка.

— Мирно пашущий советский трактор, — заметил Димка.

— Да. Союз жжет планеты когда уж совсем никак в принципе и нет другого выхода, в том числе потому, что достаточно сложно защитить все свои планеты от ответного удара, и обычно за попытку сжечь планету — идет адекватный ответ. Так что, если Союз тронули, обычно прилетают наши корабли и жгут соседние, НЕ пригодные для жизни планеты в ближайшей системе тех, кто напал, после предложения свалить с них, и реально дают свалить, достаточный срок — как предупреждение.

— Ты же говорил, что оружие массового поражения — не используете, — напомнил Димка.

— По населенным планетам, — пояснил Талка.

— А бывает, что забыли, что там население? — спросил Сашка.

Талка улыбнулся.

— Нет. А всякие базы военные — это же не население.

— То есть, бомбят базы, но дальше не идут? — спросил Матвей. — И даже не требуют выдать виновных господ для справедливого советского суда?

Талка усмехнулся.

— Требуют. С этого всё и начинается обычно.

— А если таки не выдают?

— Глупая идея. Очень.

— Сокрытие преступников карается?

— Претензий выставлять не будут. Просто найдут и заберут. И потом претензии слать, что игнорируют суверенитет… бесполезно. Ну да — со всякими сторками и тем более нэйкельцами более вежливо ведутся разговоры, но и им всё же лучше выдать.

— Или что? — спросил Димка.

— Был недавно, — ну, незадолго до того, как мы сюда попали, случай, когда одна из корпораций мьюри захватила группу наших ребят, вроде нас — с "элементами технологий". Ну и разобрали на запчасти. Наши, понятно, об этом узнали. Ну, в общем ждать — не стали. Руководство мьюри получило на следующий день извещение, что направлена группа для расследования, у них претензии пока к корпорации, просьба не мешать — в принципе, это частично в рамках законов мьюри даже. Для переброски использовали один из сверхтяжелых кораблей и вызвали поддержку с одной из автоматических военных баз — они широко раскиданы, в том числе и НЕ на территории Союза. В общем блокировали станцию, где у корпорации этой почти все исследования, и высадили десант. И всех, начиная с руководства — на допрос. Если НЕ сопротивляются — то пара вопросов и извиняются за беспокойство. Если сопротивляются — ещё и вопросы, а почему сопротивляются. В итоге выяснили, кто всё устроил и зачем. А потом совет директоров корпорации собрали и показали доказательства, что похититель тот всё же от лица корпорации действовал — техдоступы к железу использовал и мол, как будем решать проблему? У нас, конечно, есть свой вариант решения… и кстати, заплатите за вылет наших товарищей, амортизацию кораблей и страховку.

— И что? — спросил Димка.

— А то, что едва до денег дошло — господа уперлись. А потом и вовсе психанули и приказали своим кораблям открыть огонь. Наши их, понятно, покрошили. Затем сказали, что любой корабль, который включит двигатель — получит легкую торпеду. Если это не военный корабль или дальразведчик или что специальное — ну, в гипер корабль уже не полетит, а вероятно — никуда не полетит, при попытке начать подготовку к прыжку — то же самое. Не все поверили. И мол, как Аниу узнают про подготовку к прыжку… ну зря, в общем. Затем наши высадили на ВСЕ корабли и станции роботов и спецназ, допросили заново кого надо, без шуток уже. Руководство, не разбираясь особо, кто тут виновный, задержали, остальному населению сказали грузиться на пассажирский транспорт и лететь, куда хотят. Ну, или можно оставаться тут. Эскадра в итоге всё, что осталось — расстреляла из плазменных орудий, полигон устроили. Руководство же — ну в общем видеозапись процесса потом передали правительству Йенно Мьюри. Вместе с контейнером с колбасой.

— Ничего себе… — буркнул Димка.

— А нечего было детей на запчасти разбирать. Да потом ещё брыкаться, усугубляя вину. А так-то мы очень любим со всякими такими козлами торговать. Основное направление экспорта — кино, с минимальным уровнем компграфики, желательно — чтобы вообще можно было снимать на регистратор, точнее, обычно спецжелезку, которая и регистратор, и съемочная камера.

— И реквизит там несложный совсем? — спросил Матвей. — Кровать и минимум два товарища любого пола?

Талка недовольно фыркнул.

— Совсем нет. Может быть много тяжелой техники. Танки, ОБЧР и так далее. Короче говоря, к планетам Союза с тех пор больше не лезли — нет уверенности, что нет пусть минимального, но своего флота, причем не под оборону заточенного, а под выжигание планет разными гадкими средствами. Кино? Ну да — кино, но когда мы снимаем всё с максимально приближением к реальности — надо всё же что-то похожее на боевые корабли иметь.

— Компьютерной графики нет? — спросил Матвей.

— Есть, но все сцены с графикой надо маркировать. Если при этом графика показывает то, чего не было, а не данные с хитрых сенсоров — то это тоже надо отмечать. Ну и есть спрос на фильмы БЕЗ графики или с минимумом. Слишком уж просто и дешево — с графикой. Хороший компьютер у нас по готовой книге сам сделает кино-версию.

— То есть, сбор чернил моржа девственницами 100-65-90 в графике никому не интересен, а вот в натуре — очень даже? — насмешливо спросил Матвей.

Талка улыбнулся.

— Есть рынок и на то, и на другое.

— Я тебя сейчас на сбор чернил моржа отправлю, — Димка зло уже посмотрел на Матвея. — Всё норовишь в похабщину вывернуть.

Матвей не ответил, но надулся. Димке, впрочем, было наплевать на его чувства — разговор увлекал его сильней.

— Как там у вас с международной обстановкой было-то? — спросил он. — После колбасы.

Талка улыбнулся.

— Желающих устроить новую попытку — не было. А вот торговля развернулась больше.

— А у мьюри не было такого? — спросил Сашка.

— Именно такого, с колбасой — нет. Ну — они за выживание воевали, со сторками, но это очень давно уже было…

— А за колонии — ну вот ни разу? — спросил Димка.

— А зачем им серьёзно воевать? — удивился Талка.

— За прибыль? — спросил Юрка. — Как бы товарищ Маркс писал, что за 200 % прибыли капиталист пойдет на любое преступление.

— И куда эту прибыль девать?

— В банк, — умудрено заметил Юрка. — Или купаться в золотых монетах, как тот раджа из мультика.

Талка лишь пожал плечами.

— В любом астероидном поясе куча его.

— То есть у вас даже последний раб может позволить себе три золотых унитаза? — спросил Матвей. — Или там бассейн с шампанским, девами и розовыми крокодильчиками. Или кулебяку из комариных мозгов.

— Много есть вариантов, — туманно сообщил Талка. — Многое — уже реализовано. На Мьюри Прайм.

— Кулебяка из комариных мозгов? — удивился Димка.

— Ну, такого прямо нет. Но достаток всем у мьюри обеспечить можно. Только буржуям же придется делиться, а ещё больше — упирается в проблему с тем, что это разрушит им общество, поэтому и разница с колониями внешними.

— То есть, там пусть экономика разваливается?

Талка недовольно мотнул головой.

— Нет. Просто на Мьюри Прайм они могут позволить себе вольности всякие с БЖП и так далее. На внешних колониях, где дикий капитализм, всё хуже, на вассальных планетах, которые формально даже не входят в Федерацию — ещё хуже, хунты всякие…

— Захваченных?

Талка удивленно взглянул на него.

— Зачем захватывать? Можно местную власть всю купить с потрохами. Формально Йенно Мьюри с ними не воевала, даже если были реально боевые действия.

— Везде?

Талка лишь пожал плечами.

— Планет — много. Хотя некоторые — не согласятся.

— Что Йенно Мьюри с ними не воевала?

Талка усмехнулся.

— Это просто коллекторы собирали долги. За кредиты, данные на интересных условиях.

— А что же вы, все такие могучие, это всё не ликвидировали? — хмуро спросил Димка.

— В основном потому, что мы-то понимаем, что это будет за разборка, даже если другая сторона — не готова. Победить — не выйдет. Было два случая похожих. После того, как всем окружающим стало ясно, что эти — не остановятся, а соседи втягиваются в разборку, окружающие государства скинули всем просьбу с подписями, что мол кто может помочь прекратить, поможем, чем можем, и НЕ будем иметь претензий, и вообще, мы жить хотим. Слишком уж обе стороны "гуманно" воевали — либо армия роботов и операторы, и драка до последней капли крови… местного населения, либо удары вооружением планетарного класса, плюс проекты по созданию генераторов сверхновых. Реально не вышло и не могло выйти — слабые вспышки максимум, но цель — была такая. Официально соседи победили и принудили к миру — а мелочи, вроде откуда разведданные или почему раз за разом были сбои техники на кораблях воюющих, а производственные комплексы выходили из-под контроля — остались за кадром. А под конец — случился переворот сразу в обеих государствах, и там теперь Империя Дайрон. Одна. Да, значительную часть территорий отдала, как и многие военные корабли, но по новым законам органиков на управляющие посты даже среднего ранга — нельзя. Только дронам с ИИ, и есть требования по матрицам сознания. Эмиграция и иммиграция — не запрещена, относятся к органикам хорошо, но считают, что нельзя им во власть, особенно у них. И да — мы НЕ считаемся органиками тут. Второй случай… в общем, что произошло — до сих пор неясно. Техносфера рухнула на всех мирах сразу. Вот только ИИ — они там были — совершили резкий рывок. Причем вот тут — мы не вмешивались. И не будем.

— ИИ сами справились? — спросил Димка. — И что это были за нехорошие товарищи, что им отказали в доверии?

— Богомолы. Так их прозвали за внешность.

* * *

Какое-то время все молчали. Димке не слишком-то понравился рассказ — в такое вот будущее он совершенно точно не хотел. Но слушать о нем было интересно, — примерно так же, как слушать истории, которые рассказывают в спальне пионерского лагеря после отбоя…

— А на земле воюете как? — между тем спросил Борька.

— Это кто как, — Талка вновь пожал плечами. — У мьюри обычно наемники всякие. Джаго, в основном, они дешевые.

— И боевых дронов, ботов, роботов и прочего — ну, не завезли? — спросил Матвей.

— Есть, но мало. Проблемы с управлением.

— У вас вроде как иначе.

— У нас. Мы коммунисты.

— Что редкость? — спросил Димка.

— Да, нас, именно Аниу, и по численности планет мало, и тем более по населению. Ну, относительно других рас.

— По идее у Союза больше всех должно быть по населению, — сказал Матвей. — Особенно вас, с вашими-то репродуктивными технологиями.

— А кто сказал, что нам интересен рост населения? — удивился Талка. — В ущерб, так сказать, качеству?

— А ваши возможности в этом плане всё же ограничены? — немедленно спросил Матвей. — В смысле, можно воспитать лишь ограниченное число?

— У многих космических рас — контроль рождаемости, — пояснил Талка. — У сторков, например, за нарушения правил предложат в колонии внешние свалить, а разрешение на ребенка получить — там даже не в деньгах дело, а в здоровой евгенике. И если первый ребенок плохо себя ведет, родителям ещё одно разрешение получить будет сложно. Тут зависит от того, насколько реальная ситуация с ребенком попала в общий доступ, что у него по школе и около. А у Высокородных обычно это секретная информация. Важны достижения — кстати, родители тут повлиять могут, если заставят учиться. Но если ребенок дурак и если НЕ учитывать статус Рода — то вообще без шансов.

— Товарищи не оправдали доверия, породив такое вот? — немедленно спросил Матвей.

— Достижения родителей и детей у сторков важны, — повторил Талка. — А у тех же мьюри дети — это дорого. И часто — ответственно. Кто-то, правда, скажет, что это они говорят так.

— А на деле плодятся и размножаются?

— Ну, пока что там идет бурное освоение всего, до чего выйдет дотянуться. С размножением, да. В колониях.

— Кстати — не особо бурное освоение, — вдруг возразил Вэрка. — Мьюри населенные планеты выгоднее захватывать. Ну, считается, что выгоднее.

— Колонизация НЕзаселенных миров, требующая больших вложений в дорожную структуру и промышленность, крайне неохотно одобрялась Окончательным Собранием? — вновь непонятно спросил Матвей.

Вэрка улыбнулся.

— Скажем так — часто считают, что да. Реально — обычно нет, при хотя бы примерно равных силах. Ну и стоимость войны — потом всплывает обычно.

— Блицкрига не бывает? — спросил Димка.

— Бывает. И на это рассчитывают. Не всегда выходит.

— А выходит как в реале? Где сперва блицкриг, потом Курская Дуга, а потом генералы предлагают выпить яду?

— Часто. Но не так редко добавляется ещё один этап: а всё равно не получилось, но надо отомстить за наши потери! Давайте вызовем корабли с оружием планетарного класса! И либо НЕ вызывают, либо вызывают, и тогда опять варианты — даже если у противника их нет, и это вообще дикари, и у них нет других планет — как бы соседи не влезли. Если же противник развитый, бомбить не хочется — мстить же будут, это до конца обычно. Могут и союзники влезть, у кого есть.

— И влезают обычно?

— Если у противника они таки есть — то могут ответить тем же. Причем после этого иногда говорят, что так не честно, это терроризм.

— Нас-то за что, мы же хорошие, — съязвил Сашка.

— Триании, например, всегда работали биологическим оружием, — продолжил Вэрка. — Жертв было очень мало, а посторонних, с их точки зрения, вообще почти не было. Вот только семьи тех, кто с их точки зрения виновен — эффективность была почти 100 %, что ещё больше злило. И они часто ставили условия временной блокировки развития процесса у конкретной личности — ну там не менее N половых партнеров в день, разных, или там — перемещаться только на четырех конечностях. Или и того, и другого, и можно без хлеба. По семьям работали ТОЖЕ. Понятие семьи — в понимании трианий, но детей и родителей обычно достает. Виновных они тоже определяют по-своему и иногда не совпадает с тем, что товарищи официально считают, правда почти всегда — это высшая политическая власть. Если же там марионетки — то по тем, кто ими руководит.

— И всегда точно определяют, даже если там не явная лажа, а тайная ложа? — спросил Матвей.

Вэрка улыбнулся.

— Да. Причем, как они это делают — не понимали. Зато воя, что нас-то за что!.. Мы просто частные лица! — было море. Угу, частные лица, которые спонсируют избирательные компании каких надо кандидатов… в смысле всех, кто имеет шансы избраться, и вообще… Или вообще ничего не спонсируют, а книжки с фильмами делают разные интересные, под влиянием которых уже другие люди пишут другие книжки и меняется общественная политика.

— Какие коварные товарищи, — заметил Сашка. — А работают-то по кому?

— По сторкам, в основном, они к ним всё время лезут. Мьюри тоже иногда прилетает. Или джаго там.

— Зачем лезут?

— Чтобы захватить, конечно.

— А зачем всё равно лезут, если получают?

— Потому что сторки упоротые очень. Привыкли, что если всё время лбом в стенку бить — стенка проломится. Ну и общество феодальное же, что Глава Рода решил — то и будет. Их проблемы — решаются реформами, вот только для этого надо особые права Высокородных — урезать, а права всех остальных — чуть расширить, и либо отменять рабство, либо, и лучше в их ситуации, — расширить значительно права рабовладельцев в отношении рабов, включая возможность относиться нормально и освобождать даже — хватит этого.

— А там в законах записано, что рабы должны страдать? — удивился Димка.

— Примерно. Восставать, кстати, не стоит — перебьют. Можно, конечно, успеть сдаться. Ещё можно наместнику пожаловаться, если он есть. Поможет… избежать лишних жертв, но вот облегчить участь зачинщиков — нет, скорее опять же будет хуже. Как именно хуже — вопрос отдельный.

— А Императору? — спросил Матвей. — У сторков есть же.

— До него ещё допрыгнуть надо, — усмехнулся Вэрка. — Кстати, он у них не то, чтобы такой уж тиран. В некоторых случаях даже может местного наместником назначить, но вот лояльного НЕ к местным властям. Если же совсем никого… ну, в случае мятежа тогда самый положительный исход — просто потом прилетят "миротворцы" и местным властям придется хорошо им объяснять, почему их лично и с семьями надо просто и быстро расстрелять, а потом и население могут познакомить с понятием децимации. Это ещё, кстати, хороший вариант. У джаго, например, за попытку уйти к ксеносам всю колонию на кол, как предателей.

— А у сторков такого не бывает? — спросил Димка.

— В законах — есть. Реально не было.

— Потому что деньги на геноцид отступников украли? — спросил Матвей.

— А за клевету в адрес Высокородных — виновных накажут. Они сами и накажут. Что? Это правда и есть документы? Закон ясно указан. Хотя давайте ваши документы. Проживете чуть дольше. Ну да, ментосканеров у нас нет. Вас просто в подвале над медленным огнем подвесят — сами всё расскажете. А как расскажете — ваш новый временный владелец скажет, что именно с вами будет. Если вы ему понравитесь — вы умрете быстро. Всего пара дней.

— То есть, у них в каждом Роде есть небольшое собственное гестапо? — ошалело спросил Димка.

— Да. Адекватность его — вопрос отдельный.

— Незаконные репрессии бывают? — спросил Матвей.

— Они законные. Потому что кто тут закон?

— А если с самими ними так? — спросил Димка. — В рабство и так далее?

— Не надо так делать. Совсем, — сказал Вэрка. — До виновных всё равно доберутся, так или иначе. Причем вполне может выйти, что, например, судить будут девы, которых вытащили из рабства. Представители Империи будут только следить, чтобы наказание совсем уж не вышло за рамки.

— Например, дошло до жестокой смертной казни? — спросил Матвей.

— В том числе.

— Потому что казнь тут слишком гуманизм?

— Да. И наказания — учитывают.

— Бессмертная казнь?

— Фантазия большая.

— Бессмертный оргазм тоже может быть?

— Ну зачем же так жестоко? Но даже просто заявить в курилке, что дочь Главы Рода видели в ночном клубе, где она на столе танцевала в голом виде, потому, что явно накурилась — в общем, тут или ВСЕ уверены, что никто не донесет или лучше донести всем, потому что рассказчик себе на несколько статей сразу заработал.

— Кто не донес, тот сообщник?

— Да. Как можно иначе? Ведь долг каждого сознательного сторка — не давать совершиться ЗЛУ.

— И воевать за Высокородных? — догадался Матвей.

— Да. Десант — это средство отбора и воспитания героев.

— То есть, если 90 % полегло в атаке, то это были трусы, лохи, неудачники и вообще скрытые вырожденцы? — спросил Матвей. — И чем больше потерь — тем чище раса?

— Ну, не так резко, но вообще — общее направление.

— И что, там все с этим согласны?

— Не все. Но когда там группа товарищей попробовала, скажем так, кое-кому веселую жизнь устроить — то быстро оказалась на колу. И формулировка была, что покушение на наследников, а не школьные шалости. Лично Император утвердил. Как клевещут, не приходя в сознание.

— Ему протез мозга не предлагали ещё? — спросил Матвей.

— Психокоррекцию делать надо сильную. Только пациент, сам понимаешь, очень против.

— Дикость какая-то, — буркнул Димка. — Космос и рабы.

— Да, у Сторкада рабов на кораблях ВКС даже иметь разрешено, но они ОБЯЗАНЫ проходить подготовку по техчасти, и владельцы должны это обеспечить. И у рабовладельческих рас, которые долго существуют и стабильны — так часто делают. Ну да, вопросы лояльности — ну так если долго существуют, значит, как-то умеют решать эту проблему.

— Рабы любят Большого Брата, то есть хозяина? — предположил Матвей.

— Да. После психокоррекции обычно.

— Надо четко конкретизировать, КАК они его любят, — продолжил Матвей. — Бывает же, что шваброй в попу или в кляре.

— Обычно расы, которым это важно — научились. Опытным путем и не всегда с первого раза. Но тем не менее.

— А у вас такое вот бывает? — спросил Димка.

— Психокоррекция? — уточнил Талка. — Бывает. Но обычно добровольно и сами программы коррекции не могут быть секретны от своего население и от Союза вообще, включая товарищей с других миров, и реально оказывается, что граждане других миров Союза — о них знают. Но в некоторых случаях использование БЕЗ согласия всё же возможно. Правда, могут быть потом серьёзные последствия, если незаконно применили и так далее. Но если товарищ начнет себя внезапно вести неадекватно — вызовут службу здоровья и будут копать, что там с мозгами не так и почему.

— Нашел на чердаке старый "Плейбой" и начал спекулировать самодельным бельем неприличного содержания? — предположил Матвей.

Талка улыбнулся.

— Ну, имелось в виду не это — но такое тоже подойдет. Но спекулировать ЧЕМ — деньги какие? Натуральный обмен? Ну и при воспитании детей это вообще норма, скорее.

— Установка прошивки "ялюблюБольшогоБрата 2.45"?

— Не так. Скорее, в стиле повышения интереса к идеологии, и постепенно, и доступно всем, но кто-то да — говорит так. При том, что в общем-то все вообще, кто может в такое — пробуют с тем или иным успехом такие вот методы воспитания. Вопрос целей и контроля. Да — мьюри тоже.

— У них это, видимо, на тему "у нас вы можете заработать много денег, а в Союзе?.." — предположил Матвей.

— А зачем мне они? — удивился Талка. — Что я НЕ получу? Рабов и рабынь? В Союзе — к моим услугам вся нужная техника, и если надо, — вся его военная мощь, а у мьюри только деньги.

— Ну, логично, — сказал Димка. — Но вы же тоже… повышаете интерес к идеологии.

Талка вздохнул.

— Да. Мы тоже, но у нас с контролем и целями всё намного жестче — слишком много можно себе проблем создать, если злоупотреблять.

— Чрезмерной любовью к работе? — спросил Сашка.

— Принудительно не используется и выбор всё же есть, и большой, но обычно да — работу у нас любят, если не свою — то вообще понимают, что работать — это хорошо.

— Потому что это нужно обществу? — спросил Сашка.

— Нет. Потому что хорошо. И одна из причин, почему есть запрет на экспорт тем, кто не умеет в такое — там, где идет нужное железо, в составе медкапсул, например, — стоят программные блоки, потому что можно идеальных рабов делать, которые будут любить, кого надо.

— А это так плохо? — хмыкнул Матвей. — С точки зрения Сторкада, нэйкельцев, джаго и ещё много кого.

— С точки зрения буквально всех, кто имеет нужные технологии и ВСЕГО Союза — плохо. Потому что нарушает права разумных.

— Это всё здорово, конечно, — сказал Димка. — Но всё же, почему вы со всем этим безобразием не боретесь? С рабовладением и всем прочим?

— Почему, боремся, — удивился Талка. — Недавно, — ну, до нашего попадания сюда, — одну империю доели. То есть, не доели, конечно, а она сама развалилась.

— Потому что вы вмешались?

— Официально — вмешался Союз. Кое-кто там додумался подать заявку на вхождение и мол помогите. Реально там, скажем так, мы были, да, и куча товарищей, как из Союза, так и нет. Ну и да — кое-кто всё же в Союз в итоге вошел.

— Кто жив остался? — предположил Матвей.

— Нет. Кто к мьюри не ушел. Но проблема скорее, что их локальные власти уход к нам могут не признать. Взаимопризание у мьюри всегда требует решения местных чиновников и там свобода, скажем так, у них лишняя.

— И они почему-то хотят денег, причем лично себе?

— Обычно есть взнос в госбюджет… и определенные вариации.

— Что считать госбюджетом? — спросил Матвей. — Например, личные счета госчиновников?

— Ну зачем же так грубо? Благотворительный фонд, где рабыня чиновника директором, и где на управление 90 % доходов уходит.

— И вы это терпите? — спросил Димка. — Даже когда мьюри всяких местных коммунистов давят?

Талка вздохнул.

— Терпим. Хотя бы потому, что если есть желание — можно этим коммунистам нормальное снаряжение давать и нормально учить, не маскируясь под другое.

— А бывает?

— Бывает. Только там деньги надо платить за доставку того снаряжения. И много.

— Мьюри очень прагматичны, — заметил Матвей.

— Да. У них вообще в принципе про обучение и так далее — запретов нет. В широком смысле обучение. Если обучение по данной теме не секретно — в смысле, тут не какие-то тайны — оно доступно всем. Понятно, за достойную плату. Если НЕ всем — можно в суде оспорить. И нельзя сказать, что джаго не пускаем потому, что они срут в аудиториях. Если тот, кто джаго на обучение отправил, не против оплачивать уборку, либо спецпамперс на замке на него вешать.

— А там реально есть такие сказочные прямо кретины? — удивился Димка.

— Ну, прямо таких срущих нет, — Талка смутился. — Но если отказывают потому, что джаго воняет, доказывайте, что воняет. Если реально — пусть тот, кто заказал, решает вопрос. Можно мытьём, можно закрытым костюмом. Типа химзащитного. С противогазом, чтобы не дышал в наш воздух.

— Костюм явно лучше, — Матвей хихикнул. — Ниггеры должны страдать.

— Да ну тебя! — Димка снова начал злиться. — Вы же сильнее всех этих уродов, да же? — он повернулся к Маахисам. — А почему не оккупировали их? Не навели порядок?

— А ЗАЧЕМ? — удивился Талка. — Зачем чужие населенные миры, население которых в Союз — не особо хочет, зато власть — надо менять, и серьёзно. Ладно бы кто-то оттуда просил помощи, и то вопрос — проще вытащить этих "кого-то" или помогать… и кстати, эти "кто-то" — это народ или как? А у мьюри народ тоже в общем-то сам всё знает, и верит по большей части властям, а те, кто не верит властям — всё же их идеологию разделяют хоть частично, и зачем ресурсы тратить? Да, иногда выбора просто нет, но даже тогда после оккупации, после выборов, честных, отдавали власть новому правительству, которое не создавало бы проблем, даже если оно было не коммунистическим, ну — постепенно отдавали.

— То есть, мьюри безнадежно поражены капитализмом и помогать им бессмысленно и даже контрпродуктивно?

— На момент нашего отбытия — да. Хотя какой там строй будет после неизбежного исторически уничтожения капитализма, в смысле какой фактически — вопрос отдельный.

— Коммунизм?

— Коммунизм — НЕ политическая власть, о чем не раз нам все взрослые говорили. Власть — должна быть народа.

— И реально народа?

— Скажем так — у мьюри жизнь получше остальной галактики. Вот только есть побочные эффекты. Из видимых во время нашего там пребывания — нарастающая грызня корпораций. Что в будущем на раз может привести к гражданской войне, а то и к чему-то похуже.

— А у вас прямо нет грызни?

— Нет. Одна маленькая деталь — у нас кандидат на должности выше определенного уровня НЕ может брать самоотвод, если общественность его выдвинула.

— "Партия сказала "надо!", комсомол ответил "есть!"?

Талка улыбнулся.

— Да. Причем были попытки даже свалить в шахте работать — в общем, обычно так не получается. Уволиться тоже может не получиться. При этом строго по закону — могут заставить работать, причем должность НЕ имеет значения. И работать нормально, а не только делать вид.

— Даже Генсеком? — удивился Димка.

— У нас нет такой должности, но в целом да. И со старой работы коллектив должен отпустить. При этом в некоторых случаях даже выборы не обязательны, потому что "партия сказала надо". Реально отказаться по НЕ уважительной причине можно, но будут серьёзные последствия для карьеры, и окружающие не оценят. При этом, например, служащим наших сил обороны дают отпуск, военнослужащим союзников обычно уходит документ от имени правительства и тоже отпуск дают. Вот работникам искусства всё же разрешают совмещать, хотя выглядит интересно.

— Особенно когда они берут работу на дом, то есть в Политбюро или что у вас там?

— Да. Реально редко это правило используется… но используется. Лучше уж так, чем всякая игра престолов. А просто оккупация чего-то там — дорого же, одни расходы.

— А вы реально можете захватить галактику? — спросил Сашка.

— Если совсем с ума сойдем? Побоище мы можем устроить. Но война быстро перейдет из фазы "мы высаживаем десанты" в "злобный враг напал на нашу планету! Уничтожить!" — и пойдут в ход все милые игрушки для уничтожения планет. Наша экономика выдержит, единая — а у нас именно единая уже. Даже без нас Союз, с учетом КУЧИ их резервных баз — выдержит, пусть базы их и под другое, не под войну.

— А другие?

Талка пожал плечами.

— Джаго и сторки в такое вот точно не смогут. Мьюри смогут ограниченно, потому что корпорации же. Нэйкельцы и дайрисы начнут в диком темпе развертывать производственные мощности с максимальной автоматизацией и ИИ, все, кто слабее — пойдут под их протекторат, и хорошо ещё, если сами смогут выбрать, чей именно и обговорить условия хоть как-то, по тем вопросам, что можно обсуждать. Союз на отклонения от генеральной линии в таком случае тоже будет не очень красиво смотреть, а вот освобожденные колонии Йенно Мьюри — да просто местных возьмут администраторов и прикажут навести порядок по местным же законам, включая пункты про рабство, публичные казни — подтверждает после суда революционная тройка из представителя местного рядового населения, нашего представителя и представителя Союза. Способ — на усмотрение тройки. Если будут проблемы — вот код связи для вызова приписанных боевых кораблей, ну да — с ИИ, уж какие есть, у нас и так с производством кораблей сложности. Ну и все, кто могут — будут форсировать науку, и очень быстро все свободные пока что территории будут ими заняты. Наука — лишь военная, техники ментоконтроля и противодействия. Массовая загрузка сознания у нас, отказ от слабых биологических тел, компьютрониум — наше всё. И массовое создание ИР, лояльных. Или нет. Экспансия вообще по ВСЕМ системам — не всё ли равно, что на компьютрониум переводить? Если надо — наплевать на человечность. Ну, она, конечно, ценна, но выбора уже нет. Если нас уже слишком прижмут — будем из себя что-то вроде сверхразума творить массово. Правда, у органиков любых мозг всё же не настолько продвинутый, и если мы сами уже на компьютронимум уходим полноценный — ну так есть же и младшие расы под защитой, можно и им сделать доступной технологию переделки в такое — под определенным контролем. Ну и попытки пройти дальше во всех известных направлениях, которые могут дать результат, любыми средствами. Ненадолго, потому что пойдут постоянные срывы ИР и война станет наименьшей из проблем. Служба Поиска по-прежнему функционирует… только теперь сразу предупреждает о конфликте, и предлагает вступить в состав, пополнить наше многообразие. Отказ допустим, но тогда в системе получите военную базу — извините, мы НЕ можем допустить, чтобы вас захватили злые враги. Ты точно этого хочешь?

— Гм… нет, — буркнул Димка.

— Это хороший вариант был, — добавил Вэрка. — А реалистичный — наши незащищенные планеты будут просто выжигаться, уцелевших, какие могут быть полезны — мы возьмем себе, ладно — с семьями, и корабли им оставим, чтобы хотя бы разведгруппы чужие не уничтожили сразу, а то может у вас ещё полезные для нас найдутся. А в защищенных системах врагов — опять разгон науки, но с упором на войну, и суперлазеры наши раскопают, и факельные движки раскопают всё же, причем то, что недоделанная схема опасна — это даже хорошо, будут ещё и супербомбы, и технологии ускоренного обучения, доступные даже младшим расам пойдут, и даже бесплатно… вот только это ещё и сверхжесткое промывание мозгов на тему правильной идеологии тех, кто кто им продал железо, и всё, что выше. Служба Поиска по-прежнему функционирует, только теперь там ордена дают, за ввод новых младших рас в Союз. А то, что обычно они входят во главе с новым Гением Вождем… ну нет выбора больше. У мьюри тут будут спецкоманды зонирования, хотя называться будет не так. Если надо кого-то в Федерацию — местные власти просто добровольно согласятся сразу, а всякие парламенты проголосуют правильно. Сколько там их? Орбитальный удар нужные мысли поставит за 10–15 минут, если совсем грубо — то за 5, а он будет не один, и уже высадка спецназа открытая… а если местные военные попробуют поднять мятеж против решения законной власти — он будет подавлен, и их просто утилизируют, как представляющих угрозу для мирного процесса. Реакторы тоже дадут свои, термоядерные, только плутоний на них делать нельзя, воспроизвести тоже. А если там просто дикари — тоже спекорабли контакта… но сценарий — в стиле гнева богов, ну и объявление будет, что вы входите в состав нашей Федерации, и мы тут отвечаем за порядок. При этом если будет успешное сопротивление — прилетят корабли уже не спецназа, а военные, и никакой высадки десанта не будет, будет уничтожение. Реально если до такого дойдет — врубятся защитные системы инфорета, для начала — будет выключен свет, в смысле гипер вообще не будет работать, никак и ни у кого, и гиперсвязь тоже, в смысле и у нас — а нечего было начинать такое. Вообще, у нас проблем будет сильно побольше, это для слаборазвитых только с гипером всё плохо. Будут большие проблемы с бозонными реакторами, нет — они работают, но малоэффективно и с кучей проблем, а с системами усиления разума сверхмощными — всё вообще плохо, не работает, и всё, совсем.

— Бр-р-р! — Димку даже передернуло. Попасть в этот вот мир он совершенно точно не хотел. — Как вы там вообще выжили-то?

— С усилием, — Талка усмехнулся. — Поначалу-то мы вообще воевать не хотели, хотели просто построить свою цивилизацию на свободном месте. А мьюри на нас напали. При этом на тот момент у нас планета только начинала терраформинг, а значит, надо силы для штурма космических станций. Это — сложнее, ну и свалить станциям проще. В общем, мы выжили, мьюри — нет. Ну, те, кто напали.

— Техника у них видимо всё же не очень была? — спросил Сашка.

— На тот момент — сравнимо по общему уровню, а численность мьюри — много выше, но — дух, отсутствие ограничений на ИИ и желания воевать традиционно — помогло. Мьюри не учли, что мы в свою идеологию верим, а в её рамках те, кто хочет нас просто ограбить — враги в принципе. И переговоры, по сути, затеять не пробовали.

— То есть даже дань за двенадцать лет не потребовали? — спросил Димка. — Сразу пошли грабить?

— Ну, там формально всё было дипломатично.

— Отдайте нам ваши деньги и дев в рабство?

— Идите к нам в состав. И всего-то через 99 лет получите младшие гражданские права и ту собственность, которую мы вам разрешим. Понятно, что такого вот никто не захотел. Помогло то, что мы этого всё же ожидали и что в общем-то наши предки НЕ воевали пушечным мясом, как мьюри — дроны, дроны, дроны. Если нет возможности, свои солдаты должны быть подготовлены отлично. Если есть угроза тотальной войны — должны быть подготовлены ВСЕ граждане.

— И подготовлены?

Талка усмехнулся.

— После первого раза — да. Можно на нас хоть посмотреть.

— А до?

— Меньше.

— Потому подлые агрессоры и решились? Мол, наивные лохИ, воевать не умеют, можно смело грабить?

— Да. И вообще, Аниу не воины.

— Мы нет, а взрослые так очень даже, — добавил Вэрка.

— Ладно, — Димка посмотрел на небо. Уже приближался вечер — он и не заметил, как в болтовне прошел длинный здешний день… — Что там было последнее-то? Ну, перед тем, как вы сюда попали?

Талка задумался.

— Последнее? Была одна история, когда Служба Поиска как-то нашла колонию дайрисов, пообщалась, решила, что нападать нехорошо совсем. Ну, теперь туда снова слетали. Оказалось, там снова есть вода. В океанах, а не газообразная. Просто ЭТА эскадра как раз имела с собой экспериментальные комплексы зачистки — на базе не получившихся тогда факельных движков. Полевые испытания успешны.

— Ладно, всё пока на этом, — Димка поднялся, потягиваясь. — Пошли "бананы" собирать, а то без ужина останемся.

Уже шагая к лесу, он подумал, что мир всегда сложнее, чем хотелось бы.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• »