Барабан, и горн, и наша песня -
Лучших нам друзей и не сыскать.
С ними нам в походах интересно
По просторам своей Родины шагать.
Всё вперёд, всё в гору путь-дорога,
Нам по ней завещано идти.
С комсомолом, старшим братом, в ногу,
Не страшась преград и трудностей в пути.
Идём мы по полям,
Плывём мы по морям,
Взбираемся на горы высоченные.
Мы видим с высоты,
Страна, какая ты -
Огромная, как мир, как вся вселенная!
Галстуки тюльпанами пылают,
Галстуки гвоздиками цветут.
Это пионерия шагает,
По стране отряды ленинцев идут.
Где ещё на голубой планете
Так прекрасно дети могут жить?
Кто ещё на всём на белом свете
Крепче Родины умеет нас любить?
Сергей Гребенников
Спускаясь с холма на запад — прямо на заходящее солнце — Антон Овчинников пребывал в крайне запутанных чувствах. С одной стороны, топать по степи рядом с Иркой, которую он уже и не надеялся увидеть, было просто невероятно здорово. Да и ничего серьёзного ему уже не предстояло — день пути по красивой, но безлюдной степи, неделя, самое большее, плавания до едва ли не сказочного Острова Белого Древа, сколько-то дней бездельной жизни там, пока Найу будет делать свою Драконью Флейту, ещё дня три плавания до пещеры Певцов и Драконьего Пляжа… и, собственно, всё. Дальше можно будет просто валяться на песочке этого самого пляжа и ждать, когда Драконы соизволят обратить на них внимание — может быть, дни, может, недели, может, месяцы…
Как раз поэтому Антон ощущал себя едва ли не дезертиром. Димка, Максим и остальные ребята уходили на восток — в дикие горы и ещё более дикую безводную пустыню, за которой лежала никому тут толком не ведомая степь, населенная таинственными собакинами и ещё бог весть какими тварями. И путь их лежал в откровенно мифический уже Город Снов, про который никто тут не мог сказать толком, есть он или нет, и если есть — кто живет в нем. Слухи на этот счет ходили очень разные — от толпы разожравшихся гедонистов, проводящих всё время в пирах и других увеселениях, до самых настоящих живых мертвецов. В них Антон, правда, не верил, но в то, что путь Димки и других будет очень трудным, не сомневался…
С другой стороны — а так ли прост будет их собственный путь? До острова они, наверно, доплывут без проблем — но со слов Димки и самого Игоря его обитатели, Типнаи, были отборными придурками, которые встречали гостей стрелами и натуральными людоедскими танцами в самодельных крыльях и нечеловеческой окраске. А их предводитель, Ны`ай, оэг, был, по словам Димки, большой мастер пудрить мозги. Мысль о том, что с жрецом придется иметь дело, не радовала. Наверняка он заведет занудное бла-бла на тему "кощунства над Священным Древом" и тогда придется применять силу — а ещё одной битвы Антону совершенно не хотелось. Ему и сегодняшней-то хватит по самый гроб жизни… да и участвовать в ней особо было некому. Сейчас в их отряде было двадцать ребят — но одиннадцать из них были Бродяги, тощие, с длинными, чуть не до пояса, русыми лохмами. Почти голые, лишь в каких-то поясках и фартучках. И совсем без оружия, что по местным меркам было совсем уж необычно. Пользы в бою, случись он, от них не оказалось бы — а от отряда Игоря после сегодняшней битвы осталось всего пятеро мальчишек. Да и те вооружены всего лишь крепкими, высотой до плеча, палками. У двух, правда, за спинами были длинные луки — но страшноватые на вид трезубые стрелы они делали за тем, чтобы бить ими рыбу. Человека они могли только ранить — пусть и крайне болезненно, но не опасно…
Антон покосился на висящий на поясе Игоря нож и вздохнул. У Серого тоже был отличный нож, отобранный у приснопамятной Сабины ещё в начале их похода, но у него самого и у Андрюхи из оружия были лишь деревянные копья с обожженными на костре остриями, и даже на таком вот фоне они смотрелись откровенно жалко…
Мальчишка вздохнул и недовольно помотал головой, выбрасывая из неё лишние во всех отношениях мысли. Так или иначе, до встречи с Типнаями оставалось ещё никак не менее недели — а до этого он может забыть о них и просто наслаждаться последним, наверное, путешествием в этом странном мире. И, конкретно, этим последним походом по степи — что бы ни ждало их тут в будущем, идти вот так, вниз по склону, на заходящее солнце, им точно уже не доведется. Перья травы на равнине под ними блестели в лучах заката и вся она казалась залитой струящимся золотом. Лишь тени холмов зияли темными провалами, а лощины между ними казались потоками черной воды — в которую они погружались, как в неведомое будущее…
* * *
Путь к морю преграждал крутой, и, казалось, бесконечный увал, протянувшийся с севера на юг. Поднявшись на него, уже в сумерках, Антон увидел впереди второй такой же увал, только пониже — над ним в полнеба поднималось тревожное багровое зарево. Обернувшись, он взглянул на оставшуюся за спиной известняковую гряду, розовато-белую в неярком отблеске заката. Антон удивился её сходству с рядом разрушенных зданий. Дома ему такого не встречалось… но сейчас его волновали не скалы. Сумерки казались зловещими — а развести костер тут было просто не из чего, да и небезопасно. Кто знает, кто — и что — пожалует здесь на огонек?..
— Дальше сегодня не пойдем, — решил Игорь, обозрев окрестности в свой капитанский бинокль, обычно висевший на груди. — Темно уже, да и всё равно до берега ещё почти день пути. Ночевать будем там, — он показал куда-то вперед, в самую глубину лежавшей за увалом тени, и Антон лишь вздохнул…
* * *
Ночь они провели в укромной ложбинке, тесно прижавшись друг к другу. Вечерняя прохлада быстро перешла в холод, так что им пришлось вывернуть свои рюкзаки и одеться. Но холодная земля под ними словно высасывала тепло и под утро Антон промерз так, что дрожал, отчетливо щелкая зубами. Развести костер тут было не из чего, да и опять же нельзя, и пришлось завтракать копченой рыбой. Потом они двинулись дальше в синей предрассветной мгле — на сей раз замерзшие, не выспавшиеся и злые.
Земля здесь была неровной, так что шли они медленно, обходя бугры и рытвины. Впереди протянулся, казалось, бесконечный склон и мальчишке поначалу показалось, что они вообще маршируют на месте. Но поднявшись на гребень увала, он всё же согрелся, а заодно и успокоился. В бледном сиянии рассвета степь была удивительно красива. Тихо шелестела на ветру трава, далеко впереди и внизу таинственно синело море. Горы позади казались темными силуэтами на фоне светлеющего неба. Очень ясно, воздух чист и свеж…
Антону хотелось постоять здесь и полюбоваться пейзажем — в конце концов, второй раз он сюда уже никогда не попадет — но Игорь деловито потопал вниз и отряд потянулся за ним. Антон вздохнул и повернулся к западу. Там, над морем, ещё залегла уходящая ночь — и именно туда лежал сейчас их путь. Говорить никому не хотелось, так что над отрядом висела тишина. И лишь вокруг, уныло и размеренно, под рассветным ветром шумели неутомимые волны травяного моря…
* * *
Неспешно, как всегда здесь, светлело, потом взошло солнце — но степь вокруг ещё скрывалась в тени оставшихся за спиной гор. Антон невольно подумал, что Димка и другие топают сейчас к ним… и, вздохнув, подбросил на плечах рюкзак. Забывать о друзьях, конечно же, не стоило, — но перед ними лежал собственный путь и они должны были пройти его с честью…
* * *
Солнце неспешно, но и неотвратимо поднималось за их спинами и Антон вдруг заметил, что степь впереди уже золотится в его лучах. Они приближались к краю тени и это было, разумеется, неплохо… но там, в свете солнца, золотились и две крошечных фигурки. Всего миг спустя мальчишка заметил рядом с ними третью — светлую…
— Что за… — начал Игорь и тут же схватился за висевший на груди бинокль. Прижал его к глазам, через несколько секунд опустил и ошалело взглянул на ребят. — Это Ана-Ю. Те самые, которых мы встречали на пути сюда. А с ними ещё кто-то…
— Дай сюда, — Серый протянул руку за биноклем. Тоже приложил его к глазам — и тут же присвистнул. — Это Пампус. Он Ана-Ю как-то ухитрился приручить, один из них его рюкзак тащит…
— И что они тут делают? — удивленно спросил Антон.
— Скоро узнаем. Они прямо к нам топают…
* * *
Два отряда двинулись навстречу друг другу. Но расстояние оказалось немаленьким и до встречи прошло добрых минут двадцать. Антон изводился от нетерпения, даже понимая, что уже скоро всё узнает. Наконец, когда осталось всего метров пятьдесят, он разглядел рядом с Пампусом пару темно-золотых мальчишек лет пятнадцати — хмурых, пухлогубых, черноглазых, совершенно нагих. Их лохматые спутанные гривы доходили до плеч и тоже были чернее самой ночи. Оружия у них не было — не было вообще ничего, кроме рюкзака Пампуса, — но эта встреча вовсе не казалась доброй…
Здесь странная троица остановилась, так что землянам и прочим пришлось топать к ним. Наконец, отряды встретились. Пампус и его странные товарищи смотрели на них напряженно, и, пожалуй, встревожено. Антон понял, что их привела сюда вовсе не жажда общения…
— Ну что, ирод, отбегался? — наконец насмешливо спросил Серый.
Пампус злобно взглянул на него — но тут же торопливо опустил взгляд.
— В степи змееволки. Мы видели по крайней мере две стаи, к счастью, далеко. Мллю и Иали, — он оглянулся на своих спутников, — сказали, что нужно уйти в плавни. Мы пошли на юг, а тут…
— А тут мы, — снова с усмешкой закончил Сергей. — Хотите к нам?
— Ну… — Пампус вновь опустил взгляд. Сейчас он был разительно не похож на себя прежнего — самоуверенного наглеца. — А вы куда идете?
— К берегу. Там у нас плоты есть, — тут же ляпнул кто-то из Бродяг. Серый тут же гневно повернулся к нему — но слово, как известно, не воробей…
— А! — на лице Пампуса отчетливо промелькнула досада. Верно, он жалел, что сам не догадался пойти к берегу. — А куда плывете?
— На остров Белого Древа, — буркнул Серый. Врать он не умел и не любил.
— А, — повторил Пампус. — Я слышал о нем. Хорошее место. Возьмете нас с собой?
Серый нахмурился. Антон отлично видел, что больше всего ему хочется послать Пампуса подальше. Но ежу ясно было, что он от них всё равно не отвяжется, да и бросать его и Ана-Ю здесь, среди тварей, было всё-таки нехорошо…
— Ладно, — наконец буркнул Серый. — Можете пойти с нами. Но, первая же попытка поднять хвост, — и ты пойдешь лесом, полем, лесом. Это ясно?
— Да, — мрачно согласился Пампус.
* * *
Не было печали, — мрачно думал Антон, стараясь не коситься на тащившегося сбоку от отряда Пампуса и его странных компаньонов. Принес же бог попутчиков!..
Серый, правда, тут же отобрал у Мллю рюкзак и навьючил его снова на Пампуса. Тот сопел, пыхтел, но возражать всё же не осмелился. Верно, желание оказаться в безопасном месте пересилило даже его вздорный характер…
Тем не менее, Антон поглядывал на шагавших рядом Ана-Ю. Серый заставил их соорудить из травы юбки и прикрыть ими задницы и срам, но смотрелись они всё равно диковато. Да и что ждать от них, было совершенно непонятно…
Но и шагать рядом с незнакомыми ребятами и не говорить с ними было тоже совершенно невозможно. Андрей не выдержал первым.
— Слушайте, а вы вообще откуда? — спросил он у Мллю, того Ана-Ю, который был повеселее.
— Найлар, — ответил Мллю. Голос его звучал как-то невнятно, словно он почти разучился говорить. Впрочем, наверняка так и было. Бог весть, сколько он с Иали бродили в одиночестве по этой дикой степи…
— Найлар? А что это?
— Плохо помню, — Мллю смущенно потер лоб. — Давно не вспоминал. Да и вообще, это всё было… давно.
— А зачем вы из ребят дураков делали? — резко спросил Серый.
— Дураков? — на полусонном лице Мллю на миг проступило совсем иное выражение. — Мы назвали их успокоенными.
— Да как ни назови, суть одна. Зачем?!
— А зачем ум тем, кто всё равно не умеет им пользоваться? — удивленно спросил Мллю. — Вы же наверняка видели здешних. Им ничего, кроме как пожрать, не нужно.
— И потому их нужно обращать в рабов? — не выдержал Антон.
— Не в рабов, а в успокоенных. Мы никого не били.
— Но зачем?!
Мллю удивленно взглянул на него.
— Чтобы возродить цивилизацию, конечно. Так-то никто всё равно работать не будет.
— Какая, нафиг, цивилизация?! — возмутился Антон. — Попробуете хоть кусок железа выплавить — Мастер роботов пришлет и они всё разгромят.
— Ну, не обязательно же железо, — Мллю отчетливо смутился. — Есть вещи, за которые Мастер не карает. Строительство там…
— Ага, дворцов для себя.
— Я плохо уже помню, — буркнул Мллю. — Это, знаешь, тоже очень давно было.
— Так, хватит, — резко сказал Серый. — Ругань в дороге — последнее дело. Так что помолчим.
* * *
Идти по траве оказалось не так уж и просто — она постоянно путалась в ногах. Но Игорь не в первый раз шел здесь. Уже довольно скоро они выбрались на лысый гребень невысокого увала и двинулись к морю по нему, как по дороге. Пусть неровной и плавно изгибавшейся то вверх, то вниз, но куда более удобной, чем высоченная, по пояс, трава, коварно скрывавшая бессчетные рытвины и кочки…
Эта природная дорога казалась бесконечной, но Антону это очень нравилось — потому, что они шли над залитой ярким солнцем равниной, под глубоким, в перистых облаках, небом, где сильный горячий ветер мгновенно высушивал проступающий на теле пот…
Наконец, они остановились на привал. Сейчас был уже полдень. Солнце висело высоко в чистом зеленоватом небе, под ним простерлась пустынная, молчаливая степь — ветер почти стих, а с ним стих и неумолчный обычно шум травы…
Серый растянулся прямо на земле, на животе, подтянув руки под грудь. Димке ничего не оставалось, как растянуться рядом в той же позе. Очень удобной, как оказалось. Дорога была не такой уж и легкой — постоянные подъемы и спуски с грузом за плечами выматывали — и отдых оказался далеко не лишним. Да и вообще, лежать под теплым солнцем, в волнах жаркого сухого воздуха было здорово…
Антон, прищурившись, смотрел на лежавшую внизу полуденную степь. Далекие вершины гор казались в дрожащем мареве сизыми силуэтами. Он вновь подумал о Димке и прочих, топающих к ним, и вздохнул.
* * *
До моря оставалось уже не так много и всего через пару часов они добрались до него. Вместе с остальными Антон поднялся на гребень прибрежной дюны. Он немного опасался за плоты, но они остались на месте. "Смелый" по-прежнему стоял метрах в сорока от берега, приткнувшись к отмели, справа и слева от него к ней приткнулись "Стойкий" и "Отважный". За ними до самого горизонта голубело море.
Антон вздохнул и обернулся. Перед ним простерлась волнистая равнина. Горы зеленоватыми силуэтами высились далеко впереди. Их голые каменистые склоны таяли в жарком свете стоящего над ними солнца и мальчишке казалось, что край неба там оборван — смешной и глупый образ, но ему было лень бороться с ним…
Он боялся появления тварей, но равнина, насколько хватал глаз, оставалась совершенно пустынной. Лишь в небе на юге что-то смутно белело. Туча птиц над плавнями, как сказал не раз бывавший там Игорь. Антон вдруг понял, что он никогда там не побывает, не увидит, что лежит за этими далекими уже горами, и его охватило незнакомое, горькое чувство. Их путь в этом мире завершался и они покидали его, так и не познав всех его тайн и чудес…
* * *
— В общем, так, — хмуро сказал Серый, глядя на Пампуса и Ана-Ю. — Тут три плота. Мы поплывем на "Смелом". Вы можете выбрать любой из оставшихся и поплыть, куда вам угодно.
— Но я не умею им управлять! — возмущенно заявил Пампус. — Это не моё дело, и вообще, я…
— Научишься. Пошли, ребята.
* * *
До плота они добрались с трудом — перед отмелью оказалось глубоко и пришлось идти по грудь в воде, подняв рюкзаки над головой. Наконец, Антон с облегчением выбрался на палубу "Смелого". Он был большим, из толстых бревен, с высоко поднятым дощатым настилом, даже с перилами — сделанный добротно и на совесть. Команда его тоже смотрелась серьёзно: все дочерна загорелые, ловкие, крепкие, коротко стриженные — что после обычных здесь длиннющих лохм казалось уже удивительно. Одеты все тоже одинаково — в шорты из какой-то подозрительно домотканой ткани, но всё же, это были именно шорты, а не набедренные повязки. Усмехнувшись, он взглянул на берег. Пампус и Ана-Ю всё ещё стояли там и он был рад, что никогда больше их не увидит.
* * *
Снять "Смелого" с отмели оказалось непросто. Поднятый парус не помог, не помогли и запасенные командой шесты. Пришлось вновь прыгать за борт и отгребать песок теми же шестами и ногами. Это заняло чуть ли не целый час — но в конце концов плот всё же снялся с мели и неторопливо поплыл на запад…
* * *
Отдыхая, мальчишки сели на приподнятую палубу плота, удобно уперевшись босыми ногами в бревна. По морю гуляли небольшие волны, их то и дело захлестывала прохладная вода, но Антону это нравилось. Плеск волн ласкал слух, глаз отдыхал на россыпях золотых бликов, играющих на глади этого моря или озера. Курорт, да и только…
Антон молча смотрел на медленно уплывавший назад берег. Пампус с Ана-Ю всё же перебрались на "Стойкого" и сейчас возились на нем, пытаясь поднять парус. Получалось не очень. Всё же, троих для такого маловато, понял он.
Ему стало стыдно… но и иметь таких попутчиков не очень-то хотелось. И без них на плоту оказалось довольно-таки тесно — помимо них и экипажа тут были ещё и Бродяги, очень довольные тем, что их приключения уже в любом случае закончились.
А наши? — невольно подумал Антон. Ну, доплывем мы до этого острова, ну, разберемся с этим жрецом, как его там, ну, сделаем Флейту, ну, приплывем с ней к Певцам… а дальше? Сидеть на Драконьем Пляжу и ждать бог весть сколько, пока кто-то из Драконов туда прилетит? А что, если это просто очередная местная легенда и вся наша возня ни о чем?..
Мальчишка недовольно помотал головой. Думать о таких вот вещах совершенно точно не стоило. Так или иначе, они довольно скоро узнают, правда ли это…
* * *
День проходил неожиданно сонно и лениво. Они все в основном сидели на палубе — в трусах, отдыхая и принимая воздушные ванны. Море, к радости и облегчению Антона, оставалось пустынным. Ему всё время казалось, что Пампус с Ана-Ю поплывет вслед за ними — то ли чтобы отомстить за то, что их бросили, то ли чтобы просто попасть на остров Белого Древа, а он не хотел ни того, ни другого. Уж кем ещё, но Пампусом он был сыт по горло. Да и Ана-Ю не казались приятными соседями, несмотря на их вежливость. Всё же, есть люди, которых жизнь ничему не учит, мрачно подумал мальчишка. И которые будут упрямо гнуть своё, даже если уже и ёжику понятно, что оно не гнется… Или виноват всё же странный здешний мир, который консервирует не только возраст, но и, так сказать, характер?..
Антон вздохнул, понимая, что правды он никогда не узнает — разве что доведется спросить у самого Мастера, если он вообще тут существует. Потом осмотрелся. Бродяги жались в кружок посреди плота — верно, бескрайняя водная гладь их пугала. Игорь с ребятами был занят своим делом. Юго-восточный ветер посвежел, несмотря на постоянные перемены курса плот шел довольно быстро — глядишь, и неделя не потребуется, они доплывут до острова раньше…
Антон вновь вздохнул, поймав себя на мысли, что ему уже не очень-то хочется возвращаться домой. Целый незнакомый мир вокруг, Ирка под боком — чего ещё надо?.. Но и это от него уже не зависело. Всё решил Димка, когда разбил Хорунов и разгромил их Безвозвратный Город. Теперь пути назад уже не было, только вперед — и домой…
* * *
Солнце неспешно плыло по небу и горы проступали всё отчетливей, превращаясь из зеленовато-сизых силуэтов сперва в мозаику выступающих гребней, потом в иззубренную рыжеватую стену. Вечером, облитые закатным багрянцем, они стали куда величественнее. Их вершины ещё долго розовели, когда внизу уже стемнело, а потом таинственно серебрились на фоне темно-синего неба, становясь далекими призраками и постепенно растворяясь в темноте…
Когда стемнело, горизонт растаял в смутной мгле, но ориентироваться было несложно — впереди, на западе, поднимался смутный купол Таллара. Антон подошел к носу "Смелого" и замер, глядя на него. Оттуда, из темной бездны, налетал ветер, влажными и теплыми волнами обтекая его. Сердце его невольно замирало при мысли, что впереди ещё целая ночь — ночь посреди моря… но вскоре он захотел спать.
* * *
Весь следующий день Антон иногда поглядывал назад — он всё ещё боялся, что Пампус с Ана-Ю плывет за ними. Но они никого не заметили — ни днем, ни новой ночью, и теперь мальчишке казалось, что они остались последними людьми в мире бескрайней воды…
* * *
В полдень следующего дня горы окончательно растаяли в воздушной дымке. Заметив это, Антон вновь вздохнул. Видеть, как скрывается за горизонтом земля, по которой ему уже никогда не ступать, было очень грустно…
— Чего вздыхаешь? — спросил сидевший рядом Серый. — Нам всего-то пять дней плыть осталось. Или четыре даже. И всё. Игорь говорит, что там просто рай. Ливадия.
— Пять дней — это долго, — буркнул Антон. — Раньше я, дурак, хотел на плоту через океан поплыть, как Тур Хейердал. Ну вот, плыву. Сбылась мечта идиота… Тесно, скучно, на обед — сырая рыба…
— Да лучше уж так, чем пробиваться через подземелье с кобольдами, — хмыкнул Серый.
— Да уж! — Антон невольно передернулся, вспомнив их безумную поездку на аэросанях по ледяному туннелю. Сейчас он сам уже не мог поверить, что всё это было с ним на самом деле… — Но не в этом дело. Просто… грустно, что мы, по сути, возвращаемся уже. А что мы тут видели, кроме кобольдов и леса этого поганого? Почти что ничего…
— Так остаться не выйдет уже. Теперь или мы мир спасем — или Червь его сожрет и вся недолга.
— Да я понимаю всё это, — буркнул Антон. — Но всё равно…
— Мне тоже грустно, если хочешь, — признался Серый. — Я же тоже хотел пройти по здешнему миру, со всеми тут познакомиться… а оно вон как вышло. Всё держалось на том, что ребят Червю скармливали. Нафиг такой мир.
— Ну, нафиг, — согласился Антон. — Но сердцу не прикажешь же.
— Не прикажешь. Но мы ж не прямо сейчас отбываем. Остров этот увидим, пляж Певцов ещё… там мы не один месяц наверняка будем сидеть.
— Ага, именно что сидеть. Ждать у моря Дракона. Который запросто может и не прилететь. Или послать нас нафиг с нашей Флейтой. Если Найу вообще не придумал это всё…
— Да ладно тебе, не дрейфь, — Серый сжал его плечо. — Как говориться, доплывем — увидим.
* * *
Антон стоял у перил "Смелого", глядя на приближающийся остров Белого Древа. В самом деле, где-то в его середине возвышалось громадное, метров в пятьдесят высотой, дерево с белой, словно у березы, корой — но невероятно толстое и разлапистое, похожее на какой-то африканский баобаб. Отсюда оно казалось ещё небольшим, но сердце у мальчишки пело: неделя плавания на тесном, как оказалось, плоту изрядно задрала его. Романтика, конечно — но даже сходить по нужде тут оказалось непросто, все были на виду. Страждущим приходилось слезать в воду и делать всё, держась за нарочно сделанную поперечину. Это называлось "покормить рыб" и служило вечной мишенью для не слишком-то приличных шуток — но все ходили хмурые и злые, стараясь не замечать друг друга, и лишь железная дисциплина, установленная Игорем, позволяла избегать ссор…
— Хорошо идем, — сказал стоявший рядом Серый и мальчишка покосился на него. Когда друг рядом — это здорово, конечно, но когда он всё время рядом — это напрягает…
— Через час, меньше, будем на месте, — добавил Игорь, и мальчишка повернул голову. — Ветер сегодня хороший.
Антон кивнул. В самом деле, ветер, несмотря на жару, дул сегодня ровно и сильно — не совсем в нужном направлении, но и это тоже хорошо. Им же не только туда, но и потом обратно, а против ветра галсами идти замучаешься, это мальчишка уже знал и по своему невеликому пока что опыту…
— Надеюсь, что всё обойдется без шума, — сказал он, повернувшись к Игорю. — Ты же общался уже с этими Типнаями, они вроде бы нормальные ребята…
— Они-то да. Но вот жрец их, этот Ны`ай`оэг… черт знает, что он запоет, когда узнает, что нам нужна ветвь их священного Белого Древа…
— Ну, это мы скоро от него лично услышим…
* * *
Тем не менее, мальчишку не оставляли сомнения. В конце концов, их здесь всего восемь (Бродяг можно было не принимать в расчет), а Типнаев — всё-таки десятка три. Если им предложат пойти нафиг — на этом сказка и закончится…
Мальчишка недовольно мотнул головой, выбрасывая из неё мрачные мысли. Остров Белого Древа был уже близко и теперь его можно было хорошо рассмотреть. Он в самом деле очень походил на парк: редко растущие деревья, высокие, узкие, цилиндрические, с очень плотной листвой, такие идеально ровные, словно каждое непрерывно подстригала целая армия садовников. Смотрелось всё это красиво, словно они и впрямь оказались где-нибудь в Ливадии…
Уже можно было рассмотреть и собравшихся на берегу туземцев. Одеты они были в стиле Виксенов — в весьма скромные по размеру желтенькие фартучки и бусы, намотанные, наверное, вообще на все места, где они только могли удержаться. Игорь в больших красках рассказывал, как Типнаи встретили их настоящим представлением, раскрасившись с головы до пят и даже нацепив на спины поддельные крылья. Сейчас никаких людоедских танцев не было, они просто стояли, глядя на плот. Оружие у них правда было, но, как и говорил Игорь, фиговатое: тонкие, явно самые простые луки, копья без наконечников — просто длинные заостренные палки, а плетеные щиты какие-то… ажурные — декоративные скорее. Да и им они размахивать не пытались, смотрели скорее с интересом…
Всего через минуту "Смелый" мощно ткнулся в берег — и Антон, в числе первых, спрыгнул на песок. Один из местных мальчишек вышел им навстречу. Как без труда догадался Антон, это и был Ны`ай`оэг, жрец Высокого Неба, главный здесь. Как и все его соплеменники, выглядел он странновато — небольшая голова, широкие скулы, раскосые глаза, крупный нос. Кожа у него, как и у всех Типнаев, была красновато-желтая, этим они неуловимо походили на индейцев. Фигуры у них тоже были странноватые — тонкая, удлиненная талия, широкие плечи, длинная шея. В целом они были как-то даже неестественно стройные, но с хорошо развитой мускулатурой, и, несмотря на непривычные пропорции, вовсе не казались тощими. Игорь рассказывал, что гравитация у них на родине сильно меньше местной и жить в этом мире им поначалу было очень тяжело. Впрочем, всего через пару лет они обросли неплохой мускулатурой и в общем и в целом приспособились. Воздух здесь тоже был гуще, чем на их родине, и это Типнаям как раз помогало — дома им дышалось совсем не так вольно…
— Приветствую вас, — вежливо сказал жрец, по здешнему обычаю прижав скрещенные ладони к груди и даже слегка поклонившись. — С чем пожаловали?
Антон оглянулся на Серого — но тот замялся, видимо, подбирая слова. Найу тут же вышел вперед.
— Я — хранитель тайны Драконьей Флейты, — с неожиданной важностью сказал он. — Сделать её можно лишь из ветви Белого Древа и я пришел сюда, чтобы сделать это, ибо время настало. Наконец-то настало!
По нестройным рядам Типнаев пробежал удивленный ропот. Даже физия жреца стала откровенно ошарашенной. Уж верно менее всего он ожидал услышать это…
Сердце у Антона замерло — в этот миг решалась судьба всего мира, ни больше, ни меньше…
— Воистину настало! — провозгласил Ны`ай и повернулся к соплеменникам. — Близится срок преображения и наше пребывание здесь уже почти закончено. Ликуйте же, братья!
Антон длинно выдохнул.
* * *
Шагая вслед за жрецом, он непрерывно крутил головой. Остров Типнаям достался роскошный — и впрямь чем-то похожий на парк, с округлыми, похожими на валуны кустами и аккуратными тропинками. Мальчишка то и дело задирал голову, глядя на тридцатиметровые, наверное, свечки тануров, как называли здесь эти цилиндрические деревья. Вблизи они казались ещё более неестественно правильными, хотя Ны`ай и уверял, что ничья рука их не касалась. Землю покрывала густая невысокая трава, там и сям сновали йерики — что-то вроде небольших оленей или антилоп, которых Типнаи приручили. Хищников на их острове, ясное дело, давно не осталось вообще — в самом деле рай, да и только…
Жили они здесь уже, без малого, пятьдесят лет — с тех самых пор, как сбежали сюда с побережья, где в те годы ещё властвовали Хоруны. О том, что было раньше, они помнили уже неважно — в основном то, что в их мире было два солнца, а боги были существенно добрее. Обо всём этом Антон уже знал от Игоря, но всё же вежливо слушал жреца. Слушать его было отчасти смешно — но дело своё Ны`ай знал, вверенное ему племя смотрелось вполне бодро, не замшело, чего в такой вот глуши стоило ждать…
Дойдя до Белого Дерева мальчишка запрокинул голову — и замер, ошалело приоткрыв рот. Теперь, вблизи, стало видно, что дерево это не растет из земли, а как бы парит над ней. Внизу оно расширялось конусом, словно Останкинская телебашня, и это был не сплошной ствол, а корни — исполинские наклонные колонны толщиной в два или в три метра, сплошь обросшие каким-то мхом или лишайником. Просветы между ними перекрывала стена из торчащих во все стороны кольев — даже не стена, а сплошной ощетиненный вал, лезть на который ну совсем не хотелось. А надо всем этим, словно мраморная башня, поднимался белокорый ствол, и, где-то уже на высоте десятиэтажного дома, во все стороны звездой расходились исполинские кривые сучья. Диаметр кроны был, наверное, добрых метров сто. Она накрывала всю поляну, словно зеленое облако, и из неё на землю тек глухой мощный шум, похожий на гул ливня, — на ветру шумели бесчисленные листья. Но ещё больше Антон обалдел, когда они вошли внутрь, — ствол колоссального дерева оказался полым, словно внутренность огромной дымовой трубы. Его заполняли бессчетные мостики, площадки, гамаки, лесенки — целый город, уходивший на десятки этажей вверх…
* * *
Нетрудно догадаться, что за прибытием гостей последовал вполне ожидаемый пир. Отнюдь не такой аскетичный, как Антон ожидал. Может, Типнаи и думали, в основном, о спасении души, но постами они себя не изнуряли: парное и холодное молоко (непривычное на вкус, но вполне приятное), сыр, неожиданно похожий на адыгейский, весьма профессионально закопченное мясо, аккуратно нарезанные ломтики маути — Антон с удивлением узнал, что и растет он как раз на самом Белом Дереве, так что Типнаи могли прокормиться, буквально не выходя из дома. Пусть не булки с колбасой, но уж клубникогрейпфруты (такой у маути был вкус) на ветках у них вполне росли, причем в количестве, более чем достаточном для небольшого племени. Росли тут и бананы, правда, мало уже похожие на земные, — более короткие и толстые, темно-фиолетовые, неравномерно обросшие желтым пухом, но вполне приятные на вкус, разве что слишком мучнистые. Впрочем, как оказалось, их можно запечь, а потом пересыпать жареными и растертыми орехами — тогда получалось что-то вроде настоящего торта, разве что без завитушек и надписей из крема. К "торту" полагался и вполне натуральный чай в глиняных чашках, — то есть, разумеется, не чай, а какой-то совсем другой отвар, терпкий и немного слишком вяжущий, но хорошо освежающий и вполне бодрящий…
Вот застольная беседа оказалась уже вовсе не столь приятной — пара плотов с беглецами из внешнего мира до острова всё же добралась, так что Типнаи были в курсе и о сожжении Столицы, и о нашествии тварей из западного леса, и даже о скором освобождении Червя. И новости эти их не радовали. Так что прибытие Найу с его Драконьей Флейтой оказалось как нельзя кстати…
* * *
После пира гостей — тоже вполне ожидаемо — потащили на экскурсию. Для начала, конечно, все поднялись на Дерево — именно так, с большой буквы, его тут и называли. Дело оказалось не таким уж простым — Типнаи карабкались по веревочным лесенкам с легкостью необычайной, а вот у гостей они вызывали опасения — треснуться с многоэтажной высоты никому всё же не хотелось. Типнаи же, как оказалось, даже спали здесь, в гамаках из прочных плетеных циновок. Украшавший их орнамент затем повторялся в сложной системе канатов, поддерживающих всю структуру. Смотрелось всё это очень красиво, хотя Димка прикинул, что плетение такого гамака займет у его хозяина несколько месяцев, а служат они наверняка не так, чтобы очень уж долго… и спать в них рискованно. Но Ны`ай тут же показал, что на самом деле никакой опасности нет. Каждый гамак сворачивался так, что получалось что-то вроде кокона, полностью охватывающего спящего, после чего застегивался специальными крючками, так что выпасть нельзя, что бы ни снилось. Антону всё это показалось весьма глупым. Против гамаков он, вообще-то, ничего не имел, но только пока они не подвешены на такой вот офигенской высоте…
Все эти мысли вылетели у него из головы, когда они, наконец, поднялись наверх. Он словно оказался в лесу — вверх и в стороны расходились толстенные, словно столетние дубы, ветви, между которых шли вогнутые дорожки, засыпанные мягким растительным прахом. Вид отсюда открывался потрясающий — все остальные деревья вокруг были ниже, так что горизонт распахнулся во всю ширь. Любой плот или лодка становились тут видны едва ли не в самый миг отплытия, так что Типнаи имели, как минимум, пару часов, чтобы наложить "боевую раскраску" и вообще основательно подготовиться к встрече…
Отсюда видна была даже Цитадель Хозяев — вернее, её пирамидальная, сияющая на солнце верхушка, до которой, однако, оставалось ещё добрых километров пятьдесят. Ны`ай сразу же сказал, что там и обитает Небесный Хозяин, к которому его племя и обращает молитвы, чая скорейшего вознесения в рай. Антону это показалось смешным и глупым, но смеяться вслух он всё же не стал…
Сверху стало видно, что остров Белого Дерева намного больше, чем показалось ему с низкого плота, — он занимал несколько квадратных километров. Есть, где развернуться, — особенно таким дружным коллективом. А Типнаи неплохо устроились в огромной кроне Дерева. По верхней стороне колоссальных ветвей шли вполне удобные тропинки, вдоль которых, для надежности, были протянуты канаты. Другие канаты и лесенки соединяли различные ветви. На некоторых даже помещались плетеные круглые домики, похожие на беличьи гнезда, довольно уютные. Антон даже побывал в одном, хотя и подумал, что жить в таком вот гнезде, которое качается на высоте двадцатиэтажного дома, может только очень большой оригинал. Тем не менее, среди Типнаев находились и такие, кто считал такое вот качание приятным и волнующим, и даже способствующим сну, что и вовсе не укладывалось у него в голове. Его в таком вот домике начало ощутимо поташнивать и он поспешил спуститься на землю.
* * *
Теперь гостей повели по собственно острову, где нашлись и скалы, и песчаные пляжи, и даже вполне приличное озеро. Остров у Типнаев был большой и экскурсия затянулась до вечера. Ну а потом, ясное дело, начался праздник в честь великого события, с песнями, танцами, прыжками через костер и всем прочим, что обычно бывает в таких случаях, — но туда Антон уже не пошел. Башка и так гудела от избытка впечатлений. Смешно, но он привык к здешнему неторопливому ритму жизни, да и музыка Типнаев, все эти дудочки, свистульки и барабаны, была, на его вкус, не очень мелодичной. В общем, незаметно улизнув с праздника, он приперся на пустынный сейчас берег — поглазеть на закат. С ним, правда, тут же увязались Андрюха и Серый, но Антон не возражал. Напротив, с ними было даже лучше…
Закат тут оказался потрясающий — небо затянули удивительно четкие, словно чеканные, перистые облака, а под ними неспешно плыли обычные, рваные. Низко над горизонтом висело громадное здешнее солнце — сверху желтовато-зеленое, снизу малиновое. На его пылающей поверхности отчетливо виднелись пятна. Других островов дальше к западу не было и перед ним во всю свою ширь раскинулось море. Лишь справа виднелась смутная полоска холмистого берега, а далеко-далеко над ней темнел зубчатый хребет гор. Слева громоздились далекие облака — низко над морем протянулась мелкокурчавая, золотисто-алая полоса, высоко над ней повисли острые, тонкие плоты, а над ними мощно пылал бело-золотой бок грозовой тучи, похожий отсюда на гималайский хребет, невыразимо громадный…
Ветер был слабый, воздух — влажный и теплый, какой-то очень мягкий, как и свет. Невысокие волны, набегая на берег, блестели то золотом, то красным вином. В них лениво бродили здешние птицы, похожие на земных фламинго, но с двумя парами крыльев и двойными хвостами, а в их больших клювах отчетливо виднелись зубы. К счастью, никакого интереса к людям они не проявляли. Антон уже знал, что питаются они мелкой рыбой и в общем совершенно безобидны…
— Красиво тут… — неожиданно грустно сказал Андрей. — Настоящий курорт. А Типнаи каждый день на это смотрят…
— Никак остаться хочешь? — Серый толкнул его локтем.
— Да не, у нас же дело есть… — Андрей вздохнул. — Но места у них красивые, да и жить здесь удобно…
Устав щуриться на солнце, Антон повернулся. На востоке редко, словно в каком-то крымском парке, торчали цилиндрические, идеально правильные кроны тануров, да мощно пламенела розовым гладкая кора Белого Дерева. Картина была… впечатляющая — не дерево, а целая зеленая гора, и при мысли, что они будут в ней ночевать, в душе у мальчишки становилось страшновато, и, вместе с тем… интересно.
— Повезло Типнаям — отхватили лучшее место в Ойкумене, — сказал Серый, тоже повернувшись и глядя на пейзаж.
— А что ж они тогда жалуются, что дома боги добрее к ним были? — удивился Антон.
— А дома у них полярные сияния были офигенские, днем и ночью. Круглый год. Ну и взрослые там, понятно, жили, — кормили их и всё такое. А тут-то всё самим — и еду добывать, и защищаться. Ну и гравитация тоже побольше. Да ты сам всё это не раз уже слышал же.
— А, — Антон вздохнул. Солнце постепенно заходило, весь мир вокруг стал сочным и малиновым, словно в каком-то сне. Горбушка солнца таяла в волнах — а потом вдруг полыхнула чистым зеленым огнем. Дома Антон тоже не раз видел на море зеленый луч — но сейчас это была не вспышка, а мощное сияние, которое длилось, наверное, минуту.
— Офигеть, — выдохнул Андрей, когда всё закончилось. Сейчас над их головой пламенели высокие перепутанные облака, освещенные снизу огнем уже ушедшего за горизонт солнца, такие четкие, что глаз просто тонул в бесчисленном множестве огненных волокон, — а в просветах между ними совершенно другим, зеленовато-белым, неземным каким-то светом на фоне темно-синего неба сияли перистые облака. Под облаками, то ныряя в них, то снова появляясь, кружила пара хрустальных драконов. Сейчас они сверкали, как рубиновые, и Антон вновь замер, затаив дыхание. Картина была неправдоподобно красивая, словно он наяву оказался во сне…
— Драконы, по крайней мере, тут есть, — сказал Серый, тоже глядя в небо. — Надеюсь, они будут и на Драконьем Пляже, когда мы, наконец-то, доберемся до него…
— Бог весть, кто на нем ещё будет, — буркнул Андрей. — Там же место открытое совсем. А по степи гуляют сейчас лесные твари. Драконы могут и не захотеть прилетать туда.
— Типун тебе на язык, — буркнул Антон. Разговор совсем уже перестал ему нравиться. Облака над головой тоже погасли, стали зеленовато-синими, хмурыми, лишь в просветах между ними ещё алела полупрозрачная сеть, да на западе, над полосой темных туч, пламенели разлетавшиеся перья. Зрелище было, честно говоря, страшноватое — он словно смотрел на невероятно огромный взрыв за горизонтом, и медленно, едва заметно плывущие к нему облака казались пылавшими, разлетавшимися обломками…
— А если всё-таки не прилетят? — упрямо спросил Андрей. — Что тогда делать? Сидеть тихо под веником и никуда не лезть до самого конца света?
— Типнаи же не лезут, — сказал Серый. — Песни вон поют…
Антон вздохнул. Пели Типнаи и в самом деле хорошо, — на несколько голосов, по очереди, с той же мелодией, но с различными тембрами и ритмом. Получалось странновато, но и в самом деле красиво, да и песен они знали много…
— А чем мы вообще тут займемся? — спросил он. — Найу будет Флейту делать. А мы? Валяться на пляже кверху попами?
— Нет, зачем? — Андрей смутился. — Просто поживем тут дня два-три, дольше Найу вряд ли провозится. Посмотрим всё, песни их послушаем… Всё равно, спешить нам некуда же.
— На несколько дней тут вполне можно задержаться, — согласился Серый. — Кормежка же за счет хозяев. Впрочем, если хочешь, можешь на Пляж вообще не плыть.
Андрей насупился, но возражать всё же не стал, хмуро глядя на запад. Закат уже почти погас, лишь над горизонтом ещё пылала широкая полоса зеленого, совершенно неземного сияния, — и на её фоне чернели бесконечно длинные, тонкие полоски облаков. На юге то и дело вспыхивали розовато-белые зарницы, но сюда не доносилось ни звука, слышался лишь бесконечный шум волн…
— Так что нам делать-то? — наконец спросил он.
— Назад пошли, — усмехнулся Серый. — Спать пора.
* * *
Забравшись в гамак, Антон развернул ажурную, похожую на вершу крышку и тщательно застегнул её костяными крючками. Высота была метров тридцать и это нервировало — под спиной сейчас ничего не было, кроме циновки. Пусть прочной, надежно растянутой на веревках, всё равно…
Мальчишка вздохнул и откинулся на спину, честно пытаясь заснуть. Спать очень хотелось — только вот никак не засыпалось. До одеял и подушек Типнаи так и не додумались, к тому же, в полом стволе Дерева, словно в трубе, тянуло снизу сквозняком, легко проникающим через плетение циновки. Здорово в жару, но сейчас, как назло, оказалось прохладно…
Антон вздохнул и перевернулся, глядя вниз. Живот сразу же свело от страха, — но не сильно, скорее, даже приятно. Огня в Дереве не жгли, по понятным причинам, — но темно тут всё же не было. Роль фонарей играли высушенные и сшитые кожаными шнурками желудки йериков, натянутые на каркасы из прутьев, — изнутри их обмазывали медом, привлекающим местных светляков. Светили они не так, чтобы сильно, но желтый мерцающий свет смотрелся романтично и таинственно. Таких фонарей тут было много и висели они совсем не для красоты — чтобы спешащие ночью по нужде не переломали себе шеи. Антону это казалось нелепым и смешным — но смотрелось всё равно красиво. Всё же, не так плохо, наверное, тут жить, подумал он. И заснул.
* * *
…Антон очнулся от холода. Несколько секунд он отчаянно пытался убедить себя, что холодная земля под правым боком ему просто чудится — потом всё же рывком сел, очумело оглядываясь.
Он сидел на дне усыпанной палыми листьями ложбины, почти под корнями огромного, наполовину вывороченного пня. Над ложбиной со всех сторон поднимались голые корявые стволы, исчезая в тумане. Он никак не мог вспомнить, как здесь оказался, не мог вспомнить даже, что было до этого. В конце концов, он на четвереньках вскарабкался на склон нависавшего над ложбиной бугра и выпрямился во весь рост.
Его окружал пейзаж, похожий на иллюстрацию к готической сказке — редкий лес огромных, корявых деревьев, уже давно сбросивших листву — она лежала под ногами бурым мокрым ковром. Земля вокруг была неровная, заваленная огромными рухнувшими стволами и поросшая редким, уже голым кустарником — ноябрь, позднее предзимье. Видно было метров на пятьдесят, потом всё скрывалось в белой мгле — на самой границе поля зрения она жутковато двигалась. Было удивительно тихо, словно уши заложило ватой. Малейшие шорохи от движений босых ног казались оглушающе громкими.
Антон без особого удивления обнаружил, что обнажен. Ему было холодно, но не очень — по ощущению, где-то градусов одиннадцать-двенадцать. Тем не менее, он обхватил руками голые бока, весь передернулся… и проснулся.
* * *
Блин, так и знал, что замерзну, — подумал мальчишка, вспоминая сон. Во сне он свернулся в клубок, подтянув коленки едва ли не к носу, так что ноги, конечно, затекли, — а едва он растянулся, его уже откровенно начала бить дрожь. Тем не менее, подниматься не хотелось — в основном потому, что путь вниз предстоял непростой и неблизкий. Эта мысль удивила мальчишку и он всё же приподнялся, осматриваясь. В нескольких гамаках ещё дрыхли засидевшиеся вчера допоздна Типнаи, но в соседних никого уже не было. Друзья уже встали и сейчас, наверное, как раз завтракали…
Антон вздохнул и задумался. Завтракать хотелось и ему — но ещё больше хотелось полежать. Блин, да я боюсь же, понял он. Словно стоит мне только вылезти из гамака — и я кувырком полечу вниз…
Мальчишка повернулся и решительно дернул за крючки.
* * *
Своих он нашел на поляне у основания Дерева — не всех, половина команды "Смелого" ещё спала, но Серый с Андрюхой уже были здесь и Игорь тоже.
— …остров Алых Скал совсем рядом и мы можем… — он заметил Антона и замолчал.
— Привет, — зевая, сказал тот. — О чем спор?
— Решаем, что делать, — сказал Игорь. — Я хочу к соседнему острову сплавать, а то скучно тут сидеть.
— Я тоже, — сказал Серый. — Тут весело, конечно, — но таки скучно, и вообще, не то как-то тут…
— А я против, — упрямо сказал Андрей. — Пару дней мы можем подождать. А праздник вчера был хороший и Ны`ай обещал сегодня вечером ещё один устроить, с пиром. А ты как?
— Я? — Антон задумался. Побывать на таинственном острове Алых Скал ему очень хотелось, но… — Я бы тоже хотел туда поплыть, но оставлять Найу без присмотра как-то стремно. Мало ли тут что…
— Ну что ж… — вздохнул Игорь. — Тошка прав вообще-то. Сидим и ждем, что там смастерит Найу…
* * *
Драконья Флейта, к удивлению Антона, оказалась вообще не флейтой, а чем-то типа изогнутого рога высотой в здешний человеческий рост. В верхней части этой полой ветви Белого Древа было круглое утолщение с двумя дырками — чтобы дуть и для регулировки тона. Внизу было более длинное, изогнутое утолщение, похожее на стручок. Найу проделал в его твердой, темно-голубой древесине длинную, причудливой формы прорезь, окружив её полосками белой краски и канавками. Смотрелось всё это очень странно, а уж когда Найу для пробы подул в неё, раздался могучий низкий звук, от которого у Антона заложило уши.
— Ничего себе флейта… — сказал он.
— Название не я придумал, — буркнул Найу, смущаясь. — Ну, в общем, это всё. Забирайте.
— А ты с нами не поплывешь разве? — удивленно спросил Серый.
— Нет, зачем? — Найу удивленно взглянул на него. — Я знаю, как её сделать, но и только. А остальное — к Певцам.
Антон вздохнул, осматриваясь. Было ещё раннее утро, солнце стояло совсем низко, его золотисто-зеленые лучи пронизывали кроны, осыпая их мерцающими блестками на листьях. Картина была невероятно красивая — но он понимал, что видит её в последний раз…
* * *
Он ещё раз вздохнул и осмотрелся. На поляне под Белым Древом собрались сейчас все — и Типнаи, и Бродяги, и даже с десяток ребят, добравшихся сюда с берега. Все внимательно смотрели на них. Момент, как ни крути, был исторический, его ждали тут три тысячи лет. Такое просто не укладывалось в голове…
— Ну что ж, тогда не будем тянуть время, — сказал Игорь. — Давайте ребят собирать. Позавтракаем — а там и отплывем. Ветер сегодня попутный, уже завтра к вечеру будем у Певцов…