Колонна за колонною,
Под знаменем своим,
Проходим, закалённые,
По улицам родным.
Поёт труба походная,
Грохочет барабан,
И песню нашу слушают
Ребята разных стран.
Смелей, вперёд,
Ровней держите шаг.
Горит огнём над нами красный флаг.
Придёт пора -
Прославим мирный труд,
На всей Земле — товарищам салют!
Пока что пионеры мы,
Но пусть пройдут года -
Мы станем инженерами,
Построим города.
Отправимся в пустыни мы,
На горы мы взойдём,
Мы пустим реки синие
Невиданным путём.
Чтоб все росли счастливыми
Под солнцем золотым,
Украсим степи нивами,
В сады их превратим.
Мы Землю переделаем,
Взлетим мы к небесам.
Дела большие, смелые
По силам будут нам.
Л.Некрасова
Вокруг стало гораздо темнее и Димка сначала не понял, что весь мир вокруг… изменился. Даже заря и Венера стала тусклее… потом он увидел на её месте незнакомую желтоватую звезду, а выше — другую звезду, по яркости похожую на Юпитер, но синего цвета. И всё. Других звезд на небе просто не было, лишь ровные темные полосы, похожие на балки колоссальных размеров. И ещё — громадная, во много раз больше земной, луна, сине-белая, пятнистая… даже не луна, а какая-то другая планета…
Он ошалело помотал головой и осмотрелся. Серый был совсем рядом с ним — он сжимал в руке копьё и стоял, тоже удивленно осматриваясь. Вокруг них простиралась травянистая равнина с редкими купами кустов. Лишь на востоке поднимались темные на фоне зари тучи пара. За ними темнело нечто вроде крепостного вала.
Так как других признаков цивилизации видно не было, они побрели в ту сторону. Вал оказался дальше, чем они думали, к тому же, идти босиком оказалось очень неудобно. Ноги путались в густой траве, они то и дело оскальзывались на невидимых кочках. К счастью, вокруг постоянно светлело, потом взошло солнце… если его можно было так назвать. Квадратное, составленное из сотни, наверное, квадратиков поменьше, оно походило на какой-то фантастический фонарь.
Поняв, что на сей раз их занесло уже в какой-то запредельно чужой мир Димка испуганно вскинулся… а потом устало откинулся на подушку. Всё это оказалось лишь сном — хотя и до жути реальным…
Он помотал головой и осмотрелся. Комната была небольшой и бедной на вид, с темно-синими, крашеными стенами. За узким окном-коридором в толстенной стене колыхалась сплошная масса залитых багровым солнцем ветвей. Судя по ним, было уже утро. Димка спал так долго и так крепко, что совершенно потерял ощущение времени. Скажи ему кто-то, что он проспал год — он не удивился бы…
Он вспомнил балки, пересекающие небо. Ему вдруг стало очень неуютно — словно во сне его уменьшили до размеров микроба и засунули в какой-то заброшенный сарай…
Вновь недовольно помотав головой, он отбросил покрывало (лишь сейчас Димка понял, что обнажён — пока он дрых, его как-то раздели), и поднялся, осматриваясь. С одной стороны — гладкая дверь, с другой — окно. Ещё одна дверь сбоку. Да, ещё удивительно удобная постель, на которой он только что спал. В комнату доносился слабый гул — словно где-то за стенами работала какая-то машина. Вот и всё.
В ногах на постели лежала одежда — черные трусы и туника из плотной тёмно-зелёной ткани, с короткими рукавами и глухим воротом. Тут же лежал крепкий кожаный ремень. Ни обуви, ни штанов, но и выбора тоже — или одевайся, во что есть, или ходи голый. Все его старые вещи (и оружие тоже!) исчезли и Димка нахмурился. Это было уже слишком уж активное гостеприимство — и с этим он решил разобраться.
Открыв боковую дверь, мальчишка обнаружил вполне приличную ванную. Он привел себя в порядок, умылся и почистил зубы. Потом натянул тунику и вновь посмотрел на себя. Она была вполне удобной и представляла (на его взгляд) бредовый гибрид летнего платьица с военным мундиром — но лучше уж так, чем гордо сверкать причиндалами…
Отправившись на поиски людей, он вышел в коридор. Окон здесь не было, зато было множество тяжелых деревянных дверей, ведущих непонятно куда, и всё вместе здорово напоминало лабиринт.
Спросить тут было некого, так что Димка плюнул за приличия и начал дергать все двери подряд. За одной из них он нашел Борьку, как раз приступившего к завтраку, состоявшему, собственно, из глубокой эмалированной миски, до краев полной порезанных горячих сосисок, залитых томатным соусом. Одет он был совсем иначе, чем вчера: рабочие штаны, сандалии, джинсовая куртка. Под ней, в разрезе ворота, виднелась ослепительно-белая майка.
— Откуда дровишки? — спросил Димка, плюхнувшись за стол. То, что друг переоделся во всё местное, задело его довольно сильно.
— Туземцы дали, — Борька лишь пожал плечами. — Тут у них натуральный коммунизм. Под землей что-то типа завода, из него в магазины подается одежда и всё прочее. Только платить совсем не надо — заходи и бери, что душа велит.
— А еда? — Димка понял, что ему вновь хочется есть, причем, довольно сильно.
— Да оттуда же. Тут буфет есть, в него на лифте три раза в день подается еда. Любая и всякая. Искусственная, наверное, но на вкус без разницы. Я на тебя тоже взял.
— Ладно, давай, — жрать эту искусственную еду, изготовленную бог весть как и из чего, Димке не слишком-то хотелось, но единственным другим вариантом было просто помереть с голоду.
Молча, зевая, Борька принес Димке вторую порцию. Ели они молча, потом Борька посмотрел на него — как будто в первый раз — и встряхнул волосами.
— Оружие твоё у меня, — сказал он, предупредив вопрос Димки. — А вот барахло пришлось выбросить. Там рваньё уже совсем.
— А мой рюкзак где?
Борька вздохнул.
— Мы его там оставили. В развалинах. В степи то есть. Думали, что ты того уже. Не свидеться.
— Спасибо, друг, — буркнул Димка. Хотя, чего он ожидал?.. Стал ли бы он тащить рюкзак Борьки, случись с ним вдруг что?.. — Наши-то где все?
— Дрыхнут ещё. Нажрались и дрыхнут.
— А остальные?
— Да тоже. Ты сразу спать пошел, а они засиделись. Вот и результат.
— И Вайми и Льяти?
— И они.
— Так. Ясно, — Димка подумал. — Вот что. Мы должны понять, что здесь происходит, как попасть к Надиру и так далее. Если дело зашло так далеко, как я думаю, местные на рога встанут, чтобы нас к нему не допустить. Поэтому всем надо сказать, чтобы молчали, иначе конец.
— И с чего мы начнем? — спросил Борька довольно скептически.
Димка оттянул подол туники, с отвращением глядя на неё.
— Одежду нормальную пошли искать.
* * *
Так и не встретив никого, они свернули в боковой коридор — поуже и хуже освещенный. Здесь тоже было множество дверей; за одной из них обнаружился душ. С горячей водой, мылом и всем прочим. Не устояв перед искушением, Димка вымылся, вытерся мохнатым полотенцем, потом они отправились на поиски подходящей одежды. В углу одной кладовки нашлась груда старья, должно быть, предназначенного на тряпки. Димка обнаружил здесь вполне приличные рабочие штаны и куртку. Не новые, но куда лучше этой туники.
Когда он переоделся, они вновь вышли в коридор. Здесь, наконец, им попался худенький парнишка, который с крайним любопытством уставился на них.
— Ты знаешь, где Фао? — спросил Димка. — Фао Лай?
— В… — парнишка задумался, очевидно поняв, что они не знают планировку здания. — Ой, давайте я вас отведу…
* * *
Парнишка провел их в комнату, похожую на гостиную. Но, несмотря на яркий свет и красивую обстановку, Димке она не понравилась — за заваленным едой столом сидели десятка полтора парней и девчонок и увлеченно жрали. Никто даже не взглянул на вошедших, к тому же, Фао здесь не было, он ушел ещё куда-то. Плюнув, Димка вернулся в коридор. Их провожатого уже и след простыл.
— И что делать будем? — спросил Борька, засунув руки в карманы куртки.
— В город пойдем, — Димка усмехнулся. — На разведку, так сказать.
* * *
Отперев тяжелую бронзовую дверь, они вышли в парк, уставленный призрачно белеющими статуями и низкими фонарями. Их тусклый синий свет был похож на лунный. Спортивную площадку справа заливал чуть более яркий, но тоже призрачный свет, небо было уже сумрачным и Димка замер, удивленно осматриваясь. Сейчас был вечер, а не утро — нажравшись на торжественном завтраке, он продрых потом весь день. Но всё-таки не сутки, как ему сначала показалось…
В парке никого видно не было и мальчишки прошлись по нему. Димка оглянулся. Громадное древнее здание было по-прежнему темным. В редких узких окнах под крышей виднелись лишь мутные отблески заката. Но теперь Димка понимал, что оно совсем не пусто, просто его обитатели не слишком интересовались внешним миром…
— Дальше-то куда? — спросил Борька.
Димка задумался. Он, как говориться, "заспал" вчерашний день и в памяти остались лишь какие-то бесконечные калитки, через которые они пробирались сюда.
— А по кругу вдоль ограды. Есть же здесь какой-то выход…
* * *
Так никого и не встретив, они обошли здание. С этой стороны деревья парка расступались. От парадных, видимо, дверей Маал-Нау широкая, мощеная каменными плитами аллея вела к арке в обегавшей двор стене. Её перекрывали черные железные ворота, но в них нашлась калитка, запертая на обычный засов. Отодвинув его, мальчишки вышли на улицу. По ту её сторону тянулся бесконечно длинный пятиэтажный дом с редкими желтыми квадратами освещенных окон, слева над ними вздымалась бледная стена другого, девятиэтажного дома — в его окнах отражалась причудливая вязь облаков. Сумерки уже сгустились, но фонари здесь пока что не горели и город, освещенный лишь отблеском этих далеких разметанных закатных облаков, был незнакомым и таинственным. Особенно таинственными Димке казались окна, тускло желтевшие из тени фасадов и сквозь переплетения листвы. Людей, правда, видно не было — но тут за спиной вдруг послышался топот. Из калитки выбежал парень просто исключительной лохматости. Димка ещё только раз видел такого же лохматого парня, то есть Асэта. У парня были не просто длинные волосы, а такая объемная грива, что лицо в ней терялось, словно в капюшоне. На миг Димке показалось, что это и есть Асэт… но грива у парня была темно-русая, с рыжевато-медным оттенком. И лицо широкое, получукотского типа — по крайней мере, так казалось. Он был в мешковатых черных штанах и сандалиях на босу ногу, в блекло-золотистой майке с короткими рукавами, сплетенной из тонких шнуров. Димка подумал, что сейчас их ждет выволочка за самовольное оставление места пребывания — но парень отбросил с лица свои лохмы и вдруг улыбнулся.
— Привет. Я Джен. Джен Кайюти, — он даже слегка поклонился. — А вы?..
Мальчишки представились.
— Очень приятно, — Джен снова слегка поклонился. — Вы пошли смотреть город? Очень хорошо, что я успел вас первым заметить — теперь я смогу всё вам показать.
Димка понимал, что Джена отправили приглядывать за ними — но посылать его подальше смысла не было, об городе они просто ничего не знали…
— Да, посмотреть, — буркнул он. — Веди давай…
* * *
Какое-то время они брели в чудесном сумраке. Потом наконец загорелись фонари — сначала мерцающим бело-фиолетовым светом, потом таинственно-тусклым темно-синим — и в эти минуты Димке показалось, что он снова попал в какой-то другой мир. Потом фонари разгорелись, заливая тротуары своим ярким бело-синим светом, ветер стих, небо потемнело и как-то вдруг наступила тихая, безлюдная ночь. Мальчишки неспешно брели по совершенно пустынному бульвару. Было ещё вовсе не поздно — даже не стемнело — но вокруг них не осталось ни души, а тишина стояла такая, что можно было услышать эхо их шагов — хотя шагали они совсем негромко. Прохладный и свежий воздух неожиданно сильно пах морем — легкий ветерок приносил его запах от недалекого берега. На западе стояло тусклое, серо-серебристое зарево гаснущего заката, к горизонту слабо отливавшее зеленью. Оно рассеивало тусклый, призрачный полусвет — достаточно, впрочем, яркий, чтобы узнать знакомого за сотню шагов. Вот только знакомых тут не было — город был чужой и довольно-таки странный. Низкие квадратные здания, по большей части, трехэтажные, стояли очень тесно, разделенные лишь узкими бульварами. Посаженные на них стройные, довольно высокие деревья составляли нечто вроде осеннего, полупрозрачного леса. Вокруг царила поразительная тишина — её нарушал только слабый, печальный шелест листьев. Низкие фонари на этом бульваре и на соседних горели так тускло, что пятна отброшенного ими вниз света казались призрачными, существующими совершенно отдельно, не то сгущавшимися из воздуха, не то проступающими из-под земли, так что город был погружен в таинственный полумрак. Цепочки этих бело-синих фонарей в глубине поперечных улиц таинственно уходили в темноту. Кое-где на фасадах домов виднелись другие огни, желтые и красноватые, но не горело ни одного окна — город казался вымершим и это, вместе со слабым, едва уловимым горьким запахом дыма вызывало в душе Димки странное, восторженно-тревожное чувство. Сами фасады домов были темными, лишь кое-где на них лежал слабый бледный отблеск умиравшего заката.
Димку очень заинтересовали эти тусклые, голубовато-млечные фонари — примерно так же выглядит ртутная лампа через плафон матового стекла. Но никакого плафона тут не было — над бокаловидной, расширенной верхушкой фонарного столба парил светящийся шар диаметром сантиметров в двадцать — совершенно не к чему ни прикасаясь. Граница его была четкой, какой-либо внутренней структуры Димке рассмотреть не удалось, лишь на фоне шара прыгали какие-то светлые, довольно яркие точки, словно ночные бабочки у фонаря.
Вдруг от шара отделилось кольцо того же млечного цвета. Оно стало медленно и равномерно расширяться — как волна от брошенного в воду камня, но в замедленном времени. Шар при этом продолжал неподвижно парить. Зрелище было на удивление красивое и Димка невольно замер, приоткрыв рот от восхищения — казалось, всё это происходит во сне.
Кольцо увеличилось в диаметре метров до трех, и, растаяв, исчезло, прожив не более чем полминуты. Потом шар выдал второе кольцо, менее яркое, чем первое. Оно тоже расплылось и начало исчезать. В этот миг шар начал деформироваться, превратился в нечто вроде груши и как-то очень быстро исчез, оставив широкое облако красноватого свечения, едва заметного на фоне чуть светлевшего уже неба. Вскоре оно окончательно погасло — и почти сразу же из верхушки фонаря появился второй шар. Он возник словно мыльный пузырь, выдутый через соломинку, чуть приподнялся и повис неподвижно. Димка был заинтригован до самых кончиков волос и бездумно приподнялся на цыпочки, разглядывая его.
Окраска шара была похожа на окраску пленки мыльного пузыря, но кроме синеватых цветов был и молочно-белый. Белые пятна занимали немного места, но всё время двигались друг относительно друга. В шаре словно пульсировала жизнь — или происходил какой-то колебательный процесс. Вокруг молочно-белых пятен расплывались концентрические круги неправильной формы. Окраска их менялась от бледно-голубой около пятна до темно-синей вдали от него.
Никаких звуков шар не издавал, ничем не пах. Он был непрозрачен, немного неправильной формы, она постоянно, хотя и слабо, менялась. Кроме того, шар испускал мягкий рассеянный свет, от которого он не мог отвести глаз.
— Что это? — наконец, спросил Димка.
— Фонари Файиу, гордость нашего города, — Джен усмехнулся. — Красиво, правда?
— Да. Очень.
— Это не только для красоты, — Джен вдруг вздохнул. — Но и от киноидов. Ну, и от других врагов тоже, но сейчас от киноидов.
— Киноидов? — Димка вспомнил, что так назывались полуразумные слуги собакинов. — А как они сюда попали?
— А пёс их знает, — Джен пожал плечами. — Может, воскрешалкой забросило, может, ещё как. Но побережье они заняли и район Вайит тоже. Если бы не баррикады и не шары Файиу, они весь город заняли бы. А так стоит им высунуть свои поганые морды — и шары летят к ним, а долетев взрываются. Отчего им сразу же каюк.
— Вот оно как…
Глубоко задумавшись, Димка встряхнул волосами и осмотрелся. Сейчас они шли по бульвару, мощеному шершавыми гранитными плитами. Справа от них, за чугунной оградой, был сквер, похожий на дебри первозданного леса — частокол светлых тонких стволов, стоявших так тесно, что деревья казались сплошной стеной. Слева тянулись кварталы низких квадратных зданий, казавшихся темными силуэтами. Ещё одно прямоугольное здание — куда более высокое и массивное, чем все прочие — стояло впереди. На фоне заката оно казалось монолитной глыбой тьмы и внимание Димки привлекло единственное яркое пятно на нем — бело-золотой проем освещенного входа, как будто бы обещавшее нечто необычное.
— Что это? — спросил он.
— Дворец Хранителей, — Джен широко улыбнулся. — Сердце нашего города. Хотите посмотреть?
Сердце Димки ёкнуло — но отказываться от столь неожиданной удачи он, понятно, не стал.
— Конечно, хотим.
* * *
Удивленные и заинтригованные, они направились к дворцу. Идти им пришлось примерно минут пять. От возбуждения душа Димки буквально искрила, его тело было полно играющей, нетерпеливой энергией — может быть потому, что Джен, заглянув на минуту в магазин (или в распределитель, как они здесь назывались) подарил им замечательные сандалии — черные, с мягкими кожаными ремешками и толстой, очень упругой подошвой, ощутимо подталкивающей ступни при каждом шаге. В ней был вырез точно по форме босой ноги, которая входила в него до ногтей на пальцах, а в нем были выступы, нажимавшие на чувствительные точки, — даже между пальцами, отчего обычная ходьба превращалась в чувственное удовольствие, почти неприличное. Сама подошва выступала со всех сторон сантиметра на полтора и в неё, как пояснил Джен, были встроены пьезоэлементы — при каждом шаге её окаймляли бегущие разноцветные огоньки, довольно-таки яркие, а перед пальцами, в узкой пластиковой полоске, пятицветный свет горел постоянно — получалось что-то вроде фонариков, освещавших землю под ногами. У пяток Димка обнаружил крохотные розеточки — пьезобатарейки давали достаточно тока, чтобы питать и другие элементы гардероба, но до них у Джена не дошли руки.
Наконец, он привел их на площадь, за которой поднималось плоское, увенчанное исполинским карнизом здание дворца. Войдя в средние из трех высоченных и тяжелых деревянных дверей, — они одни были высотой метров в пять, — Димка удивленно приоткрыл рот. Всё здание внутри оказалось одним громадным залом. Могучие, метров по тридцать, колонны подпирали крестообразную сеть массивных балок-карнизов, украшенных цветной лепниной. Такими же цветными были и квадратные ступенчатые углубления потолка. А под ними простерся целый город — лабиринт глухих, высотой иногда с трехэтажный дом стен, тоже увенчанных массивными карнизами, над которыми поднимались целые богато украшенные здания. Всё это заливал бело-золотой свет громадных люстр, свисавших из розеток в центре каждого квадрата потолка. Раньше Димка даже представить не мог, что такая вот роскошь вообще возможна.
— Охренеть, — наконец сказал Борька. — Как же вы это построили?
— Не мы, а Мастер, — Джен бездумно поклонился, истово, с благоговением. — Он создал этот город для нас.
Да в жопу твоего Мастера, — захотел сказать Димка, но сдержался. Правду говоря, он был потрясен, почти раздавлен зрелищем. Джен между тем уже тянул их дальше.
— Нам повезло, сейчас кино будет. "Вселенная лхисс". Крутой фильм.
— А у вас тут и кино есть? — удивленно спросил Борька.
Джен вновь широко улыбнулся.
— Конечно.
* * *
Через минуту мальчишки не спеша брели по анфиладам дворца, направляясь в кинозал. Помещения эти были весьма примечательны — просторные, без окон, очень высокие, почти кубической формы, залитые неярким, зеленовато-белым светом, словно сочившимся из стен — столь незаметно были расположены лампы. Здесь господствовали три цвета — белый, бледно-зеленый и темно-коричневый — странноватое, но, в общем, уютное сочетание. Ещё одна необычная деталь привлекла внимание Димки — в углах некоторых комнат зияли обширные квадратные проемы, сквозь которые виднелись нижние этажи.
Спустившись по лестнице, они вышли в кинозал — шумное, очень просторное помещение, выдержанное в светло-палевых тонах. Дизайн его был футуристическим — откидные, словно в самолетах, кресла, сложные изгибы стен — из-за них зал напоминал отчасти внутренности бочки. Он был действительно очень большим — высотой этажей в шесть и люди в дальнем его конце казались крохотными.
Никаких билетов тут никто не продавал и не спрашивал, так что они просто устроились в нижних рядах, недалеко от входа, где ряды кресел поднимались над ними, словно склон холма. Едва ли треть их была занята — но вокруг висел ровный, неразборчивый гул, негромкий, но удивительно уютный. На галереях, прорезавших стены в задней части зала, тоже виднелись люди. Их здесь точно были тысячи и голова у Димки закружилась. Он уже успел отвыкнуть от такого многолюдья и оно поначалу даже напугало его. Людей здесь было больше, чем во всей Ойкумене, и вслед за страхом пришло горькое чувство обиды — все их приключения показались ему какой-то нелепой беготней дураков. Ему даже захотелось уйти… но тут свет в зале начал гаснуть. Одновременно загорелся экран. Названия фильма или каких-то титров не было. На экране распахнулась зеленая равнина, по которой неслась лавина страхолюдных зверюг — в них Димка с удивлением узнал приснопамятных замунгов, здоровенных гиенообразных тварей, на которых рассекали тут Хоруны. На них сидели ещё более отвратные твари. Они не походили на людей — скорее, на горилл. Они были больше людей, с черным мехом, в чем-то вроде кожаных доспехов, с мечами и топорами в лапах. Димка невольно передернулся — даже на экране смотрелось это жутко.
Потом изображение изменилось, уменьшаясь, открывая ещё больше всадников — тоже огромных, косматых, в тяжелых темных мехах. Потом ещё сдвинулась и Димка увидел что-то типа редутов или флешей, соединенных валом и рвом. А в них массу солдат — теперь уже несомненных людей — в светлых мундирах, суетившихся у старинного вида пушек или торопливо заряжавших тоже старинные длинные ружья.
Изображение вновь сдвинулось. С высоты птичьего полета он увидел укрепления — и катящуюся на них необозримую лавину. Навстречу ей ударили длинные белые дымы — залпы ружей и пушек.
Камера спикировала вниз. Димка увидел, как ядра буквально разрывают на куски замунгов, как другие, пораженные пулями, кувыркаются через голову, подминая всадников. Но их оказалось просто слишком много. Пока солдаты перезаряжали свои древние ружья и пушки, замунги доскакали до укреплений и первый из них вдруг буквально взвился в воздух, перелетая через ров и вал. Из-под чудовищных когтей фонтанами взлетела земля — казалось, что на месте его приземления разорвался снаряд. Вслед на ним приземлялись и другие, огромные хищники рвали и разбрасывали людей, словно демоны смерти. Их встречали штыками и выстрелами в упор. Каждому из них удавалось прожить не более десяти секунд — и каждый успевал устроить настоящую бойню. Очень скоро защитников смяли, одолев количеством. Осталась лишь кучка людей на бугре — очевидно, генералов, руководивших сражением. Твари кинулись на них со всех сторон. Эта сцена поразила воображение Димки — крошечный островок людей в белом и золотом посреди кипящего черного моря. Очень скоро последние защитники пали и нападавшие в едином порыве устремились на вершину бугра. Над ними взметнулось огромное знамя — темно-багровое, с какими-то хвостами на конце и со странным символом из изогнутых черных полосок в центре, похожим на водоворот.
Вдруг изображение замерло. Пейзаж вокруг поплыл, изменяясь с почти неразличимой быстротой — словно ход времени ускорился вдруг в тысячи раз. Сами же фигуры начали буквально бронзоветь, и, когда мелькание прекратилось, Димка увидел выхоленную травяную лужайку, в центре которой стоял памятник. Вокруг раскинулся роскошный парк, по нему бродили диковинные создания в разноцветных полупрозрачных плащах. Под ними виднелось нечто вроде ременной "упряжи" с батареями, подключенными к телу проводами и какими-то непонятными приборами. Никакой другой одежды не было, но разноцветные волосы и люминесцирующая кожа придавала им откровенно сюрреалистический вид. Димка был не в силах определить, где тут мальчики и девочки, да это его и не очень занимало — перед ним были те же гориллобразные твари, только с облысевшей кожей и чуть более похожие на людей, хотя выражение на их лицах или мордах было по-прежнему вполне зверским.
Парк начал уходить вниз, вокруг показался город — его огромные башни сияли стеклом и полированной сталью. Город продолжал удаляться и уходить вниз, теперь его здания казались целой горной страной, залитой сиянием заката. Наконец, в кадр вплыл берег моря и расположенный на этом берегу космодром, — над ним парил огромный, не меньше километра в длину, корабль, похожий на автоматную или винтовочную пулю с закругленным кончиком. На его борту промелькнул тот же похожий на водоворот черный символ.
Кадр затянуло облаками — а когда они рассеялись, Димка смотрел уже из космоса, на уходящий в тень материк, усыпанный сияющими звездами городов. Он всё ещё уменьшался и уплывал вниз. В кадр вплыл зеркальный бок непонятной конструкции, потом ещё одной и ещё, и вдруг появилось нечто вроде порта — колоссальный цилиндр, мохнатый от множества длинных "пирсов", ко многим из которых были пришвартованы такие же пулевидные корабли.
Наконец, в поле зрения появилась вся планета. Похожая по цвету на Землю, но, конечно, с совсем другими очертаниями материков и океанов. Рядом с ней вдруг появилась другая… потом ещё и ещё. Они плыли в пронизанном синеватыми туманностями пространстве подобно падающему снегу. Потом появилось ядро этой невероятной структуры — не солнце, а линзообразный сгусток голубого пламени, из полюсов которого вырывались узкие конусы света…
Изображение затянулось голубым туманом. Вскоре стало ясно, что он образует исполинскую сферу силового поля, замыкающего в себя эту искусственную вселенную, — и Димка окончательно перестал понимать происходящее…
* * *
Всё остальное он запомнил очень плохо. После фильма в голове у него всё смешалось и он даже не понял, как Джен затащил их на танцы — кажется, даже на бал, данный специально в их честь. Действо это проходило в круглом зале, куполовидный потолок которого представлял собой один сплошной громадный экран. Небо на нем было таким оглушающе черным, а звезды сияли так ярко, что Димка поверить не мог, что это лишь изображение — хотя в самом зените крутилось разноцветное колесо, и, вылетая из него, вниз по куполу сыпались цветные, но в зеленоватых, приглушенных тонах изображения — фантастические зодиакальные и геральдические звери, мифические чудища, какие-то кружащиеся в полете радуги. Музыка подхватила и несла, и Димка кружился с остальными. Голова у него тоже кружилась — всё вокруг казалось ему совершенно нереальным. Вокруг танцевали девчонки, одетые, зачастую, лишь в яркие маски из перьёв и пёстрые покрывала, пристегнутые к шее и рукам — они то запахивались в них, то взмахивали руками, наподобие крыльев — так, что ошалелым глазам Димки представали их гладкие, гибкие тела. Несмотря на отсутствие видимого освещения, темно тут не было — зеленоватый тусклый свет падал, казалось, из воздуха, составляя странный контраст с черным небом. Тела девчонок выступали в нем даже слишком отчетливо — Димка танцевал то с одной, то с другой, и даже холодный, гладкий мрамор пола под босыми ногами не мог вернуть его к реальности…
* * *
Проснувшись, Димка какое-то время пытался вспомнить сон. Только что он, кажется, был в каком-то подвале, в просторной, прохладной комнате, где яркий свет отблескивал на множестве гибких, стройных тел девчонок и внезапное одиночество не радовало…
Вздохнув, он отбросил одеяло и сел. Голова болела, тело было непривычно, отвратительно ватное. С впечатлениями вчера точно вышел перебор — а может, и не только с ними…
Неохотно поднявшись, Димка побрел в ванную. Холодная вода отчасти привела его в себя. Он оделся и вышел в коридор. Борька, к счастью, был у себя, в своей комнате. Он уже проснулся, но вид у него тоже был смурной.
— Башка болит? — сразу же спросил Димка.
— Угу. Джен, сука, наверное, какое-то зелье подсыпал.
Димка фыркнул.
— Нет тут никакого "зелья" и фиг докажешь сейчас, что он виноват. Даже если он виноват.
— Пить меньше надо было? — немедленно спросил сунувшийся в дверь Юрка. — Особенно эту странную синюю настойку на жужелицах.
— Да ну тебя! — Борька возмущенно махнул рукой, но тут же сменил гнев на милость. — Проходи.
Юрка мгновенно проскользнул внутрь и плюхнулся за стол. Вслед за ним вошел и Сашка. Димка обвел друзей взглядом. Вид у всех был довольно неважный.
— Ну? Что скажете?
Борька вздохнул.
— Знаешь, я вчера словно в Версаль какой-то попал, во времена Людовика Шестнадцатого. Роскошь зашкаливала. Ручки на дверях, конечно, были не из цельных бриллиантов, а просто золоченые, но всё равно внушало. Каждой деталью. А я себя там бациллой ощущал. И зверски не хватало в одной руке топора, — а в другую хотелось взять огнемет или хоть факел. Вот так вот.
— Шутка в том, что изобилие всяческих благ тоже может быть крайне неприятным, — добавил Сашка. — Даже не само это, а ощущение чуждости всей этой роскоши. И ради неощущения себя бациллой в такой обстановке тянет разгромить всё к фигам. Даже очень шикарное чужое — не своё. И может вызвать изрядный неуют.
— Это точно, — Димка поёжился, силой воли стараясь одолеть головную боль. — Думаю, нам пора убираться отсюда. Не из города, конечно, а из этой… Маал-Нау. Пока нас тут не заразвлекали до смерти. Или до полного обалдения. Что, в общем-то, одно и то же.
— Правильно. Я отыщу Джена или Фао и потребую найти нам нормальное, отдельное жилье, — сказал Борька.
— Хорошо, — Димка потер ладонями лицо, чувствуя, что головная боль всё же отступает. Потом взглянул на Сашку и Юрку. — Соберите всех. И Вайми с Льяти тоже отыщите. Нечего тянуть, ещё одна такая ночь — и мы просто свихнемся…
* * *
Место сбора назначили в зале, служившем в Маал-Нау столовой — одной из. Единственное окно зала пропускало мало света, лампы почему-то не горели и в просторном помещении царил сумрак. Сев прямо на массивный стол, Димка пытался вспомнить, что вчера было на самом деле, а что померещилось или просто приснилось — не слишком, правда, усердно, всё равно, смысла в этом не было. Понемногу собирались ребята — все, как один, заспанные и недовольные. Ни Вайми, ни Льяти отыскать не удалось — в Маал-Нау их не было, должно быть, они окунулись в здешнюю жизнь с головой. Это не слишком-то обрадовало Димку, но ими он решил заняться уже после переезда — благо, время ещё было. Фао тоже куда-то делся — но зато в зале появился тоже недовольный, зевающий Джен. Сашка не стал церемониться и вытащил его прямо из постели. Джен с кислой миной оглядел собравшихся.
— Ну, нафига вам это? — спросил он. Похоже, что Сашка уже ввел его по дороге в курс дела. — Пустых квартир в городе хватает — но у нас весело и интересно, а там вы как сычи сидеть будете.
— Слишком весело, — буркнул Димка. — Мы к такому не привыкли пока.
— А, ну ладно, — Джен вздохнул, очевидно, признавая справедливость аргумента. — Ну, пошли тогда…
* * *
Как обычно бывает в таких случаях, выйти сразу им не удалось. То есть, сначала всё шло хорошо — они спустились на первый этаж и вышли в нечто вроде холла. Отходивший вбок светлый коридор упирался вдалеке в массивные деревянные двери, покрытые черным лаком. Они, как помнил Димка, вели к выходу. Но, стоило им только подойти к ним, как Машка вспомнила, что забыла в столовой сумку с вещами. Отпускать её одну Димка побоялся, так что возвращаться пришлось всем. Наконец, сумка была найдена. Маленький отряд двинулся обратно, к дверям, покрытым черным лаком. Шагов через двадцать Сашка неожиданно остановился.
— Здесь, в этом месте, есть горячая вода? — вдруг спросил он. — Я весь чешусь от здешних простыней.
Димка удивленно взглянул на него.
— Сейчас?..
— Очень надо, — Сашка незаметно подмигнул.
— Ладно, мы подождем, — Димка вздохнул.
Возвращаться в этот раз они всё же не стали, а неспешно побрели к выходу. За черной дверью оказался высокий зал, просторный и полутемный; его пол загромождали кресла и скамьи, впереди была пустая сцена. В задней, глухой стене виднелись две тяжелых двустворчатых двери, ведущих наружу. Свет сюда проникал лишь через низкие арочные окна, прорезанные в толстой стене на высоте метров пяти; вдоль них шла узкая деревянная галерея. Димка свернул влево, на идущую к ней лестницу, крутую и скрипучую. Сашке и остальным нужно было время на сборы и Джен предложил подождать здесь.
— Как ты думаешь, откуда здесь фильмы берутся? — спросил Борька, сев на подоконник и глядя на сумрачный парк за окном. — Не сами же они их снимают.
— Оттуда же, откуда и прочее, — буркнул Димка. Джен уже рассказал им, что на самом деле городом управлял искусственный интеллект, которого здесь звали Попечителем. Именно к нему здешние обитатели обращались с просьбами — и он, обычно, удовлетворял их…
— Как робот может фильмы снимать? — спросил Борька. — Такие тем более? Я же и представить не мог…
— Джен говорит, что это всё не настоящее, а так — рисованное, вроде мультика.
— Ничего себе рисованное, — буркнул Борька. — Всё реальней реального было.
— Оно вроде как на компьютере как-то смоделировано, хотя пёс его знает, как, — вникать в это Димке не хотелось. Сам фильм ему крайне не понравился — сюжета его он не понял, но смысл был ясен: на фоне могучих древних рас люди ничто и всегда будут ничем…
Мальчишки помолчали. Наконец, в зале появился Сашка и бодро взбежал к ним.
— Вымылся? — спросил Димка. Хотя спешить вроде бы было некуда, задержка всё равно раздражала его.
— Ага, — Сашка оглянулся, потом сунул руку в свой рюкзак и показал друзьям рифленую рукоять пистолета. — У Фао на столе в комнате лежал. Он, дурак, ушел и дверь не запер. А в столе ещё коробка с патронами нашлась. Мелкашными, правда, но и пистолет такой же.
— Молодец, — Димка взглянул вниз, где их уже ждали остальные. — Пошли давай…
* * *
На улице Димка не удержался и начал крутить головой — всё же, Город Снов был совсем не похож на его родной город. Наконец, Джен привел их в очередной двор. Вот только он тоже мало был похож на знакомые мальчишке — центр его занимало небольшое озеро, а за ним поднималась отвесная, металлически блестевшая скальная стена удивительного темно-синего цвета. Димка запрокинул голову, пытаясь разглядеть её скрытый в густых тучах верх, но так и не сумел. Смотрелось это страшновато. Вдруг случится обвал…
Джен повернул к двери массивной девятиэтажки, похожей на те, что Димка видел дома. Миновав бледно освещенный кубический тамбур, они вошли в неожиданно тесный подъезд. Слева широкая лестница вела куда-то в непроглядный мрак, впереди на стене горела длинная лампа, рассеивая странный, желтовато-синий свет и равномерное, усыпляющее жужжание. Кроме него здесь не было ни звука.
Лифт, похоже, не работал и они побрели вверх по лестнице, неожиданно крутой и темной. Димка подумал, что Джен нарочно выбрал им такое неудобное место, но он сам напросился на это, так что возмущаться было глупо.
Они поднялись на девятый этаж — они здесь были высокие, метра по четыре, так что Димка в итоге запыхался. Но это, наверное, было хорошо — хоть какая-то тренировка в этом тесном городе…
Они вошли в сумрачный, просторный холл с единственным тусклым плафоном на глухой стене напротив. На боковых стенах было штук шесть разных дверей. Джен подошел к центральной слева и отпер её. Внутри было темно, но он тут же зажег свет. Димка увидел тесную прихожую, оклеенную зелеными обоями. Миновав её, он вошел в единственную, как оказалось, комнату. Она точно так же была оклеена зелеными обоями, а пол застелен старым вытертым ковром. Огромное незанавешанное окно вело на пустую лоджию, обнесенную железными перилами. За ними угрюмо темнела пропасть тесного двора, упиравшегося в скалу. Вид не самый лучший — но Димка и не собирался задерживаться тут надолго…
— И как мы все здесь поместимся? — он обвел взглядом комнату. Не слишком-то просторную.
— Можете занять весь этаж, — Джен бросил ему связку ключей. — Места нам не жалко.
* * *
Получасом позже Димка и Сашка стояли в небольшом полукруглом фонаре — отсюда, с высоты девятого этажа, была видна похожая на ущелье улица. Сумрачная и пустая.
— Я знаю, с кем мы имеем дело, — тихо сказал Сашка, отвернувшись от него. — Джен и Фао — Хранители, ежу ясно. Иначе откуда у Фао оружие, которое тут вообще страшная редкость?
— Наверняка, — Димка вздохнул. — Но чего ещё мы могли ожидать? Гости тут явно явление нечастое и потому подозрительное. Как бы то ни было, всё, что нам надо — попасть в Башню Молчания. Льяти сказал, что Надир точно там. Под землей. Может, нам даже не надо лезть в этот проклятый дворец. Достаточно найти какой-нибудь подземный ход к ней.
— Ход-то может быть и есть, — вздохнул Сашка. — А у нас нет даже плана их города! Не знаю, можно ли верить моей интуиции, но по-моему, эта затея безнадежна.
— И наплевать, — Димка начал злиться. — Не сможем пробраться по-тихому — пробьемся силой. Эти ленивые уроды точно не ждут от нас такого…
— Надеюсь, до такого не дойдет. Не хотелось бы…
— А мне хотелось бы, — Димка помолчал. — Ладно, на разведку пошли, тут мы ничего не выстоим…
* * *
Миновав длинную мрачную лестницу, они вышли на улицу. Здесь гулял сырой ветер, но Димка с удивлением понял, что не мерзнет. Похоже, что куртка, несмотря на невзрачный вид, оказалась достаточно теплой…
— И куда дальше? — спросил Сашка, сунув руки в карманы и осматриваясь.
— Джен сказал, что тут рядом реактор, который питает весь город, — сказал Димка. — Да вон он. Пошли посмотрим…
* * *
Пройдя всего сотню шагов, Димка замер. Здание реактора возвышалось уже прямо над ним — монолитная коробка из почти зеркально-гладкого темного бетона. Стены её были украшены гранеными ромбическими выступами, их венчал массивный прямоугольный карниз. Они были совершенно монолитными, лишь из проема высоко над головой Димки выходили толстенные трубы. Пересекая улицу, они сворачивали влево, потом вправо, исчезая за высоченным забором и опираясь на необычайно массивные А-образные опоры. Должно быть, это было охлаждение или теплоцентраль — в такие детали Джен не вдавался…
Подойдя к стене вплотную, Димка положил на неё ладонь. Если это в самом деле был бетон, то такой, какого ему до сих пор не встречалось — холодный, гладкий, похожий больше на ощупь на стекло…
Димка задрал голову. Стена поднималась над ним метров на тридцать. Он пошел вдоль неё, скользя по выступающему цоколю ладонью. Наконец замер, глядя на примыкающее к реактору древнее здание, почти такое же высокое, но узкое, с тремя полуколоннами на нижней половине изукрашенного фасада. Такое сочетание стилей показалось ему, мягко говоря, необычным. К нему примыкало ещё одно здание и ещё, они составляли сплошной массив, протянувшийся примерно на километр вдоль склона горы.
Мальчишки побрели вдоль него, лениво осматриваясь. Дождливый мутный день не слишком-то располагал к прогулкам, так что туземцев вокруг видно не было, но это Димке очень нравилось. Уже познакомившись с образом жизни местных обитателей, он понял, что попал в царство убежденных лентяев и бездельников… и его настроение отнюдь не улучшилось, когда к ним присоединился Джен — вынырнул впереди из какой-то подворотни. Димка уже не сомневался, что его приставили следить за ними — но поделать с этим он ничего не мог. Пошли он Джена нафиг, это лишь привлекло бы к нему совершенно не нужное ему внимание…
Разговор, по понятным причинам, не клеился. Так, в молчании, они дошли до конца улицы. Кончалась она у подножия крепостного вала. Здесь было что-то типа запущенного парка с низкими деревьями — сероватые длинные листья, прямые, словно шпаги, ветки, густо-коричневая кора — всё чужое, незнакомое… По небу ползли низкие, хмурые тучи, ещё сгущая и без того невеселое настроение.
— Сколько сейчас времени? — спросил Димка. Он с раннего детства привык носить часы и сейчас их отсутствие необъяснимо угнетало.
— Уже скоро полдень, — ответил Джен. — Видишь, тучи спускаются вниз?..
Это Димке ничего не говорило. Но его уже начало охватывать любопытство. Ведь степь была совсем рядом!
— Мы можем подняться туда? — он показал на вал.
Джен как-то странно покосился на него.
— Можно, — немного подумав сказал он. — Пошли.
Они побрели вверх по узкой лестнице и ещё через минуту перед ними предстал город — мешанина разностильных зданий и деревьев. С другой стороны, за каналом, тянулась бесконечная равнина. Хмурая, недружелюбная…
Мальчишки втроем неспешно побрели по гребню вала, пытаясь разглядеть возможных обитателей равнины. Вскоре Димка заметил, что навстречу им идет какой-то местный, размахивая куском провода и что-то насвистывая на ходу. Как и все здешние жители, он сразу бросался в глаза — рослый, лет пятнадцати, парень, очень стройный, с красивым чувственным лицом. Чем-то он был похож на Маугли из мультика — такой же гибкий и смуглый. Весь наряд его составляла короткая черная туника и круглая плоская шапка с большим козырьком и лисьим хвостом сзади. Ну и ещё сандалии на босу ногу. Но холодно ему явно не было.
— О, это сам Истирра Дииеп, командир Защитников, — Джен явно был удивлен такой встречей.
Истирра подошел к ним, по очереди поприветствовав всех. На землян он не обратил особого внимания — то ли не узнал, то ли вовсе не слышал о них…
— Не стоит гулять здесь, — отрывисто сказал он. — В меня сейчас стреляли… с той стороны. Если бы чуть точнее…
— Но мы ничего не слышали… — начал Димка и сбился. Они поднялись сюда совсем недавно, а идущий вдоль канала вал гасил любой звук снаружи.
— Дротики собакинов летят без звука. Собственно, стреляли не в меня, — добавил, помолчав, Истирра. — Они стреляли в парня, который перебрался через канал, а уже потом в меня.
Джен натурально вытаращил глаза.
— Ты спятил. Никто не может перебраться через канал.
Димка невольно посмотрел вниз. Там, под крутым откосом вала, за проводами высоковольтного заграждения, зиял глубокий канал шириной в добрых пятьдесят метров. Спрыгнуть в него было ещё можно — но не подняться по отвесной бетонной стене высотой в семиэтажный дом…
— И, тем не менее, он перебрался, — упрямо сказал Истирра.
— Как? — наконец догадался спросить Сашка.
Истирра оживился.
— Он соорудил здоровенного воздушного змея из бамбука и каких-то растянутых шкур. Тот едва перенес его через канал и тут же грохнулся прямо на склон вала. Он чуть не скатился на ограду.
— И что он говорит? — жадно спросил Джен.
— Ничего. Он там без сознания валялся. Его повезли во дворец. Там допросят — тогда и узнаем. Может быть. Он основательно стукнулся.
Они помолчали. Настроение у Димки испортилось. Вдруг он понял, что очень боится — боится новостей, которые этот парень принес в надежно замкнутый, казалось бы, город. Злых новостей. Новостей, которые разрушат вообще всё…
Димка вздохнул и недовольно помотал головой. Придет же в неё такая чушь!
— А эти… собакины не пытались ворваться к вам? — пользуясь случаем спросил он.
Истирра усмехнулся.
— Несколько лет назад пытались. Что тогда было!..
Он не стал углубляться в подробности, а Димка не стал расспрашивать. Он уже понимал, что сейчас у него… у них всех началась какая-то новая жизнь, и хотел лишь, чтобы у их общей истории не было конца.