Холлис потянулась тенью, легонько коснулась разума юной венатрикс. Там был только чистый страх. Холлис быстро отпрянула, сердце трепетало. Но, может, девушке и нужен был страх. Может, страх ускорит ее рефлексы, поможет ей выжить.
Гул звучал в воздухе от множества крыльев тени Холлис. От этого сигнала Холлис посмотрела вперед.
— Кефан идет, — сказала она Фендрелю.
Он хмыкнул в ответ и поднял ладонь, чтобы все остановились. Они подняли оружие, насторожившись, вглядываясь теневым зрением в дорогу впереди. Холлис показалось, или туман обливиса сильнее скрывал дорогу. Наверное, наступала ночь, конец этого бесконечного дня. Но каким будет конец с наступлением тьмы?
— Доминус?
Голос Кефана раздался в тумане. Он появился через миг, его Дикая тень сияла в его глазах. Он поспешил к ним, тяжело дыша, лицо раскраснелось.
— Докладывай, — сказал Фендрель.
Кефан отсалютовал, но его слова вылетели так быстро, что было сложно понять:
— Захваченные тенью… они в лесу… их так много, больше, чем мы думали! Они впереди, в конце этой дороги.
— Западня? — спросила Холлис, голос был тонким и сдавленным из-за клюва маски.
Кефан покачал головой.
— Я так не думаю. Там… стена. Как я описывал раньше, которую я нашел, когда пошел по следу Айлет. Стена из лоз, но… куда больше прошлой! Она огромная, тянется в оба бока на мили. Может, она окружает весь город, я не знаю точно. Это Ведьмин лес. Он… не пускает их.
— Это хорошо, — сказала юная венатрикс у плеча Холлис. — Да? Это значит, что Ведьма-королева не может пройти.
Фендрель игнорировал ее, смотрел на Кефана.
— А Одиль? Ты ее видел?
— Ее там нет. Я не смог уловить.
Сердце Холлис похолодело в груди. Если Одиль не была со своим отрядом, где она была?
— А Алые дьяволы? — спросила она. — Их видно?
— Нет, — сказал Кефан. — Только захваченные тенями. Монстры. Они убивают себя, пытаясь пробить стену. Думаю, их тянет туда, но я не знаю точно.
Те существа за годы вдохнули столько обливиса, что сильно поддавались воле Одиль. Наверное, она направила их разбить стену. Но Холлис не хотела гадать, почему она не следила за прогрессом.
Она подумала об Айлет где-то в лесу. Одна. Напуганная. Решительная. Она придет? Она направит всю ту решимость, которую Холлис видела в ней за годы, в последнюю охоту? Она хотя бы шла по следу Ведьмы-королевы?
— Что будем делать, доминус? — спросила юная венатрикс. Венатор рядом с ней повторил ее вопрос, они смотрели на Фендреля. И Холлис тоже.
Фендрель поймал ее взгляд и удерживал. Но сказал Кефану:
— Они пробьются?
— Сложно сказать, — ответил Кефан. — Стена сильная. Магия в ней такая, какой я еще не встречал. Но… там так много захваченных тенью. Воля Одиль сильна!
Уголок рта Фендреля приподнялся в слабой улыбке.
— Что скажешь, венатрикс ди Тельдри? — спросил он, все еще глядя на Холлис. — Это ты заявила, что хочешь идти в Дулимуриан. Все еще хочешь?
— Да, — ответила Холлис и подняла скорпиону так, чтобы пряжки сверкнули. — Если есть шанс, что они пробьются, я буду защищать ту стену.
Улыбка Фендреля стала шире.
— Вот так, — он повернулся к другим, мрачно взмахнул рукой. — У нас есть план. Пятеро против несметной орды захваченных тенями. Это войдет в легенды.
Бледный венатор и юная венатрикс переглянулись. Холлис думала, что они возразят. Развернутся и убегут. Она видела, как опытные охотники пятились при виде армий Одиль во времена Ведьминых войн, во время кампаний Избранного короля.
Но эти двое зашли далеко, многое вытерпели. Они не были трусами.
— За короля, — венатор прижал левый кулак к правому плечу.
— За Золотого короля, — сказала венатрикс, повторяя жест ее брата по охоте.
Кефан тихо выругался. Он тоже поднял кулак, свет Дикой тени сиял в его глазах.
Фендрель без слов повернулся и пошел по склону дороги, чуть не пропал в тумане обливиса. Холлис поспешила следом, и остальные двигались за ней. Она слышала, как юная венатрикс играла на вокосе, снова ослабляя оковы на своей тени.
ГЛАВА 11
Айлет ощущала напряжение Ведьминого леса под ногами. Не пропадающее биение сердца становилось все быстрее.
Бум-бум…
…бум-бум…
…бум-бум….
Обливис сгустился в воздухе, пылинки стали как плотная стена, мешала видеть дальше трех футов. Айлет могла дальше измерять лишь шагами расстояние или время, но она давно сбилась со счета.
Она шла в двух шагах за высокой неземной фигурой. Величавой фигурой из сказок о чудищах и кошмарах, воплощением абсолютного ужаса… и Айлет казалось, что она шла сюда всю жизнь. Словно каждый миг ее существования вел ее к этому месту, словно кровь в ее венах определила ее судьбу с первого вдоха: идти в тени Жуткой Одиль.
Бум-бум…
…бум-бум…
…бум-бум….
Сгустившийся обливис точно был творением Одиль. Она сделала из него щит для них, чтобы закрыться от взгляда и злобы Ведьминого леса? Или — частичка разума Айлет протестовала, хоть она пыталась ее унять — Одиль делала воздух таким, чтобы Айлет дышала обливисом и была податливой для манипуляций и контроля?
Нет. Айлет стиснула зубы, и ее ладони в оковах сжались в кулаки. Ею никто не управлял. Хоть она ощущала слои обливиса в горле, она управляла собой, сама принимала решения. Если она решила идти с Ведьмой-королевой, то это был ее выбор. Она просто ждала подходящего момента, ждала…
Ее глаза двигались в глазницах. Шагая за правым плечом Одиль, она видела бледный профиль королевы, линию ее подбородка и шеи. И жуткую рану там, где ее голову отрубали. Жуткие синяки в форме пальцев были у шрама, и на коже остались следы от железной цепочки оков Айлет.