Вой Ларанты оборвался. Духовная связь дрожала от ее боли. Железо отгоняло ее.
«Ларанта! Ларанта, прошу!».
«Госпожа, — голос донесся до нее утихающим шепотом. — Госпожа…».
— Айлет!
Она подняла голову. Герард снова был над ней, его лицо было бледным среди обливиса в воздухе.
— Держись! — закричал он. Она увидела, что он протягивал что-то к ее рукам. Она не сразу поняла, что это была рукоять меча. Его ладони, обмотанные обрывками его рубашки, сжимали клинок с яростной решимостью.
Она смотрела на его лицо. Кровь капала с его красивых черт, текла из открытых ран. Его глаза сверкали, он стиснул зубы, скалясь. Он не мог удержать клинок. Он не мог поднять ее. И все же…
Айлет бросилась к рукояти, игнорируя агонию в грудной клетке. Она ожидала, что Герард не удержит меч, и она упадет. Его лицо исказилось, но он держал крепко. Она сжала рукоять и из последних сил Ларанты подтянулась к изгибу запястья, нашла еще трещины, а потом смогла упереться и ногами. Герард схватил ее за рубашку на спине и подтянул к себе. Она рухнула на лицо, тяжело дыша.
Ее разум еще не осознал, что она выжила, а Герард схватил ее за плечо. Его ладони, в ткани и крови, грубо подняли ее и повернули лицом к нему.
— Убей ее, Айлет, — выдохнул он. Его голос не было слышно из-за грохота Краван Друк в воздухе. Но ей не нужно было слышать его, чтобы понять. Она видела его напряжение. — Убей ее сейчас.
Он толкнул меч в ее руки. Его клинок и рукоять были черными и сияли. Облидит. Но не было времени гадать, откуда Герард взял это оружие. Она встала на ноги и быстро вдохнула.
Она взбежала по изгибу ладони. Нести меч было неудобно с оковами, но она справлялась, поправила хватку, когда добралась до вершины изгиба и посмотрела на впадину ладони, сложенной чашей.
Тело Одиль лежало в луже черной текущей крови. Но кровь текла не в ту сторону, лилась по камню в рану на шее. Нити обливиса тянулись из плеч, схватили голову и потянули ее. Длинные, пропитанные кровью волосы тянулись по камню за ней.
Айлет смотрела на лицо, искаженное болью. На миг она застыла, потрясенная видом. Рот был широко раскрыт, язык вывалился, распухший и лиловый. Глаза закатились, было видно только белки. Краван Друк гремела вокруг них, поддерживая жизнь, которая не должна была продолжаться.
Веки моргнули. Глаза сосредоточились. Посмотрели на Айлет. Они были полны сознания.
Айлет ощутила вспышку ужаса. Она встрепенулась и пошла по ладони, высоко поднимая меч высоко при этом. Она сжала рукоять, клинок был направлен вниз, удар должен был пронзить сердце безголовой женщины. Дикий рев вырвался из ее рта, она опустила меч.
Но, когда меч вонзился, облидит растаял. Облако черных пылинок полетело в глаза Айлет, ее скованные ладони сжимали пустой воздух. Одиль — кровь еще текла из ее шеи, ее горло было массой черных нитей магии — посмотрела на Айлет. Ее губы скривились, язык извивался между губ.
Айлет без оружия напала на нее, согнув пальцы, готовая хватать, рвать и ломать. Но она не успела ухватиться, Одиль взмахнула ладонью, залп обливиса взорвался у лица Айлет. Залп был не таким сильным, как прошлый, тут магия не была сосредоточена. Но это оттолкнуло Айлет к одной из колонн-пальцев.
Она ударилась и рухнула на землю, мгновение она была оглушена и не могла поднять голову.
Одиль поднялась на ноги. Обливис окружал ее густым облаком. Она пошатнулась, чуть не упала, но устояла. Ее голова странно покачнулась, нити чар Краван Друк усилились. Ее глаза крутились, а потом посмотрели на Айлет взглядом, какой мог убить. Ненависть бушевала в том взгляде, смешанная с ужасом. И тоска. И любовь.
Одиль подняла обе руки. Ее глаза наполнила тьма ее духа, жуткие эмоции воевали внутри нее.
— Мне жаль, Олена, — сказала она.
Обливис вырвался из ее рук двумя неровными копьями. Но они полетели широко, одно врезалось справа от Айлет, другое пронеслось над ее плечом и попало по пальцу статуи за ней. Колонна разрушилась от этого удара. Айлет пригнулась, закрыв голову руками, но поднялась почти сразу же, посмотрела на пылинки и туман магии, стараясь понять, что заставило Одиль промазать, уже догадываясь, что увидит.
Герард. Он был без оружия, бросился телом на Одиль, обвил ее руками, прижал руки к ее бокам. У него не было магии, тени, почти не было смертной силы, ведь он вдохнул много обливиса. У него было немного сил, но он тянул Одиль к краю ладони.
Что он делал? Он пытался столкнуть ее, унести с собой в пропасть? Он знал, что даже такое падение не убьет ее. Но это могло спасти Айлет, дать ей шанс убить Одиль позже.
— Герард, нет! — закричала Айлет.
Одиль прорычала ругательство. А потом широко открыла рот, неестественно широко, и обливис полился из ее горла изогнутым щупальцем, потянулся за ее голову и обвил горло Герарда. Еще приказ, и он затвердел и потащил Герарда от Одиль. Он пытался бороться, но не мог, тьма обвила его змеей.
Одиль сделала два шага вперед, повернулась к напавшему. Она выпрямилась, как королева, и ее волосы развевались за ней в буре обливиса.
— Я знаю твое лицо, — сказала она бархатным голосом, полным яда. — Ты — сын своего отца. Вот как! Избранный король нашел способ докучать мне даже после смерти.
Она шагнула вперед, ступала робко, голова еще плохо держалась на шее. Она протянула руку, коснулась Герарда, от этого он вздрогнул. Она погладила его скулу. Ее ноготь оставил свежий порез рядом с другими.
— Скажи, маленький принц, что ты сделал с моим лейтенантом? Что ты сделал с моей милой Инрен? Ты убил ее, как твой отец поступил со многими моими верными слугами?
Герард не мог ответить. Его рот открылся, но только в отчаянном вдохе. Обливис поднял его. Он был беспомощен. Одиль резко взмахнула рукой, и обливис свесил его между указательным и большим пальцами, Герард замер над городом далеко внизу.
— Дар Богини из пророчества, пришедший в мир смертных, — отметила Одиль, глядя, как Герард брыкался, как обреченный в петле виселицы. Она сверкнула улыбкой. Когда она снова заговорила, кровь и слюна летели изо рта. — Дары вашей Богини ужасны.
Айлет смотрела, застыв, ее тело было как лес из обливиса. Время замедлилось, каждый удар сердца пронзал ее грудь.
Один удар, глаза Герарда расширились, он понял, что обречен.
Второй удар… она ощутила, что что-то звало ее. Пульс магии, силы.
На третий удар она повернулась, посмотрела не своими глазами, а своим духом во тьму Сущности, поднявшейся в центре короны из эйтра. Она видела жуткую силу, привязанную к материальному миру живым металлом, который она захватила.
Сущность смотрела на нее. Манила.
Оромор шептала ей на ухо: «Сейчас, сейчас, сейчас».
Ее сердце ударило в четвертый раз.
Одиль махнула рукой. Обливис на горле Герарда пропал. Айлет бросилась вперед, оттолкнулась ногами, поехала на животе по гладкой ладони. Крик Герарда бил ее по ушам, пропал вдали.
Она схватила корону обеими руками. Она не замечала, как металл обжигал ее кожу. Она не заметила шок, ударивший по костям, по нервам, взорвавшийся в голове. Она заметила только, как просто было поднять огромную корону из тяжелого металла и опустить на свою голову.
ГЛАВА 18
Это было иллюзией. Отчаянной иллюзией разума, сходящего с ума, борясь с приближением смерти к физическому телу. Но только это он видел в обжигающей тьме. И он хотел отвести взгляд, но не мог.
Фендрель сделал шаг ближе. Это заставило Террина опомниться. Фендрель был его врагом. Он встал и попятился.
«Стой!» — рявкнул Фендрель.
Террин ощутил край ямы под пятками. Еще шаг, и он упадет, присоединится к Нисирди в кипящей тьме. Смола поднималась, ниспадала ручьями с потолка. Вскоре будет не важно, устоял он или упал.
Но Фендрель умолял взглядом. Он протянул дрожащую руку, по которой текла почерневшая кровь. Больше крови полилось из порезов на его теле, Террин узнал порезы из ритуала, которым Фендрель очищал Айлет.
«Ч-что ты делаешь?» — осведомился Террин.