— Элен, Элельен, любимая, мы всегда будем вместе! Пока светят звезды, пока солнце просыпается на востоке и угасает на западе, пока я дышу, пока существует этот мир, я буду любить тебя, Элен! Вечно!
— Ах, Ник, мою любовь к тебе не описать словами! Она выше самых высоких заснеженных горных вершин, глубже и шире далекого Коэльского океана. Она вечна и необъятна, до самых далеких еще неназванных звезд и гораздо дальше, куда проникает лишь взор Богов!
Двое молодых эльфов уютно расположились на широком кресле, покрытом мехом снежного барса, и уже, наверное, в тысячный раз клялись друг другу в вечной любви.
Впрочем, молодыми их можно было назвать лишь по эльфийским меркам. Только раса долгожителей, способных забыть отметить свой тысячный день рождения, может считать семидесятилетних юнцами.
Прекрасной Элельен из древнейшего рода Лунный Шепот недавно исполнился семьдесят один год. Эльфийский же принц Никаниэль был чуть старше и встречал пору цветения уже семьдесят восемь раз. Подростки — по меркам остроухих, и глубокие старики — почти для всех остальных рас.
Говорят, если ты родился эльфом, то тебе повезло. Долгая жизнь, практически вечная молодость и неземная красота — все это доставалось каждому эльфу, приходящему в мир Альйон.
Но эти двое выделялись даже среди расы долгожителей.
Элельен. Настолько красива, изящна и мила, что многие считали ее дочерью самой богини красоты Мелиниды. Рост чуть ниже среднего, тонкий, невесомый стан, белоснежная от природы кожа, длинные, струящиеся волосы цвета бутонов вишни и бездонные глаза того же оттенка с едва заметной грустинкой. Дочь одного из пяти верховных лордов Кол’Тилана Лунный Шепот, она разбила множество сердец, прежде чем тридцать лет назад приняла ухаживания Ника.
Никаниэль Сердце Леса — любимый сын короля и наследный принц Эльфхейма. В этом году он с отличием окончил школу меча и магии III ступени — один из семи двадцатилетних курсов, которые проходили все знатные эльфы-мужчины.
Внешность Ника сильно отличалась от обычных представлений о его расе, но, тем не менее, он слыл главным симпатягой текущего тысячелетия. Высокий, поджарый, с прекрасно развитой, по эльфийским меркам, мускулатурой. Его легкий, бесшумный шаг порой не могли услышать даже лучшие из следопытов. Непривычные для этих мест черные волосы слегка загибались на концах, будто стекая к нему на плечи.
Но главная особенность — глаза редкого, золотого оттенка. С древних времен существовала легенда, что личность с такими глазами рождается лишь раз в несколько тысячелетий и несет этому миру великое благо или гибельнейшую беду…
Пока же он пронзительно смотрел ими на свою возлюбленную взглядом полным обожания, и она в очередной раз будто тонула в этих двух золотых озерах.
Ничто в покоях дворца загородной королевской резиденции не нарушало тишину и покой. В это время года там обитал лишь малый штат прислуги, следивший за садом, да изредка протиравший пыль. Именно поэтому влюбленные решили провести здесь несколько дней. Вдали от шума и официоза столицы никто не мог помешать им наслаждаться обществом друг друга в этом уединенном месте.
Но только не в этот раз.
Не нужно было обладать чутким эльфийским слухом, чтобы услышать внезапно раздавшийся снизу звон разбитого стекла, а следом за ним крики и лязг скрещенных мечей.
Элельен вздрогнула и испуганно прижалась к телу избранника.
— Что за… — начал было Ник, как дверь в комнату распахнулась и в нее ворвался запыхавшийся личный помощник принца.
— Ваше Высочество, на нас напали орки!
— Орки?! — Никаниэль вскочил, ища глазами свой меч. — Но как? Отсюда до границы больше двухсот километров!
Принц растерялся. Он не раз скрещивал мечи с другими учениками и участвовал в тренировочных боях против потенциального противника. А в прошлом году даже выиграл юниорский турнир среди младшекурсников. Но по программе школы настоящие битвы с орками начинались лишь с пятой ступени.
К тому же во время всех групповых боев его сопровождала верная дружина. Дружина, которую он оставил в столице. В этот раз он взял с собой лишь десяток телохранителей. Столько же сколько и Элельен.
— Сколько их? — спросил Никаниэль, привычным движением крепя ножны к поясу у левого бедра.
— Где-то пять десятков. Похоже целый кулак диверсантов. Что будем делать, милорд?
— Каждый эльф стоит трех их воинов! Должны справиться.
Молодой эльф откровенно нервничал, но, в то же время, горел желанием испытать свои силы в настоящем бою. На самом деле об этом в тайне мечтал каждый третьекурсник, но до изучения серьезной боевой магии к реальным сражениям их не допускали.
— Там может быть шаман. — напомнил о неприятной возможности Мотилай.
— Среди наших телохранителей никто не обладает магией, чтобы с ним справиться… — на мгновение Ник замер, колеблясь. — Я должен идти!
Совладав со своими эмоциями, принц принял решение. Он верил в свои навыки и был готов рискнуть. А заодно доказать учителям, отцу и всем остальным напыщенным царедворцам, что он уже давно не просто несмышленый мальчишка, а настоящий воин, способный защищать свою страну и тех, кого он любит.
— Ник! — голос Элельен, полный мольбы и страха, заставил сердце принца пропустить удар. Выросшая при дворе, она никогда не оказывалась так близко к зоне военных действий и сейчас в абсолютнейшей растерянности испуганно смотрела на своего избранника.
— Любимая, все будет в порядке. — Никаниэль нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. — Мотилай не даст тебя в обиду. К тому же я оставлю с тобой свой счастливый кинжал.
Изящным движением он вытащил стилет из голенища сапога и протянул его возлюбленной:
— Я уверен, тебе не придется его использовать, но пусть пока побудет у тебя. Мне так будет спокойнее. Считай, что это талисман.
Спокойный, уверенный голос и, что важнее, уверенный взгляд любимых глаз успокоили взволнованную эльфийку. Она приняла кинжал и крепко поцеловала возлюбленного:
— Я буду ждать тебя с победой, мой принц.
— Мотилай, если хоть один волос упадет с ее головы… Нет, если она хотя бы увидит орка в этой комнате…
Окончание фразы помощник прочитал в холодном блеске золотых глаз господина и ничего хорошего там не увидел.
Никаниэль не стал тратить время на спуск по лестнице. Шагнув в окно, он использовал простенькое заклинание левитации и, налету вытаскивая меч, легко спланировал с третьего этажа прямо в цветущий сад.
Судя по звукам, сражение шло за углом.
Штурмуют парадный вход? Нет, уже бьются в холле. Кфхан! Значит дворцовая охрана мертва. Может лучше зайти с тыла…
Да как они вообще здесь оказались?!
С этими мыслями Никаниэль стремительно несся вдоль стены, на ходу припоминая все, чему его учили наставники и все что, он уже успел почерпнуть из множества мудрых книг по тактике и стратегии.
Сперва стоит заняться шаманом. Если его нет — будет проще.
Только бы не шаман, только бы не…
Шаман стоял посреди парадного входа, варварски попирая своими ногами непонятно как вывороченные толстенные створки дверей. Некогда прекрасные творения знаменитого мастера валялись прямо на земле покрытые кровью и копотью.
«Интересно, скольких эльфов он укокошил за свою жизнь?» — неожиданно пронеслось в голове у Ника.
Сам шаман оказался опытным, матерым воякой: обожженная, покрытая шрамами кожа, сломанный левый клык, левое ухо сплавлено в один противный комок. Впрочем, может и правое тоже, но отсюда видно не было.
Шаман посылал внутрь дверного проема заклинание за заклинанием, чередуя молнии и языки жаркого пламени. А его спину, не участвуя в драке, прикрывали два молодых, перекачанных амбала.
Дальний оказался вооружен обычным полуторным мечом, а вот ближний держал в лапищах дикую смесь ятагана и кочерги монструозного размера. И, конечно же, оба были на две головы выше и в два раза шире совсем не тщедушного эльфийского принца.
Две стихии?
Силен, тварь! Без каменного и водного щитов не обойтись. Еще и громилы эти… Но что, кфхан побери, они тут делают?!
Пару раз глубоко вздохнув и окончательно решившись, Ник начал действовать.
Прямо на бегу он наколдовал с другой стороны хлопок, отвлекший внимание орков. Простейшее заклинание известное еще с первого курса уже не раз выручало в учебных схватках.
Пока охранники крутили головой туда-сюда, эльф успел сделать несколько шагов, сближая дистанцию.
Клинком отразив луч солнца в глаза владельца кочерги и временно ослепив его, он поднырнул под размашистый удар вражеского меча (чему их там вообще только учат?) и, оказавшись прямо перед лицом у дальнего орка, резким движением отрубил ему кисть, сжимавшую меч.
Время как будто бы сжалось, пока Никаниэль проделывал все эти пируэты — столь стремительными казались его отточенные движения по сравнению с медлительностью молодых орков. И вот безоружный противник уже ошарашенно смотрит на фонтан красной крови, бьющий из пульсирующей болью культи.
Впав в ярость, калека попытался схватить юркого противника целой рукой, но эльфийский воин не дал ему такого шанса и, проскользнув вдоль тянущейся к нему конечности, аккуратно чиркнул врага по горлу, перерубая сонную артерию вместе с трахеей.
Горячим потом алая кровь залила лицо принца, впервые убившего настоящего орка. Сердце отбивало бешеный ритм, будто стремясь вырваться из груди, но времени на радость не было. Сражение продолжалось.
Спешно вытерев глаза, Никаниэль сосредоточил все свое внимание на втором противнике. Тот к этому моменту успел проморгаться, толкнуть локтем шамана, выводя его из колдовского транса, и встать в оборонительную стойку, явно не собираясь сражаться один на один со столь стремительным противником.
Мудрое решение.
Но Ника оно не устраивало.
Ему необходимо было успеть разобраться с воином, пока к тому на помощь не пришел шаман. Сразу двоих он мог и не осились.
Эффект неожиданности оказался потерян. Пару пробных ударов орк уверенно отбил своим непонятным оружием.
А если так?
Попытка выколоть противнику правый глаз заставила того поднять ятаган-кочергу вверх, блокируя удар. Но именно этого и добивался молодой эльф. Не заканчивая удара, он ловким движением перевел меч вниз и, падая на одно колено, вонзил меч в живот врага.
Лязг и скрежет. Вот и весь результат рискованного маневра.
Под накидкой у орка обнаружилась полноценная бронированная пластина!
Никаниэль оказался не в самом выгодном положении: стоя на одном колене перед громадным противником, а сверху на него неслось огромное оружие, совсем не завашееся с этого ракурса смешным.
Все что он смог сделать в сложившейся ситуации, это выхватить из-за спины поясной кинжал и попытаться отклонить удар в сторону.
Ятаган с сочным чавканьем воткнулся в землю почти вплотную с согнутой ногой. И это позволило эльфу вспороть еще одну глотку.
Уже второй приконченный орк на счету принца, и его вновь с головы до ног окатило фонтаном горячей крови.
Чуть не попав под падающую тушу, Никаниэль быстро проверил висевшую плетью левую руку — перелома явно нет, но отсушило порядочно. И это всего лишь парирование.
Трудно представить что бы с ним случилось, попытайся он полноценно заблокировать такой удар.
Впрочем нет, не трудно.
Наставник рассказывал, что примерно пятьдесят лет назад, на одной из учебных вылазок, чересчур самоуверенный эльф-пятикурсник решил, что он умнее учителей, день за днем вбивающих в головы учеников простое правило: «Никогда не блокировать удары орков».
В тот раз палаш зеленокожего громилы пусть и не сломал меч гномьей работы, но впечатал его плашмя в ключицу новичка, дробя кости, сминая легкую броню и вколачивая исковерканное тело прямо в землю. Орка, конечно, убили. Но собрать обратно лепешку, оставшуюся от глупца, не смогли даже маги-целители.
Тем временем шаман вышел из транса и, на ходу доставая из-за пояса увесистый боевой топор, повернулся лицом к противнику.
Вблизи он оказался таким же уродливым, как и издалека. Лет семидесяти, он точно был моложе эльфийского принца, но, в то же время, весьма стар по меркам своей расы. Редко кто из орков, даже из мирных, отмечал свой девяностолетний юбилей.
— Что вы здесь делаете?! Как вы сюда попали?! — прокричал Ник, перейдя на общий.
— Твоя убив’ать мой внук’и. — общий язык давался шаману с трудом. — Твоя искуп’аться в их кровь. — продолжал орк, оглядывая окровавленного противника. — Твоя буд’ет стра…
Тут, наконец, их взгляды встретились.
— Удач’а на мой сторон’а… — кривая ухмылка исказила клыкастую рожу шамана. — ГРААААА!!!
С этим криком пожилой орк бросился вперед.
Никаниэль не ожидал от того подобной прыти и еле увернулся от чуть не снесшего его голову топора. Да, силой старик явно уступал своим внукам, но вот мастерства ему точно было не занимать.
Шаман продолжал теснить, не давая Нику возможности перейти в контрнаступление.
Уворот, уворот, парирование, еще уворот. К своим годам орк явно поднаторел во владении топором. Массивное оружие, порхало в его руках словно бабочка, стремительно приближаясь к эльфу порой под самыми немыслимыми углами, заставляя его вертеться и отскакивать в ожидании ошибки противника.
Но, к сожалению, ошибся он сам.
В очередной раз отпрыгивая в сторону, Никаниэль споткнулся об отрубленную ранее руку и с размаху упал на нее сверху. Острая боль прострелила поясницу, а из легких тут же выбило же весь воздух.
Шаман не преминул воспользоваться ситуацией. Он направил на распластавшегося врага скрюченные особым образом пальцы, прошептал магические слова, и в беспомощного эльфа сорвалась сверкающая, красная молния.
Каменный щит.
Окружающая пыль и мелкие камушки образовали перед разрядом защитную полусферу, и те с оглушительным хлопком уничтожили друг-друга.
Еще стоя за углом дворца, Никаниэль определил, какими стихиями владеет противник и сделал пару заготовок, которые оставалось лишь активировать в нужный момент.
Шаман не стоял на месте и вот с его пальцев срывается уже небольшой огненный шар.
Водный щит.
Пот и разлитая вокруг кровь встретили противоположную стихию, взрываясь облаком невесомого пара.
Как же жалел теперь эльфийский принц, что атакующую магию начинали проходить только с четвертой ступени. До сих пор его учили лишь простейшим манипуляциям. Заставляли до предела напрягать магические каналы, расширяя их и подготавливая к высшим арканам последующих курсов. А как хотелось бы сейчас закончить бой воздушной стрелой — фирменным заклинанием благородных эльфов.
Облако развеялось так же быстро как появилось, а во все еще валявшегося на земле Ника уже летели клинки ветра!
Третья стихия?!
Лишь единицы из орчьих шаманов оказывались достаточно талантливы, трудолюбивы и живучи чтобы освоить манипуляции с третьей стихией. И один из них сейчас стоял перед Ником.
Возмущению Никаниэля не было предела.
Злость придала ему сил.
Он заблокировал заклинание собственным мечом, который разлетелся на осколки, порезавшие его длинные остроконечные уши. Затем метнул рукоять с остатками лезвия в лицо шамана и, пока тот ее отбивал, по-змеиному извернувшись, выхватил из-под себя отрубленную руку.
Даже не пытаясь разжать сведенные в спазме смерти пальцы на рукояти, Никаниэль, держа эту конструкцию двумя руками, в отчаянном броске подрубил противнику ноги. А когда тот упал, нанес несколько ударов в грудь и шею и лишь после этого выпустил из рук свое странное оружие.