Никаниэлю показалось, что он проспал часов эдак двадцать.
Не открывая глаз, Ник осторожно потянулся.
Слегка побаливали ушибы и порез на спине, но, в целом, здоровый сон и молодость сделали свое дело — тревоги и волнения отошли на второй план и принц чувствовал себя просто великолепно.
— Проснулся наконец? — раздался неподалеку хриплый но вполне свежий голос Дима. — Воды дай, пожалуйста, а то я в этой темноте даже собственного носа не вижу.
Эльф открыл глаза и, действительно, ничего не изменилось. Тьма вокруг стояла кромешная. Факелы уже давно прогорели, а после, в какой-то момент, к ним присоединились и лампы. Теперь ни единого луча света не освещало пещеру.
Откинув служившую одеялом шкуру, Никаниэль наощупь добрался до кострища. Там он отыскал оставленное неподалеку огниво и, вскоре, костер, сложенный из всякого бандитского хлама, весело трещал, даря окружающим свет и тепло.
— Что с Ан? — тревожно спросил Дим, вдоволь напившись. — Она молчит, не двигается и даже на имя не отзывается. А еще ее взгляд… Что с ней?
— Понимаешь, Дим, — тяжело вздохнув, принялся объяснять принц, — после того, что ей пришлось пережить, она, как могла, спряталась от внешнего мира. Отгородилась. Заперлась. На сотню засовов закрыла дверь наружу. Возможно, только это и помогло ей выжить, когда джоновцы один за другим издевались над ней.
В бессильной злобе внук старосты с размаху ударил кулаком об пол. Из глаз его текли слезы, а плотно сжатые губы с трудом сдерживали рвущийся наружу крик.
Раненный парень, на животе, цепляясь руками за камни, подполз к сестре. Прижавшись лбом к ее лицу, он тихо прошептал:
— Прости меня, Ан. Это я виноват. Если бы я лучше слушал Тима, если бы я понял его мысли…
Ник хотел было подойти, но, не найдя слов утешения, развернулся и отправился искать провизию бандитов. На сердце у принца скреблись кошки. Как просто все было в Эльфхейме — постигаешь искусства в школе меча и магии, готовишься к битвам с орками, радуешься жизни, а тут…
Все из-за твари, убившей Элельен!
Всплывший перед глазами образ любимой окончательно испоганил настроение молодого эльфа. Подобрав котелок, которым гремели ночью Сопля и Хвост, Никаниэль, побросав в него найденные рядом овощи и вяленое мясо, отправился к костру варить похлебку.
Процесс приготовления прошел в полной тишине. Дим нежно гладил волосы сестры, уложив ее голову себе на колени, Ник предавался воспоминаниям счастливых дней, проведенных с возлюбленной, и только костер весело потрескивал, жадно пожирая подаренные ему доски.
Сварив суп, беглый принц разлил его по грубым глиняным мискам и тут же съел свою порцию. Организм остро нуждался в восполнении сил. Дима тоже упрашивать не пришлось. С кормлением Анет возникли проблемы, но брату удалось напоить ее хотя бы бульоном.
— Готовишь ты, прямо скажем, так себе. — дружелюбно пошутил юноша, сыто откинувшись на ворох грязных тряпок.
— Простите, Ваше Благородие, в следующий раз предоставлю такую возможность вам.
— Боюсь тогда, что трупов в этой пещере может стать на три больше. — зевнув, пробормотал Дим и тут же, устроившись поудобнее, уснул.
Правильно. Пусть поспит, наберется сил. Тела бандитов вот-вот начнут разлагаться, и к этому моменту хотелось бы уже быть подальше.
Сам же Никаниэль, подбросив еще дров в костер, сел поровнее и посвятил свободное время работе с магическими каналами. Увлекшись, он не заметил, как прошло уже несколько часов, и лишь шум дыхания Дима, изо всех сил пытающегося раздуть угли, прервал затянувшуюся медитацию.
Эльф не стал изобретать колесо и накормил всех еще одним, точно таким же супом. А после, возле ставшего уже привычным костра, состоялся импровизированный совет.
— Дим, — собравшись с мыслями начал беглый принц, — я понимаю, что тебе тяжело из-за ранения, но нам пора уходить. Скоро трупы станут разлагаться, так что нужно хотя бы перебраться наружу пещеры. Оставаться здесь мы все равно не сможем.
— Да, Никанор, конечно. Сейчас немного переварим и можно выдвигаться. Матушка с дедом уже, небось, все локти искусали. А уж что там тетя Элет про Анет успела надумать, я и представить боюсь. — Дим резко погрустнел. — Правда реальность вполне может оказаться еще хуже… В любом случае, нельзя заставлять их так волноваться. Нужно идти домой.
— Но, Дим, твоя нога еще не…
— Да на мне как на собаке заживает! — весело перебил Ника парень. — До деревни точно дойду. А в родном доме и стены помогают.
В качестве демонстрации внук старосты с трудом, но поднялся на ноги и даже сделал несколько неуклюжих шагов. После чего вернулся на место и с вызовом посмотрел на старшего товарища.
«Да я бы после такой раны недели две пластом валялся, а этот уже через день кузнечиком скачет?» — с удивлением подумал Никаниэль. — «Неужели у людей такая сильная регенерация? Или, может, это его личная особенность?»
— Хорошо. — не стал спорить эльф. — Значит сразу идем в деревню. Тогда я понесу Анет, а ты — дедов меч. Думаю, это будет тебе по силам.
— Анет. Понесу. Я. — забивая каждое слово, будто гвозди в крышку гроба, проговорил Дим.
Ник хотел было возразить, что ему еще рано, и он с таким не справится, но, встретившись с юношей взглядом, понял, что тот уже все решил и спорить бесполезно. Дим сам понесет сестру домой. И сделает это во что бы то ни стало.
В его взгляде с легкостью читались решимость, уверенность и непоколебимое желание стоять на своем до последнего, а потому Никаниэль не стал даже пытаться его переубедить, а просто молча кивнул и пошел собирать необходимые в дороге вещи.
Вот так. Мальчик стал мужчиной. Хотя чему удивляться, учитывая через что ему пришлось пройти за последние пару дней. Люди. Они же живут еще меньше орков. Но как же, кфхан побери, ярко они живут!
В первой же встреченной деревне Нику довелось испытать эмоций больше, чем за годы жизни во дворце. Эльфы все делали чинно и размеренно. Торопиться некуда. Не принято показывать эмоции. Даже дворцовые интриги запросто могли строиться с расчетом на триста-четыреста лет.
У людей же все наоборот. Нет времени строить долгоидущие планы. Их жизнь происходит здесь и сейчас. Они принимают решения и тут же воплощают их. Эмоции бьют ключом и, часто, по голове. Никаниэлю было сложно понять такой подход к жизни, но что-то в нем определенно ему нравилось.
Запалив факел и найдя в грудах бандитского барахла широкий удобный плащ взамен изорванному, эльф вернулся обратно к костру. Дим все так же сидел на полу, нежно гладя золотистые волосы двоюродной сестры.
Завидев Ника, он неуклюже поднялся и вновь уверенно посмотрел ему прямо в глаза, готовый отстаивать принятое решение. Но беглый принц и не собирался спорить. Он молча наклонился, взял на руки практически невесомую Анет и протянул ее молодому мужчине.
— Послушай, Ник. — вдруг обратился к спутнику Дим, когда они уже собирались выдвинуться в путь. — А что за странные доспехи ты носишь? Откуда они?
— Давай это останется нашим секретом. — улыбнувшись, ответил эльф.