— Кфхан! Ну как так-то? — Малем разочарованно рассматривал окружившую их с Ником толпу крестьян. В основном люди вышли с вилами и косами — видимо взяли первое, что попалось под руку. В их лицах читался страх, но и решимость защищать родных и близких там тоже присутствовала.
— А ну цыц! — шикнул на друга Никаниэль. — Говорить я буду.
Не хватало еще, чтобы импульсивный эльф отколол очередную идиотскую шутку. Ситуация и так непростая.
Дело в том, что едва приблизившись к деревне, оказавшейся значительно больше, чем тот же самый Габильнут, молодых эльфов окружила толпа вооруженных людей, набросившихся на них со всех сторон. Друзья тут же подняли ладони вверх, демонстрируя мирные намеренья. Но только решительный оклик женщины с волевым лицом спас их от очередного кровавого недопонимания.
— Вы кто такие? Откуда и зачем пришли? — интонации ее голоса напомнили Нику учителя по фехтованию из школы меча и магии. Только то был опытный вояка, не один век проливавший кровь в постоянных битвах с орками. Тут же перед беглым принцем стояла обычная человеческая женщина. Иней седины еще не коснулся ее волос, но и пора молодости уже ушла в закат.
В руках она, наравне с мужчинами, сжимала четырехзубые вилы. Покатый лоб, густые брови цвета зрелой пшеницы, выступающие желваки — все в ней выдавало сильную, волевую личность. Русые волосы, заплетенные в толстую косу, лежали на спине, и скромно укрывались чистой, белой косынкой в красный горошек. Длинный теплый сарафан до самой земли надежно прятал ноги и не позволял рассмотреть обувь.
— Мы — простые путники. — максимально миролюбивым тоном отвечал Никаниэль. — Путешествуем из страны в страну в поисках своего места. Специально вашу деревню мы не искали, но раз уж мы здесь, то не отказались бы купить припасов и других полезных вещей в дорогу.
— Что-то не сильно похожи вы на странников. — подозрительно прищурилась женщина. — Где ваши сумки, одежда? Налегке путешествуете? И не из проклятого ли леса вы вышли? — костяшки ее пальцев побелели от напряжения.
— Из леса, из леса. И, скорей всего, из проклятого. — чуть задумавшись, ответил Ник. — В нем мы почти все что было и потеряли. Еле ноги унесли.
Толпа вокруг покрепче перехватила оружие и решительно пододвинулась чуть вперед.
— А известно ли тебе, юноша, что из этого леса уже кфхан знает сколько лет живым никто не возвращался? Поганые твари в нем живут и жрут всех, кто посмеет к ним приблизиться. А ты говоришь, тебя не тронули?
— Да мы ваших чудовищ так встретили, что от них и мокрого места не осталось! — не выдержав, вмешался Малем. — Хотите — сами проверьте.
Услышав подобное, по толпе крестьян прокатился гул недоверия.
— Да врут они все!
— Кончать их надо!
— Да это же дезертиры!
— Не! Они и есть чудища! Оборотни! На вилы их!
— Ночь скоро! — роптали люди.
Никаниэль недовольно пихнул друга в бок, чтобы тот больше не вмешивался.
— Тихо! — перекричала их всех женщина. — Сейчас проверим.
Она достала из-за пояса полоску серебра и кинула под ноги принцу:
— Дотронься.
Медленно наклонившись, Никаниэль взял в руки блестящий кусок металла и поднял его над головой, чтобы все видели. Потом прислонил к ладони Малема и даже потыкал ему в лицо, в отместку за несвоевременное вмешательство. Закончив несложные манипуляции, он протянул серебро обратно женщине.
Та осторожно, с опаской, не опуская вил, приблизилась и, на секунду задержав руку на ладони принца, отскочила обратно.
— Теплый! Он теплый! — крикнула крестьянка. — И серебро держал.
— Ну и что?! — раздалось из толпы. — А я все равно не верю!
— Ладно, последняя проверка. — уже спокойнее сказала женщина. — Прадед моего прадеда рассказывал, что в лесу, в небольшом хуторе жила ведьма со своей семьей. И однажды через тот лес ехал некромант…
Никаниэль навострил уши.
— … ведьма попыталась отравить темного мага, но ей не удалось. Тогда тот прикончил ее и всех ее родственников, а после обратил в чудовищ и оставил вечно гнить в проклятом лесу. Так вот, если вы действительноодолели этих монстров, то вас не затруднит ответить: в чем была особенность той ведьмы?
«Отратно готовила?» — первое, что пришло в голову Нику.
Родинки на правой щеке? Хотя, вряд ли это кто-то из сестер.
На самом деле беглый принц смутно помнил недавние события из-за отравления испорченной пищей и зараженной раны на руке.
Рядом бешено вращал глазами Малем, явно желая что-то сказать, но сейчас было не до него.
Может бабка?
Кто как не бабка лучше всех подходит на роль подлой ведьмы. В кого там она превратилась? Но, с другой стороны все закончилось после убийства гуля…
Внезапно Никаниэлья осенило.
— Она была слепой! — выпалил он.
По толпе пронесся полный удивления вздох. Вздох сменился гулом одобрения и, наконец, радостными криками.
— Это правда!
— Чудовища мертвы!
— Проклятье снято! — кричали со всех сторон люди.
Побросав вилы и косы, крестьяне принялись обнимать друг друга, поздравляя с избавлением от страшной угрозы, рядом с которой приходилось жить поколение за поколением. После этого они практически набросились на своих избавителей и на руках понесли их в деревню.
Радостные жители устроили настоящий праздник.
На главную (и единственную) площадь вынесли несколько столов, состыковав их в один большой, накрыли белоснежными скатертями, развели огромный костер. Женщины метали на стол еду, будто бы соревнуясь кто интереснее использует небогатый ассортимент продуктов и сварганит лучшее угощение.
Мужчины прирезали хряка и теперь насаживали его на гигантский вертел. Самые умелые играли на музыкальных инструментах. Повсюду носилась детвора, которую освободили от обычных обязанностей.
Почетных гостей усадили во главе стола и попросили подождать пока закончат с приготовлениями. А пока перед ними поставили кувшин браги и корзинку с местными фруктами.
— Кфхан всемогущий, да ты дипломат! — восхищался Малеммил, за обе щеки уплетая сочную грушу и запивая ее хмельным напитком. — Я прям поражаюсь твоему хладнокровию. На твоем месте я бы уже сто раз не выдержал и объяснялся бы с ними доходичиво.
— И был бы убит. Что, собственно, чуть и не случилось из-за чьего-то длинного языка.
— Ну все, все. — поднял руки Малем, изображая, что сдается. — Отныне все переговоры на тебе.
— Дядя. — маленькая девочка лет пяти подергала Ника за штанину, привлекая внимание. — А там правда жили чудовища?
Рядом с героями стояли семеро детей, убегавших сегодня из орешника. Малышка оказалась самой младшей из всех. Остальным было примерно от семи до одиннадцати. Чуть поодаль держалась остальная ребятня, живущая в деревне. Но всех их объединяло одно — широко распахнутые, полные любопытства глаза, которыми они жадно рассматривали гостей.
Никаниэль молча кивнул.
— Я же говорила! — высокая девочка с косичками отвесила подзатыльник, стоявшему рядом парню. — А ты: «Да они давно вымерли», «Это все сказки», «Испытание храбрости». Сейчас глодали бы наши косточки!
— А они страшные были? — спросил другой мальчик.
Беглый принц снова кивнул.
— А как вы их победили? — тут же поинтересовался еще один.
Тут, не сдержавшись, в разговор ворвался Малем.
— Они наступали на нас со всех сторон! Бежать было некуда! Они такие «У-у-у-у», а мы такие «А-а-а-а». — принялся в красках рассказывать эльф. — Я боролся, как волк! Скелеты и зомби разлетались во все стороны, и никто не мог до меня добраться! Ник тоже не отставал…
Дети застыли в восхищении. Затаив дыхание, они жадно ловили каждое слово. Глаза их горели огнем, и они ярко представляли все, что описывал Малем.
— … мы положили уже, наверное, целую сотню! Я, конечно, больше. Но силы начали покидать нас, а чудовища все прибывали! И тут я крикнул «Никанор! Вали вон ту страшилу! Она главная!» И тут мой друг, разбежавшись, в прыжке снес монстряке голову! И все остальные уродцы тут же расплакались и полопались, как пузыри из носа. А еще главное чудовище перед смертью успело поранить моего друга. Хотите посмотреть?
— Хотим! Хотим! — загомонили дети, дружной толпой окружив эльфов.
— Вот! — Малем поднял наверх забинтованную руку Ника с такой гордостью, будто это его самого ранили.
— Ух ты-ы! — восхищенным шепотом пронеслось по рядам.
— В общем, теперь можете смело ходить в лес и ничего не бояться! — закончил свою историю Малеммил.
Не сговариваясь, дети бросились обнимать героев. Они налетели как саранча на кукурузу, и Никаниэль вновь растерялся, как тогда с внуком сапожника. Он бросил взгляд на Малема — тот весело смеялся и гладил ребятню по головам. Тогда и принц тоже погладил нескольких.
— А ты ловко обращаешься с детьми. — замаскировав таким образом вопрос, сообщил Ник другу, когда малышня, радостно гомоня, убежала играть в монстров и воинов.
— Что? — не понял Малеммил. — А чего с ними обращаться? Они смешные, с ними весело. Я люблю детей. Знаешь, у них такой чистый взгляд, будто смотришь прямо в небо, а там ни облачка. Будто… А, ладно.
Он махнул рукой и налил себе еще выпивки, а Никаниэль увидел его с абсолютно новой стороны.