По окончании приготовлений, столы буквально ломились от всевозможных яств. Их даже пришлось ставить вторым этажом, потому что иначе места для тарелок, блюд, мисок и разнообразных подносов уже не хватало.
Жители деревни расселись по лавкам, и слово взяла все та же решительная женщина, оказавшаяся старостой по имени Инга. Она встала со своего места около Никаниэля и, подняв вверх кружку с вином, призвала народ к тишине.
— Друзья! Сегодня, наконец, у меня радостные вести! — начала она торжественным тоном. — Много лет наша деревня жила в страхе перед проклятым лесом. Мы боялись выходить из дома по ночам, не отпускали от себя детей. Нам даже приходилось в объезд добираться до Гисты, тратя лишнюю неделю на дорогу. — женщина сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Не раз мы просили тех редких несчастных, кому удалось забрести в наш край, сообщить королю о клятых мертвецах и тварях, но ему, видимо, нет дела. Но сегодня! Сегодня я с радостью сообщаю вам, что наши беды остались в прошлом!
Послышался одобрительный гул.
— Эти отважные путники, Никанор и Малеммил, одолели чудовищ, и мы снова можем спать спокойно! Вы знаете, я не сильна речи говорить, поэтому давайте просто поблагодарим их и будем праздновать!
— Спа-си-бо! — дружно скандировали жители деревни. — Спа-си-бо!
Инга залпом осушила свою кружку и вернулась на место. Но практически тут же вскочила и воскликнула:
— Но не забывайте, что завтрашние работы никто не отменял!
Дружный хохот жителей деревни ознаменовал начало праздника.
Никаниэль не раз бывал на различных торжествах. Дни рождений, первый день весны, священные недели различных богов. Однажды даже посетил свадьбу — весьма редкое событии в придворных кругах Эльфхейма.
Но все те празднества и рядом не стояли по размаху и душевности с внезапной гулянкой в этой небольшой деревне. Обычно эльфы долго поздравляли друг друга или виновника торжества, произнося длинные, заранее заготовленные речи, потом чинно дегустировали поданные к столу блюда, и позже расходились небольшими группами, ведя неспешные вежливые беседы.
Тут же, веселье едва ли не сходу набрало такие обороты, какие и не снились эльфийскому принцу.
Люди добродушно шутили, передавали друг другу тарелки с едой, до которой не могли дотянуться сами, громко смеялись, пели, пили брагу и кумыс, как будто им наливали последний раз в жизни. Причем Малем явно чувствовал себя на одной волне со всеми и ни в чем не отставал от людей.
И удивляться тут не чему. Ведь он всю жизнь провел в их обществе.
А вот Нику было не то, чтобы некомфортно, — общая атмосфера действовала на него весьма заразительно, — скорее он настолько привык к эльфийской чванливости и холодности, что ему оказалось трудно вести себя по-другому.
Тем не менее, Никаниэль с удовольствием попробовал несколько простых, но разнообразных блюд и даже пригубил редкой медовухи, оказавшейся весьма сладкой и со стойким привкусом полевых цветов.
Когда с первым аппетитом было покончено, а хмель теплыми волнами расплывался по телу, беглый принц наклонился к старосте и задал очень важный для него вопрос:
— Уважаемая Инга…
— Можно просто Инга. Мы люди простые.
— Инга, — не стал спорить Никаниэль, — в истории про ведьму, вы упоминали некоего некроманта. — он сделал паузу, наблюдая за реакцией женщины, но та продолжала спокойно слушать. Судя по всему, Малем оказался прав и людям действительно не было дела до ужасных повелителей смерти. — Не могли бы вы рассказать про него чуть подробнее… Кто он? Куда и откуда шел? Ну и так далее.
— Никанор, мне очень приятно, что ты так заинтересовался историей нашей деревни, но, к сожалению, про того колдуна в ней почти ничего нет. Знаю лишь, что он явился откуда-то с Северного моря и шел, вроде как, на юг. А еще, — Инга заозиралась по сторонам, словно их мог кто-то подслушать, — что силы у него было намеренно… Дед говорил — охотились за ним, как за дичью.
— А вы не боитесь некромантов? — поинтересовался Ник скорее из чистого любопытства. — Вы так спокойно о нем рассказываете.
— А чего же их бояться? — женщина равнодушно пожала плечами. — Все знают, что за звонкую монету они и помочь могут. Нечисть всякую изгоняют, покойников разбушевавшихся упокоивают, призраков. Могут и проклясть конечно, но так не надо им досаждать и все хорошо будет. — Инга ласково потрепала по волосам подбежавшую к ней девочку. Та немного постояла, глазея на гостя и со смехом умчалась к другим детям. — Да вот только не видел их никто уже много лет. Может и выручил бы нас кто из их братии, если бы мимо проходил. А так спасибо вам еще раз, странники! — староста благодарно поклонилась. — Совсем забыла, я ведь слышала, тебя в том бою ранили. Загляни утром к нашему знахарю. Порой и он чудеса творит.
— Обязательно загляну. — пообещал Никаниэль. — Спасибо, Инга.
Беглый принц ни как не ожидал встретить столь непринужденный взгляд на некромантию. С одной стороны, все, конечно, верно. Но с другой — подобное отношение к повелителям смерти бытовало лишь до Ужасной войны. А после ее окончания эту ветвь магии строжайше запретили по всей Леонтии, равно как и в Эльфхейме. Это он совершенно точно знал из занятий в школе меча и магии.
Как такое могло случиться? Тут Нику точно никто рассказать бы не смог. Впрочем, подобные веяния были ему лишь на руку.
Ближе к первым звездам люди начали постепенно расходиться по домам и лишь самые стойкие или недальновидные продолжали праздновать. Неподалеку от эльфов образовалась стайка молодых девушек того возраста, когда им уже положено ходить на глядки. Они весело хихикали, постреливая глазками в сторону сегодняшних героев, но подойти не решались.
Вот от их компашки отделились две самые красивые, и от того отважные, прелестницы. Они встали с двух сторон от друзей и представились.
Уже весьма пьяный Малеммил тут же завел со своей оживленную беседу, но Никаниэль громко прокашлялся, привлекая внимание друга. А когда тот повернулся, многозначительно посмотрел ему прямо в глаза.
Ужас осознания, с ноги выбив деверь, ворвался во взгляд Малема. Он тут же вспомнил о недавнем споре и что должен был делать в случае поражения. А Малем, несомненно, проиграл. Несколько глотков вина позволили Нику вести себя чуть раскованнее, и он демонстративно приобнял стоявшую рядом девушку.
Вся скорбь почти полностью уничтоженной расы гоблинов отразилась на лице Малеммила. С огромной неохотой он прошептал что-то «своей» подруге, и та, влепив напоследок звонкую пощечину, гордо удалилась. После этого несчастный эльф с завистью посмотрел на друга. Казалось вот-вот, и он расплачется.
Не став больше мучить Малема, беглый принц извинился перед успевшей возомнить себя замужем девушкой, и, сказав что у него уже есть невеста, отпустил.
— Ну если передумаешь, путник, то я тебя дождусь. — томно подмигнув, барышня удалилась, старательно виляя бантиком чуть пониже поясницы.
Малеммил подсел к Нику, налил себе полную кружку браги и сразу же ее ополовинил.
— Ну что ты за эльф такой? — горестно стенал он. — Ни себе ни другим. Ну что тебе стоило передумать, а? Ну ты глянь какие милашки!
Малем жадно допил допил, отбросил в сторону кружку и подтянул к себе весь кувшин. Похоже горе эльф решил буквально утопить в хмелю.
— Прости, Малем, но меня с детства учили, что мужчина должен держать слово, а приняв решение, твердо следовать ему, что бы не случилось. — тут Ник даже не соврал. Ведь именно так и твердил отец, наставляя на путь достойного лидера своему народу.
— Не, ну так-то верно, конечно… — Малеммил залпом приговорил совсем не маленький кувшин, громко стукнул им по столу и, икнув, продолжил, тыча другу в грудь пальцем. — Завтра же отсюда сваливаем. Зав-тра-же! Еще одну ночь я тут не выдержу! Понял? Иначе послезавтра проснусь под огромным шатром вместо одеяла. А если оно вспыхнет? А если вся деревня сгорит? Ты об этом подумал? Я умру и стану призраком! И буду преследовать тебя до конца твоих дней, и даже клятый волшебный меч тебе не может.
Но Ник и так не собирался задерживаться. Заглянуть к местному знахарю, прикупить все, что нужно в дороге — и можно выдвигаться. Элен сама себя не воскресит.
Малем и дальше нес веселую чушь в том же духе, Никаниэль же встал из-за стола и задумался, у кого бы спросить про ночлег. Будто прочитав мысли принца, к нему подскочил сонный паренек и, потирая кулаком глаза, объявил:
— Меня к вам староста отправила. Она просит прощения, что забыла показать, где вы сможете отдохнуть. — мальчик махнул рукой, показывая следовать за ним. — Пойдемте, я отведу.
Взвалив на плечо захмелевшего друга, который все продолжал что-то невнятно булькать, беглый принц отправился следом за провожатым. Каждый встреченный по дороге человек радостно приветствовал спасителей и лез с пьяными объятьями, так что путь до ночлега слегка затянулся.
Вскоре ребенок привел их к небольшому деревянному срубу с тремя маленькими окнами: одним чуть побольше, затянутым бычьим пузырем вместо привычного принцу стекла и двумя совсем крохотными, волоковыми, закрывающимися изнутри задвижкой — волоком.
Мальчишка убежал, а Ник затащил Малеммила внутрь. Судя по всему, в доме кто-то жил, но на эту ночь они ушли, уступив жилище спасителям. Дом заранее протопили, и в нем оказалось тепло и уютно.
Найдя спальное место, уставший эльф уложил друга и улегся сам, накрывшись одеялом.
Перед тем как заснуть он успел подумать о том, что время от времени все-таки приятно спать в кровати, а не на еловых иголках. Но Малему об этом знать не обязательно.