Ночевать пришлось в разоренной демонами деревне. Сил куда-либо идти у друзей уже не осталось. Отыскав домик знахаря и наскоро обработав раны, они устроились спать прямо на полу. Владелец хижины не возражал. Не мог…
Ник сперва переживал, что не уснет — перед внутренним взором то и дело вспыхивали картины недавних событий, но тело, вопреки разуму, буквально мгновенно отправило сознание на просторы беспокойных сновидений.
Утро встретило измученных эльфов неестественной тишиной.
Не кудахтали на насестах курицы, не перебрасывались шутками взрослые, выполняя рутинные обязанности, не мычали коровы, не голосил на всю округу задиристый петух. Даже радостный детский смех, тяжело вздохнув и утерев последние слезы горести, навсегда оставил безжизненное селение и отправился на поиски нового дома.
События предыдущего дня тяжким грузом легли на сердце Никаниэля.
В немом молчании он нашел уцелевшую бочку с дождевой водой и тщательно смыл с себя остатки демонической крови. Неподалеку тем же самым занимался Малеммил. Даже вечно веселый шутник и балагур не смел нарушить окружавшее безмолвие.
Из всех полученных Ником за время сражения ран, больше остальных беспокоил ожог на правом плече. Все так же молча Малем изготовил мутноватую белесую мазь и обильно смазал место повреждения.
Ингу, с последним выжившим — стариком, беглый принц обнаружил за окраиной деревни. Те с упорством безумцев копали могилы и уже успели вырыть больше полутора десятков ям. Эльф хотел было помочь, но староста бросила на него один единственный взгляд и вновь вонзила лопату в еще влажную от крови землю.
Этот взгляд обжог Ника сильнее огненного шара, оставившего след на его руке. В нем плескалось столько ненависти, что могло бы хватить на целую армию разъяренных орков, а никак не на одну человеческую женщину.
Невольно отшатнувшись, Никаниэль осознал, что не может больше находиться в опустошенной деревне ни секундны. Она будто выдавливала его из себя, как выталкивает лесное озеро, упавшую с дерева сухую ветку.
Друзья вновь покинули гостеприимное поселение, вот только на этот раз их провожала одна лишь гнетущая тишина.
Оставленные накануне сумки, эльфы обнаружили на том же месте, где и бросили. Однако нетронутыми назвать их никак не получалось. Стоило подойти к поклаже поближе, как тотчас изнутри бросились врассыпную десятки стремительных серых теней.
Проклятые мыши…
Вспомнив еще об одной вещи, Ник достал из-за пояса золотой демонический кинжал, прихваченный им со злополучной поляны. Ритуальное оружие представляло собой трехгранную пику, оплетенную щупальцами неведомой твари. Рукоять же, похожую на две небольших сферических клетки, соединенных перемычкой, венчала голова смеющейся гиены.
Но удивительней всего оказалось то, что в некоторых изгибах и линиях принц сумел рассмотреть витки, до боли напоминавшие силовые узоры эльфийской магии. Словно зачарованный, он вертел в руках клинок, пытаясь разобраться в хитросплетениях, но суть раз за разом ускользала от разума эльфа.
Из транса Ника вывел неожиданный укол в палец. Кинжал оказался совсем не таким тупым, как выглядел внешне.
— Р’хал авьех! — шепотом выругался Никаниэль, слизнув выступившую каплю крови. Звучная фраза внезапно всплыла из подсознания.
— Что ты сказал? — подозрительно прищурившись, переспросил Малем.
— Р’хал…
— Стой! — резко перебил его побледневший Малеммил, зажав другу рот рукой. — С каких это пор ты говоришь на языке треклятых демонов?!
Теперь Ник и сам понял, что случайно произнес слова, услышанные им во время ритуала призыва.
Произошедшее встревожило принца не меньше Малема. Словно ядовитую змею, вдруг оказавшуюся в руках, Никаниэль отбросил в сторону ритуальный кинжал, глухо звякнувший в дорожной пыли.
Эльфы настороженно осмотрелись и прислушались.
Спустя несколько напряженных минут ожидания чего угодно, вплоть до еще одного вторжения, Малеммил подобрал с земли оружие и, тщательно изучив, спросил:
— Где ты это взял?
Собравшись с мыслями, Ник пересказал другу события, которые тот пропустил, будучи занятым, зачищая деревню от фиолетовых чудищ.
Когда принц добрался до эпизода, где ему пришлось сражаться с мизинцем огромного демона, глаза Малема расширились настолько, что в в их отражении уместились половина поля вместе с немалым куском осеннего неба.
— Так ты, получается, несколько королевств спас… — задумчиво протянул Малеммил, дослушав до конца. — Неизвестно сколько сотен, а то и тысяч людей погибло бы, пока остановили такую тварь.
— Какую такую?
— Понятия не имею! — раздраженно воскликнул Малем. — Я что, по-твоему, все на свете знать должен?!
Никаниэль настолько привык, что проживший всю жизнь среди людей эльф отвечал на все вопросы, что ни секунды не сомневался в осведомленности последнего по части порождений бездны.
— Знаю только, что время от времени демоны прорываются в наш мир, но последние годы о них слышали все реже. — уже спокойнее добавил Малеммил.
— В Эльфхейме этих тварей никогда не видели, но в школе нам рассказывали, что им для вторжения нужно место силы. — поделился известной ему информацией Ник.
— Ну, значит они его нашли.
Вспомнив, как демон вычерчивал на пепелище ритуальные символы, Никаниэль сложил все факты и пришел к весьма неутешительному выводу.
— Получается та ведьма как раз и охраняла одно из мест силы. А я, убив ее, открыл демонам путь в Альйон… — Ник печально свесил голову на грудь, принимая на себя всю тяжесть ответственности за произошедшее. — Права была Инга. Лучше бы…
Внезапно Малем отвесил другу звонкую оплеуху.
— Хватит ныть! Ничего ведьма не охраняла! — грозно принялся вещать тот. — Она скорей всего там и поселилась, чтобы всю силу себе заграбастать. А тебе еще возлюбленную воскрешать! Забыл?!
Ошарашенный принц, потирая щеку, удивленно уставился на друга. Перед его мысленным взором всплыл светлый образ Элельен, исцеляющей волной смывший тяжкий гнет отчаянья. Нет, он ни в коем случае не забыл ни лица растерзанных демонами жителей, ни последнюю улыбку измученной девочки. Но слова Малеммила напомнили, ради чего стоит продолжать двигаться вперед.
Малем вздохнул, покачал головой и опустился на корточки. Он смотрел одновременно на причудливый узор, оставленный ветром в дорожной пыли, и куда-то глубоко в себя. В даль прошлого, о котором Нику мало что было известно.
— Да и откуда мы могли знать. — произнес Малем ровным, но чуть надломленным тоном, звучащим скрипом ржавого ножа по не менее ржавой поверхности. — Забудь, Ник, эти слова. В сердцах можно и не такого наговорить. А виноватого найти — это всегда проще, чем самому свой крест нести. Сдохнуть она тебе желала? А от леса уйти они не желали? Или страшно? Ну так если страшно, то… Да пошла она, Ник. Жаль, конечно, селян. Но и мы с тобой им зла не желали. Нет в этом ни твоей, ни моей вины. А если хочешь кого-то обвинить — обвиняй судьбу. Если веришь, конечно…
Поддавшись эмоциям, Никаниэль, не говоря ни слова, крепко обнял верного спутника и, смутившись, потянулся к сумке, готовый продолжить путь.
— Подожди. — остановил его Малем. — Давай сперва этогде-нибудь закопаем. — он брезгливо держал в руках демонический кинжал.
— Нет! — невольно вырвалось у Ника. — Подожди. Он… Оно… — магические линии, нанесенные на оружие, в высшей степени заинтересовали Никаниэля. Принцу казалось, что, изучив их, он сможет приблизиться к воскрешению Элен, и теперь придумывал как объяснить это Малему. — Его можно хорошо продать! — все что пришло в голову принцу.
Малеммил на секунду задумался, взвешивая «за» и «против».
— Ну тогда таскай эту дрянь сам! — приняв решение, тот отдал другу кинжал и собрался уже закинуть за спину свой мешок, как оттуда выскочила очередная серая мышь.
— Ах ты ж демоново отродье, полюби тебя кфхан! — совсем недавно храбро сражавшийся с зубастыми тварями Малем, испуганно отскочил в сторону. — Ненавижу грызунов!
— Надеюсь они нам хоть что-нибудь оставили. — слабо улыбнувшись, сказал Ник.
— Дерьма они нам оставили… — сердито пробубнил недовольный эльф.
Наконец, убедившись, что непрошеных гостей среди поклажи не осталось, друзья медленным шагом направились к видневшемуся вдалеке лесу.
Малем, продолжая признаваться мышам и прочим грызунам в своих самых пылких чувствах, брел по дороге. Ник же невольно улыбнулся, и, чуть погодя, все-таки не сдержавшись, повернулся в сторону деревни.
Лучше бы это ты…
Умом принц понимал, что друг прав и они никак не могли знать, к каким последствиям приведут их действия. Но…
Сперва Элельен, затем Анет, близнецы, королева, «ведьма», теперь селяне.
Сердце Ника чуть сжалось. Руки задрожали. Он смотрел на них, но видел, словно чужие. Ведь не могли же те принадлежать ему — принцу Эльфхейма. Наследнику эльфийского престола.
И плевать на мозоли, новые шрамы и грязь под отросшими ногтями.
Но кровь.
Столько крови…
Ник отвернулся и посмотрел в сторону спешившего по дороге Малема.
Сколько бы не просиживал штаны на скучных лекциях учителей, сколько бы не слушал отца и многочисленных советников, но…
Только теперь Ник понял, что значит — последствия принятых решений. И только теперь осознал, что вопреки всему, за некоторые из этих последствий ему придется нести ответственность. Причем — до самого конца. Своего или чужого.
Ответственность.
Новое чувство.
Тяжелое.
Такое же тяжелое, как и его руки. Или кровь на них. Ник пока не знал. Но пообещал себе, что разберется.