- Просто живу, присматриваюсь. Я ведь старше вас, поэтому больше успела присмотреться.
- Вот эту женщину я бы полюбил! - говорил мой король, отведя меня в сторону. А Сусанна Аркадьевна продолжала:
- И вы утверждаете, что не любите вашего мужа?
- Не люблю, конечно.
- Не любите?
- Не люблю.
И тут Сусанна Аркадьевна привела сокрушительный аргумент:
- А чего ж вы тогда с ним в кино ходите?
Сама она ходила в кино с подругами, но часто представляла, как бы ходила с любимым человеком.
Елена Михайловна рассмеялась:
- А куда ж его девать? Он тоже в кино просится.
Сусанна Аркадьевна не сдавалась. Она верила в любовь. Пусть она и не видела в своей жизни любви, но она в нее верила. Если на то пошло, Джордано Бруно тоже не видел, как Земля вращается вокруг Солнца. С каким наслаждением она бы сгорела на костре за любовь!
Но об этом никто не догадывался, кроме, конечно, моего короля, который в связи с этим решил костры не запрещать, иначе за любовь сгорать будет просто не на чем. Примуса запретить, а костры оставить, поскольку не примуса, а костры утверждают идею любви.
Хотя в его собственном королевстве идея эта не находила особого подтверждения. И король все чаще жаловался, когда мы оставались наедине:
- Вот такие дела: разочаровался я в своем народе. Уж, казалось, такие преграды поставил - ну, должны, должны они меня полюбить. Нет, конечно, в любви они объясняются. Во всех газетах, книгах и даже на стенах пишут, как они любят своего короля. Но я подозреваю: не любят они по-настоящему...
- Вы же им все позапрещали!
- Вот-вот! Кажется, все позапрещал, а любовь их ко мне не увеличивается.
- Тогда разрешите им что-нибудь.
- А преграды? - он подмигнул. - Ой, малый, ничего ты не смыслишь в педагогике! А еще в педагогическом! На первом курсе!
Я был в том возрасте, когда проблема запретов встречается с проблемой любви, когда человек входит в возраст любви, еще не выйдя из возраста запретов. Мой король пытался совместить то и другое - возможно, для того, чтобы облегчить мое состояние.
Однажды прибежала девочка из соседнего двора:
- Тетя Лена, вашего дядю в больницу повезли!
Такое случилось. Примус разорвался в руках у мужа Елены Михайловны. Как она его выхаживала! Дневала и ночевала в больнице, домой забегала, только чтоб приготовить мужу еду.
- Вот как она его не любит, - говорила Сусанна Аркадьевна в пространство, которое еще помнило их разговоры. - Так не любит, что, кажется, сама бы за него умерла.
Ей никто не ответил. Опустела скамейка, на которой мы спорили о любви...
Но не может такая скамейка пустовать долго. Однажды, выйдя во двор, я увидел на ней Сусанну Аркадьевну и... моего короля!
- Эй, студент! - окликнул меня король. - Не стесняйся, подходи, ты нам не помешаешь. Если ненадолго, конечно. - Он улыбнулся Сусанне Аркадьевне. - А надолго у нас свой разговор.
Соседка смутилась и даже потупилась:
- Шутите вы все, Федор Данилович...
Я не знал, что моего короля зовут Федор Данилович. Я вообще не знал, что у королей бывают такие имена.
- А меня, ты знаешь, с престола прогнали, - сообщил мне король Федор Данилович. - Любили, любили и прогнали. Нет, братцы, не верю я в эту любовь.
- Ты верь, Федя, верь, - робко попросила Сусанна Аркадьевна.
- Ну, для тебя разве! - Он обнял соседку и сказал доверительно: - Она у меня хорошая. Ты посмотри на нее: сплошное препятствие для любви. Как раз то, что мне надо.
- Зачем ты так, Федя, при посторонних? - упрекнула его Сусанна Аркадьевна.
Вот тебе раз! Я уже стал для моего короля посторонним. Я, можно сказать, его выдумал, и я же для него посторонний!
- Такие дела, студент, - грустно сказал король Федя. - Не полюбили меня мои подданные. Не по вкусу я им пришелся, сам не знаю, почему. Так я, знаешь, какое принял решение? Буду я лучше сам любить. Любить самому - это даже еще интересней!
БОРОДИНСКАЯ БИТВА
Это была лежачая школа. Детей в ней прежде всего лечили, а уже потом учили. И вот, в процессе лечения и учения, мы подошли к стихотворению Лермонтова "Бородино".
Бессмертные стихи, за которые не одно поколение получало пятерки. Тем более наши девочки, которые так любят учиться... И вдруг я слышу совершенно нелепое:
- Земля тряслась, как наши руки...
- Стоп! Почему руки? Как у Лермонтова?
- Земля тряслась, как ваши руки.
Призываю на помощь терпение великих учителей прошлого.
- Внимание! Битва, о которой пишет Лермонтов, не зря вошла в историю. Это была трудная битва. Солдаты устали, они дышали как? Правильно, тяжело. Поэтому груди у них - что? - Кое-где захихикали. - Груди у них вздымались, тряслись. - В классе захихикали громче. - Не руки, а груди. - Я с трудом продирался сквозь смех. В классе мальчиков ничего подобного не было. Руки трясутся от чего? От страха! Разве мог Лермонтов написать, что у наших солдат руки тряслись от страха? Ну-ка, читай сначала.
Девочка читает. Сначала все идет хорошо. Но вот она доходит до главного:
- Земля тряслась, как наши руки.
Девочка умолкает. Она свое сказала, теперь очередь за мной.
- Послушай, мы уже выяснили, что руки трясутся у труса. И еще у вора, который боится, что его схватят за руку. Ну, хорошо. Пусть тебе кто-нибудь поможет. Кто поможет?
Лес рук.