Перевод: Kuromiya Ren
Глава первая
Глаза Мики стали черными, а потом голубыми, как небо, после этого сделались карими. Она в третий раз подала сигнал мимика за этот вечер, надеялась, что в последний.
Калеб за столом напротив нее подвинул шляпу, скрывая свои синие глаза и загорелое лицо. Широкие поля скрывали почти все его каштановые волосы, которые отросли за последние недели. На квадратной челюсти появилась бородка, помогала изменить его внешность.
Мике не нужна была шляпа или борода, чтобы скрыться. Она использовала десяток разных лиц за последние несколько недель в море, и каждое было неприметным. Когда они прибыли в порт Эшер, она выбрала мутные карие глаза, рыжеватые волосы длиной до подбородка и костлявые черты, которые придавали ей голодный облик. Она сделала конечности длиннее и тоньше, чтобы добавить себе роста, добавить иллюзию, что она вела тяжелую жизнь.
Если честно, она последние несколько месяцев ела хорошую еду, как имитатор принцессы, наслаждалась удобствами, о которых могла лишь мечтать во время скромного детства. Но сегодня воплощение Мики подходило ее настроению, пока она пила из кружки, неуклюже вытянув ноги под столом. Ей нужно было выглядеть отчаянно, как девушка, которая путешествовала по захудалому портовому городу близко к передовой войны.
Калеб был не так хорош в грубом облике, и он сидел прямо, как аристократ. Но он сжимал нож в плаще от ее сигнала. Он был готов.
Мика встала, вытянула тонкие руки над головой и повесила сумку с вещами на спину. Она прошла по людному залу постоялого двора, не спеша, и последовала за парнем, который только что спустился по лестнице из комнат сверху. Он был скромно одет в свободные штаны и зеленый, как мох, плащ в пятнах, застегнутый полностью. Его юные черты (прыщавый лоб, гладкий подбородок, длинные черные волосы) придавали ему облик шестнадцатилетнего. Мика не знала, сколько лет ему было на самом деле, но этот возраст сочетался с его небольшим телом. Его размер был тем, что заставило их пойти за ним, и они с Калебом ждали его в постоялом дворе, где воняло затхлым элем, подгоревшей кашей и солью.
Хохот зазвучал за ближайшим столом. Матросы обменивались шутливыми оскорблениями с солдатами в зале постоялого двора «Лысый мореплаватель». Порт Эшер был полон солдат, ведь находился близко к фронту, и напряжение кипело, все ждали следующего хода врага. Этим вечером уже был один кулачный бой в зале. Но драки не были злобными. Двое мужчин, которые колотили друг друга час назад, теперь пили пиво у стойки бара. Солдаты будут единственной защитой матросов, когда армия, разбившая лагерь в паре миль отсюда, нападет.
Мика и Калеб пошли разными путями по залу, огибая столы с людьми, чтобы попасть к парню в зеленом плаще. Мика не осмеливалась сводить с него взгляда. Он мог пропасть или стать другим человеком, и больше они его не найдут. Они не могли ошибаться, когда были так близки.
Сначала парень пошел к бару на одной стороне зала. Это было плохим знаком. Они искали мимика с важной доставкой. Если он решил поесть и выпить эля, то он был не тем, ради кого они пересекли половину империи. Они уже отмели два варианта этим вечером.
«Иди к двери. Давай, это должен быть ты».
Парень замер, коснулся плаща, который казался крупным для его худого тела. У него что-то было под ним, например, сверток пергамента с формулой для зелья, меняющего мир?
Парень посмотрел на бар, а потом на дверь зала, и Мика напряглась. Она была уверена, что они искали этого, третьего матроса. Калеб замедлился, приближаясь с другой стороны, тоже ждал, куда повернет парень.
«Двигайся. Покажи, что у нас еще есть шанс».
Они три недели гнались за загадочным гонцом, пока империя содрогалась от натиска вторжения Обсидиана. Они знали, что гонец был мимиком, невысоким и худым, отбыл из города Сильверфелл на торговом корабле «Кит». Имитаторы могли менять лица и тела, но не свою массу.
Мика и Калеб догнали корабль «Кит» на острове Пегас, где он получал припасы для армии на передовой. Они разглядывали экипаж в поисках небольшого размера или манер, указывающих, что он был не тем, кем себя показывал. Трое были небольшими, и двое вели себя как новички в море. Третий, приземистый мужчина с глазами тролля и черной бородой, явно знал, как вести себя на корабле. Он не был их мимиком, скорее всего, но Мика уже ошибалась раньше. Она не могла исключать и его.
Они попытались забраться на борт «Кита», пока он стоял в Пегасе, но капитан не принял пассажиров. Мика могла изобразить матроса из экипажа «Кита», но не хотела бросать Калеба. Его назвали предателем империи за убийство его дяди, лорда Обера, и он не мог скрываться так легко, как она. Они нашли корабль, который плыл туда же, куда и «Кит» — в порт Эшер на северном побережье острова Эмбер — и отправились на восток.
Бури и сильные волны мешали их пути. Надежда, которая питала их после того, как они покинули Сильверфелл, растаяла, когда они приблизились к кровоточащей передовой войны. Они плыли в постоянном страхе, что гонец сбежит на территорию, которой управлял Обсидиан, или что их опознают раньше, чем они закончат миссию. Они собирались новости, когда лодки Пятен проплывали мимо их корабля, следили за вторжением, которое продвигалось быстрее, чем кто-либо ожидал.
Когда весенние дожди утихали, они коротали время и снимали напряжение. Калеб стал учить Мику сражаться коротким мечом, а она вспоминала навыки рукопашного боя из Академии. Они обсуждали теории, как лорд Обер нашел обсидианского мимика, чтобы отомстить напоследок и доставить формулу Пятого Таланта врагу.
Но они не говорили о принцессе Джессамин, по крайней мере, не подробно. И они не говорили о моменте, когда Калеб сломал шею дяде, выбрав для них путь. Эти раны были все еще слишком свежими.
Они догнали «Кита» в порте Эшер, обрадовались, что три небольших матроса были все еще в городе — и они поселились в «Лысом мореплавателе». Мика и Калеб теперь пытались понять, кто был скрытным мимиком. Это был последний шанс выбрать подозреваемого. Если мимик пересечет линию врага или свяжется с гонцом-Пятном, все будет потеряно.
Первый раз Мика подала Калебу сигнал глазами, когда старший из трех матросов вошел в общий зал «Лысого мореплавателя» с улицы, стряхивая дождь с черной бороды. Он заказал миску каши и две пинты эля, устроился за столом у двери. Они смотрели, как он неспешно ел кашу и осушал пинты. А потом он заказал еще эля, явно собрался остаться тут надолго. Они наблюдали за ним, пока медленно пили из своих кружек, но он не собирался уходить.
Второй сигнал Мики был, когда один из юных и неопытных матросов спустился по лестнице, убирая с лица рыжеватые волосы. Он заказал выпить и сел у стойки бара, где тут же стал заигрывать с работницей. Калеб опустил шляпу ниже и прошел к бару, чтобы послушать их разговор, пока Мика следила за матросом с черной бородой и выглядывала третьего подозреваемого.
— Он не наш мимик, — сказал Калеб, когда вернулся за их столик и сел напротив нее спиной к лестнице.
— Уверен? — Мика взглянула на парня с рыжеватыми волосами, который, казалось, уже выпил достаточно рома. — То, что он говорит невнятно, не означает, что он не управляет своим обликом.
— Этот парень — Щит.
— О, как ты узнал?
— Он хвалится об этом барменше, — Калеб придвинул к себе свою кружку и сделал большой глоток. — Дал ей ударить его по ладони ножом, чтобы показать. Если он не Пятый Талант, он не наш мимик.
Мика кусала губу.
— Квинн была уверена, что мы не гонимся за Пятым Талантом.
— Понадеемся, что она говорила правду. Иначе это все будет напрасным.
Голос Калеба был меланхоличным, и Мика хотела бы дотянуться до него. Их обоих предали люди, которых они любили, которым они доверяли, и они плохо справлялись с этими чувствами, покинув Сильверфелл. Мика и Джессамин еще могли залатать дружбу, но у Калеба была кровь его дяди на руках. Лорд Обер был злодеем, который все еще мог погубить империю Виндфаст, но от этого юноше, который был близок с Обером почти всю жизнь, проще не становилось.
Мика сжимала свою кружку и не трогала Калеба, несмотря на боль на его лице. Девушка, которую она играла сейчас, не стала бы нежничать в таверне среди матросов и солдат.
Калеб заерзал на стуле, поправил широкополую шляпу.
— Черная Борода делал что-то интересное?
— Думаю, начал пятую кружку.
— И его борода не начала менять цвет?
— Нет, — Мика взглянула на матроса, который не говорил ни с кем, войдя в «Лысого мореплавателя». — Это все еще может быть он. Некоторые мимики хорошо переносят выпивку.
— Видно третьего подозреваемого?
— Еще нет.
— Тогда лучше заказать еще, или нас выгонят.
Они задержались еще на час, и третий небольшой матрос спустился по лестнице, Мика подала третий сигнал. Теперь она ждала, пока парень решал, идти к двери или к бару, ее пальцы хотели сжать нож под ее рукавом.
Смех заставил ее вздрогнуть, она невольно взглянула на стол, ведь могла узнать солдат. Прошел месяц с падения базы Стоунфосс, и она ничего не слышала о своей семье. Она видела их теперь в каждой форме имперской армии, своего широкоплечего брата-Мышцу Эйдена, близнецов Уиллса и Риза, чья непробиваемая кожа приводила их к бедам и спасала, и ее родителей, которые все еще работали на базе, хоть уже и не сражались. Порой она даже представляла, как Эмир проносится мимо, хотя он приходил в себя от ран в Сильверфелле.
Обсидианцы быстро приближались, разбивая базы. За последние недели они доставили на корабле Талантов-рабов и заставили их чинить базы Виндфаста, которые пострадали при захвате. Обсидианцы собирались проводить долгую оккупацию, может, забрать земли навсегда. Их палатки заполнили улицы и поля Стоунфосса, где выросла Мика. Их отряды патрулировали горы Талона, восточные поля Пегаса, холмы и долины острова Эмбер от моря до гор Ридж. Рэдбридж пал на прошлой неделе. Мастера Академии смогли эвакуировать только треть юных имитаторов, и первые обсидианские сапоги зашагали по красному дереву моста.
Обсидианцы вот-вот продвинутся дальше. Порт Эшер мог быть их следующей целью. Смех солдат в таверне не мог скрыть тревогу, пока они ожидали падения молота.
Движение привлекло внимание Мики к парню-матросу. Он принял решение, повернулся к двери, а не бару. Вот. Мика пошла за ним, миновала матроса с черной бородой, который посмотрел на нее мутными глазами. Его вид не изменился, хотя пустых кружек на столе было много.
«Парень, — решила Мика. — И он уходит».
Парень в зеленом плаще открыл дверь. Мика поймала ее, не дав ей закрыться, и выскользнула под дождь за ним.