— Несколько.
— Как тебя зовет Тибер?
— Умный засранец, чаще всего.
Мика закатила глаза.
— Как тебя зовет твоя мама?
— Милый ангел, — обсидианец улыбнулся, показывая идеальные белые зубы. — Ты можешь так меня звать, если хочешь.
Дверь погреба распахнулась.
— Я предпочитаю «бледная обсидианская змея». Это тебе лучше подходит, — Тибер прошел в дверь. У него был нос в крови, а на тунике была серая пыль.
— Наконец-то! — сказала Мика. — Я боялась, что ты…
Калеб вошел в погреб за ним.
Мика забыла, что хотела сказать. Она издала тихий звук горлом, бросилась вперед, обогнула Тибера. Она обвила руками шею Калеба. Он тут же обнял ее за талию, поднял над полом. Она судорожно вдохнула, он крепко обнял ее. Он был в порядке. Она не потеряла его. Они сжимали друг друга миг, дышали одним воздухом, их сердца бились в такт.
Голос пленника зазвучал в тишине:
— А я думал, она бежала обнимать тебя.
— Молчи, умный засранец, — рявкнул Тибер. Он подошел к койке и схватил рубашку, чтобы заткнуть кровоточащий нос.
— Что случилось? — спросила Мика, отодвинулась и проверила Калеба. Его одежда была мокрой и рваной, но он был целым. Она провела пальцами по шраму на его животе.
— Мы попали в потасовку с местными властями, — Калеб опустил ладонь на ее ладонь. — Не о чем беспокоиться.
— Тебе легко говорить, — Тибер отклонил голову, чтобы остановить кровотечение. — Почему ты не сказала, что он — Щит, моя Мика?
Калеб приподнял бровь.
— Моя Мика?
— Всегда ненавидела это прозвище, — буркнула Мика. Она уперла руки в бока, подражая принцессе Джессамин. — Почему он думает, что ты — Щит? Ты дал себя ранить?
— Лишь немного, — Калеб теребил порез на рубашке.
— Мы оторвались от них в Квартале Ткачей, — сказал Тибер. — Твой друг умеет сражаться.
— Я знаю, — сухо сказала Мика. — За вами гнались?
— Это не первый мой побег, — сказал Тибер. — Я не смогу больше использовать это лицо, но они не найдут нас тут.
— Наш кровавый друг говорит правду, — сказал пленник. — Я ожидал, что меня уже найдут.
Калеб посмотрел на пленника, заметил его впервые. Его глаза расширились, и он отпрянул на шаг.
— Это… скажи, что это имитатор.
Мика нахмурилась.
— Ты его знаешь?
— Я видел похожего, — сказал Калеб. — На картине королевской семьи Обсидиана.
Мика повернулась и посмотрела на пленника, его красивые черты, белые зубы и пронзительные зеленые глаза. Она не поняла, когда увидела его в грязи в погребе, но она тоже видела картины обсидианской королевской семьи.
Он был немного старше, чем на картинах, чуть шире в плечах, но ошибки не было, когда Калеб указал на это.
На нее спокойно смотрел из-за железных прутьев Оуэн ден Брекон, кронпринц Обсидиана и любимый сын короля Обсидиана.
— Тибер Варсон, ты невероятная бестолочь.
Тибер вздохнул и убрал кровавую тряпку от лица.
— Думаете, я это не знаю? Я же говорил, нужна помощь.
Глава двенадцатая
Калеб и Тибер помылись и переоделись, и они собрались втроем вокруг бочки с водой в кладовой, где принц Оуэн не мог их слышать. Мика сидела, скрестив ноги, на мешке с мукой, рассказывала Тиберу все, что случилось в Виндфасте, пока его не было — мятеж, вторжение, предательство лорда Обера. Она описала Пятые Таланты в деталях, чтобы передать серьезность их миссии. Даже победа в войне будет бессмысленной, если обсидианцы начнут через год создавать своих Пятых Талантов. Что бы Тибер ни планировал, ее миссия была важнее.
— Потому нам нужно к лорду Моргану, — закончила она. — Если есть шанс, что он еще не передал формулу королю Обсидиана.
— Может, вам повезет, — сказал Тибер. — Король Брекон отсутствовал в Каменном дворе неделями. Морган прибудет раньше нас, но мы можем догнать его до возвращения короля.
Мика моргнула. Она привыкла к мысли, что король Обсидиана — грозная сущность, и она редко думала о нем, как о человеке с именем.
— Сколько у нас времени?
— Король вернется к балу мимиков. Это через три недели от вчера.
— Бал мимиков? — спросил Калеб. Он сидел на полу спиной к бочке с водой, слушал Мику и Тибера. Он устал после использования способности Щита, но следил за разговором.
— Они устраивают праздник при Каменном дворе в первый день лета, — Тибер сжал сухарь и откусил. — Мимики — развлечение.
— И праздник будет, хотя война?
Тибер пожал плечами.
— В этом году, наверное, не такой роскошный.
Настоящий бал мимиков. Обсидианцы использовали рабов-имитаторов как танцоров и циркачей — и для прочих «развлечений» — в зависимости от их желаний. Мику беспокоило, что, несмотря на то, как обращались с Талантами, некоторые мимики Обсидиана служили как их шпионы. Она хотела бы спросить у Брин — или каким было ее имя? — почему она просто не скрылась.