За всё это время приступы внезапного голода меня настигали трижды и два из этих трёх раз мне сильно повезло. Они наступили вечером и режим дня мне не поломали. Третий раз был после обеда, что, в общем, тоже не плохо. Тяжелая физическая работа в неудобной позе кроме чувства постоянной усталости и ломоты, позволила мне избавиться от всех корректирующих ремней. Осталась только верхняя конструкция, которая тянула меня вверх и снимала нагрузку с позвоночника.
А вот одежду пришлось снять, причём, всю. Слишком уж липкая оказалась эта глина. Как пристанет — так замучаешься отстирывать. Можно и через инвентарь почиститься, только моя способность так чистить одежду, в случае с глиной, дала сбой. Нет, ну большие куски прилипшей и засохшей глины, конечно, удалялись а вот то, что внутрь ткани проникало … такие пятна на одежде мне не нужны. Пришлось вечером отмывать а утром не одевать. Думала, со штанами попроще будет, она, всё таки кожаная. В общем, правильно думала но отмывать, всё же, пришлось. Все эти накладочки, неровности, металлические части … да и внутрь глина попала и, после засыхания, ноги царапала. Отмылись то штаны без проблем, кожа, в этом плане, намного лучше ткани. Проблемы потом возникли, шерсть внутри не очень то хотела сохнуть. А мокрая шерсть … лучше обойтись. Ну а нижнее бельё под ними … ткань тонкая, лучше поберечь. Да и учитель к такой форме одежды спокойно относится, тем более, что рядом он редко появлялся.
Но первыми пришлось снять обувь. Как наступила на жидкую глину так, такое ощущение, обувь приклеили к чему то тяжелому. Буду ноги дёргать — подошва на глине останется. Зачем мне ремешки и подошва по отдельности? Пришлось снять через инвентарь. С них то и началось моё знакомство со свойствами смеси глины и воды. И только шляпка на голове осталась из всей одежды. И не потому, что она совсем не испачкалась а потому, что я про неё просто забыла. Её же не видно совсем а грязными руками голову трогать не будешь. Вот и забыла.
Уходя с этого места, учитель себе два мешка этой глины набрал. Меня это немножко удивило. Зачем она может понадобится в таких количествах? Ладно бы, если бы материал какой то особо ценный был а то ведь, из оврага! А в других оврагах какая то другая глина? Или это какая то редкая составляющая планетарной коры? И не спросишь ведь! Я то, понятное дело, ничего собирать здесь не пыталась. Во первых, мне её складывать некуда а во вторых, сложилось у меня впечатление, что мы находимся недалеко от нашего расположения. Слишком уж тут знакомые деревья да и звери такие же. Стаиннов пока не видно но краллов уже много. Я на них охотилась на днях. Нет, а что они наглеют то? Лежишь себе спокойно, отдыхаешь в тени дерева … в одной решётке и тут на тебе! В дюжине шагов! Толпа целая. Жрут чего то, пыхтят, топчутся, ещё и между собой какие то игры затеяли … совсем обнаглели! Ну я двоих и пристрелила а в третьего не попала. Ну а что, в самом деле! Я то им отдыхать не мешала! Теперь ещё шкуры с них снимать и главу устава наизусть зачитывать … а ведь отдохнуть хотела!
С этим местом тяжелой и грязной работы я попрощалась без всякого сожаления. По мне, так в любом месте лучше, чем здесь. Теперь, хотя бы, можно пройтись нормально. Правила незаметного передвижения по лесу никто не отменял но это упражнение для меня уже было привычным и затруднений не вызывало. Да и ронять меня было некому, как я поняла. Зверь учителя гуляет где то и охранять меня даже и не думает. В принципе, это повод для того, что бы немножко испугаться только вот опасностей в этом лесу не было никаких если не считать краллов, на которых я изредка охотилась. Не так, что бы мне было интересно за ними бегать, да я и не бегала, просто, если они встречались, то мне было интересно подкрасться к ним максимально близко и убить максимальное количество стреляя из лука с одного места.
Учитель против такой охоты не возражал и против снятия шкур не возражал, он возражал против того, что тащить всю мою добычу приходилось ему. Тут уже одного шестого параграфа мало стало. Пришлось читать ещё третий и седьмой. Просто, остальные я хуже помню и буду запинаться а учителю всё равно, что я читаю, главное, без запинок.
А потом нам попалось сразу два дерева густо увешанные круглыми и слегка полосатыми плодами. Эти плоды учитель никак не проверял а сразу сорвал ближайшее и с хрустом откусил чуть ли не половину. Даже чавкал немного, видимо, откушенный кусок ему в рот не помещался. Меня эта картинка слегка удивила и пока я смотрела, как исчезает плод во рту учителя все плоды с одного дерева куда то делись. И пока я удивлялась уже этому факту, куда то делись плоды и со второго дерева. Это что, значит, я даже и не попробую? А ведь они вкусные, судя по отношению к ним учителя.
А нет, попробую. Вон учитель мне два плода протягивает. И спрашивает ещё: — yabloki budesh? Эх, знала бы я раньше, что это не просто слова а игра с таким названием. Но пока я этого не знала, почему бы и не попробовать то, что с таким удовольствием ест учитель. Ну … в целом, не плохо. Сочные, хрустящие, слегка жестковатые, довольно приятные, если не есть больше одного плода сразу, но на мой вкус, слишком кислые. Доводилось мне пробовать плоды и повкуснее. Так что, один плод я съела … кроме серединки, там семечки и включения какие то твёрдые, видела я, что учитель тоже не стал серединку есть, а второе в инвентарь убрала.
Эти плоды учитель называет «йаблоко» и упоминает его всегда в связке со словом «будешш». Когда он так говорит нужно быстро и не задумываясь ответить «нет». Если думать над вопросом, то, не дожидаясь ответа, в тебя это «йаблоко» и полетит. В голову учитель не кидал но и по другим местам получать было неприятно. Лучше всего, эти плоды ловить, тем более, что не нужно было гадать, с какой стороны оно полетит. По голосу было понятно и по постоянному хрусту и чавканью. Если плод поймать, то было три варианта действия: убрать в инвентарь, но тогда следующий такой же вопрос звучал буквально через дюжину шагов; кинуть обратно, если попадёшь, то учитель поймает и следующие шагов шестьдесят можно было идти спокойно а, если нет, то учитель всё равно ловил и тогда он сразу же кидал сильно и плод всегда разбивался вдребезги об решётку. Вот это вот море брызг … неприятно. А ещё, можно было съесть и тогда спокойствие наступало надолго. Пока ешь и ещё шагов сто. А если йаблоко не поймать то учитель будет кидать его до тех пор, пока оно полностью не истреплется уже без всяких вопросов. Дойдёт до места, где оно лежит, поднимет и сразу кинет. Так что, лучше ловить.
Но кроме целых плодов, были ещё и их серединки, которые учитель производил почти постоянно. Вот эти серединки летели в меня без предупреждения и всегда в голову. Но с этой напастью тоже можно было бороться. Когда крупные … укусы … или как это сказать? откусывания заканчивались, нужно было насторожиться а когда шла серия мелких откусываний, окончательно очищающих серединку от мякоти, нужно было повернуться в сторону звука и ловко увернуться от броска. Ловить её не надо а кидать обратно — тем более. Эта штука никогда не летит туда, куда ты её кидаешь. Она летит всегда туда, куда сама захочет. Это только у учителя получается кидать её точно в цель. Да и пачкаться об неё … она же мокрая!
Я понимаю, учителю скучно. Собирать тут почти нечего, нормальные, с точки зрения учителя, звери здесь не водятся. Иди себе и иди. Да и скорость нашего передвижения учителя наверняка не устраивает. Вот и придумал забаву. Не буду про неё в расположении рассказывать. Там съели бы не только плоды но и их серединки. А ещё эта забава совершенно не давала мне нормально поохотиться. Как только начинаешь к краллам подкрадываться, так учитель сразу про свои йаблоки вспоминает. А один раз так зарядил целым плодом краллу по голове, что у него аж ноги подкосились. Плод, естественно, вдребезги а у бедного кралла чуть глаза не выскочили. Не буду я на такого охотиться. Какой интерес охотиться, если кралл на ногах не стоит? Хоть живьём его бери.
Сегодня краллы совсем кончились. Вернее, кончились ещё вчера но заметила я это только сегодня. А не заметила по причине занятости. Новое задание учителя выполняла. Таких заданий он мне ещё не давал. Задание я назвала «накорми себя и учителя». Учитель предоставил мне продукты и разделочный столик. На этом всё. Дальше я сама. Надо было приготовить два блюда: холодное из плодов и горячее мясное. В качестве мяса выступала тушка кралла. В этом то и состояла основная трудность.
Не зря, всё таки, учитель этих краллов не уважает. Мясо у него действительно, так себе. Водянистое какое то и безвкусное. По сравнению с уже привычным, естественно. Приготовить такое мясо так, что бы учитель его съел, даже для опытных людей не просто. А если учесть, что сама я готовила только по рецептам и никогда сама не экспериментировала то, сами понимаете, так можно и голодной остаться.
И по этому, к выполнению задания я подошла со всей ответственностью и пыталась мыслить логически. Ну как смогла. Придать мясу вкус можно используя ингредиенты с сильным вкусом и запахом. Это логично. И потому всякую зелень и даже кислятину, я не экономила, это тоже логично. Не логично то, что из всего этого получилось. То, что получилось, можно выбрасывать даже не пробуя. Один запах чего стоит. Да и внешний вид тоже не очень. Какие ошибки я сделала, кто подскажет? Никто не подскажет и это тоже логично. Придётся думать самой.
Во первых, нужно убавить силу огня. А то мясо с одной стороны уже горит а с другой даже не нагрелось. Это не сложно. Во вторых, туда нужно добавить жидкости. Но не разу и не воду. Плоды нужны подходящие. Йаблоки подойдут? Учителю они нравятся но только в сыром виде. Ну и что, что их тут нет? Соли здесь тоже нет, как и воды. Могу свои использовать. Надо пробовать. И зелень не сразу кидать а то получится опять вот это. Принимается. К йаблокам нужно ещё чего нибудь добавить. Или их вообще заменить? Попробую сначала с ними.
В целом, получилось. С третьего раза. На последнем йаблоке получилось. Собственно, там больше то и не надо было. Да и с одним получилось немного кисловато, хоть я кислятину то и не добавляла. Учитель одобрил, что самое главное. Не факт, что ему понравилось но свою порцию он съел. На сегодняшний … на вчерашний момент, это самое главное. А сегодня, я, скорее всего, увижу наше расположение. Вон приметное дерево, рядом с которым мы обычно привал устраивали, когда меня посылали на стаиннов охотиться. Следов от наших стоянок там, понятное дело, нет. Ну, может и не сильно понятное но их почему то никогда нет. В том числе и сегодня. Так что, это не удивительно. Удивительно другое, какая такая сложность в том, что бы стаинна убить? Почему я в них раньше стреляла на пределе видимости, теряя на этом почти все стрелы? Сейчас то я могу подойти к ним так, что бы ногой пнуть. А уж из лука в них стрелять я точно не буду. Палкой зашибу, ну или копьём, в крайнем случае. Да и … нужны ли они мне вообще? В них мясо ещё хуже, чем в краллах. Тут как не изгаляйся, всё равно ничего вкусного приготовить не получится. Максимум — съедобное получится. Ну точно! Расположение близко! Вот лысая полянка, про которую я всегда вспоминаю только после того, как увижу. Да и что про неё помнить, если на ней нет ничего? Или всё-таки есть? С чего бы учитель начал на ней землю ковырять?
Нуууу … да, признаю. Глина бывает разной. Под слоем корней и прочей грязи, здесь тоже есть глина. Видимо, по этой причине тут особо ничего не растёт. Только глина тут какая то … не такая. Грязная какая то и не липкая совсем. Если из такой посуду делать — наверняка не получится. Или получится какая нибудь … одноразовая. Но и такая для чего нибудь сгодится. Ну … не знаю. Скажу распределяющей, может она придумает что нибудь. Хотя вряд ли. Откуда ей знать, что такое глина? Возьму немного с собой, покажу, что я имею в виду.
Точно! Вот оно! Расположение! Как давно я мечтала сюда попасть! И вот теперь шесть дюжин шагов осталось а я на месте стою. И не потому, что хочу полюбоваться. Нечем тут любоваться. Как убого всё это выглядит! И вонюче. С этим надо что то делать. Вот и учитель подталкивает, в смысле, иди и делай. А я стою. Не могу я прямо сейчас идти. Нужно ещё раз над стратегией разговора подумать. Об основном законе, в первую очередь. Как я буду своих убеждать в своей правоте? А ведь это очень важно, правильные слова подобрать, что бы восприняли они адекватно мои слова. Нет у меня мысли, прямо сейчас их во всём убедить. Было бы хорошо, что бы они меня не выгнали, хотя бы. А потом то я уж найду нужные слова и примеры. Очень осторожно действовать надо. Слишком многое от этого зависит. Учитель, не надо меня больше подталкивать. Поняла я всё но мне посидеть надо, подумать.
Стратегий разговора может быть множество. Раньше то я никогда над этим вопросом не думала, просто, как любому нормальному человеку, мне это было не нужно, об этом думать. А сейчас вот нужно. Очень нужно. А у меня никаких теорий и психологических наработок. Приходится моделировать разговор в голове. Я скажу вот это в такой интонации. Распределяющая подумает вот это и испытает такие то эмоции. После чего она выскажется в таком духе что … вот именно. Этот ответ слабо прогнозируем. Всё зависит от множества мне неизвестных причин. А потому, тактику разговора отбросим. Оставим только стратегию. Стратегий тоже может быть много но уже не настолько. Можно нападать, защищаться, ошеломить, напугать или быть безразличной.
Вины за то, что так вышло, я за собой не чувствую и за ними тоже нет никакой вины. По этому, нападение и оборону отбрасываем. Ошеломить? Прибежать к распределяющей с криками: «мы балбесы! Мы дуралеи! Мы всё делаем неправильно! Основной закон не работает! Я знаю как правильно!» и всё в таком духе? По началу, шок действительно возникнет но после него придёт отрицание. Что за дичь мне тут втирают? На протяжении многих поколений так было а сейчас вдруг по другому стало? Отрицание наступит обязательно. И придёт оно вместе со злостью на всяких полоумных. Не факт, что кто то будет меня в состоянии слушать и, тем более, слышать. Просто подумают, что с ума сошла да и всё. Зачем им разбираться в бреде?
Напугать? Чем? Мы и так умираем кто почти а кто и каждый оборот. Чем можно напугать людей, которые не единожды умирали самой страшной смертью? Ну или одной из самых страшных. Нет. Вариант напугать это вообще не вариант. Остаётся безразличие. Я должна сделать вид, что мне всё равно, что подумают обо мне и как ко мне будут относиться. В конце концов, я без них проживу. Будет одиноко но не голодно. И жилище я себе сделаю, что бы не протекало. И с огнём у меня проблем не будет. Да у меня вообще никаких проблем не будет, кроме одиночества. Да и эту проблему можно будет попробовать решить. Ведь есть ещё и другие отделения. Просто их найти надо. Ну а что? Торопиться мне некуда, найду как нибудь. Может быть, те ребятки умнее окажутся, к себе примут. Работой, конечно, завалят по самую макушку, ну и что? Я и тут не скучала. Да и не боюсь я работы при моих то возросших физических кондициях.
Значит — безразличие. Вроде бы, это лучший из вариантов. Но что бы убедить людей в своём безразличии, нужно его реально испытывать. Как убедить в собственном безразличии себя? Да а как? В принципе, я себя уже практически убедила. Ведь, по большому счёту, я сейчас меняю муки голода на муки совести. Так ведь? Проблему с голодом я для себя уже решила. Могу помочь в этом вопросе и другим но, если им не очень надо то зачем мне навязываться? Пойду найду тех, которым надо. Ну а если никому не надо, так моё дело предложить. Так ведь? За что мне должно быть совестно? Я сделала всё, что могла, и винить мне себя не за что. Вот с таким настроением и надо идти. Пусть они поверят в то, что мне всё равно. Перед ними не будет стоять проблема вправления мозгов заблудшей и запутавшейся, перед ними будет стоять вопрос, принимать или не принимать помощь из рук преступившей закон. Это будет правильно. Сколько раз они сами его переступали, когда доходили до предела? И ещё, извиняться нельзя категорически, принимать наказания тоже. Это сразу же будет означать то, что я сама не верю в свои слова. После этого они точно никогда не поверят. Так, что ещё?
Моя речь должна быть сухой, информативной и правдивой. Что бы я не рассказывала … не так, я вообще не должна ничего рассказывать и спрашивать. Это подчеркнёт моё безразличие. Всё, о чём я хочу спросить, я могу узнать и сама. В принципе, и отсюда видно, как идут дела и сколько у нас потерь. Мы потеряли минимум шесть лежачих. Сколько полезных? Наверняка меньше. Распределяющая полезных бережет больше лежачих. Это бесчеловечно но рационально. Без полезных лежачим всё равно не жить. Многие за излишнюю рациональность недолюбливают распределяющую но это только эмоции. Раз они такие умные, попробовали бы сами распределять. Так нет, только критиковать умеют. В любом обществе такие есть и распределяющей я нисколько не завидую в этом плане. Ей и так не просто а тут ещё эти критики. На этом можно сыграть. Вообще не обращать ни на кого внимания кроме распределяющей. Главное — перетянуть её а остальные подтянутся. Ну а кто отколется, пусть делом свою правоту доказывают. Я свою правоту делом доказать смогу. Вот так как то. Ещё что нибудь? Да вроде всё. Значит — пора идти.
Первым, кто мне встретился, был гуляющий. Почему то ему приспичило сегодня гулять именно в эту сторону. Даже странно, что он до сих пор ни обо что не убился. У него новый ограничитель? Похоже. Эта сучковатая палка привязанная к его талии на кожаном ремне, была единственной полезной для него вещью. Она не давала ему далеко уйти, что, не всегда но частенько, давало возможность его догнать и покормить. Судя по тому, что у него есть силы на то, что бы гулять, сильного голода в отделении нет. На его наготу внимания не обращаем. Он всегда такой. Да и не нужна ему одежда. Зачем одежда тому, в чьих глазах нет ни одного проблеска разума? А ведь, если ему хотя бы чуточку мозгов, завидным парнем стал бы. Единственный, кто умеет нормально ходить и пользоваться руками. Здороваться с ним не буду. С ним никто не здоровается.
Потом попалась ищущая. Раньше то я полагала, что она довольна успешна в поиске небольших травяных плодов, которые помещаются по пять штук на ладошке и имеют довольно неприятный вкус, но, проходя шагах в четырёх, я заметила, что находит она хорошо, если каждый третий плод. Да и понятие «корнеплод» для неё пока вообще не существует. Так же, как и для остальных, впрочем. Эту ценную информацию я ещё не донесла до ушей распределяющей. Искать эти плоды было привычной работой для ищущей. Ну а что ей ещё можно поручить, если она вообще на ноги встать не может? Позвоночник то у неё ещё хуже чем у меня. Был. Здороваться я с ней не буду. Она не обидится. Она меня не заметила.
А вот и наше древо жизни. Может и не совсем древо, ствол то у него не деревянный а какой то травянистый, листья у него широкие и длинные, прямо из ствола растут вверх. А между стволом и листьями образуются небольшие лужицы, которые чем то нравятся уркхам. Уркхи это такие животные из простейших размером с палец. У них нет конечностей но они умеют передвигаться на своей липкой подошве. Очень медленно передвигаться. За целый световой день всего на пару шагов. Ночью, вроде бы, быстрее но это не проверенные сведения. Ночью их никто не видит. А ещё, на этом древе, шагах в семи над землёй висит огромная связка плодов. Вот эта связка и является основным предметом для обсуждения. Всё придумывают, как они устроены и каковы они на вкус. Спорят даже. Чем сильнее голод, тем вкуснее становятся эти плоды. В обсуждениях. На самом то деле, их никто не пробовал. Мы так и не смогли их снять с дерева. А сами они никогда не падали не взирая ни на какие наши легенды.
Кстати, насчёт легенд. В одной из них говорится, что в тот день, когда эта связка всё-таки упадёт на землю, тогда начнётся совсем другая жизнь для всего отделения. Более сытая и комфортная. Может быть, этим стоит воспользоваться? Залезть и срубить всю эту вязанку? Ну, а если у самой не получится, учителя попросить. Ему труда не составит. В один удар снесёт не только плоды но и дерево целиком.
Пожалуй … нет. Этим можно будет позже заняться. Если я полезу прямо сейчас, то это укажет на мою заинтересованность в результатах разговора и выбьется из принятой стратегии. Не буду я воздействовать на распределяющую такими методами. Мне всё равно, что она подумает и какое решение примет. Только так и никак иначе.
Возле древа жизни привычно дежурили однобокая и улыбка. Однобокая, опираясь на палку и рабочую ногу стояла около ствола и терпеливо ждала, когда очередной уркх спустится вниз по стволу в пределы досягаемости её рабочей руки. Это была охота. Только очень неторопливая, если учесть скорость передвижения уркхов. Но даже над столь медленно передвигающимися животными нужен был пригляд после ловли. Что бы не разбежались. Посуды, из которой они не смогли бы выбраться у нас не было. Пробовали воспользоваться инвентарём но из этой затеи тоже ничего не вышло. Их почему-то невозможно было положить в инвентарь. И потому, пользовались естественной каменной чашей лежавшей возле древа, за которой приглядывала улыбка. За уркхами приглядывала а не за камнем.
Здороваться с однобокой не надо. Она не любит, когда её отвлекают разными мелочами. Ещё больше она не любит, когда ей помогают. Тогда она теряет смысл своего здесь нахождения. А вот с улыбкой поздороваться нужно. Только не словами, которых она не услышит а ручкой помахать. Улыбке очень нравится, когда её замечают. Тогда она машет в ответ и на её лице появляется великолепная улыбка, за которую она и получила своё прозвище, что в сочетании с младенческим телом создаёт совершенно обворожительный и какой-то щемящий эффект.
Теперь обойти костёр, огонь в котором, на минимальном уровне, постоянно поддерживает неспящая. В связи с тем, что она физически не может заснуть, она постоянно находится в полусонном состоянии и ничего, кроме своего костра не замечает. Здороваться с ней было бесполезно. А вот у к распределяющей я подойду и поздороваюсь. И представлюсь, на всякий случай. И всё на этом. Пусть спрашивает.
— Радости тебе, распределяющая. Я Истаиланн. Я вернулась. — меня заметили и узнали но не признали. Лицо да, знакомое но всё остальное, скажем так, слегка изменилось. Не сразу решила распределяющая, как на это реагировать. Наконец, не получив больше никаких пояснений, решилась на ответ.
— И тебе радости … исполняющая. Мы тебя уже не ждали. Думали, что до дня возвращения, мы тебя не увидим. — вот так вот! В голосе и глазах чувствуется удивление и интерес но ничего из этого, она старается не показывать. Видимо, решила избрать ту же стратегию, что и я. Впрочем, ничего удивительного. Она всегда так делает. Однако, мне нужен вопрос, что бы на него ответить а он так и не прозвучал, что несколько ломает выбранный мной стиль общения. Ладно, скажу ещё пару фраз без вопроса.
— Мне удалось избежать места возрождения но вернуться сразу я не могла. — вроде бы и сказала что то но ничего нового ты из этого не узнала. И не узнаешь, пока не спросишь. Менять стиль общения, всё-таки, придётся тебе. Тебе это нужнее. По глазам вижу, что ей просто хочется сказать: «рассказывай» но степень её интереса ещё не достиг той точки, когда уже не думаешь о репутации и последствиях а просто хочешь получить информацию.
— Ты выросла и сильно изменилась… — а вот напрашивающийся вопрос «как?» ты так и не произнесла. Ну ладно, уже кое-что. Отвечу на невысказанный вопрос. О как! Ты наконец, заметила мою шляпку и теперь пялишься на неё как на насекомое на стене лаборатории.
— Мне открыли способ как расти и становиться сильнее, — на такую приманку ты среагируешь?
— Ты откроешь его нам? — как-то слишком куртуазно. Ты меня боишься?
— За тем и пришла, — вот так тебе! Спрашивай быстрее, пока я не ушла.
— И кто тебе его открыл? — ну вот, дело веселее пошло.
— Меня нашёл учитель. Он признал меня своей ученицей.
— Он? Мужчина?
— Да. Я думаю, что это мужчина, — вот тебе ответ, который только множит вопросы. Продолжай спрашивать. У тебя уже хорошо получается.
— Ты не можешь этого точно определить? Почему?
— У меня недостаточно развито зрение, что бы его увидеть. Я никогда его не видела. Ты тоже не сможешь его увидеть. — как тебе такой поворот? Всё ещё думаешь над стратегией разговора?
— Недостаточно развито зрение? Хочешь сказать, что его можно развить? — не думаешь ты ни о каких стратегиях. Ты уже надела на себя поводок и просишь себя вести. Я бы, на твоём месте, тоже не отказалась получить такие знания.
— Можно. Я уже стала видеть больше. Теперь я могу определить местоположение учителя, если он находится рядом. — так себе прогресс, не так ли? Просто ты остального ещё не знаешь.
— Он сейчас рядом? — хочешь поговорить напрямую? Извини но не получится. Хотя мне и придётся повертеть головой.
— Его нет рядом. Но он может нас видеть и слышать, если захочет. — на тебе небольшой намёк на его возможности.
— Он не хочет принять участие в разговоре? У него есть имя? Почему бы тебе его не позвать? — кажется, у тебя есть некоторые сомнения в его реальности. Ну что ж, имеешь право.
— Имя у него есть, только я не смогла его прочитать. А в разговоре он участвовать не будет. Он не понимает нашей речи. Он не человек. Он другой расы. — как камнем по голове, не правда ли?
— Другой расы? Как и говорил управляющий? Как он … а, ты же не видишь. Чем он от нас отличается, ты смогла выяснить? — ну да, я бы тоже возбудилась от таких известий.
— Ну … он выше любого из нас, неимоверно сильный, обладает знаниями и умениями, о существовании которых я раньше не подозревала, не боится никаких, даже самых сильных зверей, более того, у него есть свой зверь, который может действовать от его имени и которого совершенно невозможно увидеть. Этот зверь, кстати, тоже никого не боится и может убить любого хищника.
— Ну и как ты поняла, что этот сверхчеловек является твоим учителем? — хха! Всё ещё думаешь, что я его придумала? Сейчас я тебе!
— Мне об этом сообщил управляющий. Он дал мне официальный статус ученицы. — вот так тебе! Мало тебе камнем? Получи ещё ручкой гидропривода по той же голове!
— Управляющий?! Ты ничего не путаешь? Мне он ничего не сообщал. — сомневаешься но против воли управляющего ты не пойдёшь.
— Да, управляющий. Это совершенно точно. А вам не сказал … так ваш статус и не изменился. О чем сообщать? — не надо тебе слишком верить в собственную значимость.
— А твоему учителю он тоже сообщил?
— Точно не скажу но, скорее всего, да.
— Почему «скорее всего»?
— Потому, что учеников без учителей не бывает. Значит, учитель принял свой статус.
— Принял? А мог и не принять?
— Думаю, мог бы. Ведь это наш управляющий а не его. И потом, он сверхчеловек. Ты сама так сказала.
— А ты уверена, что он не нашей расы?
— У него свой язык, своя письменность и у него пять пальцев на руках. Он владеет технологиями, которые нам недоступны и он понимает этот мир гораздо лучше нас. — не буду ничего утверждать но этого достаточно, что бы сделать правильный вывод.
— Как ты разглядела пять пальцев? — значит, всё ещё сомневаешься в реальности учителя, что пытаешься ловить меня на неувязках.
— Когда он формовал глину, он оставлял на ней пятипалые отпечатки.
— Что за «глина» и зачем он её формовал?
— Глина, это один из видов материи, из которой состоит кора планеты. Он нашёл пласт такой материи в овраге а формовал он её для того, что бы сделать посуду. Вот такую, — достаю из инвентаря пару горшков и ставлю их перед распределяющей.
Посуда её заинтересовала. Взяла, покрутила в руках, заглянула внутрь, постучала ногтем и поставила рядом с собой.
— Интересный пластик, — изрекла она, — тяжелый только. И для чего может быть нужна такая посуда?
— Варить в ней нельзя. Этот материал слабо передаёт тепло. Но её можно использовать для хранения еды, в том числе, жидкой и горячей. — Может и ещё что то но на ум пока пришло только это.
— А где здесь пятипалые отпечатки? — с некоторым ехидством спросила распределяющая. Думаешь, поймала меня на вранье?
— Здесь их не может быть. Эту посуду формовала я.
— Тыыы?! … хочешь сказать, что сможешь сделать такую посуду самостоятельно?
— Смогу. Если найду тот овраг, где мы её делали. Я хорошо помню, что нужно делать. Я читала рецепт. — введём в оборот ещё одну непонятную сущность. Зря, наверное. Как работает рецепт я совершенно не понимаю.
— Что ещё за рецепт? — Ну да, зря я упомянула рецепты. Это совершенно не подходящая тема для начала разговора. Но делать нечего, придётся показывать.
— У меня есть один. Можешь посмотреть. — передаю ей пласт. Сразу видно, что ты давно ничего не читала, прямо таки, облизываешь глазами буквы. Только вот, радость сменяется недоумением, когда ты пробуешь понять, что там написано. Сразу видно, не сильно то у тебя и получается. Но я не буду никак комментировать твои эмоции или проявлять нетерпение. Не буду выбиваться из принятой модели поведения.
— Ну хорошо, я прочитала. И что я теперь умею делать?
— Ничего нового. Рецепт не сработал. Потому, что у тебя нет необходимых инструментов и ингредиентов. Если бы у тебя было всё то, что написано сверху, ты бы пошла и приготовила блюдо.
— Что значит «пошла и приготовила»? Если бы я могла ходить я бы тут не сидела. Ты что такое говоришь? — не надо на меня обижаться. Помню я всё но я честно не знаю, что бы ты сделала, если бы он сработал.
— Я не хотела тебя обидеть. Что бы тогда произошло, я не знаю. Возможно, рецепт посчитал бы, что ты не в состоянии его выполнить и по этому не сработал бы. — нуу … как смогла так и объяснила.
— Рецепт посчитал? — понимаю твоё недоумение. Я бы тоже не поверила.
— Да. когда всё условия выполнены и всё необходимое присутствует в наличии, тогда рецепт срабатывает. Он на тебя как то воздействует и рассыпается в прах. Находясь под этим воздействием, ты просто выполняешь все необходимые действия для получения того, что описано в рецепте. Ты гарантированно получаешь тот предмет, который описан в рецепте и знания о том, как повторить свои действия, для получения такого же самостоятельно. Но, при этом, ты не помнишь себя, когда находишься под воздействием рецепта. — Как то не получилось у меня ответить в двух словах. Надеюсь, что это не войдёт в привычку.
— Ты сама то поняла, что сказала? По твоему выходит, что этот вот кусок пласта отвратного качества способен к нейропрограммированию человека на выполнение каких то действий?
— Понимаю твоё недоверие. Я и сама бы не поверила, если бы не испытала его действие на себе.
— Это применяли против тебя? Как ты допустила? — тоже предсказуемая реакция. Она всегда относилась к нам как к детям, хотя и не была самой старшей.
— Не надо сердиться и воспринимать это как принуждение. Учитель имеет право принуждать ученика к выполнению своих заданий. И этот способ не самый худший. Он даёт гарантированный результат и это единственный способ для моего учителя, что бы передать мне знания на словах а не на примере. — сама чуть не запуталась но, вроде, нормально сказала.
— Ну допустим. Как же он тебе передал знания на словах если твой учитель не владеет ни нашей речью ни письменностью? — прямо торжество в глазах промелькнуло. Говорю же, зря я заикнулась о рецептах.
— Учитель не владеет. Это всё рецепт. Он подстраивается под того, кто его читает. Все каракули учителя трансформировались в нормальную речь прямо у меня на глазах. Я думаю, это общее свойство всех рецептов и свитков. — да что б меня! Только что жалела, что о рецептах заикнулась а сейчас ещё и свитки приплела! Ну не дура?
— Ещё и свитков? А это что? — ну вот, говорю же зря я упомянула.
— Примерно то же самое, что и рецепт, только он выполняет какое-то действие сам, не привлекая человека. — ну а лучше то я сказать и не смогу. Что знаю, как говорится.
— Сам выполняет действие? Какое? Любое? Или по твоему желанию? Или что? — ну да, моя формулировка была не самой удачной. Отсюда и столько вопросов.
— Я видела и пользовалась только малым свитком определения. Он показывает свойства предмета, на который направлено внимание. К свойствам относится и название предмета.
— А ещё какие свойства? Состав? Способ изготовления? Или что? — мне кажется, она перестаёт себя контролировать и начинает частить.
— Только те, которые полезно знать для его использования. Всегда название и прочность. Бывают ещё и дополнительные свойства. Самые разные. Вот эта шляпка добавляет мне привлекательности, вот эти штуки в ушах добавляют интеллекта … да не смотри ты так! Я всего лишь говорю то, что прочитала. Вот эти … на руках … наручи, вот! Они помогают стрелять из лука. Ну и всё такое. — уже сама забыла, что у меня к чему. Обувь тоже что то добавляет, только я не помню что.
— Тааак. Привлекательность значит … ну ладно, пусть привлекательность ну а интеллект-то как? — а вот не буду отвечать! Откуда я знаю, как? Как то! Да и то … не чувствую я никакой прибавки. Если она и есть то какая то … мизерная. А прибавку к привлекательности я вообще измерить не могу. — у тебя есть этот … как его … свиток? — спросила она не дождавшись моего ответа.
— Есть. Осталось сто восемьдесят две штуки. Но передать я тебе их не могу. Они передаются только через торговлю.
— Да-а? А почему?
— Я думала над этим вопросом. У меня есть версия, что передать из рук в руки можно только те предметы, которые сделаны руками. Вот, например, рецепт блюда, учитель сам написал при мне. И отдал. И я его тебе тоже передавала, хотя и сделала его не я. А некоторые предметы … не знаю как сказать. По всей видимости, их никто не делал. Они просто откуда то возникли. Такие можно передать только через торговлю. — не, ну а правда! Нашла что спросить. Откуда я знаю, откуда они взялись?
— Ну передай через торговлю! — спокойно! Не надо нервничать.
— Я не могу. У тебя нет инвентаря.
— Это обязательно? Ну да … мой то недавно … его больше нет а новый сделать не из чего.
— Я могу тебе с этим помочь! Только … я не смогу его сделать быстро.
— Ладно … оставим пока всё это, пока у меня голова не лопнула. У тебя есть еда?
— Да! Много! Я могу накормить всех! Только её приготовить надо. Учитель никогда не ест сырое за исключением некоторых плодов. Я сварю водяных. Они быстро варятся. Только костей в них много. Но они питательные и у меня есть соль!
— Соль? Какая соль? Зачем? — она сейчас на что подумала? На сернистый калий или на антимонит индия?
— Хлористый натрий! Его всегда в еду добавляют. Почти всегда.
Вот! Правильное решение! На полный желудок думается лучше. Я же вижу, что ты устала и новые порции … да какие порции? Глыбы! Горы! Астероиды и планетоиды новой информации в твою голову уже не помещаются. Да и голод тебя наверняка придавил. Сейчас мы это исправим! Сейчас я водяных сварю. Только косточки … тогда не так. Водяные потом, когда голод поутихнет и можно будет есть не торопясь. А сейчас мясо. Можно попроще. Учитель! Мне нужны мои краллы и твоя посуда. Моя слишком маленькая!
Вот, какой у меня замечательный учитель. Вроде бы и нет его а как понадобился, так сразу здесь. Я даже второй параграф вспомнить не успела, как он сразу всё понял. А что тут понимать? И так всё видно. Мне видно а он то увидит и с закрытыми глазами через две стены … во сне. Короче, для него ситуация понятнее, чем для меня. Только он ждал, когда я его попрошу. Это не скудоумие, это вежливость. Я так думаю. Короче, не дал он мне никаких краллов, он меня рукой к земле придавил, типа, сиди и не мельтеши. Зачем тебе сейчас краллы? Дров нет. Посуды нет … ничего нет! Но будет.
Я ещё рот после удивления закрыть не успела и дюжину раз глазками хлопнуть, пытаясь понять, что такое мне сейчас сообщили, как в шагах в шестидесяти в лесу дерево рухнуло. Большое, судя по звуку. Потом удары слышны стали, глухие и частые. И тут распределяющая меня окликнула, что, мол? Наобещала еды гору а сама на жопу села и рот открыла. Это какой то новый способ охоты на птиц? Ну ладно, вру. Про птиц, это я от себя приплела. Подожди, говорю я ей взглядом, я сама ещё не совсем поняла. И пока мы так переглядывались, как глухонемые, в наше расположение со стороны леса влетели два бревна. Большие такие, шагов по шесть в длину, ещё и расколотые вдоль. Ну, это распределяющая подумала, что влетели, я то поняла, что учитель их на плечах нёс. Зачем, думаю, нёс? В его инвентарь ещё и не такое влезет. А потом то поняла, что в инвентаре у него место дровами занято. Дровами, в смысле, всем, что осталось от сухого дерева, за которым он бегал в такую даль. Здоровенные такие ветки. Гора целая, выше меня. И сухие, что самое главное.
Ну и что, распределяющая, есть сомнения в существовании моего учителя? Или ты его разглядеть пытаешься? Ну-ну, не буду мешать. Рот только закрой а то выглядишь … как я. И вообще, не надо на гору дров смотреть, смотри туда, где брёвна упали на землю. Да так упали, что я глазами хлопнула, неспящая голову подняла а улыбка, так вообще подпрыгнула и теперь не знает, улыбаться ей или не надо. Не надо ей улыбаться и пытаться подойти, что бы разглядеть, что такое происходит на площадке совещаний, тоже не надо. В это слабо верится, но вдруг учитель её не заметит? Раздавит же как насекомое! Лучше пусть потом посмотрит, когда уже готовую еду видно будет. А то ведь пока брёвна притираются и камешки под них подкладываются, что бы они не катались, там смотреть то особо и не на что. Вот, теперь более-менее ровный настил получился на который и вывалились мои краллы. Сразу все. Зачем столько? Куда их … в бак?!! ты же в нём шкуры отмачивал! Там же наверняка … да нет, вряд ли. После шкур этот бак хорошо промыли. Ну я не знаю … а что, так можно было? Что бы вот прям … целый бак мяса?
Да можно а почему нет? Вон как эти туши шинкуются стремительно. Прямо в бак. Не очень аккуратно, зато быстро. Такое ощущение, что в этих тушах костей вообще нет. Что вдоль, что поперёк, рубятся с одинаковой скоростью. Только вот, никак не пойму, чем таким они рубятся. Мелькает что то длинное и блестящее а что, не пойму. Нож какой то большой. И кривой … вроде бы. Мелькает над баком кроша туши прямо в воздухе. Зачем тогда настил делал?
А, вот зачем. Понятно теперь. Корнеплоды нужно крошить. Причём, заниматься этим должна я. Хватит в гляделки с управляющей играть. Пора делом заняться. Посудина полусферическая уже рядом стоит. Понятно всё. Нож тут не подойдёт. Кинжалом рубить буду. Так быстрее будет. Главное — пальцы себе не отрубить. А то будет блюдо из корнеплодов с пальцами. Нужны то они там.
Вот ведь! С этими корнеплодами и не заметила даже, как бак крышкой накрылся и вокруг него уже костёр горит. Большой костёр. Выше меня. У нас в расположении такого … да что такого? В дюжину раз меньшего не было. Вон как неспяшая на этот костёр смотрит! Да и остальные тоже. Даже однобокая смотрит, которую вообще ничего не должно отвлекать от выполнения задания. Ничего, кроме такого вот костра. Меня даже отсюда припекает. Надеюсь, что кроме мяса, в этом баке ещё и вода есть а то же сгорит всё и сгинет в пасть к маракху.
Так, посудину с корнеплодами в костёр пристроила. Огонь теперь не такой сильный, горят только толстые палки и добавлять дров никто не собирается. Да и зачем сейчас добавлять? Вода в баке кипит во всю и ещё сильнее ей кипеть не надо. Да и корнеплодам жара хватает. Не так уж и долго они варятся. Вот бестолочь! Соль забыла! Ладно, вспомнила. А вот гуляющему сюда идти не надо. Сгорит ведь целиком! Одним ожогом тут не отделаешься. Сама его заверну. Никого звать не буду. И за водой надо к озеру сбегать. Котелок то мой не занят. Пригодится.
Так, корнеплоды разварились, сейчас мы их на настил, потом угли от бака отгрести, что у нас под крышкой? Нормально всё. Мясо готово. Только бульона почему то не видно. Выкипел наверное. Надеюсь, что не весь. Верхний кусок в корнеплоды мелко покрошить … и ещё один. Не жалко. Это для тех, кто жевать не может. Мясо надо на настил. Подложить бы чего. Сейчас за большими листочками сбегаю и на каждый по куску. Отлично! Только листочков не хватило но это легко исправляется. А бульон пусть остывает и вот эти куски туда ещё накрошим. Это для лежачих. Так. Всё, вроде. Распределяющая! Зови всех и сама иди. И скажи ещё, за кем сходить надо. И куда.
Такого приёма пищи у нас ещё никогда не было. Вокруг настила собрались все, кого вообще можно было собрать. Никакого распределения и делёжки не было. Хватило всем да ещё и осталось. В первый раз на моей памяти. Распределяющая, в коей то веки, без работы осталась. Крикнула только общий сбор так, как она умеет. Как то я забыла про это умение и потому, чуть не оглохла. Я, в общем веселье, участие почти не принимала. В смысле, сама почти не ела. Занята была. Помогала, кому надо, лежачих кормила. Гуляющего покормить смогла. Если ему сунуть кусок без костей в рот, то он вполне способен его самостоятельно прожевать и проглотить. Кое-какие рефлексы у него всё-таки остались. Только пальцы в рот ему совать не надо, если пальцы не лишние. Лежачих у нас осталось всего пятеро а скоро станет четверо. Если не завтра, так послезавтра. Синеглазый пищу принимать уже не мог. Распределяющая в курсе. А что она может? Не в первый раз такое.
Первый раз отделение наелось до отвала. В буквальном смысле отваливались от настила. Вопрос соблюдения основного закона никто не поднимал. Во первых, заняты были а во вторых, вопрос этот нужно поднимать до охоты а не после. Думала, как раз об этом и будем говорить с распределяющей после обеда но разговора не получилось. Кроме лежачих, все уснули. Мертвецки уснули, даже неспящая. Первый раз вижу, как она улыбается. А я ведь и забыла, как это бывает. Возможно, мне ещё раза четыре придётся всех до отвала накормить, прежде, чем они засыпать перестанут. Меня то сколько раз учитель кормил? Четыре или пять? Не важно. Важно, что мне нужно будет где то столько еды взять, что бы всем хватило ещё на четыре раза. Уркхов не предлагать! Их и сырыми то не прожуёшь а уж варёными — тем более. Они почему то ещё жёстче становятся даже, если их просто ошпарить.
Так! А чего я сижу то? Мечтает она тут! А кто будет следующий … как это … было же … а! Банкет, вот! Банкет то кто готовить будет? Сам то он не приготовится. Водяных сделаю, на этот раз. Время есть. Косточки сама повыдёргиваю. Только сварить их надо будет. Заодно и место в инвентаре освобожу. Здорово я придумала?
Да. Погорячилась я немножко с водяными. Там этих косточек сорок два миллиарда штук! Считать то я, конечно, их даже и не пыталась но, по ощущениям, не меньше. Очистить можно но очень медленно. Того, что я уже очистила хватит порции на четыре. Не больше. А у меня уже глаза болят и руки дрожат. Но и бросить тоже не могу. Что я тут другого успею приготовить? Другого мяса то у меня сейчас нет а на охоту сейчас идти … опять ведь заплутаю и обратно вообще не вернусь. Учитель поможет но … тут есть но. Это моя обязанность а не его. Он вообще не обязан никому помогать, включая меня. Сейчас ведь речь не идёт об обучении. Сейчас я выполняю свои обязанности перед отделением как исполняющая а не как ученица перед учителем. Учитель и так сделал больше, чем должен был. Да и самоуважение у меня ещё какое-то осталось. Сама должна всё сделать и обо всём позаботиться.
А вот позаботиться у меня получается не особо. Не успеваю я просто. И технология, вроде, нормальная уже устоялась. Водяные варятся в котелке по одному. Сначала в воде а потом и в бульоне. Как бульон становится слишком густым то сливается в бак и в котелок наливается свежая вода. Пока она закипает — я отдыхаю. Пока один водяной разбирается на съедобное и не съедобное, следующий успевает свариться. Им много времени не надо. Они то успевают свариться а вот я — нет. Не успеваю я их разбирать с такой скоростью. И не буду успевать. Усталость то только накапливается.
А тут ещё и вечер наступил! Вот первый раз забыла, что такая напасть вообще может быть. Представляете? Забыть о существовании того, что случается каждый день в одно и тоже время. Дожили! Какая в этом напасть? Да большая! Как света меньше стала, так я эти косточки вообще видеть перестала. Вот не вижу и всё! Что теперь делать? Наощупь работать? При свете костра? Что можно придумать? У учителя спросить? Может, другое что сделать? С водяными то я точно справиться не смогу.
А учитель и не уходил никуда. Стоило мне руками сверху покрутить, так на плечо рука учителя легла. Чего, типа? Ну и я объяснила, как смогла, что перестала я косточки видеть и от мяса я их отделять больше не могу. Надо другое что то придумывать, что бы накормить отделение.
Учитель хмыкнул только, мол, проблема моя и не проблема вовсе. Вот тебе два фонарика голубеньких, в их свете косточки видно лучше, чем днём и ещё, вот тебе … пинцет! Настоящий лабораторный! Из блестящей стали и сделанный с учётом размеров моей руки. Представляете? Очень удобный. На столько удобный, что в котелке теперь варились сразу два водяных! Вот как скорость их разбора увеличилась. Благодарность моя не имела границ и немного обидно стало. А что, сразу так сделать нельзя было. Обязательно надо было сначала помучиться без освещения и инструмента?
А вот этого мне сейчас не надо! Сейчас это совершенно не вовремя! Какой ещё голод, когда мне работать надо? К маракху иди! Не буду я тебя ничем заедать, что бы в сон не свалиться. Не такой уж ты и сильный, что бы я не смогла тебя терпеть! Мне ещё и похуже вещи терпеть приходилось! Надо быстрее с водяными справиться, пока ещё какая гадость не приключилась.
А она таки приключилась! Плесень водопроводная! Вторая волна голода меня накрыла. Теперь терпеть её стало особенно тяжело. Но не долго. Учитель отобрал у меня пинцет, сунул в руки … непонятно что. Брусок какой-то светлый и скользкий. Мясо что ли? А чъё? И почему сырой? И что с ним делать? Есть? Ну да, есть. Ну ладно, кто я такая, что бы с учителем спорить? Ты же позаботишься об остальных? Да, если и нет, то придётся им просто немного потерпеть, пока я не проснусь. Не так уж и долго им терпеть придётся.
Переборщила я немножко с водяными. Или это учитель так постарался? Я то, прежде чем отрубиться, всех водяных из своего инвентаря на настил вывалила. Неплохая горка получилась. Мне самой казалось, что там меньше. Ну да, сейчас и правда меньше и всё, что осталось пришлось обратно в инвентарь складывать. Нельзя им просто так валяться, особенно на солнышке. Слишком быстро они портятся. Ну и ладно. А что тут без меня случилось? Да почти ничего и не случилось. Все до сих пор дрыхнут. Кроме Улыбки. Она чего то из горшка допивает, потом ещё и ложкой остатки вынимает. Маленькой деревянной ложкой из небольшого горшка. Ложка, видимо, специально для неё сделана. Слишком уж маленькая. Ну и кто её сделал? Да учитель, кто же ещё. Вон сколько этих ложек на настиле лежит. Видимо, учителю такую ложку выстругать из дерева — вообще ничего не стоит. Я бы, за это время, даже подходящую деревяшку не нашла бы.
А Улыбка меня заметила, ручками машет, к себе подзывая, без слов, как обычно. Да и рот у неё занят сейчас. Я то подошла, голову к ней наклонила а она, видимо прожевала к тому моменту, возьми и гаркни мне в ухо: «В кусты надо!». Слышит то она плохо потому и кричит громко. Да в мои нежные ушки! Я сама там чуть в кусты не сходила, прямо на месте. Ну надо так надо, пошли. Даже не пошли а полетели. Мне тебя донести проще чем держа тебя за руки мерить твоими крохотными шажками дорогу до кустов. Улыбка не возражала. Ей же в кусты надо а не прогуляться и потому, неожиданную скорость перемещения, она одобрила. Да и против компании не отказалась. Мне в кусты тоже надо.
Это даже хорошо, что они просыпаются все в разнобой. Я успеваю кормить тех, кто самостоятельно не могут. А плохо то, что я не успеваю готовить новую порцию на следующий растянутый банкет. Так, добавляю изредка в бак сваренных в котелке и очищенных от костей водяных вместе с бульоном от варки. Да а что? Там то примерно, тоже самое. Овощи ещё можно сварить в посуде учителя и туда же добавить. Времени на это много тратить не надо а сварится оно само. Так что, беспокоиться о количестве особо не стоит. Беспокоиться стоит о том, как бы я не свалилась от всех этих трудов. Я ведь тоже не полимерная.
Стала замечать, что какие-то они все … не такие. Слишком медленные. Даже говорят как-то медленно. Как будто специально слова растягивают. Мне даже начало казаться, что они все сговорились. Как-то не очень удобно. Пока дождёшься, когда они фразу договорят — устанешь. Особенно, когда слушать приходится в положении согнувшись, что бы расслышать. С моей спиной, только в таком положении и стоять. Но это беда невеликая а вот с распределяющей поговорить опять не получилось. Надо было другим помогать а потом распределяющая опять в спячку ушла. Ну да ладно, успеем ещё.
А ещё выяснилось, что не всех вырубает после второй серии банкета. Некоторые не уснули. Самые слабые. А лежачие так, вроде бы, вообще в спячку не уходили. Да по ним и не скажешь особо, спят они или что делают? Всегда одинаковые. Лучше бы наоборот. Полезные хоть помогли бы так нет же — дрыхнут. Неспящая удивила. Спала дольше всех. Улыбка уже на третий круг пошла а у этой только первый закончился. Ну и правильно. Пусть спит. Когда она спала то в последний раз? Рукастый, как обычно, молодцом себя показал. Больше соседок кормил, чем сам ел. Умеет ведь голод терпеть. С гуляющим разобралась как действовать. Как увижу, что он опять куда то собрался, так горшок варева в него вливаю и всё, спи дальше. Когда он спит, так на него прямо смотреть приятно. А глотает он хорошо. Особенно, если к дереву прислонить и голову запрокинуть. В это время, он даже встать не пытается и вообще, ведёт себя прилично.
Улыбка меня ещё раз удивила. После третьей спячки похлебала варево своей крохотной ложкой но спать не завалилась. Покрутила головой а потом показывает так своим маленьким пальчиком куда-то за меня и говорит: — а это что там такое? Я тоже обернулась но так и не увидела ничего необычного. Сначала. А потом — ба! Да это же учитель в виде пятна мутного шагах в шести тоже замер от неожиданности. Видимо, раньше на него пальцем не показывали. Да ещё и таким крохотным. Да и я тоже слегка удивилась. С такого расстояния я его ещё никогда не замечала а вот Улыбка заметила, причем сразу. Это же какое у неё зрение? Лучше моего? Даже обидно слегка. Да не, на Улыбку нельзя обижаться. Это же хорошо, что она такая зоркая. Будет косточки из водяных вытаскивать. — Это, — говорю, — мой учитель. А тебе я задание придумала, хоть я и не распределяющая.
Ну вот, теперь есть кому с водяными справляться. Ловко у неё получается, лучше, чем у меня. Только пинцет для неё великоват. Но учителю, наверное, тоже интересно стало, он рядом стоял и наблюдал. Как заметил неувязочку с пинцетом так сразу другой дал. Маленький и с треугольными расширениями на концах. Как будто специально, для косточек. Неужели и правда кто-то делал специальный инструмент для такой работы? Да не … это для чего-то другого делали, только для косточек он тоже подошёл. Вот и ладненько! Теперь у меня помощник есть полноценный. Только не на долго Улыбку хватило. Дюжины три водяных разобрала а потом на неё жор напал и она опять уснула. Порадуюсь за Улыбку. Этот сон её ещё лучше сделает. Ещё полезнее станет.
Вроде бы, эпопея с обжираловкой и сном к концу подходит. Спят до сих пор только гуляющий и неспящая. Так забавно, неспящая — спит. Некоторые даже подходили, специально смотрели, как она спит. Не верили. А что не верить то? Она последние трое суток почти не просыпается. Уж я-то насмотрелась. А остальные, кому интересно, не все успели. Все такие бодрые, свежие, аж смотреть противно. Я-то вымоталась ужасно. Я же не бездельничала, когда все спали. Я-то, как раз, их сон то и обеспечивала. И смею себе заметить — удачно. Раз все такие бодрые. На ночь то глядя. Вечер уже наступил, вы в курсе? Бодрые вы наши! Вот какое совещание распределяющая придумала так не вовремя? Делайте, что хотите но только без меня. У меня сейчас язык не двигается а ведь они меня спрашивать собираются. Не между собой же они разговаривать собрались? Не хотят между собой говорить а придётся! Я уже сплю! Съем только что-нибудь.
Я теперь могу свою решётку самостоятельно с себя снимать. Надевать тоже могу но, с этим сложнее. Смогу, если что, но с учителем это делать намного проще. Удивил меня учитель, ничего не скажешь. Без него я бы не справилась. Или справилась бы но намного хуже. А он, вон сколько дел переделал! И ведь не обязан нам ничем и вообще, мог запретить мне об отделении заботиться но не запретил а наоборот, помогал. И фонарики и посуда и ложки и настил и много чего ещё, и всё он. Памятник бы ему поставить да никто не знает, как он выглядит. Что мы ему поставим? Пятно туманное? Даже Улыбка видит его именно так. Да и я примерно так же, только мне, для этого, нужно ближе подойти. Да и не сможем мы сейчас никаких памятников ставить, сил у нас на это не хватит и времени. Не до памятников нам пока. Да, изменения есть. Однобокой учитель сделал … не знаю, как это называется … подпорки деревянные и теперь она может самостоятельно передвигаться без прыжков на одной ноге, распределяющая может на коленках ползать и руками нормально работать. Много кто сильнее стал. Даже Улыбка на своих ногах сама пошла. Смешно выглядит. Такая косолапая …
Распределяющая обвела взглядом собравшийся совет полезных или просто совет. Всё было как обычно, сели или легли в круг, замолчали и приготовились обсуждать вопросы. Обычно вопросы обсуждались довольно грустные, связанные с перераспределением работ в связи с серьёзными потерями. Небольшие перенаправления, не затрагивающее судьбы отделения, распределяющая делала самостоятельно. А когда цена ошибки была высока, распределяющая предпочитала провести свои решения через совет, что бы, те, кто выступают против её решения, могли высказать свою точку зрения и, не найдя достойной альтернативы решению распределяющей, с ней согласиться. Так обид было меньше, по крайней мере, затаённых.
Расположение участников претерпели некоторые изменения. По уважительным причинам, из тех кто не ушёл, отсутствовали на совете неспящая и исполняющая. Улыбка, по привычке уселась на колени к односторонней, что бы та проговаривала её в ухо всё, что говорят. Но после начала совещания, Улыбка поняла, что может слышать и сама, только, для этого нужно подойти поближе к распределяющей. Уж её то голос, она теперь слышала. Но это не относилось ко всем остальным голосам. Говорить так громко, как распределяющая могла только она и потому, что бы понять, что говорят остальные, приходилось вновь пользоваться услугами односторонней. Так она и бегала туда-сюда первое некоторое время а потом устала и просто попросила одностороннюю пересесть поближе к распределяющей. Та была не против. Хоть она и испытывала дискомфорт от слишком сильного голоса распределяющей но возможность не переводить добрую половину совещания, заставляла с этим смириться. Да и распределяющая, по ходу дела, поняла, что поддерживать привычную громкость речи уже не обязательно. Остальные теперь её слышали и на пониженной громкости.
— Радости вам всем! — начала совещание распределяющая. — я собрала совет, что бы обсудить возникшую ситуацию. Как вы знаете, к нам вернулась исполняющая, которую мы уже считали ушедшей. Она принесла много еды и новостей. Сначала обсудим новости. Первая новость касается того, что она … вернее её якобы нашёл учитель и взял в ученицы. Что вы об этом думаете? Кто нибудь видел вообще этого «учителя»?
— Я видела! — тут же подняла руку Улыбка, — вон он там, за кустами, яму роет. — сообщила она всем, чем разрушила распределяющей весь план обсуждения. Она то думала, что сейчас все скажут, что никто ничего не видел и, на этом основании, существование учителя можно будет признать мифом.
— Тааак … ты его сейчас видишь?
— Его нет. Вижу куски земли, которые вылетают из ямы. Большие куски. Их трудно не заметить. — не отступает от своего Улыбка.
— Я тоже их вижу, — одновременно сказали односторонняя и гладкая.
— А я слышу, — добавил указующий.
— Та-ак! Значит признаём учителя исполняющей реально существующим? — задала всем вопрос распределяющая.
— Я за! — подняли руки все выступавшие и ещё трое, что было явно меньше половины от присутствующих.
— Я против! — возразил рукастый. — Среди наших никто не может быть учителем. А не наши … это ещё не доказано … их существование. Да и принимать помощь от чужих, не зная их мировоззрения и целеполагания нельзя! Чужие не могут желать нам добра и помогать из чувства гуманизма. Принимая их помощь мы попадаем в ловушку! Как бы нам не пришлось отказаться от своей сути, следуя за такими учителями!
— И что ты предлагаешь? — задала логичный вопрос распределяющая. За тем она и собирала совет, что бы не нести ответственность за свои решения в одиночку.
— Я предлагаю отказать этому … существу в праве называться учителем исполняющей и отказать ему в праве находиться в расположении! Вот скажите, по какому праву посторонние, не представленные совету, хозяйничают в нашем расположении? Что ещё за яма там роется? Для чего? Ты давала такие задания [распределяющая]? — даже и не нашла, что на это ответить распределяющая. Слишком много вопросов и слишком много эмоций. Это даже хорошо, что ответ, сформированный сгоряча, в горле застрял. Подумав хорошенько и остыв маленько, можно получше ответ сочинить. И потому, с ехидцей ответила,
— Кто мы такие, что бы вмешиваться в отношения между учителем и учеником? Тем более, что, по словам исполняющей, статус закреплён управляющим. А выгнать его … да не вопрос! Хочешь, я эту работу тебе поручу? Сходишь да выгонишь. Какие проблемы? — сразу видно, не в первый раз у них разногласия. С пол оборота заводятся оба.
— Что значит «сходишь»? Ты что, не знаешь как я хожу?
— Знаю! Получше некоторых! Но тут не ходить надо уметь а уметь видеть этого «учителя» для начала. А потом, уметь с ним разговаривать. А если уговорить не получится, так и силу применить. Сможешь? — и, не дожидаясь ответа, который очевиден, продолжила, — А кто сможет? Покажи пальцем! — после непродолжительной паузы, уже спокойнее, — Не надо предлагать неосуществимое! Предложи реальное.
Затем в споре произошел перерыв на возгласы: «Ого!» и “Эха!» и вызваны эти возгласы были падением дерева в районе «за кустами». Не маленького дерева, между прочим. Да ещё и с последующим отделением веток от ствола и крупных и не очень. Ствол стремительно лысел и проседая, скрылся за кустами. Что происходило дальше, было не видно.
— Видели?! — одновременно воскликнули распределяющая, рукастый, Улыбка и ищущая. Дальше то они хотели сказать каждый своё, но видя, что говорить в этот момент хотят не только они, никто ничего не сказал. Повисло молчание.
— А кто сказал, что его вообще нужно выгонять? — наконец развеяла молчание однобокая. — Лично я против. Он полезен. А если он нам зла желает, так помешать мы ему всё равно не сможем.
— Я тоже против, — встряла Улыбка, — У меня теперь есть стальной пинцет и я могу ходить, не считая того, что я, наконец, чувствую себя сытой.
— Да, да, верно… — заголосили все вразнобой. Хоть и не было ни у кого больше никаких пинцетов и ходить больше никто не научился, но сытость чувствовали все, этого не отнять.
— Так что мы решаем? — спросила распределяющая.
— Признаём статус учителя и ученицы и никого никуда не выгоняем, — внёс предложение ранее молчавший указующий, который всегда отличался точностью в формулировках.
— Кто за? Против? Принимается! Следующий вопрос. Кто внесёт?
— Я! — опять поднял руку рукастый. И после кивка распределяющей, продолжил, — на первой трапезе, я уверен, мы ели мясо краллов. Многих краллов. Кто брал на них глааи? Я не брал! — видимо и вопрос то прозвучал для того, чтобы все знали, что глааи не на нём. Он, в этом отношении, чистый.
— У кого есть что сказать по этому вопросу? — обводит взглядом молчащих, — этот вопрос будет задан исполняющей, когда она проснётся. Ещё вопросы?
— Ай! — воскликнула белая. Вскрик был вызван неожиданно вырванным из её руки волоском. «Легендарный» пинцет улыбки пошёл по рукам и каждый хотел проверить его действие на собственных волосках. А у гладкой волосков на руках не нашлось и она позаимствовала один у белой, чего та не ожидала.
— Это вопрос? — на всякий случай спросила распределяющая. — нет? У кого вопросы?
— Что такое у исполняющей на ушах? — поинтересовалась Улыбка.
— Пффф-кх-кх… — рассмеялась распределяющая, — сама исполняющая говорит, что это то, что добавляет ей ума. А зачем ты спрашиваешь?
— Красиво… — и начавшийся было всеобщий смех превратился в такое же всеобщее недоумение. — И на голове тоже красиво, — ещё больше добавила недоумения Улыбка.
— Ну … возможно. У кого есть вопросы, которые можно решить без исполняющей?
— Кто костёр будет разжигать? — вспомнил про проблему указующий.
— А что, костёр потух? — это была явно неприятная новость для распределяющей.
— Ну да. Неспящая же спит.
— А вокруг бака? — с надеждой спросила распределяющая.
— Там исполняющая сама всё потушила, когда подходила, что бы еды зачерпнуть. — пояснила однобокая.
— Да как можно костёр то тушить? — возмутилась распределяющая. — Если она так сделала, пусть сама и огонь добывает! Когда проснётся. — вынесла свой справедливый вердикт распределяющая, который устроил всех. Никому не хотелось пол дня вертеть палочки в руках. — ещё вопросы!
— Нужно ли нам продолжать собирать уркхов? — однобокая.
— А почему нет?
— Я подсчитала. Даже если исполняющая потратила всё время своего отсутствия на добывание еды, то она добывает её быстрее нас с Улыбкой минимум в четыре раза! — хоть однобокая и ответственно подходила к любым поручением но заниматься бесполезной работой ей тоже не хотелось. Хотелось бы изменить своё надоевшее амплуа.
— Может и так. Но ещё на факт, что это она добыла еду а не её учитель. У нас пока нет этой технологии и нет уверенности, что мы сможем делать также. По этому, для нас пока ничего не изменилось. Лучше скажите мне, кто нибудь знает, что мы такое ели в последние двое суток?
— Я знаю! — вновь встряла Улыбка, — исполняющая называла их водяными. У них нет конечностей, были только крылышки. Голову, хвост и эти крылышки есть нельзя. И ещё в них очень много мелких косточек, которые я вытаскивала пинцетом. Где он, кстати?
— Здесь! — донеслось с противоположной стороны круга.
— А волосы?
— Нет! Ни одной волосинки! Закон не нарушен. — пояснила Улыбка.
— Это хорошо. — отлегло от сердца у распределяющей, — вот видите? В ближнем озере никаких водяных нет. Где они есть — спросим у исполняющей но не думаю, что мы сможем туда ходить. По этому, в распорядке ничего пока не меняется. Ещё вопросы?
— У меня, — подняла руку белая, — исполняющая никаких вещей не передавала?
— Пока нет. Она хотела что то передать но для этого у меня зачем-то должен быть инвентарь, которого у меня сейчас нет. Она хотела решить этот вопрос но занялась едой. Как проснётся — узнаем.
— У-у-у-у, — загудел весь круг, делясь своими эмоциями с соседями.
— Ещё вопросы? Нет? Тогда объявление. Вчера нас покинул синеглазый. Кто хочет — может спать на его месте.