«Ставка» старших.
— Ну что, убедились? — возмущение Улыбки понять не трудно. Не каждый день её подозревают во вранье или галлюцинациях. Распределяющая даже вызвала тех, кто может ходить из оставшихся с тем, что бы перепроверить «неуместную шутку, придуманную Улыбкой». Но и старших тоже можно понять, двухэтажные дома со смотровой площадкой за два дня на пустом месте не вырастают. Кто бы в такое поверил? И что им прикажете сейчас делать? Верить в возможность массовой галлюцинации или верить в возможность строительства такими темпами? Особенно это не укладывалось в голове у распределяющей. Исполняющий относился к поступающей информации спокойнее, впрочем, как обычно.
— Ладно, — наконец отмёрзла распределяющая, — рассказывайте подробно, что вы видели.
— Ну … такая … строение, — долго вспоминала нужное слово неспящая. Начала рассказ она, здраво рассудив, что в своем сегодняшнем состоянии, она видела больше, чем левая. Просто потому, что проснулась она относительно недавно и ещё не начала впадать в своё привычное состояние. А так бы, объяснение начала бы левая а она сама и вопрос то не сразу бы поняла, — прямоугольное, высокое. Дюжина шагов примерно в высоту до начала верхней пирамиды. В ширину примерно столько же… — начала описание увиденного неспящая. Рассказ был лаконичным, излишними деталями не изобиловал но, в целом, верный.
— Так, а ты что про это думаешь? — не зная, что сказать и как относиться к сказанному, распределяющая, по привычке обратилась к указующему.
— Да чего я скажу? — тоже находясь в некотором затруднении, замешкался указующий, — в строение есть вход, значит, в него можно заходить и чего то там делать. Не думаю, что там можно жить или спать. Для этого он слишком высокий. Проёмы в стенах для света. Почему так высоко? Не знаю. Может для большей прочности стен или что бы не было ветра внизу. Строение приподнято над грунтом но в него можно зайти. Значит, внутри есть покрытие, хотя бы, частичное. Возможно, такое же покрытие есть и выше, то есть, строение разделено на ярусы. Выступающая вверх часть имеет крышу. Крыши «учитель» умеет строить так, что бы они не пропускали внутрь воду. Это мы уже видели. Назначение этой выступающей части мне не понятно но оно есть. Для того, что бы поднять над строением непонятную штуку на штыре, не обязательно строить надстройку. Больше всего это похоже на ангар для лёгких челноков но для этого у него недостаточна широкая дверь. Больше я ничего не скажу. У меня не хватает информации.
— И как ты предлагаешь добыть эту информацию? — интересуется распределяющая.
— Зайти внутрь, — просто говорит указующий, — а как ещё?
— Что, вот так взять и зайти?
— Ну да, взять и зайти, — указующий не понимает, в чём распределяющая видит сложность.
— Но там же дверь!
— Ну и хорошо. Если дверь заперта значит, не входить а если не заперта, значит можно. Просто же!
— А если он просто забыл её запереть? — всё не унимается распределяющая.
— А мы при чём? — удивляется указующий, — в любом случае, он за это никого не убьёт.
— Точно? — этот вопрос все восприняли как беспокойство за судьбу «разведчика» и только указующий услышал в этом вопросе ещё и перекладывание ответственности за результат на его плечи. Потому-то он и не сразу ответил прикидывая, стоит ли брать на себя ответственность? Думал не долго. Риск действительно не велик а если он не возьмёт ответственность на себя, то распределяющая никогда не одобрит такую разведку. Это понятно по её интонации.
— Точно! Признаки агрессии были? — спросил он у неспящей.
— Были! — сразу же ответила неспящая. Она уже поняла, куда «ветер дует» и поняла, что разведчиком будет именно она а быть добровольцем ей совершенно не хотелось. Она откровенно боялась заходить внутрь.
— Да? — удивился указующий. Да и не только он удивился. «Учитель» ещё ни разу не был замечен в агрессивном поведении, — и какие?
— Он в нас кинул … эээ … предмет. Что-бы мы ушли. Ну мы и ушли, — объяснила левая. Ей тоже не хотелось быть добровольцем.
— Что ещё за «предмет»? — чувствуя подвох спросил указующий. Надо сказать, что подвох почувствовал не только он.
— Ну … вот, — продемонстрировала ложку неспящая.
— Так это же ложка! — даже не беря в руки идентифицировал предмет указующий, — деревянная? Дай посмотреть!
Указующий вертел в руках ложку, рассматривая её со всех сторон и периодически восклицал себе под нос, «аккуратная», «симметричная», «из твёрдого дерева», «вот чем надо заниматься, как сил побольше станет» и всё в таком же роде. Когда распределяющей всё это надоело, она просто спросила у неспящей, — есть мысли, зачем он в вас её кинул?
— Ну … что бы отогнать, — неуверенно сказала неспящая и левая ей поддакнула. «Ясно всё с вами», — подумала распределяющая, — «так что же делать то?»
— Я пойду! — вдруг встряла Улыбка да так, что все взоры обратились на неё, даже указующий поднял голову.
— Куда пойдёшь? Как? — посыпались вопросы с разных сторон.
— Внутрь пойду! Медленно! — с язвительностью в голосе ответила на все вопросы Улыбка.
— Так… — решила потянуть время распределяющая, переваривая новую информацию, — а не боишься?
— А чего мне? — пожала плечами Улыбка, — я ребёнок. Детей никто не трогает.
— Но ты же не ребёнок! — возразила распределяющая.
— А он об этом знает? — ещё раз пожала плечами Улыбка.
— А если знает?
— Всё равно кому-то идти. Уж лучше мне.
— Так… — опять взяла паузу распределяющая, — значит так. Вы двое, — взглядом показывает на левую и неспящую и, дождавшись внимания, продолжает, — провожаете Улыбку до порога и, если что не так, сразу вытаскиваете её оттуда! Понятно?! А ты, — переводит взгляд на Улыбку, — сразу кричи, если что. Поняла?!
— Угу, — мотнула головой Улыбка.
— Вопросы, предложения есть? — окинула взором присутствующих распределяющая.
— Есть, — внезапно проснулся указующий, — они не провожают а несут Улыбку на себе. Подумайте, как это лучше сделать, какие приспособления, за что взять, короче, продумайте вопрос, что бы было быстро и удобно. Если понадобится эвакуация — действовать именно так.
— Принимается! Всё понятно? Действуйте! — подвела итог распределяющая.
— Что ещё за ерунда с эвакуацией? — спросила распределяющая, когда остальные ушли тренироваться носить Улыбку на руках.
— А ты хочешь их тут до утра ждать?
— а-А! Ну ладно.
Криворукий Рукожоп.
«Кланы — добровольные сообщества … имеющие целью личностное и общественное развитие … приоритетным является направление развития выраженное в девизе…» О как! Кажется я со своими прикольчиками над девизом слегка погорячился. Или нормально? «Этот курс развития объявляется генеральным». Ну объявляется и на здоровье. Я тоже могу много чего объявить. «В клане практикуется чёткая иерархия…» Тра-ля-ля. Клан-лидер это командир, советник — его зам, хранитель — завхоз, мастер — ээ … министр промышленности, наставник — министр образования, шеф — ммм … ответственный за продовольственную безопасность. Остальные — просто больные, которые подчиняются как глав врачу так и замам главного по своему отделению, приписанный к отделению получает небольшой бонус к опыту, если действие профильно для отделения и небольшой штраф, если не профильно. Профильным замам — получше следить за базаром и не давать подчинённым непрофильные задания. Это что бы никто не ходил лечить зубы в гинекологию. С ростом уровня клана, как штрафы, так и бонусы увеличиваются.
«Членство…»! Звучит то как! «Клан-лидером может стать разумный — создатель\собственник клановой резиденции либо его доверенное лицо. Для назначения на должность, это лицо должно иметь соответствующую социальную репутацию иначе, его имя не сможет быть внесено в «Книгу Клана». Назначение на должность подтверждается личной подписью. То же относится и к обязательным офицерам клана. Для внесения в «Книгу Клана» других членов, личная подпись не требуется». Тут всё, вроде, логично. Для организации собственного клана мало быть великим строителем, нужно ещё и авторитет иметь. И в офицеры просто так не пролезешь. Лохматая рука не поможет. Нормально. Как только все строчки на первом развороте будут заполнены — происходит активация клана со всеми плюшками и обязательствами.
Простого больного могут выгнать или глава или кворум врачей. С выгнанного снимаются все клановые бонусы и накладывается дебаф в соответствии с совершёнными им косяками, за которые его выгнали. Так же по башке получает глава или порекомендовавший больного врач, ибо нефиг брать кого попало! Больной может выписаться из больницы самостоятельно выразив своё желание вслух с объявлением причин. Если причина уважительная, дополнительные дебафы не накладываются.
Врача можно выгнать голосами остальной администрации больницы либо он вылетает сам при снижении социальной репутации. Пока не будет принят другой врач — вся больница не работает. Тем же порядком вылетает глав-врач, только кворума никакого не требуется а требуется повышенная социальная репутация, которая снижается быстрее, чем у остальных врачей по принципу, кому много дано с того и спрос больше. Новый глав-врач выбирается из состава имеющихся автоматически, по принципу, чья морда … репутация шире. Так что, неоправданно выписав домой больного, сам глава тоже может вылететь. Разумно.
Рост клана! «Кланы разделяются на уровни … в таблице 1». Ну и о чём нам расскажет таблица? Необходимая социальная репутация главы и врачей не приводится в связи с «каждая раса имеет свои градации и их значение». Ну и ладно. Понятно, что с каждым уровнем она выше. Резиденция должна соответствовать параметрам приведённым в «Требованиях», количество народа для первого уровня шестнадцать — тридцать два, для второго тридцать два — шестьдесят четыре а вот для третьего и выше, там считалка уже другая в связи с тем, что резиденция преобразовывается во «дворец» с обязательной постройкой ещё двух резиденций в своей локации. Это для третьего уровня. Для четвёртого количество резиденций в родной локации не более восьми и от двух до четырёх в других. Для пятого уровня, я так понял, пингвины правил ещё не придумали да и рано пока об этом думать. Для постройки первой резиденции нужно, что бы кто-то потратил на неё одно очко божественной репутации, для дальнейшего роста «божественного» участия не требуется. Требуются только прогресс в достижении цели, выраженного в девизе. После каждого апгрейда девиз можно менять. Не следует в девизе обозначать мелочную цель, потому как даже её полное достижение может не дать нужного количества баллов для апгрейда и рост клана станет невозможен. В этом случае клан подлежит расформированию.
А вот теперь мне интересно стало, цель выраженная в моём девизе, не слишком мелочная? Вот достигнут они высшей точки мальвинизма за пару дней и кердык клану. Обидно будет. Повод для беспокойства, по этому поводу есть но паниковать рано. Во первых, совсем уж тупой девиз система не воспримет, а во вторых, пингвины любят инвалидов и очки будут начислять без разбора. Скорее уж, они за пару дней наберут достаточное количество очков для апгрейда.
Вот ещё моментик вычитал, эти очки нигде не светятся и прогресс отследить невозможно. Возможно только сообщение получить, что можно уже расти. Такая СМСка приходит всем врачам. После этого, им надо думать, как расширять резиденцию и где брать новых больных. Врачебный состав, кстати, тоже увеличивается. И очки продолжают капать. Если девиз остаётся прежним, то они уже есть. Никуда не деваются. В принципе, можно получить сообщение о третьем уровне до того, как активировал второй. Это не я придумал. Тут это в качестве примера приведено. Я так понимаю, что так оно и будет. Стройка у инвалидов затянется ввиду повальной инвалидности а очки капать не перестанут. Не думаю, что активировав второй уровень они изменят девиз. Зачем? На третий то уже набрано.
И ещё, эта самая репутация, оказывается, нужная вещь! Ведь может так получиться, что очки набраны, здание построено а на должности назначать некого! Просто не хватает репутации. Здорово правда? Придётся искать где-то на стороне а клан в это время буде не активным. И никаких ништяков никто не будет получать. Кстати, о ништяках.
С обязанностями понятно, слушать старших, ваньку не валять, батон не крошить, ерундой не болтать. Это как везде. Хочешь вырасти — будь активным, предлагай идеи, сам их выполняй и сам за это по башке получай и не забудь записаться в профильную команду. Тоже предсказуемо а вот ништяки, там более конкретно. Каждый удостоенный звания больного или врача получает за красивые глазки плюс один уровень и плюс два в основные статы. Лидеру достаётся чуть больше. Далее получает прибавку к росту опыта от участия профильных командах и плюс небольшая прибавка к скорости роста всего в зависимости от уровня клана. Так же, можно испытать на себе действие неких клановых артефактов, но для этого нужно одеваться согласно клановому дресс-коду. То есть, накидывать на себя опознавательную тряпочку клана. Для первого уровня это всегда флаг клана, надеваемый как накидка поверх всей одежды. Накидки эти изготавливать не надо, они как бы сами появляются в клановом хранилище. Собственно, получением и надеванием этой накидки подтверждается согласие нахождения в клане. Ни порвать, ни потерять эти тряпочки нельзя.
Клановое хранилище. «Хранилище располагается в резиденции и имеет объём не ниже указанного в «требованиях». Полный доступ имеют к нему глава и хранитель. Офицеры имеют ограниченный доступ по лимитам хранения назначенных хранителем.» Извлекать из хранилища они могут только то, что сами положили. Остальные члены — на поклон к хранителю. Доступ действует только на территории клана. «Границы территории клана ограничиваются границами текущей локации и границами других кланов. Такая граница — динамична. О пересечении границы выдаётся сообщение тем, кто имеет доступ в хранилище. Хранилище отображается в интерфейсе как второй инвентарь.» Нормально! Я тоже так хочу! Теперь понятно, почему двери нет. «В хранилище не могут храниться готовая еда и её ингредиенты качеством ниже зелёного. Хранение ингредиентов двойного назначения допускаются. То же относится и к жидкостям.» не совсем понятно, зачем это. Ну ладно, может пойму потом. «Хранитель не может отойти от резиденции более чем … и должен находиться на отведённом ему месте не менее половины светлого времени суток каждые сутки. За время нахождения на посту хранитель не может заниматься никакой деятельностью, кроме письма и чтения. Хранитель растёт в уровнях и статах из расчёта среднего прироста по клану.
Так, обязанности остальных офицеров и особенности их роста мне пока не интересны. Это тоже пока мимо, да и всё, собственно. Во! Вот, что интересно! Приписочка снизу: «положение может корректироваться». Вот это и есть самое главное правило — никаких правил. Что пингвины захотят, то и изменят. Выходит, зря я всё это читал. Ну или почти зря.
Теперь требования мельком посмотрю, что у нас там для первого уровня? Высота пола зачем то, общая площадь, прочность, число этажей, наличие клан-храна, его объем … хренассе! Да ладно, что? Мой рюкзак не на много меньше. Только мой рюкзак только мой. А у этих хранилище может быть и больше. Зря я что-ли стеллажи там ставил? Дальше, количество спальных мест, карта локации, общий зал, «сердце клана», в смысле, комната с книжкой, мастерская, обзорная площадка высотой … и флагшток! Брр … какой флагшток?
«Атрибуты клана» будем посмотреть. Девиз, герб и флаг. Девиз — понятно, герб надо нарисовать, флаг это герб на любом фоне, герб так-же используется как клеймо на изделиях, изготовленных в клане. Это не обязательно но, если есть соответствующие клановые артефакты, то они добавляют соответствующие плюсы к характеристикам всех изделий с меткой клана, даже, если они были изготовлены до обретения действующего артефакта. Вот так. Короче, клеймить лучше всё, вдруг пригодится потом. И герб надо рисовать попроще а то замучаешься на вещи клеймо вырисовывать. А флагшток? А на флагштоке флаг повиснет, когда его нарисуют, утвердят и клан активируется. Сам повиснет. Ничего делать и никуда лазить не нужно. Флаг это маркер того, что клан активный. Основные вопросы — всё, остальное потом. А сейчас гостей встречать надо. Мне здание подсказывает, что ко мне гости припёрлись. А то я их не слышу! Вон они, под дверью шушукаются. Разведчики, блин! К парадной двери притащились, что бы тут болтать начать! Типа, они шёпотом и их не слышно. Таким шёпотом я кричу обычно.
Встречать буду в окно. Отсюда нормально всё видно. И чего же я не догадался нормальные подоконники сделать? Сейчас можно было бы с удобствами встречать. Сидючи. Не хватало мне ещё занозу тут словить в задницу. Кстати, в этих окнах никаких бликов нет а сквозняк наоборот, есть. Видимо, там защита какая-то от проникновения снаружи. А то как? Сердце клана, как-никак а не какая-нибудь кладовка. Так, подруги! Вы так и будете там шушукаться или зайдёте уже?
Не понял! Эти подруги что, вообще припухли? Они что, малявку перед собой выставили а сами заходить не собираются? Боятся они, видите ли! Малявка, между прочим, тоже боится но вид делает бравый. Ладно, не делает, но пытается. Что вот это означает? Тоже мне, секрет! Типа, идите нафиг, позову, если что. Пойти то они пойдут а даже вот … это что? А! Это они так прячутся! Ну-ну. Ну и фигли? Малявка помялась ещё немножко да и на крыльцо … полезла. Ну да, не для её ножек крылечко сделано. Надо было доску что-ли прибить? Типа пандуса для совсем уж инвалидов. Да ладно. Теперь то уж что? Сами прибьют. Все стройматериалы, что остались включая гвозди, я в коридоре сложил. Там и лежат теперь.
Ну ладно, на крыльцо она вскарабкалась а дальше что? А дальше — отдышаться надо. Ведь почти на Эверест взобралась! Рекорд личный. А вы там не подглядывайте! Прячьтесь давайте! Можно ещё раз книжку перечитать, пока этих гостей дождёшься. Что же я подоконник то не сделал? Неудобно же!
Настырная … видит же, что у неё сил не хватает дверь открыть и всё равно пытается. Незапертую, блин, дверь! Неужели я когда то таким же был? Ну что, малявка, какими будут твои дальнейшие действия? Пожалуй, мне действительно стоит сходить вниз за доской и сделать нормальный подоконник. На нём и поспать можно будет а там, глядишь, и гости наконец-то зайдут уже!
Ну наконец-то! Настояла, что бы хоть одна из них к двери подошла. Долго сопротивлялись! Всякие взмахи руками, мимику лица и даже злобное шипение напрочь игнорировали. В несознанку уходили, типа, моя-твоя не понимай. Между собой ещё препирались, выясняли кому идти. Пока малявка на них голосом не подумала. А те, типа, чего орёшь, сейчас наголосишь нам проблем кучу. А так, типа, я не слышу нифига и не вижу никого. Ну ладно, хоть подошла, дверь толкнула и сразу убежала. Даже внутрь не посмотрела. Что за люди?
Ну хоть малявка посмотрела. Смотрела-смотрела, ничего опасного не высмотрела. Кучу дров увидела и лестницу. А что ещё из этой двери видно? Решила она внутрь войти. Ну и правильно, чего в дверях то стоять? Заходи, коли пришла. Заодно порожик обновишь. Гордись! Ты первая, кто об него споткнулась. Жаль, что ты не шифоньер, совсем не громко упала. Пугливые сразу ушки навострили, мол, пора уже спасать или можно дальше в кустах бояться? Можно бояться. Прямо облегчение для них. А малявка, между тем, освоилась почти. В предбанники заглядывать почти не боялась. А чего бояться, если одна дверь настежь а второй вообще нет? Вот и прогулялась она по коридору да по предбанникам. Дрова потрогала, в стены постучала, даже дверь открыть попробовала в спальню. Ну это у тебя точно не получится. Они наружу открываются да и до ручки ты не допрыгнешь. Из необследованного только лестница осталась. А у этой лестницы ступеньки повыше да поуже. С этим ты вообще не справишься. Молодец, конечно, что совершила замысловатый акробатический этюд и взгромоздилась на первую ступеньку перекатом через пузо, но дальше ты не полезешь, тебе отдыхать теперь минут десять надо. Вот и посиди, отдохни на ступеньке, можешь даже ножками поболтать, как всамделишняя малявка. Ну и я посижу на три ступеньки выше тебя. Хорошие я полы с лестницей сделал! Вообще не скрипят.
А боязливым пора бы уже и проснуться. А то же это вообще не дело. Зашла малявка в пасть к дракону и ни слуху, ни духу. Бояться, конечно, не возбраняется но не до такой же степени! И только малявка, с виду, уже как дома себя ведёт. Сидит на ступеньке, ножками болтает. Как на собственной завалинке, если со спины смотреть. Вот засадишь ты себе занозу в задницу, будешь знать! Ступеньки то не ошкурены да и не должны. Ступеньки не для того, что бы на них сидеть. Это тебе не подъезд многоквартирного дома в морозяку.
Вижу, что малявке тоже надоело ждать пугливых. Спрыгнула с лесенки и пошла их звать. Вышла вся такая гордая и независимая, окинула орлином взором окрестности, нашла взглядом строгим тварей дрожащих, подемонстрировала себя с пол минуты, что бы получше дошло до боязливых вся степень их убогости по сравнению с собой, распрекрасной, и поманила их к себе пальчиком маленьким да голосом звонким. (Ну, это я так себе представляю а на самом деле мне из-за приоткрытой двери да со спины не видно. А голосок — да, вполне подходящий.). Подошли твари дрожащие походкою боязливой и спрашивают безмолвно, что, мол, орлица гордая, надобно? Всё исполним, как скажешь но только не в пасти дракона а где-нибудь подальше от неё. Вы, твари дрожащие, отвечает им орлица гордая, в конец нюх потеряли и мозги от страха растрясли! Не вам мне указывать, куда идти вам и что там делать! Захочу и в пещеру тёмную и влажную с духом смердящем влезете без солидола! А сейчас, всего лишь, в горницу зайти надо, двери плотные мне открыть да на лестницу крутую помочь вскарабкаться. Надо осмотреть все окрест внимательно, коли уж припёрлись сюда не спросясь и хозяевам не поклонившись. Устыдитесь трусости своей неподобающей да пример берите с орлицы гордой, востроглазой да к попрыгушкам не приученной.
Короче, уболтала она их. Двери в спальни ей открыли осторожненько. А как же? Вот так откроешь дверь а оттуда как выпрыгнет! Но им повезло, ничего не выпрыгнуло. Да и не увидели они там ничего особо. Темно же там. В дырочки для вентиляции света не много проникает. Мне то хватает а им — нет. Так что, потёрлись они у входа, заглянули и решили, что делать им там нечего ну и со второй дверью так-же. Лучше на лестницу залезть. Там светло.
На лестницу засоня поднималась как на плаху. Мало того, что осторожно но и само понятие лестницы в её мышечных рефлексах не значилось. Мне про лестницу нужно знать, на сколько высоко поднимать ногу и на сколько далеко её отставлять. На этом всё. Пару шагов сделать а дольше под ноги смотреть не интересно. Засоня же наоборот, каждую ступеньку рассматривала, прежде чем на неё наступить, что делало её передвижение ещё медленнее. Я уж хотел на лестнице остаться да подождать, когда она об меня запнётся но представил себе последствия и отказался. Не надо мне тут никаких визгов. Обойдусь, как-нибудь.
На второй этаж засоня заглядывала как из танковой амбразуры. Внимательно, недоверчиво но, вроде, ничего подозрительного не увидела. Потопала назад. Рассказала. Малявке сразу приспичило наверх. Предсказуемо. А лестницу я хорошую сделал. Широкую. Все поместились в один ряд. Только, какие же они все дохлые! В малявке веса то всего ничего а эти две выглядят так, как будто танк в гору закатили.
Мою карту они опошлили. Просто не признали в ней карту. Эти две — слепые курицы. Ну дёрганая то понятно, почему ничего не поняла. У неё башка периодически мотается так, что аж тело разворачивает. А засоня то чего? Опять что-ли спать начинает? И малявка в моих значках ничего не признала. Даже обидно. Я, вроде, резиденцию вырезал очень похоже. Или ей слаборазличимую резьбу по дереву снизу не видно? Ну и ладно, потом разберутся.
На лавке за столом посидели, во все окна выглянули, дверь нашли в комнату с книжкой но внутрь их дверь не пустила ну и наконец, столпились у вертикальной лестницы наверх, в башенку. Залезть по лестнице никто не пытался хотя, на нижнюю ступеньку вставали. Особой охоты посмотреть, что там выше у больших не заметил. У малявки заметил. Стояла под проёмом и смотрела вверх. Тоскливо так. Как будто, неделю в колодце просидела и срез колодца наверху это её единственная мечта в жизни. Даже захотелось взять и поднять её туда. Сильно захотелось. Всякие визги и инфаркты мне действительно не нужны но и смотреть на неё, такую мечтательную, тоже сил нет. Ладно, пусть сама решает. Дотронусь до её головы и, если она от этого кучу кирпичей не отложит, там видно будет. Тихо будет себя вести — подниму. Чего мечте пропадать?
И она не пропала. Я так понял, что она больших уговаривала её наверх поднять но сама понимала, что без толку все эти разговоры. Большие, может, и смогли бы туда сами залезть но мелкую точно поднять не смогли бы. Да и не было у них такого желания. А как я руку ей на голову положил так и оборвала она свои просьбы на полуслове. Просто стояла и молчала. Большие то удивились слегка поначалу, чего это мелочь так внезапно заткнулась но, посмотрев, ничего подозрительного не обнаружили. Мелкая даже позу не изменила. Как стояла вверх глядючи, так и стоит. Только не просит больше ничего.
Ну ладно, хоть и не высказанные но обещания нужно выполнять. Поднял ей руки, подхватил под мышки, к груди прижал, под задницу перехватил и фшшихх наверх. Ну, это им так показалось, что «фшшихх». А я то поднимался вполне себе, даже излишне, осторожно. Груз то хрупкий.
Вот и стоим мы теперь на обзорной площадке и окрестности обозреваем. Я в одну сторону смотрю, малявка, через моё плечо в другую. Как нормальный ребёнок. Только сердечко у неё колотится как пулемёт дегтярёва да ухом своим длиннющим да оттопыренным мне нос щекочет. Детей такое положение успокаивает, когда их к груди прижимают. Я имею в виду, нормальных, не избалованных детей. Малявка явно была не избалована. Сердечко успокаивается помаленьку, я это чувствую. Даже активность проявлять стала, головой крутить, ухом своим длиннющим мне по морде елозить. Непривычно. Ну и я тогда похожу по площадке, что бы она во все стороны смогла посмотреть. Когда ещё доведётся? Сюда тебя только Мальвинка доставить сможет. Захочет ли? Да и будет ли у неё на это время? События то вон как раскручиваются. Где её носит, кстати, эту козу с оттопыренными ушами? Я кого тут сижу жду? Вон, даже ребятёнка на груди пригрел ненароком.
«Ставка»
— Вернулись наконец! Вы что так долго? Вы что, не понимаете? Мы же волнуемся! — именно так встретила распределяющая вернувшихся «разведчиц» донёсших на себе Улыбку до самой «ставки». Улыбка такому положению совершенно не сопротивлялась и была тиха и задумчива, что на неё совершенно не походило. Указующий тоже не был встревоженным а занимался своими делами, как обычно. В частности сейчас он растирал левое запястье, видимо, было с чего. На пришедших он взглянул мельком, отметил присутствие всех ушедших, взмыленный и несколько ошарашенный вид неспящей и левой, что, впрочем, было понятно, отсутствующий вид Улыбки, что для неё было совершенно непривычно. Прямо на сейчас он понял, что никакого содержательного разговора не получится, так что и нечего его было начинать. И потому, даже не стал открывать рот а полностью отдал инициативу распределяющей, даже пропустил мимо ушей то, что его записали в стан волнующихся. Пусть развлекается а ему лучше вернуться к прерванным делам и заодно подумать, что могло так нестандартно повлиять на Улыбку.
После заданного вопроса повисла пауза. Никто не торопился на этот вопрос отвечать. «Большие» решили, что говорить должна Улыбка, как инициатор похода и основное действующее лицо. Заодно и зрение у неё получше. А Улыбка, как раз таки, была совершенно не коммуникабельна, полностью погрузившись в свои мысли. Так что, на вопрос отвечать было некому, что и до распределяющей, наконец, дошло.
— Что с ней? — спросила она кивая на Улыбку. Вот как ответить на такой вопрос? Если бы они знали! Но отвечать что-то надо и отвечать именно неспящей. Левая была в той же ситуации но ей было легче. У неё была неспящая которой она на сегодня отдала лидерство. И возвращать его желанием не горела.
— Она … летала, — неуверенно сказала неспящая. Этот ответ вызвал замешательство у распределяющей и интерес у указующего.
— Летала? … как это? — отмёрзла распределяющая.
— Ну как … там наверху есть лестница наверх. Улыбка нас упрашивала, что бы мы её туда подняли. Но мы просто не могли! … да и страшно.
— И что?
— Что? Потом она перестала просить. Прямо на полуслове. Даже интересно стало, с чего? Но ничего не было. Потом она подняла руки, потом опустила и взлетела. Вот так, фшихх, и нет её.
— Что, прямо наверх? — странный вопрос. А куда ещё? Впрочем, это от замешательства.
— Да, вот так фших … даже не прикоснулась ни к чему.
— Ну а вы?
— А что мы? — с нотками возмущения ответила неспящая, — мы испугались.
— Мы убежали, — решила быть честной левая.
— А потом? — не стала ничего говорить о трусости распределяющая.
— А потом успокоились и вернулись. Хотели на верх подняться.
— Это ты хотела, — возразила левая, — я не видела в этом смысла. Если бы я умела летать, то не стала бы останавливаться. Что толку лезть наверх?
— И что теперь? Вообще ничего не делать? — вспомнила былой спор неспящая.
— Не начинай снова! Правильно мы всё сделали. — против такого аргумента возразить сложно. Главное — результат, не так ли?
— Ну а потом? — распределяющей споры были не нужны. Ей нужны были факты.
— А потом Улыбка вылетела из дырки наверху, слетела вниз и вылетела в дверь.
— Мы не смогли её сразу догнать, — пояснила левая, — мы вышли в дверь когда она уже заканчивала крутиться в воздухе и начала подпрыгивать. Всё выше и выше. Пока ей самой не стало страшно. Потом она встала на ноги, потом села и с тех пор вот такая. Мы не знаем, что это. — ну да, есть повод призадуматься. Не каждый день такие новости. Ситуацию может объяснить только сама Улыбка. Её и захотела растормошить распределяющая но была остановлена взмахом руки указующего.
— Тебя «учитель» взял на руки? — утвердительно спросил он у Улыбки.
— Да, — просто ответила она.
— Он поднял тебя наверх и показал окрестности?
— Да.
— Тебе не было страшно?
— Сначала было.
— А потом?
— А потом он … намычал … не открывая рта мне спокойную мелодию в ухо прихлопывая в такт меня по попе. Как маленькому ребёнку.
— А потом он спустил тебя вниз и начал крутить и подкидывать как ребёнка?
— Да. Всё выше и выше, пока мне не стало страшно. Тогда он меня опустил на землю, дотронулся до моей головы и ушёл. А! Подарок ещё подарил! Вот! — в руках Улыбки появился глиняный горшок, который только в руках Улыбки мог притворяться большим.
— Ты почувствовала себя ребёнком? — проигнорировав подарок спросил указующий.
— Да, — вновь погрустнела Улыбка, — я почувствовала, как это могло бы быть, если бы было.
— Ясно, — завершил разговор указующий. И не важно, что ясно только ему и Улыбке, — теперь вы, — обратился он к неспящей и левой, — рассказывайте, что там внутри.
…
— Ну а ты что про это думаешь? — распределяющей надоело, что за всё время описания и обсуждения внутренностей строения указующий не проронил ни слова. Да и Улыбка только уточняла, что-то там думая себе внутри.
— Да а что думать? — указующему вновь было всё ясно в отличии от всех остальных, — здание построено для нас. Что-бы мы в нём жили, ели, спали, работали, прятались от дождя, хранили вещи и всё такое. Сам «учитель» в нём жить не собирается.
— Да-а? … интересный вывод, — распределяющая честно не поняла, с чего указующий мог сделать такой странный вывод, — а почему же мы сидим здесь а не там?
— Потому что, что бы сидеть там нам нужно, что бы это строение нам каким-то образом передали. Передать он может только своей ученице, то есть, исполняющей. А её сейчас нет и передать строение ему некому. Вот он и ждёт, когда вернётся исполняющая.
— А она вернётся? — с надеждой спросила распределяющая.
— Конечно! И скоро, — уверенно ответил указующий.
— Почему ты так думаешь? — не поняла распределяющая.
— Потому, что её ждёт учитель! — это же само собой разумеется. Разве нет?
— А вдруг она ушла и ждать её бесполезно? — впервые высказала вслух общую тревогу распределяющая, — вдруг он об этом просто не знает?
— Кто?! Учитель?! Не знает? Не смеши меня!
— Ну и когда же её, по твоему, ждать?
— Нам, не знаю. А учитель, думаю, к вечеру дождётся, — не совсем понятно ответил указующий.
— Почему учитель к вечеру а мы позже? — продолжала недоумевать распределяющая.
— А-а-а! — настала пора недоумевать указующему над непонятливостью распределяющей, — учитель ждёт исполняющую что-бы разрешить кое-какие общие вопросы! Сколько им понадобится для этого времени, я не знаю. Сначала исполняющая порешает все вопросы с учителем а потом уж и перед тобой предстанет!
— Да-а?? … а кто мне расскажет о походе? — растерянно спрашивает распределяющая.
— Белая и гладкая. Кто же ещё?
— А почему исполняющая вернётся не позже, чем вечером? Не хочешь объяснить?
— Не хочу! … что стало с твоими мозгами? Если бы исполняющая вернулась позже то что бы учитель тут сидел и устраивал экскурсии для Улыбки? Давно бы уже ушёл своими делами заниматься! Поняла теперь, почему я тебе не хочу объяснять? Я больше хочу вон ту штуку попробовать, которую Улыбке подарили.
— Как попробовать?
— На вкус, как же ещё?!
— Вот эту липкую тягучую дрянь неприятного цвета … на вкус?
— Именно!
— А ты хоть знаешь, из чего она сделана и съедобна ли вообще?
— То, что съедобна — уверен а из чего она сделана, про это я вообще знать не хочу! Давай уже!
Криворукий Рукожоп.
Буквально час назад жизнь мне казалась простой и незамысловатой а насущные проблемы и не проблемы вовсе. Собственно, в проблемах числилось всего два пункта: приложить окровавленный мальвинкин палец к нужному месту и продать здание той-же Мальвинке. Что может быть проще? После чего можно будет считать своё пребывание в райской локации завершённой за исключением подготовки к дальнейшим похождениям. Подготовка должна заключаться в добывании запасов синей дряни из синей же глины и забивании остального места в инвентаре качественной едой и водой. Знаю я, какие тут бывают локации! Ещё раз страдать от голода и обезвоживания мне совершенно не хочется. Оставаться жить в этом раю мне тоже не интересно. Мне интересно выжать из возможностей развития, которое предоставлено пингвинами по максимуму, что бы ничего потом не отвлекало от участия в решении проблем местного человечества. Ушастые инвалиды существа, безусловно, забавные но участвовать в их жизни больше чем в жизни своих соплеменников тоже не дело.
Но так я думал час назад, когда Шнырь всё ещё гнал Мальвинку в мои отеческие объятия не отвлекаясь на всякую фигню по сторонам. И даже, когда я буквально тащил ученицу к заветной книжке не дав возможности ей осмотреть интерьер сарая, тоже не видел никаких преград. Тупею наверное. Нет у меня возможности выдавить из лопоухой ни капли крови! Запрещено условностями нанесение вреда ученице. Ни я не могу, ни Шнырь, даже её ёж и тот не может. У него тоже, блин, официальный статус. Можно было изгальнуться и нанести ей повреждения косвенным методом но мои методы такие, что на выходе скорее получится трупп, чем дееспособное существо. Ну тогда, хотя бы здание продать, не?
И здесь тоже облом! Никогда бы не подумал, что у Мальвинки может на что-то не хватить денег. Да и кто мог подумать, что этот преобразованный сарай может стоить двести шестьдесят две тысячи сто сорок четыре голда! Это же … охренеть сколько денег! Да я сейчас имею на счет чуть больше полтинника! И это после всех эпических битв и торговли с той же Мальвинкой. Пингвины там не слишком раздухарились с такими ценами? Я вот не знаю, чего мне такого нужно добыть, что бы столько заработать! Нет, ну теперь знаю. Нужно построить ещё один сарай только продать его будет некому. У кого могут быть такие деньги? Бред какой то! Я так понимаю, пингвины не сильно одобряют продажу клановых резиденций. Типа, хотите клан — постройте сами, раз такие умные. В принципе, разумно, если бы кроме сил и времени будущим членам клана не нужно было бы тратить очко божественной репутации. Вот! Видимо оно то и стоит денег а всё остальное — мелочи. Зря я сам преобразовал сарай, нужно было предоставить эту честь Мальвинке. Она сама преобразовала бы … когда-нибудь … через пару лет … когда получила бы доступ к интерфейсу с её то дебафом на рост восприятия. Не! Так тоже не пойдёт. Это слишком долго.
Ну и какой может быть выход из создавшейся ситуации? Простой и очень медленный. Перестать смотреть в книжку вместе с будущим клан-лидером, что бы буковки в книжке превратились таки в инвалидские каракули до конца а не ползали туда-сюда не зная, какую форму принять. Потом дать Мальвинке эту книжку прочитать, принять решение, окровавить себе палец и расписаться, вписать необходимый минимум имён, активировать клан, получить доступ к безналичным средствам остальных участников клана. И совершить сделку по покупке сарая. Будем надеяться, что богатенькая буратина не только Мальвина но и остальные инвалиды свои запасы тоже имеют. Иначе они никогда не соберут необходимой суммы.
Я смотрел в правилах. Образование клана в резиденции не принадлежащим членам клана временно возможно. С разрешения владельца, разумеется. Но срок этот ограничен одним годом текущей локации. Сколько для данной локации длится год — я не в курсе. Может сто дней а может и тысячу. Климатические сезоны тут ещё ни разу не менялись. А через год книжка рассыпается и резиденция превращается в сарай. Книжка может и самостоятельно рассыпаться просто из за ветхости. Время жизни книжки зависит от качества бумаги для неё предоставленной. Если бы я раньше знал то не пожалел бы своего мелованного ватмана. Если хватило бы. Но теперь уж … бумага из местных фазанов тоже не плохая хоть и хуже моей. Надо будет на карте подсказку оставить, где и как добывать бумагу из фазанов. Мальвинка опыт лута имеет, разберётся.
Ну и всё, собственно. Мне тут более делать пока нечего. Пусть Мальвинка просвещается, совещается, принимает решение личное или коллективное, образовывает клан а я буду готовиться к дальнейшим приключениям и ждать сообщения от Мальвинки. Меня же оповестят, если клан активируется? Должны, по идее. Ну а, если нет, так сам забегу, недельки через две-три. Куда я сейчас рвану? Еды хочу нормальной! К границам локации по кратчайшей траектории! Всё остальное — потом. Интересно, можно в окно выпрыгнуть? Может и можно но сначала подсказку. На всякий случай.
Через день. «Ставка».
— Надоело тебе? — вопрошает находящийся в несколько расстроенных чувствах указующий у распределяющей, — а мне вот надоело, что исполняющая мечется туда-сюда, рассказывая нам содержимое книги по частям. Ты уверена, что она правильно всё запоминает? Уверена, что она нигде ничего не путает? А в своей собственной памяти ты уверена? Можешь рассказать мне дословно, что она рассказывала тебе утром?
— И что? Из-за этого нужно на меня рычать? Я то чего тебе сделаю? Мы уже убедились, что эту книжку оттуда вынести нельзя. Можешь что-то предложить — предлагай! Рычит он тут!
— А то непонятно! Нам нужно переселяться ближе к зданию!
— Ближе это куда? На солнцепёк? Там же нет постоянной тени. Мы там сдохнем! Почему тогда ближе а не внутрь? Внутри то нормально должно быть. Или тебе понравился последний ночной дождь?
— Мне не нравится дождь! Но и на настил нам тоже нельзя!
— Это почему же? Всем можно а нам нельзя?
— А ты сама то не догадалась? Из-за неразрешённости, так сказать, санитарных вопросов. Нам нельзя гадить на этих настилах, вот почему! Здесь можно а там нельзя! Потому, что там, всё, что ты наложишь, останется там навсегда. Точно так же, как и на первоначальном настиле! Там до сих пор ветки валяются, которые исполняющая притащила маракх знает когда! Забыла? Или тебе нравится сидеть возле кучи собственных экскрементов? Малакка математическая!
— Сам ты индзор ползучий! Что ты тогда предлагаешь? Ночную вазу как в древности?
— Ты знаешь, я бы сейчас не отказался. И даже сидел бы на ней не вставая но тут у нас тоже есть проблема. У нас нет ночных ваз! Ты в курсе?
— В курсе! Так и что теперь? Есть предложения?
— Есть! Вернее, скоро будут. Вот доделаю шляпку как у гладкой, наденешь её и никакое солнце тебя не убьёт. По крайней мере, сегодня. Ясно?
— Ясно. А тебя?
— А себе я ещё сделаю.
— Ага! Если раньше ушки не сморщишь!
— Лишняя мотивация не помешает.
Общее собрание под окнами «Сердца Клана».
— … Теперь по кандидатурам, — продолжает распределяющая, — все согласились с тем, что советником будет указующий, хранителем — я а мастером рукастый. По этим позициям вопросы есть?
— Есть! — встаёт исполняющая, — а вы уверены, что лидером должна быть я?
— Так! — по выражению лица и интонации становится понятно, что некоторые вопросы её начинают уже раздражать, — что бы больше не возвращаться. Кто за то, что бы лидером стала исполняющая? Поднимите плоды! — сегодня в качестве инструмента для голосования выбраны бананы. Просто потому, что их лучше видно при не полностью включенном солнце, — единогласно! У тебя есть ещё вопросы?
— Продолжаем. У нас остались две обязательные позиции, это наставник и шеф. Слово исполняющей.
— Если говорить коротко, то наставник это тот, кто будет заниматься сам и обучать других такому действию как охота и всем, что с ним связано. Для наставника очень желательно самостоятельное владение этим … гхм … искусством. Кроме меня, кое-какие навыки в этом деле есть только у гладкой и белой. Я считаю, что нужно выбрать кого-то из них.
— Как? Это что? — послышалось со всех сторон. Даже распределяющая недоумённо посмотрела на указующего. Да и сами названные персоны были слегка удивлены.
— Тихо! — наконец решила вмешаться распределяющая, — этот вопрос требует осмысления и обсуждения накоротке. Предлагаю пока оставить этот вопрос и перейти к следующему. Нам нужно выбрать шефа. Слово указующему.
— К функциям шефа относится сбор и хранение всего того съедобного, что может быть просто собрано. Снято с дерева, выкопано из-под земли и так далее. Ловля водяных тоже относится к зоне ответственности шефа и охотой не является. Так же, как и на других должностях, личный опыт и способность к обучению других очень желателен. На эту должность я вижу двух кандидатов. Это неспящая, которая имеет лучший навык приготовления еды и однобокая, которая в одиночку может обеспечить всё отделение пусть однообразной но калорийной едой.
— Другие предложения есть?
— Я против! — встала неспящая, — я же усну!
— Ясно! — не стала вдаваться в подробности распределяющая, — кто за однобокую, поднимите плоды! Так! Однобокая, а ты чего? Это самоотвод?
— Я просто не уверена …
— Никто не уверена! Решение принято единогласно! Исполняющая, можешь вписать …
— Эй! — окрикнул распределяющую указующий.
— Что?
— Ты хотела сказать: «лидер, выполни свои обязанности», так?
— Что? … А! … Да. Лидер! …
— Да поняла я! Иду.
…
— Всё ясно!
— Да чего тебе опять ясно?
— Всё мне ясно! Она просто писать не умеет, вот ничего и не вписывается. «Нет такого слова»! Ясное дело! Где вы видели слова состоящие из каракулей?
— Каких ещё каракулей?
— Обычных! Таких-же, которые ты писала, что никто ничего прочитать не мог.
— И что делать теперь?
— Учиться, что же ещё? Вот ты писать научилась? Теперь других учи. Все слышали? Все учимся писать у распре … хранителя! Она знает, как это сделать быстро.
— А откуда ты …
— Ой, перестань! У меня весь древесный покров твоими каракулями изрисован!
— Ну что, понравилось тебе быть учителем чистописания? — со смешком спрашивает указующий.
— Прекрати ржать! Сам бы попробовал, раз такой умный!
— А мне то зачем? На это у нас ты есть. И не ори так громко, народ пугаешь.
— Пугаю я! А что же ты не испугался?
— А мне что, больше делать нечего?
— Ну конечно! Всех заставил изображать из себя первоклашек а сам сидишь, свои полоски складываешь! Это как называется?
— Это называется «правильная организация рабочего времени». Это тебе солнце улыбается потому, что ты в шляпке. А мне солнце лыбится! И сегодня, будет лыбится сильно. Видишь куда с утра солнце занесло? И не одного облака на небе. Если я не позабочусь о защите, я заработаю себе солнечный удар вместо умения писать. И потом, умный учится на чужих ошибках. Вот я и смотрю на чужие ошибки, что бы их не совершать.
— Да-а? И много ты чужих ошибок разглядел?
— Мало. Я, в основном, слушаю. Если бы никто не орал мне тут в ухо, я бы знал больше.
— Да что ж … а ты не мог бы как-то по другому день начать, что бы меня не бесить? Или это тоже «правильная организация рабочего времени»?
— Да ладно. Я не со зла. Ты бы лучше неспящую к себе подозвала бы. Она ночь не спала и теперь скучнеть начинает. Если она в сумрачное состояние впадёт, её ничем оттуда не вытянешь. А у тебя и голос как раз … подходящий. Текст ей какой-нибудь начитай … поинтереснее. Да и мы, заодно, послушаем. Только без формул!
— Хм … а ведь ты можешь говорить не только глупости. Наверное, для этого надо, что бы тебе голову солнцем напекло. Ладно. Уговорил. Сейчас мы им устроим … диктант!
— Во! Видал? Я уложила неспящую! Почти уложила.
— Молодец. Надо было сразу с этого начинать.
— С чего, с этого?
— С обучения под руководством преподавателя. Она же рядом сидела и ты ей подсказывала всё время. Вот и результат. Неспящей скажи, что бы под навес шла. Там пусть спит. Теперь следующего к себе подсаживай. Так всех обучать будешь. Быстрее получается.
— Всех? И тебя тоже?
— Ну да. И меня тоже. Чему ты удивляешься?
— Когда это ты меня слушал то в последний раз? А сейчас вдруг возьмёшь и слушать начнёшь?
— Ты не поверишь! Вот прямо возьму и начну. Почему бы не послушать, если так времени меньше уходит? Только мне не надо сказки рассказывать. Мне бы лучше про математические комформные преобразования … с формулами. А то я начал забывать эту тему. Справишься?
— Да справлюсь. Сама только вспомню пару моментов. А с чего это ты такой покладистый стал? Солнышко влияет?
— И это тоже. Я же говорил, что учиться лучше на чужих ошибках. Теперь я потрачу на обучение вдвое меньше времени. Даже согласен из-за этого потерпеть твои придирки. Но и ты учти, тебя будут обучать точно так же. И ты будешь внимательно слушать учителя и делать всё, что он говорит. Даже если учителем будет белая. Придётся переступить через себя, если хочешь чему-то научиться. Поняла?
— Пфф … чему можно научиться у белой?
— Тому, что она умеет делать лучше тебя. Что она сейчас делает? Шкуру снимает? Вот ты и будешь у неё учиться шкуры снимать.
— И ты будешь учиться?
— И я буду. И слушать буду внимательно. И делать буду так, как она мне скажет. Удивлена? Привыкай. И тебе рекомендую поступать так-же, если не хочешь впустую тратить время и портить полезные вещи.
— А ты уверен, что образование и снятие шкур сравнимые понятия?
— Совершенно не сравнимые! Умение снимать шкуры сейчас на много важнее! Но ты не расстраивайся. Научишься ещё.
— Нет! Это вообще нормально?
— Чего тебе опять?
— Мы, вообще то, всё это затеяли, что бы исполняющая … эээ … лидер писать научилась!
— И что? Научилась же! Наверное.
— Наверное! Только почему то самой последней! Она что, самая тупая?
— Экая ты внимательная! Странно, что ты вообще её заметила. Наш лидер вообще то самой умной оказалась. Быстрее всех выучилась.
— Быстрее всех? Последней?
— А ты как хотела? Знаешь сколько древесного покрова нужно, что бы столько народа писать научилось? Видишь гора какая? Или опять не заметила? Ты думаешь, кто всё это принёс? Да наш лидер хорошо, если четверть времени училась а в остальное время она обеспечивала всех средствами для письма.
— А ты, значит, у нас тут всё замечаешь! Ну и скажи мне, куда девать теперь эту гору?
— Это тебе не ко мне. Это тебе к хранителю. Кто у нас хранитель? Ты? Вот и девай куда хочешь!
— Что значит, хранитель? У меня есть место, где всё это хранить? И нужно ли его вообще хранить?
— Конечно нужно! На растопку костра точно сойдёт. Да и мне, может, чего сгодится, если на полоски распустить.
— Вот ползи и выбирай, чего тебе там сгодится. А остальное … оййй … меня, вроде… тоже прихватило …
— Ну конечно! Как умничать, так мы первые а как делом заняться, так у неё «ой»!
— У меня проблема! Я не могу гладкую вписать! — кричит лидер вниз, высунувшись из проёма. В проёмы этой комнаты можно выбросить что угодно, кроме книги и пера. И высунуться можно немного, чем лидер и воспользовалась. А вот в обратную сторону — ни-ни. Односторонняя проницаемость неизвестно чего. Это учитель чего-то там замечал периферическим зрением а среди оставшихся, никто ничего такого не замечал. Потому-то, новый лидер у удивилась, что что-то ей мешает высунуться из проёма дальше а вот попробовать закинуть что-нибудь снаружи, случай пока никому не представился.
— А остальных вписала? — спрашивает советник у хранителя с тем, что бы она оттранслировала вопрос дальше. Слабоват пока голосок у советника.
— Да! Остальные нормально вписались.
— Так… — призадумался над проблемой советник, — так … так! Как тебя там … хранитель! Давай труби общий сбор!
— Я хранитель а не трубач! — обиделась бывшая распределяющая.
— Вот давай, хотя бы сейчас, не вредничай!
— А что ты задумал?
— Увидишь! — со злостью отрезал бывший указующий и добавил, — кажется, кто-то не понял, что времена изменились!
Салаилланн (левая)
Я уже не знаю, что думать! События стали развиваться слишком быстро и слишком радикально. Незыблемые истины стали рушиться. Крах основного закона вообще можно воспринять только чисто теоретически. И только на рациональном уровне. Принять нововведение на эмоциональном уровне просто невозможно. Это что значит? Всё, чему нас учили и культивировали в течении долгих поколений теперь можно спустить в утилизатор? Да тут даже утилизатора нет! Или наоборот, тут везде один сплошной утилизатор! Весь этот новый мир это один большой утилизатор! Как мы радовались, по началу, что попали в огромное живое место и только потом осознали, что в этом живом месте не так то просто добывать себе пищу. Ведь у нас же вообще ничего не было! Буквально, голыми попали на поверхность планеты! Как мы сюда попали, боюсь, что этого вообще узнать не получится. А пищу здесь надо именно добывать! Выискивать то, что хотя бы теоретически съедобно, и потом это как-то отколупнуть, оторвать или выломать. А это открытое небо? Кто мог предположить, что может быть так страшно просто от того, что над тобой нет потолка? Мы были не готовы тут жить. Ни физически ни морально. И только впитанные всем существованием законы и правила были тем незыблемым, что не позволяло сойти с ума.
Таким указующего я не видела никогда. Совсем никогда. Даже когда распределяющей (а где она там и он) приходилось решать кому жить а кому умереть, он был спокоен. И сам умирал точно так же, с невозмутимым выражением худого лица. Я всегда считала, что его холодный ум просто не способен воспроизводить эмоции. Да и не только я. У нас в разговорах между собой никогда и намёка не было на то, что указующий может на что-то сердиться или чему-то радоваться. А сейчас … он был не просто зол, он был в бешенстве! Мне до сих пор не верится, что я это вижу!
Вот здесь мне стало страшно. По настоящему страшно! Это что же такое должно произойти, что привело бы указующего, или как это сейчас стало модно … советника, в такое состояние? Мы все умрём в жутких мучениях безвозвратно? Или что-то ещё похуже? А что может быть хуже? Не представляю.
И ведь не говорит ничего. Ждёт, когда все соберутся. А когда они соберутся? Обычно, дольше всех собираемся мы с рукастым. Нет, я могла бы и быстрее придти только как я брошу рукастого? Помогаю, как могу а он сердится за это на меня. А чего сердится то? Ну не можешь ты быстро перемещаться и что теперь? Или ему тоже кажется, что что-то может измениться, как указу … советнику? Что за блажь им в голову пришла? Понятно, что среди произошедших изменений были и приятные. Одна сытость чего стоит. Только … ради неё пришлось отказаться от основного закона и я далеко не уверена, что старшие правильно поступили. Но то, что они начали думать, что они смогут изменить собственную физиологию, это вообще ни в какие ангары. С чего вдруг физиология то изменится? Если уж реанимакапсулы не помогали то здесь то что поможет? Тёплая кровь недавно убитых животных? Они это серьёзно?
Сегодня мы пришли не последними. Место сбора изменилось и стало ближе к нашему рабочему месту. Ходить нам стало проще. Да и остальные ничего не проиграли. Разве что, старшим теперь приходится на солнце сидеть но они уже решили эту проблему. Это хорошо, что … советник теперь тоже может руками работать. Медленно, но может. Для него это несомненный шаг вперёд. Но ведь в его теле ничего не изменилось, просто стал немножко сильнее. Неожиданно, приятно но не невозможно. Все стали сильнее … на хорошей то еде. Чему удивляться? Но рукастый! Он то куда? Он думает, что у него ноги вырастут? А больше у него ничего там не вырастет? Может ему сначала стоит мозги себе отрастить?
Последней сегодня пришла Улыбка. Вернее, её принесли. Гладкая принесла. Мало того, что она плохо слышит да ещё и унесло её не пойми куда. «Эти две» её искали. Раньше то я «этих» просто не замечала а сейчас они меня начали раздражать. Куда лезут? Выполняете то, что вам говорят, вот и хорошо, выполняйте. Ну вот только не надо думать, что вы из себя что-то представляете! Вам и задания то давали что попроще да на двоих одно. Кто будет всерьёз воспринимать неспособных? Это же нонсенс! Да таким как они и имён-то давать никто никогда не собирался. Какой смысл? Для продолжения рода вы не годитесь, для серьёзной работы тоже, самостоятельность там же, да всё там! Если можете ходить и хоть как-то говорить то уже и людьми себя возомнили? Да вы всего чуть лучше, чем лежачие и не более. Или может быть как-то по другому? Не смешите меня!