Бессонницу Аваро обернул в свою пользу. Он душил навязчивые мысли на корню, нагружая извилины проработкой нового плана. Выстроенный в воображении сценарий казался вполне реалистичным, смущала только ненадёжность одного пусть и не ключевого, но бесконечно важного звена. С рассветом комбинатор ринулся испытать его на прочность.
Ло расчёсывала волосы перед тем, как заплести их в привычную косу. Мятежные пряди с каждым вспахом гребня пушились всё сильнее. Единственная соседка по домику ещё сопела — к счастью, скрежет двери о порожек не нарушил глубокого сна. Аваро застыл в проходе под холодно-вопросительным взглядом Ло, но подкрепился отчаянием и жестом поманил наружу. Она нехотя прервала своё занятие и поплелась следом.
— Да. Что нужно, — в словах отсутствовала интонация.
— Хотел вернуть твою вещицу, — он вытянул руку и разжал кулак, скрывавший брошку. Взоры обоих приковал к себе гипнотический отблеск грошового камня в зеленоватом мареве утра. Винного оттенка акцент на бледной коже. Причудливые сплетения прожилок уподоблялись бороздам на ладони.
— Снова убегаешь?
— Уезжаю. Так солиднее. Теперь у меня есть лошадь.
— Жаль, что она не твоя. В отличии от брошки. Пусть напоминает о "сестричке".
— Задумка в том, чтобы начать жизнь заново. К чему память о прошлом? О людях, которым я безразличен…
— Нравится меня истязать?
— Не больше, чем тебе меня.
— Когда выдвигаешься?
— Сегодня же, через пару часов.
— Похоже, мне стоит поехать с тобой.
— Нет! Даже не обсуждается. Хватило и одного предательства.
— Думаешь, угрозы меня остановят? Я выслежу тебя, охотник, даже если отстану на километры. Лошади оставляют слишком много подсказок.
— Угомонись, из лагеря без повода не выпустят. Я дорого заплатил за привилегии.
— Вот и посмотрим, — в глазах Ло мелькнул нежданный азарт. — Что-нибудь придумаю.
Чудовищных усилий стоило Аваро сохранять невозмутимость на лице. Ещё на десяток секунд его бы не хватило, так что он поспешно приколол брошь назад, повернулся на пятках и зашагал прочь. С наслаждением расслабил челюсти и тотчас расплылся в блаженно глупой улыбке от уха до уха. Нелепое выражение не сходило с его лица, пока он тихонько — чтобы не разбудить Ортея — собирал в дорогу рубашки, инструменты и одеяла. Именно с этим выражением застал его Фирб, карауливший на излюбленном углу крыльца.
— Только гляньте на эту физиономию! До сих пор спускаешь при воспоминании о собственной ушлости?
— Чего?
— Говорю, ловко ты стыбзил ключ!
— Не понял.
— Мне повезло наблюдать весь процесс. Мерзковато, но ты, оказывается, настырный.
— Я… всего-то рвался отличиться — отыскать его раньше тех ротозеев, но удача меня не жалует. В кишках тоже пусто?
— Мы не вскрывали трупы. Зачем? Ясно же, что ключ у тебя.
— Н-нет, конечно нет. Откуда?! Я же передал тело тебе.
— Тащусь, когда пойманные на горячем трясутся, как цуцики. Теперь я уверен — ты задумал бежать.
— Что… собираешься делать?
— Хмм, дай-ка подумать. Вот так дилемма. Ну, допустим, подсобить.
— Издеваешься…
— Самую малость. Я ведь тоже заслужил капельку веселья. На серьёзность напрашиваешься? Что ж, когда ты завалил мужика, я по глазам прочёл: не для тебя всё это. Ты не на своём месте. Ещё с приюта терпеть не могу, когда вещи, а тем более человеков, бросают, где придётся.
— Почему же ты раньше меня не остановил?!
— Потому что я там был не один. ОНИ не должны были понять. Забыл, кому подчиняются посты? Ты бы тотчас утратил доверие и остался навеки гнить в лагере.
— Я слышал, будто нежелательных лиц иногда ссылают на ту сторону.
— Нежелательных лиц с деньгами, известной роднёй и связями. Голодранцев только жрут и режут. Хватит на меня пенять. Я побольше твоего знаю о том, что вокруг делается. И у кого сила. Сказал же: прикрою, не бзди.
— Но в чём твоя выгода? Торди наверняка приставил тебя ещё и для того, чтоб потуже затянуть на мне ошейник.
— Это вы, спесята, всё выгодой меряете, ценники вешаете. Я хоть и наёмник, но нигде кроме работы корысть не пользую, а за то, чтоб быть тебе нянькой, мне не платили. Если Торди рассчитывал на мою совесть, так то его проблемы. По правде, выгода для меня всё же есть. Шустрые ножищи и чуть менее шустрые мозги могли через пару лет принести тебе славу первоклассного охотника за головами, а мне это не на руку. Я лучший охотник.
— Наставник говаривал, что лучшими себя называют только идиоты.
— Твой наставник — пень трухлявый! Я бы учил более толковым вещам.
— Например?
— Например, как одновременно бабу драть и самогон глотать, не расплёскивая! — он залился добродушным хохотом. — Через три часа нагряну к нашим вчерашним приятелям, скажу, что ошибся, — ключа у тебя нет. Пока раскопаем кадавров, пока распотрошим… Не суетись, всё на мази.
— Торди тебя заподозрит.
— Он знает, что ты хитрый жучара. Рыбак рыбака… Скажу, дикарь обвёл всех вокруг пальца, отправил по ложному следу, использовал меня для отвлекающего манёвра.
— А как же репутация?
— Да мне насрать: Верховным наёмнику один хрен не бывать! Объясни-ка, в чём моя вина? Это ведь Торди назначил мне гнилого напарничка, — Фирб прищурился и внезапно сгрёб парня в охапку здоровенными лапами. Аваро заглушил тревожный писк инстинкта самосохранения и постарался не вырываться. После того, как он закашлялся, амбал сжалился и разомкнул объятия. — Такому ценному кадру — он ударил себя кулаком в грудь, — слова поперёк сказать не посмеют: знают, что примерным служакам со мной не сравниться. Хотя ты был близок.
***
Дезертиры покинули лагерь около восьми утра. Аваро, обвешанный сумками с одеялами и инструментами, наплёл дежурному, что съезжает в кои-то веки на городскую квартиру, а сестрёнка поможет с уборкой и обустройством. Беглецы быстро достигли границы леса в трёх километрах от поста и спешились. Тропы они обходили стороной и пробирались меж беспорядочно натыканных стволов деревьев несмелым шагом: свежая листва только начинала распускаться, а престарелые ели и сосны снизу порядком облысели. Два раза далекие перекрикивания неясного содержания заставляли сообщников прятаться за поваленными деревьями и замирать, тесно прижимаясь друг к другу. Ло порывалась что-то спросить, но послушно умолкала, когда Аваро с раздражением шлёпал ей указательным пальцем по губам. На всякий случай они обогнули пост по широкой дуге, стараясь выдерживать полукилометровую дистанцию. Через час вышли к поляне с противоположной от заставы стороны.
— Что там? Дверь?! — вскрикнула Ло. — Я не пойду туда. Ни за что.
— Всё в порядке, нас прикроют. Наблюдатели заняты дельцем поважнее. Даже если заметят, успеем удрать далеко отсюда, — Аваро извлёк ключ из потайного кармана за пряжкой ремня и хвастливо покрутил им перед носом девушки.
— Где ты его взял?!
— Подарил кое-кто.
— Но мы так не договаривались! Уехать в деревню на отшибе и пройти через запретный портал — не одно и то же! Оттуда нельзя вернуться!
— Тшш! Ты давно должна была догадаться — иных способов покинуть Сервон нет. Решай: сейчас или никогда.
— Хорошо, — после настораживающе кратких раздумий согласилась Ло, — я пойду с тобой, но сперва мне нужно в город.
— Зачем?!
— Попрощаться с Анжем. Вернее, увидеться в последний раз, хотя он не выдаст нас, даже если рассказать правду. Исчезнуть вот так слишком подло. Он столько для меня сделал…
"Юла! Надеешься, что он тебя отговорит, кинется в ноги с мольбой не бросать, удержит при себе силой!"
— Ты не захочешь с ним разговаривать, зная все обстоятельства…
— Опять темнишь?
— Я ведь не собирался брать тебя с собой: ты здесь неплохо прижилась — но и оставить названную сестру на произвол судьбы не мог.
— Я не ребенок.
— Но ещё и не взрослая. Кто-то должен тебя поддерживать. Вчера я заходил к Ширму… Потребовал взять на себя обязательства.
— Чего?!
— Дослушай! Он явно опешил. Тогда я обрисовал ему два варианта: или он тебя удочеряет, или бросает жену и узаконивает, наконец, свою связь с тобой. Долго же он смеялся… Потом так же долго заверял, что никакой связи не было. "Что бы она тебе ни наговорила — это всего лишь богатое детское воображение". Ты для него рядовая ученица, как сотни других.
— О, рандо! Зачем?! Зачем ты это сделал? Кадавр!!! Как мне теперь смотреть людям в глаза? Как пережить этот позор? — по круглым щекам Ло катились слёзы.
— Зато теперь, когда правда обнажилась, уйти гораздо легче. Хватит плакать! Это не имеет ни малейшего значения. Торди в любом случае отослал бы его подальше.
— Почему?!
— Потому что всем давно известно, что ты любишь Ширма. Не как наставника. И это компрометирует вас обоих.
Она хотела возразить, но разрыдалась ещё сильнее и не смогла произнести ни слова. Аваро в который раз поразился тому, как легко играть на чувствах неискушённых.
"Когда-нибудь она придёт в себя, поумнеет и раскусит обман. Возненавидит меня. Но это будет уже после. Сейчас есть только одна задача — пройти через треклятую дверь".
Не дожидаясь, пока Ло перестанет плакать, он взял её за талию и быстро повёл через поляну к одинокому ряду штакетника. Аваро готовился волочить силой, но обошлось — туловище девушки стало инертным и податливым. Смотреть в глаза он избегал.
Дверь приближалась, беглец уже мог опознать узоры, но затруднился бы ответить, идентичны ли они всем предыдущим — слишком сложным был рисунок. Трясущимися руками он до боли сжимал ключ.
"Только попробуйте уронить, и я скормлю вас людоедам!" — пронеслось в голове.
Вот и замочная скважина. Аваро оглянулся — постовых будто не существовало. Всё оказалось так просто и в то же время чересчур сложно, если вспомнить начало пути.
"А что если дверь — подделка? Открою, и через секунду из кустов высыплет отряд во главе с ехидно ухмыляющимся Торди. Или хуже — они поджидают на той стороне".
Ключ не поворачивался. С трудом его вытащив, Аваро заглянул в скважину — внутри никаких преград, но поверхность замка покрывали глубокие царапины.
"Чтоб тебя черви жрали, одноногий! Не тот ключ, или замок сломан? Фек, фек, фек!!!"
Он снова стал озираться. Дальний куст подозрительно вздрагивал. Парень отправил туда камешек, вложив в замах досаду и разочарование. Из-за полуголых ветвей в панике выпорхнул чёрный скворец.
Аваро очистил ключ от ржавчины и засохшего гноя и попробовал ещё раз — он немного провернулся, но дальше двигаться отказывался, угрожая погнуться или даже разломиться.
— Ача! Твоя взяла — разворачиваемся, пока никто не увидел.
— Опусти ручку.
— Не поможет.
— Просто сделай.
Аваро нехотя дёрнул за ручку, продолжая давить на ключ. Послышался гулкий щелчок.
— Откуда ты знала?!
— Догадалась.
Беглец с недоверием потянул дверь на себя. Его взгляду предстала широкая лужайка, позолоченная утренним светом. Ло нетерпеливо прошмыгнула вперёд под его рукой, и Аваро пришлось смириться с сомнительной ролью первооткрывателя-второпроходца — он шагнул на новую землю, тихонько прикрыл дверь и отправился за девчонкой.
Глаза отдыхали от успевших осточертеть за зиму древесных скелетов — их просто не было во всём обозримом пространстве. Новорождённая трава перемежалась с островками мшистых булыжников и затвердевшего грязного снега. Вместе с тем Аваро одолевала лёгкая тревога: в линии горизонта чувствовалась фальшь. На раскрасневшемся опухшем лице Ло ещё не высохли слёзы, а она уже вовсю носилась по лугу. Парень подбежал и резко схватил её за руку.
— Ты что, не видишь обрыв?! Мы на вершине горы.
— Почему она такая плоская?
— Это плато.
Они с опаской подошли к неприметному краю возвышенности: стена не была отвесной, а спускалась вниз крутыми скалистыми ступенями высотой под сотню метров каждая. От соседних плоских гор их отделяла узкая долина, выточенная руслом реки. На берегу глаз мог различить не меньше десятка разноцветных крыш. Аваро достал бинокль и направил в сторону поселения, но обитателей снаружи так и не увидел.
— Пойдём к людям? — с неуместным трепетом предложила Ло.
— Не сегодня. Тут высота метров шестьсот, а мы пока не знаем безопасного спуска. Подыщем для ночлега укромное, плохо просматриваемое отсюда местечко, например, на ступени пониже — вижу кое-где кусты и елки. Но мне ещё нужно закончить с дверью…
Подмывало сломать, уничтожить портал, но вовремя проснувшийся голос рассудка предостерёг Аваро от необратимых действий. Он заперся, достал инструменты и снял с краёв забора десяток досок. Соорудил засов и заколотил дверь, оставив в проёме лишь пару узких щелей. Гвозди, дабы не повредить вычурную поверхность рамы и случайно не разрушить чары, он прибивал к ближайшим опорам забора.
"Любому, кто пожелает войти, понадобится хорошая пила, часок времени и запас упорства".
Только теперь беглец расслабил плечи, стряхнул с себя солдатскую выправку. Сервон остался позади и больше не сможет его преследовать.