— Ты что… видишь? Такое? Правда? — только и смогла произнести Молли, когда продышалась.
— А разве того… маги не видят? — пресек на корню их вопросы Хагрид.
Артур, кстати, промолчал, побледнел только.
Андрей молча развел руками. Лицо Молли не предвещало ничего хорошего, так что слова как-то вообще не торопились вылетать ей навстречу.
— Но Д-дамблдор… — растерянно протянул Артур. — Как же… Он же… Он обещал... Правда девочка?
Андрей кивнул.
— Бороду вырву, — глухо пообещала Молли и тихо всхлипнула, а Андрей рефлекторно прикрыл нижнюю часть лица руками. — Очки разобью и глазки выцарапаю. Эх. Если достану, конечно. Куда мне до Дамблдора, не дотянусь я, — она вздохнула, снова погладила живот и неожиданно улыбнулась. — Хотя все эти годы мечтала о девочке. И все равно буду ее любить больше всех!
— Великий… человек… — выдавил Андрей, так, чисто для проверки, и внутренне порадовался: Уизли-старшие теперь смотрели на него с сочувствием, так что он сделал бровки домиком — ну, насколько получилось, и жалобно добавил: — Ошибся?
В результате его же теперь и утешали, правда, выяснив предварительно, как это он «догадался». Андрей врал как сивый мерин и валил все на свою, точнее, Хагридову полувеликанью природу, благо никто великанов не изучал так подробно и уж тем более не предлагал им поработать вместо УЗИ. Да и если вспомнить того же Грохха, то вообще вряд ли кто к ним с такой идеей когда-либо подкатится. А Артур и Молли еще и клятву дали, мол, не расскажут никому о том, что он умеет.
«Нет, Уизли здесь определенно не гады, — решил он уже по пути на Гриммо. — И адекватны, вот только легковерны уж очень. Но иногда это даже неплохо. Надо будет им подкинуть… пару идеек, ага. Ну и даров леса, мне ж не жалко. Только все обдумать как следует и, пожалуй что, не в одного».
У него уже начал складываться очередной простенький и незатейливый план по дератизации Норы. Который после непростого, но продуктивного обсуждения с компанией подельников, каковыми Андрей уже начал воспринимать всех обитателей дома на Гриммо, был принят к действию — просто потому, что ничего лучше у них не оказалось.
До Фордика или что там еще требовало галлоны машинного масла, он в тот день, конечно, так и не добрался. Да и бог с ним. Насыщенный выдался денек-то. А перед тем, что он задумал, неплохо было бы отдохнуть, а еще лучше — соснуть пару часиков.
* * *
Ночью вернулся и устроился невдалеке от Норы, благо лесочек рядом подходил почти к самому дому — просто понаблюдать. И не зря!
На тихий шорох за спиной он не обернулся, продолжил сидеть, как сидел — не шевелясь. Бояться ему тут некого, хоть зверь будь, хоть колдун. Сухая листва своим шелестом выдавала осторожного, кажется, все-таки зверя, и вот наконец он поравнялся с Андреем так, что достаточно было чуть скосить глаза, чтобы его рассмотреть.
В лунном свете крадущийся молодой волк выглядел бы романтично, конечно. Если бы умел подкрадываться. Да и не шарахаться от садовых гномов — оттого, что один из них перебежал тропинку, волчишка подскочил на всех четырех лапах разом и ринулся было вперед, но челюсти звонко щелкнули: мимо.
Хотя Андрея первые полчаса эти гномики тоже доставали изрядно — слишком уж похожи на крысиные были их ухватки и движения. Одному он был жутко рад — выяснилось, что ночное зрение у полувеликана не хуже совиного. Так что молодого и слегка потрепанного волка он рассмотрел во всех деталях. И до него дошло, что поведение этого животного не кажется ему слишком человеческим, а, собственно, такое и есть. А за этим его посетила и очередная идейка, которую он тут же решил проверить.
— Мышкуем, молодой человек? — вполголоса спросил он, но для волка-оборотня это оказалось громом среди ясного ночного неба…
Пришлось ловить за шкирку — чтоб не удрал и чтоб не покусал. Хотя волчишка зубами клацал скорей от ужаса, а не от агрессии. Да и до полнолуния было еще время.
Зверь отчаянно барахтался в его руке, словно стараясь вывернуться из собственной шкуры, и наконец это ему удалось.
— Ступефай! — услышал Андрей, вздохнул и укоризненно посмотрел на Люпина:
— А еще отличником был. Не ожидал от тебя, Ремус. Вот просто… фи.
Ремус Люпин, стараясь унять безумно колотящееся сердце, наконец сообразил, кто перед ним.
— Ха… Хагрид?! Ты что тут делаешь?
— Дык… то же, что и ты. Мышкую вот, — развел руками Хагрид и хитро прищурился. — Или, того-этого, крыскую?
— Как ты узнал?
— А ты?
Впавший в вербальный ступор Люпин изобразил нечто вроде «лапы и нос — вот мои докУменты», так что Андрей догадался сам:
— Учуял, значит.
Ремус закивал.
— Печеньку хочешь?
— Воды бы… — прохрипел тот.
— Это тоже есть, — Андрей протянул ему флягу, еще почти полную. — Пойдем-ка поговорим…
— А тут… а если сбежит?
— Никуда не денется. Главное, не спугнуть.
Беседовать лучше всего было дома, точнее, в хижине Хагрида, куда Андрей аппарировал обоих своим розовым зонтиком — Люпин снова чуть в ступор не впал. Там они и обменялись довольно интересной информацией: Ремус узнал «о видениях ушибленного Хагрида» — в лучших традициях, начиная с воздушной аварии и заканчивая текущим моментом, только без подробностей, в том числе про Блэков и Снейпа. Ну и про Гарри, конечно — кто этого волчишку знает, возьмет и рванет прямиком к директору. Он же очень его уважал, вроде как.
Андрей же узнал, что крыс добрался до семейства Уизли не далее чем вчера, а до этого бестолково метался по стране — бегал от Люпина, а, возможно, и еще от кого-то.
И Ремус знал многое! Обо всем почти знал — в том числе о том, кто был настоящим Хранителем Фиделиуса семьи, точнее, дома Поттеров. Вот только свидетельство оборотня, когда он явился с этим в Министерство, чтобы защитить друга, едва не кончилось для него плачевно. Ну, не любят там таких, сильно не любят. Потом он, конечно, отправился к любимому директору, а после ничего не помнит…
Осознал себя, когда брел куда-то по боковой улочке, отходящей от Косой аллеи, увидел аврорскую мантию, накинул на себя чары невидимости и пошел дальше, насколько хватило сил. И возле калитки небольшого домика кое-что увидел и услышал… Как матери Питера Петтигрю вручали Звезду Мерлина.
«И тот самый палец, наверное», — подумал Андрей, но говорить ничего не стал.
Оказалось, именно тогда из-под куста живой изгороди Люпин почуял запах Петтигрю — ведь он знал его лучше кого бы то ни было. И… вспомнил. Все вспомнил. И окончательно пришел в себя. Началась погоня, которая наконец привела его вот сюда. Да что там, он даже был свидетелем, как Перси Уизли «завел» своего крыса — тот бросился к мальчику за спасением от него, Люпина, в тот момент, когда Артур с сыном уже шагали в «Дырявый котел», нагруженные какими-то свертками.
Когда Люпин понял, точнее, поверил, что у него с Хагридом цель одна — найти крыса, сдать в Аврорат и вытащить Сириуса Блэка, он с облегчением вздохнул. Вопрос о директоре оба пока решили не поднимать — Андрей только пробубнил что-то насчет «ну, того, не знаю я, это, что с ним…», а Ремус согласно кивнул.
Оголодавший парнишка был накормлен и уложен на тот самый топчан — тащить оборотня к леди Вальбурге Андрей решил не спешить. Она и с ним-то еще толком не свыклась, как бы чего не было. Случись что, Снейп его всего обшипит, конечно, после того как очередной раз откачает бабу Валю. Да и от Регулуса еще как достанется. Не, познакомиться, наверное, придется, но лучше с этим подождать.
* * *
С Уизли надо было действовать быстро, но не торопясь. Поэтому Андрей сначала зашел-таки к Артуру в мастерскую, которая напомнила ему гараж двоюродного дедушки, и вовсе не потому, что там действительно стоял тот самый Фордик, а потому, что он среди общего хлама был почти не виден. Хмыкнув, он достал приготовленные еще дома пиво и чипсы — с интерьером этот набор сочетался весьма неплохо…
— Это настоящая маггловская еда, — заявил он, протягивая пакет Артуру.
Тот заинтересованно посмотрел на него, но полувеликан уже вовсю хрустел… Звук был интересным.
— Вкусно! — заявил Артур и активно задвигал челюстями.
— А то, — откликнулся Андрей.
И начал понемногу, слово за слово выяснять, что там хозяин напланировал сделать с машиной, а через это и соображать, что он вообще умеет, этот Артур. И понял, что изо всех персонажей семикнижия это единственный рукастый мужик, прямой аналогией которому мог бы служить наш «дядя Вася», который способен заставить работать что угодно — от канализации до телевизора.
— Пить хочется…
Андрей протянул Артуру пиво. Тот оценил не сразу, но после солененького пошло. Так, за пивком, понемногу, Андрей начал рассказывать Артуру свои «мечты по поводу разбогатеть». В результате они договорились до поставок кое-чего из Запретного леса, с чем Артур мог бы сделать неплохие артефакты на продажу.
Правда, сама идея продавать его почему-то возмутила… Как и то, что придется делать много одинаковых вещей. Артур был по натуре художник — повторение ему претило.
«Да-а, — подумал Андрей. — А ларчик просто открывался. Ну что ж, у некоторых так бывает, голова вроде работает, но совсем не на то заточена». И привлек к «мужским делам» Молли.
— Молли, ты хочешь, чтоб твой супруг прославился и стал героем?
— Не хочу. И не вздумай… Кто детей кормить будет?
— Ну, мне всегда казалось, что кормишь ты…
— На какие шиши, не задумывался?
— Это безопасно. А может, еще и премию… того. Дадут.
— Того или дадут? — Молли аппетитно захрустела рисовой печенькой.
Да, Андрей знал много вариаций для того, чтобы скормить кашу целевой аудитории — на собственных детях с женой сколько раз тренировались. И пудинг делали, и лепешки, и печенье вот. Из овсянки, правда, поинтересней получалось, но уж тут что под рукой было.
Главное, Уизли-мамочка пришла в себя после известий о дочери, добралась-таки до Дамблдора, устроила тому скандал посреди Министерства, и, не называя никого и ничего (клятва-с), получила неожиданные преференции. В частности, обещание того, что у ее дочери будет самый лучший на свете супруг — богатый и совершенно одинокий. Вы, конечно, догадываетесь, о ком шла речь. Ах да, это будет настоящий герой, и он снимет любое проклятие. Молли это удовлетворило, и борода уважаемого светлого волшебника осталась в неприкосновенности.
Андрей с Артуром поделились каждый своим, и мама-Молли ожидаемо взяла дело в свои руки. Досуг дорогого супруга был расписан если не по минутам, так по часам, а поскольку волосы единорога Хагрид уже принес, дело закипело сразу. Но вовсе не потому, что Молли оказалась такой командиршей, а потому, что Артур ни в чем не мог отказать беременной жене.
Об одном Андрей жалел: он не видел, как она орала на директора, и реакцию окружающих — судя по рассказу Молли, народу было немало. Ну ничего. Он постарался никак особо не реагировать на дамблдоровский «финт ушами» — видать, дедушка ничего лучшего просто придумать не успел. Андрей сосредоточился на том, чтобы заложить в головы супругов простенькую мысль: «А что скажут люди, если бедная-пребедная девушка будет примазываться к богатенькому сиротке? И ведь до самого сиротки могут донести. Подумают, что все из-за денег, а вам ведь совсем другое надо, цель-то благородная! Надо, надо самим того… Чтоб у дочки все было правильно и красиво».
Покрутиться ему, конечно, пришлось — прямыми словами такое не очень-то скажешь, но, судя по тому, как затуманилось чело Молли, после чего она пару раз высказалась насчет того, «а что бы еще сделать такого и что могла бы она сама», мысли у нее пошли в правильном направлении.
Но самое главное, чего он добился — пристроил к ним в подмастерье Люпина. Правда, будущие работодатели сами были в шоке, но ничего, привыкнут. А что? Зря малец, что ли, в школе отличником был? Пусть приложит голову, с руками Артур подсобит, глядишь, и выйдет что. А самое главное — крыса отловит. А насчет полнолуния — так лес под боком, — бегай не хочу. А что с головой непорядок, так это вообще-то лечится. Снейп даже знает, как.
Ремус поначалу противился — ему было не по себе «есть чужой хлеб», а известие о том, что у Уизли можно что-то заработать, хотя бы тот самый «хлеб» и даже кров, вогнало его в очередной ступор. Ненадолго. Андрей за эти дни научился многих приводить в себя. Тем более, что к Ремусу у него было важнейшее поручение, полностью отвечающее интересам самого оборотня: Петтигрю.
Правда, ловить крыса Люпину не пришлось — уже на следующий день прихода Хагрида ждали не только взрослые, но и Перси. Мальчик пожаловался на то, что его новый любимец приболел — хандрит, отказывается есть, прячется под подушку и нос оттуда не высовывает.
«Еще бы не приболел, — ухмыльнулся про себя Андрей. — Когда на дворе заклятый друг детства ошивается, вот-вот узнает, если увидит, конечно». И самым добрым голосом предложил просто замечательный вариант: он заберет пока крыса к себе, посмотрит, что с ним, подлечит, а потом вернет.
Из двух зол Питер выбрал, естественно, как он считал, наименьшее — преспокойно пошел на руки к Хагриду, а потом устроился у него в кармане.