В Британском Аврорате давно так не кипела работа. Все допросные были заняты, что называется, от и до: у Темного Лорда «своих людей» оказалось столько, что авроры не справлялись. Да еще Каркаров… Когда скользкий иностранец выложил на стол список из без малого двухсот имен, следователь едва не выругался — это означало еще несколько недель работы в авральном режиме, если, конечно, все перечисленные не разбегутся. А они разбегутся, потому как ну не совсем идиоты же! Тогда работать будет, конечно, соседний отдел… Но могут и их бросить, для усиления, так сказать. И ведь начальство передохнуть не даст, как и с доносами Дамблдора — Каркарова-то как раз по его письмецу взяли, да так быстро, что тот не ожидал.
А потом начальник отдела озверел, и все стало… просто. Метка есть? Виновен. Схватить, допросить и в Азкабан. Без вариантов и без разницы, что там и кто говорит.
Мистер Фишер пробежал первые строки очередной страницы каркаровского доноса и вздохнул. Ну конечно же… Лестрейнджи, все трое, Крауч-младший. Это хорошо, можно не дергаться, эти уже на известном острове отдыхают. На сколько там их осудили? Кажется, год? Ну… вроде никого не угробили, так что поди и выпустят скоро — если, конечно, обратно из тюрьмы не потащат, метки смотреть. Если метки найдут, посадят уже капитально… Да, не стоит переходить дорогу Железной Августе. Но переться за ними в Азкабан, метки осматривать? Ищите дураков.
Мистер Фишер пометил фамилии росчерком «Азкабан» и успокоился. А потом пробежал глазами по спискам и снова задумался.
Почему Снейпа ребята из соседнего отдела никак найти не могут, непонятно — тот в обоих списках фигурирует. Да еще записка от Дамблдора, мол, сразу ему сообщить, если найдется. Что значит «если»? Он что, из страны удрал? На какие шиши? И что в нем такого-то, что всем вдруг понадобился — и Дамблдору, и Волд… тому, которому? Пацан же еще совсем, хоть и лихо с их пятикурсниками воевал — помнится, они, старшие, еще ставки делали, кто, кого и когда. Интересно, куда сгинул — неужели пристукнули? Не должны бы, парнишка-то хорошо был натренирован. Хорошо, что хоть не их отделу искать, намучаются с ним.
Мистер Фишер еще начиная с шестого курса часто ставил на Снейпа и почти столь же часто выигрывал, так что отношение у него к этому слизеринскому гриффиндорцу — как его Шляпа только к змеям засунула, видать, совсем настройки съехали — было весьма даже теплым. Ведь какой из него слизеринец — настоящий змей давно бы подговорил кое-кого, и отловили бы его врагов по одиночке, так, чтоб и не узнал никто. А он нет, воевать, причем в одного. На четверых, ага. А и хорошо, если не найдут…
Вчера еще Малфой заявился самолично, будьте-нате, метку сам показал, мол, принял не добровольно, ну да, верим. Особенно после увесистого мешочка с приятным звоном. Конечно бедняга действовал под Империо — что ж не поверить? Тем более, за договоренность о том, что дом он лично предоставит для обыска (то есть когда сам его к нему приготовит), и о том, что фамилия Малфой ни разу не будет упомянута в связи с Темным Лордом, кое-кто недвижимость получил на континенте. Хорошо быть начальником отдела!
Похоже, начальника Малфой как на работу нанял… Теперь тот сам следить будет за тем, чтоб у того все было шито-крыто. За отдельную, вполне приличную плату.
А может, о чем Малфой с Руквудом шептались, стоит ему рассказать?
Хотя Руквуд — поди доберись до этих тайнюков! — заявил, что выполнял задание, а какое — секрет, видите ли. Тоже прямо страшный секрет, полминистерства знает, что тайнюки за змееязыкими магами гоняются. А Лорд шипел, многие на допросах говорили, значит, факт.
К самому Дамблдору тоже немало вопросов было, но попробуй вызови его… Но тот, как и Малфой, сам пришел, с отеческой улыбочкой, наговорил с три короба, да так, что весь отдел потом сидел, туго соображая, еще часа два, а кто и до конца дня не оклемался. И ведь сам болтает, это не артефакт у него такой, на входе втихую проверили, и в коридоре дважды! Ох, голова, голова… Гудит и уже ничего не соображает. А, плевать, все протоколы сейчас под одну копирку, и пропади оно все!
И вот когда все протоколы наконец были готовы, надо же было заявиться этому… Петтигрю!
И мало того, что Руквуд — с меткой! — продолжал себе сидеть в Тайном отделе, так еще и Блэка пришлось тащить обратно из Азкабана. Повезло, что отрядили Уилкинса.
Блэк, когда его притащили, совсем невменяемый был, только что не кусался. Пришлось наручниками снова пристегивать и руку заголять — и каково им всем стало, когда метки на ней не нашли! И на другой руке тоже. И на ногах, ага.
Сам Блэк почему-то по-человечески толком говорить не мог, кидался, словно пес какой, хохотал, будто взлаивал, а в конце концов обернулся здоровенной черной псиной — и едва не был таков. Хорошо, кто-то Колопортус на двери навел. Хотя, ох, ему и досталось!
Им всем досталось — Мордредов кобель перекусал всех и не по разу, пока с ним сладили. Начальника отдела даже снова зауважали — тот первый Петрификусом в собакена попал. Со шкафа, конечно, но кому было что — остальные вообще по шкафам сидели, внутри то есть, двое — на оконных гардинах и один чудак даже на люстре, как та только выдержала! Так что Блэка потом замотали чисто куклу веревочную и в таком виде камином домой переправили, а в протоколе нарисовали, что тот все отрицал и метки не обнаружено. Пусть Визенгамот с мадам Вальбургой Блэк разбирается.
Понадеялись, что когда Блэка по прибытии развяжут, всем станет не до того. Ну… правильно надеялись, чего уж. На Гриммо, двенадцать после того, как старшего сына освободили от пут, появились совершенно другие заботы.
А вот поработать по «делу Сириуса Блэка» пришлось — ну, это как всегда.
— Кто дело вел? — побледнел начальник.
Ну еще бы, от разъяренной Вальбурги Блэк, поди, никакая заграничная недвижимость не спасет. И лучше самим найти виновного, иначе леди лично поиском займется и мало не покажется. Рыть папки с делами бросились всем отделом, как только укусы залечили…
А нету папки! Словно и не было…
Вот тут-то у начальника волосы и побелели… Пошевелились сначала, правда. Потому что в Визенгамот обращаться по такому вопросу, это, всякий знает, потом сразу увольняться только. А лучше сразу заавадиться. Не по чину им всем разбираться с теми, кто носит такие фамилии. А главное — не по силам.
Но вернулся начальник, ко всеобщему удивлению, наоборот, счастливый и даже пьяный немного — оказалось, в суде дела Блэка тоже нет. Вроде как и не было суда-то. Так что — не их вина, не их отдела то есть! Протокол об аресте в Азкабане оказался, подписанный… Кем подписан, тех нашли — а что взять-то с них? Колдографии? Вот. Воспоминания тоже — вот. Про то, как Блэк орал, что во всем виноват. У всех одинаковые, ну, почти, угол зрения только отличается. Так что добровольное признание в протокол записано и — кто ему доктор?
А вот кто арестовывал… те давно в эмиграции, поди, в Антарктиде уже. Там, конечно, холодно, но хоть какой-то шанс выжить есть.
Мистер Фишер посмотрел грустными глазами на карту мира и на мыс Горн в частности и мечтательно вздохнул.
* * *
Дома Сириус, едва его освободили от пут, перепугал всех: от домовика и маленького Гарри до своей почтенной матушки, хотя та вроде должна была бы насмотреться. Ан, оказалось, нет, не в курсе была аниформы сыночка! А тут, как назло, к Хагриду сова прилетела — проблемы в школе, причем не от директора, а от МакГонагалл, а та по пустякам сроду не беспокоила. Пришлось уходить, как бы ни волновался он за тех, кого оставлял. Хорошо, домовик Гарри моментально унес, тот даже заплакать не успел, но когда ребенку радостно гавкают в лицо — это… стресс, сами понимаете. Как только выброса не было. Наверное, потому, что Кричер малыша моментально переместил.
Псина была… очень псина. Плюс со странностями, да — рычал на всех, зубы скалил — не подойти, но при всем том хвостом вилял. И даже сам в ванну полез, но поскольку никого к себе не подпускал, пришлось потом за ним ходить вытирать — лужи и грязь растащил на полдома. И спать завалился в Сириусову кровать. На спину. Зубы, кстати (или некстати — с какой стороны смотреть) были такие, что подходить ближе не хотелось никому, даже брату и матери.
Еду Сириус брал только после тщательного обнюхивания, но не за столом, так что миску на пол ставить пришлось. Вальбурга даже слов найти не могла, молчала почти все время, только Регулус и мог ее разговорить немного. Переживала…
Несмотря на зубищи и скверный характер, пес ни на кого не бросался — даже на Снейпа, хотя тот вполне ожидал и ходил с палочкой наготове. Однако и он после двести какого-то обгавкивания только вздохнул и плечами пожал — мол, да, не показан Азкабан Сириусу Блэку. Палочку так и не убрал, правда. Но тут дело было не в самом Сириусе, а в одном его друге юности — Люпин его хорошо за шкирку потрепал, когда тот попробовал на мать кинуться.
Сириус, похоже, толком и не узнавал никого: единственный, кто мог с ним общаться, был Ремус, и только в звериной ипостаси. Ну, если общением считать совместное вытье на Луну или просто фонарь, конечно. И спасибо Хагриду, что оборотня заранее приволок, будто знал, а то бы в доме, наверное, и житья бы никому не было. А так повоют на заднем дворе, поедят из одной плошки и спать. Ну, Сириус — спать, а Люпин — извиняться перед хозяевами, в нормальном виде уже, конечно, и обратно к Уизли. Камином. Кто бы только мог подумать, ага. Леди, правда, старалась в это время просто не выходить…
Хагрид же, как назло, третий день улаживал какие-то вопросы в своем лесу, то ли с кентаврами, то ли с дриадами, то ли еще с кем. И каши не было, естественно, молоко-то не то чтоб запасать можно было, не так его много. Так что ждали Хагрида на Гриммо куда больше манны небесной, образно говоря, конечно — кто там про эту самую манну знал…
* * *
— Вр-р-р… Гав! — поприветствовал Сириус Хагрида, стоило тому показаться из камина. Ну и не только «гав», куснуть попытался — видимо, все-таки дом свой решил охранять, да и Люпина рядом не оказалось.
— Сидеть! — рявкнул Андрей ничуть не хуже, точнее, куда лучше пса — легкие-то у него были помощней. — Вы что, его не лечите? — И двинулся к псу, попутно кивая хозяевам, прибежавшим было «на помощь». Непонятно кому, правда. — Здравствуйте.
Тот присел, кажется, чуть не оконфузившись, и опасливо посмотрел на разлохматившуюся бороду лесника. Андрей почесал бороду, потом голову — в волосах еще оставались следы разборок с лесной нечистью — и обратился к Сириусу:
— Ну что ж теперь делать с тобой?
Пес скульнул и отодвинулся к самой стене.
— Расколдовывали? — спросил он Вальбургу и Регулуса. — Снейп чего не выходит, варит этому бедолаге что?
Услышав имя школьного врага, Сириус было зарычал, но тут же увидел перед своим носом кулак. Примеряться было не нужно — он моментально понял, что укусить не выйдет. Пастью не вышел.
— Расколдовывали, — вздохнул Рег. — Пока что так лучше. Зелья не жрет ни под каким видом, даже матушкины, — и вопросительно посмотрел на Хагрида.
Андрей покачал головой — не до кашки ему было, и не до молока даже, в чем тут же и признался. Вальбурга вздохнула и вышла.
Пес снова попытался рыкнуть.
— Ну что, дружок, в Мунго, значит, в Мунго, — вынес вердикт Андрей и посмотрел на Сириуса.
— Гав!
— Будем из тебя человека делать, — развел руками Андрей и покосился на двери, за которыми скрылась леди Блэк — на его памяти она еще не была такой молчаливой. — Что-то ж делать надо!
Пес зарычал, и тогда Андрей понял, почему он до сих пор не в Мунго — от заклятий тот уворачивался куда быстрей, чем они вообще в голову приходили, то есть в обе головы — его и Регулуса. Схватить за что — так шерсть проскальзывала, а ошейника не было — да и откуда бы? Пришлось действовать совсем грубой силой… То есть накрыть в прыжке, как голкипер мяч. Собой.
Когда Андрей стоял, держа на руках малость оглушенного, помятого и крепко замотанного в дорогую штору, точнее, ее остатки, мохнатого «младенца», наконец явился Снейп — словно почуял, что ему больше ничего не грозит. Хотя на самом деле оказалось, что просто сварил успокоительное. Новое, усовершенствованное. Со вкусом и запахом колбасы — о чем Северус поведал с совершенно непередаваемым выражением лица, протягивая бутылочку Хагриду. Так что «младенчик», приходя в себя, начал активно принюхиваться, и Андрей, не растерявшись, залил тому прямо в пасть все, что Северус принес, а когда пес расслабился и начал похрапывать, показал Снейпу большой палец. Вот только штору разматывать не стал…
Так Сириуса Блэка и доставили в Мунго, в отдельную кону… простите, палату.
* * *
В Мунго Сириуса долго держать, как оказалось, никто не хотел. Но вовсе не потому, что не хотели вылечить — еще как хотели, ведь что леди Блэк, что кошелек ее были весьма убедительными — просто не оставалось известных методов лечения, а экспериментальных… их еще просто не было. Потому что принудительное возвращение в человеческую форму-то получилось, но результат выглядел много хуже: Сириус внутренне оставался собакой, и смотреть на него было… нет, лучше не смотреть.
— Ну не ведут себя так нормальные люди, — прошептал Регулус, отворачиваясь от смотрового окна и часто моргая.
— Нормальные собаки, в общем-то, тоже, — вздохнул Сметвик. — У нас больше нет предположений, как это лечить. Увы.
И тут Андрея осенило:
— А может его… того? Собака-то много где бегает, подрался с кем, вот его кто-то, гм, не совсем здоровый покусал? У вас того-этого, что-нибудь от бешенства есть?
Колдомедики развели руками.
— Тогда я его забираю, — вынес вердикт Хагрид.
Медики что-то пытались возразить, но настолько слабо, что было понятно — еще немного, и они будут готовы сами платить Вальбурге, чтобы та сыночка забрала. А у Андрея мысли как раз были, и он в тот же день по разрешению Регулуса забрал Блэка-старшего к себе в хижину и приступил к их реализации.
Клык, кстати, от Блэка спрятался — тот его поначалу тоже испугал.
А маггловская сыворотка помогла… Пса изрядно покрутило, долго рвало, так что вышло практически полное промывание внутренностей, а когда все утихло и последняя порция воды — из того самого родничка дриады —наконец осталась внутри пса, Андрей начал варить кашку…
И на следующее утро увидел на собачьей лежанке на полу ошарашенно оглядывавшегося по сторонам молодого парня.
— Сириус.
— А? — вскинул голову тот, и жест этот был совершенно нормальным, человечьим. — Я где? Что… что было?
— В гостях у меня. Пойдем-ка, поможешь, а по пути и поговорим. Я только матери твоей скажу, что тебе лучше. Тебе же лучше, да?
— А… да, — покивал тот. — Матери… Ты? Она с тобой… разговаривает?
— Чего не сделаешь ради любимого сына, — фыркнул Андрей.
— Любимого? — опешил Сириус. — Меня, что ли? Да ладно…
— Как большой мальчик, ты, наверное, должен уже понимать, что детей любить иногда непросто, особенно некоторых?
— А… откуда ты…
— Завтракай и идем уже, — Андрей придвинул Сириусу тарелку с кашей.
— Это? — поморщился тот. — На завтрак?
— На сегодник! — сдвинул брови Хагрид. — Разносолов не держу, а тебе еще лечение отрабатывать.
— Какое лечение?
— Мое. В Мунго, видишь ли, ветеринарией не занимаются.
— Ветери… что? — Сириус поднес ложку ко рту и не заметил, как рука заработала сама…
— Лечением животных. Если не помнишь, тебя так переклинило, что ты сперва собакой был, а когда расколдовали, так собакой и остался. Жуткое зрелище, надо сказать.
Сириус молчал, пытаясь переварить полученные сведения и кашу одновременно. Каша, видимо, помогла. Андрей внимательно всмотрелся в его глаза — наконец совершенно ясные, человеческие и даже с проблеском мысли. И мысль это была…
— Что я натворил? — озвучил ее Сириус.
— О… много чего. Я расскажу, но сперва в лес.
— А, ты говорил, что буду отрабатывать. Это как? И сколько?
— Ну, чутье же у тебя осталось, верно?
Сириус кивнул.
— Унюхаешь след одной непонятной твари, откуда пришла, куда пошла, и квиты…
— А, это хорошо! — тряхнул головой Сириус. — Слушай, это… умыться бы? Погоди, а переодел меня кто?
— Брат твой. А вода в бочке под навесом… Дома ванну будешь принимать, идем уже!
— Брат? Он жив?
— Ты и это не помнишь?
— Дома… — Сириус помотал головой, а потом поежился.
— Да ты боишься, что ли?
Сириус покраснел и сжал кулаки.
— А еще, дурак мохнатый, тебе теперь регистрироваться придется… как анимагу.
— Тьфу. Порадовал…
— А уж ты как всех порадовал… Тебя ж едва из Азкабана достали!
— Это я вроде помню… За что? Меня туда — за что?
— Туда — ни за что, иначе хрен бы выпустили, а оттуда — за шкирку! Все, пошли, — Андрей протянул Сириусу полотенце.
Поход в лес был долгим, как и разговор, точнее, рассказ Хагрида. Сириус, конечно же, взбрыкивал, особенно при имени Петтигрю, но уже в границах адекватности.
«Видать, и правда бешенство или что-то вроде того, — подумал Андрей. — То ли покусал его кто, то ли съел какую-то дрянь. Вальбурга же говорила, что после четвертого курса все совсем плохо стало, как раз сходится…»
Сириус, уже подуставший, но больше не желающий принимать аниформу, принюхался:
— Ого! Это что же за змеищи тут ползают?
— Змеищи, говоришь? Давно? — Андрей напрягся. Что это могла быть за животина, он как раз уже предполагал.
— Ну… не знаю, но запах не свежий, несколько дней…
— В какую сторону пошла?
Сириус укоризненно посмотрел на него — и вот он стоит рядом на четырех лапах, собранный и настороженный.
— Нам надо пройти туда, откуда он вылез.
Здоровенная черная псина понятливо кивнула, и они не торопясь двинулись по следу, различить который из-за давности было уже не просто.