Сознание Тома медленно выплывало из небытия. Последнее, что он помнил — бомбежка, взрывы совсем недалеко от приюта, точнее, убежища, куда уводили приютских детей воспитатели. Он не мог заставить себя прятаться вместе со всеми, ему казалось, что неподвижность — самое худшее, что можно придумать в таком случае, он должен суметь убежать, укрыться, аппарировать, в конце концов! И пусть их будут учить этому только на следующий год, в момент смертельной опасности он предпочтет расщепиться, чем стать тем, что он несколько раз уже видел, когда разбирали завалы на улицах.
Он с судорожным всхлипом втянул воздух и открыл глаза. В голове звенело, мысли путались, если вообще эти обрывки можно было назвать мыслями.
Тишина. Мягкий свет, похожий на утренний или вечерний.
Он в постели — такой богатой, что была у него только однажды, когда он гостил в доме Абраксаса Малфоя. Память медленно возвращалась. Точно… Он в знаменитом доме на Гриммо! Угораздило же его… теперь он, можно считать, попал в кабалу к Блэкам. Неприятно. Но… наверное, не хуже, чем смерть?
Наверное, он умер тогда, под бомбежкой — раз он теперь здесь и больше ничего не помнит. Главное понять, для чего эти маги его воскресили — исполнение этого может стать освобождением от Долга Жизни, который он не мог на себя не взвалить — там, в ритуальном зале, полном чужой магии, Том явственно чувствовал, что у него просто нет другого выхода.
Один из магов — явно наследник Абраксаса, Малфоев видно издалека. Всегда. Но почему сам Абраксас не появился. Или — не про него честь? А эта пожилая ведьма — Вальбурга Блэк? Она же училась двумя курсами старше?
«Представьте себе, молодой человек, это имя достаточно популярно…» — он словно услышал ее голос и удивился собственному воображению. Наконец до него стало медленно, но верно доходить.
«Одна тысяча девятьсот восемьдесят первый, — вспомнил он, представляя себе молодого человека, как наяву. — Впору за голову схватиться. Хотя…»
Том резко сел в кровати, а потом со счастливым выражением лица откинулся на подушки. Он жив. Он молод — несмотря на то, что ему сейчас должно быть пятьдесят пять! Как же это получилось?
А ведь он только задумался о том, чтобы создать крестраж, только выяснил все подробности, даже не приготовил всего. Но, видимо, как-то это все-таки сделал? Значит, он выжил тем летом, выжил и вернулся в Хогвартс. Тогда почему он умер?
А что важно — судя по всему, тут нет никакой войны. По крайней мере, рядом. И это замечательно.
Том попытался встать — у кровати была сложена какая-то одежда, явно чужая, но сейчас ему было не до того, чтобы рыться. Чистая, и ладно. Однако если руки его еще немного слушались, то ноги… их он почти не чувствовал, как и всего тела. Даже голода не было. А сознание снова уплывало…
Но тут в комнату постучали, вошел… действительно, Хагрид, самый настоящий, только еще немного подросший и заросший, с молодым парнем в черном, судя по всему, зельеваром. Они скормили ему порцию какой-то необыкновенно вкусной каши, а потом влили в него… ладно, он сам влил, потому что дурак он, что ли, отказываться от явно улучшенного восстанавливающего, укрепляющего и прочих совершенно необходимых ему вещей? Уж в зельях он разбирается! Еще бы рецептик узнать. Впрочем, рассчитывать на это Том и не думал. Если все придумал этот молодой зельевар, он же может озолотиться!
После приема зелий он даже смог немного поговорить с посетителями, в очередной раз до глубины души поразившись разумности полувеликана, в частности о том, вызывать ли колдомедика. Прийти к соглашению оказалось проще простого: никто не хотел огласки — ни сам Том, ни его воскресители. Но про крестраж и про первую жертву его почему-то не спрашивали… Неужели знали? Но как?
А потом он уснул — и, кажется, надолго… А может быть, кто-то и Стазис на него наложил, для верности. Вместе с Сомнусом. Этого Том уже не узнал.
* * *
Совещание на Гриммо — о том, что говорить и чего не говорить юному Тому, изрядно затянулось. Всем было понятно, что пока тот никого не узнаёт: даже девушку, с кем несколько лет учился, точнее, был на одном факультете, кажется, не признал. Так что тщательно усыпленный во имя общей безопасности Том пока что являлся копией себя — шестнадцатилетнего. Но никто не представлял, что будет дальше, например, притянет ли личность нового Тома свои крестражи?
Изучив тему подробнее — ночь в библиотеках семейств Блэк и Принц провели все до единого, в результате чего пришли к выводу, что это маловероятно, но вот болтающийся неизвестно где дух, так сказать, последней версии Волдеморта, притянуть могло запросто. И вообще это вроде как вопрос времени. А значит, тот все вспомнит. И… что дальше?
Снейп вообще предложил заставить парня пошипеть, где надо, как только тот очнется, после чего сдать в Отдел тайн. На опыты. Тем более что вон Руквуд всячески «за». И даже более чем.
Северус вообще удивительно быстро сошелся со «старшим товарищем по черепу и змее» — видимо, по принципу «рыбак рыбака» — обоих больше всего в жизни интересовало выяснение тех или иных секретов магии, да и в зельях Руквуд разбирался неплохо, по крайней мере в тех, что были «в сфере его интересов». Так что вполне закономерно в эту же сферу перетек и молодой чертовски талантливый зельевар. Андрей присматривал за обоими, но в целом был не против — делать из Снейпа законченного мизантропа и пугало для людей в его планы отнюдь не входило. Начал тот общаться хоть с кем-то по собственному желанию? Замечательно. А теперь предстояло принять решение… точнее, сделать так, чтоб его решение приняли все остальные.
— Честность — лучшая политика, если не хочешь, чтобы те, с кем ты дружишь, стали политиками, — глубокомысленно заявил он, после чего все почему-то замолчали. Видимо, все-таки имидж у Хагрида был тот еще, так что не зря он на этом сыграл. Получилось. Афоризмов, тем более таких, от него не ждал никто.
Как ни странно, поддержала эту мысль сперва Андромеда, а потом и Вальбурга Блэк — а последнее значило, что вопрос в принципе решен. Мальчишка Том совершенно иррационально Андрею понравился — звереныш, конечно, но… пока еще не зверь. Видно же.
После того как Том признал Долг, даже Сириус и Регулус не торопились его обвинять во всех грехах. Да пока и не в чем было, собственно. Разве что с первой жертвой для крестража стоило разобраться. Но возможность появления «основной версии» Волдеморта напрягала всех. Леди Блэк даже обошла дом снаружи, творя какие-то дополнительные чары, и вернулась только спустя полтора часа. И прения продолжились, да так, что стало ясно, почему это слово столь удачно применимо к подобным разговорам — молодые люди раскраснелись, предлагая и отвергая, даже дамы разрумянились в азарте спора.
Удивительно, но очередное предложение Снейпа стало своеобразным разрешением вопроса и одновременно планом, который практически у всех уже созрел.
— Значит, всем по дозе Веритасерума, и садимся за стол переговоров. Том рассказывает о том, как дошел до жизни такой, вы расспрашиваете его о том, что он помнит. Потом мы пьем зелье, и он расспрашивает нас. Я ушел варить, — резюмировал Северус и испарился в направлении лаборатории.
За ним в качестве добровольных помощников увязались Люпин и Регулус: время поджимало, зелье было сложнейшим и готовилось только небольшими порциями — на один прием. Так что работы хватило бы всем, даже если бы дамы присоединились.
Впрочем, Вальбурга зашла на пару минут — просто чтобы напомнить, что у наследника Принц имеется собственная лаборатория, и хотя она не требует освободить свою, но одновременно они могли бы сделать больше. В результате молодые люди под недовольным взглядом хозяйки быстренько вымелись в каминный зал, откуда отправились «в гости к Снейпу», несмотря на некоторое недовольство последнего. В зельеварне Блэков Вальбурга предпочитала царить единолично или, в крайнем случае, в очень узкой компании. На этот раз ею стала ранее нелюбимая племянница.
Вальбурга посматривала за ее работой и все больше уверялась в том, что решение отлучить от рода такую ведьму было как минимум недальновидным, если не сказать расточительным и попросту глупым. Блэки всегда остаются Блэками, пора бы запомнить… самим Блэкам, особенно мне — решила Вальбурга сама для себя раз и навсегда.
Немного подумав, за собственным школьным другом и братом увязался и Сириус, хотя удивляться сам себе не переставал. Что ему делать в зельеварне, тем более рядом со Снейпом? Спятил, как есть спятил… Но, кажется, это будет как минимум любопытно.
Выражение лица Снейпа, уже в собственной лаборатории расставившего котлы в ровный ряд и пристроившего к работе обоих помощников, когда к ним заявился Сириус Блэк собственной персоной, было бесценным, так что тот про себя усмехнулся, готовясь к ядовитому отпору, но… Снейп молча кивнул и отвернулся, его дернули сбоку за руку, и не прошло и пары секунд, как он обнаружил себя старательно ощипывающим перья болтрушайки рядом с собственным братом.
«Вот что кашка животворящая делает», — усмехнулся про себя Андрей, наблюдая за неидеальной, но довольно слаженной работой бывших недругов. Он как раз отправился вслед за Сириусом, все же стоило присмотреть за этим известным возмутителем спокойствия.
Люпину Снейп доверил взвешивание — видимо, как бывшему отличнику. А Сириус задумался. А правда ли, что Снейп и для себя сделает настоящее зелье? Надо будет проконтролировать… А значит, пока просто выполнять все подряд, не вызывая подозрений. И качественно — пить-то придется в том числе и ему самому.
Глядя на них, Андрей думал, как бы самому отвертеться или выпросить у Снейпа антидот… Кое-что насчет своей персоны он рассказывать никому не собирался. Сказали «Хагрид», значит, Хагрид, и никаких гвоздей, то есть попаданцев и духов, которых, по идее, можно изгонять. Или только под Непреложный обет, как самую страшную тайну.
Долго раздумывать ему не пришлось — Снейп обнаружил недостающее в собственных запасах ингредиентов, и Хагриду пришлось еще несколько раз смотаться в Блэк-хаус, в аптеку Малпеппера и в Лютный по какому-то странному адресу. Благо все прошло гладко, словно ему ворожили.
* * *
— Под Непреложный обет, — поддержала его предложение леди Блэк. — Иначе я не прикоснусь к этому, — она посмотрела на ряд пузырьков с зельем.
— Как там наш Томми? — спросил Андрей, а молодые люди хмыкнули.
— Скоро проснется, Кричер его сторожит.
Никто не ведал, что сон Тома Реддла нарушен, и довольно давно…
* * *
Маленький Гарри был просто ребенком в том самом возрасте, когда еще не понимают ограничений, иногда даже сталкиваясь с ними вплотную. Впрочем, при столкновении с такими иногда пасовали и сами ограничения. Так случилось и с защитными чарами в комнату Тома — просто потому что маленькому волшебнику было интересно.
Весьма бесцеремонно разбуженный Том выругался на парселтанге и выпучил глаза, когда мелкий негодяй… зашипел ему в ответ:
— Дядя! Ся…
И полез к нему на кровать. Том ошалел настолько, что и не подумал воспротивиться. А потом было уже поздно…
* * *
Когда Хагрид в сопровождении братьев Блэк увидел приоткрытую дверь в комнату их опасного гостя, они не раздумывая ринулись туда, ворвались внутрь и застали того по-прежнему мирно лежащего в постели, но… с Гарри Поттером, качающимся на его животе. Оба о чем-то оживленно шипели, давая переползать с одной руки на другую наколдованным змейкам, судя по цвету, качественной иллюзии, потому что даже волшебникам не были знакомы змеи в клеточку… да и змеи в крупный зеленый горошек тоже.
Немая сцена была достойна кисти самого лучшего мага-художника.
— ДядяТом! — одним словом окончательно определил будущее бедняги Тома Гарри Поттер, обернувшись к вошедшим и еще раз подпрыгнув у того на животе, отчего Том крякнул, но стоически стерпел.
Андрей ухмыльнулся. Почему бы долбаному пророчеству и не сбыться — именно таким вот образом? Неспокойная жизнь им обеспечена, а если еще без домовика…
— Сшипелись, значит? — спросил он и получил ответный кивок.
От Тома, конечно же, Гарри был занят игрушечными змейками.
Вряд ли тут появилась примесь Волдеморта, тот уж точно бы не стал терпеть, что с ним творил мелкий Поттер. Да и понял бы, что это «тот самый ребенок», моментально, а тогда… Андрей понимал, что уже можно было не бояться, но внутри все равно похолодело.
До братьев Блэк, судя по их виду, тоже дошло.
— Как себя чувствуешь? — пересилил себя Андрей. — Способен спуститься на ужин?
— Если вы уберете с меня это чудовище, — улыбнулся Том. — Что это за малыш? Чей?
— Гайи… — ответил мальчонка, хмурясь.
Ну он же говорил этому взрослому, кто он такой. Что он, совсем глупый, что ли?
— Гарри Поттер, — сообщил Андрей, внимательно глядя на Тома. — Сирота. Воспитанник… леди.
Нет. Этому Реддлу имя ребенка не говорило абсолютно ни о чем.
«Ничего, это ненадолго», — подумал он, протягивая руку и предлагая Гарри пойти с ним — пора кашку кушать. Змейки растаяли, малыш хлопнул по одеялу Тома, пролепетав что-то вроде обещания еще прийти поиграть, и тот приподнялся.
— Еще укрепляющего? — поинтересовался Хагрид.
— Лучше после еды, — улыбка Реддла была весьма обаятельной, несмотря на то, что такой образ бывшего тупого полувеликана-сокурсника до сих пор не укладывался в его голове.
— Одевайтесь и спускайтесь вниз. Домовик вас проводит, — Регулус наконец отмер и решил выполнить долг хозяина. — Кричер!
— Да, хозяин…
— Благодарю, я справлюсь…
— Вы новый человек в доме старинной семьи, нам хотелось бы, чтобы вы оставались в безопасности.
— Благодарю еще раз. Позволите? — Том потянулся в сторону одежды.
— Конечно, — ответил Регулус, а Сириус и Хагрид молча вышли. — Мы вас ждем в малой столовой внизу. Кричер, понял? Проводишь гостя и поможешь, если он попросит.
Домовик кивнул, низко-низко наклонив голову, так что выражения его лица никто не заметил…
* * *
После ужина — пока что просто ужина, Андромеда Блэк и Ремус Люпин предпочли откланяться — собственно, им и рассказывать Тому было нечего, а слушать о трудном детстве Темного Лорда…
«Спасибо, вы нам как-нибудь лучше кратенькую версию», — примерно так прозвучало вежливое прощание Андромеды Блэк, которую называть по фамилии супруга в этом доме почему-то никому не хотелось. За ними увязался Сириус — то ли Андромеду провожать, то ли своего приятеля, так что вернулся он нескоро. Видимо, рассчитывал на брата и думосбор.
Вечер «воспоминаний о будущем» затянулся почти до утра. Особенно после того как зелье, приготовленное Снейпом и компанией, выпили не сами изготовители — им пришлось поменяться с многоуважаемой хозяйкой дома. Как бы все ни были недовольны, вариант был признан оптимальным. В сложившейся ситуации недостаток информации и недоговоренности могли стоить многого. Жизни. Том, кстати, первым выпил… Да, парню особо нечего было скрывать, как оказалось — кроме того, что Миртл он вообще не сразу увидел и едва успел «поймать энергию ее смерти» в специально обработанную тетрадку, которую всегда таскал с собой. Да, с того самого лета. Для него еще не прошло тех без малого четырех десятков лет.
Немудрено, что он не узнал Вальбургу — скорей он был готов признать в ней ее мать, но видеть ту он не мог, к Блэкам его, полукровку, известного пока только в школе, и не думали приглашать.
«Как было бы хорошо, если бы парень остался собой, — подумал Андрей, спокойно обводя взглядом всех сидевших за столом. — Кажется, мысли по этому поводу у всех сходятся, и не нужно быть легилиментом».
К чести Тома можно было сказать, что на нем лица не было, особенно после того, как пару раз нырнул в воспоминания Снейпа, а потом и Регулуса. Успокоительное таки пригодилось. А уж как он был «обрадован» тем, что к нему вот-вот вернется «недостающая часть», было ни в сказке сказать, ни пером описать. Хотя выросший в приюте пацан описал — так, что дама даже уши заткнула. А если учесть, что это была незабвенная Вальбурга Блэк… то более чем понятно, насколько парню стало хреново.
После чего его предупредили, что дом пока что защищен ото всех посторонних, в каком бы виде они ни предстали, и тот наконец смог перевести дух.
— Осталась одна существенная деталь: понять, насколько посторонней для вас, Том, является ваша, так сказать, старшая версия, — закончила леди Блэк.
— Откреститься, как я понимаю, я не могу?
— Ну… Что выросло, то выросло, — пожал плечами Снейп.
— Хочешь, расскажу, что выросло из тебя? — предложил Хагрид таким добрым голосом, что Северусу стало не по себе.
— Эм, спасибо. Как-нибудь в следующий раз…
— А хотелось бы.
— Есть похожий ритуал, но надо считать.
— Так давайте!
В библиотеку идти не пришлось — у умницы Регулуса все необходимое оказалось при себе. Вальбурга не без гордости посмотрела на сына и достала прабабушкин гримуар — там тоже была информация, которая могла пригодиться. Работа закипела.
Но на Тома все продолжали смотреть, как на мину с запущенным часовым механизмом, и он не мог этого не почувствовать. А потом — уже под утро, когда расчеты были закончены и разговор наконец иссяк, и вовсе не потому, что обсуждать больше было нечего, а по причине банальной усталости и закончившимся запасам бодрящего, все стали расходиться, это и случилось.
Сначала по лестнице к ним слетел громко плачущий Гарри, за которым едва поспевал причитающий домовик. По лицу ребенка текла кровь — из шрама. От Тома малыш шарахнулся, а тот…
Молодое и чистое лицо перекосилось — половина стала зверской гримасой, а вторая… вторая побагровела от усилий… сдержать, не дать себе двигаться. Но рука взметнулась — пусть и совсем без палочки:
— Ава…
— Том! — рявкнул Хагрид, и парень сам схватил свою руку и запечатал себе рот.
Смотреть на это было страшно: Том словно боролся с невидимкой, на самой близкой дистанции, на самом страшном уровне — внутри себя, расцарапывая руки, кусая губы в кровь, извиваясь, словно хотел выбраться из собственного тела или вывернуть его наизнанку — борьба была жестокой…
— Том! — необыкновенно звонко крикнула Вальбурга, и все увидели ее юной девушкой, красавицей похлеще юной Беллы, еще не Лейстрейндж, и стремительно подошла к нему.
— Иллюзия, — пробормотал Сириус. — Вот какая…
— Вэл? — хрипло выдавил тот, и красный блеск в глазах начал угасать. — Или мне это кажется?
— ДядяТом! — схватил его за ногу подкатившийся Гарри, которого Вальбурга выпустила, наспех запечатав его ранку, а остальные просто упустили из вида.
Хагрид крепко сжал голову Тома, глядя в беспощадные, нечеловеческие-красные глаза.
— Том, — положил ему руку на плечо Северус, а с другой стороны его жест повторил Рег.
— Том, ну… ты чего? Ты сильней! — подскочил Сириус. — Ты же вон как смог! Три... четыре десятка лет перепрыгнул! Эй, парень, не сдавайся этой дряни!
Том обмяк, и с его лица сбежали все краски — он упал бы, если бы Хагрид не поддержал. А потом открыл самые обычные серо-голубые глаза, прерывисто вздохнул и окончательно потерял сознание.
Никто не видел, какими глазами смотрел на эту странную схватку с самим собой старый Кричер, никто не понял, когда в его мутноватых глазах что-то прояснилось, что уж там говорить о щелчке тонких пальцев, которого не слышал никто… И не видел довольной сытой улыбки словно мгновенно помолодевшего эльфа.
— Больше плохой волшебник не заставит хозяина Регулуса отдавать ему Кричера! Больше плохой волшебник не появится нигде! Будет другой, совсем другой мальчик, лучший друг хозяюшки Вальбурги. Друг и… должник. Все мальчики будут служить роду Блэк — самому лучшему роду!
И исчез, захватив с собой всю использованную посуду.