Первым, что увидел Андрей сквозь оседающую кирпичную крошку и пыль, был какой-то неприлично юный Снейп, смятой куклой валявшийся прямо тут, на полу темной и неуютной комнаты. А почему так темно? Неужели уже вечер? Он вызвал Темпус и обомлел — было уже хорошо за полночь. Андрей мысленно выругал сам себя: не прибираться в доме надо было, а бегом парня спасать! Ишь, увлекся. Дом никуда не денется, а этот… Черт, черт, черт. Но нет, сдаваться Ломоносов не собирался. По крайней мере, Снейп жив, а не болтается в петле, вены целы и не отравился — по канону не должон. Значит, надежда есть. Главное, что он успел до директора — тот его еще в учителя и свои верные слуги не записал. Или?..
Камин у Снейпа действительно был, но теперь уже точно в прошлом. Собственно, из бессознательного состояния хозяина дома вывела именно эта часть интерьера, когда разлетелась на куски, большие и маленькие — иначе Хагрид вылезти не мог. Все это напоминало небольшой взрыв, так что проигнорировать его Северус не мог.
Все это настолько выбивалось из его представлений, что он, только что чувствовавший себя почти мертвым и вполне серьезно собиравшимся это самое «почти» исправить, мысленно выбирая наиболее болезненный способ, только глазами захлопал. Хагриду-то тут что надо? Правда, мысль о том, что его послал директор, появилась быстро, но Дамблдор что, хотел отрезать его от мира, разрушив камин? Хагридом? В голове не укладывалось.
Но тут лесник закончил ощупывать свои синяки и шишки, лихо почистил себя заклинанием с помощью дебильного розового зонтика и подошел к нему.
— Северус, здоро́во. Директора тут еще не было?
В ответ он смог только приоткрыть рот и помотать головой. Хагрид что, думал найти Дамблдора здесь, у него?! Но бред продолжался — лесник протянул ему руку:
— Это хорошо. Тогда пойдем со мной…
Снейпу было все равно, так что руки он не подал, продолжая буравить Хагрида взглядом. Тот отреагировал снова неадекватно: подхватил его под мышки, поднял с пола, отряхнул, зачем-то понюхал, одобрительно кивнул и, крепко держа за руку, начал утрамбовывать себя в остатки камина, утягивая его за собой. Потом странно выругался, вылез, не отпуская руки Северуса, все еще пребывавшего в ступоре, обшарил его чудом уцелевшую каминную полку, нашел летучий порох — и вот они в хижине лесника.
Что вообще происходит? Северус чувствовал себя как в дурном сне. Может, и гибель Лили ему… приснилась? Нет, не может быть. Он же сам держал ее остывающее тело. Он зажмурился и потряс головой. Ничего не изменилось — он все еще сидел на огромном топчане, судя по всему, постели Хагрида, а тот нервно ходил из угла в угол своего жилища, а потом вдруг метнулся, присел подле него и заглянул в глаза:
— Что же мне с тобой делать, парень? — спросил он так задушевно, что Северус снова широко открыл глаза. — Как тебя в себя-то привести? Пощечину… — Хагрид посмотрел на свою ручищу, потом на Северуса и его искаженное внутренней болью лицо, и почему-то горестно вздохнул. — Пощечин я тебе надавать не могу, еще голова отвалится. Ущипнуть тебя, кажись, не за что. А ты должен быть здоровым и при твоем хваленом уме.
— Зачем? — одними губами спросил Северус.
— А кто еще должен продолжать дело твоей Лили? Я только помочь могу. Так, — деловито нахмурился Хагрид и поднялся, не реагируя на то, как Снейп вздрогнул и побелел. — Если что, туалет во дворе направо, чай горячий, быстро пей и бежим мелкого спасать. Нельзя допустить, чтобы все было зря.
И пододвинул к нему самую маленькую из имеющихся кружек. Литровую.
— Что зря? Кого спасать?
— Потом расскажу, давай быстрей, надо успеть до рассвета! Ты по адресу умеешь аппарировать?
— Ну… пару раз пробовал.
— Раз цел, то все отлично. — Хагрид подвинул ему здоровенную кружку, над которой поднимался пар. — Тогда слушай внимательно: Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом четыре. Пей уже.
— С зельем подчинения? — спросил Снейп, подозрительно принюхиваясь.
— С мятой и валерианой, идиот! — обиженно рявкнул Хагрид, и горячая жидкость почти обожгла Северусу горло, но действительно привела в более адекватное состояние. Правда, долго оно не продлилось благодаря очередной реплике Хагрида.
— Мы им всем глаз на жопу натянем и моргать заставим! Мы им отомстим! — лесник протянул огромную ладонь к Северусу. — Рубеус.
Снейп отвесил челюсть, а глаза его стали медленно стекленеть.
— Твою мать… пей еще!
Второй глоток снова вывел Северуса из прострации.
— Ты кто? — прохрипел он.
— Конь в пальто! На кого похож, по-твоему? Потом расскажу, все потом. Настраивайся быстрей, там ребенок замерзает! Вон, совсем уже стемнело!
Снейп странно вздрогнул, достал палочку и уставил ее на Хагрида, что-то бормоча, но тот лишь усмехнулся:
— Ну валяй, глядишь, чего и получится. Ты вроде в школе хорошо учился, Северус, не? Забыл, кто я? Каких я кровей? Адрес повтори и вперед!
— Тисовая улица, четыре, Литтл-Уингинг.
— Молодец, вернемся, коржик испеку. Вставай и аппарируй нас! Быстрее! — рявкнул он так, что Снейп вздрогнул, вскочил, взмахнул палочкой…
— Тисовая улица, четыре, Литтл-Уингинг, Аппарейт.
Хагрид едва успел его схватить, и оба исчезли в аппарационной воронке.
* * *
Предрассветный час в Литтл-Уингинге был тих и весьма прохладен. Несчастный Гарри Поттер уже так наплакался и замерз, что даже пищать не мог, но и уснуть нормально из-за холода не получалось. Он то и дело то проваливался в сон, то выплывал из него, оставаясь почти полностью в бессознательном состоянии.
Одного Андрей не учел — аппарировать с таким довеском, как полувеликан, у которого с магией довольно интересные отношения, под силу далеко не каждому магу. Снейп вырубился, едва коснувшись асфальта… К счастью, дышал, и жилка на худой шее билась ровно. Так что теперь на руках лесника мирно лежали сразу двое потерпевших, причем малыш Гарри инстинктивно вцепился в теплого Снейпа и прижался к нему покрепче.
— Я кретин, — пробормотал себе под нос Андрей, перехватывая ношу поудобнее. — И вот куда теперь, а главное, как? В Хоге и окрестностях светиться не стоит, но… для начала лучше уберусь-ка я отсюда.
И он быстро зашагал прочь — где-то этот городок да должен заканчиваться. Небольшой же, он читал! Улыбнувшись аналогии с Гермионой Грейнджер, Андрей прибавил шаг и вскоре удостоверился, что Роулинг в этом не наврала, умница, лапочка — минут через десять он был на окраине, и весьма удачно — к городку примыкал то ли немаленький парк, то ли небольшой лес. Он отошел, выбрал упавший ствол покрупнее и присел подумать.
«Как-то добраться к Снейпу, в Коукворт? — размышлял он. — Туда директор заявится, если уже не явился. Ко мне? — тем более. Снейп тихо сидеть не будет, Гарри, как оклемается, скорей всего, тоже. Оставаться тут тоже не вариант, хотя хижину я сооружу, если что. Но обнаружат же. И мелкого надо в более подходящие условия. Мы-то со Снейпом, поди, переживем…
В теплой шубе было не холодно, спасенные тоже пригрелись и дружно сопели ему один в плечо, другой в грудь, но чего-то этакого хотелось. Андрей оценил расстояние до дороги, направление ветра и поднялся, чтобы прошагать еще с полкилометра, пока не нашел очень даже тихое и приятное местечко, да еще с ручейком. На его берегу он сгрузил свою ценную ношу, скинул шубу, завернул в нее двух несчастных хомо магикус и отправился за хворостом.
Через полчаса он с удовольствием растянулся возле небольшого веселого костерка.
«Еще бы котелок, — подумал он. — Чайку бы сейчас. Тем более травы — вон зверобой, вон душица, прям как на родной даче, собирай — не хочу». А потом фыркнул и достал розовый зонтик.
— Душевный дизайн для палочки, ничего не скажешь. Отменная маскировка, просто отменная. Никого нет, даже если что взорву, никто не прибежит. Будем пробовать!
Он наставил зонтик на одну из хворостин, старательно представляя свой старый походный котел, ветка расплылась прямо на глазах в какое-то темное пятно, и через минуту он держал в руках точную копию того самого, трехлитрового, чуть погнутого с одного края, алюминиевого котелка.
— Офигеть, — пробормотал он. — И никаких тебе формул, которыми МакКошка детей пугала!
Агуаменти колдовать было лень, да и что-то вспомнилось, как у кого-то получался неконтролируемый водопад. Да и зачем — рядом вон какой ручей хороший. Так что через пару минут котел с водой висел, где полагается — над костром, а Хагрид гулял невдалеке, у края опушки.
«Это я хорошо зашел, — думал он, обрывая отцветший зверобой и подсохшие соцветия душицы. — Ха, интересно, сколько котелок продержится. Если хотя бы месяц, то можно жить! Интересно, а небольшой домик мне намагичить будет слабо? А… палатку с расширением? Хотя расширение получиться в принципе не должно, иначе это бы так дорого не стоило. Но почему бы не наколдовывать каждый раз, заодно и навык тренировать?
И вот в котелке уже запаривался «дачный» травяной чаек, под его дохой мирно сопели Снейп с Поттеренышем, над ними создавал уют простой брезентовый навес, отражающий тепло низкого длинного костерка — заломать в качестве дров три сухих ствола голыми руками оказалось как нефиг делать… какой кайф быть полувеликаном!
Андрей усмехнулся, глядя как мелкий Гарри, не открывая глаз, забирается Снейпу на живот. Все правильно, так теплее. Но то, что Снейп никак не отреагировал, напрягло. Ведь без него, в том числе без его умений, весь план пролетает. Эх, вот бы сейчас один скоромный рояльчик под кустом, в виде флакона какого-нибудь Укрепляющего или Восстанавливающего! Или хотя бы женьшень… Ага, женьшень в лесах Британщины. Эх.
Он грустно посмотрел на розовый зонтик. Попробовать все-таки аппарировать, что ли, хотя бы в хижину к себе — теперь-то он ее отлично представляет. Только одному, мало ли что там и как, директор Снейпа, небось, потерял… Может и нагрянуть. Нет уж, нафиг, пусть пока тут полежат, чай не убегут. Вот только что-то надо под ребят подложить, а то еще от воспаления легких лечить придется. И палочку у Снейпа забрать на всякий случай.
Он снова посмотрел на заострившиеся черты бледного лица и вздохнул. Надо ж было так довести мальчишку. Сколько ему? Кажется, двадцать один?
Туристический коврик вышел немного косеньким и словно поюзанным, но Андрей не огорчился, а повторил операцию еще раз, после чего уложил Снейпа, который уже скорчился с Гарри в обнимку — видимо, тоже инстинктивно тянулся к теплу, на двойной коврик, снова прикрыл дохой и поправил брезентовый экран. И пару чурочек перед ними воткнул — теперь к костру не подкатятся. А то мало ли…
А потом взял в руку уже весьма грязный розовый зонтик (покрасить, что ли?), и след его на поляне простыл, а аппарационную воронку заметить было некому. Колдовать палочкой Снейпа он опасался — мало ли, если детские палочки отслеживаются, могут и его.
В дом он едва не ворвался и учинил в нем настоящий обыск. И таки нашел еще какие-то печеньки — самое то мелкому зубки почесать. И рот заткнуть, ага. Хотя вот же, все есть — крупа, молоко… странное молоко только, голубоватое и тара больно затейливая. Зелий, увы, не было никаких. Зато кроме чая нашлась — о чудо! — пригоршня кофейных зерен в самой обычной банке. Андрей улыбнулся — это была Хагридова пригоршня… Не-эт, полувеликан, конечно, демаскирующая фигура, но плюсы налицо. По крайней мере, пока что.
Упихав все найденное в какой-то небольшой мешок, который он давеча повесил у входа, Андрей уже совершенно уверенно аппарировал туда, где оставил своих спасенных.
* * *
Гарри проснулся в странном и совсем незнакомом месте. Было тепло, но очень неуютно. Он завозился, сел, начал оглядываться, и ему стало страшно. Мама не отзывалась, а папу он звать не привык. Хотелось заплакать, но страшно было больше… Вдруг придет кто-то, как вот совсем недавно?
Мужчина, который одной рукой обнимал его, крепко спал. Гарри провел ладошкой по его лицу. Не то чтобы он понимал, что к чему, но это был единственный живой человек рядом, и, кажется, это он укрывал Гарри этой теплой штукой. И вообще был теплым. Но твердым… Хотя нет, вот тут ничего. Гарри приткнулся к животу и сердито закряхтел: кричать он не мог — голоса не было, горлышко болело и хотелось пить.
Питье всегда давали взрослые, чаще всего мама. Ну чего он спит-то? Гарри похлопал рукой по груди мужчины, и тот тяжело вздохнул. Гарри попытался его растолкать — но бесчувственный человек больше никак не реагировал, так что в конце концов малыш устал дергаться и, кажется, смирился со своей участью, тихо пристроился рядом, а когда потянул ветерок, подлез под теплую руку и горько всхлипнул, в последний раз позвав мать.
Именно это увидел пришедший наконец в себя Северус Снейп…
Черные глаза уставились в ярко-зеленые, а потом Северус услышал еще один всхлип, что-то похожее на «мама», и почувствовал, как его обнимают…
Душещипательный момент обнулило приземление Хагрида едва не в костер — пусть он и только тлел уже, но углей оставалось прилично.
— О! — радостно провозгласил тот. — Подружились, сиротинушки? Эх, бедолаги, Северус, помолоть сумеешь? — и протянул ему банку с кофе.
Видеть, как в совершенно офигевшего Снейпа вцепился клещом Гарри, было забавно, но объясняться все равно придется — это по лицу Снейпа прочесть можно было легко, да Андрей и сам понимал. И пока тот не задал вопросов, объявил:
— Сначала еда, потом разговоры.