— "Дули в одну дудку"… Не следует забывать, кто переводил Тору… Церковные историки, как и любые историки — поголовно "честные и объективные" люди.
— Тора писалась на "сефере", тонкой ягнячьей коже, и для экономии — всплошную одними согласными буквами. Без точек, запятых и пробелов.
— И как? Перевели?
— Перевели. Потомки заказчика до сего дня опомниться не могут от перевода "семидесяти свихнувшихся".
— Где "подцепил" определение мемуарам?
— Не помню. Кто-то из наших подарил.
— "Вытряхивание пыли прошлого на бумагу…" — точное определение, но не годится: текст набираю с помощью компьютера. На сегодня эта машина в разряде "передовых технологий" находится. Первый упор. Второй: всё написанное присвоить не могу, древний закон "будешь жрать один — подавишься"! — не позволяет считать себя единственным автором. Но почему закон "будешь жрать один — подавишься!" касается нищих, а богатые прекрасно обходятся без него — понять не могу! Вот оно, начинается: компьютерный редактор "жрать" подчёркивает зелёной волнистой чертой! Чтобы сие могло значить?
— Жми правую кнопку "мыши"? Что видишь?
— "Возможно, бранное слово. Его употребление в литературном языке нежелательно"! — здрасте, приплыли! Пётр Андреевич, учитель мой великий, как же так: шесть десятков лет назад ты говорил нам, ученикам, что "корень слова "жрать" — "жертва"! Ошибался? "Трактовал ложно"?
Учитель, не спеши переворачиваться в гробу!
— "Беда России — дураки и дороги" — э, если бы беды России ограничились только этими двумя позициями! Так нет вам, беды у России прибавляются согласно русской поговорке: "чем дальше в лес — тем больше дров"!
— Пожалуй, твоему учителю "русского языка и литературы" пора в гробу следующий поворот делать: кто, и с каких пор, "жрать" прописал в словаре "бранных слов"!? Вы всегда жрали, жрёте и впредь будете предаваться приятному занятию общения с пищей потому, что корень слова далёк от "брани": пища — "жертва" желудку! Богатая, шикарная, или бедная, нищенская — но жертва! "Жертвовать" — значит отрывать от себя что-то ценное, дорогое и отдавать богам! Как большим, "небесным", так и малым, земным.
— Что-то схожее с взяткой чиновнику.
— Разница между "небесными" богами и земными явная: когда небесным богам жертву приносишь — те не морщатся от твоих даров, а когда земным — приходится думать, чего, кому и сколько дарить! С земными потребителями жертв сложнее!
Грубые и опасные "переборы" зелья мы определяем, как "пережрал". Не говорим "соизволил перекушать", но "пережрал". Слово вечное. Основное. Опорное. Утверждающее. Позволяющее. Объясняющее. Оправдывающее. Объясняющее. В результате — "вырождающее и губящее нацию".
"Жертва" — извечное и простое действо: кому-то и что-то "жертвую" в надежде за "щедрость" ответом получить что-то большее и нужное, чем моя жертва. Всего лишь выгодный обмен для меня, но не для бога. Знаю, что бог куда богаче меня, а потому требовать "большие жертвы" было бы большим нахальством с его стороны. Когда такое было, чтобы богатый брал жертвы с бедного!?
И вдруг наше великое действо "жрать" какой-то недоучка превращает в "бранное"! Как жить далее после такого!?
— Он из числа прошлых "товарищей". Жертвы всегда совершаются или от "широкой" души, или от большого слабоумия, но не от избытка средств. Те, кто владеет "избыточными средствами" глупостью с названием "принесением жертв на алтарь человеколюбия" не маются. При излишках "чувства" средств на жертвы не бывает. Несовместимы "чувства" и "жертвы", они никогда не уживались в оболочке названием "человек". Прежние "жертвы" "отцами-командирами" совершались за ваш счёт.
— Пожалуй, можно согласиться. Всё же: с какого времени и какой грамотей превратил основное и любимое занятие людей "жрать" в бранное?
— С того, когда вы по природной дури своей в начале двадцатого века жестоко ошиблись и поменяли "кукушку на ястреба". С того времени и пошла путаница с принесением жертв.
Есть и другое соображение о мемуарах. Пугающее, мрачное и печальное соображение, с первой и до последней литеры принадлежащее бесу:
— Автор, разродившийся мемуарами, как правило, после "триумфа" долго не живёт, не успевает, до захлёба, насладиться "литературной славой". "Сладкий груз славы от благодарных читателей" так придавливает, что мемуарист "отбрасывает лапти".
— Пожалуй, столь опасный момент и будет основной причиной не называть наши записи "мемуарами". Тебе-то бояться нечего, смерть не страшна бесам, они её не знают, а мне — другое дело…
— Естественно! Что ещё остаётся делать авторам после написания мемуаров? Конец, приплыли, точки над "i" и запятые расставлены, пора откланяться, опустить занавес и удалиться "на все четыре стороны". Это по числу стран света.
— Послушай, дружище, а не изобрести ли нам "пятую часть света"!?
— Браво! Понял! Рад! Верно, набирай: "пятая часть света" — это куда все приходят в итоге. Что означает "мемо"?
— Вроде "память"…
— Вот! А если содержание памяти, всё, до последнего знакомого слова, вписаны в мемуары? Истрачены, как патроны в автомате? Что остаётся "в закромах родины"? Ничего, выдохся мемуарист и стал похож на пустой и дырявый мешок из рогожи — вот кто ты после издания мемуаров! Или докладчик после "заключительного слова".
И как писать мемуары, если память становится ни к чёрту, или совсем пропадает? Если мимо туалета в квартире проходишь и мочишься в угол коридора? Как такое назвать? Чего интересного ждать от мемуариста, если исчерпав подлинные события, насилует память "воспоминаниями" и сочиняет? Чего стараться, когда всё вычищено "под метлу"? Похоже на то, как просить близости у женщины при пустых "мешках"…
— Да-а-а, грустный вывод! Худо, когда потратившийся на воспоминания "тонет в бездонном кладезе вранья". В сочинительстве, то есть. Действительно, что интересного могут выдать обойдённые склерозом остатки памяти такого мемуариста?
— О склерозе так скажу: "склероз — неприятная и неизбежная позиция для всех". Непробиваемая и безнадёжная, и в то же время вещь сугубо индивидуальная. Случается, что склерозная память и милость хозяину оказывает: выдаёт из "пыльных чуланов памяти" то, чего поначалу не собиралась выдавать. Капризничала.
— Если такой очередной "вспоминатель" втискивает в "труд" то, чего не было и наперёд знает, что на его "воспоминания" возражений со стороны не последует по причине: "некому поправить, возразить и уличить во лжи" — как назвать такое сочинение? И такое не даёт покоя: память, что была в шесть лет, не отказала и до сего дня, но работает на особый манер: на события шестилетнего возраста смотрит глазами старика! Нормально?
О сущности, коя вынудила более половины повествования написать иным шрифтом, "дам признательные показания".
Изложенное можно назвать "отчётом о двенадцатилетним общении с бесом".
— Да, да…Мемуары можно назвать и так: "реконструкция прошлого на бумаге". Но мемуары содержат и минусы: в них пролазят фантазии, как малые и незначительные, так и большие с названием "лживые". Они-то, как правило, могут оказаться "обидными".
— Бес, ты просидел в моём сознании полные двенадцать лет, а что в итоге выдали за такой срок? Что ценного?
— Претензии не по адресу! "Мы" сказано неправильно! Это ты "тянул резину" и не сидел за печатающим устройством оговоренное в контракте время! Это ты не "не нанизывал на нить повествования" нужные слова и вместо "плодотворной работы" играл с машиной в шахматы и раскладывал пасьянсы! Замечу: бездарно играл! От твоих "мизеров" в преферансе хотелось повеситься!
— Что удерживало?
— Отсутствие шеи.
— Встречал мемуаристов из простаков, кои открыто заявляли, что всё написанное, как бы ни совсем им и принадлежит?
— Фиксирую первый случай "наведения тени сомнения на первые лица государства"! Да, на лица, кои "добровольно удалившись под сень социальной защиты от когда-то "ведомых по жизни" простаков, вдруг начинают писать мемуары! Если прошлые "главы", как правило, были скудоумные и косноязычные, то, что мог рассказать, до завихрения мозгов ваших такой "папаша"!? Ничего путного! Не было, и впредь не случится, чтобы ваши бывшие "головы" сами, без посторонней помощи, писали мемуары. Ещё ни один подобный пенсионер публично не
признался:
— Убогий лепет мой о прежних великих "подвигах" на "ниве народного процветания" одел и причесал "литературный негр" имя рек… О цене за "обряд причёсывания" знает только издатель.
Признаюсь: бес активно помогал писать. Вдохновлял. Был наставником, руководителем, и если окончательно удариться "в красоту слога" — "путеводной звездой". Ведь сгенерировать ценную мысль часто бывает куда важнее, чем изложить словами её суть.
— "Ловлю на слове"! У каждой звезды — свой размер и плотность. "Вес", наконец. Знакомо выражение "звезда первой величины"? Или "белый карлик"? "Нейтронная" звезда? Не допусти смерти с диагнозом "умер от любопытства", скажи: какой "звёздный" размер не пожалеешь для меня?
— Разогнался, сбавь скорость! Умерь прыть! До "звёздных" номеров дойти нужно, но когда волнительный момент раздачи наград наступит — не забуду тебя! Не обойду! Не упущу! Помни всегда! — так заявлять может тот, кто имеет возможности, но я и единой капли славы не мог дать бесу.
Специальная литература из раздела "Краткие сведения о нечистой силе" предупреждает: "общение с потусторонними силами опаснее алкоголизма! Все, кто по темноте и алчности своей, пребывая в неведении прибегают к услугам подобных "товарищей" в любой сфере деятельности — рано, или поздно, но добром не кончают:
— "Их услуги — ваша погибель"! — и следует разъяснение: "бесы приходят исключительно для "совращения, искушения с финалом "погибель".
Для чего бесам погибель нужна, каков смысл — пояснений нет. Заявители не совсем дураки: