Глава 53.
Мать.
Филолог, получивший диплом МГУ, не станет возражать, что слова "мат", "мать" и "матрица" — однокоренные. Что такое "мат" — только полный невежда не знает; "мать" — иногда не знают и умные, а вот что такое "матрица" — об этом знают только технически грамотные граждане. Из тех, кто знаком с электроникой настоящего времени.
Поскольку мы часто смешиваем "мат" и "мать", то постараюсь, как можно реже употреблять эти два слова из опасения, что с "разгону" могу "настучать" и так:
— Мать вашу…! — слово "родительница" не позволит скатиться до употребления лишней порции "ненорМАТивки". Пусть и длинно, но безопасно. Полной гарантии тому, что ни разу не помяну "мать твою" дать не могу, но буду держаться от искушения до предела.
— Странные намёки и ни к месту! Никто не собирается совращать на произношение "ненормативной лексики".
Бабку по материнской линии выдали за вдовца, у которого уже имелось двое девок. И сама она была из нищеты. Много детей — это хорошо. Кому? Тому, кто этим детям может дать что-то ощутимое до того момента, когда они сами начнут самостоятельно добывать прокорм? Как принято у нас понимать: "пока сами не "встанут на ноги"? Но это заблуждения современных родителей: очень многие чада так и остаются до "седых волос" в позиции с названием "карачки".
А если "ячейка общества" нищая? О таком явлении, как бедность "девицы на выданье" наша старая классическая литература рассказала в "Бесприданнице". Кому нужна нищая невеста?
Бесприданницей была бабка, и её такую можно было продать в рабство. Не надо думать, что рабства в старые времена на "Руси святой" не существовало. Оно было всегда и на будущие времена исчезать не собирается. Вид этого рабства вечен и неуничтожим: бабку за старого вдовца отдали. Дедушка, старый козёл, соглашался взять девицу абсолютно без приданого!
И началось! Дедушка трудился на обработке "красного дерева": изготовлял господам мебель, "краснодеревщиком" назывался. Всё по разъездам, да "командировкам", а у молодой жены появлялся для "отправления естественных потребностей" "Потребности" закончились появлением на свет четырёх душ разного пола:
три особи женского пола, и единая особь — мужского. Моя мать была меньшей. Дедушка, да не будет его душе стыдно, оставил свою жену и мою бабку без средств существования. Бывало такое среди нашего "доброго сердцем" народа. Что делать женщине с четырьмя ртами? Работать! Бабка и пошла в прачки, на господ стирать. По рассказам родительницы, работа прачки была страшной, и ужас заключался в том, что при стирке в те времена употребляли каустическую соду. Что это такое? Щёлочь. Химическое соединение, кое отдирает-отмывает любую грязь с одежды вместе с кожей рук. Милые, старые женщины! Кто "застал", если пользоваться вашим языком, те времена, когда в стране ещё применяли каустическую соду для поддержания чистоты? Да, это было совсем недавно? Кто из вас испытал такое удовольствие, как изъеденные этой сильной щёлочью руки? Пытки и мучения, что описаны в литературе, ничего не стоят. Пытки всегда рождаются между двумя людьми. Это как минимум. Один всегда палач, другой — его жертва; один пытает, другой — терпит муки. Все знают, что это грех, но делают его с наслаждением. Не пора ли отменить указом понятие о грехе?
Чтобы женщина пошла на телесные муки, то ей нужно создать условия для этого. Подарите женщине четыре голодных рта и оставьте для их прокорма только стирку чужого белья каустиком во все дни года — кожу с рук она снимет сам. Добровольно, и с любовью к детям!
Это поэзия. Обещаю более не впадать в лирику, но славу женщине петь буду вечно! Возможно, что и другими словами, но хвала ей будет вечная. Как иначе? Что мы без них? И для воспевания вечной славы женщинам, прошу у Судьбы совсем немного: прожить эту вечность без рассеянного склероза. Это так мало!
Работу в те времена женщина могла получить только в том случае, если на то была воля и согласие супруга. И "пачпарт". Согласие на выдачу паспорта жене дать мог только супруг. В те времена паспорт назывался "видом".
Но дедушка, да будет ему… был приличным куском дерьма, и нисколько не помогая бабке взращивать своё семя, всё же имел глупость и гонор считать себя "кормильцем" семьи. Ну, как же! Большим позором на те времена считалось, если жена, имея четверых детей, работает! В таком случае "глава семейства" вроде бы и не глава, а так… что-то очень напоминающее "говно из-под жёлтой курицы". А кому хочется такой славы? Вот он и пытался таким манером позор спрятать:
— Хоть вы все умрите, а воли моей на выдачу "пачпарта" не будет!
Сколько таким манером предок выпендривался — об этом в семейных хрониках ничего не сказано, но однажды околоточный надзиратель, родня нынешнему участковому инспектору, узнав о бедственном положении бабки, вызвал к себе дедушку и предложил немедленно "выправить жене документ"! пригрозив в противном случае кутузкой. Дедушка тут же "наделал в портки" и согласился немедленно выдать жене разрешение на существование. Что и требовалось. Вывод: пустой гонор, глупость и трусость не живут по отдельности. Вывод второй: мы должны соблюдать наше заблуждение "о мёртвых говорить или хорошо, или ничего"?
Бабка прожила недолго. Да и не могла она жить долго, не было у неё оснований жить долго.
Как рассказывают семейные хроники, бабке один раз в её короткой жизни повезло: устроилась в городскую гостиницу простой уборщицей. Даже не горничной.
Хозяйка гостиницы пила в "усмерть", а "делом" управлял сын. Ничего нового, даже скучно. Очень часто бывает наоборот, но бабка столкнулась с пьющей хозяйкой и с её трезвым сыном. "Крестные ходы" по питейным заведениям у матушки были частыми и продолжительными.
Обычная картина российской жизни в прошлом. Но не в настоящем: таких простых питейных заведений, как в прошлом, у нас сегодня нет. Питейные заведения нашего времени — настоящие театры с дорогими билетами за вход!
В один из загулов любящий сынок послал бабку искать по городу любимую матушку. Сердце сыновнее, в который раз! томилось от тревоги за родительницу: что с ней!? Бабка в мороз и пургу проходила всю ночь в поисках хозяйки. Одежонка хилая на ней была, и на утро она имела прочное и надёжное двухстороннее воспаление лёгких. Крупозное, скоротечное. Без надежды на выздоровление. Нет, это ж надо: умирает, оставляя на "добрых людей" четверых ребят! Никакой ответственности! Так матушка, и её старший братец, попали в приют. Две другие её сестры, постарше, были определены "в люди". Такое "определение" заключалось в работе на чулочной фабрике нашего града. Мать, по достижении рабочего возраста, была обучена вождению городского электрического транспорта — трамвая. Ну, совсем, как в той нашей популярной песне о "шелках"… Да, той самой, кою мы с бесом исполняли выше на два голоса.
Всё это рассказал вот для чего: существует заблуждение: детей должен воспитывать отец, а роль женщины в процессе нашего воспитания сводится к простому: накормить, вычистить дитя от говна, вылечить утешить. Что ещё? Короче: дать всё то, чего нет у нас, мужиков. Отцы — это "идеология", не редко вредная пьяная, скотская, подлая, жестокая, бесчеловечная идеология… Какая ещё? Отец меня ни разу не ударил, напротив, этот вид воспитания я получал от матери. Но не сильно и редко. Несерьёзные наказания имели название "согнать муху" Не физически, скорее морально мать меня "доставала"
В ранней жизни всё было не по общепринятым правилам, и я благодарю Бога, что мать в своё время вкусила прелести приютского жития и немного знакомила с эпизодами из приютской жизни. Это были песни, коих не найти ни в одном из до переворотном издании:
"… мы с галёрки полетели
ум-па-ра-ра!
Лаптем барыню задели
Ум-па-а-а-ра-ра!
Эх! было весело нам,
всё делили пополам
ум-па-а-а-ра-ра!
Или вот эта:
— Семён Савелич, не форси,
брюки старые носи!
— Я, ребята, не форшу, но
брюки новые ношу"!
"Камаринского" услышал от матери:
"Ах, ты сукин сын, камаринский мужик!
Он не хочет своей барыне служить,
он идёт, идёт попёрдывает
и в бумажечку завёртывает!
Была и лирика:
"Птичка-свет, не улетай!
Оставайся с нами!
Мы дадим тебе конфет,
Чаю с сухарями!" — в каком сборнике русских песен мать вычитала о птичке и сухарях с конфетами? Детские приюты во все времена и у всех народов были, и остаются и ныне, жестокими. Не знаю ни единого литературного произведения, где бы приют упоминался, как райское место. Возможно, что таковые произведения и существую, но они прошли мимо моего зрения, не попались на глаза. На сегодня единственным местом, где необыкновенно любят детей любого сорта, является большая заокеанская держава. Но в последнее время и там стали убивать детей, желательно рождённых в России. Английская литература полна рассказами о детях, коих отдавали на воспитание в другие семьи. Верно делали: "свои" не могут делать людей, мы только портим собственное чадо. Просто: я слабый и своему паразиту лучший кусок отдам, я ему звезду с неба достану, я ему иконой дам играться, да я ему…! Да я за него любую чужую жизнь положу, но только не свою, какой бы мразью моё дитя не было! А чужой что? Накормить-то он, может, и накормит, голым и босым держать не будет, оденет и обует в пределах разумного. Только волюшки от чужого не увидишь и по головке чужой человек не погладит, поцелуями слюнявить не станет. А последний пункт так необходим детям! Без "слюнявого" пункта дети дерьмом не вырастают, наши любовные слюни для них что для растения — удобрение!
Расскажу о дорогой и милой родительнице, стану о ней говорить не как о матери, что выносила меня под сердцем, и которую я чуть не отправил в мир иной за любовь ко мне. Буду рассказывать о ней, как о мудром и добром творении Бога. Разве мало женщин, кои выпустили детей в свет и отказались от них? От меня родительница не отказалась? Нет! И в этом была её жизненная ошибка! Всегда и везде высовывается вопрос о желанных детях, и о не совсем таковых. Две части сидят во мне, что вполне естественно и эти части хорошо вижу, но ничего с ними поделать не могу: отец подарил мне помещичье-купеческие замашки и фанаберию, кои временами и без причин выпирают из меня малыми порциями. Так, например, обожаю драгоценные камни, но не имею их. Люблю антиквариат, но и на него у меня нет средств.
По линии родительницы во мне сидит дед, мастеровой-краснодеревщик. Это от него у меня тяга к изготовлению "мебели" с большой разницей: если предок мебель изготовлял из дерева, то свои "шедевры" ляпаю из отходов древесины с названием "древесно-стружечная плита". До сего дня разобраться не могу: чего и от кого у меня намешано? Кто из предков первым лежит на поверхности, а кто в глубине спрятался?
Люблю оружие, и любовь к орудию убийства, или защиты, у меня от Якушки, мещанина, пушкаря, что "в генваре месяце 9-го дня 1661 года от Рождества Христова по поручению князя Беклемишева ездил в стольный град к царю Ивану Васильевичу просить денег на "огневой припас" к пушкам". Порох и ядра, то есть. Это было во времена нашествия поляков на Русь. Дал "осударь-надёжа" денег на оборону от поляков, не дал — об этом в семейных хрониках нет ни единого слова. Кровь древнего пушкаря иногда приводит в городской оружейный магазин, где долго любуюсь стволами. Что думает продавец, глядя на старичка, заворожено смотрящего на стволы — не знаю и спрашивать не собираюсь.