— Чем отдарил фюрер? Старейшины получили свободу?
— Нет, не успели. Не на того поставили в тотализаторе с названием "война". Не оправдал фюрер надежд старейшин. Знаешь, как закончил фюрер время пребывание в мире сем. Не тому они белого коня дарили. С ними случилось, как в вашей поговорке: "и на старуху бывает проруха". Это я о старейшинах кавказских и о их мечтаниях о свободе.
За фюрера с ними рассчитался "вождь, друг и учитель всего советского народа": после несбывшихся мечтаний фюрера о захвате Кавказа и мечтаний старейшин о свободе, "советский вождь" за сорок восемь часов приказал вывезти население всех аулов в просторные казахские степи на вечные времена. Заменил им горы родные на чужие степи, чтобы знали впредь кому и какие подарки делать. Наконец-то "покорение Кавказа" совершилось полностью, и всё можно было бы закончить проигрыванием пластинки с голосом бессмертной Вяльцевой:
"Погиб аул…"
— Не помогло! Всё "вернулось на круги своя": ныне старейшины аулов, по слухам, продолжают выращивать белых баранов на бурку новому освободителю….
— … и выращивают ещё одного белого жеребца. Тайно отковали кинжал в подарок тому, кто освободит их от "кяфиров" с севера. Ждут и надеются.
Сегодня пластинка с записью Вяльцевой — раритет, "антик". О ней могут знать только большие "специалисты по музыкальному винилу": старым пластинкам.
Запоёт другая "вяльцева" о погибших аулах ещё раз? Или ограничатся древней пластинкой? Имя героя, кто решит проблему кавказских аулов, погибших братьев, дев и коней? Не похож ли и Кавказ на торфяники, что постоянно горят "ежелетно" вокруг стольного града?
"Музыкально-образовательный" агрегат по имени "патефон" подарил и другую песню:
"Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии блистали!
И беспрерывно гром гремел!
И ветры в дебрях бушевали!"
Из четырёх первых строк песни, были понятны слова о дожде, молнии и громе. Всё остальное было непонятным. Половину смысла в следующем куплете не понимал:
"… — о, спите, спите!" — мнил герой —
друзья под бурею ревущей!
На утро глас раздастся мой
на подвиг и на смерть зовущий!"
На эту мелодию мать пропела иные слова, ещё менее понятные, чем те, что исходили с чёрного диска:
"Ревела баба: муж побил!
Штаны измену доказали!
А он стоял всё под окном:
Собаки выйти не давали!
Патефон пробыл недолго и был "съеден" как съедалось всё в то время. Прекрасные времена поедания всего, что поддавалось обмену. Сегодня наше прекрасное, родное и древнее слово "обмен" подменили паскудным иностранным, ничего не говорящим словом "бартер". Ничего, более гнусного, и придумать было невозможно, такое деяние следует уровнять с наихудшей формой предательства, по тяжести не уступающей "измене родине"!
Дарю рецепт, как научить людей понимать прекрасную музыку: принудите детей возрастом от пяти и до десяти лет в зимние месяцы безвылазно сидеть в четырёх стенах и терзайте их слух классикой. "Скормите" им за месяц лучшее, что было создано творцами музыки с мировыми именами в исполнении великих певцов и музыкантов.
Затем уберите звуковоспроизводящие устройства до момента, когда "заряженные" детскими голосовыми связками примутся воспроизводить то, что им запомнилось из прекрасного! Всё, достаточно: прекрасное записалось в их чистом мозгу, и эксперимент следует признать успешным.
Высоко оценить и закончить.
Подержите "записанных" детей в изоляции от звуков посторонней музыки ещё месяца два, а лучше — пол года, и только после этого можете обрушить на них любое "музыкальное порно": они устоят против заразы!
— В рецепте много сходства с прививками против оспы.
Отец! Ограничившийся званием "коллаборационист" и не докатившийся до "изменника родины и предателя всего советского народа", отец! Выйди на связь из потустороннего мира и скажи: что отдал ценного за патефон? Во что он тебе обошёлся? на что ты его выменял? Время было не сытое, не до патефонов вроде было, а? Как ты догадался, как ты мог знать, что радость от встречи с патефоном у меня будет большей, чем радость от еды? И навсегда? Скажи, как и с чего появилась мысль принести патефон в дом? Тебе патефон не нужен был, песен от тебя никогда не слышал, как ни трезвого, так и ни в подпитии. Псалмы — да, пел, а "мирских" песен — нет. Не могу сказать, какое у тебя было "сопрано": "колоратурное", или не совсем? и какой был у тебя тембр? Кому ты принёс тогда патефон? Сестре и мне? Матери? Баловал нас?
Сегодня понимаю, почему тогда патефон ушёл из кельи, а тогда — не понимал.
Если в "житие свое" я у Высших Духов заработал что-то ценное, то прошу Высшие Силы отдать заработанное мною тебе: не стань ты "вражеским прислужником" — я бы ничего не заработал в нашем мире. Сгинул бы.
Попытайся связаться со мной любым способом, какой возможен для вас, и поведай, как ТАМ обращаются с бывшими вражескими прислужниками? Презирают? "Клеймят позором"? Как происходит процесс "клеймения"? И если "да", то, как сказывается презрение "товарищей, не запятнавших себя служением врагам"? Они и ТАМ "верхушку" держат? в почёте пребывают? В "законе", то есть? Как и здесь, над ними сияет "ореол славы"? Вы им служите? Тем, кто "верой и правдой защищал союз советских социалистических…"? Какие у них преимущества перед тобой? Какой почёт им оказывают в ваших сферах, и в чём он выражается? Какие у них "льготы"?
Сложный вопрос: а командиры "заградительных отрядов", в каком звании пребывают? Они и ТАМ герои, или не совсем таковые?
С живыми — всё ясно и понятно, всё у них катится по "накатанной дороге".
— Бывшему секретарю "обкома КПСС", а ныне — губернатору, бывшие "партийные товарищи и "единовОрцы", по сговору и "за большие заслуги в деле укрепления…" присобачили "благодетелю и отцу" звание "почётного гражданина города". "ПроМблема": как тутошний "почёт" ТУДА протащить? В гроб положить вместе с чековой книжкой? Морока!
Отец! Благодарю фантазию твою: после знакомства с патефоном любовь к "полётам" в табуретке угасла основательно… почти до нуля.
Зачем куда-то лететь, бросать бомбы на живых людей, лишать их жизни? И самому ждать, как в борт твоей "машины" кто-то влепит зажигательными (только ими, знаю!) пулями и придётся прыгать с горящей машины на парашюте? И думать, что кто-то недовольный результатом не зайдёт на вираж и не попробует добить тебя висящим в воздухе? Ты ведь этим занимался на рисунках? Так?
Или была другая причина угасания любви к "полётам"? Наведи справки об этом…
— Причина одна: твоя натура "склонна к измене, как ветер мая".
— Или потому, что "когда говорят музы — молчат пушки"?
Глава 80.
Разглядывание книжных картинок.
В доме появлялись книги. Не советские, а старинные.
Как стало понятно с возрастом, чердаки и сараи частных домов — основные хранилища культурной жизни народа в "чрезвычайных" ситуациях. Пример: оккупация. Могли журналы "НИВА" с фотографиями царского семейства иметь открытое хождение в советские времена? Нет! Старые, до переворотного издания, книги? Можно, держи, читай, но о прочитанном "держи язык за зубами". Читать не умел, поэтому многие "рекомендации" того времени меня не касались.
Кипа журналов "НИВА" за четырнадцатый год уносила в иной мир: неудержимо тянуло узнать подробности, но всё упиралось в незнание алфавита. В самом деле, почему в начале первых номеров журналов вижу солдатиков весёлых и с винтовками, а потом эти же солдатики укутаны в бинты от головы до ног и без винтовок!? Санитарные поезда, групповые фото сестёр милосердия с крупными крестами на белых головных уборах… И окопы, окопы, окопы… колючая проволока, казаки-"пластуны", германские офицеры в шлемах и с шишаками… В монастыре были немцы, но у офицеров, как в журналах "Нива", на головах шлемов с шишаками не было. "НИВА" в моём "образовании" по ценности не уступала патефону.
Отец приносил с базара много семечек. Мать жарила всю порцию на плите в большой сковороде, затем в зале убирались домотканые половики и всё семейство, помимо отца и младшей сестры, приступало к "процессу великого лузгания" с плеванием шелухи на пол. Прелесть потребления семян подсолнечника заключена в свободном плевании шелухи туда, куда заблагорассудится.
Не могу сказать, сколько семейств, как наше, в оккупацию грызли семена подсолнечника, но привычка к плеванию шелухи от семечек куда придется, закрепилась в генах с времён войны и не собирается нас покидать. Как иначе объяснить заплёванные шелухой общественные транспортные средства в настоящее время? "Плеватель" рад бы не плеваться в общественном транспорте, но идти против "зова генов" ещё ни у кого не получалось. Он непреодолим! И "фунтики" с семечками, что продавались на базаре в оккупацию, сегодня так же продаются теми же старушками. Ага, те самые, что оккупацию выдержали. Они торговали семечками тогда, торгуют сейчас, будут продавать и впредь.
— Чтобы в этом убедиться — нужна новая оккупация.