— Звон золота мешает думать о моих проделках…
— Сударыня, вы любите цветы?
— Очень!
— Тогда почему вы их режете? Как можно любимых резать? — женщине понять мою "дурацкую" логику не дано:
— Хм! Идиот!
— Разделяю ваше мнение об моём идиотизме, поэтому далее любования цветами не иду. Дивлюсь красоте цветочной, но чтобы резать, или каким-то иным способом лишать цветы жизни — не могу, руки не поднимается убивать красоту. В отличие от вас, женщины: только вы, милые и добрые наши, нарезав пук неземной красоты, продолжаете убитых называть "живыми". Получается, что при такой вашей "большой" любви к цветам выше "цветочных убийц" вы не поднимаетесь! — ах, как много нажил я врагов такими заявлениями!
— Не совсем "врагов", но репутация человека, у которого "не все дома" закрепится надёжно. Женщина не согласится с тем, что срезанные и поставленные в вазу розы напоминают человека на аппарате "искусственная почка".
— Гемодиализ?
— Да, он самый. И если цветы "живые", то почему их бросают в пыль перед гробами? Для чего покойнику "живые" цветы? Кругом враньё и обман! Для чего живым украшать отжившее? Что цветы покойнику? Покойники и цветы — несовместимые вещи! Лишние они покойникам!
— Живые цветы в пыль перед гробами — надежда удивить покойника. Чем ещё объяснить можно?
— Ну и сравнения у вас! — понимает, что в рассуждениях о "прекрасном и мёртвом" что-то есть, но что — понять не может, а потому резко отвергает.
Рассуждения о "цветах и покойниках" оттолкнули вторую половину женщин и закрепили за мной мнение "у человека не совсем того"… Мужчины, равнодушные к цветам, согласны с такими моими "заморочками", но соглашаться вслух — значит "портить отношения с женщинами".
Жене не подарил ни одного букета "живых" цветов, и такое "отношение к принятому правилу" часто служило поводом для упрёка:
— Не подарить за тридцать пять лет совместной жизни ни единого букета, а мне такое выдержать — не каждой дано! — жена выдержала…
Довелось слышать и другой сорт жалоб:
— Он меня, как последнюю дуру, букетом роз купил!
— И ничего другого, кроме букета, у вас не было?
Следует умолчание. Сударыня, почему закрыли прекрасный ротик ваш на самом интересном месте?
С грядкой немецких цветов на советской земле в скорости произошло такое: другой приятель, не Митяй, как-то показывает руку с водянистым пузырём приличного размера. Такому ожогу долго заживать!
— Хотел цветочек сорвать с грядки, да проволоки коснулся, а она вот что сделала! — как!? Как простая проволока, не раскалённая в печке, могла оставить на руке товарища волдырь!? Обманывает, поди! Ай, проверить!? — в который раз кто-то неведомый удержал меня от приобретения ненужного опыта.
Всё — потом, всё — потом: в каком узнал о "токах высокой частоты"? Поздно, а проклятые враги уже тогда защищали от посягательств со стороны аборигенов какие-то пустые цветики таким током! Прогресс? Он самый, только не мой…
Защищали свои цветы на чужой земле! Для чего? Чтобы пустить ток по легкомысленной ограде, то для этого нужны было определённые электротехнические устройства питать током? А разве легкомысленные цветы стоили того, чтобы ограждать их таким дорогим способом!? Или приятель обманывал? Но для чего!?
— На кой ляд приятелю был нужен немецкий цветочек? Чужой?
— Приятель был прав: цветочек произрастал на его земле! — вмешался бес.
— Одним хватает загрузить свою память, и они на этом останавливаются, красотой, на этом и останавливаются. Другим непременно хочется взять красоту в руки… Зачем? Для чего? Чтобы затискать, замять красоту, умертвить и выбросить в мусор? Красота для того к нам приходит, чтобы её тискать? Красотой любуются! Заблуждение, что "красота спасёт мир"! Пока её будут убивать руками — никого она не спасёт!
Ты, тогдашний мальчик, а ныне старый чёрт, можешь внятно ответить, хотя бы самому себе, что заставляло тебя тянуть руки к чужим цветам? Ты сажал? Нет! Ведь проволока натянута, предупреждала:
— Не трогай, не твоё! — что за проволокой искал, чего лез?
— Проволока какая-то несерьёзная была! Обидная. Почему они, сволочи, хорошую ограду не сделали!? Из колючки и густо? Тогда бы я не полез! Меня только серьёзная ограда удержать и может! Голая проволока, а так сильно жиганула! От боли завыл громче, чем сирена оповещения о воздушной тревоги в начале войны! Я летел лечиться, не разбирая дороги: так больно было!
— Ну, и как? "Аппетит" на чужие цветики пропал? Отучили? Польза от волдыря была?
— Была! И аппетит что-то немецкое трогать пропал… И всё же они сволочами были: надо ж, высокочастотный ток в проволоку пустить!
— Босой был?
— Чего спрашиваешь? Забыл? У кого тогда обувь для лета имелась? Война кругом, а они какие-то цветики током оберегают! Ненормальные!
— Всё в прошлом. Что понял из него?
— Кое-что. Сегодня бы не мешало против "родной" шпаны немецкий способ применить! Ага, дачи охранять. И чтобы проволока не только одни ожоги делала, а чтобы совсем… ведь что творят, гады! Пакостят, ломают, воруют!
— Как понимать? "Свои" хуже немцев стали? Оригинально! Редкостно! Дожили! Докатились до немецкого способа защиты дач от своей шпаны! В этом что-то есть. А чьи гады-то? Немецкие? Поди, "своя" дефективная сволочь пакостит. Стоит ли обижаться? И ты когда-то хотел немецких цветиков нарвать, кровь-то "наша", "одна на всех" — ох, как неприятны архивные воспоминания! Особенно, если они из "спецхрана" приходят!
Второе оккупационное лето закончилось музыкой из патефона, качелями из бикфордова шнура вместо верёвок, цветами с немецкой клумбы и ожогом на руке товарища за любовь к прекрасному.
Глава 90.
И опять зима!
Если весна всегда ожидаема, неизбежна, то осень и зима приходят неожиданно. Не оговорился: если жду весну сидя в четырёх стенах, то, как иначе можно назвать благословенные дни конца марта и начала апреля, когда нет нужды в одежде?
Слова "страстно ожидаемые дни" хороши для апреля, они его законные, правильные, но для конца сентября и начала октября они не годятся.
Чем я крепок? Знаю, что зиму не миновать, не обойти её стороной, и всё-таки она бывает всегда неожиданной вот уже шесть десятков лет. Хорошо знаю свойство зим, но изменить их не могу… и никогда не мог. "Изменить зиму" просто: нужно всего лишь тепло одеться и быть сытым. Можно, можно всё изменить: уехать в тёплые края от русской зимы, но не всем дано убежать от неё. От русской зимы могут убежать только "настоящие русские".
Мать, помня прошлые зимние буйства сына от безвылазного сидения в четырёх стенах, что-то изобрела из верхней одежды. Или своими руками изобрела это, или снабдил базар, но у меня проявилось пальто! Настоящее зимнее пальто, серьёзное и весомое. Не такое тонкое, в коем прятался с женщинами в памятную ночную бомбёжку на картофельном поле. Новое пальто было зимним, с верхом из сукна от немецкой шинели серо-зелёного цвета. И, помнится, в одном месте нового пальто была дырочка в левом боку. Аккуратно заштукованная. Дырочку придумал, не было в сукне дырочки, но хотелось бы иметь её оберегом, о которых тогда ничего не знал. Когда узнал о поверье, что "пуля дважды не входит в одно отверстие"? Может, и бомбе не в силах войти в дырку от пули? Или её большому осколку? Не солидно будет для бомбы, если вздумает, большим осколком лезть в дырочку от пули!
— Это так, но вместо пули в дырку могло влететь что-то другое. У войны всякого "летающего" добра на то время хватало.
— Кто сделал пальто? мать?
— Устремления оградить потомство от холода и голода всегда лежали на матерях, но пальто, разумеется, сделала одна из монастырских мастериц.
— Знал её?
— Знал. Многих обитателей монастыря знал. Та, что сделала тебе пальто, сегодня бы носила звание "модельера"…
— Если её душа находится в ваших Сферах — передай привет от меня. Скажи, что у неё были золотые руки.
Нет, пожалуй, пальто всё же появилось с базара. Безразлично, что будет закрывать моё тощее тело в зимнюю стужу: шуба из каракуля, или сукно от шинели немецкого солдата? Возможно, что убитого советской пулей? Или осколком от советской бомбы?