— Будем искать! Претензии всегда есть, и в избытке, а если нет, то изобрести их не сложно. Когда дойдём до последней строчки в трудах, то, возможно, что-то и проясниться в тёмных вопросах прошлого. Ага? — закончили мы с бесом главу о скандале в Фонде.
Глава 9.
Подробности из "досье" соавтора.
Прочитав не малое количество произведений о чертях, ведьмах и прочей нехорошей публике, пришёл к выводу: "черти полностью похожи на нас, а мы — на них. "Близнецы-братья", неотличимые копии. Если бы черти имели иную "ветвь происхождения", то и видом были бы другие. А то ведь всё, как и у людей!
Не могу сказать о себе, что "я — подлинник", а бес — "моя копия". Черти, бесы, лешие и прочие домовые повторяют нас, учатся у нас, а мы — у них. Бесы ничему плохому нас не учат и на совершение ужасных деяний не толкают. Мы без них талантливы в изобретении мерзостей. Не мы учимся у бесов пакостям, а всё как раз происходит наоборот: они нас "дублируют".
Нынешняя насыщенность жизни чертями видимыми и скрытыми — максимальна. Невидимые в прошлом черти ныне "материализовались" и стали видимыми. Для "борьбы" с ними появилась громадная армия "специалистов белой и чёрной магии", "снимателей сглазов и порчи", "корректоров ауры", "мастеров по приворотам" и "от ворот".
Заработки борцов с опасностями, кои устраивают вышедшие из подполья потусторонние "товарищи", исчисляются приличными суммами.
После знакомства с творениями великих писателей прошлого, я, по младости лет, уверовал в возможность такого явления, как вселение некоей сущности в человека. Как мог усомниться в словах поэта:
"…или бес в тебя вселился!?"
из "Сказки о Золотом Петушке". Эпизод беседы царя Додона со "звездочётом и скопцом". Не верить сказанному великим поэтом я не мог. Оказывается, помимо имеющейся в нас главной начинки, именуемой "душой", данной нам от рождения, со временем мы можем приобрести ещё что-то дополнительное, невидимое, как и душа. "Дополнительное" во все времена существования человека, у разных народов прозывалось по-разному, но у нас оно имеет твёрдое название: "бесы"
Почему-то всегда казалось, что такого события, как вселение беса, мне не избежать. Одни люди от рождения знают день и час своей смерти, а я знал, что "квартиранта"-беса мне не миновать. Не могу сказать, отчего и почему были такие предчувствия, но они были. И вот дождался! "Докаркался", допросился: один из них посетил меня в не полные шестьдесят лет. Когда о приключившемся несчастье рассказал старшей сестре, то она, в отличие от жены, высказалась более доброжелательно и понятно:
— Никто в тебя не вселялся! С ним ты появился на свет, он в тебе с первого дня сидел. Противный такой был! У него имя есть: "бес противоречия".
— Ну, да! Какой был смысл бесу вселяться в меня, если я ничего не знал и ничего не мог возразить? Какие "противоречия"!? "Перечить"? То есть, "переть против"? Такое может позволить себе тот, у кого есть чем "переть"! Что я мог знать, если пришёл ничего не соображающим и потом проживал в монастыре? Считай, что в тюрьме? Если в голове пусто, то о каком "бесе противоречия" разговор вести? Бесы в пустые головы не вселяются.
— Абсолютно верно!
Мы ходим по кругу. Не по "спирали истории", коя предусматривает какой-то подъём, а вот именно, по кругу.
Чем были хороши времена "всеобщего безбожия"? Да тем, что такого явления, как "вселение беса в человека", никак не могло быть признано! Атеизм не позволял существовать нематериальным сущностям! То, чего нельзя было пощупать, увидеть, взвесить и измерить — в природе не существовало. Никому иному, кроме "верхов", не дозволялось владеть нашими умами. Если кто-то из "советских граждан" всё же "совершал уход в сторону от общей линии под влиянием…", то такое влияние называлось "вражеским", или "зарубежным". Ещё подобные отклонения объяснялись "слабостью мыслительного аппарата индивида" и подлежали лечению в "спецучреждениях".
В недавнем прошлом большой почёт имела, до изжоги приевшаяся, идея "построения бесклассового общества в отдельно взятой…". Только она "приветствовалась и одобрялась "сверху". Преуспевшие граждане в трудах по "внедрению передовых идей" отмечалась высокими наградами. Все прочие одержимости граждан причислялись к "вредным" и "искоренялись всеми имеющимися способами". Способов было много, но преобладал основной: "изоляция от общества". Правом вмешиваться в сознание "граждан страны советов" владел только "центральный комитет партии".
Но как только в "строительстве светлого будущего" строители зашли в тупик, как только "идеи о всеобщем счастье" "накрылась медным тазом" и скрылась за горизонтом, так сразу и началось возвращение в жизнь древних спутников людей: бесов. Тех, кто со знаком "минус". После отмены атеизма первым к нам вернулся не бог, а его антиподы и очень живо стали расселяться в телах, тесня, или полностью изгоняя законного хозяина тела: душу. Ничего удивительного нет: наши тела после многих лет безбожия были пусты и голы, как покинутое жилище. Занять их таким опытным и неглупым сущностям, как возвратившимся из "подполья" "товарищам", не представляло особого труда. Ничего не могу сказать о том, каков процент соотечественников заполучил "возвращенцев", вроде моего беса, что без разрешения вполз в сознание — нет до остальных никакого дела, мне бы со своим бесом управиться. Поскольку его одного хватает, то и рассказываю только о нём.
— Понимаю, ты бесплотен, видеть тебя не могу. А как обстоит дело с голосом? Каким "синтезатором" делаешь?
— Прощё простого. Представь: ты проработал сорок шесть лет, и понятное дело, за это время общался со многими людьми. Голос каждого из вас неповторим, как и отпечатки пальцев. Но отпечатки пальцев коллег по работе ты к настоящему времени накрепко забыл, а вот голос каждого из них помнишь. Так?
— Так, согласен.
— В мозгу хранится память о голосах, есть такой у вас участок мозга.
— "Библиотека звуков?"
— Почти. Приятных звуков и не совсем таковых. Представь, что в "хранилище" влез я, выбрал голос одного из твоих друзей и, работая этим голосом, "гну свою линию" и "вешаю лапшу".
— Может, всё и так, но если я знаю человека, голосом которого ты пытаешься сбить меня с "пути истинного"? Что тогда? Всё, что ты сегодня пытаешься подсунуть "на исполнение" голосом того человека, он и в страшных снах своих не видел! Если ты голосом коллеги по работе вздумаешь излагать "теорию относительности", то я не поверю: коллега никогда ничего не слышал о "теории относительности".
— Правильно! Поэтому я не взял для общения голос твоего отца, и ни какой иной знакомый тебе, но абсолютно новый!
— Бес, для тебя что-нибудь святое есть? Какая радость в топтании копытами "по нашему великому прошлому"?
— Первое и главное: у меня нет копыт, а у вас — "великого прошлого". Прошлое у вас есть, факт, но от "великого" оно стоит далеко.
— Но что-то святое и для тебя должно быть?
— Но не в вашем мире. О "святом" заикнулся, осталось "духовность" помянуть и о ней повякать. Нынешняя, любимая до щекотания в ноздрях "возвышенная" тема разговоров — "духовность". Слово изобретено, а объяснение отсутствует.
— Правильно сказать так: "сколько народу — столько и толкований о "духовном"… "Дух", что-то невидимое, а о невидимом говорить легко: никто не оспорит:
— Не ври, я видел! — о "духовности" сегодня в туалетах не говорят, а так — везде…
— О "духовности" говорят все, кто способен запомнить слово. Верно, "духовность" субстанция зыбкая, неуловимая, невидимая… Короче: "дух" — он и есть "дух", не всякому дано его видеть.
— Но поговорить-то о "духовности" могу!
— Подразумевать сколько влезет, но говорить о духе — нельзя! Как были вы язычниками — так ими и остаётесь. Какая вам нужда в духовности? Ни вам ли тысячу лет назад посторонние сказали "Не сотвори себе кумира"? — выслушали, согласились и наладили производство "кумиров. Было, делали?
— Делали, делаем, и впредь будем делать в избытке! Без "кумиров" шага ступить не можем! Но надоело с кумирами общаться, "духовности" нам захотелось! А то, что "духовность" ныне измызгана, как старая шлюха — "кто виноват"? И не уходи от вопроса: в вашем мире что-то "святое" есть?
— Придёшь ТУДА — проведу в "хранилище святого" без очереди. Не в составе "экскурсионной" группы, а на правах "хорошего знакомого" покажу "святое". И кусочек "духовности" отщипну для тебя больше, чем для остальных: двенадцать лет сидения в твоём сознании как-то следует отметить. Будешь первым в очереди на приобретении "духовности". И "о святом" не забываете блудить словами, но такое с вами случается не часто, а "под настроение".
На сегодня из "святого" товара ничего не осталось, "торги" продолжаются. Не странно ли? — прав, как не согласиться, но всё едино бес — скотина!
Плохо, плохо, что некому пожаловаться на беса!
Когда, где и как закончится последняя "прогулка", из которой только я не вернусь — об этом знает бес, но не хочет посвящать ни единым словом, и ни намёком. Что это будет за прогулка, из которой не вернусь?
Нужно сказать, что места, кои мы посетили, запомнил основательно и с деталями, но что все они "приятные и доставляют удовольствие" — так сказать не могу. Не бывали мы в "садах Эдема", но если там окажусь, то твёрдо знаю: назад в наш, видимый мир, более не вернусь. "Тему" последней "командировки" не знаю.
— Бес, ты интернационалист? В телах граждан какой нации побывал за последние сто лет?
— Что в этом?
— Как "что"!? Вечное сравнение себя с другими народами. Ревность. Как же! Постоянно, часто сами не сознавая, сравниваем себя с другими.
— И, как правило, всегда в таких сравнениях бываете лучшими?
— Ясное дело! Представляешь, как будет приятно услышать, что лучшего "жилища" и более приятного собеседника, чем я, у тебя никогда не было? Так ли это? Верно ли, что "немец — глупее русского, а еврей — мудрее всех"? — ответа на явно шовинистский вопрос не получил.
Бес знает моё будущее, но ни единым словом о нём не обмолвился. Жалеет? Или не знает? Сильно подозреваю, что последняя "прогулка" будет спровоцирована любимым ОРТ, а поскольку она только намечается, то её содержание полностью относится к категории "предсказаний". Главным "проспектом" в прогулках будет далёкая война. Это решил бес, а идти против его желания не могу.
— Иди куда хочешь! Кто держит? Только ничего интересного, кроме войны, у тебя в жизни и не было! Что есть такого из послевоенных лет, отчего хотя бы у единого из вас челюсть отвисла?
О прошлой войне сказано всё и давно, и то, что мы хотим добавить — интереса для "широкой общественности не представляет".